Текст книги "Варяги против христианского мира. Настоящая история скандинавских викингов"

Таким образом, переход к пашенному земледелию в лесной зоне стал происходить именно в варяжскую эпоху, причем довольно поздно, около середины Х века; пашенное земледелие вовсе не господствовало, а практиковалось в отдельных районах, связанных со скандинавским присутствием. Трансформация земледелия и превращение пашенного земледелия в господствующий тип сельского хозяйства заняло много времени и завершилось на большей части лесной зоны уже в древнерусское время или даже позднее.

Южнобалтийская хлеботорговля

Южный берег Балтийского моря, заселенный славянами, на мой взгляд, сыграл особую роль в истории викингов, став одним из главных опорных районов области «Датского тыла». Здесь была очень развита торговля. На сегодняшний день на южнобалтийском берегу, в землях западных славян насчитывается крупных 15 торгово-ремесленных поселений. С запада на восток: Стариград, Старый Любек, Рерик, Росток, Ральсвик, Менцлин, Узедом, Щецин, Волин, Камень-Поморский, Колобжег, Свилюбье, Пук, Гданьск, Трусо. Из них пять расположены в устье Одера[503]503
  Jöns H., Messal S. Neue Forschungen zur Struktur mittelalterlicher Hafenanlagen an der südwestlichen Ostseeküste. // Wolińskie Spotkania Mediewistyczne II. Economies, Monetisation and Society in the West Slavic Lands 800-1200 AD. Szczecin, 2013, p. 28


[Закрыть]. Целая торговая система, охватывавшая славянское побережье Балтийского моря.

Судя по развитию городов, торговля в эпоху викингов шла интенсивно и приносила высокий уровень благосостояния их населению. К примеру, Рерик на пике своего развития в конце VIII века, занимал площадь 18 гектаров, больше чем Хедебю. Волин, расположенный на острове Волин в устье Одера, был и того больше – 50 гектаров[504]504
  Волин развивался настолько интенсивно, что израсходовал к концу эпохи викингов свои лесные ресурсы. Если в VIII веке город окружали густые леса, то уже в XI веке жители Волина ввозили строевой лес издалека, предположительно из района Гданьска, то есть более чем за 300 км. Помимо этого, в конце эпохи викингов отмечается большое количество деревянных частей судов, которые повторно использовались для сооружения домов, оград и портовых сооружений. Это был яркий признак дефицита строевого леса. – Bogucki M. On Wulfstan’s right hand – the Viking Age emporia in West Slav Lands. // From One Sea to Another. Trading Places in the European and Mediterranean Early Middle Ages. Turnhout, 2012, р. 93; По мере вырубки леса, вокруг Волина тоже стало развиваться хлебопашество. Палинологические пробы показывают посевы ржи для VIII–IX веков. – Filipowiak W. Die Anfänge des Städtewesens in Pommern. // Frühgeschichte der europäischen Stadt. Voraussetzungen und Grundlagen. Berlin, “Akademie Verlag”, 1991, S. 148


[Закрыть]. Численность населения Волина определяется для IX века в 8 тысяч человек[505]505
  По поводу численности населения торговых городов на южнобалтийском побережье есть разные мнения. К примеру, население Волина определяется от 1000 до 10 тысяч человек, а население Ральсвика, Менцлина, Рерика, Свилюбье – около 500 человек в каждом пункте – Piskorski J.M. Pomorze plemienne. Historia – Archeologia – Językoznawstwo. Poznań-Szczecin, 2002, s. 157; В общем подсчете, в торговых городах южнобалтийского побережья могло проживать до 15 тысяч человек.


[Закрыть]. Города имели упорядоченную застройку, оборудованные порты[506]506
  Ральсвик, основанный в VIII веке, располагался на западном побережье лагуны Ясмундер, в северной части острова Рюген. Город имел хорошо оборудованный порт, построенный из дерева, в котором был мол, а также 17 причалов для кораблей. Ральсвик также известен находками затонувших кораблей. Также в Волине, судя по дендродатам, в 880–888 годах был сооружен хороший порт из свайных конструкций, с причалами, выходившими на глубокую воду. – Filipowiak W. Die Anfänge des Städtewesens in Pommern. // Frühgeschichte der europäischen Stadt. Voraussetzungen und Grundlagen. Berlin, “Akademie Verlag”, 1991, S. 151


[Закрыть], мощеные деревом или камнем улицы, и даже мосты[507]507
  В Менцлине, который существовал с VIII до начала X века, к примеру, была плотная застройка, мощеная камнем улица и деревянный мост через реку Пеене, – Jöns H., Messal S. Neue Forschungen zur Struktur mittelalterlicher Hafenanlagen an der südwestlichen Ostseeküste. // Wolińskie Spotkania Mediewistyczne II. Economies, Monetisation and Society in the West Slavic Lands 800-1200 AD. Szczecin, 2013, p. 31


[Закрыть]. Масштабные общественные работы, также, как и в других торгово-ремесленных поселениях, наглядно свидетельствуют о богатстве этих торговых городов.

Отсюда и возникает вопрос о том, чем же торговали эти города, что стали такими большими и развитыми. На мой взгляд, единственным товаром, который мог создать столь масштабную торговую систему в этом регионе, мог быть только хлеб в зерне. Таким образом, торговые города южнобалтийского берега были преимущественно центрами хлеботорговли.

