Текст книги "Мертвые не кусаются"

Гарни подмигнул Фридмену.

– Он спрашивает меня – точно ли это. Меня! Уберите его кто-нибудь и похороните!

– Вот хорошо бы ваш паренек прижал Диллона, – сказал он. – Ублюдок сам напрашивается.

Гарни поднял брови.

– Диллон? Кто это?

Все бросились рассказывать, перебивая друг друга. Гарни стоял, прислонившись спиной к стене, со стаканом в руке, и слушал. Наконец он сказал:

– Эйб не дурак. Этот малый наверняка не так уж плох.

– Он обдурил Голдберга, – заявил Фридмен.

Гарни начало мутить от Фридмена. Он одернул пиджак, наклонился над стойкой и поправил шляпу перед зеркалом.

– Надо зайти к Эйбу. Взгляну, что за парень.

Фридмен сделал движение, словно собирался пойти с ним вместе, но Гарни остановил его взглядом.

– У меня к нему дельце.

– Конечно, ступайте, – кивнул Фридмен. Он сказал это поспешно, ему не хотелось портить отношения с Гарни.

Перейдя улицу, Гарни вошел в магазин. Был час затишья, и в помещении никого не было. Диллон вышел из подсобки и встал, опершись руками о прилавок между двумя пирамидами из консервных банок. На нем был тесный ему рабочий халат Эйба. Диллон не походил на бродягу, который появился в Плэттсвилле несколько дней назад. Лицо его было чисто выбрито. Диллон посмотрел на Гарни из-под полуприкрытых век. Гарни подумал, что этот парень может оказаться чрезвычайно опасным.

– Эйб здесь? – спросил Гарни.

– Вышел, – коротко ответил Диллон.

– Жаль, я хотел повидать Эйба.

Гарни суетливо задвигался. Диллон вселил в него неуверенность.

– Долго его не будет? – помедлив, спросил он.

– Может статься.

Диллон начал отодвигаться в темноту магазина.

Гарни подумал, что надо бы сначала аккуратно прощупать парня. Он спросил:

– Вы здесь недавно?

Диллон потер предплечье. Он по-прежнему смотрел на Гарни из-под прикрытых век.

– Вы тот парень, который стоит за Сэнки, верно?

– Да, это я, – приободрившись, ответил Гарни.

– Что с ним случилось?

– С ним? Ничего. Что вы хотите сказать?

– Вы знаете. Малый струсил. Чего он боится?

Некоторое время Гарни в нерешительности помолчал. Потом ответил:

– Слушайте, мне не нравится такой разговор.

Диллон не спеша обошел прилавок, все так же потирая предплечье.

– Нечего со мной важничать, – сказал он. – Я спросил, что с ним случилось.

Гарни снова стало не по себе. Опасная, свирепая мощь чувствовалась в Диллоне.

– Фрэнсис нагнал на него страху, – неохотно ответил он.

– Он победит?

Гарни кивнул.

– Сэнки? Вряд ли.

Гарни нахмурился.

– Я поставил уйму деньжищ на этого парнишку.

– Полагаю, я смог бы это уладить, – сказал Диллон. Он пристально наблюдал за Гарни.

– Вы?

Всем своим видом Гарни выражал недоверие.

– Конечно. Почему бы и нет? – Диллон неторопливо подошел к двери и выглянул на улицу, а потом вернулся обратно.

– Что вы знаете о том, как улаживают такие дела? – подозрительно спросил Гарни.

– Все, что надо, – ответил Диллон. Помолчав, он добавил: – Я ищу шанс снова заиметь большие деньги.

Теперь Гарни был более чем заинтересован.

– А что, если вам заглянуть к Батчу сегодня вечером? Я хотел бы познакомить вас со стариком Хоганом.

– Хоган? – Диллон задумался на секунду. – Экс-чемпион?

– Он самый. Теперь он живет на окраине. Ослеп. Беда для такого человека.

– Да. – Диллон покачал головой. – Беда.

– Так вы зайдете?

– Да, пожалуй. Есть еще кто-нибудь, заинтересованный в Сэнки?

– Хэнк. Он его тренирует. И еще Эл Морган, его менеджер.

– Скажите обоим, чтобы пришли. Но без Сэнки. Ему в наши дела не соваться.

– Я заеду за вами вечером, – сказал Гарни.

Диллон покачал головой.

– Я приду сам, – возразил он. – Обо мне не беспокойтесь.

Он ушел за прилавок, оставив Гарни стоять в нерешительности посреди магазина.

Помедлив немного, Гарни вышел на ярко освещенную солнцем улицу. Он не мог раскусить Диллона. Было в нем что-то непонятное. Одно можно сказать наверняка – он не простой бродяга. Этот человек привык вертеть людьми. Он приказывал и ожидал повиновения. Гарни начал побаиваться его.

Гарни был так занят мыслями о Диллоне, что не заметил Майру, идущую по улице. Она ускорила шаг, но Гарни уже садился в машину, и, прежде чем она окликнула его, он уже отъехал.

