Текст книги "Варяги против христианского мира. Настоящая история скандинавских викингов"

Об этой начальной фазе существования Гнездово можно говорить лишь предположительно, поскольку прямых археологических следов первоначального поселения по всей видимости не сохранилось из-за того, что слой поселения сильно перемешан и поврежден позднейшим перекопом. Это обстоятельство даже приводит некоторых исследователей к мнению о более позднем времени возникновения Гнездово и датированию его началом Х века, что на мой взгляд лишено оснований[670]670
  К примеру, этой точки зрения придерживается А.А. Фетисов, который, впрочем, указывает на плохую сохранность слоя поселения и городища. Он датирует возникновение Гнездово началом Х века, основываясь на раскопках ранних слоев в пойменной части поселения. – Фетисов А.А. К вопросу о нижней дате Гнездовского археологического комплекса и времени функционирования пути «из варяг в греки». // Грани гуманитарного знания. Сборник статей к 60-летию профессора Сергея Павловича Щавелева. Курск, «КГМУ», 2013, с. 113, 115; Вывод этот, однако, следует признать довольно шатким. Во-первых, датирование по соотношению лепной и гончарной керамики, при том, что гончарная керамика относится к середине Х века, мало что дает, поскольку в разрушенном слое ранние материалы были перемешаны с поздними. Во-вторых, позднее датирование пойменного поселения не дает оснований для датирования всего Гнездово, поскольку этот участок явно осваивался позднее, когда возможности заселения участков на коренном берегу были уже исчерпаны, что подразумевает некоторую историю развития поселения до этого момента. Вопрос о более точной датировке возникновения Гнездово так и остался неразрешенным. По моему мнению, основанному на историческом и археологическом контексте, Гнездово появилось в середине IX века, ближе к 840-м годам, когда в этом регионе появились скандинавы, первоначально в виде небольшого поселения, следы которого, очевидно, были уничтожены впоследствии.


[Закрыть]. Не исключено, что передатировка Гнездово имеет политические предпосылки, поскольку новейшие работы в Смоленске открыли следы ранних поселений КДСК, так что возникла возможность говорить о приоритете Смоленска[671]671
  Ранее считалось, что Смоленск появился во второй половине XI века. Но раскопки 2014–2018 годов обнаружили на территории Троицкого монастыря следы сельского поселения VIII – начала Х века площадью около 3 гектаров; на Соборном холме был обнаружен слой IX–X веков. К концу XI века Смоленск был уже большим городом, занимавшим площадь около 200 гектаров. Новейшие находки позволяют считать первоначальный Смоленск племенным центром кривичей, что весьма вероятно.


[Закрыть]. Впрочем, есть исторические обстоятельства, которые скудные археологические находки пока что перевесить не могут. Гнездово – единственное место, откуда мог быть организован поход на Константинополь в 860 году, стало быть, поселение возникло до этого события.

Гнездово могло бы так и остаться небольшим опорным пунктом, но появление плана нападения на столицу Византии радикально изменило его историческую судьбу. Для столь крупного военного предприятия потребовалось провести долгую и всестороннюю подготовку. Для того, чтобы добраться до Константинополя, требовалось сначала разведать и освоить речные и морские пути[672]672
  От этих поездок остались довольно многочисленные монетные следы. В Гнездово было обнаружено пять монет императора Феофила, правившего в 829–842 годах, которые можно связать как посольством «от народа рус», так и с разведывательными поездками в Херсонес и в Константинополь, а также с нападением на Константинополь в 860 году. – Русь в IX–X веках: археологическая панорама. М. – Вологда, «Древности Севера», 2012, с. 263


[Закрыть]. В первую очередь скандинавы провели обстоятельную разведку от Гнездово вниз по Днепру до самого устья. Эта разведка дала немало ценных результатов. Во-первых, скандинавы обнаружили перспективный земледельческий район в междуречье Днепра и Десны до района Чернигова[673]673
  К западу от Чернигова, между реками Днепр и Десна, расположен обширный лесостепный район, простиравшийся с севера на юг на 90 км, а с запада на восток на 60 км. Северная граница его приходилась на обширное болото Замглай. Этот район в варяжскую эпоху претерпел бурное экономическое развитие, выразившееся в росте населения. В начале IX века в этом районе было 51 поселение, в основном в южной части, где Десна сближется с Днепром. Но в IX веке – начале Х века возникает 17 новых поселений, а в Х-XI веках еще 87 поселений, так что в этом районе находится 26 городищ, 155 селищ и 78 могильников. Поселения в основном крупные. Из 117 поселений, площади которых измерялись, 14 поселений составляют более 8 гектаров, 19 поселений – от 5 до 8 гектаров, 5 поселений – 2–5 гектаров и 34 поселения менее 2 гектаров. Крупное поселение в урочище Коровель, недалеко от Шестовиц, возникло в IX веке и имело площадь около 8 гектаров. – Шекун А.В., Веремейчик Е.М. Селища IX–XIV вв в междуречье низовий Десны и Днепра. // Чернигов и его округа в IX–XIII вв. Сборник научных трудов. Киев, «Наукова думка», 1988, с. 93–106; Скажем, поселение Коровель – это примерно 270 дворов и около тысячи человек населения. Если подсчитать по приведенным данным и усредненной площади поселений в каждой категорий, то суммарно обжитая площадь 117 поселений превышала 3 млн кв. метров, что примерно соответствует 10130 дворов или более чем 50 тысяч человек населения.


