Текст книги "Удивленный Христом. Мое путешествие из иудаизма в православие"

Когда я в 1964 году заканчивал школу, то по закону о воинской обязанности должен был в течение тридцати дней после восемнадцатилетия зарегистрироваться в системе военного учета (Selective Service System). Я подал туда документы и написал «заявление отказника» по религиозным убеждениям. Я не столько боялся армейской службы, сколько был пацифистом по природе. И кроме прочего, таковы были мои христианские убеждения – я был уверен, что именно к миру призывает нас Христос. Моя вера сформировалась на основе заповедей, данных Христом апостолам: не противиться злу, подставить другую щеку и любить своих врагов. Именно такое «непротивление» продемонстрировал всей своей жизнью сам Иисус и первые христиане. И это поселило во мне уверенность, что высшая духовность проявляется в готовности к мученичеству, умении прощать, а также в подлинной любви даже к тем, кто творит зло.

Окончание школы и поступление в колледж означало, что я автоматически получу студенческую отсрочку, которая именовалась «2-S». Она позволяла мне вообще не писать заявление об отказе от воинской службы по религиозным убеждениям. Но я все равно написал. В итоге мне пришлось пройти собеседование с официальной комиссией Selective Service System, защищая перед ними свою позицию.

Помню, меня провели в устрашающего вида сумрачную комнату, заперли дверь и подвергли настоящему допросу. Я стоял на некотором расстоянии от длинного стола, за которым сидели «экзаменаторы» довольно злобного вида. Вокруг плавал сигаретный дым, было трудно дышать. Ничего хорошего все это не предвещало. Стало понятно, что мне предстоит выдержать бой.

Мне задали первый вопрос:

– Клянетесь ли вы перед Богом говорить правду, только правду и ничего, кроме правды?

Повисла пауза.

Наконец я ответил:

– Как христианин я, находясь в здравом рассудке, не могу давать клятв, ибо Иисус сказал: не клянись вовсе, ни небом, ни землею, но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого.

– Здесь говорится о другом, – сердито буркнул один из членов комиссии. – Не клясть в данном случае значит «не сквернословить», а не «не присягать».

– Но по контексту абсолютно ясно, что Иисус говорит именно о клятве, а не о бранных словах, – тут же парировал я.

Этот «первый раунд» задал тон всему «перекрестному допросу», в ходе которого комиссия удостоверилась, что мои убеждения крепки и вообще я безнадежен. Тем не менее меня не утвердили в официальном статусе негодного для службы. Думаю, они отложили окончательное рассмотрение моего дела потому, что я поступил в колледж и автоматически получил бронь.

Во время учебы в Квинс-колледже я участвовал в нескольких антивоенных демонстрациях, бойкотировал несколько учебных предметов и распространял антивоенную литературу в центре города. Но по большому счету я был достаточно аполитичен и часто вместо листовок о войне раздавал христианскую литературу.

В 1969 году вьетнамская война в очередной раз зашла в тупик. В зону боевых действий необходимо было отправить дополнительные силы, и потому впервые со времен Второй мировой был проведен набор новобранцев через жеребьевку. Вот как это происходило. Каждая дата предстоящего года печаталась на отдельном листке, который скручивался и укладывался в отдельную пластиковую капсулу. 366 капсул помещали в глубокий стеклянный сосуд. Затем их в случайном порядке извлекали из емкости. Эти даты обозначали дни рождения призывников: их призывали в том же порядке, в каком выпадал жребий. Набор распространялся на всех мужчин от восемнадцати до двадцати шести лет (то есть от 1944 до 1951 года рождения). Первой выпала дата 14 сентября. Это значило, что все, кто родился в этот день в указанные выше годы, отправлялись служить. Моя дата—6 мая – выпала на 139-й раз. Потом выяснилось, что жеребьевки проводились 196 раз. И все, чьи дни рождения выпали во время этой «лотереи», получили повестки.

