Текст книги "Опережая бурю"

Глава 9. У цели

Отель «У погибшего охотника» находился на окраине Хэмпшира в тихом уютном районе, застроенном двухэтажными домиками с крылечками на три ступеньки и маленькими садиками, огороженными кованными черными решетками. Четырехэтажное здание отеля возвышалось над остальными домами, точно Гулливер над лилипутами, и служило приманкой, как для приезжих, так и для местных жителей. Точно мухи на вишневый сироп слетались они к трактиру «Охотничий трофей», где днями и ночами можно было выпить крепкого и закусить вкусным. Здесь околачивались местные выпивохи, просаживая последние деньги, заглядывали почтенные респектабельные джентльмены, одни и в компании дам, обедали и ужинали гости отеля.

Обычно отель пустовал. Редкие гости добирались до окраины Хэмпшира, но ныне в связи с открытием чемпионата мира по аэроскидингу во всем городе было не найти свободных мест, повсюду толклись приезжие, слышалась иностранная речь, столичный и провинциальный говор.

Заполнился и «Погибший охотник». Извозчик возил Карла с друзьями от отеля к отелю, пока они не добрались до окраины, где обнаружилось несколько свободных номеров для него, друзей и Механикуса, который после аварийной посадки возле хэмпширского кладбища надолго застрял в городе.

Воздухолет требовал ремонта после встречи с тварями из червоточины и десятком сбитых памятников и надгробий при посадке. Карл мог бы подсобить в ремонте, восстановить все поврежденное при помощи магии, если бы знал, как должны были выглядеть те или иные поврежденные детали. Зная конструкцию и разбираясь, что к чему, можно было не просто починить, но усовершенствовать аппарат, но барон не знал и не разбирался. Хотя все же попробовал. После того, как он превратил передаточный механизм, связующий крылья и мотор, в монолитную конструкцию, Механикус готов был рвать и метать, посыпать голову пеплом, вырывать волосы и стричься в монахи тут же, не отходя от воздухолета. Больше Карл своей помощи не предлагал. Обратил превращения к исходному ломаному состоянию и отстранился от воздухолета и порхающего над ним Механикуса.

Посадка прошла на редкость нервно. Воздухолет трясло, точно в приступе эпилепсии, мотало из стороны в сторону. Механикус вцепился в штурвал, как священник в крест перед нашествием нечисти, чуть не вырвал его из гнезда, но все же удержал аппарат от соскальзывания и падения. Бледная Лора сидела, вцепившись в кресло, но и взглядом не выдала свой страх. Миконя, напротив, как всегда не стеснялся бурных чувств, матерился себе под нос на чем свет стоит, да крестился истово. Хуже всех приходилось Чарльзу. Журналист трясся от страха и тихо плакал. Первый удар в днище подбросил его вверх. Он не закрепился защитными ремнями и сильно ударился головой об крышу. Сполз в кресло без сознания. От каждого нового удара его болтало и подкидывало. Карл попытался ему помочь. Потянулся, чтобы закрепить журналиста ремнями в кресле, но новый толчок заставил его передумать. А вскоре трясти начало так, что уже и не до помощи стало, самому бы в живых остаться.

Воздухолет накренился носом к земле, на большой скорости пролетел ровные ряды надгробий, исчезающие под брюхом. И точно чайка, выискивающая в воде добычу, несколько раз клюнул носом. Сшибая памятники, протаранил кладбищенскую решетку и закопался в землю, прочертив глубокую траншею от кладбища к полю, где и остановился, поцеловавшись с одиноко растущей сосной. От удара сосна наклонилась к земле, а внутри мотора закипело.

Даже сейчас, спустя несколько часов после аварийной посадки, Карл вспоминал о ней с содроганием. И как он додумался до перелета в Хэмпшир на самодельном агрегате. Только нужда могла толкнуть его на это.

До города пришлось добираться пешком, неся на себе поклажу. Нагрузили даже журналиста, который после столкновения со всеми твердыми частями воздухолета чувствовал себя, как непьющий доцент, перебравший накануне крепкого вина без меры. Только Лора шла налегке. Ее разгрузили Карл и Миконя, посчитав, что девушка не должна себя утруждать.