Зерно, которое ссыпается в мешки, перевозится лодками, и складируется в деревянных пакгаузах в портах, не оставляет различимых археологических следов[508]508
  Хотя, нужно отметить, что некоторые следы от хлеботорговли все же остаются. Об этом говорят находки в ряде торгово-ремесленных поселениях крупных, большемерных керамических сосудов западнославянского облика, с характерной S-видной профилировкой. Они связываются с хранением и возможно перевозкой зерна. Такие сосуды были обнаружены на Рюриковом городище, на посаде Пскова, в прибрежной части поселения в Гнездово, а также на Готланде, в Бирке и Сигтуне. У этих сосудов есть аналогии в материалах западно-славянских городов Щецина, Волина и Ольденбурга, где они датируются периодом X–XII веков. Причем сосуды, найденные на Готланде, в Бирке, Сигтуне и, вероятно, на Рюриковом городище, изготовлены из готландской глины. Это позволяет предположить, что эти сосуды изготовлялись на Готланде для перевозки зерна на кораблях и они впоследствии попадали на те поселения, куда приезжали готландские купцы – Горюнова В.М. Новая западнославянская форма раннегончарной керамики на Рюриковом городище. // Археологические вести. Вып. 21 (2015). Санкт-Петербург, 2015, с. 239–245


[Закрыть]. Но отсутствие следов не означает отсутствия торговли этим ценным товаром. Везде, где было крестьянское хозяйство, в большей или меньшей степени существовала хлеботорговля, в которой крестьяне обменивали излишки зерна на необходимые им ремесленные изделия. В хлеботорговле обязательно были скупщики, формировавшие из небольших закупок оптовые партии, в сотни и даже тысячи пудов, которые затем продавались на крупных рынках[509]509
  В хлеботорговле в Архангельской губернии в XIX веке хлеб от крестьянина проходил целую цепочку посредников: мелкий крестьянин продавал богатому крестьянину, тот продавал мелкому скупщику, тот продавал крупному скупщику, тот продавал уже приказчикам купцов, торговавших крупными, оптовыми партиями. В эпоху викингов в сходных условиях крестянского хозяйства и состояния транспорта было так же. – Чубинский П.П. О состоянии хлебной торговли и производительности в Северном районе. Труды экспедиции, снаряженной Императорским Вольным экономическим и Русским географическим обществами для исследования хлебной торговли и производительности в России. Вып. 6. Санкт-Петербург, 1870, с. 151


[Закрыть].

Для зерна были крупные потребители – армии и флоты викингов. Мы уже делали подсчеты в потребностях в продовольственном зерне. Один корабль на 30 человек требовал 7560 кг зерна на полугодовой поход и 4380 кг зерна на постой в течение полугода на зимних квартирах, всего 11940 кг зерна. Три корабля на 90 человек: 22680 кг зерна на поход и 13140 кг зерна на постой, всего 35820 кг. 30 кораблей на 900 человек: 226800 кг на поход и 131400 кг на постой, всего 154080 кг. 100 кораблей на 3000 человек: 756000 кг на поход и 438000 кг на постой, всего 1194000 кг. Флот из 100 кораблей требовал на год более чем тысячу тонн зерна! Если подсчитать в пудах, то одному кораблю и его экипажу требовалось 732,5 пуда зерна на год, так что можно быть уверенными, что партии зерна сотни и тысячи пудов были не редкостью, а скорее обычным явлением.

Если же взять оценки численности викингов, воевавших в 879–891 годах в Западно-Франкском королевстве, а также обслуживавших их людей, то тут потребности в хлебе становятся просто колоссальными. Воинов было около 120 тысяч человек, слуг при них тоже около 120 тысяч человек и еще 110–160 тысяч человек в ближнем тылу этой армии. Если принять, что воины и слуги снабжались по флотской норме в 252 кг на полгода или 504 кг в год, а обслуживавшие их в тылу люди снабжались по норме постоя в 146 кг на полгода или 292 кг в год, то получается годовой расход хлеба в 120,96 тысяч тонн для воинов и слуг и от 32,12 тысяч до 46,72 тысяч тонн для тыловиков. Суммарно до 167,68 тысяч тонн в год. За 12 лет получался расход более чем в 2 млн тонн хлеба.

Это только одна и самая крупная армия викингов. Кроме нее были также потребности других армий и флотов, которые базировались в Скандинавии, ходили в Англию и в Ирландию, а также в другие места. Кроме этого были потребности в хлебе многочисленных ремесленников и торговцев в торговых городах, рыбаков и экипажей торговых судов, и всякого другого населения. Потребности были огромными, и ежегодно на Балтийском море продавалось, перевозилось и перерабатывалось до несколько сотен тысяч тонн хлеба в зерне.

Для того, чтобы отпустить 100 тысяч тонн зерна на рынок, требовалась большая обрабатываемая площадь и много крестьянских хозяйств. 100 тысяч тонн – это 6134,9 тысяч пудов зерна. Если каждое хозяйство, запахивающее по 10–12 десятин, отпускает 15 пудов товарного зерна, то требуется 409 тысяч крестьянских хозяйств, запахивавших от 4 до 4,9 млн десятин. Если же принять, что ежегодный объем торговли зерном на Балтийском море достигал, скажем 300 тысяч тонн, то для этого требовалось 1227 тысяч крестьянских хозяйств, запахивавших от 12,2 до 14,7 млн десятин[510]510
  Для сравнения, площадь пахотной земли в Царстве Польском в середине XIX века составляла 22,2 млн моргов или 11,38 млн десятин.


[Закрыть]. При средней численности двора в 5 душ, суммарная численность крестьян должна была достигать 6,1 млн человек.

Это сугубо ориентировочный подсчет, выполненный по плановой методике экспертных оценок. Однако, при всей своей приблизительности, он показывает историко-экономический факт исключительной важности: чтобы военная активность викингов, в тех масштабах, которые она приобрела в конце IX века, получила надежную экономическую базу, требовалось 5–6 млн человек крестьянского населения, которые должны были обрабатывать подсечно-огневым земледелием, пашенным земледелием или их различными сочетаниями земли от правобережья Эльбы на западе до правых притоков Вислы на востоке. Все славянские земли по Эльбе, Одеру и Висле должны были быть вовлечены в производство зерновых культур[511]511
  В IX–X веках западнославянские земли еще не были хорошо освоены; население занимало отдельные районы, площадью от 20 до 300 кв км, то есть от 2000 до 30000 гектаров, из которых 30–40 % относились к сельскохозяйственным угодьям, разделенные густыми лесами. – Leciejewicz L. Słowianie zachodni. Z dziejów tworzenia się średniowiecznej Europy. Wrocław, “Zakład narodowy imenia Ossolińskich”, 1989, s. 56; Однако, на этих сельскохозяйственных землях появилось хлебопашество. Так, в Пыжице были обнаружены два железных плуга. – Filipowiak W. Die Anfänge des Städtewesens in Pommern. // Frühgeschichte der europäischen Stadt. Voraussetzungen und Grundlagen. Berlin, “Akademie Verlag”, 1991, S. 148


[Закрыть]. Валовый урожай при товарном отпуске 300 тысяч тонн достигал бы 5 млн тонн зерновых.

