Текст книги "Опережая бурю"

Глава 6. В небе

Карлу доводилось летать и раньше. На могучих многоуровневых фрегатах, похожих на воздушных слонов, надежных и, казалось, вечных. С ними ничто не могло приключиться, даже если они попадут в грозу или шторм, не говоря уж о вражьих пушках. На маленьких и юрких стальных ваншипах, способных избежать любой опасности. Ваншипы походили на юрких стальных пчел, их даже раскрашивали в желто-черную полоску. Чтобы поймать и уничтожить ваншип, нужно быть настоящим мастером воздушного боя. Он даже прыгал с парашютом, хотя это занятие не пришлось ему по вкусу.

Но на воздухолете Механикуса Карл чувствовал себя маленьким мальчиком, отправившимся с родителями в дальнее морское путешествие и попавшим в шторм. От него ничего не зависело. Корабль болтало из стороны в сторону, точно утлую лодочку по могучим волнам. Уже не верилось, что они когда-нибудь совершат посадку и смогут пройтись по твердой безопасной почве.

И все бы ничего. Со страхом бороться можно, но укачивало жутко. Так и хотелось открыть окно кабины, перегнуться через борт и дать волю чувствам.

Ни одному барону было плохо.

Миконя, бледный, точно накануне ночью ему довелось общаться с призраками всех своих родственников, сидел, вжавшись в кресло, и время от времени лихорадочно крестился, облизывая губы. Засаленная возле рта борода то и дело оказывалась во рту, откуда он ее выплевывал, не забывая при этом тихохонька матернуться.

Журналист сидел в кресле, вцепившись в подлокотники, ни жив, ни мертв. Если Миконя был бледен, то Чарльз посерел от испуга. Глаза вытаращил и уставился в одну точку, боясь пошевелиться.

Одна Лора не обращала внимания на трудности перелета. Она непринужденно поглядывала из иллюминатора вниз на проплывающие под брюхом воздухолета поля и овраги. И ее не беспокоила болтанка и хрупкость строения аппарата. Казалось, еще один встречный поток ветра, и он рассыплется, а они продолжат полет, но уже в одних креслах.

– Тебе доводилось летать раньше? – поинтересовался Карл, наклонившись к ней.

Лора обернулась к нему и улыбнулась.

– У моего папы был маленький воздухолет. Чем-то на этот похож. И мы часто летали. Я очень любила летать с отцом. От него пахло сигарами и чем-то очень терпким, ароматным. Я до сих пор помню этот запах.

Карл промолчал, хотя на языке крутился вопрос про отца, но она сама сказала.

– Папа погиб. Он был военным пилотом. И во время операции на Кавказе его ваншип сбили. Он похоронен на Серафимовском.

– Ты из-за него пошла в разведку?

– Отчасти.

Лора отвернулась к иллюминатору.

– Мама хотела, чтобы я пошла на медицинский факультет. В нашей семье по маминой линии все врачи. Можно сказать наследственная профессия. Но я поступила в Военную Академию. На меня смотрели как на сумасшедшую. Женщина покусилась на святое, на мужскую привилегию воевать. Любимую игрушку пыталась отобрать. Но очень вскоре все привыкли.

Лора повернулась к нему и печально улыбнулась:

– Не знаю, зачем я это сделала. Юная, глупая. Хотела за папу отомстить. И дело его продолжить.

– Тебе уже доводилось участвовать в чем-то подобном?

– Гоняться по всей Европе за какой-то магической штуковиной, – усмехнулась она, – нет. Но в паре серьезных боевых операций пришлось. Хотя я конечно в штабе большую часть сидела. А оперативники в поле. Но все же.

– Ты так и собираешься дальше в шпионов играть? – неожиданно для себя задал вопрос Карл.

– А я, между прочим, не в шпионов играю, а пользу государству приношу, – обиделась Лора, – В то время как вы в своем Тайном Комитете не весть чем занимаетесь. И вообще я бы лучше что-нибудь более важное делала, чем за бесполезным артефактом гонялась.

– Брось ты дуться, – Карл не знал, как загладить перед ней свои неловкие слова.

Он то имел в виду совершенно другое.

– Между прочим, у нас в управлении к этому глупому артефакту весьма несерьезно относятся. Вот меня и откомандировали приглядывать. Сейчас с турками отношения сложные. Все опытные оперативники на этом поле работают. А я…

– Этот глупый артефакт дал в магополе земли такой всплеск, который не смогли бы вызвать все маги планеты, если бы даже объединились. Так что нельзя недооценивать.