[Закрыть]. В этом месте скандинавы создали свой крупный опорный пункт на поселении Шестовицы. Во-вторых, был найден еще один удобный опорный пункт ниже по Днепру – Киев. Особенное значение Киева состояло в том, что к нему сходились все разветвленные водные пути верхнего Днепра, кроме того, в районе Киева, на левобережье Днепра славяне вели земледельческое освоение целины[674]674
  Приймак В.В. Орудия обработки почвы населения днепровского левобережья VIII–X вв. // Проблемы археологии Южной Руси. Материалы историко-археологического семинара «Чернигов и его округа в IX–XIII вв.». Чернигов, 26–28 сентября 1988 г. Киев, «Наукова думка», 1990, с. 71


[Закрыть]. С этой точки зрения Киев больше подходил для сбора хлеба со всего верхнего Поднепровья, чем Гнездово. Это небольшое в то время поселение имело выгодные естественные укрепления, уже существовавшие городища, а также весьма удобную гавань у Подола, подходящую для сбора флота перед отправкой в поход вниз по Днепру и по Черному морю[675]675
  Киев был довольно хорошо заселен уже в VI–VII веках, и в последующее время. Поселения были на горах Замковой, Детинке, Старокиевской, а также на Подоле, Замковая и Старокиевская гора были укреплены оборонительными сооружениями, аналогичными славянским на Волыни, Подол стал заселяться рано, и особенно интенсивно в VIII–X веках. В общем, к моменту появления скандинавов, Киев был центром местных славянских племен, с выраженной торговой активностью. – История Киева. Т. 1. Древний и средневековый Киев. Киев, «Наукова думка», 1982, с. 62


[Закрыть]. Наконец, Киев в то время был пограничным пунктом, особенно привлекательным для скандинавов. В-третьих, был разведан путь вниз по течению через днепровские пороги, который был освоен с помощью славян[676]676
  А.Х. Лерберг, который первым раскрыл скандинавскую этимологию «русских» названий днепровских порогов, выдвинул аргументы в пользу того, что информатор византийского императора Константина Багрянородного, рассказывавший о порогах, был славянином. Лерберг указал, что преимущества даны славянским названиям; кроме того названия Геландри и Леанти объяснены славянскими словами. Этот славянин-информатор хорошо владел греческим языком и долго жил в Константинополе, на что указывает то, что размеры порогов сравнены с размерами двух крупнейших ипподромов в византийской столице. – Лерберг А.Х. Исследования, служащие к объяснению древней русской истории. Санкт-Петербург, 1819, с. 316; В 1877 году датский лингвист В.Л.П.Томсен обработал этимологию «русских» названий днепровских порогов и показал, что эти названия без каких-либо существенных натяжек восходят к древнескандинавским формам слов, точно описывающим характерные признаки порогов. – Томсен В. Начала Русского государства.// Из истории русской культуры. Том. II, книга 1. Киевская и Московская Русь. М., «Языки славянской культуры», 2002, с. 176–182; Сочетание славянских и скандинавских названий, как и то, что о порогах рассказывал славянин, приведший также скандинавские названия, ему известные, определенно говорят, что славяне и скандинавы сплавлялись через днепровские пороги вместе.


[Закрыть]. Наконец, в-четвертых, был освоен водный путь до Херсонеса, который впоследствии стал важным торговым путем для Гнездово[677]677
  Днепровские пороги были не только очень опасны, но и вообще проходимы лишь в высокую воду. В межень глубины не позволяли пройти речным судам. Потому, скорее всего, Днепром ниже порогов пользовались только в одну сторону, чтобы выйти к Черному морю. Для возвращения чаще использовался другой путь. Существовал короткий и более безопасный путь из Азовского моря, затем вверх по реке Кальмиус с волоком в реку Волчья-Вода, впадающей в реку Самара и дальше в Днепр в районе Екатеринослава (Днепропетровск), в обход днепровских порогов. – Загоскин Н.П. Русские водные пути и судовое дело в допетровской России. Издание Управления внутренних водных путей и шоссейных дорог. Вып. XVI. Казань, 1910, с. 80; Путь по Кальмиусу использовался запорожскими казаками еще в XVII веке.


[Закрыть].

Далее, подготовительные мероприятия, очевидно, включали в себя бурное развитие ремесленного производства. В отличие от Балтийского региона, скандинавы на Днепре не могли рассчитывать на сколько-нибудь значимый импорт из Скандинавии или с Южной Балтики, и потому должны были снабжать и оснащать свое войско и флот почти исключительно за счет местных ресурсов. Им требовалось судостроение, выгонка смолы, изготовление корабельной оснастки, парусов и канатов. Требовалось производство одежды и обуви для воинов, изготовление и ремонт оружия и доспехов. Все эти отрасли с весьма многочисленными работниками, требовали устойчивого снабжения хлебом и другим продовольствием, что в свою очередь требовало производство железных сельскохозяйственных орудий. Иными словами, скандинавам пришлось в ускоренном темпе создать в верхнем Поднепровье весьма развитую производящую экономику с товарно-денежным обращением[678]678
  На это обстоятельство указывает тот факт, что 73 % монет, найденных в Гнездово, представлены резанами или обломками, использовавшимися в качестве платежного средства. – Русь в IX–X веках: археологическая панорама. М. – Вологда, «Древности Севера», 2012, с. 265


[Закрыть]. От этой экономики в Гнездово остались некоторые следы. К примеру, на пойменной части Гнездово были найдены печи, вероятно, использовавшиеся для выпечки хлеба[679]679
  Русь в IX–X веках: археологическая панорама. М. – Вологда, «Древности Севера», 2012, с. 251


[Закрыть]. Имеются следы весьма развитого судостроения. Некоторые кузницы были связаны со строительством и ремонтом судов[680]680
  Некоторые кузницы располагались у реки и рядом с ними были найдены многочисленные ладейные заклепки. – Русь в IX–X веках: археологическая панорама. М. – Вологда, «Древности Севера», 2012, с. 252