Тогда все становится более ясным. Если через торговые города на морском побережье проходит ежегодно 200–300 тысяч тонн зерна, то нет ничего удивительного в том, что эти торговые города растут как на дрожжах, строят порты, мощеные улицы и мосты. В наиболее выгодном положении оказался Волин и группа торговых городов рядом с ним. К Волину стекались водные пути по Одеру и впадающим в него крупным рекам: Нотец и Варта. Кроме того, к Волину сходились пути по рекам левобережья Одера: Пеене и Инкер. Водные пути были самыми выгодными для доставки оптовых партий хлеба на крупные рынки, поскольку гужевой извоз был очень дорогим, медленным и использовался лишь для подвоза хлеба к хлебным пристаням. На этих хлебных пристанях скупщики продавали зерно купцам, которые формировали речные караваны[512]512
  Речной сплав хлеба имел определенные риски, поскольку речные пути были необорудованы, часто затруднялись мелями и порогами; хлебная барка могла быть разбита или посажена на мель. Севшие на мели барки обычно оставлялись до ледостава, а затем груз снимался и вывозился гужем. В силу этого риска сплавом хлеба занимались купцы, снаряжавшие караваны из нескольких, иногда десятков барок. – Чубинский П.П. О состоянии хлебной торговли и производительности в Северном районе. Труды экспедиции, снаряженной Императорским Вольным экономическим и Русским географическим обществами для исследования хлебной торговли и производительности в России. Вып. 6. Санкт-Петербург, 1870, с. 151


[Закрыть]. Суда с хлебом от пристаней шли вниз по реке и в бассейне Одера оказывались, в конечном счете, в Волине. Скупкой и доставкой хлеба в Волин занимались славянские купцы, а закупкой, перегрузкой на морские суда и вывозом для последующей переработки занимались уже скандинавские купцы[513]513
  В наиболее развитой форме такое сотрудничество купцов было между Волиным, где жили в основном славяне, и Менцлином, где было сильное скандинавское присутствие. Оба города находятся на побережье Щецинского залива, только Волин у восточного пролива в Балтийское море, а Менцлин – у западного. Из Менцлина было удобнее идти в Данию или Норвегию. Вероятно, скандинавские купцы из Менцлина забирали заказанный и оплаченный хлеб в Волине и потом везли его в Хедебю на переработку в хлебопродукты.


[Закрыть].

Обращению зерна в товар способствовали арабские дирхемы, которые стали поступать в балтийский регион во второй половине VIII века. Поступление монетного серебра, судя по находкам, в это время было сравнительно небольшим по объему, но оно дало возможность открыть хлебную торговлю, и ведущую роль в этом сыграли скандинавы.

Дело в том, что торговля хлебом формируется не от крестьянина к покупателю, а наоборот, от покупателя к крестьянину. Это хорошо известно по материалам хлеботорговли в России XIX века, основанной на скупке зерна у крестьян, которая по своим принципам и организации была схожа с раннесредневековой торговлей зерной и таким образом представляет собой ключ к ее пониманию. Сам крестьянин зерна может не продавать вообще, и крестьянское хозяйство может существовать в натуральной форме.

Хлебную торговлю заводят нуждающиеся в зерне группы населения, которые что-то предлагают владельцам зерновых запасов на обмен. Таким образом происходит расслоение крестьянского общества на хлебопашцев и на ремесленников, вышедших из числа тех крестьян, которым удавались ремесленные промыслы. Ремесло менее трудоемко, чем хлебопашество, доступно для пожилых людей, к тому же, с годами опыт ремесленника возрастает и качество его изделий улучшается. Возникает меновой рынок с обменом ремесленных изделий на зерно и другие сельхозпродукты. Он и в своей безденежной форме может приобретать значительные масштабы.

Рынок для крестьянина – это существенное облегчение его хозяйства, освобождающее его от многочисленных промыслов[514]514
  А.В.Чаянов очень хорошо это показал, сравнивая крестьянское хозяйство Волоколамского уезда Московской губернии и Тотемского уезда Вологодской губернии. Первое хозяйство было рыночным и товарным, а второе – натуральным. В товарном хозяйстве крестьянин производил 10 видов продукции, а в натуральном – 32 вида продукции. При этом товарное крестьянское хозяйство потребляло на 750,8 рублей, в том числе натурой – 253 рублей или 33,7 %, а в натуральном – на 276,2 рублей, в том числе натурой – 218,4 рублей или 78,9 %. Доход крестьянина в товарном хозяйстве в 2,7 раза выше, чем в натуральном. Кроме того, имея доступ к рынку, крестьянин отказывается от всех малодоходных промыслов и занятий, если продукт их требует больших трудозатрат, чем требуется для получения его рыночного эквивалента. – Чаянов А.В. Организация крестьянского хозяйства. М., «Кооперативное издательство», 1925, с. 83, 87


[Закрыть]. Поэтому крестьяне довольно легко входят в хлеботорговлю, отпуская свои излишки на продажу и приобретая ремесленные изделия.

Переход от меновой к денежной хлеботорговле происходит под влиянием нескольких факторов. Во-первых, ремесло, окончательно отделившись от сельского хозяйства, концентрируется либо в местах наличия сырья, как железоделательное или гончарное производство[515]515
  Хорошая железная руда и хорошая гончарная глина есть не везде, кроме того, эти отрасли нуждаются в большом количестве топлива для плавки железа и обжига керамики.


