Текст книги "Особенности воспитания небожителей"

Глава 71

Юншен

– А вдруг ты влюбился в меня только потому, что я лиса, которая пока не умеет контролировать силу? – обеспокоенным шепотом выдала жена. – Что, если это ненастоящее?

Я вздохнул, укладывая ее на походную кровать в шатре. Янли выглядела измученной и даже надломленной. Несомненно, выпавшие на ее долю испытания она прошла с честью, но теперь, когда все закончилось, ее вера в себя истощилась.

Над каменистым плато горел закат. С того момента, как мы вернулись сюда, минуло уже несколько часов бесед, препирательств и торга. Битва слов оказалась по-настоящему устрашающей, но близкие помогли мне, и я в итоге справился. И с Тиньмо, и с внезапно возникшей старшей новообретенной родственницей супруги. Однако почему-то с женой до сих пор не мог договориться.

За тонкими полотняными стенами лагерного шатра раздавался шум – союзники и небожители ордена собирались в обратную дорогу. Ни у кого не возникло желания оставаться в землях демонов. Необходимость быть здесь исчезла и у меня: ведь я отыскал свою женщину, так что не буду надолго задерживаться. И я уведу Янли отсюда, игнорируя всякие глупости в ее голове. Которые лучше уничтожить в зародыше.

– Ты забываешь главное: я полюбил тебя гораздо раньше, чем глупый демон пробудил твою лисью кровь. Значит, мои чувства в любом случае настоящие, а он… сам виноват.

Если честно, при мыслях о Тиньмо и его внезапной страсти к Янли я испытывал противоречивые эмоции: с одной стороны, мне совсем не нравилось, что почти всесильный демон продолжает желать ее внимания. А с другой – я не мог не злорадствовать, понимая, насколько сильно его зацепило и насколько мало ему светит. Я действительно получил лучшее из лучшего. Вернее, вляпался по уши… в счастье.

Хмыкнув, я продолжил:

– Хули-цзин – не суккубы. Они могут завлечь, заинтриговать, но вызвать щемящие чувства в груди не способна никакая ментальная техника. Я уже молчу о том, что была бы это демоническая уловка – я б тебя еще в первый месяц изнасиловал от переизбытка страсти.

– А ты у меня уникум, – хихикнула жена. – Ты и ходить толком не мог. Не догнал бы… Бабушка сказала, что до совершеннолетия лисы не контролируют силу притягательности. И могут нечаянно, а иногда и нарочно, забрать чужое сердце.

– Считай, что я тебе свое добровольно отдал, и успокойся. – Я потянулся и поцеловал Янли в висок. – Причем навсегда, а потому вернуть его обратно уже не получится.

– Тук-тук. – Юэ, как всегда, появился в неподходящий момент. – Юншен, Янли… извините, но я настаиваю: отдых нужно отложить до дома, не стоит мешкать в царстве высшего демона. Мало ли что взбредет в голову Владыке Бездны. И пусть его пока отвлекает общество одной из самых могущественных бывших жен… лучше не искушать судьбу.

– Ой! Точно! – подорвалась с кровати Янли и попыталась вскочить.

Но была поймана и уложена на подушки. Результат я был вынужден закрепить строго нахмуренными бровями.

– Лежи, дорогая супруга. Мужчины и без тебя соберутся. Ты очень устала, да и мы еще не договорили. – Я повернулся в сторону золотого небожителя. – Шисюн Юэ, раз ты все равно уже пришел, озари нас мудростью и помоги мне аргументами. Моих ей недостаточно, а ты на несколько сотен лет старше нас… вместе взятых, да и авторитетнее.

– И в чем проблема? – спросил Юэ, присаживаясь на походный табурет.

– Янли, вероятно, считает себя не благородной госпожой, а бешеным волчком в юбке, – скорбно поджал губы я. – Она намеревается жить сразу на три царства, решая проблемы всех и вся.

– Ну не зря ведь выведала у Тиньмо секрет мгновенного перемещения, – влезла неугомонная. – И он не вякнет, потому что это часть компенсации, которую стрясла с него моя бабушка. Как и лаборатория по изучению демонов и темных болезней.

