Текст книги "Опережая бурю"

Великий Магистр Драконов печально улыбнулся:

– Прощай, Мартин Дракон.

И шагнул через пространства по следам Караморгула.

Глава 7. Город Тысячи Дорог

О Китеж-граде слагали легенды. Его не зря называли Городом Тысячи Дорог. Ни на одной карте Руссийской империи, доступной простым людям, нельзя было отыскать города с таким именем. По преданию, благословенный город погрузился на дно озера Светлояр, дабы не пасть под ноги варварам-завоевателям во главе с ханом Батыем. Это предание передавалось из уст в уста и было записано во всех книгах и школярских учебниках. Церковь прославляла легенду о Китеж-граде, а ее оборонителей причислила на одном из Соборов к лику святых. И легенда эта ничем не грешила против истины. Китеж-град и впрямь существовал несколько столетий назад. Войска хана Батыя надвигались на город, и город со всеми его обитателями исчез. На дно озера Светлояр Он не погружался, он выпал из реальности и завис между мирами, что позволило ему стать пограничным местом, за что Китеж-град и прозвали Городом Тысячи Дорог.

Лишь маги ложи Белого Единорога помнили всю правду об исчезновении города Китежа, да его жители тоже не забывали, как они отказались от мира людей.

В те далекие времена на землях Руссийской империи существовало множество магических лож. Хоть все они склоняли голову перед Верховной ложей Единорога, но за власть между собой грызлись. То боевые маги ложи Ярящегося Медведя выступят войной на ложу Утренней Росы, то Верховный Магистр ложи Полной Луны поссорится с Верховным Шаманом ложи Огненной Хавалы, то боевая дружина магов ложи Ветроногой Лошади из града Мышкина, желая потешить молодецкую удаль, нападут на замок старика-мага, живущего затворником в лесной чащобе. Старик-маг тогда оказался почтенным адептом ступени Последнего Завета, и в Мышкине через девять дней на кладбище похоронили двенадцать лихих молодцев.

Веселое было время. В междоусобных сварах ярились мелкие расплодившиеся по Руссийской земле ложи. Верховный Единорог ничем не мог улучшить ситуацию. Пытаясь на юге унять пожар, север выходил из-под контроля и загорался, точно иссушенная зноем степь. Да заграничные ложи не давали покоя, желая подчинить чужие земли своей воле.

Великим князьям, владевшим Руссийской землей, разделенной на сотни мелких княжеств, также не было никакого дело до забав магов, им бы со своими проблемами разобраться, да соседа урезонить, который на прошлой неделе от их княжества городец пытался отобрать. К тому же великие монголы, расплодившиеся на чужой земле, требовали вечной дани. Да время от времени прокатывались набегом, сея кровь и разрушения.

Страшные были времена. Брат на брата шел за владения убитого ими отца. Отец дочерей монголам в услужения продавал за Золотой ярлык на правление соседним княжеством. А тут Великий Батый-хан, Магистр Золотого Ордена, отправился в поход на Руссию. Доложили ему верные соглядатаи, что в Китеж-граде кроется главная волшебная сила руссийцев, и нацелился Великий Хан взять город, предать огню и мечу, да магией российской исконной поживиться.

Только ничего у Батый-хана не получилось. В Китеж-граде ложу Священного озера возглавлял Магистр Китоврас, получеловек, полуконь, единственный на Руссии кентавр. Поговаривали, что ему прочили место Верховного Магистра в ложе Белого Единорога, только он отказался от поединка с князем Драгомыслом, а быть второй фигурой в ложе не захотел. Лучше быть королем чулана, чем шестым подающим в империи, так считал Китоврас.

Разведка донесла ему о надвигающемся войске Батыя, и Китаврас призадумался. Городу не выстоять пред силой монголов. Стены защитят, но долгую осаду не выдержать. В магическом бое им тоже не продержаться. Ложа Священного озера насчитывала двадцать боевых магов, в то время как с ханом Батыем шло не меньше полусотни.

