Текст книги "Удивленный Христом. Мое путешествие из иудаизма в православие"

Положение о том, что именно второе Лицо Троицы воплотилось и пострадало за нас, рассматривалось на V Вселенском Соборе и было утверждено им. Выведенная Собором формула носит название теопасхитской и основывается научении Кирилла Александрийского. На латыни она звучит как Ilnus ex Trinitatepassus est, что означает «Одно из Лиц

Троицы пострадало за нас»[91]91
  «Един от Троицы был распят и пострадал»– формула теопасхизма, утверждавшего, что страдания затронули не только человеческую, но и Божественную природу Богочеловека.


[Закрыть]. Речь идет о предвечном Логосе, соединяющем Божественную природу Создателя и человеческое естество. Именно Он творит чудеса, рассказы о которых мы читаем в Евангелиях. И Он страдает на кресте. Эта Личность– Божественная составляющая Богочеловека Иисуса Христа. Любовь нисходит с небес во плоти и смиряет себя, вочеловечившись.

Десятая анафема, провозглашенная V Вселенским Собором в Константинополе (553 год), гласит: «Если кто-либо не исповедует, что Тот, Кто был распят во плоти, Господь наш Иисус Христос, есть истинный Бог, Господь славы и один из Святой Троицы, да будет анафема»[92]92
  Цит. по: Христианское вероучение. Догматические тексты Учительства Церкви III–XX вв. СПб., 2002.


[Закрыть] [25].

В предыдущей формулировке, провозглашенной III Вселенским Собором в Эфесе (431 год), заявлялось, что Бог родился во плоти и потому Марию следует считать Богоматерью (Теотокос). На этом основании V Вселенский Собор решил дополнительно закрепить утверждение, что в мир пришло именно одно из Лиц Бога. А значит, Бог разделил все страдания человеческих существ. Иначе говоря, собрание иерархов Церкви недвусмысленно высказалось о том, что сам Бог был распят во плоти!

Анафема V Вселенского Собора говорит примерно о том же, о чем и стих из Первого послания к Коринфянам, где упоминается премудрость Божья, «которой никто из властей века сего не познал, ибо если бы познали, то не распяли бы Господа славы» (1 Кор. 2: 8). Чтобы сохранить и закрепить это понимание, в православную литургию была включена песнь, авторство которой приписывают императору Юстиниану. Она завершает второй антифон: «Единородный Сыне и Слове Божий, Безсмертен Сый и изволивый спасения нашего ради воплотитися от Святыя Богородицы и Приснодевы Марии, непреложно вочеловечивыйся, распныйся же, Христе Боже, смертию смерть поправый, Един Сый Святыя Троицы, спрославляемый Отцу и Святому Духу, спаси нас».

Один из выдающихся православных богословов, отец Иоанн Мейендорф, писал: «Предсуществовавшее Слово является субъектом смерти Христа, поскольку во Христе нет никакого другого личностного субъекта, кроме Слова: только некто, а не нечто, то есть природа или плоть, может умереть»[93]93
  Цит. по: Протопресвитер Иоанн Мейендорф. Иисус Христос в Восточном православном богословии. Глава 4. Бог пострадал во плоти. М.: Изд-во Православного Свято-Тихоновского Богословского института, 2000.


[Закрыть] [26].

Второе Лицо Святой Троицы, предвечное Слово Божье, воплотилось ради любви к людям, вочеловечилось (приняло в Себя человеческую природу) и предало Себя человеческим страданиям и смерти. Неправильно было бы считать, что человеческое в Нем умерло, не затронув Божественную Личность. Нет, Личность страдала и умирала в человеке. (Конечно, когда мы говорим о том, что Бог «умирает», мы не имеем в виду, что Он перестает существовать. Но на три дня происходит разрыв между предвечной Личностью Христа и Его плотью.)

