Текст книги "Вячеслав Молотов. Сталинский рыцарь «холодной войны»"

ПЛАН МАРШАЛЛА

Последним роковым событием, заставившим СССР вступить в «холодную войну», стал План Маршалла, о котором американский госсекретарь объявил в речи, произнесенной в Гарвардском университете 15 июня 1947 г. Маршалл предложил крупномасштабную программу помощи для истерзанных войной стран Европы, причем распределять ее должны были совместными усилиями сами европейцы. Проект поддержали Англия и Франция. Бевин и французский министр иностранных дел Жорж Бидо встретились в Париже и 19 июня пригласили СССР на трехстороннюю конференцию для обсуждения координированной программы восстановления Европы при поддержке США.

Советы встретили эти нововведения неоднозначно. Сначала пресса отреагировала негативно, План Маршалла сравнили с Доктриной Трумэна, обозвав очередным инструментом американского вмешательства в дела Европы. Однако 21 июня Политбюро выпустило положительный ответ на предложение англичан и французов встретиться и обговорить план. А тем временем за закрытыми дверями советское руководство обдумывало мнения своих экспертов о Плане Маршалла. Одним из первых высказался посол Новиков 9 июня в Вашингтоне. Он телеграфировал: «В этом американском предложении вырисовываются контуры направленного против нас западноевропейского блока». 24 июня он развил мысль: «Внимательный анализ Плана Маршалла показывает, что в конечном итоге он сводится к созданию западноевропейского блока как орудия американской политики… Таким образом, План Маршалла вместо прежних разрозненных действий, направленных к экономическому и политическому подчинению европейских стран американскому капиталу и созданию антисоветских группировок, предусматривает более обширную акцию, имея в виду решить проблему более эффективным способом»⁷⁰.

Иное мнение высказал Евгений Варга, видный советский экономист. Он заявил, что План Маршалла является в первую очередь ответом на послевоенные хозяйственные проблемы США, в первую очередь на отсутствие спроса на его экспорт в Европу. Цель Плана – обеспечить европейцев долларами, чтобы они могли покупать американские товары и услуги. Кроме того, Варга указал на недостатки, вызванные неучастием Советского Союза в этом проекте: это будет способствовать американскому господству в Европе, сыграет на руку США в отношении экономического будущего Германии и в случае неудачи Плана позволит реакционерам переложить вину на СССР⁷¹. Анализ Варги намекал, что американцам, вероятно, выгодно дать субсидии и займы странам советского блока, равно как Западной Европе. В таком случае СССР возразить нечего, пока не затронуты политические вопросы. Чем же был План Маршалла: политической угрозой или экономическим шагом? В ответ на этот трудный вопрос Сталин посоветовал быть настороже и ждать, что случится дальше. Советской делегации, отправляющейся на переговоры с англичанами и французами, поручили выяснить, что именно предлагают американцы, не допустить любых шагов, грозящих вмешательством во внутренние дела стран, принимающих помощь, и проследить, чтобы обсуждение немецкого вопроса оставалось прерогативой СМИД⁷².

Молотов прибыл во французскую столицу в конце июня и привез с собой большую группу экспертов – признак того, что он намерен завести серьезные переговоры, а не просто публично бросаться пропагандистской полемикой. Но он быстро сделал вывод, что План Маршалла собирается усилить западное влияние в Восточной Европе и подорвать там советский и коммунистический контроль. Советы быстро вышли из переговоров, и Молотов 2 июля сказал конференции: «Вопрос об американской военной помощи… послужил поводом для того, чтобы британское и французское правительства добивались теперь создания новой организации, стоящей над европейскими странами и вмешивающейся во внутренние дела стран Европы»⁷³.

После провала парижских переговоров англичане и французы пригласили остальные европейские страны на конференцию, где будет создана организация для наблюдения за программой Маршалла. Немного поколебавшись, СССР посоветовал своим коммунистическим союзникам в Восточной Европе бойкотировать это обсуждение. Затем он выпустил так называемый План Молотова – ряд двусторонних торговых договоров между СССР и Восточной Европой, которые должны были бы оказаться привлекательнее, чем Маршалла.