Китаврас выслал из города дозоры разведки, которые докладывали ему регулярно о продвижении монгольского войска. Сам же закрылся в городской библиотеке и погрузился в чтение магических книг. Выход из сложившегося положения он нашел, когда монголы уже топтались под стенами города. Но для придуманной им штуки требовалось согласие всех горожан и единый молитвенный порыв. Иначе ничего бы не получилось.

На центральной площади Китеж-града он собрал вече. На нем рассказал о своей задумке. Мир поддержал его, и тогда он попросил встать на колени и молиться. Горожане послушались его, а настоятель храма возглавил молитвенное единение.

Китаврас сплел воедино несколько сложных заклинаний. По отдельности они могли бы превратить в пыль все войско Батыя, но на то и взял с собой Великий Хан всех своих волшебников, чтобы они живым щитом отразили любое смертельное заклятье. Вместе заклинания Китавраса привели к тому, что Китеж-град накрыло непроницаемым куполом «келья монаха». На глазах у изумленного Батый-хана город медленно погрузился на дно озера Светлояр, оставив его ни с чем.

На самом деле город остался на прежнем месте, только выпал из реальности. Он превратился в мост между мирами. Благодаря комбинации заклинаний Китавраса в складках реальностей образовался карман, куда и поместился Китеж-град, став связующим звеном между мирами, находящимися далеко и близко друг от друга. В самом же городе время как будто перестало течь. Жители не старились и не умирали. Они словно жили одним днем, каждое утро он начинался заново, и ни разу не повторял предыдущий.

Шло время. Город изменялся, оброс славой и новыми традициями. С дурными намерениями к городу и его жителям попасть никто не мог. Китеж-град оставался неприступным, как для войск хана Батыя. Да и простые люди без капли магической энергии в жилах сюда без проводника не могли попасть. Зато влекомых жаждой путешествовать, побродить между мирами не счесть. Все рано или поздно приходили сюда. Некоторые задерживались надолго, кто-то уходил сразу же после сытного ужина, горячей ванной и уютного сна на теплых перинах гостиничных номеров.

Гостиниц и постоялых дворов в городе прибавилось, но номеров все равно не хватало. Город и горожане стремительно богатели. За прошедшие столетия в подвалах и хранилищах Китеж-града скопилось золота и драгоценностей достаточно, чтобы прокормить всю Руссийскую империю в течение полувека. Одна беда – выйти за пределы Китеж-града, вернуться на землю и воспользоваться накопленными богатствами было нельзя. Город не выпускал своих детей. Многие горожане пытались покинуть гостеприимные стены Города Тысячи Дорог, но либо плутали возле городских стен месяцами и в конце концов возвращались, либо пропадали навеки.

Но хитроумный Китаврас и на этот замок нашел отмычку. Через путешественников он разослал в доступные миры приглашения для купцов и торговцев с предложением прибыть в Китеж-град с товарами на Ярмарку Тысячи Миров. На приглашение откликнулся почти весь торговый люд. Ведущие торговые дома и купеческие семьи множества миров прибыли в Китеж-град. Ярмарка имела невиданный успех. Китаврас преумножил свои богатства. Содержатели гостиниц, отелей и постоялых дворов изрядно приподнялись. Закрома города наполнились ценными и необходимыми вещами. Купцы и торговцы поспешили заключить с владетелем города Верховным магом Китаврасом договора на открытие своих представительств. Вскоре на Соборной площади города открылись многочисленные лавки, торгующие товарами иномирья. Владельцы лавок платили высокие налоги в казну города, что не отражалось на содержимом их карманов. Высокая прибыль сопровождала здесь любое торговое предприятие.

Изолированные от внешнего мира жители города покупали все, что им предлагали: вычурные женские и мужские наряды из кожи салигхейского туроеда, светильники для любых домов и гостиниц с шахской планеты (поговаривали, что в каждом светильнике живет огненный дух, исполнитель желаний), духи и ароматические масла из Вращательного мира, славящегося своими парфюмерами, холодное и огнестрельное оружие, различные хитроумные механизмы, будь то навигационные компасы или могущие оперировать семизначными цифрами счетные машинки с планеты Близнеца, далеко ушедшей от Земли по тропе технического прогресса.