В Новом Завете то, что совершил Господь своим воплощением, обозначается двумя греческими понятиями. Первое упоминается в Послании к Филиппийцам, где говорится, что Христос «уничижил Себя Самого» (Флп. 2: 7). В оригинале используется греческое слово, однокоренное с кеносис, которое переводится как «опустошение». То, что названо «уничижил», можно интерпретировать так же как «опустошил Себя». Второе понятие – сугкатабасис—буквально означает «спускаться вместе». Оно указывает на некое нисхождение, падение, принижение. Сложно представить себе, как Бог Сын сходит с небес, чтобы стать одним из творений – уязвимым и ничтожным. Тем самым Он делается доступным для всей боли, горя и искушений, которые знакомы обычному человеку. Более того, Он страдает так, как немногим довелось страдать, мучаясь и умирая на кресте.

Страдания Иисуса во время Страстной недели православные понимают как «предельное уничижение» Христа. Его вход в Иерусалим в Вербное воскресенье становится прологом Страстной седмицы, дабы исполнилось реченное пророком: «Скажите дщери Сионовой: се, Царь твой грядет к тебе кроткий, сидя на ослице и молодом осле, сыне подъяремной» (Мф. 21: 4–5).

Умаление, самоуничижение Христа верующие воспринимают не как слабость, а как нравственную силу. Это не есть свидетельство несостоятельности Бога, но, напротив, проявление Его абсолютного совершенства. Он остается смиренным и после своего славного Воскресения. Кротость свойственна Ему и в вечности в той же мере, сколь была присуща на земле. Так, на теле Христа, явившегося апостолам после того, как Он восстал из мертвых, были видны следы ран. Фома неверующий даже хотел коснуться их. Согласно православному вероучению, Христос вознесся на небеса во плоти, прославив человеческую природу и при этом навеки сохранив полученные во время страшной казни раны. Почему это было необходимо? Потому что следы истязаний являются вечным свидетельством Божественной любви, нашедшей выражение в предельном Его уничижении. Воплощение не временная мера. Оно живет и продолжается в вечности. Бог не перестает умалять Себя, потому что смирение – плод Его любви. Он всегда будет болеть за нас, питать и поддерживать нас. Такое понимание любви Божьей является уникальной особенностью христианской веры, и наиболее ярко и полно оно выражено в православии.

Очень многие считают смирение скорее слабостью, чем сильной чертой. Некоторым кажется, что оно свидетельствует о чрезмерной мягкости, безответности и даже о бесхребетности и трусости. Отчасти такое представление возникает из-за того, что люди полагают, будто кротким свойственна низкая самооценка. Также кротость нередко связывают с непротивлением злу и откровенному насилию, ее используют в манипулятивных целях, оправдывая рабство и эксплуатацию человека. Однако, когда мы смотрим на жизнь Христа, мы не видим в Нем признаков слабости. Он кроток, но не безответен. Его уважают за силу характера даже те, кто не верит в Его божественность.

И все же мне намного легче было бы представить самоуничижение в любом из творений Божьих, чем в Самом Боге. Тем не менее я принял православное учение, подчеркивающее то, что второе Лицо Святой Троицы говорит о Самом Себе: «Я смирен сердцем». Это общее свойство Отца, Сына и Святого Духа. Очевидно, смирение является поистине Божественным качеством. И поскольку люди созданы по образу и подобию Божьему, мы должны отражать не только Его любовь, но и Его смирение. Среди всего многообразия земных созданий это доступно только человеку. Какое животное может испытывать любовь к врагам своим или быть по-настоящему смиренным?

Подобные размышления привели меня к выводу, что мне следует научиться с большим уважением относиться ко всем творениям Божьим и к жизни в любых ее формах. Если Господь по Своей любви и милости пошел на то, чтобы сократить огромный разрыв между Ним и человеком, не стоит ли и мне по той же причине уменьшить не столь уж большую дистанцию между мной и другими существами?