В 1970-м я окончил колледж и уже не имел студенческой отсрочки, поэтому думал, что теперь меня точно заберут. Ведь те, кто, как и я, родились 6 мая, уже участвовали в призыве. Я снова подал заявление об отказе от военной повинности по религиозным убеждениям и попросил назначить мне альтернативную службу. И тут произошло нечто неожиданное. Группа выступавших против войны юристов подала коллективный иск, утверждая, что я, равно как и многие другие будущие солдаты, призван незаконно, так как получил повестку в период, когда официально был объявлен мораторий на набор «рекрутов». Удивительно, но истцы выиграли суд! После этого мне присвоили новый статус – «Class I-Y». Я был признан годным для службы лишь в военное время или в случае иной угрозы национальной безопасности. Тем временем вьетнамская кампания сходила на нет, и это значило, что меня в ближайшее время не призовут.

В 1973 году было официально объявлено, что война во Вьетнаме закончена. Мне было ужасно жаль тысячи и тысячи невинных жизней, загубленных в той бойне. В обществе ее часто именовали «дурной» и «никому не нужной» войной. Оставалось только радоваться, что меня не затянуло в тот страшный омут.

Считалось, что в 1960-е годы из всех студентов Квинс-колледжа 8о процентов составляли евреи. И все же я не чувствовал себя там как дома. Это были бурные годы – война во Вьетнаме, расцвет контркультуры – все это заставило людей пересмотреть традиционные ценности. Немало студентов в погоне за острыми ощущения ми увлекались наркотиками, особенно марихуаной. Беспорядочные половые связи были переименованы в «свободный секс» и превратились из редкого явления в обыденное. Если какой-то интерес к вере и существовал, то он был направлен на религии Востока, индуизм и буддизм, иногда с примесями верований коренного населения Америки.

Христиане среди студентов нашего колледжа были в меньшинстве. А если взять только тех, чьи убеждения были строго христианскими с богословской точки зрения, без всяких модных новшеств, то таких вообще были единицы. А христианином строгих убеждений, да еще обратившимся из иудеев, вообще был я один. Я себя чувствовал чужаком и чудаком, попавшим в неприветливую страну и постоянно плывущим против течения, точнее, даже против полноводного потока. Я никак не мог вписаться в компанию: я не курил, не пил, не употреблял наркотики, не был знаком с культурой хиппи. Я был «нормальным», но окружающим казался крайним консерватором.

У нас в кампусе было три христианские студенческие организации. Активисты двух из них собирались в соседних комнатах в здании студенческого культурного центра. «Лютеранский клуб» почему-то объединял только участников мужского пола. На стенах у них были развешаны плакаты с изображением мотоциклов. А в соседней аудитории встречались члены Университетского христианского общества—Inter Varsity Christian Fellowship (IVCF). Это была организация, принадлежавшая к направлению евангельских христиан. В нее входили двадцать девушек и несколько юношей. Стены этой комнаты украшали картины с изображением Иисуса, фотографии Святой Земли и цветов.

И хотя мне очень нравились постеры с мотоциклами в клубе лютеран, и я был восхищен тем, что почти все его члены интересовались оружием, и, конечно, ничего не имел против того, что лютеране – в основном выходцы из немецких семей, но все это вместе – мотоциклы, оружие и немцы – представляло не очень приемлемый для меня «коктейль». Поэтому я начал склоняться в сторону IVCF – умеренно консервативных евангельских протестантов с преимущественно женским коллективом. Правда, это ставило меня в неловкую ситуацию, так как я был несколько асоциален и практически не имел опыта общения со слабым полом.

У IVCF были отделения во многих колледжах и университетах в разных штатах. Главная цель организации состояла в том, чтобы помогать христианам свидетельствовать о своей вере и обучать новообращенных. В своем колледже я заведовал христианской литературой и подготовил специальный стенд с книгами для студенческого культурного центра. Мне эти обязанности были по душе, равно как и распространение в кампусе книг о христианстве. Некоторые мои однокашники и преподаватели очень удивлялись, видя, что я открыто участвую в проповеди христианской веры, ведь мое имя – Арнольд Бернстайн – явно указывает на еврейское происхождение.