Предлагаемые товары покупали не только жители Китеж-града. Время от времени в город пребывали торговые посольства из различных миров и заключали взаимовыгодные договора на поставки того или иного товара. Поставки также шли транзитом через Китеж-град. Так оказывалось ближе и экономичнее, чем строить прямые порталы.

Город богател. Росли авторитет и значимость Владетеля Китавраса. Теперь его никто иначе и не звал. Менялся вид городских улиц и площадей.

Архитектурный облик города впитал в себя все социальные и политические потрясения, прошедшие через него. Пухлые бочонки церквей с куполами-луковицами, бревенчатые дома с резными наличниками и золотыми петшуками-флюгерами – вот все, что осталось от прежнего Китеж-града. Пришедшие из других миров шахские дома-ульи, круглые, точно тыква и усеянные тысячами крохотных окон, салигхеймские строения с десятком башней и башенок, напоминающих трухлявый пень, усыпанный поганками. Длинные улицы прямоугольных двухэтажных коробок, точно перенесенный квартал кабботанского города-призрака из Техаса или Канзаса, заполнились лавками, торгующими всякой всячиной, трактирами, постоялыми дворами, домами терпимости. Появились кварталы, построенные из черного камня. Узкие извилистые улочки, многоэтажные дома этаж за этажом сближающиеся друг с другом. С крыши одного дома можно было перешагнуть на крышу дома, стоящего напротив. Изредка то на одной улице, то на другой бросались в глаза высокие медленно вращающиеся вокруг своей оси дома, напоминающие толстые движущиеся свечки.

Как водится, вслед за торговцами на обжитые земли пришли проповедники. На Севере Китеж-града выросла десятиметровая церковь Пяти Стихий из Клинингхайма. Здание церкви имело пять стен, украшенных символами стихий: огонь, вода, земля, небо, пустота, ажурной аркой на стороне пустоты и высоким шаром-куполом, символизирующим демиургическое сплетение основных стихий. На юге города появился миссионерский поселок движителей из Вращательного мира. На западе поднялись минареты из бархатного мягкого дерева. Мягкое на ощупь, словно подушка, дерево служило для постройки зданий в шахском мире. Из него строили даже стены крепостей и дворцы.

Проторенные торговые тропы привели к росту города. Появились желающие переселиться в Китеж-град из других миров. Кто по деловым соображениям, кто из любопытства, кто по велению сердца. С каждым годом их становилось все больше и больше.

Владетель Китаврас решил миграционную проблему весьма просто. Стать гражданином Китеж-града могло лишь разумное существо, рожденное внутри стен города. Все не граждане, желающие жить и работать в городе, несли бремя двойного налогообложения. Эти жесткие меры не снизили количество прошений на предоставление право проживания в городе, подаваемых на имя Владетеля Китавраса.

Только еще одно место на Земле могло поспорить за популярность с Китеж-градом – легендарная Атлантида, когда-то точно так же уединившаяся от окружающего мира и ставшая форпостом между мирами за несколько тысячелетий до рождения Владетеля Китавраса.

* * *

Карл не в первый раз оказался в Китеж-граде. Он был лично знаком с Владетелем Китаврасом. При первой встрече с Китаврасом он не смог сдержать удивления. Ему еще никогда не доводилось видеть живых кентавров. Ходили легенды, что последние кентавры погибли в Темные века, истребленные благородным рыцарством и святой инквизицией. Князь Драгомысл не предупредил барона, что они едут в гости к кентавру, потому и стоял Карл, вытаращив глаза, словно увидел диковинное, доселе невиданное животное. Китаврас сделал вид, что не заметил удивления юноши, но за время, пока князь с учеником гостили у него, постарался поближе познакомиться с ним. Китаврасу удалось завоевать доверие юноши. Расстались они тогда друзьями. Впоследствии Карл не раз наведывался в Китеж-град, и каждый раз останавливался в хоромах Китовраса. Каждый раз кентавр был искренне рад другу, и ни в чем ему не отказывал, но вот сможет ли Владетель помочь в этот раз, барон не знал.