Поддерживая беседу с Лорой, Карл внимательно наблюдал за прислушивающимся к их разговору Чарльзом. Не смотря на то, что ему дико было страшно, он даже из кресла вперед подался, чтобы только не упустить какую-нибудь важную подробность.

По прибытии в Хэмпшир от него следовало срочно избавиться. Очень уж подозрительно его выборочное любопытство. В который раз Карл прощупал его магическое поле, но ничего подозрительного не обнаружил. Человек как человек. Способности к волшебству на том же уровне, как у всех, как у Микони и Лоры.

Разговор с Лорой внезапно прервал сильный толчок. Хвост воздухолета резко подбросило вверх и опустило. Появилась мелкая вибрация, впрочем по стучащим зубам она казалась очень даже заметной.

В кабине пилота напряженный Механикус склонился над штурвалом.

Карл отстегнул ремни безопасности и, не взирая на начавшуюся болтанку, пересел в соседнее с пилотом кресло.

Магический кристалл, питавший энергией мотор и пропеллеры, светился ярко-алым, работая с явным перегрузом.

– Все плохо? – осведомился Карл.

– Я не понимаю, что происходит, – в голосе Джона звучали испуганные нотки. – Здесь всегда чистое небо. Никогда не трясет.

– Мы шмякнемся или нам все-таки удастся посадить эту штуку? – деловито спросил Карл.

– У меня идеальная резервная система посадки, – гордо заявил Джон.

В кабине раздался настойчивый жалобный писк. На приборной панели ярко загорелась красная лампочка.

– Что это значит? – ледяным тоном осведомился Карл, чувствуя, как мурашки по телу забегали.

– У нас больше нет резервной системы посадки, – дрожащим голосом сказал Джон.

– Отлично, – язвительно произнес Карл.

Но тут же забыл об отказавшей системе, увидев неожиданное небесное явление.

Ясное голубое небо со сливочными разливами облаков менялось на глазах. Точно ткань реальности рвали изнутри зубами и когтями. Первым появилось пятно, словно на белоснежную скатерть пролили подсолнечное масло. Затем оно набухло и потемнело, рожая на глазах грязно-бурую тучу. Во все стороны поползли отростки, захватывая все новые и новые области. Они распространялись с дикой скоростью, напоминая раковые метастазы. Между отростками перекинулись мостики, и в считанные минуты наросла паутина. В центре пятна зародилось движение. Материя пятна по спирали стала закручиваться. Виток за витком, наращивая скорость, и вскоре небесная клякса превратилась в громадную вращающуюся воронку.

– Червоточина, – опознал явление Карл.

И воздухолет механикуса летел прямо в нее.

– Бери в сторону!!!

Джон и сам сообразил, что сталкиваться с воронкой не стоит. Переключив рули высоты, он пытался отжать хрупкий воздухолет в сторону. Аппарат не слушался его. Стравив гелий из баллонов, он надеялся снизиться и пройти под брюхом у вращающейся червоточины, но она будто почувствовала настрой добычи и резко потекла вниз.

Предчувствуя дальнейшее развитие событий, Карл поинтересовался:

– У тебя какое-нибудь оружие на борту есть?

– Откуда!!! – тут же отозвался Джон.

Механикус уже и сам не рад был, что дал себя на лесть развести, как последний деревенский олух. Но делать нечего, содеянного назад не воротишь, пленку отмотать нельзя, воздухолет назад в ангар позади его дома не посадишь, надо из ситуации выкручиваться.

Как назло из кабины пилота не больно то поколдуешь. Но чтобы не терять времени даром, Карл стал пробуждать лежащие в памяти заклинания. Одно за другим, приводя их в боевую готовность на тот случай, если из червоточины как в прошлый раз появятся твари.

Механикус тоже времени не терял. Если воздухолет не повернуть, то он прямиком в воронку вляпается, а там один создатель знает, что с ними может приключиться. Покрутит, поломает, да выбросит, или чего хуже. Другого выхода он не видел и начал раскачивать воздухолет из стороны в сторону, чтобы добиться полного послушания руля и вывести аппарат на нужную траекторию.

Воздухолет послушался его и заложил крен влево. Медленно он обходил воронку стороной.

Все затаили дыхание.

Карл мог поклясться, что слышал как встревожено билось сердце Лоры. Вероятно, они настроились на одну волну.