[Закрыть], либо в военно-административных центрах. Во-вторых, территориальное разделение ремесла и хлебопашества создавало потребность в перевозках товаров и в торговых посредниках, которым деньги удобнее натуральной мены. В-третьих, концентрация ремесла в определенных пунктах, а также появление таких крупных потребителей хлеба, как войско, создавали необходимость скупки зерна у большого количества крестьянских дворов, разбросанных на большой площади, формирования оптовых партий хлеба и доставки их к местам потребления. В этих условиях меновая торговля становится затруднительной, поскольку потребности отдельно взятого крестянского двора в ремесленной продукции все же периодические, а необходимость в скупке зерна для снабжения потребителей существует каждый год. Возникает потребность в универсальном меновом товаре, который в любой момент можно обратить во что угодно, и который можно накапливать для крупных покупок. Этим меновым товаром выступают драгоценные металлы в весовой или монетной форме, в нашем случае серебро.

Многие политэкономические теории, в частности монетарная теория, исходят из своего рода автоматизма экономических отношений, поскольку они вообще довольно мало интересуются начальными стадиями развития рынка. Однако, если рассматривать именно возникновение рынка, как это имело место в эпоху викингов, то нужно отметить, что немаловажную роль в переходе от натурального хозяйства сначала к меновому, а потом и к денежному рынку сыграли голод и насилие. Неземледельческое население, не имевшее возможности прокормиться своим хозяйством, стояло перед задачей взять каким-то образом продовольствие у крестьян. Их к этому толкала угроза голода. Но крестьянин не желал отдавать кому-либо хлеб даром, поскольку это был продукт его весьма нелегкого, а при хлебопашестве еще и физически тяжелого труда. Крестьянина можно было ограбить, что и делалось либо разово, то есть собственно грабежом, либо проводилось взимание части продукта регулярно, в виде взимания дани или налога под угрозой грабежа. Но этот способ был невыгоден, потому что вызывал сопротивление крестьян. В силу этого обстоятельства неземледельческое население было вынуждено переходить к ремеслам и выменивать хлеб на что-то полезное в крестьянском хозяйстве.

Далее, введение денег тоже было далеко не добровольным делом. Серебро само по себе никакого значения для крестьянина не имеет и пользы в хозяйстве не приносит. Имеет значение лишь возможность обмена серебра на что-то полезное. И для ремесленников тоже серебро само по себе не имеет значения, поскольку голод оно не утоляет. Имеет значение лишь возможность обмена серебра на продукты питания. Поэтому, для перехода от менового обмена к денежному требовалась некая сила, которая под угрозой насилия и грабежа заставляла и крестьян, и ремесленников обменивать свои продукты на серебро и тем самым гарантировала возможность обмена серебра на любые товары. Также и правила товарно-денежного обмена вводились и подкреплялись силой. Однако, впоследствии участники торговли к нему привыкали как к более удобной форме экономических отношений по сравнению с натуральным обменом[516]516
  В северо-восточной Польше, в районе Ольштына, то есть к юго-востоку от Трусо, на реках, впадающих в Калининградский залив, имеются лишь единичные находки арабских монет, чеканенных в конце VIII века, причем резан в половину монеты. Но уже в 820-х и 830-х годах в этом же районе встречаются уже клады: клад в Залево – около 60 граммов серебра, младшая монета 811 года; клад в Браниево, на побережье Калининградского залива – 47 дирхемов или около 140 граммов серебра, младшая монета 816 года; клад в Рамсово у Ольштына – 336 монет или около 1 кг серебра, младшая монета 828 года. Таким образом, мы видим процесс быстрого распространения и бурного развития денежного обращения. Спустя примерно 30 лет после введения серебра в торговлю, у местных купцов уже стали скапливаться весьма крупные суммы в серебре. Денежная торговля за это короткое время выросла не меньше, чем в сто раз, судя по количеству монет в кладах, что самым наглядным образом говорит о выгодности денежного обращения для местного населения. – Nowakiewicz T. Baltic communities present in today’s Polish territory between 700 and 1000 AD. // The Past Societies. Polish lands from the first evidence of human presence to the early middle ages”. Vol. 5: 500 AD – 1000 AD. Warsaw 2016, р. 187


[Закрыть].

Эти рассуждения необходимы для понимания причин и обстоятельств зарождения обширного товарно-денежного оборота, существовавшего в эпоху викингов. Денежный оборот в торговле на Балтийском море завели скандинавские викинги, поскольку серебро поступало в оборот при их посредничестве. Викинги, вознамерившиеся воевать с христианами, были неземледельческим населением с большими потребностями, как в продовольствии, так и в ремесленной продукции, которые определялись характером их военных операций. Таким образом, они силой вклинились в уже существовавшую меновую торговлю, заставили и ремесленников, и крестьян продавать свою продукцию за серебро. Фактически они разорвали прямые меновые связи между производителями, ввели универсальный меновой товар в виде арабского серебра и посредников, им оперировавших. В обход викингов и связанных с ними купцов торговать стало очень трудно или невозможно; кто не вошел в эту систему, вероятно просто ограблялся. Нужда заставила население балтийского региона согласиться с новыми условиями торговли.

Викинги получили возможность, пуская в оборот серебро, добытое как на территории будущей Руси, так и захваченное в Западной Европе, приобретать необходимые им для оснащения флотов и армий материальные ресурсы. Крестьяне и ремесленники балтийского региона и обширных славянских земель по Одеру и Висле тоже получили нечто очень ценное. Их рынок сбыта резко расширился. Если хлеб продавался многими тысячами пудов, а ремесленные изделия продавались партиями в сотни и тысячи штук, то получается, что крестьяне теперь могли легко продать все свои излишки зерна, ремесленники могли легко продать все, что были способны произвести. Причем транспортные и торговые услуги взяли на себя купцы и их приказчики. Возник рынок, на котором было несколько миллионов продавцов и покупателей с огромным спросом, что создавало стимул для повсеместного развития производства продовольствия и ремесленных изделий; появился интерес к интенсивному труду. Та часть населения, которая покидала сельское хозяйство и переходила к неземледельческому труду, сравнительно легко находила себе выгодные занятия. Поэтому эпоха викингов стала временем бурного расцвета экономики, хорошо различимого в археологических материалах, а также связанного с ней социального развития.