– Мне не нравится, что ты будешь захаживать туда. – Я старался, чтобы голос был умиротворенным, будто я увещевал ребенка. Теперь Янли еще расти и расти, по словам древней хули-цзин. – Повторюсь, на пиках можно создать лабораторию не хуже. Кроме того, я отдал приказ, и каждый ученик пика Целителей наверняка уже грезит о победе в конкурсе на место твоего… как ты сказала? Лаборанта.

– Как здорово! Значит, у меня будет целых две лаборатории? Две лучше, чем одна!

– Ты настоящая… лисица, – вздохнул я, не озвучивая иное определение. – И мне совсем не нравится, что клан хули-цзин настаивает на том, что…

– Нет, Юнш, здесь ты явно неправ. – Янли мигом посерьезнела. – Во-первых, я не уйду от тебя к ним даже на время – я стану жить дома. С тобой. А в клан буду наведываться… как в школу. Согласись, мне надо научиться контролировать силу. И облик. В таком виде, как сейчас, я не могу ни вернуться домой и показаться родным, ни заявиться в лабораторию, которую построят на пиках. А как же обязанности белой девы? Уши можно прикрыть шляпой, когти – перчатками, но хвосты пока меня не слушаются и могут выскочить из-под одежды в любую секунду.

Еще и белая дева! Целительница! Как я мог забыть?! Застонал уже в который раз и повернулся к шисюну, безмолвно взмолившись о поддержке.

И никак не ожидал, что этот «предатель» скажет:

– Мне жаль, глава, но тебе следует послушать Янли. Твоя жена говорит дельные вещи. И вообще это выгодно…

Однако остальное я так и не узнал.

Возможно, и к лучшему – мало ли какими задачами золотой небожитель хотел нагрузить мою супругу в дополнение к уже существующим? А я понимал, что, только-только отыскав Янли, опять ее теряю. Проигрываю новоприобретенному усиленному любопытству и жажде знаний. Если прибавить к ним любовь к работе и добросовестность… пусть Юэ и не заикается о каких-то гениальных идеях!

Не представляю, когда в плотном графике жены выпадет время на меня и супружеский долг. Который кто-то недавно требовал…

Я, наверное, идиот. Надо было сразу и отдать, переместившись подальше от лисьих родственников, старых знакомых и прочих надоедливых людей и демонов. Возможно, ненужные мысли и отсеялись бы из головы Янли. Хотя бы на время.

Теперь же к энтузиазму жены присоединился еще и Юэ, у которого глаза загорелись. Возможная прибыль от потенциального сотрудничества народов, сдобренная открытиями в области медицины и в других науках, воодушевила его. Собрат был готов отплясывать дьявольский танец на рогах Тиньмо.

Но Юэ, к счастью, не дали высказаться.

Что-то в рукаве шисюна пронзительно взвизгнуло и цапнуло небожителя за запястье. Во всяком случае, он резко зашипел, а я заметил на его руке капли свежей крови.

Выругавшись, Юэ вынул из рукава маленькую серебряную клетку и принялся ее трясти. Настолько яростно, что бело-золотистый зверек с влажными глазами и смешным розовым носом зашелся в отчаянном писке.

– Еще раз так сделаешь, шкуру спущу, – пообещал ему шисюн. – В прямом смысле слова. И не один раз. Будешь год жить освежеванный и регенерировать через боль. Сиди тихо, Ян-Ян.

– Погоди… хочешь сказать, что вот это?.. – Я удивленно разинул рот.

– Какая занятная белочка, – оценила Янли. – С крылышками.

– Белочка?! Редчайший духовный зверь, способный производить антидоты к любым ядам и проклятьям! Достаточно накормить зверька нужным веществом, а через минуту получишь лекарство! Юэ, он ведь… даже стражам запрещено на него охотиться! За этим следят боги! Где ты его взял?!