В городе поймали пролетку. Журналист ехать с ними отказался, сославшись, что его ждут друзья и ему есть где остановиться.

– Груз с возу, кобыле легче, – высказался Миконя, когда Чарльз отошел на достаточное расстояние, чтобы не услышать.

Лора возмутилась, а Карл вынужден был согласиться, что Миконя прав. Журналист ему не нравился. Было в нем что-то гнилое и неправильное. Избавившись от Чарльза, они избавились и от необходимости приглядывать за ним.

В отеле путешественникам удалось занять три номера, расточительная роскошь по нынешним временам. Лора наслаждалась одиночеством в одноместных апартаментах, которые по размерам превосходили два двухместных номера, вместе взятые.

Карл и Миконя остановились в двухместной крохотной комнатке, где из мебели стояли две кровати, одежный шкаф и столик с двумя креслами. Точно такой же двухместный номер занял Механикус. Когда оставленный по пути Дорван Блэк все же доберется до Хэмпшира, ему предстояло потеснить Джона.

Разместившись в отеле, Миконя съездил на вокзал и оставил на имя Дорвана Блэка письмо, с указаниями, где их искать.

Искать вора, укравшего артефакт, Карл намеревался после душа, плотного ужина в «Охотничьем трофее» и небольшого приготовления к магическому ритуалу поиска. После дороги все же стоило привести себя в норму, прежде чем отправляться в новый путь.

Они договорились встретиться в трактире и разбрелись по своим номерам.

Когда Карл спустился в «Охотничий трофей», друзей еще не было, хотя зал казался переполненным. За каждым столиком сидела компания. Одна шумнее другой. Люди наслаждались встречей. Многие виделись раз в год, когда приезжали на чемпионат, и пытались в первую встречу вместить упущенное общение. Пиво, вино и виски лились рекой.

Карл протолкался к барной стойке и, перегнувшись, попросил найти для них столик. Бармен сперва отнекивался, говоря, что мест нет, но когда узнал, что барон остановился в отеле и к нему в скором времени присоединятся друзья, тут же нашел свободный столик в соседнем зале.

По пути в другой зал Карла пару раз толкнули, попытались залить вином, отдавили ногу, и в довершении ко всему он чудом избежал столкновения с официанткой, несшей шесть кружек пива. Но все это не испортило ему настроения и не заглушило чувство голода.

Рассудив, что каждый сам за себя, Карл заказал себе куриные грудки в винном соусе с тушенной фасолью, бутылку белого вина на всех, и пироги с птицей и капустой. Вино принесли сразу и наполнили ему бокал. Не успел он его опустошить, как в зале появилась Лора в сопровождении Микони.

– Счастье есть, его не может не быть, – изрек Миконя, плюхаясь на стул. – Как же, черт побери, хочется есть. В этом вертепе привычная еда водится, или что?

Он заозирался по сторонам с хищным видом, пока не обнаружил официанта. Подождав, когда закажет Лора и сделав заказ для себя, он успокоился и затих над бокалом вина.

– Артефакт здесь. Я чувствую это, – произнес Карл. – Похититель привез его сюда. Он увлекается аэроскидингом и пропустить чемпионат, если к тому же он к нему готовился, это нереально. Открытие чемпионата завтра. Первые выступления спортсменов пройдут над Лысым полем. Будет Мортон участвовать в чемпионате или наблюдать, я не знаю. Вычленить его в толпе и задержать возможно, но сложно. Поэтому я предлагаю не откладывать дело в долгий ящик.

– Брать его тепленьким, барин, пока в ус не дует, и всего делов-то, – треснул кулаком по столу Миконя.

– Если завтра откроется чемпионат, мы должны найти его этой ночью, – согласилась Лора, играя вином в бокале.

– В таком случае после ужина мы прогуляемся. Я совершу ритуал поиска. И мы выйдем на след Мортона. Есть еще один нюанс, почему нужно действовать оперативно – не одни мы ищем артефакт. Всплеск силы в магополе земли уловили все ложи. Послали они своих агентов или нет, другой вопрос. Мы должны исходить из худшего. С одним выворотнем мы столкнулись на улице Медников. С другим странным магом я столкнулся в поезде за несколько минут до крушения.