На мой взгляд, именно хлеботорговля стала ключевым фактором социально-политического развития славян в междуречье Одера и Вислы, которое привело в конце Х века к формированию польского государства.

Во-первых, возникновение и развитие социального расслоения. Как было показано выше, удачный посев на лядах создавал богатых крестьян, имевших запасы в сотни пудов зерна. Это зерно можно было продать, обратить в капитал в серебряных дирхемах, и такой богатый крестьянин становился хлеботорговцем. Зерновыми ссудами нуждающимся крестьянам такой торговец увеличивал объемы продаваемого хлеба, а продажа крупных партий на крупном приморском рынке, где цены ставились значительно выше, чем при скупке на месте[517]517
  В качестве примера, в хлебной торговле в Архангельской губернии рожь на месте стоила 30 копеек за пуд, купец скупал партии по 44–47 копеек за пуд, а продавал в Архангельске, в том числе и экспорт, по 83 копеек за пуд. То есть, цены увеличивались от хозяйства к крупному рынку в 2,7 раза, а купец делал прибыль порядка 80 %. – Чубинский П.П. О состоянии хлебной торговли и производительности в Северном районе. Труды экспедиции, снаряженной Императорским Вольным экономическим и Русским географическим обществами для исследования хлебной торговли и производительности в России. Вып. 6. Санкт-Петербург, 1870, с. 154; Ддя эпохи викингов также можно принимать удорожание хлеба от крестьянского двора до крупного рынка примерно втрое, а доходность крупной хлеботорговли в 80-100 %.


[Закрыть], увеличивала его оборотный капитал. Из крестьян выделялась богатая торговая, купеческая верхушка; аналогичный процесс мы видим и в русском крестьянстве. С другой стороны, неимущие и разоряющиеся крестьяне становились наемной рабочей силой при вывозе, погрузке и сплаве хлеба.

Во-вторых, крупное хлебное хозяйство и хлеботорговля требовала развития управления, поскольку требовалось разрешение поземельных вопросов и споров, соблюдения прав собственности на землю, урожай и товары, а также обеспечения безопасности торговли на всех ее этапах. Племенная верхушка славян трансформировалась в военно-политическую администрацию, ответственную за разрешение всех этих вопросов[518]518
  В северной Польше выделяются семь групп славянского населения: щецинская, волинско-каменская, колобжеско-бялоградская (на территории которой имеется около 30 городищ и есть следы скандинавского присутствия в Свилюбье), новогардско-пыжицкая, щециньско-хойницкая, злотовская, кашубско-гданьская. Их объединяют в племя поморян, однако, это племя делилось на небольшие племена или крупные роды, имевшие свою территорию расселения, отделенную от других лесами, и, надо полагать, свою верхушку и свое социальное устройство. – Piskorski J.M. Pomorze plemienne. Historia – Archeologia – Językoznawstwo. Poznań-Szczecin, 2002, s. 114-117


[Закрыть]. Для содержания племенной верхушки, ее аппарата контроля и войска вводились налоги, взимаемые с крестьян, ремесленников и купцов. Из этих военно-политических структур и возникло государство. Государственная структура строилась снизу вверх, и образование древнепольского княжества князем Мешко I завершило этот процесс. Если бы ему нечего было объединять, то он не смог бы создать столь крупное государство. Заметим, что к 992 году в древнепольское государство вошли земли, связанные реками с крупными торговыми городами на побережье Балтийского моря, в первую очередь с Волиным и Гданьском.

Что бывает, если нет хлеботорговли

Это обстоятельство позволяет объяснить историческую судьбу славянских племен, расселившихся к западу от Одера. Парадоксально, но именно эти славяне централизованного государства не создали, за исключением Ободритского княжества, существовавшего в XI–XII веках, да и то созданного князем Готшалком при помощи Дании. Впоследствии они стали жертвами экспансии немецких княжеств и были онемечены. Почему так получилось, в литературе ответ найти невозможно; похоже, что такой вопрос никогда и не ставился. Между тем, причина слабости и разобщенности самых западных славянских племен заключается в экономико-географическом факторе.

Между Одером и Эльбой почти все реки впадают в Эльбу. Левых притоков Одера очень мало и они короткие. При этом Эльба впадает в Северное море, а устье Эльбы было захвачено Карлом Великим во время Саксонских войн. Таким образом, Эльба не имела выхода к бурно растущему хлебному рынку Балтийского моря. Более того, между нижним правобережьем Эльбы и балтийским побережьем есть водораздел, а реки, впадающие в Балтийское море, такие как река Варнов, в устье которого возник Рерик, небольшие и почти несудоходные. Поэтому ободритская конфедерация славянских племен базировалась на слишком маленькой территории, низменной, заболоченной и весьма мало пригодной для сельского хозяйства. Хлеботорговлей могла заниматься лишь узкая прибрежная территория, прилегающая к Мекленбургской бухте, тогда как большая часть полабских славян была от балтийской хлебной торговли фактически отрезана.