Портал открылся в холле постоялого двора «Крест и Корона». Карлу доводилось бывать здесь и ранее. Уютная двухэтажная гостиница в старом боярском стиле с корчмой «Сытый медведь» на первом этаже. Кормили там вкусно, сытно и много. Держал гостиницу и корчму старик Вереск. Был он из местных жителей. Когда Китаврас перед надвигающимся войском Батыя собрал горожан на Соборной площади, Вереску уже стукнуло шестьдесят три года. Вроде и не стар совсем, но и далеко уже не молод. На этой цифре жизнь для него и замерла. Он больше не старел и не молодел. Приготовившись к заслуженной пенсии, Вереск вынужден был искать себя в новом мире. Нашел он себя в «Кресте и короне», и с тех пор не знал горя, и постояльцами всегда полнились номера.

Портал закрылся, оставив барона и его спутников в холле гостиницы. Лора заозиралась по сторонам, осматривая незнакомое место. Механикус тоже не уставал вертеть головой. Только Миконя и Хранитель сохраняли невозмутимость. Миконе доводилось бывать здесь и прежде, а Джек Мортон, казалось, полностью отрешился от мира. Наступала последняя фаза Обращения. После ее завершения Джек Мортон перестанет существовать и останется только Хранитель Сердца Мира, которому нельзя будет задерживаться на Земле, пускай даже и в пограничном Китеж-граде. Промедление может убить его.

– Ждите здесь, – приказал Карл, а сам направился искать старика Вереска.

В покоях его не было. В корчме стоял гвалт, шумел и гулял народ, но и там его не оказалось. Совсем уж отчаявшись, барон натолкнулся на Любаву, дочку хозяина. Он совсем о ней забыл, а вот она о нем нет. Он сразу увидел это в её заблестевших голубых глазах. Любава разулыбалась, как невеста на выданье, пышная грудь заколыхалась в возбуждении. Барон сразу же вспомнил все ночи, что они провели вместе, когда он гостил у Китавраса, и надо сказать, им хорошо было вместе.

– Отец где? – спросил он.

– К Китаврасу пошел, – томно сказала она с придыханием.

– Я с друзьями. Мне нужно две комнаты.

– Гостиница от гостей пухнет. Но я найду свободные места, – пообещала она.

Любава слово сдержала, и через полчаса они расположились в освобожденных номерах. Ради него Любава выпроводила в соседнюю гостиницу постояльцев, уже успевших обжить комнаты. Миконя взялся сторожить Мортона, которому становилось все хуже и хуже. Он уже не мог двигаться. Вдвоем они уложили его на кровать, где скоро он забылся тяжелым сном. Карл занял одну комнату с Лорой. Он не видел, как зло и с затаенной болью посмотрела на него Любава, когда они заперли за собой двери.

Нет ничего страшнее обиженной женщины.

Карлу предстояло трудное дело. Он должен был объяснить Лоре свое решение, и не знал с чего начать.

– Я тебе кое-что должен сказать.

– Почему Дорван Блэк напал на нас? – перебила она его.

– Дорван хотел заполучить артефакт. Потому и напал.

– Артефакт у нас?

– Он в Мортоне.

– Он что, его проглотил? – подавив смешок, спросила она.

– Он сам стал артефактом. Это очень сложная история. Давай я тебе ее по порядку расскажу.

И Карл рассказал о загадочном мире мимикрейторов, об их уязвимости, о великом и могущественном Сердце Мира и о его Хранителях, о том как Сердце время от времени отправлялось на поиски нового Хранителя и о трагических событиях, приведших к тому, что артефакт попал в руки к неподготовленному человеку Джеку Мортону. Карл также рассказал о могуществе Сердца и о том, что два мира находятся на волоске от гибели. Первый мир, родина мимикрейторов, погибнет, если артефакт не обретет Хранителя и не вернется. Второй мир, Земля, исчезнет, если Сердце Мира использовать не по назначению, наступит Конец Света.