– Расскажи! – потребовала Лора.

Карлу пришлось рассказывать о своем знакомстве с усатым магом и о коротком поединке, произошедшем между ними.

– Давайте не забывать о Дорване Блэке, – напомнил о теме разговора Миконя. – Ложа Тумана лояльна Единорогу, но в погоне за артефактом может произойти все что угодно.

– Я не знаю, что такое артефакт, но его приход в наш мир стал причиной всплеска магической волны неслыханной силы. В любых руках он станет могущественным оружием. Та ложа, которая завладеет им, возвысится и сможет диктовать свою волю другим ложам. Верховная ложа Черного Дракона потеряет свой статус. Скорее всего, Драконы уйдут на дно и станут вести партизанскую войну против артефакта. Наша задача проста, как пасхальный кулич. Мы должны завладеть артефактом раньше всех.

– Стало быть, спокойная ночь нам не предвидится, – со вздохом сказала Лора.

– Нет.

– А я так надеялась.

После плотного ужина не грех совершить короткую прогулку на сон грядущий. Поэтому нет ничего удивительного, что трое новых постояльцев отправились побродить по городу. Удивить могло другое, один из постояльцев поднялся к себе в номер и вышел с маленьким круглым кейсом, напоминающим черную болонку без головы, лап и хвоста.

Портье отметил эту странность, впрочем, тут же о ней и забыл.

Для проведения ритуала поиска Карлу требовалось тихое место, желательно на свежем воздухе. Такое место они нашли в ста метрах от отеля в старом заброшенном саду за пустующим домом. Всезнающий Миконя сообщил, что дом этот принадлежал старому Давиду Бен Ицхаку, имевшему в народе славу чернокнижника. Когда старик умер, наследники не пожелали въезжать в дом. С тех пор он и пустовал, обрастая дурной славой, словно болотное дерево мхом.

Карл всегда поражался, откуда Миконя столько всего знает. Стоит ему приехать в новое место, как через каких-то несколько часов он втирался в доверие к старожилам, а к исходу первого дня от местного жителя его можно было отличить лишь по акценту, да то и дело проскальзывающему крепкому руссийскому ругательству.

Помимо места Карл нуждался в каком-нибудь предмете, принадлежащем Джеку Мортону. В его комнате в Фогштиле таких предметов было хоть отбавляй, и он прихватил с собой перчатку для аэроскидинга. Карл извлек платок из саквояжа и положил перед собой на землю.

Карл ножом надрезал запястье и накапал крови на платок. Затем очертил вокруг платка окружность и нараспев зачитал заклинание.

Миконя и Лора стояли в стороне, ожидая дальнейшего развития событий.

Заклинание поиска связывало кровь ищущего с аурой, оставшейся на предмете разыскиваемого. Эти незримые узы позволяли ищущему чувствовать разыскиваемого на любом расстоянии и не сбиться со следа даже в условиях вселенской катастрофы.

Внешне ничего не изменилось. Карл стоял над очерченным кругом, в центре которого лежал носовой платок Джек Мортона, с воздетыми руками. Глаза его закрыты, а на лице застыло восторженно одухотворенное выражение.

Карлу и раньше доводилось пользоваться заклинанием поиска. Произнеся последнее слово, он почувствовал знакомое ощущение. Мир преобразился. Невидимая сеть поиска раскинулась в разные стороны, унося с собой память объекта. Тысячи незримых нитей раскинулись повсюду, опутывая Хэмпшир. Нити-щупы исследовали город клочок за клочком, пролистывая квартал за кварталом. Там, где поиск не давал результатов, нити возвращались назад к хозяину, принося ощущения арктического холода. Карл, точно отважный полярник, стоял неподвижно, прислушиваясь к себе. Все больше нитей приносили дурные новости, сужая объект поиска. Все больше территорий вокруг Кара превращались в ледяную пустыню. Пока наконец на другом конце Хэмпшира не вспыхнул огонь.