Есть данные по балтийской хлеботорговле начала XVII века, которые позволяют подкрепить этот тезис. Экспорт зерна в 1600 году на Балтийском море составлял 3568 ластов пшеницы и 41832 ласта ржи, суммарно 45400 ластов. В этом вывозе доминировали: Западная Пруссия или низовья Вислы – 2970 ластов пшеницы и 32290 ластов ржи; Лифляндия, Эстляндия и Ингерманландия – 23 ласта пшеницы и 5687 ластов ржи; Восточная Пруссия – 191 ласт пшеницы и 2914 ластов ржи. Для сравнения, земли, входившие в ободритскую конфедерацию хлеба вывозили мало: Любек – 20 ластов пшеницы и 65,5 ластов ржи; Мекленбург – 3,5 ласта пшеницы и 32 ласта ржи. Суммарно меньше, чем Швеция – 6,5 ласта пшеницы и 206 ластов ржи[519]519
  Soom A. Der baltische Getreidehandel im 17. Jahrhundert. Stockholm, “Almqvist & Wiksell”, 1961, S. 16


[Закрыть]. Возможно сделать пересчет в метрические меры через гамбургский ласт[520]520
  Ласт (die Last) изначально обозначал объем зерна, который можно перевезти на одноконной телеге. Впоследствии использовался как объемная мера для зерна. Гамбургский ласт составлял 3158 литров. При плотности пшеницы в 0,77 кг на литр и при плотности ржи в 0,68 кг на литр, ласт пшеницы весил 2431,6 кг, ласт ржи – 2147,4 кг.


[Закрыть]. Таким образом, общий экспорт составлял 8675, 9 тонн пшеницы и 89830 тонн ржи, суммарно 98505,9 тонн зерновых. Таким образом, Западная Пруссия вывозила 76561,3 тонны зерновых, Лифляндия, Эстляндия и Ингерманландия – 12268,1 тонн, Восточная Пруссия – 6721,9 тонн; Любек – 189,2 тонны, Мекленбург – 77,2 тонны, Швеция – 458,1 тонн зерновых. Так что ободритская конфедерация не была хлебородной областью и в этом отношении уступала даже Швеции.

Однако, именно ободритские славяне, похоже, первыми начали торговать хлебом со скандинавами. Самым первым торгово-ремесленным поселением с долговременным скандинавским присутствием, судя по имеющимся данным, было поселение у Гросс-Штрёмкендорф, недалеко от Ростока на побережье Мекленбургской бухты[521]521
  К северу, через Мекленбургскую бухту находятся датские острова Фальстер, Мён и Зеландия, а также пролив Зунд, разделяющий остров Зеландия и Швецию.


[Закрыть]. Это поселение ныне определяется как средневековый Рерик. Оно было основано около 735 года в качестве временного поселения, но около 760 года было перестроено в постоянное торгово-ремесленное поселение с развитым ремесленным производством. Волин появился несколько позднее, в середине VIII века.

Рерик поначалу имел весьма выгодное положение вблизи крупного торгового города Хедебю, с которым он, видимо, был связан сильнее всего[522]522
  По имеющимся данным, славяне спорадически расселялись в датских землях и на датских островах. Так, доля славянского населения в Хедебю определяется в 15–20 %; в Х веке из 3000 захоронений в Хедебю около 500 или 16 % определялись как славянские; славянская керамика встречается на побережье залива Шлей. Следы славянского населения отмечаются на датских островах: Фальстер – 13 топонимов, названий местности и имен, Лолланд – 27, Мён – 14. На этих трех островах, расположенных рядом друг с другом и разделенных узкими проливами, славянские топонимы и названия концентрируются в прибрежных областях. Также славянская топонимика имеется на острове Зеланд. – Steuer H. Zur ethnischen Gliederung der Bevölkerung von Haithabu anhand der Gräberfelder, Offa, Bd. 41 (1984). S. 290; Prinz J. Zur Frage slavischer Orts– und Personennamen auf süddänischen Inseln // Zeitschrift für slavische Philologie, Heidelberg, 1967.


[Закрыть]. Свой пик поселение в Гросс-Штрёмкендорфе переживало около 780 года, когда оно стало очень крупным поселением и занимало площадь в 18 гектаров. Но в начале IX века приходит в упадок, во всяком случае, последние сооружения в нем датируются 811 годом[523]523
  Messal S. Skandinavische Kolonien an der südlichen Ostseeküste? // RGZM-Tagungen. Band 31. Interdisziplinäre Forschungen zu den Häfen von der Römischen Kaiserzeitbis zum Mittelalter in Europa Band 4. Häfen im 1. Millenium AD. Standorbedingungen, Entwicklungsmodelle und Ökonomische Vernetzung. Mainz, 2017, S. 113-115


[Закрыть]. Это, в целом, соответствует сообщению Анналов королевства франков, что в 808 году датский конунг Гудфред разрушил Рерик, а его население переселил в Хедебю. В 10 км от Гросс-Штрёмкендорфа располагалось еще одно торгово-ремесленное поселение в районе современного Ростока-Диркова, которое было основано около 760 года, но пришло в упадок и было заброшено в первой половине IX века[524]524
  Messal S. Skandinavische Kolonien an der südlichen Ostseeküste? // RGZM-Tagungen. Band 31. Interdisziplinäre Forschungen zu den Häfen von der Römischen Kaiserzeitbis zum Mittelalter in Europa Band 4. Häfen im 1. Millenium AD. Standorbedingungen, Entwicklungsmodelle und Ökonomische Vernetzung. Mainz, 2017, S. 116


[Закрыть]. По всей видимости, поселение в районе Ростока также было разорено данами или же просто не пережило радикальных изменений в условиях торговли.

В конце VIII века вагры были весьма сильным племенем. Стариград/Альтенбург – крупное городище недалеко от Ольденбурга в Голштинии, возникло около 680 года, а примерно в 750 году был построен большой овальный вал, ограничивавший площадь примерно 220х100 метров. Это был центр племени вагров[525]525
  В середине IX века на городище был сооружен большой зал, длиной 17 метров и шириной 12 метров, который считается дворцом вагрского князя. – Beile R. Archaology of the Slavic Period in Northern Germany. // КСИА. Вып. 259. 2020, с. 21


[Закрыть]. Датское вмешательство и разорение Рерика, а также быстрый упадок других торгово-ремесленных поселений на побережье Мекленбургской бухты, подорвало и без того не слишком значительные экономические ресурсы вагров и всей ободритской конфедерации, что не позволило им превратиться в государство. В середине IX века король Восточно-Франкского королевства Людовик Немецкий провел целую серию войн против ободритов, которые увенчались попаданием ободритов в вассальную зависимость от Восточно-Франкского королевства до конца Х века.