Червоточина, казалось, не замечала маленький корабль, скользящий по самому ее краю. Она жила своей жизнью, и ей дела не было до окружающего мира, в который она народилась. Изнутри ее прокатывались всполохи электрических разрядов, появлялись новые цвета, вплетающиеся в общую канву, и как апофеоз всему червоточина стала пульсировать. Пульсация участилась и наконец воронка разродилась.

Со стремительной скоростью одна за другой из нее вылетели существа, лишь только в кошмарных грезах одурманенного опиумными воскурениями художника похожие на птиц. Ломаные линии, рваные движения. Даже если вглядеться в этот пучок веток и костей, сложно было разглядеть единую фигуру. В этом птеродактиле не было ничего гармоничного. Каждая часть его тела диссонировала с остальными, отчего разум отказывался воспринимать его как живое существо.

Вскоре вокруг воронки кружилось с десяток чудовищ. В новом мире для них все было непривычно, и они пытались найти себя, осматривались вокруг, истошно воя. Точно стадо разозленных гиен, у которых внезапно отросли крылья.

Карл молил творца, чтобы они не заметили воздухолет. Бой в воздухе совсем не то, что на земле. К тому же сражаться придется сквозь закрытую от внешнего мира кабину, преодолевая сопротивления материала, из которого она изготовлена. Да и, признаться честно, барон Мюнх после первого сражениями с порождениями червоточины еще не до конца оправился.

Чудовища не обращали внимания на корабль, уходящий за спину червоточине. Еще несколько минут, и они смогут увидеть его, лишь проследовав за ним. Всего каких-то несколько минут и они в относительной безопасности.

На лбу Механикуса выступили капельки пота. Штурвал в руках мелко дрожал, но он вцепился в него словно в надежду на спасение. После посадки он его отпустить не сможет, придется клещами разжимать пальцы.

Карл и сам был взвинчен до предела.

До безопасного слепого пятна за спиной червоточины оставалось совсем чуть-чуть, когда твари заметили их.

* * *

Летучие твари, заметившие добычу, устремились за воздухолетом. Выстроившись в шеренгу, они летели быстро и слаженно. Синхронно взмахивали костистыми ветками крыльями, противоречащими физике полета. С такими крыльями им бы не то что летать, ходить по земле неудобно было бы. Однако они с легкостью поймали ветер и, наращивая скорость, сели на хвост воздухолету, оставляя позади себя размазанный серый след, словно художник растушевал облака за их спиной.

Карл мгновенно оценил ситуацию. Уйти от них не представлялось возможным. Для этого нужен юркий ваншип с бортовым магобоем, но никак не самодельный воздухолет. В лучшем случае рассчитанный на перевозку пассажиров, легких грузов и почты. Оставалось только принять бой. Но из закрытой прочным стеклом кабины щелкать заклинаниями не больно то и получится. Стекло, как известно, может отразить магическую энергию, и если отразит какое-нибудь заклятие типа «Лед» внутрь кабины, будет совсем невесело. Полное оледенение приборов, пилота и пассажиров в самый решительный момент, идея явно не из лучших.

Значит, надо выбираться на корпус воздухолета. Задача не из легких, но выполнима.

– Мы погибнем. Мы погибнем, – запричитал Механикус, не выпуская штурвал из рук.

– Не беги впереди паровоза, – рыкнул Карл. – Мне нужно наверх. Будь добр, не дергай машину.

– Куда наверх? – не понял Механикус, недоуменно поправил очки-шестеренки, сползшее на кончик носа.

– На гандолу воздухолета. Должен же хоть кто-то с этими птичками счеты свести.

Перебравшись на задние сидения, Карл приоткрыл люк. В лицо ударил сильный порыв морозного ветра. Задержав дыхание, он выбрался на кронштейн, держащий нижний баллон с гелием, и с трудом закрыл люк.

Стоять на кронштейне было тяжело. Сильный ветер трепал волосы и развевал полы камзола. Да и колдовать предстояло только одной рукой. Второй же он намертво вцепился в верхний кронштейн.

Стараясь не смотреть под ноги (вид простирающейся под тобой пропасти мог испугать кого угодно), Карл осторожно развернулся лицом к адским птицам.