[Закрыть], в Гнездово работали как славянские, так и скандинавские кузнецы[681]681
  Исследованные железные предметы показали, что 42 % изготовлены в славянской традиции, а 58 % – в скандинавской традиции. – Русь в IX–X веках: археологическая панорама. М. – Вологда, «Древности Севера», 2012, с. 258


[Закрыть]. Находки ладейных заклепок в кузнице на городище около Великих Лук говорят о том, что часть железных изделий для судостроения была привозной и поступала из мастерских, устроенных в других местах. Также в Гнездово изготовлялись паруса и канаты для корабельной оснастки[682]682
  На это указывает довольно высокая доля, до 5 %, конопли в пыльцевых спорах. Конопля перерабатывалась в волокно, из которого делали корабельные канаты и парусину. – Русь в IX–X веках: археологическая панорама. М. – Вологда, «Древности Севера», 2012, с. 252


[Закрыть], и были найдены на пойменном участке смолокурные ямы. В общем, в Гнездово могли построить и полностью оснастить к плаванию корабль[683]683
  В Гнездово в кургане 24-Оль 1 было обнаружено погребение в сожженой ладье, вероятно, речного типа. Длина кострища составляла 16 метров, ширина 8 метров, то есть это было широкое и грузоподъемное речное судно, построенное по скандинавской технологии, поскольку в кострище было обнаружено не менее 200 ладейных заклепок. – Булкин В.А. Большие курганы Гнездовского могильника. // Скандинавский сборник. ХХ. Таллин, «Ээсти раамат», 1975, с. 136–138; Судно, скорее всего, было местной постройки.


[Закрыть]. Несмотря на то, что найденные остатки мастерских в Гнездово довольно поздние и относятся к Х веку, вполне можно предположить, что ремесленное производство возникло раньше, только остатки ранних мастерских были уничтожены при устройстве более поздних.

В общем, приготовления скандинавам удались. У них получилось собрать достаточно большую армию и флот, чтобы добраться до столицы Византии. Но сам поход получился неудачным. Взять и разграбить Константинополь скандинавам не удалось. Можно было бы ожидать, что будет предпринята вторая попытка нападения на Константинополь. Однако же, этого не случилось. Думается, что командующие войском поняли, что византийская столица является слишком большим и крепким орехом, чтобы они могли его расколоть своими силами.

С походом на Константинополь, очевидно, была связана история, приключившаяся с городищем Супруты, стоявшим на реке Упе, впадающей в приток Волги Оку. Это городище находилось фактически на перекрестке водных путей. Выше устья Упы вверх по Оке можно было попасть на волоки, ведущие к реке Сейм и далее в Десну и Днепр. По Упе вверх шла дорога к волокам в притоки Дона, причем приток Упы река Шат и Дон имели гидрологическую связь, поскольку вытекали из одного Иван-озера. Помимо этого, была прямая сухопутная дорога к Дону. В начале IX века в этот район стали переселяться славяне с левобережья Днепра[684]684
  Предшествовавшее население балтской мощинской культуры к этому времени почти исчезло. – Григорьев А.В. Славянское население водораздела Оки и Дона в конце I – начале II тыс. н. э. Тула. «ЗАО Репроникс», 2005, с. 143


[Закрыть], которые стали хазарскими данниками и образовали важный экономический район, обслуживающий торговлю[685]685
  На поселении Слободка на реке Шат были обнаружены расположенные компактно вдоль склона мыса зерновые ямы, зерно из которых определенно предназначалось для продажи на проходившие речные суда. Местное население в этом районе занималось хлебопашеством, причем, нередко арендованными инвентарем, поскольку на городище Супруты были найдены наральник, плужные ножи и другой сельхозинвентарь, сложный компактно, без деревянных частей. – Григорьев А.В. Славянское население водораздела Оки и Дона в конце I – начале II тыс. н. э. Тула. «ЗАО Репроникс», 2005, с. 153–154; Судя по размерам хлебных ям, вмещавших от 4 до 6 четвертей зерна, в которых хранилось семенное зерно, крестьянские хозяйства Северской земли по Десне и на Верхнем Дону засеивали до 9 десяти земли. В конце IX века возникает имущественное расслоение. Если раньше размеры хлебных ям были примерно равны, то теперь 35–50 % ям имеют меньший объем, достаточный для засеивания 4–6 десятин. Уменьшение наделов говорит о недостатке земли в этом районе, которое произошло в силу роста крестьянского населения, вызывавшего дробление хозяйств. – Русь в IX–X веках: археологическая панорама. М. – Вологда, «Древности Севера», 2012, с. 371; Само городище Супруты, судя по находкам импортных вещей, было центром местной торговли и торгом для проезжавших купцов. Основным товаров для продажи, очевидно, была пушнина.


[Закрыть]. В течение следующего века этот район бурно экономически развивался, в нем сложилась весьма развитая товарно-денежная экономика, выразившаяся в большом количестве мелких, до 20 монет, кладах, представлявших собой сбережения мелких торговцев или зажиточных крестьян, а также в том, что хазары взимали со славянского населения этого района дань в денежной форме, по дирхему со двора.

Во второй половине IX века на городище Супруты появился довольно крупный скандинавский отряд, вероятно, на хазарской службе для охраны важного перекрестка торговых путей[686]686
  На это указывает смешанный характер материальной культуры: скандинавские удила в комплекте с хазарской, салтовской пряжкой; щитовидная подвеска вместе с подвеской степного облика и шумящей финно-угорской подвеской. – Григорьев А.В. Славянское население водораздела Оки и Дона в конце I – начале II тыс. н. э. Тула. «ЗАО Репроникс», 2005, с. 159; Всадник, владевший такой смешанной упряжью, был богатым; его седло украшали две серебрянные накладки. – Зорин А.В., Шпилев А.Г. Перед Русью (Восточная Европа в IX столетии: опыт реконструкции). // Сложение русской государственности в контексте раннесредневековой истории Старого света. Санкт-Петербург, «Издательство Государственного Эрмитажа», 2009, с. 404; Тот факт, что скандинав стал всадником и пользовался упряжью и седлом с хазарскими элементами говорит о том, что он поддерживал тесные связи с хазарами, и действително логичнее всего предположить, что он был хазарским наемником или даже должностным лицом.