В сентябре 1947 г. Советы учредили Коммунистическое информационное бюро (Коминформ) – преемник Коминтерна (распущенного в 1943 г.) был нацелен на координирование политики и мероприятий основных коммунистических партий Европы. На конференции в честь его основания, проходившей в Польше, Жданов при помощи Плана Маршалла проиллюстрировал свои слова о том, что раскол послевоенного мира на два политических течения привел к появлению двух блоков, или лагерей: «Чем дальше мы уходим от конца войны, тем ярче проступают два ключевых направления в послевоенной международной политике, в соответствии с разделом… на два основных лагеря: империалистический и антидемократический лагерь… и антиимпериалистический и демократический лагерь… Главной движущей силой в империалистическом лагере являются США… Фундаментальная цель империалистического лагеря – укрепить империализм, подготовить новую империалистическую войну, сражаться против социализма и демократии и дать всестороннюю поддержку реакционным и антидемократическим, профашистским режимам и движениям. Для выполнения этих задач империалистический лагерь готов опереться на реакционные и антидемократические элементы во всех странах и поддержать бывших военных врагов против тех своих же союзников времен войны. Антиимпериалистические и антифашистские силы составляют другой лагерь, возглавляет который СССР и страны новой демократии… Цель этого лагеря – сражаться против угрозы новой войны и империалистской экспансии, консолидировать демократию и выкорчевать, что осталось от фашизма»⁷⁴.

Речь Жданова о двух лагерях, как ее впоследствии стали называть, стала советским ответом на Доктрину Трумэна и План Маршалла, встречным объявлением «холодной войны».

Такой разворот во внешней политике СССР отразился и в речи Молотова, произнесенной в честь 30-й годовщины Октябрьской революции. Он так и сыпал враждебными фразами в адрес западных стран. Британия и США обвинялись в том, что они окружили СССР глобальной цепью из воздушных и морских баз. «Ясно, однако, – говорил министр, – что создание военных баз в разных частях света предназначается не для целей обороны, а как подготовка к агрессии». И добавил: «Ныне правящие круги в Соединенных Штатах Америки, а также в Великобритании стоят во главе одной международной группировки, ставящей целью укрепление капитализма и достижение господства этих стран над другими народами»⁷⁵.

На фоне таких слов оставалось мало надежды на прорыв в переговорах на лондонском СМИД в ноябре–декабре 1947 г. На московской конференции Молотов изо всех сил настаивал на соглашении по поводу процедуры обсуждения немецкого мирного договора. СССР желал создания центрального правительства Германии, чтобы поручить ему обсуждение условий договора на многосторонней мирной конференции, которая пройдет в соответствии с решениями Парижской мирной конференции. Западные страны повторили ответ, данный на московской конференции: необходимо согласовать экономические принципы объединенной Германии, прежде чем делать какие-либо шаги к политической целостности. Поскольку хозяйственные вопросы, особенно касающиеся репараций, еще ни разу не обсуждались, 15 декабря конференция закончилась ничем⁷⁶.

План Молотова, кампания против Плана Маршалла и создание Коминформа были неотъемлемо связаны к укреплением коммунистического блока в Восточной Европе. Речь Жданова о двух лагерях свидетельствовала о том, что СССР старается как можно быстрее навязать Восточной Европе социалистическую модель: национализированная экономика, централизованное государственное планирование, коллективизация сельского хозяйства и жесткий, неусыпный контроль коммунистов над гражданским обществом, равно как над политической жизнью. Впрочем, в единстве блока уже пошли трещины. В 1948 г. оттуда исключили коммунистическую Югославию под руководством бывшего партизанского руководителя Иосипа Броза Тито. Маршал Тито числился в «любимчиках» Сталина, а его партия считалась образцом идеологической чистоты и боеготовности. Штаб-квартира Коминформа базировалась в Белграде, и на конференции в честь его основания процедурный порядок запускал югославский делегат, набросившийся с критикой на «реформистскую» политическую стратегию французской и итальянской коммунистических партий.

Но желание Тито вести независимую линию в отношении соседних балканских государств привело к расколу. Он горячо поддерживал партизан-коммунистов в греческой гражданской войне, в то время как Сталин предпочел проявить сдержанность и не заявлять об открытом несогласии с Западом. Тито хотел подчинить себе Албанию. Советы в принципе не возражали, при условии, что он сначала посоветуется с ними. К тому же Тито, не спросившись у Сталина, попытался образовать федерацию с коммунистической Болгарией. В феврале 1948 г. Сталин и Молотов встретились с болгаро-югославской делегацией (Тито там не было) и велели им придерживаться генеральной линии, подчиняясь директивам СССР в крупных вопросах внешней политики. Болгары согласились, а югославы взбунтовались. Затем Белград и М. обменялись желчными письмами. Кульминацией этой переписки стало исключение Югославии из Коминформа в июне 1948 г. за то, что она встала на путь национализма, антисоветчины и проимпериализма⁷⁷.