Они летели позади воздухолета, размахивая растушеванными крыльями. Их вид мог привести в ужас кого угодно, даже мага. И будь Карл неопытным адептом, только вступившим в ложу Единорога, он бы точно свалился с кронштейна вниз. Лучше быстрая смерть, чем мучительная в зубах и желудке этих тварей. А вдруг они свои жертвы заглатывают, не жуя. Но Карлу до верховного мага оставалось всего каких-то лет пять и несколько ступеней на пирамиде власти. Он не имел право на испуг.

Карл забормотал слова заклинания, пробуждая в себе каналы подпитки магической энергией. Когда заклинание было уже начитано, осталось только последнее слово ключ, запускающий волшебство, Карл простер руку к птицам и произнес последнее слово.

На пути у тварей выросли ворота телепорта. Карл хотел сотворить большие ворота, чтобы все птицы провалились в них. Но толи не хватило сил, толи не ту интонацию он избрал для заклятия, но телепорт получился маленький. Он вырос прямо перед мордой одной из тварей, так что она не успела свернуть в сторону и провалилась в него. Телепорт за ее спиной тут же схлопнулся.

Потерявшие товарку, твари переполошились, раскричались неприятно. Прозвучали щелчки, точно десяток тугих арбалетов выпустили болты в воздух, и от птиц отделилась грязная коричневая тучка смазанной формы. Сначала Карл не смог разобрать что это, а потом понял. Твари выстрелили в них перьями, и сомневаться в их остроте не приходилось. Туча перьев набрала скорость. Карл еле успел покрыть воздухолет защитными чарами. Времени было мало, и чары получились с изъяном. Несколько перьев все-таки прорвалось сквозь щит. Одно пронзило баллон, и гелий с шумом рванул на свободу. Воздухолет резко накренило, чуть не сбросив Карла вниз. Второе перо скользнуло по гандоле, оставив в металле глубокую борозду. А третье ударило в плечо Карла. Зашипев от резкой боли, барон удержался таки на кронштейне. Перо жгло, словно раскаленный только что вышедший из кузни кончик шпаги. Но на самоисцеление времени не было. Из баллона уходил драгоценный гелий. Полет воздухолета нарушен. Если не принять меры, то аппарат начнет болтать из стороны в сторону, скорость спадет, а твари сцапают и разорвут воздухолет вместе с экипажем. Легкое заклятие «Взгляд назад» спаянное с заклятьем «Зеркальное покрывало». Дырка в баллоне заросла, объем газа внутри восстановился. Воздухолет вернулся к прежнему полету, а вокруг него заблестело защитное поле.

Одной тварью стало меньше. Карл ухмыльнулся. Он телепортнул птичку в открытый космос. Пусть побарахтается на орбите. Хоть такой телепорт и оказался более затратным по использованной силе, но оно того стоило. Нельзя же это чудище перебрасывать куда-нибудь в поля или в пустыню. Рано или поздно она доберется до людей. А такой сюрприз ни в чем не повинным людям он преподнести не мог.

В воздухе осталось еще четыре птички, и стоило позаботиться о них поскорее.

Рука сильно болела. Мало того, что он ей вцепился в кронштейн, точно котенок, которого пытаются утопить, в руку мальчишки, так еще и перо в плече сидело глубоко. Но заклинание «Кислотный дождь» удалось на славу. Потоки чистой кислоты пролились на птичку, летевшую впереди всех. Дико заверещав, тварь сбилась с ритма, перестала махать крыльями. Кислота на глазах Карла заживо растворила тварь прямо в воздухе. Последним затух ее истошный крик боли.

Оставшиеся в живых твари, выбросили новую порцию перьев, которые, соприкоснувшись с защитным полем воздухолета, обратились в снег и осыпались вниз, не причинив никому вреда.

Твари сильнее замахали крыльями. Расстояние между ними и воздухолетом сокращалось со страшной скоростью. Еще чуть-чуть, и они вцепятся в шар. Никакое защитное поле не выдержит прямого физического контакта. Как говорится в народе: «Против лома нет приема, если нет другого лома».

Сил не хватало. Карл мог долго колдовать, наладив устойчивый канал с магополем земли, черпая магическую силу оттуда. Но он находился на движущемся воздухолете и канал постоянно сбоил. Приходилось задействовать внутренние резервы организма, а их оставалось все меньше и меньше. Еще на пару заклятий быть может и хватит, а потом Карл окажется вычерпанным до дна, если не наладится постоянный канал, и он не сможет припасть к практически неисчерпаемому источнику силы.