[Закрыть]. Можно предположить, что один из скандинавских отрядов, ввиду явной неудачи в Константинополе, решил найти себе более выгодное и перспективное занятие. Хазарская служба давала статус, а выгодное расположение городища Супруты позволяло наладить сбыт пушнины, заготавливаемой в обширном лесном районе к северо-западу от городища, как в Булгар, так и в Итиль, а также в торговые города в Причерноморье, куда спускались по Дону.

Некоторое время скандинавы в Гнездово их терпели, а потом устроили поход, в ходе которого почти совершенно разгромили этот район. Городище Супруты было взято упорным штурмом и его население погибло в бою[687]687
  Раскопки городища Супруты позволили довольно детально восстановить картину его гибели. Вражеский отряд прибыл по воде и первый штурм был по юго-восточному склону городища, обращенному к реке. Многочисленные наконечники стрел на склоне указывают на лучной бой, который перешел в рукопашную схватку – на склоне остались обломки топоров и поясных бляшек, с серьзными потерями для обоих сторон. Штурмующим взять крепость не удалось, и они отошли. За время передышки оборонявшие подобрали тела своих убитых, оттащили их в городище и сложили их в подклетях домов, вероятно рассчитывая похоронить их после отражения нападения. Но это им не удалось. Второй штурм окончился победой нападавших, которые истребили всех, кто в городище был, включая женщин и детей. На раскопанной половине городища было найдено 110 костяков, из чего А.В. Григорьев сделал вывод, что общее население городища составляло около 250 человек, в том числе 40 боеспособных мужчин. Характерная черта это разгрома состояла в том, что нападавшие не простерли руку на грабеж. На многих женских костяках остались серебрянные украшения, а на городище остались значительные ценности, из чего следует, что нападавшие даже не стали обыскивать захваченное городище. Их интересовало уничтожение его жителей. – Григорьев А.В. Славянское население водораздела Оки и Дона в конце I – начале II тыс. н. э. Тула. «ЗАО Репроникс», 2005, с. 162
  По поводу датировки разгрома городища Супруты сложилось две точки зрения. А.В. Зорин и А.Г. Шпилев относят его к 870-м годам, привязывая к серии кладов, выпавших между 865 и 978 годами, тогда как А.В. Григорьев относит разгром городища к началу Х века. Думается, что можно выдвинуть следующее предположение. Клады 860-870-х годов, вероятно, относятся к рейдам гнездовских скандинавов в восточную часть Северской земли с целью грабежа и подчинения. Не исключено, что это им удалось. Разгром городища Супруты, как и всего района в верховьях Оки, действительно произошел позднее, в начале Х века. Можно предполагать, что верховья Оки некоторое время пребывали под властью скандинавов, пока местный уполномоченный, командовавший отрядом, не решил сменить подчинение и не перешел под власть хазар. Это было воспринято как измена, что и привело к столь яркому, но необычному для скандинавов штурму – решительный приступ и полное уничтожение оборонявшихся без попыток грабежа. Очень похоже, что это была месть за измену. Однако, мы вряд ли узнаем все это в деталях.


[Закрыть]. После этого похода торговля по Оке почти целиком прекратилась. Хотя в литературе этот поход связывается со скандинавами из Тимерево, я все же склоняюсь к тому, что этот поход был организован в Гнездово. Во-первых, Тимерево гораздо дальше Гнездово от этого места. Во-вторых, Супруты никак не мешали скандинавам в Тимерево торговать пушниной, тогда как для Гнездово это были прямые конкуренты и в заготовке пушнины, и в ее продаже в Булгаре.

Скандинавские предводители в Гнездово после похода на Константинополь занимались пушниной, а также мобилизацией славян в отряды викингов, тем более, что подвластная им территория во второй половине IX века ощутимо расширилась. Но потом до них стали доходить известия, что викинги в Западной Европе терпят неудачи. Это можно даже доказать археологически. В Гнездово была найдена только одна франкская монета – денарий, чеканенный в правление короля Карла Лысого в 875–877 годах и превращенный в подвеску[688]688
  Русь в IX–X веках: археологическая панорама. М. – Вологда, «Древности Севера», 2012, с. 263


[Закрыть]. Вероятнее всего, ее привез с собой воин, ранее участвовавший в войнах на территории Западно-Франского королевства; можно предполагать, что ее использовали в качестве удостоверения участника боевых действий. Это обстоятельство привело к тому, что они стали смотреть на свое положение совсем с другой точки зрения.

Скандинавские предводители контролировали обширную территорию, размером с хорошее европейское государство, с довольно многочисленным населением, бурно развивающимся хозяйством. Их территория была связана удобными путями с Балтийским морем, Булгаром, Хазарией и Византией, то есть была выгодно расположена. В силу отдаленности от Скандинавии, скандинавские предводители в Гнездово пользовались автономией, настолько широкой, что она граничила с независимостью. В общем, в виду известных им неудач викингов на Западе, эти скандинавские предводители стали рассматривать себя как правителей независимого владения.