«ХОЛОДНАЯ ВОЙНА»

К 1948 г. «холодная война» уже шла полным ходом, но Сталин и Молотов пока сомневались: стоит ли обрывать все диалоги с Западом. Когда в мае генсек получил открытое письмо от кандидата в президенты от прогрессивной партии Генри Уоллеса, он дал на него положительный ответ. Уоллес предложил ряд особых мер по окончании «холодной войны», в том числе мирный договор, который приведет к воссоединению Германии. Почти всю войну Уоллес был вице-президентом при Рузвельте и в свое время поссорился с Трумэном из-за политики в отношении СССР. Сталин ответил, что присланные задумки представляют собой хорошую основу для соглашения между Советским Союзом и США и что, «несмотря на различие экономических систем и идеологий, сосуществование этих систем и мирное урегулирование разногласий между СССР и США не только возможны, но и безусловно необходимы в интересах всеобщего мира»⁷⁸. По правде говоря, открытое письмо Уоллеса и ответ советского вождя были заранее подготовлены и скоординированы по неофициальным каналам.

Обмен мнениями между Сталиным и Уоллесом совпал с очередным шагом СССР по сохранению возможности переговоров с Западом. 4 мая к Молотову обратился посол Смит, сказав, что у Соединенных Штатов нет враждебных или агрессивных намерений в плане СССР. Советский министр оказался настолько застигнут врасплох, что попросил Смита повторить то, что он только что сказал. Тот повторил и добавил, что Америка стремится ослабить напряженность и стабилизировать международную ситуацию. Официальный ответ на заявление посла Молотов дал во время их следующей встречи, 9 мая. СССР не принимал критику США своей внешней политики и выражал недовольство в связи с ростом западного военного блока, направленного против Союза, но при этом находил, что американские слова могут послужить основой для дальнейшего диалога, и подчеркивал возможности для мира и сотрудничества между двумя государствами⁷⁹. На следующий день ТАСС выпустил сообщение о советско-американских отношениях, где рассказывалось о содержании бесед Молотова и Смита и выдвигалось мнение, что в ближайшем будущем пройдут двусторонние переговоры двух держав. Это разлетелось по всему миру. «“Холодной войны” больше нет», – провозгласила одна французская газета. Увы, сообщение привело к обратному результату, поскольку американцы поторопились откреститься от всех предположений о том, что они звали СССР на переговоры⁸⁰.

Настойчивые попытки СССР добиться мира в 1948 г. вскоре затмил первый берлинский кризис. 7 июня Британия, Франция, США и страны Бенилюкса (Бельгия, Нидерланды и Люксембург) при помощи коммюнике из Лондона объявили, что намерены создать в западных зонах оккупации федеративное немецкое государство. Через несколько дней в этих зонах выпустили новую валюту. Это грозило неприятностями для куда более слабой валюты в Восточной Германии, которую обеспечивал СССР. В ответ на такие действия СССР в конце июня начал блокаду Западного Берлина. Термин «блокада» использовал Запад. В реальности советские мероприятия сводились к нескольким ограничениями наземного доступа в западные сектора Берлина из Западной Германии. Эти действия никак не отразились на поставках в Западный Берлин из советской зоны оккупации; те продолжали течь в город. Не стали Советы запрещать и воздушный доступ – вспомним знаменитый Воздушный мост⁸¹.

При помощи таких нажимов Сталин хотел вынудить западные страны отозвать лондонское коммюнике и вернуться на переговорный форум СМИД. Генсек довольно откровенно сообщил о своей цели в двух беседах, которые он провел с английским, французским и американским послами в августе 1948 г.⁸². В январе 1949 г. вождь публично озвучил свою позицию, когда в интервью одному иностранному журналисту согласился, что блокаду можно снять, если Запад согласится созвать еще одну сессию СМИД на предмет немецкого вопроса. Ее прекратили в мае 1949 г., когда западные государства дали добро на встречу СМИД в Париже.

Когда блокада закончилась, Молотов уже не занимал пост министра иностранных дел. Он лишился его 4 марта 1949 г. после того, как поспорил с генсеком по поводу исключения жены из Коммунистической партии. Место досталось заместителю Молотова Андрею Вышинскому, а сам он получил новое назначение: встал во главе комиссии Политбюро по внешним делам. Это означало, что он продолжает руководить международной политикой. Как всегда, последнее слово в ней оставалось за Сталиным, но предпоследнее – принадлежало Молотову. Вышинскому в обязательном порядке приходилось консультироваться с ним, прежде чем подавать документы диктатору.