Твари нагнали их. Вблизи они выглядели еще отвратительнее. Горящие адским пламенем глаза, ломаное строение тел, словно обычную птицу пропустили через мясорубку, а потом попытались собрать назад, как бог на душу положит. На крыльях цепкие когти, ими твари попытались схватить воздухолет, но Карл применил заклятие «Скользкий пол» и когти соскользнули с баллонов, разрушив впрочем «Зеркальное покрывало». Воздухолет остался без защиты. Еще одна атака птичек, и можно будет писать завещание, хотя времени на это не останется.

Ближняя тварь кинулась на воздухолет, но не рассчитала силы и промахнулась. Клацнув клыкастой пастью в опасной близости от барона. Из пасти смердило адски.

Карл почувствовал восстановление канала связи с магополем планеты, черпнул силу, пока мог, и обратил ее в заклятье «Противоречивый молот». Заклятье страшной силы, требующее больших энергетических затрат. Птичку, которая пыталась сожрать барона, раздавило в считанные секунды двумя равноценными силами тяжести. Одна ударила сверху, другая надавила снизу. Окровавленная лепешка устремилась в стремительный полет к земле.

Твари зашипели и накинулись на несчастный воздухолет. От сильного удара аппарат, точно шарик для пинг-понга отбросило в сторону, дав тем самым Карлу дополнительную фору для обороны. И он ей тут же воспользовался.

На память пришлось заклинание «Изгнание души». Страшное разрушительное заклинание, разрывающее связи между душой и телом живого существа. Карл сотворил заклинание и нацелил его на одну из тварей. Из пораженной твари вырвалось черное облако, вознесшееся ввысь, а тело рухнуло камнем вниз.

Последняя тварь. Но и сил почти не осталось. Разве что только на что-то совсем слабенькое, но что из малозатратных заклинаний могло бы помочь против этого клыкастого крылатого монстра?

Тварь нарастила скорость и, распахнув крылья, спикировала на воздухолет. Еще чуть-чуть и она вцепится в баллоны, разорвет их и доберется до Карла и гондолы. Еще чуть-чуть, но Карл не оставил ей шансов.

Он активировал заклинание «Снежная слепота». Тварь закричала, сбилась с ритма и заметалась из стороны в сторону, оставаясь далеко позади.

Кажется, бой выигран, только вот какой ценой. Карл попытался дотянуться до люка, но чуть было не выпустил кронштейн из рук.

Замерзшего, обессиленного раненного, его втянули внутрь заботливые руки Микони и Лоры. Он ввалился в гандолу, шлепнулся на спину между сидениями, еще глубже вгоняя перо в плечо. Кончик пера проклюнулся из руки с другой стороны. Зарычав от боли, Карл вытащил перо и отбросил от себя в сторону. Поднявшись на ноги, он шлепнулся в кресло и закрыл глаза.

Теперь можно и самоизлечением заняться.

Кровь обильно сочилась из раны. Первым делом он зарастил дырку в плече, восстановил кровообращение. Открыл глаза. Судя по вытянувшемуся в испуге лицу Лоры, выглядел он неважнецки. Есть очень хотелось. Казалось, сейчас он может медведя сожрать, если не слона. При этом вытерпеть его приготовление он просто не в состоянии, сожрал бы сырым.

– Есть что-нибудь пожевать? – спросил Карл.

Адресуя вопрос в первую очередь Миконе. Чтобы он в путешествие отправился, не прихватив что-нибудь на перекус, да быть того не может.

– Конечно, барин. Конечно, Карл Иеронимыч, сейчас посмотрим, батюшка, – засуетился Миконя, зарываясь с головой в наплечный мешок.

Через мгновение из его недр показалась головка сыра, курячья копченая ножка с бедром, пара малосольных огурцов и фляжка с вином.

Первым делом, Карл к фляжке припал, и, осушив ее наполовину, вцепился в мясо.

– Ну… э… вы даете, – только и смог выдавить из себя ошеломленный Механикус, оглядываясь на барона.

– Да уж, я чуть от страха в штаны не наделал. Не при дамах будет сказано, – по-простому заявил Миконя. – Все уже думал, сейчас нас сожрут к ядрене матрене, а у меня даже бомбочек не осталось, чтобы тварюге заворот кишок сделать.

Лора ничего не сказала. Она смотрела на барона жалостливо.

– Нормально, прорвались, – произнес Карл.

– Господа, под нами Хэмпшир, – объявил Механикус и повел воздухолет на снижение.