Первое, что они решили, что с Византией выгоднее торговать, чем воевать. Скандинавское владение на Днепре вскоре после нападения на Константинополь устанавливает связи с Византией, на что указывают монетные находки[689]689
  В Гнездово было найдено 12 монет последней трети IX века – начала Х века, в том числе пять в могильнике, в погребениях со скандинавским материалом. – Шевцов А. Коллекции византийских монет Гнёздова и Киева в контексте контактов Руси и Византии в IX–XI вв. // Гнёздовский археологический комплекс. Материалы и исследования. М. 2018, с. 488


[Закрыть]. Также Киев, очевидно, устанавливает более или менее регулярные связи с Херсонесом[690]690
  На Замковой горе Киева были найдены херсоно-византийские монеты второй половины IX века, датированные между 869 и 886 годами. – История Киева. Т. 1. Древний и средневековый Киев. Киев, «Наукова думка», 1982, с. 65; Впрочем, М.К. Каргер настаивал, что связи с Византией в то время были не особенно активными, ссылаясь на малое количество византийских находок и монет в Киеве. – Каргер М.К. Древний Киев. Очерки по истории материальной культуры древнерусского города. Т. 1. М.-Л., «АН СССР», 1958, с. 215; Вполне вероятно, что для Киева того времени это заключение справедливо.


[Закрыть]. Византийские монеты часто переделывались в подвески[691]691
  Обычно монеты, переделанные в подвески, воспринимаются или как украшения, или как памятные сувениры. Однако, среди византийских монет, найденных в Гнездово, в подвески были превращены около трети медных монет, а также все византийские серебрянные и золотые монеты. Ими определенно дорожили: из девяти серебрянных и золотых монет-подвесок восемь были найдены в погребениях и лишь одна в слое поселения. В отношении этих монет можно предполагать, что они имели и утилитарную функцию – служили свого рода пропуском и удостоверением для тех, кто приезжал в Херсонес или Константинополь, к примеру, с торговыми целями. – Русь в IX–X веках: археологическая панорама. М. – Вологда, «Древности Севера», 2012, с. 263; В ПВЛ, в статье 6453/945 года, в договоре с князем Игорем упоминается: «Ношаху слы печати златы, а гостие серебряны», то есть послы должны носить печати золотые, а купцы – серебрянные. По всей видимости, под печатью подразумевается монета или монетовидная подвеска, носимая как знак статуса.


[Закрыть]. В первой четверти Х века связи обрываются, но в 930–940 годы возникают вновь, дав серию византийских монет[692]692
  В Гнездово было найдено 15 монет императоров Романа I и Константина VII, в том числе 8 монет на селище. – Шевцов А. Коллекции византийских монет Гнёздова и Киева в контексте контактов Руси и Византии в IX–XI вв. // Гнёздовский археологический комплекс. Материалы и исследования. М. 2018, с. 488


[Закрыть], а потом снова резко и окончательно обрываются в 960-х годах[693]693
  Шевцов А. Коллекции византийских монет Гнёздова и Киева в контексте контактов Руси и Византии в IX–XI вв. // Гнёздовский археологический комплекс. Материалы и исследования. М. 2018, с. 495


[Закрыть].

Развитие торговли с Византией вызвало изменения в экономической системе в этом владении. Если в IX веке все монетные клады распределены по окраинам, в основном в верховьях Волги и Западной Двины, и связываются с местами единичных находок вещей скандинавского облика, то в Х веке монетные клады концентрируются в Гнездово и его ближайшей округе[694]694
  Русь в IX–X веках: археологическая панорама. М. – Вологда, «Древности Севера», 2012, с. 267


[Закрыть]; равно как и серебрянные украшения[695]695
  В Гнездово только в составе кладов было найдено более 200 серебрянных украшений, тогда как в курганах КСДК того же времени было найдено всего пять серебрянных украшений из низкопробного серебра. – Нефедов В.С.Ранние этапы политогенеза на территории Смоленской земли (конец IX – первая половина XI в.). // Северная Русь и проблемы формирования Древнерусского государства. Сборник материалов международнйо научной конференции Вологда – Кириллов – Белозерск, 6–8 июня 2012 года. Вологда, «Древности Севера», 2012, с. 98; Довольно красноречивая характеристика резкой имущественной пропасти между населением Гнездово и сельскими жителями его округи.


[Закрыть]. В Гнездово, на поселении и в курганах, было найдено 250 весовых гирек и 30 фрагментов весов, что очень необычно для территории лесной зоны[696]696
  Много гирек и весов было обнаружено в скандинавских торгово-ремесленных центрах: в Бирке – 293 гирьки на поселении и 252 гирьки в 148 могилах; в Бадлунде на Готланде – 153 гирьки, и так далее. – Ениосова Н.В., Пушкина Т.А. Гнездово как раннегородской центр эпохи формирования Древнерусского государства и некоторые вопросы его интерпретации. // Древнейшие государства Восточной Европы. 2014 год. Древняя Русь и средневековая Европа: возникновение государств. М., «Университет Дмитрия Пожарского», 2016, с. 283


[Закрыть]. Большая часть дирхемов разрезалась на части и эти резаны использовались в качестве платежного средства. То есть, хлеб, пушнина, ремесленные изделия активно продавались и покупались на внутреннем рынке. В Х веке в Гнездово появляются византийские ценности[697]697
  В 20 гнездовских курганах найдены ценные византийские вещи: шелк, поливная посуда, золотые нити, стеклянные сосуды, причем отмечается концентрация этих находок в наиболее богатых курганах Центральной группы, и в большинстве, в 17 из 20 случаев, приурочены к погребениям скандинавского облика. Предметы роскоши в Византии производились для нужд императорского двора, а также для дипломатических даров; их производство и распределение строго контролировалось. Таким образом, эти погребения принадлежат людям, посещавшим византийскую столицу с дипломатическими миссиями, и входившими в число лиц, которым были положены богатые дары. Кроме этого, в Гнездово были найдены четыре свинцовые византийские печати от грамот, что тоже является признаком посольских миссий. Три остальных погребения – это весьма небогатые женские захоронения, без специфически скандинавских вещей; наиболее вероятно, это захоронения наложниц знатных скандинавов, ездивших в Константинополь с посольскими целями. – Русь в IX–X веках: археологическая панорама. М. – Вологда, «Древности Севера», 2012, с. 267