– Что ты намерен делать? – спросила Лора.

Кажется, она уже и так знала, что он хочет ей сказать.

– Утром ты отправляешься домой. Я покажу, как воспользоваться порталом.

Он отвернулся от нее.

– Я не покину тебя.

– Ты должна. Оставаться опасно.

– Что ты хочешь сделать с Джеком Мортоном?

– Джека Мортона больше нет. Остался лишь Хранитель. И я хочу отправить его и Сердце Мира домой.

– Ты прав. Это опасно, – согласилась она. – И именно поэтому я не могу оставить тебя одного.

Лора притянула его к себе, и они забылись друг в друге.

* * *

С улицы в корчму «Сытый медведь» вошел человек в черном. Его тело скрывал длинный мокрый плащ, а лицо прятал глухой капюшон. Пришелец потребовал уединенный столик, чтобы никто не помешал, литровую кружку пива и шмат жареного мяса.

Любава, погруженная в печальные мысли, взялась его обслуживать сама. Надо же, каков подлец. Заявился спустя столько лет к ним в корчму, так еще не один, а с бабой. Ладно, то, что было между ними, легкое увлечение двух отчаянно скучающих людей, но все же нельзя так нагло поступать прям на ее же глазах.

Любава не заметила, как жадно её разглядывал незнакомец, точно читал интересную книгу. Когда она принесла ему пиво, он скинул с головы капюшон, и взялся за кружку.

Любава не знала, кто заявился к ним на постоялый двор, зато Дремли Дрем теперь знал все о ней и о новых постояльцах. А больше ему ничего и не надо было.

Осушив пиво, он направился наверх, отведя взгляд забеспокоившейся Любавы. Он должен был поговорить с бароном Карлом Мюнхом и с новым Хранителем Сердца.

Глава 8. Миросердие

В коридоре послышались тяжелые уверенные шаги, замершие возле их комнаты. Затем в дверь настойчиво постучали. Карл отпрянул от Лоры и схватился за рукоять шпаги. Посетитель не стал дожидаться приглашения и вошел. Высокий статный человек, с ног до головы укутанный в черный блестящий от дождя плащ, замер на пороге. Под плащом угадывались очертания двуручного меча, висевшего на поясе. От вошедшего сразу же повеяло тревогой и угрозой, Карл сильнее сжал рукоять шпаги, заслонил собой Лору, спустил на язык заклинание живого огня, но тут же увидел, что с незнакомцем лучше не шутить. Магией его вряд ли можно взять, тем более такой простенькой, с которой на молодых вампиров, оборотней да магов-недоучек ходить. Перед ним стоял человек-глыба, о которого немудрено и клыки сломать, если напасть неразумно. Незнакомец улыбнулся недобро, словно прочитал его мысли.

– Мне нужен барон Мюнх.

– Что вы хотите? – насторожился Карл.

Кто этот человек в черном плаще? А главное, откуда он узнал, где его искать? Никто не мог знать о том, что они в Китеж-граде, а тут визитер и при оружии. Новый охотник за Сердцем Мира? Мысли метеоритами проносились в голове Карла. Он тасовал варианты и не видел нужного. Неужели он наследил в Хэмпшире, и след привел сюда. Проследить путь портала теоретически возможно, только это доступно магам очень высокого уровня. Значит, игра началась по-крупному. Еще бы, такая ставка на кону, судьба целого мира, и такой ошеломительно мощный артефакт. Ему доводилось испить из его источника, и он старался не вспоминать об этом. Поскольку каждый раз, когда память возвращала воспоминания втекающей в него вселенской магии, ему хотелось тут же накинуться на Джека Мортона и вырвать из его живота Сердце Мира, забрать себе и никогда ни с кем не делиться. Он будет один владеть и управлять Сердцем, станет всесильным и непобедимым. С таким могущественным камешком он сможет подчинить себе всю Землю и стать ее Правителем – единственным и бессмертным.

Эти видения преследовали его и манили. Теперь он понимал, насколько сильно и опасно Сердце, и не мог допустить, чтобы оно попало в чужие руки. Оно должно вернуться назад, на родину, чтобы возродить мир мимикрейторов.