После нескольких месяцев активной работы в Университетском христианском обществе Квинс-колледжа мне предложили возглавить это подразделение. Должность ответственная, но очень интересная. Вскоре я познакомился со многими сотрудниками организации, которые трудились с большим энтузиазмом и самоотдачей. Их пример очень меня вдохновил. «Президенты» отделений из разных нью-йоркских вузов входили в управляющий комитет. Мы разрабатывали просветительские программы, а также приглашали в университеты известных проповедников и лекторов. Однажды мне даже довелось лично встретиться с Билли Грэмом. Мы вместе строили планы, как привлечь студентов к его очередной масштабной евангелизационной кампании, которая должна было пройти в Нью-Йорке.

В какой-то момент я столкнулся с серьезной личной дилеммой. Я считал себя христианином, был руководителем отделения протестантской миссии в колледже – но не был крещен. Однако, поскольку никто меня в этом не упрекал, после некоторых сомнений я решил об этом не беспокоиться.

Родители моего соседа, друга и соученика по Квинс-колледжу, сицилианца по происхождению, Тома Карруббы горячо меня поддерживали во всех начинаниях, связанных с работой в христианской организации. Как-то раз отец Тома, Джим, пригласил меня на Манхэттен послушать некоего проповедника, который выступал в Еврейском христианском центре «Бейт Сар Шалом»[30]30
  Beit Sar Shalom – буквально «Дом царя мира».


[Закрыть] на 72-й улице. Там я познакомился с руководителем одной из групп Даниэлем Фухсом, а главное, с директором по миссионерской работе пастором Мартином (Мойше) Розеном. Эта встреча стала для меня судьбоносной. После первого визита я начал часто бывать в этом обществе. И вот наконец 30 ноября 1969 года Мартин меня крестил. Крещение стало ни с чем не сравнимым опытом, поменявшим мою жизнь. В нее пришел особый покой, уверенность и чувство принадлежности к самым важным, подлинным ценностям.

Я окончил Квинс-колледж, получив диплом бакалавра экономики, и всерьез принялся обсуждать с Мартином, что мне делать дальше. Тут я с удивлением узнал, что он собирается оставить должность в общине «Бейт Сар Шалом» и отправиться в район Залива Сан-Франциско[31]31
  San Francisco Bay Area, также The Bay Area или коротко The Bay (Залив) – конгломерация городов вокруг залива Сан-Франциско.


[Закрыть], чтобы там основать абсолютно новую протестантскую организацию «Евреи за Иисуса». Работать на Западном побережье США Розена пригласила крупная евангельская организация «Движение за Иисуса». Она вела активную работу с молодежью и привела тысячи людей ко Христу.

Мойше возлагал большие надежды на создание особой христианской миссии, нацеленной на евреев. Он собирался выстроить энергичное и креативное служение, ожидая, что этот труд скоро принесет видимые плоды. В его планы входило активно использовать СМИ, чтобы донести до евреев преимущества следования за Христом. Распространение листовок, создание специальных плакатов, проповеди на улицах, организация шествий и многое другое – идей у Мойше было хоть отбавляй. Он горячо болел за свое дело, при этом в быту был очень скромным человеком. Смирение уживалось в нем с энтузиазмом и деловым рвением. Розену удалось собрать вокруг себя тесную группу единомышленников, которые любили еврейскую культуру и были готовы применить свои разнообразные таланты для общего блага – процветания новой организации.

Мойше собирался переезжать вместе с семьей и предложил мне тоже поехать в Калифорнию, чтобы принять участие в новом проекте. Я очень уважал своего наставника, высоко ценил его целеустремленность и умение смотреть в будущее и поэтому согласился. Осенью 1970 года мы вместе с будущим основателем музыкальной группы Liberated Wailing Wall Стю Дауерманном отправились на Западное побережье. Нам тогда и в голову не приходило, что в скором времени композиции Дауерманна с христианской тематикой и еврейским клезмерским[32]32
  Клезмер – стиль народной музыки восточноевропейских евреев.