[Закрыть] и амфоры, в которых были редкие импортные продукты, такие как вино и оливковое масло. В Киеве также были обнаружены косточки персиков и дынь, то есть купцы привозили фрукты. Для поддержания постоянных торговых и посольских контактов с Византией в Гнездово на рубеже IX-Х веков или несколько позднее, устраивается постоянный и хорошо оборудованный порт, с причалами, настилами, складами для товаров, различными мастерскими и верфями[698]698
  Русь в IX–X веках: археологическая панорама. М. – Вологда, «Древности Севера», 2012, с. 271


[Закрыть]. В городе имелись многочисленные мастерские[699]699
  Около озера Камыши были исследованы остатки по крайней мере четырех, сменяющих друг друга производственных построек. Ранние были связаны с обработкой железа, а позднейшая была ювелирной мастерской. В ювелирной мастерской были обнаружены небольшой слиток золота, фрагмент купели, а также обломки византийской амфоры и тонкостенных стеклянных сосудов, что позволяет считать, что здесь жил мастер, выполнявший заказы по изготовлению церковной утвари, причем мастер богатый, судя по византийскому импорту. – Русь в IX–X веках: археологическая панорама. М. – Вологда, «Древности Севера», 2012, с. 252; В Гнездово несколько мастерских были тесно связаны со скандинавами и изготовляли предметы по их заказу. Среди многочисленных остатков ремесленного производства на левом берегу реки Свинца, связанного с обработкой металлов, было найдено 23 скандинавских амулета, из 72 амулетов, найденных на Центральном поселении. Судя по находке медной монеты византийского императора Романа I, правившего в 931–944 годах, этот ремесленный комплекс работал во второй половине Х века. – Русь в IX–X веках: археологическая панорама. М. – Вологда, «Древности Севера», 2012, с. 254;
  В Гнездово было найдено 156 рельефных застежек-фибул, как распространенных, так и редких. Многие фибулы бытовали в восточной и центральной Швеции, особенно в Бирке. Фибулы местного производства отливались в формы, полностью аналогичные скандинавским; не отмечено никаких признаков деградации технологии, что позволяет определенно сказать, что в Гнездово работали мастера из Скандинавии и для скандинавов. Также в Гнездово производились культовые предметы: молоточки Тора, миниатюрные щиты, гривны и тому подобные вещи. Общая коллекция таких предметов включает 140 единиц, что немногим меньше, чем в Дании. Это обстоятельство указывает на то, что в Гнездово пребывала довольно многочисленная скандинавская община. – Русь в IX–X веках: археологическая панорама. М. – Вологда, «Древности Севера», 2012, с. 257


[Закрыть]. Бурно развивающаяся торговля привлекала в Гнездово людей, и во второй половине Х века поселение разрослось, заняв даже ранее незаселенные и малопригодные участки; максимальная площадь одного Центрального поселения достигает 30 гектаров[700]700
  Русь в IX–X веках: археологическая панорама. М. – Вологда, «Древности Севера», 2012, с. 250


[Закрыть], что соответствует примерно 1000 дворов.

Археологические материалы рисуют картину того, что скандинавская знать этого своеобразного владения на Днепре во второй половине IX века повернула экономические ресурсы подвластной территории со снабжения отрядов викингов, воевавших на Западе, на свою роскошную жизнь, для которой Византия была источником роскоши.

Хлебно-административные центры

Существование парных центров, одно поселение в котором было скандинавским, а второе славянским, ставит вопрос о том, почему возникли и позже развились в крупные города славянские части этих центров. Славянские центры – будущие древнерусские города, в варяжское время были сравнительно небольшими поселениями и претерпели бурный рост лишь в последующую эпоху.

Новгород, по результатам многолетних раскопок, возник на рубеже IX–X века; во всяком случае накопление культурного слоя в древнем ядре Новгорода началось в начале Х века. Крупным городом Новгород стал лишь в начале XI века, когда князь Ярослав Мудрый перенес резиденцию с Рюрикова городища на окраину Славенского холма[701]701
  Русь в IX–X веках: археологическая панорама. М. – Вологда, «Древности Севера», 2012, с. 118–119


[Закрыть].

Смоленск до середины Х века был сельским поселением и лишь с этого времени начинается развитие городской застройки, археологически зафиксированной для 980-х годов. Город быстро рос и к середине XI века занимал площадь около 200 гектаров.

Ростов возник на месте мерянского поселения, существовавшего с VIII века и бывшего, видимо, местом торга, судя по находкам многочисленных импортных вещей, в особенности бисера. Город возникает примерно в 960-е годы, и уже к концу Х века достигает площади в 12 гектаров, то есть рост его был очень быстрым[702]702
  Древнейшая дендродата из слоя города относится к 963 году, а первые археологически зафиксированные постройки были возведены в 980-х годах – Русь в IX–X веках: археологическая панорама. М. – Вологда, «Древности Севера», 2012, с. 173


[Закрыть].

В Чернигове существовало с начала IX века славянское поселение позднероменской культуры, укрепленное на рубеже IX–X веков валом и рвом. Во второй половине Х века, около 960 года, был сооружен черниговский Детинец площадью около 13 гектаров, укрепления которого перекрыли более ранние поселенческие слои. В начале XI века, уже при князе Мстиславе Владимировиче, были сооружены мощные укрепления, включавшие в себя пять оборонительных линий[703]703
  Русь в IX–X веках: археологическая панорама. М. – Вологда, «Древности Севера», 2012, с. 341


[Закрыть].