– У вас есть кое-что чужое. Я пришел за ним. Отдайте, пока не случилось непоправимое, – сказал черный человек.

– Убирайся подобру-поздорову, у меня нет ничего для тебя, – заявил барон.

Карл перебирал в памяти заклинания, выбирая то, которое могло бы ему подойти.

Пришельца не всяким волшебством можно было прижечь. В его сущности переливалась сила невероятных возможностей. Чтобы справиться с таким существом, нужно быть Верховным Магистром, как минимум, или вновь припасть к энергетическим каналам артефакта. Карл давно уже понял, что перед ним стоит не человек, но вот кто?

– У тебя мое Сердце, – тихим будничным голосом произнес черный человек, но его слова прозвучали зловеще.

Если бы не было в комнате Лоры, Карл бы чувствовал себя спокойнее. Пришелец не уйдет без артефакта, но барон не отдаст его. Хранитель должен уйти в свой мир. Китеж-град – единственное место, откуда он сможет уйти, пока окончательно не переродился и не смог самостоятельно открывать двери в любые миры. Дожидаться же полного перерождения им не дадут. Остается только бегство через врата Китеж-града.

У ног незнакомца заклубился туман, густой, вязкий, похожий на щупальца осьминога. Туман сформировался, и проступили очертания собаки, сидящей у ног хозяина. Барон уже видел таких собак, они выпрыгивали из червоточин, наводнили все крупные города и пугали по ночам жителей своим жутким воем. Их называли цепные псы Фарлонги, и они пришли по воле мимикрейторов. Существо, стоящее перед ним, указывало ему, что лучше шутки не шутить и подчиниться его слову. Перед ним стоял мимикрейтор.

– Меня зовут Дремли Дрем, – представился пришелец. – Мне очень жаль, что погиб ваш маг.

– Вам очень жаль, – усмехнулся Карл. – Вы виноваты в гибели Мартина.

– Мы не доглядели, но сейчас не время вспоминать старое. У вас говорят, «кто старое помянет, тому глаз – вон».

– У нас обычно добавляют: «А кто старое забудет, тому оба глаза – вон», – произнес Карл.

– У нас еще будет время посчитать взаимные обиды. Сейчас надо торопиться. Я пришел за новым Хранителем. Он должен вернуться к нам.

Пес поднялся на ноги, разинул пасть, демонстрируя огромные клыки и направился к людям. Обошел их по кругу, обнюхал, и вернулся к хозяину.

– Почему вы не уберегли Хранителя? Теперь за ним идет охота. Сердце Мира – огромное сокровище, чтобы его упустить из рук, – задумчиво произнес Карл.

Он почувствовал спиной, как Лора извлекла из кобур револьверы. Надо срочно действовать, пока не началось непоправимое.

– Вы должны отдать нам Хранителя. Вы не понимаете, что такое Сердце. Без него…

– Я знаю, – перебил Дремли Дрема Карл, – без него ваш мир превратится в дырку от бублика и так далее. Признаюсь, я должен был доставить артефакт в ложу Единорога, но я изменил решение, поэтому мы здесь. Сердце вернется в мир мимикрейторов, и я иду против отданного мне приказа. Либо вы поможете мне, либо…

– Где Хранитель? – спросил Дремли Дрем.

Увидев замешательство барона, он добавил.

– Хранитель должен вернуться в мир. Я помогу вам.

Замешательство Карла длилось недолго.

– Пойдемте. Только уберите своего пса, чтобы под ногами не путался.

Барон обернулся к Лоре.

– Жди меня здесь.

Карл вышел из комнаты, Дремли Дрем неслышно последовал за ним.

Комната, в которой укрылся Джек Мортон, находилась в другом конце коридора. При звуке открывающейся двери Миконя вскочил с постели, дернул кинжал с пояса и выставил перед собой. Увидев барона, успокоился, но незнакомец, вошедший следом, вновь насторожил его, поэтому Миконя не спешил прятать кинжал. Вдруг пригодится.