Смирение становится первым шагом на пути к очищению, просвещению и преображению. Само слово «смирение» (англ, humility) в латыни происходит от слова «хумус», что означает «плодородная земля». Это почва, из которой произрастает наша духовная жизнь. Хумус становится основанием, на котором строится все остальное. Без смирения нет раскаяния, а без покаяния не будет и спасения.

Преподобный Иоанн Лествичник, написавший в VII веке свое знаменитое сочинение «Лествица, или Скрижали духовные», показывает, как человек постепенно поднимается к Богу по воображаемой лестнице из тридцати ступенек, ведущих в небо. Такое восхождение начинается на земле, на плодородной почве-хумусе, то есть коренится в смирении. Автор ставит вопрос: «Если от одной этой страсти [гордости], безо всякой другой, некто [Люцифер] спал с неба: то должно исследовать, не возможно ли смирением, и без других добродетелей, взойти на небо?»[94]94
  Цит. по: Преподобный Иоанн Лествичник. Лествица, или Скрижали духовные. Слово 23.0 безумной гордости (см., например: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann Lestvichnik).


[Закрыть] [27]

Смирение не стоит считать просто одной из многих добродетелей. Иисус говорит, что с его помощью можно достигнуть небывалых духовных высот: «итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном» (Мф. 18: 4). «Ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк. 14: и).

Очищаясь во время духовной брани, мы приобретаем добродетели, наибольшей из которых является любовь. Путь начинается с самоуничижения, а заканчивается любовью. И сколько же нужно смирения, чтобы получить спасение? Чем больше, тем лучше: чем ниже склоняется голова, тем выше потом взлетит душа. Образцом здесь служит трехступенчатое нисхождение Христа: во-первых, Он сошел с небес, чтобы воплотиться и родиться, как обычный беззащитный младенец. Во-вторых, Он умалил себя до страдания и смерти на Кресте. И, наконец, Он опустился еще глубже – сошел в ад, чтобы освободить его пленников.

Вряд ли можно переусердствовать в смирении. Смирение – это ключевой момент для понимания православия.

Глава 18
От славы к славе

В основном христиане всех деноминаций верят в воскресение умерших в конце времен и в то, что души воссоединятся со своими восставшими, уже неподвластными тлению телами. Но дальше начинаются расхождения. Многие воспринимают смерть как Божье наказание за грех, так что и в посмертии продолжается действие приговора. Бог продолжает карать и даже усиливает казнь – она становится вечной, причем как физической, так и духовной. В таком случае получается, будто Господь специально устраивает все так, чтобы новообретенные тела грешников были способны выдержать все невообразимые муки и страдания и при этом не переставали существовать, не погибали. Истязания не имеют конца; примирение с Богом уже невозможно. Никакой другой задачи, кроме как удовлетворение «Божьего правосудия и справедливости», у этого процесса нет. Выходит, за конкретное зло и отдельные земные проступки, совершенные за относительно короткий срок человеческой жизни, люди получают бесконечное и безразмерное наказание.

Традиционные католические представления об устройстве преисподней отражены в описанном Данте аде. Так же смотрят на этот вопрос и протестанты, все же унаследовавшие многие воззрения католиков, несмотря на отделение от них в результате Реформации. Многие последователи протестантизма продолжают верить, что адское пламя – сотворенное и имеет физические характеристики.

Православие утверждает, что даже в огне преисподней есть Божье присутствие. Но огонь этот не физический, а духовный, нетварный. Для тех, кто любит Бога и хочет быть с Ним, это Божественный свет, и все, что он освещает, – подлинный рай. Но для тех, кто прячется от очищающего и всепроникающего пламени, оно становится пыткой, ведь на самом деле укрыться от вездесущего Божьего света невозможно.

Василий Великий писал: «не Бог причиной зол во аде, а мы сами»[95]95
  Цит. по: Святитель Василий Великий. Беседы. Беседа 9. О том, что Бог не виновник зла (см., например: https://azbyka. ru/otechnik/Vasilij Velikij).