Поисковое заклинание нашло цель. Теперь для восприятия Карла Джек Мортон превратился в яркую звезду на черном беззвездном небе. Даже с закрытыми глазами он прошел бы через весь город и задержал бы Джека. Ничто не могло бы ему помешать.

Джек не почувствовал его присутствия, но Карл теперь улавливал, пускай и смутно, чувства Джека. Кровь барона, пролитая на платок Мортона, позволяла чувствовать ментального визави.

Джек находился в чьем-то доме, где помимо него было много народа. Он не опасался подвоха и не ждал опасности. Его мысли крутились вокруг предстоящего скольжения и новой экипировки, обещанной другом. Первый пробный спуск Джек Мортон наметил на завтра и ждал его, точно семилетний мальчишка оловянных солдатиков, обещанных родителями на день рождения. Артефакт был при нем, только у Карла возникло странное чувство, когда он пробовал пощупать артефакт поближе. Аура, потерянного мимикрейторами артефакта накладывалась на ауру похитителя, Джека Мортона, и время от времени начинало казаться, что Джек Мортон и артефакт одно и тоже.

Карл отметил эту особенность про себя, но забивать голову не стал. Мало ли что могло приключиться за время бегства из Фогштиля. Как только Джек Мортон окажется в его руках, он в этом досконально разберется. Разложит все по полочкам, сделает выводы и только после того, как сам снимет первую пробу, отдаст артефакт князю Драгомыслу.

Разорвав контакт с Джеком Мортоном, Карл продолжал чувствовать цель, точно она была великим лесным пожаром, надвигающимся на город. Такую метку даже слепой не может не увидеть.

– Миконя, – позвал он.

– Я здесь, барин.

– Ищи экипаж. Я знаю, где он.

Миконя довольно крякнул и побежал вразвалочку на улицу за экипажем.

Воспользовавшись тем, что они остались одни, Лора прильнула к Карлу. Он казался ей теперь таким неприступным и далеким, словно гора Килиманджаро.

– Скоро все закончится. Я чувствую его, – сказал Карл и приобнял её за плечи.

– Я знаю. Меня не это тревожит.

– Что тогда?

Карл заставлял себя разговаривать с Лорой. Работающее заклятье поиска непреодолимо звало его в путь. Туда, где ложился спать Джек Мортон. Он с трудом удерживал себя от того, чтобы не побежать со всех ног к заветной цели, поэтому ему тяжело было поддерживать разговор с Лорой.

– Когда мы вернемся назад в Александрию, я боюсь, что ты забудешь меня… – выговорила она сокровенное.

– Глупая, – только и смог сказать он, взъерошив ее волосы.

ЧАСТЬ 4. МИРОСЕРДИЕ

Глава 1. Счастливый случай

Город Молчанов раскинулся на берегу реки Смирной. Ужом извиваясь, река подмывала каменные стены молчановского кремля, вползала в город, разделяя его на две слободы, купеческую и боярскую, и утекала на восток, в глубь тайги. Молчанов городок заштатный. Человеку, хоть раз побывавшему в Новой Александрии или в Москвитании, и вовсе покажется деревня-деревней, но на Старха он произвел впечатление.

Не смотря на то, что в Молчанове он жил уже больше недели, город не переставал его удивлять. Разинув рот, он глазел по сторонам и не заметил, как наткнулся на большой мягкий живот.

– Смотри, куда идешь, куцый сын! – прозвучал над головой зычный голос.

Старх поднял глаза и увидел высокого толстого господина в богатом кафтане, хромовых сапогах и с нагайкой в руках.

– Извините, – пробормотал Старх и поспешил отойти в сторону.

– То-то и оно, ходют, людей не видят, на ноги наступают, извиняются, видите ли. Ослеп что ли? В городе никогда не был?

– Не был.

– Нравится? Да можешь не отвечать. Вижу по глазам. Шельма, где твой батька? Торговать небось приехали?

– Не… я один. Нету у меня батьки, и мамки нет. Один я.

Старх не соврал. И хоть отец и мать живы были, но они отказались от него. Он принес в их деревню гибель, ему это не смогли простить. Матушка, может, и простила, да только разве может она супротив отца и всей общины пойти. Постарается забыть, что у нее был сын, или приучит себя к мысли, что он погиб при нападении стаи оборотней.