– А ты как думаешь?.. Надо сказать, что запреты не помешали Ани Яну поглотить детеныша, – хмыкнул Юэ. – Вот и причина, благодаря которой заговорщик оказался способен без ужасных последствий сжирать чужие, вообще никак не совместимые с ним изначально ядра. В тех осколках, что мы запечатали, большинство принадлежит именно теньшанг танфушу – небесному сахарному поссуму. Энергии на постоянное поддержание бессмертного человеческого тела в них маловато, пусть поживет в клетке и побудет пушистиком. Станет вырабатывать противоядия, служить для распознавания опасных болезней, развлекать меня писком и приносить пользу. Пока не решу употребить его как-то иначе.

– Эй! – вдруг прыснула Янли. – Это что… бывший глава пика Ловцов?

– Теперь его имя Ян-Ян, и он будет хорошим и послушным танфушу, если не хочет, чтобы я окунул его хвост в кипящее масло, – кивнул Юэ. – И не только хвост. Танфушу прекрасно регенерируют и живут практически вечно. Потому наказывать за плохое поведение их можно разнообразно и не особо сдерживая воображение. Я могу временно вернуть ему человеческий облик, запытать почти до смерти и снова превратить в небесного зверька, а он выздоровеет через несколько дней настолько, что наказание вполне можно повторить. Значит, в его интересах быть послушным питомцем.

– А рабская печать? Надо бы снять поскорее, не то…

– Не надо. – Юэ улыбнулся, а точнее, оскалился. – Кстати, Ян-Ян неосмотрительно завязал свое заклинательское начертание на личную силу. Которой у него больше нет. Зато у меня есть. Я хозяин, а он полностью подвластный мне раб, что вполне меня устраивает.

Глава 72

Юншен

Снаружи стемнело, не горели даже походные костры, лагерь готовился к отбытию. А в шатре царила редкая идиллия. Юэ читал отчеты, я расплетал сложную сеть защитного заклинания на пологе, чтобы привести все в должный вид.

Янли скормила несчастному и неопасному бывшему врагу мятый золотой орех и теперь увлеченно следила, как зверька обильно тошнит на пол клетки чем-то зеленым и вязким.

Ани Ян натурально рыдал огромными слезами и покорно выворачивался наизнанку, потому что всерьез принял мельком брошенное Юэ: «Только дернись, оторву лапы и заставлю отращивать».

– Интересно, а в человеческом облике свойства танфушу у него сохранятся? – задумчиво спросила жена, ни к кому конкретно не обращаясь, и бело-золотой зверек съежился, поймав фанатично любопытный блеск в глазах лисы. – Теоретически он ведь тогда может вырабатывать больший объем лекарства. Юэ, одолжите его в мою лабораторию, ладно? А то нормальных зверушек мучить жалко и негуманно. А его – нет. Просто идеальный подопытный!

– Почту за честь, прекрасная госпожа, – улыбнулся золотой небожитель.

– О! – обрадовалась лиса. – А если ему ввести яд с двух концов, выработка увеличится? Или…

– Кхм, жена. – Я поежился. И посмотрел на зверька… нет, не с сочувствием. Но без прежней ненависти. – Давай придержим твой энтузиазм до лучших времен. И умоляю, не трогай голыми руками то, что он сейчас… выработал.

– Не буду, не бойся. Соберу ложкой. Надо протестировать и добавить в глистогонное для демонов… но в какой концентрации? Хм…

– Вот об этом и я хочу поговорить подробнее! – раздалось от входа в шатер, и к нам влетела чем-то необычайно довольная Сиаль в сопровождении мрачного Лун Вайера.

– Что натворила, подруга? – спросила ее лиса.

– Я? – насмешливо сощурилась Сиаль и захихикала. – Именно ты и натворила. Да так хорошо и прибыльно… – Демоница направилась в середину шатра, отобрала у Лун Вайера мешок, который сама откуда-то притащила, и торжественно высыпала на ковер…

– Ого, – сказал Юэ. – Хм…

Лун Вайер с отвращением посмотрел на кучу редких демонических ингредиентов, драгоценных камней, артефактов и дорогих безделушек. Перевел взгляд на Сиаль, и лицо у него стало такое же, как у нашего бывшего недруга, когда ему скармливали золотой орех.