[Закрыть] [28]. В самом древнем из известных Символов веры христианства, называемом Апостольским, ничего не говорится о том, что Бог сотворил ад. При этом утверждается: «Верую в Единого Бога, Отца и Вседержителя, Творца неба и земли». Обратите внимание: не «Творца, неба, ада и земли». Ад – это не некое место, созданное Богом, чтобы ссылать туда служивших злу людей на вечное наказание. Повторю: Бог ада не создавал. Мы, люди, есть единственная причина наших собственных страданий и смерти.

И рай, и ад – не пространственные категории, это категории отношения. Цель христианина не в том, чтобы попасть на небеса, как бы добравшись в какую-то точку, а в том, чтобы возрастать в Боге, углублять общение с Ним, стяжать Святого Духа. Так что рай может начаться в этой жизни и продолжиться в вечности. И Церковь видит свою миссию вовсе не в том, чтобы «отправлять» людей в рай или ад, Церковь – это своего рода приют, лазарет, помогающий грешникам излечиться и подготовиться к тому, что ждет каждого из нас, то есть к личной встрече с Богом. А дальнейшее решается уже в зависимости от того, как человек среагирует на Его присутствие.

Рай рождается в наших сердцах в нынешней, земной жизни, и мы можем видеть его отблески. Поэтому многие святые, которым пришлось претерпеть страшные мучения, не переставали радоваться. Они чувствовали тепло и спокойствие, даруемое Господом. Скажем так: физически они пребывали в «дурном» месте и в плохих обстоятельствах, но души их были правильно настроены. Обратное также верно. Можно жить в материальном комфорте и богатстве, иметь власть, славу и при этом испытывать тоску, быть растерянным, одиноким, озлобленным и терзаться внутренними противоречиями. Иисус говорил, что неправедные будут ввергнуты во тьму внешнюю (см. Мф. 8:12; 22:13; 25: 30). Православие интерпретирует ад как тьму. Огонь преисподней – темный огонь. Само по себе пламя несет свет и духовное просвещение, но погибшие души не воспринимают его так, потому что духовно слепы. Священномученик Ириней Лионский во II веке писал: «А тех, которые по своему произволению отступают от Него, Он подвергает отлучению от Себя, которое сами они избрали. Разлучение с Богом есть смерть, и удаление от света есть тьма, и отчуждение от Бога есть лишение всех благ, какие есть у Него. Посему те, которые через отступничество свое утратили вышеупомянутое, как лишенные всех благ, находятся во всяческом мучении, не потому, чтобы Бог Сам по Себе наперед подвергал их наказанию, но наказание постигает их вследствие лишений всех благ. Но блага Божии вечны и без конца, поэтому лишение их вечно и без конца, подобно тому, как относительно неизмеримого света сами себя ослепившие или ослепленные другими всегда лишены сладости света не потому, чтобы свет причинял им мучение слепоты, но самая слепота доставляет им несчастие»[96]96
  Цит. по: Священномученик Ириней Лионский. Против ересей. Обличение и опровержение лжеименного знания. Книга 5. Глава 27. Раздел 2 (см., например: http://apologia-christ.ru).


[Закрыть] [29].

Для меня было большим утешением узнать, что православные не считают, что Бог когда-либо лишал своей любви грешников. Они сами лишают себя милости, противясь Ему. При этом природа Бога остается неизменной. От того, что мы отвергаем любовь, Он не начинает любить нас меньше. Но тем, кто по собственному выбору отказался от жизни с Богом, придется пожинать последствия этого решения в вечности.