[Закрыть] колоритом станут популярны среди евангельских христиан.

Мне было жаль уезжать от родных, которые оставались в Нью-Йорке. Кроме того, мне было горько думать, что я покидаю дом и перебираюсь в Калифорнию вслед за командами Dodgers и Giants, чей поступок я много лет высмеивал.

Первый год своего пребывания у залива Сан-Франциско я жил в различных христианских коммунах: сначала в Марин-Каунти, потом в Окленде и, наконец, в Беркли. Иногда это место называли «Берсеркли»[33]33
  Берсерки – агрессивные и неистовые древнегерманские и скандинавские воины, бросавшиеся в битву в состоянии дикого исступления.


[Закрыть], так как небольшое поселение было окружено абсолютно дикой первозданной природой. Постепенно я вливался в работу. Я купил джинсовую куртку, на спине которой была нарисована звезда Давида, а в центре помещен яркий крест. Рядом красовалась надпись «Евреи за Иисуса». На эту куртку все – знакомые и незнакомые – обращали внимание и отпускали насчет нее разные комментарии. Нередко комментирование выливалось в интересную дискуссию.

Через тридцать шесть лет Мойше написал мне: «Ты был первым, кто решился носить одежду с названием нашей миссии». Мойше тогда последовал моему примеру, потом и другие члены команды – человек тридцать – завели себе подобную «униформу» с красивой надписью-логотипом «Евреи за Иисуса».

Наш небольшой, но очень преданный делу коллектив немедленно погрузился в работу. Был отправлен в печать большой тираж листовок, которые мы называли своим «главным оружием». Их печатали на листах размером примерно 20 на 30 сантиметров, потом каждая три раза складывалась, так что получалась мини-брошюрка из шести страничек. Текста на них было много, иногда его иллюстрировали нарисованные от руки диаграммы или рисунки. При этом все было изложено лаконично и просто, но с юмором. Нам нужно было рассказать о важном так, чтобы любой прочитал на бегу и все понял.

Емкие, а иногда и провокационные слоганы гласили: «Иисус сделал меня кошерным» или «Иисус дарит мир прямо сейчас». Всего организацией «Евреи за Иисуса» было написано около двух тысяч листовочных текстов. Миллионы брошюрок разлетелись по всему миру.

Пригород Сан-Франциско Норт-Бич славился как злачное место с большим количеством стрип-клубов. Район кишел сомнительными заведениями, с порога которых зазывалы бойко завлекали посетителей. Поначалу «Евреи за Иисуса» пытались проникнуть именно в этот рассадник греха: раздавали христианскую литературу, а также проводили пикеты перед самыми большими клубами. Иногда мы выступали единым фронтом с другими организациями евангельских христиан, которые входили в одно большое объединение «Движение за Иисуса».

Для таких вылазок были изготовлены двусторонние плакаты, которые участники «демонстрации» держали над головой или надевали на грудь, проходя по улице. «Любовь вместо похоти! – скандировали мы. – Иисус – ответ на все вопросы!» Иногда мы раздавали в этом районе обличительные листовки – они бывали разными, тематическими, и нередко давали повод для дискуссий с прохожими, которые выказывали заинтересованность (мы называли эти беседы «свидетельством»).

Несмотря на то что обычно в этих акциях с нашей стороны принимало участие не более пятнадцати человек, нам удавалось собирать вокруг себя толпы зрителей. Когда к нам присоединялись сторонники «Движения за Иисуса», на улицы выходило несколько сотен демонстрантов. Кратно увеличивалось и количество любопытствующих. На тротуарах уже не всем хватало места, пешеходы теснили автомобили с проезжей части, а народ все прибывал, пытаясь выяснить, что же происходит. Тут же на место событий являлись представители прессы, телевидения и радио. Тогда у Мойше и других руководителей движения появлялась дополнительная возможность во всеуслышание заявить о своей миссии.