– Это вам. Чтобы вы непременно… – Сиаль сделала акцент на последнем слове, – …обязательно забрали из бездны страшную лису и никогда-никогда не допустили ее свадьбы с повелителем Тиньмо. – Сиаль просияла. – Желательно вообще не пускать ее сюда. Все демонические придворные скинулись на взятку, от советников до рядовых. Извиняются, что мало собрали, и добавляют к выкупу меня. – Она самодовольно выпятила грудь. – Чтобы я за кого-нибудь из вас вышла замуж.

Лун Вайер аж вздрогнул.

– И контролировала… процесс.

– Вот свинюшки неблагодарные! – искренне возмутилась жена, разглядывая сокровища на ковре. – Нет, что за беспредел?! Я им глистов вывела, а они взятки собирают, чтобы от меня избавиться!

– Они побаиваются, госпожа, что в следующий раз вместе с глистами вы выведете их самих, – преувеличенно вежливо пояснила Сиаль. – Я понимаю, слухи о вашей безжалостной лечебной практике сильно приукрашены… но вы действительно лично распотрошили третьего советника? А после повелитель категорически запретил воинам есть сырых врагов, чтобы будущая жена не пыталась ради интереса вытащить их останки из животов подданных?

– Идиоты, – под наше дружное с Юэ сдавленное фырканье печально констатировала Янли. – Жрут что попало, животами мучаются и паразитами набиты по самые рога. А виновата маленькая лисица, которая лишь открыла им глаза и предложила отличное средство. Хорошо! Считай, взятку я принимаю и замуж за Тиньмо не пойду.

Мы снова не удержались от смеха.

– А вот насчет нового глистогонного, анализов на прочие инфекции и исследовательских работ в бездне – облезут.

– Янли… хотя бы не в ближайшие лет три… сто. По меркам лис… ты еще совсем юная. Не рано ли столь сильно углубляться? – Я пытался всеми правдами и неправдами искоренить в жене энтузиаста-труженика.

– Издеваешься? – насупилась Янли. – Знаешь, какие-то у тебя мысли неправильные. Их тоже надо лечить.

– Надеюсь, не глистогонным? – едко припечатал шиди.

– А ты вообще молчи, – мстительно заявила Янли. – Иди к трем поклонам готовься, а не то заберу Сиаль и сделаю ее ассистенткой. Будешь издалека любоваться и вздыхать, пока мы через пару веков не освободимся.

Демоница сперва удивилась предложению Янли не меньше остальных, но быстро сообразила, что к чему, и заулыбалась, глядя, как мгновенно вскипятился наш воин. Лун Вайер сцапал свое несчастье за талию и притянул поближе, видимо, на всякий случай.

И выдал:

– Юншен! Усмири свою мегеру! Мало того что Янли – далеко не идеал жены, дома не бывает, по сомнительным безднам и чужим кланам шастает. Так еще и мою Сиаль хочет в такую же недожену превратить и научить плохому!

– Чего? – удивилась «его Сиаль», похоже, и не подозревавшая, что ее надо учить носиться по сомнительным безднам и чужим кланам.

– Женись сначала, – ехидно резюмировала Янли. – А затем претензии предъявляй. Если до завтрашнего дня на первое письмо не раскачаешься, считай, на двести лет свободен. Юнше-ен… – Она потянулась, как кошка, и посмотрела на меня жалобными глазами: – А ты чего ждешь? Почему мы еще не дома? Я тебе супруга или кто? Почему я до сих пор сижу тут как неродная… и одетая?

– Янли! – моментально вспыхнул я. – Вот бесстыжая…

– Но тебе это нравится.

– Но мне это нравится… – Я усмехнулся и мигом вынул из цянькуня артефакт переноса. Давно надо было так сделать. Он у меня – всего один и вел в личные покои главы пика, куда, кроме меня и отца, никто не мог попасть без разрешения. – Что ж, друзья. Займемся делом. Быстро! До встречи на пике. Позаботьтесь о сборах и благополучной переброске отрядов в мир людей.