Этот список примеров, который можно дополнить, довольно наглядно показывает, что возникновение древнерусских городов относится к концу Х века или даже к рубежу X–XI веков. Иными словами, этот процесс начался уже при завершении варяжской эпохи, и он явно коррелирует со временем быстрого и сильного упадка скандинавских центров. Только вот причины возникновения и бурного роста первоначальных древнерусских городов так и остались непонятными; чаще всего в качестве причины называется объединительная политика киевских князей[704]704
  Даркевич В.П. Происхождение и развитие городов Древней Руси (X–XIII вв.). // Вопросы истории, 1994, № 10, с. 53


[Закрыть]. Но все равно остается неясным, почему это киевские князья из многих десятков, если не сотен поселений и городищ выбрали именно эти места. Должна была быть какая-то веская причина. Какая была эта причина? В особенности этот вопрос можно задать по поводу Смоленска. Что заставило строить новый город всего в 12 км от Гнездово – поселения большого, хорошо обжитого и всем прекрасно известного? Если скандинавы покинули Гнездово или их оттуда выгнали, то вроде бы ничто не мешало славянам там водвориться. На эти вопросы определенных ответов нет[705]705
  Это обстоятельство отчасти вытекает из того, что в летописи, являвшейся ранее и в значительной степени являющейся теперь почти непреложной истиной для большинства историков, ничего не говорит об обстоятельствах основания древнерусских городов, расположенных севернее Киева: Чернигова, Смоленска, Полоцка, Новгорода, Ростова, Суздаля. – Готье Ю.В. Железный век в Восточной Европе. М-Л., «Госиздат», 1930, с. 234


[Закрыть].

Причина, которая, по моему мнению, привела к возникновению старейших древнерусских городов, заключалась в следующем: изначально, в варяжское время, это были пункты, в которые свозился хлеб.

Присмотревшись к местам, в которых возникли старейшие древнерусские города, нетрудно увидеть определенную закономерность: они находились вблизи крупных земледельческих районов. Новгород – на северной границе Поозерья, крупного и важного земледельческого района. Новгород находится в точке, замыкающей обширную сеть водных путей бассейна озера Ильмень, с волоками в другие речные системы[706]706
  Русь в IX–X веках: археологическая панорама. М. – Вологда, «Древности Севера», 2012, с. 93


[Закрыть]. Иными словами, водным или санным путем хлеб в Новгород можно было свозить с обширного бассейна рек, впадающих в Ильмень[707]707
  В конце XIX века по рекам Ильменского бассейна сплавлялось значительное количество хлеба. В 1890 году по Шелони было сплавлено 155 тысяч пудов, по Ловати – 611 тысяч пудов, по Полисти – 632 тысяч пудов, по Поле – 289 тысяч пудов, по Мсте – 324 тысяч пудов, всего – 2011 тысяч пудов. Вес этот хлеб шел через Новгород, и далее по Волхову в Санкт-Петербург. – Хлебная торговля на внутренних рынках Европейской России. Санкт-Петербург, 1892, с. 105


[Закрыть]. Ростов находился к северу от Владимирского Ополья, обширного района протяженностью 70 км с запада на восток и 30 км с севера на юг с плодородными почвами. Смоленск располагается на северной границе обширного, протяженностью около 100 км, района с благоприятными для земледелия лессовидными суглинками. Чернигов располагается на восточной окраине междуречья рек Десны и Днепра, в котором был важный земледельческий район. Кроме того, Чернигов одновременно располагается на западной окраине Сосницкого ополья, занимавшего правый берег Десны. Кроме того, выше Чернигова по Десне города явно тяготеют к окраинам ополий: Новгород-Северск – на восточной границе одноименного ополья; Брянск – на восточной границе одноименного ополья, вместе с тремя городами, включая Вщиж, на северной границе того же Брянского ополья. Группа ополий по рекам Десна и Снов оконтурена крупными поселениями радимичей и вятичей. Это не удивительно, поскольку ополья по Десне были районами, климат в которых почти точно соответствовал климату более южных, степных районов[708]708
  Например, в Брянском ополье сумма температур воздуха выше +10 градусов составляла 2250 градусов, продолжительность безморозного периода – 139 дней, среднегодовое количество осадков – 560 мм. Для сравнения, в районе Орла сумма температур составляла 2250 градусов, продолжительность безморозного периода 143 дня, среднегодовое количество осадков – 570 мм. – Федотов С.В. Деснянские ополья – аналоги среднерусского лесостепного варианта высотной мезозональности карстово-меловых ландшафтов. // Вестник ВГУ. География и геоэкология. 2000, № 1, с. 23


[Закрыть], а почвы были плодородными.

Таким образом, крупные города в Древней Руси возникали чаще по границам благоприятных для земледелия ополий. Это можно считать достаточно устойчивой закономерностью. Но в этом случае главная причина возникновения городов оказывается связанной со свозом хлеба в эти пункты.

В качестве ключа к пониманию сути подобной системы сбора и перераспределения хлеба можно взять натуральные налоги, налагаемые на население Белгородского разряда – военно-административной области, учрежденной в 1658 году вокруг цепи крепостей Белгородской черты. На территории Белгородского разряда государство наделяло служилых людей земельными участками, при этом существовали натуральные налоги, налагаемые на население разряда. Изначально государство облагало местное население повинностью пахать «государеву десятинную пашню», но в начале XVII века эта повинность была заменена натуральным налогом, т. н. «десятинным» хлебом, выплачиваемым вместо работ. Так, Воронежский уезд за 100 десятин государевой пашни платил 1000 четвертей ржи и 1000 четвертей овса в год (по 98,2 тонн ржи и овса), потом налог был снижен. В середине XVII века «десятинный» налог был заменен «четвериковым хлебом», собиравшимся для снабжения казачьего Войска Донского. Этот налог взимался с людей, имевших пашню, и составлял 1/8 четверти ржи и четверти овса (12,2 кг и 98,2 кг соответственно). В 1671 году Воронеж, имея 943 двора, собрал 1414 четвертей или 138,8 тонн хлеба[709]709
  Добриков В.В. Натуральные налоги на юге Московского государства во второй половине XVII века. // Вестник ВГУ. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2010, № 1, с. 197


[Закрыть].