Старх всхлипнул от набежавших воспоминаний и грустных дум. Жалко себя стало до жути.

– Ну-ну, сынок, не плачь. Мужику плакать негоже. Давай-ка, пойдем. Пойдем. Я тут торгую. Пошли. Я тебя накормлю. Голодный небось. Пошли. Пошли.

Он положил массивную руку Старху на плечо и увлек за собой.

Семья и община отказались от него, выгнали прочь из деревни. Он навлек на нее опасность. Многие семьи лишились родных в одну ночь, когда голодные и злые оборотни налетели, убивая всех на своем пути. С ними получилось договориться, только пообещав, что им выдадут обидчика, убившего Матерую волчицу. Люди вывели его за пределы деревни и отпустили на все четыре стороны, а к вечеру на него началась всамделишная охота. Стая оборотней устроила ему «чудесную» ночку, но вскоре дичь превратилась в охотника. Он уничтожил почти всю стаю, и предводительница признала за ним право на жизнь. Отступилась. Обессиленный, он упал лицом в землю, и провалился в забытье.

Старх очнулся от пристального взгляда. Он открыл глаз, и обнаружил сидящего возле него Михея. Рядом с ним лежала пухлая заплечная котомка. В ней оказалась необходимая одежда, маленький мешочек с деньгами и отцовский родовой нож в кожаных старых ножнах. Ножом отец особо дорожил, поэтому Старх очень удивился. Михей ему все объяснил.

В ту ночь бабка Агриппина выжила. Она пыталась спасти Старха, но ее никто не слушал. А чтобы не мешалась, заперли в избе у Авдотьевых, пока мальчишку не выдадут оборотням. Закон соблюден. Мальчик убил Матерую, оборотни имели право забрать его жизнь. Агриппина не согласилась с этим. Не по-людски, сказала она, но ничего поделать не могла. Ее приютили Авдотьевы, так как изба бабки сгорела в ту злополучную ночь. После того как Старха выгнали, она погрузилась в дремотное состояние. Ни на что не реагировала, ни с кем не разговаривала. Сидела на печке, будто филин, и безучастно смотрела вперед себя. Ночью она вдруг закричала. Криком своим перебудила весь дом. Когда все сбежались к бабке, она срывающимся голосом рассказала, что видела схватку Старха со стаей оборотней. Это была настоящая битва, и Старх победил в ней. Теперь он лежит обессиленный и пребывает между миром живых и мертвых. Бабке Агриппине поверили тут же. Михея отправили будить стархова батьку. Вместе они порешили отправить к Старху Михея с котомкой всего самого необходимого. Проблема с оборотнями, кажись, была решена, но вернуть Старха домой было нельзя. Община назад не пустит. Он навлек гибель на деревню. Вот Михей и пришел.

Он умолял Старха взять его с собой, но Старх отказал. Одно дело самому судьбу пытать, другое – хомут за собой волочить. Старх решил для себя. Раз так получилось, что в старой жизни ему больше нет места, он отправится в Новую Александрию. О ней ему мама рассказывала. Он хотел стать настоящим магом, а не деревенским знахарем-самоучкой. Только вот беда, он не знал, куда ему идти и как далеко находится эта Новая Александрия. Может, он к ней полжизни идти будет.

Старх рассказал об этом Михею. Пообещал, что если он станет магом, то обязательно вернется в родную деревню проведать друга. Старх помнил о болезни, поджидающей Михея в будущем, но ничего ему не сказал. Он вернется и вылечит друга.

Вдвоем они вышли на лесную дорогу, по которой деревенские мужики ездили в город с товаром. Михей пошел в одну сторону. Старх в другую.

На постоялом дворе «Медвежья кровь» кормили сытно и от души. Толстого господина звали Андреем Кожухом. Он возглавлял купеческий поезд, идущий с севера в Новую Александрию с грузом пушнины и мороженого мяса. По пути заглянули в Молчанов. Отдохнуть, прикупить у местных крестьян что интересное, отоспаться и через пару деньков продолжить путь. На свое счастье купца Кожуха встретил Старх.