Если нет растущей хлеботорговли в силу неблагоприятных экономико-географических факторов, а также вмешательства более сильных соседей, низовая структура управления племенами либо не возникает, либо остается очень слабой. Нет экономической заинтересованности в создании и содержании такой структуры. Слабая низовая структура управления не позволяет возникнуть сильному государству. Племена, лишенные своего сильного и экономически крепкого государства, постепенно становятся жертвами сильных соседей и оттесняются на периферию исторического процесса.

Готланд – биржа эпохи викингов

Голтанд – остров на Балтийском море, достаточно большой, с несколькими хорошими гаванями, расположенный на выгодном пересечении морских путей. Непохоже, чтобы Готланд был крупным производственным центром, но при этом монетных находок на нем больше, чем где бы то ни было в Скандинавии. Большая часть древних монет, происходящая из Швеции, была найдена именно на Готланде[526]526
  Из 7500 римских денариев, найденных в Швеции, 6500 найдены на Готланде – 86,7 %; из 182 сасанидских монет – на Готланде 78 или 42,9 %; из 85 585 дирхемов – на Готланде 67 260 или 78,6 %; из 567 византийских монет – на Готланде 491 монет или 85,2 %; из 781 шведских монет – на Готланде 423 монеты или 54,2 %; из 92 890 германских монет – на Готланде 62 144 монеты или 66,9 %; из 41 525 английских монет – на Готланде 25 785 монет или 62,1 %. – Gannholm T. Gotland, home of the Varangians. // Academia.edu – https://www.academia.edu/32564170/Gotland_the_home_of_the_Varangians?email_work_card=title


[Закрыть]. Готланд явно был центром денежного обращения в Скандинавии, но никакого внятного объяснения этому странному феномену в литературе не дается, если не считать самого общего и самого очевидного заключения, что жители острова занимались торговлей.

Моя экстравагантная гипотеза состоит в том, что вероятнее всего жители Готланда занимались не простой торговлей, а крупной оптовой торговлей. Готланд был своего рода биржей эпохи викингов.

В хлеботорговле в северных губерниях Российской империи во второй половине XIX века порядок сделок был такой. Купцы в конце сентября после уборки урожая дают деньги скупщикам за всю партию хлеба под условие доставить его в определенный пункт. Крупные скупщики или партионщики, получив деньги, раздают их мелким скупщикам и крестьянам, затем нанимают возчиков, собирают хлеб и вывозят его в назначенный пункт, обычно на хлебную пристань. Вся эта работа делается зимой, по санному пути.

В декабре купцы приезжают на крупный рынок, например, в Архангельск, где ведут переговоры с торговыми домами и заключают сделки, получая деньги вперед. В этот момент закупленный хлеб еще только свозится к пристани, но все расчеты уже сделаны. Подвоз хлеба по санному пути на пристани идет в декабре, январе, феврале, в марте он прекращается. После прекращения подвоза на пристанях идет очистка, просеивание и сортировка зерна, подготовка к погрузке. После ледохода, к пристани подходят барки, в них навалом ссыпается зерно, и они тут же уходят по высокой воде вниз по реке и по прибытии хлеб сдается покупателям[527]527
  Чубинский П.П. О состоянии хлебной торговли и производительности в Северном районе. Труды экспедиции, снаряженной Императорским Вольным экономическим и Русским географическим обществами для исследования хлебной торговли и производительности в России. Вып. 6. Санкт-Петербург, 1870, с. 149–155


[Закрыть].

В хлеботорговле на южнобалтийском берегу в варяжскую эпоху делалось примерно так же. Купцы после сбора урожая давали деньги крупным скупщикам, те в свою очередь разъезжались в свои районы, где вели скупку, раздавали деньги мелким скупщикам и богатым крестьянам. После этого начинался вывоз хлеба. В отличие от северных губерний России, в западнославянских землях все транспортные операции ограничивались декабрем-февралем[528]528
  В северной части Германии, к примеру, в Мекленбурге, снеговой покров держится с начала декабря до конца февраля. В это время грунт промерзает и можно ездить по грунтовым дорогам. Глубина снега всего 2–3 см, так что снег не препятствует использованию телег.


[Закрыть]. За это время хлеб надо вывезти к пристаням на реке, поскольку потом наступает распутица. Хлебозаготовительная кампания в западнославянских землях получалась короче и напряженнее, чем не территории будущей Руси.

В силу более мягкого климата ледостав на реках тоже более короткий. На Одере – с конца декабря по начало февраля, на Висле – с середины декабря по середину февраля. На обоих реках лед неустойчивый, в оттепели часто возникают полыни и движение льда. Таким образом, хлеб можно было отправлять с пристаней барками и лодками уже с конца февраля. Сплав хлеба осуществлялся, видимо, до середины марта, в приморских торговых городах он собирался в большие партии, затем отчасти отправлялся морем в другие торговые города на Балтийском море, отчасти перерабатывался в муку для выпечки печеного хлеба и сухарей. Такие сроки сплава хлеба по Одеру и Висле вполне обеспечивали доставку зерна и его переработку в хлебопродукты для снаряжения кораблей викингов, которые выходили в море в конце апреля – начале мая.

В продаже крупных партий хлеба на южнобалтийском берегу не большого было разрыва по времени между сделкой и доставкой товара, как в хлеботорговле в России. Скорее всего, крупные покупатели, такие как комиссары эскадр и флотов, ответственные за снабжение, заключали сделки в феврале-марте, когда хлеб уже был в морских портах, а потом отплывали к месту, куда доставлялись готовые хлебопродукты для погрузки на корабли. В течение апреля они принимали закупленные товары и готовились к выходу в море. Вполне был возможен и другой вариант, когда комиссары эскадр и флотов привозили серебро на Готланд с территории будущей Руси в августе-сентябре, когда условия для плавания по Балтийскому морю были благоприятными, уплачивали купцам за партии хлеба вперед, с условием получения хлеба в марте следующего года в назначенных портах, а потом зимовали на Готланде или отправлялись в Бирку, Хедебю или другие места, где базировались их корабли зимой. В этом случае купцы выдавали деньги приказчикам и скупщикам не из своих средств, а из уплаченной вперед за товар суммы.