БОРЬБА ЗА НЕМЕЦКИЙ МИРНЫЙ ДОГОВОР

На парижском СМИД в июне 1949 г. задачей Вышинского было ставить преграды для дальнейшей экономической и политической интеграции западных зон Германии, стараясь вернуть систему контроля четырех стран над всем государством. Вторую цель составляло соглашение о том, что Советский Союз и западные державы в ближайшие три месяца подготовят проект мирного договора для Германии.

В советской политике в отношении немцев появились два новых момента: во-первых, дискуссии о проекте мирного договора больше не привязывались к предварительному образованию правительства единой Германии; и, во-вторых, союзные оккупационные силы следовало вывести в течение года после подписания такого договора⁸³. Эти изменения означали крупный сдвиг в тактике. Раньше Советы выступали за длительную союзную оккупацию и постепенный ход переговоров, который приведет к созданию правительства для всей Германии и подписанию мирного договора. Теперь же они настаивали на скорейшем уходе союзников, так как это помешало бы дальнейшей интеграции Западной Германии в Западный блок. А этот блок приобрел весьма отчетливые военные очертания, когда в апреле 1949 г. была создана Организация Североатлантического договора (НАТО). Для СССР НАТО представляло собой агрессивный альянс, направленный против них и их восточноевропейских союзников. Непосредственной военной угрозы он не нес, однако возможности для сближения Западной Германии и НАТО были очевидны. А СССР этого боялся.

Подобно предыдущим съездам в Москве и Лондоне парижский СМИД закрылся, ни о чем не договорившись.

С советской точки зрения в последующие месяцы ситуация ухудшилась еще больше. В сентябре 1949 г. формирование независимого западногерманского государства завершилось: в новой Федеративной Республике Германия (ФРГ) прошли парламентские выборы. В октябре Сталин в ответ учредил Германскую Демократическую Республику (ГДР). Раздел Германии, которому СССР пытался помешать, свершился. В мае 1950 г. американский, английский и французский министры иностранных дел выпустили заявление, предлагающее ФРГ как можно скорее интегрироваться в западноевропейское общество. В августе Черчилль призвал к созданию европейской армии, а в сентябре западные страны предоставили немцам возможность вступить в такую армию – они объявили об официальном прекращении войны с Германией и провозгласили, что нападение на ФРГ будет приравнено к атаке на них самих. В октябре французское правительство предложило «План Плеве» о формировании европейской армии с немецким контингентом. Три западных министра иностранных дел встретились в Брюсселе и дали принципиальное согласие на участие ФРГ в обороне Западной Европы.

В ответ на эти нововведения СССР собрал конференцию восточноевропейских министров иностранных дел, а те выпустили декларацию с возражениями против ремилитаризации Западной Германии. Кроме того, съезд, проходивший в октябре 1950 г. в Праге, призвал к переговорам о мирном договоре с Германией и созданию общенемецкого совета представителей ФРГ и ГДР, чтобы обсудить с ним условия мирного соглашения и подготовить процесс создания общегерманского правительства⁸⁴. СССР на встрече в Праге представлял не Вышинский, а Молотов. Он весьма активно участвовал в работе конференции и показал, насколько искусно он умеет вести дискуссии. Он четко дал понять, что СССР нужна объединенная, демократическая и миролюбивая Германия, и настаивал, чтобы в будущий общенемецкий Совет вошли демократические силы Западной Германии, а также представители правительств и парламентов ФРГ и ГДР⁸⁵.

Разумеется, Запад проигнорировал Пражскую декларацию и продолжил воплощать в жизнь планы о европейской армии. Перевооруженная Западная Германия все сильнее интегрировалась в западный военный блок. Для Советов все это было сущим кошмаром, поскольку они боялись, что немецкое военное возрождение приведет к третьей мировой войне.

КИТАЙ И КОРЕЯ

На другой стороне мира – в Азии – советские перспективы были несколько радужнее. В 1949 г. китайские коммунисты с Мао Цзэдуном во главе наконец-то триумфально закончили многолетнюю гражданскую войну с националистами Чан Кайши. В октябре 1949 г. в Пекине Мао провозгласил Китайскую Народную Республику. Сталин скептически относился к шансам председателя на успех, но быстро понял, насколько важен союз с коммунистическим руководством самой многолюдной страны в мире. В конце 1949 г. Мао приехал в Москву для переговоров со Сталиным. В результате в феврале 1950 г. был подписан советско-китайский договор о дружбе, союзе и взаимопомощи. На торговых переговорах Молотов играл роль второстепенную, но, конечно, он высоко оценивал союз СССР и КНР, планируя опереться на него в «холодной войне» с Соединенными Штатами за власть и влияние в мире. Как мы увидим, когда в конце 1950-х – начале 1960-х этот альянс распался, симпатии Молотова были на стороне китайцев.