Помните, как Адам и Ева, устыдившись, попытались спрятаться от Творца (см. Быт 3: 8-10)? Эта попытка была иррациональной, ведь Бог вездесущ и всеведущ. Кроме того, Бог есть любовь, а потому не стоило бояться и таиться от Него, даже если скрыться было бы в принципе возможно. Примерно то же самое происходит с человеком, который грешит и не раскаивается: Божья любовь начинает вызывать у него страх, и ему чудится, что Бог бушует и гневается. Но это не Бог превращается в жестокого и нетерпимого владыку, это не Он, а мы изменились, и потому трансформируется и наше восприятие Бога (Ин. 1: 5,9-11; 3:19–21; 1 Ин. 1: 5–7). Вспомним, что Иисус никогда не отвергал тех, кто приходил к Нему с покаянием, ища прощения, исцеления и подлинной жизни.

Пример Божественного огня мы видим в каноническом православном изображении Страшного Суда. Обычно на нем бывает изображена огненная река, которая течет от престола Божьего. Этот поток символизирует рай для тех, кто находится по одну его сторону, и ад для стоящих на другом берегу. Святой Марк Эфесский (XV век) в первой из четырех своих проповедей опровергает католическую теорию о тварном огне чистилища и ада. Аргументируя свою позицию, он цитирует одного из наиболее авторитетных древних отцов Церкви, Василия Великого (IV век), затрагивающего эту тему в толковании псалма 28. Рассуждая о 7-м стихе («Глас Господа высекает пламень огня»), святитель пишет: «Думаю же, что огонь, уготованный в наказание диаволу и ангелам его, пресекается гласом Господним на тот случай, чтобы из двух сил, свойственных огню, – а именно силы сожигать и силы освещать – грозное и карательное в огне предоставлено было достойным сожжения, а светоносное и светозарное отделено было в отраду веселящимся. Посему „глас Господа, пресецающаго“ и разделяющего „пламень огня“ нужен для того, чтобы огнем наказания стало несветлое, а светом упокоения осталось несожигающее»[97]97
  Цит. по: Святитель Василий Великий. Беседы на псалмы. Беседа на псалом 28 (см., например: https://azbyka.ru/ otechnik/Vasilij Velikij).


[Закрыть] [30].

Вспомните Седраха, Мисаха и Авденаго[98]98
  Седрах, Мисах и Авденаго – три вавилонских отрока, персонажи Книги пророка Даниила (Дан. 1: 7). Эти имена были даны юношам при поступлении на придворную службу. Иудейские имена при рождении – Азария, Анания и Мисаил.


[Закрыть], которые отказались поклоняться идолу в Вавилоне (Дан. з). Царь Навуходоносор велел бросить их в огненную печь, которую разожгли «в семь раз сильнее, нежели обыкновенно». Усиление «всемеро» должно символизировать небесный огонь, ослепительное сияние, распространяемое Господом. Трем иудейским отрокам огонь печи не причинил вреда. Потому что был с ними четвертый, «подобен Сыну Божию»[99]99
  Считается, что их спас архангел Михаил.


[Закрыть]. В одном из православных песнопений поется, как юноши хвалили Господа едиными устами, и огонь не опалил их. И это при том, что буйное пламя погубило только лишь приблизившихся к нему воинов царя. Как Божий свет одним освещает путь, а для других есть тьма, так и огонь печи убивает противников Бога и согревает тех, кто Ему послушен.

Для православного сознания рай и ад не определяются какими-то материальными атрибутами. Это не какой-то набор чувственных удовольствий или телесных мук. И не место в пространстве (небеса вверху, а преисподняя – внизу), и не дистанция, на которую человек отдаляется от Бога. И рай, и ад скорее можно было бы охарактеризовать как свет Божьего присутствия, разлитый повсеместно. Нетварный свет, исходивший от Него еще до сотворения вселенной, наполняет все вещи и поддерживает в них жизнь. А то, как каждый конкретный человек воспринимает эту огненную реку, изливающуюся от престола, определяется лишь состоянием души, в котором она пребывает в посмертии (см. 1 Кор. 3: 11–15).