– Что? Вот безответственный и нахальный… – Я услышал обрывок фразы Юэ, уже исчезая в туннеле переноса.

Но его перебили:

– Он глава, ему можно. – Кажется, это голос шиди. Неужели кто-то научился шутить?

Потом извинюсь перед всеми. Вероятно. А сейчас…

– Ладно, жена. Я слишком долго ждал. И если сюда заявятся одновременно Тиньмо и мой отец, вещая о спасении мира…

Меня оборвали поцелуем.

– Хватит болтать! Раздевайся!

Эпилог

«Звезда души моей, пишу тебе подробно, как обещал. Заткни шипящего и вечно недовольного моими письмами мужа и наслаждайся историей. А он пусть идет повелевает орденом, раз уж остался главой. Кстати, поздравляю вашу домашнюю псинку со свадьбой. Я выслал малышке Сиаль подходящий поводок и намордник для мужа, пусть развлекается. И скажи Юэ, что поставки алых корней – не его дело, опять сунется – приду и хвост намылю.

Я хвастаюсь: решил последовать твоему совету насчет хобби. А еще Сахарок дорастил, наконец, свое бессмертие. Он не показал мне, на какой части тела оно выросло, и обозвал извращенцем.

Это я извращенец?! У меня, между прочим, бессмертие в приличном месте расположено, а о чем подумал новорожденный божок, я понятия не имею. Возможно, он написал об этом сыну. Мне жадина письмо в руки не дал, ты потом отбери послание у скворчащей сахарной булки и загляни, страсть как любопытно. Ты ведь поделишься с лучшим другом?

В общем, мы встретились, и я решил, что ему скучно сидеть на небесах и вершить праведный суд.

Он теперь бог справедливости, ты в курсе? Умереть как смешно. Из него справедливость – как из меня покорность, гуй знает, где небесный император ее откопал. Впрочем, высшие чиновники сами виноваты, раз дали ему такую должность. Они мне доплатили, чтобы я Сахарка хоть ненадолго забрал. Чем-то это напомнило мне одну маленькую лисичку… вся в свекра!

Короче, мы отправились путешествовать. Вместе, естественно. Вернемся к обеду. Лет через… не знаю, двести? Мир большой. А Сахарок – страшный зануда и предпочел передвигаться пешком. Говорит, чтобы ничего не пропустить. Возможно, он прав. Мы столько всего награ… собрали. Да-да, честно нашли, поймали или купили (нормально развлечься рядом с богом справедливости, ха… О чем я думал, когда позвал?).

А еще я наконец определился, что буду коллекционировать. Тебе уже интересно? Ладно, расскажу подробнее.

Началось все с того, что божок, вырастивший себе бессмертие, обозвал меня плохими словами за невинную шутку и посадил в новую трынькалку на целый месяц —“подумать”.

Ну я и подумал. Сначала о том, в какой позе недобожка отлюбит табун коней. Затем мысли плавно перетекли на то, какие еще животные могут доставить Сахарку удовольствие… и вдруг меня осенило! Животноводство!

Я про того странного человека. Помнишь, ты поведала? Он ездил по миру, коллекционировал редких животных и организовал на острове странное сооружение вроде как под названием “Зоопарк в моем багаже”[8]8
  Имеется в виду британский писатель и натуралист Джеральд Даррелл (1925–1995), создавший зоопарк на острове Джерси. «Зоопарк в моем багаже» (1960) – книга Даррела.


[Закрыть]. Сначала я решал, чью страну захватить и использовать в качестве вольеров для зверушек, но осмотрелся вокруг и понял!

Зачем мне морока с чужой страной? Я и с царством в бездне задолбался, даже пришлось брать бессрочный отпуск. А вот такое хорошее место, как новый духовный гуцинь Сахарка, не должно простаивать зря.

Знаешь, какой он просторный? Там отлично можно расположить всю коллекцию, и она будет под рукой в любой нужный момент. А если Сахарок опять озвереет со своей справедливостью, мне хоть не скучно будет сидеть внутри… как ты назвала духовное оружие мужа? Балалайкой? Вот.

Внутри вместительной духовной балалайки.