Джек Мортон лежал на кровати под одеялом и шумно дышал. Его грудь то вздымалась, то опадала, то замирала на несколько минут, дыхание останавливалось. Лицо приобретало малиновый оттенок, затем зеленело, шло фиолетовыми пятнами, превращалось в черное полотно и возвращалось к прежнему светлому цвету кожи. Выглядело это страшно и дико, но оторвать взгляд было невозможно.

– Давно он так? – спросил Карл.

– Да вот как привел его сюда, батюшка, так его колбасить да корчить и начало. То чернеет, то аки приведение становится, смотреть тошно, – сказал Миконя, а сам на чужака покосился.

Дремли Дрем подошел к постели и навис, точно кланяющееся дерево, над Джеком Мортоном. Несколько минут он стоял не разгибаясь. Непосвященный человек видел лишь замершего друга возле постели больного. Именно так это выглядело со стороны. Карл смотрел истинным зрением, у него перед глазами плыла иная картина. Он видел, как от Дремли Дрема протянулась к голове и животу больного красная тонкая паутина, по которой забегали голубые всполохи. Точно маленькие врачи бегали по канатным дорогам, протянувшимся от одного существа к другому, и пытались вылечить больного.

Наконец Дремли Дрем распрямился и сказал, обращаясь к барону.

– Он спит сном перерождения и видит сны. И во сне он проживает чужие жизни. Тысячи тысяч жизней прежних Хранителей. Он живет жизнью каждого из них, от самого первого до последнего, наследуя их память и знания. И только после того, как он проживет эти жизни, на свет родится новый Хранитель. И он уже сможет вступить в наш мир, чтобы стать его Сердцем.

– Батюшка барин, смотрите, – всполошился Миконя.

На Джека Мортона нельзя было смотреть без содрогания. Его лихорадило. Тело сотрясала мелкая дрожь. Лицо блестело от мелких капелек пота. Широко открытые глаза закатились, сверкали белками. Изо рта на подушку стекала густая слюна.

Вдруг его лицо изменилось. Его словно заволокло дымом, из которого появилось другое незнакомое лицо. Молодой суровый мужчина с густыми насупленными бровями и выступающей вперед нижней челюстью. Лицо-маска продержалась несколько минут, сменившись другим ликом. Юноша с прозрачными, точно горный ручей глазами и тонким пушком наметившихся усов под носом. И снова новое лицо. Юноша уступил место одноглазому мужику с грубыми крестьянскими чертами лица и рассеченной шрамом щекой.

– Вы видите Предтеч, первых Хранителей Сердца, – сказал Дремли Дрем.

Карл поежился. Меняющееся лицо Джека Мортона выглядело жутко. Раз за разом его вылепляли заново. Один облик сменялся другим, и, казалось, этому не будет конца.

– Как только он проживет последнего Хранителя, мы сможем воспользоваться воротами и перейти в наш мир.

– Как скоро это будет? – спросил Карл.

– Это как повезет. От нескольких часов до нескольких дней может продлиться процесс перерождения. Иногда, такое случается, новому Хранителю понравится чья-то жизнь, и он захочет насладиться ей в полной мере. Тогда процесс перерождения на время остановится. Новый Хранитель зависнет в чужой жизни.

– Дрем, тебе уже доводилось наблюдать перерождение? – спросил Карл, не заметив, как перешел на «ты».

– Мимикрейторы живут долго, но Хранители живут куда дольше, чем мы. Когда я родился, прежний Хранитель уже давно жил среди нас. Так что я впервые, как и ты, наблюдаю процесс перерождения.

– Тогда откуда ты столько об этом знаешь?

– Каждого мимикрейтора с детства учат, что он должен делать, если встретит умирающего Хранителя. Нас готовят к тому, чтобы мы всячески помогали ему. Поэтому мы заранее знаем, что должно происходить и как это выглядит, – разъяснил Дремли Дрем.