Для мальчишки Андрей заказал большую тарелку борща со сметаной и хлебом, каши с мясом, да кружку кваса. Себе же попросил принести кувшинчик пива и луковых лепешек для закуски.

Пока Старх наворачивал борщ, Кожух неспешно попивал пиво, да беседовал в свое удовольствие.

– Стало быть, сирота ты. Давно или как?

Старх кивнул.

– И чего это тебя община твоя деревенская не приютила. Не принято сирот обижать, да за порог вышвыривать. Странно как-то. Чудно. Али что натворил непотребное? Ну, даже если и натворил, то за енто ты уже получил сполна. Жизнь уже научила уму-разуму, посмотрю. Чего делать собираешься? Дело делать или горе мыкать?

– Не знаю пока, дядечка, – оторвавшись от борща, сказал Старх.

– Это ты зря. В твоем-то положении надо уже решить сразу. А умеешь-то что?

– Ну… – замялся Старх, не зная, что ответить. Не признаваться же доброму господину, что он колдовать умеет. В его деревне это не одобряли, вдруг и купцы не любят колдунов.

– Ты вот что…

Андрей не стал дожидаться ответа. Ему пришла на ум интересная мысль.

– Давай-ка с нами. Тебе теперь, как я понимаю, все равно, куда путь держать. А с нами не пропадешь. Научу тебя купеческому делу. Будешь сперва на посылках, потом, глядишь, и в помощники приказчика выйдешь. Дело выгодное. Я тебе говорю. Андрей Кожух плохого не посоветует.

От неожиданности у Старха дух перехватило. Мог ли он мечтать о такой удаче. Купец, отправляющийся в Новую Александрию, предлагает ехать вместе с ним. Ночлег и еду Старх отработает, а они его привезут в город, куда он стремится.

Старх постарался не выдать своего волнения. Напустил равнодушный вид и сказал:

– Хорошо, дядечка.

Пусть его лучше считают недалеким, но добрым парнем, чем, признав в нем умного, но наделенного опасным даром человека, прогонят прочь.

– Ты не отвлекайся. Ешь. Ешь, давай.

Улыбнулся Андрей Кожух. Он всегда мечтал о сыне, но Бог послал ему четырех дочерей. А в этом сироте он вдруг увидел сына. Каким бы он мог быть.

Первые дни в Молчанове Старх провел на улице. В постоялые дворы его не пускали, спрашивали, где родителей потерял. Пришлось искать укрытие на ночь на стороне. В первую ночь он ночевал на сеновале возле городской стены. Сеновал принадлежал владельцу трактира и гостиницы Агафону. Сено предназначалось для лошадей постояльцев, и ночью никто лошадей не кормил. Старх отоспался после долгой и утомительной дороги, но поутру его согнали засветло. Он пошел слоняться по городу. Живот подводило от города. Дождался, пока откроются лавки, и купил себе булочек, потратив одну серебряную монету из десяти. Его даже не попытались обсчитать, дали на сдачу горсть медяков. Покушав, Старх решил, что больше денег отцовских тратить не будет. А на питание заработает себе, он, часом, не маменькин сыночек и не белоручка. Можно было выйти в лес, найти захороненный арбалет и попытаться набить дичи, поутру же продать ее на базаре, но Старх решил попробовать зайти с другого бока.

Он направился к трактиру «Уткина заводь» и попытался наняться в услужение, но его прогнали метлой. Сказали, что покажется хоть раз на глаза, вызовут городового, и дело с концом. Обидно было до слез, но делать нечего, ушел из трактира. Попробовал счастье попытать в соседнем, но та же судьба. Выгнали грубо.

Старх бродил по городу, думы горькие думал, когда увидел, что возле постоялого двора мальчишки толкутся. Подъезжают повозки, кареты, телеги и за пару медяков мальчишки помогают приезжим с багажом. Старх некоторое время наблюдал, а потом решил попробовать сам. Приезжих было не так много. Пара карет в час, но ребятня не убегала от гостиницы. Играла в дорожной пыли в казаков и разбойников, в салочки. Рваные холщовые брюки, подпоясанная веревкой, рубашка на выпуск, голые пятки. Все мальчишки на одно лицо, рыжие и конопатые.