Начал я с самого любопытного. Мы добрались до Страны вулканов и обнаружили замок темного феникса. Последнего в мире, представляешь? Дурной петух прятался в башне, восседал на троне из костей врагов, повелевал племенами, стравливая их, и даже не думал об ответственности перед вселенной.

А ведь он и правда последний!

Я его прихватил – разводить буду. Только надо придумать, где найти пригодную самку. Вымирающие виды надо спасать – ты же меня научила. Я, правда, не помню зачем. Но поверю тебе на слово. Найду ему подходящую курицу, дальше разберемся. Кажется, на другом конце континента что-то слышали о ледяном фениксе и трехногом вороне. Не уверен, что они самки… разберемся, в общем. Тем более что их тоже наверняка нужно разводить.

Сахарок долго ругался на меня, что я засоряю духовное оружие всяким зверьем. А после плюнул и подарил мне гуцинь.

Ну… я думаю, что подарил.

“Да подавись, зараза, чтоб ты лопнул вместе с курами! У меня от вас голова болит. Второе духовное оружие за сто лет…” Это ведь оно? И мое… насовсем?

На всякий случай я нарисовал на гуцине нефритовый жезл. Чтоб все знали – он для спасения и разведения редких видов. У меня уже есть золотой цилинь, его еще называют кирин… такой с рогами, головой дракона и чешуйчатый… и еще один забавный зверь – рогатый тигр, по-моему, райдзю[9]9
  Существо из японской мифологии; райдзю имеет облик какого-либо животного (тигр, лиса, леопард, обезьяна, кролик, олень, дельфин) и состоит из молний.


[Закрыть].

Сахарок сказал – они очень редкие.

Ты, когда окончательно исследуешь танфушу, одолжишь зверька мне? Я написал небесному императору, и он обязательно одобрит мою программу “Спасение редких видов”. Я использовал твои слова, которыми ты меня пугала. Они удивительно благотворно действуют на высших чиновников, которые на глазах дуреют и начинают чуть ли не слюни пускать.

Может, императора словечки тоже заколдуют. Финансирование и разрешение на отлов “охраняемых небесным повелением животных” мне не помешают. А то Сахарок не дает ловить просто так.

В общем, мне в кои-то веки не скучно. Спасибо тебе. И передай мужу, чтобы не расслаблялся, – я вернусь и снова попытаюсь тебя увести.

Всегда твой… друг, Владыка Бездны и первый этот, как его… ты говорила… селекционер Поднебесной.

Тиньмо».

* * *

«Привет, звезда души моей!

Нет, ты представляешь?

Ты не представляешь!

Твой свекор озверел и решил испортить мне все удовольствие! Мой зоопарк!

Он окончательно рехнулся со своей справедливостью. Отловил преступившего закон крокодила-оборотня и приволок мне. Дескать, самое место для твари – в зоопарке.

Нет, он, конечно, редкий… но у меня серьезная коллекция, а не банальная тюрьма для плохих небесных зверей!

С другой стороны… сижу вот и думаю: если свести его с нефритовыми кайманами, что получится? Если выйдет что-то забавное, я с тобой поделюсь!

Кста-а-ати! Я заставил темного феникса высиживать яйцо. Одна из самок наконец-то снесла, но не выдержала и умерла с горя. Или от темной энергии… я еще изучаю вопрос.

В общем, долго заставлял. Крылатый никак не хотел заботиться о будущем цыпленке. Но на то я и Владыка Бездны, чтоб причинять добро и наносить справедливость. Скоро вылупится… что-то. Хочешь, приглашение пришлю на церемонию первой скорлупы? Феникс сказал, что вылупление цыпленка так называется.

Мне не жалко, раз высиживает – пусть хоть церемонией утешится. Приезжай, а? Без мужа.

Ладно-ладно, шучу.

Оба приезжайте. Я соскучился. И Сахарок… наверное. Короче, передай булке, что папочка хочет его видеть.

Пока ты его уговоришь, я как раз внушу богу справедливости, что именно он придумал сына позвать. И все будут довольны!

Приедешь?»