Во время одной из многолюдных демонстраций какая-то женщина ударила Мойше по руке чем-то острым. Рана была неглубокой, но все равно сильно кровоточила. Наш лидер со свойственным ему упрямством отказался покинуть шествие и поднял руку высоко вверх, чтобы все окружающие видели ее. Мы вначале подумали, что таким образом он пытается привлечь внимание окружающих, но он потом уверял, что просто так легче остановить кровь. Я до сих пор думаю, что это не совсем правда – он использовал любой повод, чтобы привлечь внимание людей и донести свое послание.

Поначалу мы проводили акции чуть ли не каждые выходные. Из-за этого ночные клубы лишились значительного числа клиентов. В итоге владелец нескольких крупных заведений решил заключить с нами сделку. Мы сказали, что перестанем устраивать митинги, если он пустит несколько «наших» в свой клуб в самое посещаемое время и позволит поделиться Благой Вестью с собравшимися там посетителями. Хозяин злачных мест был вынужден согласиться. Так что на некоторое время мы прекратили шествия и проводили своего рода христианские презентации прямо в стрип-клубе.

Лишь Господь знает, оказала ли вся эта деятельность какое-нибудь влияние на жителей Норт-Бич. Но одну небольшую перемену я заметил: то заведение, в котором мы свидетельствовали со сцены, изменило название и превратилось в «Сад Эдема». На неоновой вывеске красовалась Ева рядом с древом, на котором сидел змей.

Мы в то время были молодыми и очень восприимчивыми ко всему, что происходило вокруг. Несколько раз посмотрев изнутри на распутство ночных баров, мы поняли, что «Любовь вместо похоти» – не просто один из многих наших лозунгов, а наполненное глубоким смыслом кредо. Я знал многих подростков, выросших на улицах в районе Залива. Их жизни оказались сломаны, потому что они искали сиюминутных плотских наслаждений. А построить настоящие отношения им уже не удавалось.

Организация «Евреи за Иисуса» росла, и ее деятельность в окрестностях Сан-Франциско расширялась. Появлялись новые формы работы. Один из проектов назывался «Христос на Песах[34]34
  Песах – еврейская Пасха, центральный иудейский праздник в честь исхода из Египта.


[Закрыть]». Мы бывали в разных общинах и церквях и рассказывали о еврейском ритуале пасхального седера[35]35
  Седер – ритуальная семейная трапеза, которая проводится во время Песаха.


[Закрыть], объясняя его символику и то, как все обетования исполнились в Иисусе. Позднее я организовывал ознакомительные седеры для христиан, интересующихся иудейской культурой. Трапезы пользовались большой популярностью, потому что мало кто знал о традициях Песаха, несмотря на то что они довольно часто упоминаются в Ветхом Завете.

Поселившись в Беркли, я оказался на некоторое время вдали от постоянных акций «Евреев за Иисуса». Организация располагалась в районе Марин-Каунти к северу от Сан-Франциско, а я переехал в восточную часть Залива. Постепенно я все больше переключался на то, чтобы рассказывать о христианской вере не только иудеям, но и представителям андеграунда и неверующим.

Беркли был хорошо известен по всей стране как центр политического, культурного и социального протеста. Об этом городке часто сообщали в новостях в связи с различными антивоенными акциями – шествиями или «сидячими демонстрациями» против войны во Вьетнаме. Здесь находился обширный кампус Калифорнийского университета, так что в городе было очень много студентов. Да и вообще в район Залива стекалось множество молодых людей со всей Америки – разочарованные юнцы пытались найти себя, присоединяясь к коммунам хиппи; тысячи людей приезжали в Калифорнию с верой в социальную утопию и надеждой открыть для себя новую духовность. В Беркли сложилась особая атмосфера: все ждали и жаждали перемен. Казалось, что, положив конец войне и приобщившись к ценностям ненасилия, проповедуемым хиппи, можно будет открыть дверь в новую прекрасную эпоху. Одни были устремлены навстречу утопической «эре Водолея»[36]36
  Эра Водолея – астрологическая концепция, лежащая в основе представлений культуры нью-эйдж. Она гласит, что на смену эре Рыб (ассоциируемой с христианством) приходит новая эпоха, в которой будет господствовать синтез различных вероучений и современных научных достижений.