Именно победа коммунистов в Китае стала самым важным фактором, который летом 1950 г. убедил Сталина принять опасное решение: начать войну в Корее.

До 1945 г. Корея являлась японской колонией. Когда Япония капитулировала, страну разделили по тридцать восьмой параллели на советскую и американскую зоны оккупации. Сначала планировалось воссоединить страну после общенациональных выборов. Но, как и в Германии, два оккупационных режима переросли в соперничающие государства: авторитарный коммунизм в Северной Корее с Ким Ир Сеном во главе и авторитарный капитализм в Южной под руководством Ли Сын Мана. В 1949 г. советские и американские войска ушли, оставив пространство для столкновения между Кимом и Ли, каждый из которых надеялся объединить страну под своей властью.

Главным разжигателем Корейской войны был Ким Ир Сен. Именно он убедил Сталина, что атака Юга обернется легкой победой и будет вознаграждена народным революционным восстанием угнетенных масс. Подстегиваемый успехом коммунистов в Китае, Сталин был склонен поверить в эти иллюзии.

Поначалу северокорейское вторжение в июне 1950 г. разворачивалось удачно, и армии Кима заняли большую часть Юга. Советский и корейский вожди думали, что американцы возражать не станут, и сильно удивились, когда США при поддержке ООН явились помогать южным корейцам. Возглавляемые американцами силы вскоре провели ряд успешных контрнаступлений и заставили северян отступать по тридцать восьмой параллели. Казалось, что режим Кима обречен. К счастью для Сталина, китайские коммунисты прислали подмогу. С помощью китайских «добровольцев» Северной Корее удалось стабилизировать позиции, и война превратилась в бой на измор противника вдоль границы с Югом. СССР напрямую в войну не вмешивался, но активно снабжал материальными ресурсами китайцев и северных корейцев. Сталин поддерживал продолжение войны, пока оставался шанс добиться решающего преимущества, но к середине 1951 г. ему пришлось принять необходимость переговоров о перемирии⁸⁶.

Нападение Северной Кореи на Западе истолковали как экспансионистский шаг Советов. Из-за него стали быстро набирать обороты западные программы по перевооружению. Примерно то же самое происходило на советской стороне. В январе 1951 г. Сталин собрал коммунистических руководителей Болгарии, Чехословакии, Венгрии, Польши и Румынии вместе с министрами обороны этих стран. На встрече председательствовал Молотов. Ее цель заключалась в том, чтобы договориться о планах по стремительному и основательному перевооружению коммунистического блока. Обосновывалась такая политика тем, что Соединенным Штатам досталось в Корее, и времени для подготовки к войне оставалось в обрез: какие-то два-три года. Сталин не считал, что война с США неизбежна, но был всерьез убежден, что лучший способ предотвратить «империалистическую атаку» на коммунистический блок – как следует вооружиться⁸³. К 1953 г. армии восточноевропейских союзников СССР составляли свыше миллиона человек, а Вооруженные Силы Советского Союза, которых еще недавно было меньше 3 млн, выросли до 5 млн человек.

Другим аспектом наращивания СССР военной мощи стало продолжение программы по атомной бомбе. Впервые СССР испытал ее в августе 1949 г., а в 1951 г. прошло еще два опыта. К моменту смерти Сталина в 1953 г. у СССР было от пятидесяти до ста единиц атомного оружия – арсенал значительный, но в сравнении с тысячами американских бомб совсем крошечный. Сам генсек относился к атомной бомбе так (и, похоже, Молотов разделял это мнение): хотя подобное вооружение очень важно, его значение в современной войне преувеличено. Качественные армия и флот остаются необходимым условием победы, а такие крупные и сильные страны, как СССР, атомную атаку выдержат. Сталин был прав. Настоящая революция в военных технологиях была впереди: в середине 1950-х гг. разработали водородную бомбу – это оружие в тысячи раз превосходило атомные бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки, – и ракеты дальнего действия, способные переносить ядерный заряд к целям, находящимся за тысячи километров⁸⁸.