Каждый год на Песах иудеи читают о том, как Бог ожесточил сердце фараона перед Исходом, чтобы тот не разрешил народу покинуть Египет. В Писании этот эпизод описывается неоднократно (например, в Исх. 4: 21; 6:12; 10:1, 20, 27; и: ю; 14: 4, 8,17). Многие годы я мучился вопросом, зачем же Бог заставил египетского правителя противиться Своей воле? Однако теперь, понимая двойственную природу Божественного света, я разобрался, в чем тут дело. Не то что Господь хотел, чтобы фараон пребывал во власти зла. Напротив, сам фараон реагировал злом на обращение к нему Бога, закрывая свое сердце вместо того, чтобы открыть его. Это выбор фараона, а не Бога.

Отцы Церкви часто используют образ воска и глины (или грязи), чтобы проиллюстрировать такие метаморфозы души. Так, преподобный Максим Исповедник (VII век) писал: «Бог есть, как написано, Солнце правды (Мал. 4: 2), и Он просто озаряет всех лучами [Своей] Благости. Душе присуще по свободной воле становиться либо, как боголюбивой, воском, либо, как испытывающей склонность к материи, грязью. Ведь подобно тому, как грязь естественным образом высушивается солнцем, а воск мягчает под лучами его, так и всякая душа, тяготеющая к материи и добровольно подражающая грязи, наказывается Богом, ожесточается и, подобно фараону (Исх. 7:13), толкает себя к погибели. А всякая боголюбивая душа размягчается, как воск, на ней запечатлеваются Божественные образы и изображения, и она становится в Духе обиталищем Бога (Еф. 2: 22)»[100]100
  Цит. по: Преподобный Максим Исповедник. Главы о богословии и домостроительстве воплощения Сына Божия. Сотница 1. Раздел 12 (см., например: https://azbyka.ru/otechnik/ Maksim Ispovednik).


[Закрыть] [31].

О том же говорит и святой Петр Дамаскин (XII век): «Не все мы одинаково принимаем благодеяния, но некоторые принимают огнь Господень, то есть слово Его, и сами бывают, чрез делание, как воск, мягки сердцем; а некоторые по лености бывают, как земля – тверды и окаменелы. И когда мы не принимаем (благодеяний), одинаково никого из нас не принуждает Господь; но как солнце испускает лучи и освещает весь мир, – и желающий видеть его видим бывает и им, а не желающий видеть его не бывает им к тому принуждаем, и никто не оказывается виновным в лишении света, кроме самого не пожелавшего им воспользоваться: ибо Бог создал солнце и глаз, а человек имеет власть»[101]101
  Цит. по: Добротолюбие. Том 5. Глава 35. Творения преподобного Петра Дамаскина. Книга 1 (см., например: https:// azbyka.ru/otechnik).


[Закрыть] [32].

Получается, что дарованная человеку свобода в какой-то степени позволяет «отодвинуть подальше» Бога, закрыть свою жизнь и свою волю от Него. Но полностью изолироваться невозможно. Бог существует везде. Постоянные, но при этом тщетные попытки человека изгнать Бога из своего сердца приводят к тяжким страданиям. Можно сформулировать и по-другому: присутствие Бога в жизни тех, кто не хочет быть с Ним, становится адом. Апостол Павел так писал об этом: «Когда же все покорит Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему, да будет Бог все во всем» (1 Кор. 15: 28).

Получается, что желание некоторых людей, заявляющих: «Я хочу согрешить, но не хочу страдать от последствий», невыполнимо. Это все равно что сказать: «Хочу жить в темноте, но при этом наслаждаться теплом и светом огня» или «Хочу жить отдельно от Бога, моего Создателя, но при этом получать все те же благословения, что дарованы причастным Ему». Грех ведь является не нарушением закона, но попыткой исключить Бога из своей жизни. А святость и истинная жизнь не в том, чтобы этот закон во всех деталях соблюдать. Достаточно жить вместе с Богом, жаждать Его присутствия. Сделав выбор, мы сами назначаем себе награду или наказание. Последствий никто нам не навязывает, они – результат наших собственных действий.