Когда подъехала новая карета, Старх решил испытать судьбу. Подбежал первым, подал руку пожилому купчине в дорогого покроя кафтане. Купец помощь принял, позволил отнести его чемодан в гостиницу и дал пару медяков на чай.

Старх расцвел от счастья. Считай, деньги за завтрак назад вернул, теперь бы на ужин заработать и порядок.

На улице его ждали мальчишки. Увидев их злые лица и волчьи глаза, Старх понял, будут бить. Дорогу им перешел. Заработок отобрал. Старх подобрался, сжал кулаки, и приготовился.

Они напали без предупреждения, слаженно. Один зашел со спины, двое напали спереди. Третий стоял на стреме на углу улицы. Мало ли, городовой на огонек заглянет.

Старх ушел из-под удара, двинул пацану в поддых. Вывел его на время из строя. Почувствовал движение сзади, отпрыгнул в сторону и со всей дури залепил кулаком мальцу в лицо. Нос хрустнул под костяшками пальцев. Замешкался чуть и пропустил удар ногой. Его пнули в живот больно. Дыхание перехватило. Упал в пыль. На него сразу же двое накинулось. Зачастили удары ногами. Старх подставил спину, живот берег. Зачерпнул обеими руками пыль, и, улучив короткую паузу между ударами, распрямился и кинул песок в глаза пацанам. Они дернулись в сторону, постарались закрыться, но не успели. Песок запорошил глаза, ослепив их на время.

Ему тоже скучать не дали. Паренек, стоявший на стреме, покинул пост и вмешался в драку. Он оказался куда лучшим драчуном, чем остальные. К себе близко не подпускал, да бил точно. Уворот, уворот, прямой удар в челюсть. Старх не успел защититься. Во рту появился привкус крови. Появилась жуткая обида. За что? Он же ничего плохого не сделал. Вот гады. Старх постарался заглушить обиду, но было уже поздно. Она глубоко угнездилась в сердце. А как известно, чувства в бою главный враг. Он пропустил один удар, второй. Наконец его повалили на землю и стали бить. Натешившись вволю, они оставили его валяться в пыли, а сами побежали к другому постоялому двору, но денег, как ни странно, не забрали.

В ту ночь он ночевал на причале. Забрался в старую лодку, натянул на себя кусок ветоши, которую нашел здесь же и проспал всю ночь беспробудно. Утром занялся своим излечением.

После обеда Андрей Кожух подозвал к себе хозяина и поинтересовался, есть ли свободные номера. Выяснилось, что комнату найти можно. Тогда купец выгреб из кармана монеты и заплатил хозяину за комнату.

– Беру на два дня. Мальчонка здесь будет жить. Чтобы не трогали и не обижали.

Потом Кожух обернулся к растерявшемуся Старху и произнес:

– Значится так, сейчас я уеду. Вернусь дня через два. Ты волен поступать, как тебе заблагорассудится. Заочешь со мной в Новую Александрию ехать, ты меня дождешься. Не хочешь, то через два дня я тебя тут не застану. Я заплачу. Тебя будут кормить, поить и даже в горячей воде купать.

Старх слушал и не понимал. Это что получается. Его бросают одного. Добрый купец поманил сначала обещаниями, воспламенил надежду, а теперь решил оставить его.

– Я тебе парень, вот что скажу. Ты мне понравился, и надеюсь, что ты меня дождешься. А теперь бывай.

Андрей Кожух решительно вышел с постоялого двора, оставив Старха одного.

– Добрый барин. Никогда таких добродеев не видел. Цени его, парень. Пойдем, комнату тебе покажу.

Комната оказалась просторной и светлой. Единственное окно открывало вид на извилистую речку и поросший осокой и камышами берег. Не ахти какое зрелище, но Старху оно показалось сказочным. Маленькая скромная сколоченная из досок кровать со старым пыльным тюфяком, набитым гнилой соломой, показался царским ложем после жесткой холодной земли в лесу.