Сбор четверикова хлеба тщательно контролировался. Воевода посылал в уезд выборных целовальников, просматривал приемочные книги, следил за качеством зерна и отсутствием примесей, вроде дерева, камней или песка. Хлеб свозился из уездов в Воронеж и засыпался в житницы. Уездные воеводы должны были собрать хлеб, назначить целовальников, которые должны были доставить хлеб в Воронеж и сдать его в житницы. Ссыпку в житницы контролировал голова воронежского житного двора, который следил за качеством и чистотой зерна, перемеривал его при засыпке. После этого составлялся отчет. Эти операции производились с декабря по апрель, по санному пути[710]710
  Добриков В.В. Натуральные налоги на юге Московского государства во второй половине XVII века. // Вестник ВГУ. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2010, № 1, с. 198


[Закрыть].

В результате, в крепостях Белогородской черты скапливались крупные запасы зерна. В 1678 году в Воронеже хранилось 4306 четвертей с осьминой и четвериком (423,1 тонн) овса; ржи в зерне не было, но имелась ржаная мука – 2759 четвертей с осминой и получетвериком (271,1 тонн). В Ельце было 1083 четвертей и 5 четвериков (106,4 тонн) ржи и 660 четвертей и 3 четверика (64,8 тонн) овса[711]711
  Ляпин Д.А., Рощупкин А.Ю. Запасы хлеба в крепостях восточного участка Белгородской черты по данным описи 1678 года. // Вестник Тамбовского университета. Гуманитарные науки. 2021, Т. 26, № 191, с. 172–173


[Закрыть]. В Воронеже было 1322 служилых и на служилого приходилось 320 кг овса и 205 кг ржаной муки, а в Ельце было 1019 служилых, на каждого из которых приходилось 104 кг ржи и 63 кг овса.

В крепостях накапливались крупные запасы в зерне и в муке, вполне достаточные для проживания в течение года. В небольших крепостях запасы были меньше, поскольку служилые люди там жили подолгу и имели собственные пашни, а в крупных крепостях, таких как Воронеж, откуда хлеб выдавали для проезда к месту службы, для походов или распределяли по другим крепостям и войскам, запасы были крупнее.

В варяжское время, несомненно, была заведена подобная же система сбора, хранения и распределения хлеба. Она могла отличаться деталями, но в основе своей была аналогичной системе, заведенной в Белгородском разряде, в силу сходства в потребностях и в операциях с хлебом.

Это обстоятельство позволяет уверенно сказать, что в системе сбора хлеба, которая существовала в варяжскую эпоху, как в виде натуральных налогов, так и в виде скупки, несомненно были центральные пункты для ссыпки хлеба в крупные хранилища, откуда он расходовался на самые важные нужды. Вот там, где ранее были такие крупные житницы[712]712
  Археологически житницы, то есть хлебные амбары, фиксируются с трудом. Это должен быть достаточно большой, вместительный сарай; однако хлеб также мог храниться в небольших хранилищах. Возможно, что были раскопаны такие хлебные амбары, особенно в Новгороде, где почвенные условия не позволяли устраивать хлебные ямы из-за близких грунтовых вод, только они не были опознаны. К тому же, ранние хлебные амбары могли со временем сноситься, перестраиваться или же территория амбаров впоследствии шла под жилую застройку. В этом случае от ранних амбаров остаются очень слабо выраженные следы, которые трудно однозначно интерпретировать.


[Закрыть], там впоследствии и возникли крупные древнерусские города. Крупный ссыпной пункт должен был быть там же, где находилась администрация; в нашем случае племенной старейшина. Он собирал хлеб со своего племени. Потому ссыпной пункт становился важным административным центром[713]713
  Скандинавы, видимо, ограничивались лишь присутствием и наблюдением за приемкой и засыпкой хлеба в житницы, а также прибывали за предназначенной для них партией. Интересно отметить, что в Новгороде за активностью в городе можно было наблюдать с Рюрикова городища, поскольку с него хорошо просматривалась центральная часть города. Муку для скандинавов доставляли через реку на городище, где были устроены хлебопекарные печи, существовавшие до середины Х века. Печи сооружались на бревенчатой основе. Бревна дали дендрохронологические даты: древнейшая печь была сооружена в 897 году, а позднейшая – в 947 году. – Русь в IX–X веках: археологическая панорама. М. – Вологда, «Древности Севера», 2012, с. 113


[Закрыть]. Для работ по приемке, засыпке и последующей переработке хлеба в муку и другие хлебопродукты требовалось немало рабочих рук, следовательно, рядом с крупным ссыпным пунктом должно было быть достаточно многочисленное население. Наконец, крупный ссыпной пункт был местом, куда периодически съезжались сотни крестьян, правивших поводами с хлебом. Прежде чем получалось сдать хлеб, они могли жить рядом с ссыпным пунктом несколько дней. Таким образом, это место явочным порядком становилось торгом, где крестьяне покупали необходимые для себя товары; было выгодно привезти хлеб и для сдачи в налог, и для продажи. Такой торг привлекал торговцев и ремесленников, как местных, так и приезжих. Вот все основные компоненты для появления и быстрого развития крупного города, причем все они связаны с хлеботорговлей.

Отсюда вывод, что древнерусские города исходно были своего рода хлебно-административными центрами, замыкавшими на себе хлебный оборот крупного земледельческого района. Пожалуй, трудно дать другое объяснение их появлению.