[Закрыть], другие, напротив, предчувствовали апокалиптические катаклизмы. Они считали, что скоро разразится Третья мировая война или какое-нибудь более скромное локальное бедствие (например, еще одно страшное землетрясение, подобное тому, что прошло в Сан-Франциско в 1906 году). Такая катастрофа должна была бы, кроме прочего, окончательно вывести из строя военную промышленность и уничтожить ее магнатов, правящих миром.

Местные христиане были отчасти похожи на хиппи и именовались «Иисусовы фрики». Они были также заражены жаждой новой жизни и искали возможности необычным образом засвидетельствовать свою веру.

В Беркли я вступил в «Христианский фронт мирового освобождения» (CWLF). Это была протестантская миссия евангельских христиан. В целом различных «фронтов за свободу» в то время в стране появлялось довольно много. Их члены зачастую были непримиримыми радикалами, марксистами и коммунистами. Зачем же христианский союз выбрал для себя столь провокационное название? Потому что его сторонники считали – в определенном смысле христианство является самым радикальным из всех движений, выступающих за изменение мира. К тому же подобное «позиционирование» делало его привлекательным среди поклонников андеграунда.

CWLF в те годы работал под руководством Джека Спаркса, который придумал множество интересных форм передачи Благой Вести, близких и понятных «неформалам». Джек перевел некоторые отрывки Нового Завета на язык контркультуры, а христианский издательский дом Zondervan опубликовал эти материалы под заголовком «Письма уличным христианам». Приведу пример такого жаргонного парафраза по мотивам Первого послания к Коринфянам: «Рассказывая вам об Иисусе, ребята, мы не прибегаем к красивым словам и прочей риторике, не кидаемся заумными фразами, а напрямую заявляем о Радостной Вести. Поймите: все, что вам надо, – это Иисус-Мессия. Его смерть на кресте, вот это – факт!.. Зацените – ваша вера и ваша жизнь держится силой Иисуса, а весь философский джайв – ни к чему».

Некоторые более активные организации даже выпускали газету Right On для андеграундной аудитории. Газета распространялась по всем городкам Залива и даже шире, по Западному побережью, через центры «Движения за Иисуса» и миссию «Ночлежка», которая предоставляла бездомным и людям со скромным достатком, останавливавшимся в Беркли проездом, возможность бесплатно провести несколько ночей в специальном гостевом доме. Молодые сотрудники-христиане рассказывали об Иисусе постояльцам.

Создатели «Проекта против духовного обмана» (SCP) готовили протестантские тексты с критическим анализом нехристианских религиозных течений, в особенности популярных восточных верований, буддизма и индуизма, распространявшихся в то время на Западе.

Когда молитву в государственных школах запретили законом, на смену ей на какое-то время пришла альтернативная практика – так называемая «трансцендентальная медитация» (ТМ), считавшаяся конфессионально нейтральной. В результате во многих учебных заведениях распространилась ТМ, основанная на индуистских практиках. Она вытеснила традиционную иудейско-христианскую молитву. Кстати, именно такую медитацию пропагандировала группа The Beatles — духовным наставником музыкантов был индийский учитель Махариши Махеш Йоги, создатель техник трансцендентальной медитации. Участники проекта SCP приложили огромные усилия, чтобы объяснить обществу: ТМ нельзя считать внерелигиозной практикой. Активисты выступали против государственного финансирования проведения таких медитаций, особенно в школах. И их труды не пропали даром.