Не раздеваясь, Старх забрался на кровать, прикорнул, и стало ему так хорошо и тоскливо, что хоть волком вой. Вспомнил он родной дом, матушкины добрые морщинистые руки и ее искрящиеся любовью и радостью глаза. Вспомнил он и батю, как с ним на охоту да по грибы ходил, как в бане вдвоем парились, а отец ему сказки рассказывал о делах давно минувших дней, да о подвигах воинских деда и своих. Вспомнил он и бабку Агриппину, много хорошего она для него сделала, уму-разуму научила, раскрыла ему глаза на его дар. Но более всех вспоминался Михей, друг надежный. Без него было очень одиноко и грустно.

Вспоминая родные лица, Старх и сам не заметил, как заснул.

После драки с мальчишками Старх несколько дней боялся из своего логова выходить. Он забрался на старый заброшенный склад, раньше здесь хранили бочки с квашеной капустой. Пустые бочки до сих пор стояли по стенам. Запасся провизией, для этого пришлось все-таки выйти в город. Накупил себе булочек да крынку кваса. Как раз хватило денег, оставленных барином на чай. И просидел в темноте, разглядывая речку и рыбаков в лодках.

Старх понимал, что отсиживаться всю жизнь он не сможет. Разве за этим он на свет появился, чтобы на старом складе труса праздновать. К тому же ему надо во что бы то ни стало попасть в Новую Александрию. Там все другое, там он сможет стать настоящим магом. Но для этого ему нужно набраться смелости и выйти на улицу.

К исходу третьего дня Старх набрался смелости, и покинул свое убежище. Он направился к тому трактиру, где его побили парни. Мальчишек нигде не было видно. Зачем он сюда пришел? Хотел поквитаться с обидчиками? Потоптавшись на месте возе ярко освещенных окон трактира, Старх неспешно пошел прочь по улице. Он шел и думал, чем ему заняться? Как разузнать, куда дальше путь держать? Задерживаться в Молчанове нельзя. Надо подзаработать чуть денег, чтобы восполнить то, что он успел потратить, и отправляться дальше в путешествие. Поиском пропитания он озаботится по пути. Верный арбалет в надежном месте схоронен, а меткий глаз и верная рука всегда при нем.

Старх так погрузился в свои мысли, что и не заметил, как оказался в темном глухом районе. Вокруг ни души, грязные черные здания за глухими заборами по обе стороны, на дороге глубокие лужи, бегают курицы и гуси. Лают за заборами собаки. Старх решил было вернуться назад. Он слишком далеко зашел. Но не тут-то было.

Вечерело. Сумерки окутывали Молчанов.

Обернувшись, Старх обнаружил, что назад дороги нет. Ее преградили два мужика. Один высокий лысый с большой вмятиной на лбу и беззубой улыбкой. Второй сухощавенький с жиденькой бородкой и косыми глазами.

– Слышь, Косой, смотри, какой сладенький малыш к нам припожаловал.

– Я же тебе говорил, Мясо, что нам сегодня везет.

Щуплый мужик, кого напарник называл Косым, ухмыльнулся, обнажая гнилые зубы.

– Хватай его, Мясо. Сначала его мы сами попользуем, а потом и продадим куда надо. Старик Мазай давно хотел обновить свой гарем.

Косой рассмеялся, а Мясо неожиданно оказался у него за спиной и схватил мальчишку. Старх забился в грубых и сильных руках мужика, почувствовал тяжелое вонючее дыхание. Внезапно ему так ясно представилось, что они с ним могут сделать. Он почувствовал надвигающуюся смерть. Он и сам не понял, как у него это получилось, но его тело самовоспламенилось. Огонь не причинил ему вреда, зато объял схватившего его мужика. Мясо громко закричал от боли, выпустил мальчишку, кинулся на землю и стал кататься, пытаясь сбить пламя, но огонь не уходил.

Косой, увидев, что приключилось с его другом, бросился бежать прочь. Молча бежал, боялся, что парнишка от его крика вспомнит о нем и сожжет на месте. Косой заслуживал смерти, но Старх дал ему убежать.