– По матчасти они, батюшка, натасканные будте-нате, – заявил Миконя, – А вот вы мне скажите, что мы будем делать, если вот сейчас заявится к нам Великий князь и потребует полный отчет, да выдать ему с рук на руки ценный груз в виде одного артефакта? А у нас и артефакта нет, и клиент не здоров, не говоря уж о дальних родственниках.

Миконя кивнул на Дремли Дрема.

– Не вдаваясь в подробности, я их отпускаю, – сказал Карл.

– Как?! – удивился Миконя. – Да вы, что, батюшка барин, дюже не в себе?

– Я не могу по-другому. Так надо.

– Ну, если вы говорите, значит надо. Только батюшке князю все это не понравится. Ой, не понравится.

Карл почувствовал, как заломило виски, а череп словно стиснули стальным обручем. Помянул Миконя не ко времени, а тут сам Великий князь собственной персоной и явился. Вызывал для беседы.

Разговаривать при всех барон не мог. Не прощаясь, он скорым шагом вышел из комнаты, вернулся к себе и, не замечая Лоры, подошел к окну. Распахнул его, вдохнул свежий воздух полной грудью и активировал окно портала.

Нестерпимый, непреодолимый зов разламывал голову, точно череп сдавили стальными щипцами и пытались расколоть как орех.

Карл с трудом сконцентрировался на поддержании контакта. Никогда еще общение не давалось ему настолько тяжело.

– Я чувствую, вы уже на месте? Как поживает старина Китаврас? – из окошка портала улыбался сидящий в магистерском кресле князь Драгомысл.

– Мы еще не виделись, но думаю, процветает ни смотря ни на что.

– Тихое спокойное место. Много денег. Не жизнь, а курорт. Китаврас хорошо пристроился, чтобы всем так везло, – разулыбался князь. – Вы привезли нашу драгоценность?

– С этим есть небольшая сложность, – осторожно сказал Карл, наблюдая за реакцией князя.

Драгомысл нахмурился, сдвинул брови, и осклабился:

– Что случилось, барон?

– Мы недооценили артефакт и мимикрейторов. Все оказывается намного сложнее, чем нам казалось. И решать этот вопрос так с поворота-наскока – верх безумия и глупости.

– Что вы хотите этим сказать? Не тяните медведя за лиану.

– Джек Мортон, случайно завладевший артефактом, сам им стал.

– Вы часом не поверили в сказку о Сердце Мира и прочей мимикрейторской чепухе?

У Карла перехватило дыхание. Он выглядел так, словно его пыльным мешком по голове шибанули. Князю, оказывается, все известно. Он мучается, рвется на части, пытаясь разобраться в ситуации, а его учитель обо всем знал изначально. Как тут не почувствовать себя идиотом, которого просто и в наглую использовали. Карл чувствовал, как в его душе растекается смачный сердечный плевок.

– Вы все знаете?

– Скажем так, я в курсе этой легенды, – князь заметил изменившееся лицо ученика, и поспешил сгладить неловкость, – Карл не бери в голову. Все это древняя чушь, не стоящая внимания. Главное, что Сердце у тебя, и мы можем встретить тебя почетным эскортом. Ты не упустил сокровище, и теперь мы хозяева положения. Артефакт поможет справиться нам как с мятежными, но молчащими пока ложами, так и с Драконами. Никогда еще Единорог не был так близко к возвышению.

– Извините, князь. Вы не верите в сказки мимикрейторов, а я знаю, где правда. Если Сердце останется на земле, оно уничтожит планету и утянет за собой в бездну так же и Близнеца.

– Не глупи, Карл. Сказки мимикрейторов – не более чем сказки. Сердце – мощный источник магической энергии. Такого источника на земле не встречалось и, быть может, уже и не будет. Мы не можем упустить такой шанс, – разнервничался князь.

– Простите меня, вы можете верить, во что хотите, но я знаю, – «а знают ли?» – мелькнула мысль, – я знаю, о чем говорю.

– Глупец. Ты хочешь подарить Сердце Химерам или другим ложам? Не глупи. Если мы не завладеем артефактом, землю сожрут червоточины, разорвут псы Фарлонги. Магические ложи погрязнут в хаосе междоусобиц.