Готланд был самым удобным местом для крупнооптовой торговли. От Висбю на Готланде до Волина было 285 миль, до Бирки – 120–170 миль в зависимости от маршрута. С Готланда до основных торговых городов в центральной части Балтийского моря можно было добраться с попутным ветром за 2–3 дня. Это обстоятельство обеспечивало достаточную оперативность управления хлебозаготовками и вывозом хлеба в морские порты. Приказчики готландских купцов всего за неделю могли съездить, к примеру, в Волин, передать деньги, сделать распоряжения, и вернуться назад. Весной приказчики снова отправлялись в торговые города южнобалтийского берега, чтобы проконтролировать подвоз хлеба, формирование и подготовку партий и передачу их заказчикам. Поездки этих приказчиков, вероятно, оставили следы в виде керамических сосудов, предназначенных для перевозки зерна[529]529
  Большемерные сосуды западнославянского типа, с S-бразной профилировкой, найдены на Готланде, в Бирке и в Сигтуне, причем они были изготовлены из готландской глины. – Горюнова В.М. Новая западнославянская форма раннегончарной керамики на Рюриковом городище. // Археологические вести. Вып. 21 (2015). Санкт-Петербург, 2015, с. 239–245; Вероятнее всего, на Готланде присутствовали славянские купцы, торговавшие зерном и хлебопродуктами, которые обеспечивали продовольствием других купцов, прибывавших на остров и отбывавших с него с торговыми поездками.


[Закрыть].

Готланд имел еще одно немаловажное преимущество для ведения крупнооптовой торговли, в которой обращались очень крупные суммы в серебре[530]530
  Если принять стоимость кг ржи в 0,1 грамм серебра, то для оборота 300 тысяч тонн товарного зерна требовалось 30 тонн серебра или около 10,71 млн дирхемов. Если такие грандиозные суммы обращались на Готланде и в среде скандинавских купцов, то для викингов самая крупная дань, полученная с Западно-Франкского королевства, не казалась фантастически большой.


[Закрыть]. Остров был местом изолированным и заходы кораблей в готландские бухты контролировались. Видимо, было соглашение, что желающие торговать могут прибывать на Готланд только с небольшой охраной. Кроме этого, очевидно, готландские купцы нанимали войско и флот для охраны острова, его портов и мест, где велись переговоры, совершались сделки и передавались деньги. Без обеспечения безопасности не могло быть и речи о совершении крупных сделок.

Готландские купцы имели много серебра в монетах и вещах[531]531
  Это показывает огромный монетно-вещевой клад в Спиллингсе на Готланде, общим весом 60 кг, в который входило множество украшений и более 17 тысяч монет. – Bogucki M. The beginning of dirham import to the Baltic Sea zone and the question of early emporia 2010. // Worlds Apart? Contacts across the Baltic Sea in the Iron Age. Network Denmark-Poland 2005–2008. København – Warszawa 2010, р. 354


[Закрыть], поскольку крупные сделки с зерном давали большую прибыль, не менее 80-100 %. Клады на Готланде, надо полагать, в основном были своего рода депозитами купцов, которые по каким-либо причинам не были востребованы и остались в земле.

Сеть ремесленных центров

Проделанное погружение в структуру торговли на Балтийском море в эпоху викингов позволяет нам пересмотреть роль и значение широко известных торгово-ремесленных поселений, таких как Бирка, Хедебю, Трусо и другие.

Обычно их считают центрами торговли, на основании того, что там делались находки монет и импортных вещей. Но согласиться с этим выводом нельзя. Дело в том, что публикации по археологии торгово-ремесленных поселений, в которых основное внимание уделяется необычным или уникальным находкам, но массовый материал в них почти не отражается, даже в форме статистики, зачастую создают превратное впечатление об экономической активности в этих пунктах.

К примеру, в 1967–1972 годах Курт Шицель проводил систематический обход территории Хедебю со сбором подъемного материала, который охватил порядка 2/3 площади торгового поселения. За это время было собрано огромное количество материала: керамика – 67 983 экземпляров, кусков железа – 6 239 экземпляров, обломков мельничных жерновов – 2 689 экземпляров, обломков стеатита – 273 экземпляров, железных шлаков – 56 094 экземпляров, кусков стекла – 3030 экземпляров. При этом украшения составили лишь ничтожную часть находок: изделия из рога – 168 экземпляров, бусы – 551 экземпляр, изделия из янтаря – 139 экземпляров, льячки – 65 экземпляров, бронзовые украшения – 55 экземпляров, монеты – 12 экземпляров[532]532
  Hilberg V. Detektoruntersuchungen in Haithabu 2003–2015. Aussagemöglichkeiten und Erkenntnisgewinn für die Entstehung eines wikingerzeitlichen Handelszentrums. // Viele Funde – große Bedeutung? Potenzial und Aussagewert von Metalldetektorfunden für die siedlungsarchäologische Forschung der Wikingerzeit. Schriften des Museums für Archäologie Schloss Gottorf Ergänzungsreihe Band 12. 2018. S. 128


[Закрыть]. С появлением металлодетекторов и GPS– навигаторов появилась возможность исследования распределения металлических находок. В 2003–2015 годах было обнаружено и привязано к плану Хедебю около 12 500 металлических объектов, густо рассеянных по всей площади городища[533]533
  Hilberg V. Detektoruntersuchungen in Haithabu 2003–2015. Aussagemöglichkeiten und Erkenntnisgewinn für die Entstehung eines wikingerzeitlichen Handelszentrums. // Viele Funde – große Bedeutung? Potenzial und Aussagewert von Metalldetektorfunden für die siedlungsarchäologische Forschung der Wikingerzeit. Schriften des Museums für Archäologie Schloss Gottorf Ergänzungsreihe Band 12. 2018. S. 129


[Закрыть].