Майра даже обрадовалась, что он не заметил ее. Она посвятила немного времени своей внешности. Цветастое платье было выстирано и отглажено. Пожалуй, оно немного село, но это не беспокоило ее. Она знала, что так платье еще лучше обрисовывает ее фигуру. Ее густые черные волосы блестели на солнце и были низко собраны на шее. Туфли сияли. Майра шла смотреть на Диллона.

О Диллоне она услышала в день его появления, но нарочно ждала, пока он посмотрит на всех женщин Плэттсвилла. Теперь для него пришла пора полюбоваться ею. Майра шла по улице, наслаждаясь ощущением своей красоты. Она знала, что мужчины оборачиваются ей вслед, и рассчитывала произвести неотразимое впечатление на Диллона.

Майра вошла в пустой магазин, громко стуча каблучками по деревянному полу. Она намеренно встала в луче солнечного света, хлынувшего в комнату. Ей уже не раз приходилось замечать, как действует этот трюк, и она знала, что ее тонкое платье позволяет увидеть многое.

Диллон поднял глаза.

– Я уже видел это, – сказал он. – Ничего нового. Отойди от света.

Ударь он ее, она взбесилась бы меньше. Майра машинально отступила в тень, потом спросила:

– Что это за дешевая шуточка?

Диллон передвинул жвачку за другую щеку.

– Чего тебе? – поинтересовался он.

– Надо же, до чего старательный продавец! – воскликнула Майра, покрепче стиснув сумочку. – Если хотите сохранить свою работу, то придется вести себя по-другому.

– Кончай, – сказал Диллон. – Я ведь могу не слушать твой треп. Бери чего надо и отваливай. Меня не волнует, что у тебя припекло в одном месте.

Майра сделала три шага и размахнулась, чтобы дать Диллону пощечину. Она едва не рыдала от ярости. Диллон выбросил вперед руку и поймал ее запястье.

– Не валяй дурака, – сказал он. – Не в кино.

Майра стояла, с ненавистью гладя в его жесткие глаза.

– Я скажу про вас своему отцу, – только и смогла произнести она.

Диллон резко отбросил ее руку. Она, крутясь, отлетела на середину магазина.

– Говорю тебе – выметайся!

– Грязный сукин сын! – закричала Майра. – Мой отец пришибет тебя…

В дверях показался Эйб с вылезающими из орбит глазами.

– Что случилось?

Майра резко повернулась к нему.

– Вы просто спятили – держать такого мерзавца! Он меня оскорбил!

Диллон вышел из-за прилавка быстрым скользящим шагом. Он схватил Майру за руку и бегом подвел ее к двери, взмахнул рукой и свирепым ударом по ягодицам выбросил на улицу. Майра едва удержалась на ногах и не останавливаясь побежала вперед.

Эйб рвал на себе волосы.

– Что вы делаете, черт побери! – взвизгивал он. – Это же дочка Батча Хогана! Старик такое устроит!

Диллон вернулся за прилавок.

– Ничего, – спокойно сказал он. – Мне тошно от проклятых сук, которые ходят пялиться на меня. Может, теперь оставят в покое.

Эйб, трясясь в бессильной ярости, забыл свой страх перед Диллоном. Он заклокотал, брызгая слюной:

– А как насчет моего бизнеса? Что скажут люди? Они приходят сюда не затем, чтобы их били. Это разорит меня.

Диллон оттолкнул его и прошел на кухню. Эйб следовал за ним, не переставая вопить.

– А, забудьте вы про нее! – огрызнулся Диллон. – Это не повредит вашему бизнесу. Бьюсь об заклад, что эта поганка так же популярна в городе, как и плохой запах. Она промолчит, не растреплет, что ей надавали по заднице. Забудьте вы о такой ерунде.

Все сидели на веранде у Батча и ждали прихода Диллона. Луна, едва показавшаяся под черными силуэтами деревьев, бросала резкий серебристый свет на окна дома.

У себя наверху Майра примостилась у окна, тоже ожидая Диллона. Ее глаза, красные от слез, были прикованы к дороге внизу. Все ее существо съежилось от ненависти. Мозг кипел.

Батч поерзал на стуле.

– Кто этот парень, черт подери? – неожиданно спросил он, задав вопрос, который был на уме у всех присутствующих.

– Не знаю, – ответил Гарни. – Но может быть, он сумеет вытащить нас из этой переделки. Я подумал, что попробовать стоит.

– Сэнки в жутком состоянии, – сказал из темноты Хэнк. – Ничего не говорит, только сидит и думает.

Возникший из темноты Диллон поднялся по ступенькам. Даже Майра, следившая за дорогой, не видела и не слышала его. Четверо мужчин сидели неподвижно, глядя на него. Потом Гарни произнес:

– Это Диллон.

Батч встал, обошел столик, на котором стояли бутылки и стаканы, и протянул руку.

– Значит, вы – Диллон, мастер по решению боксерских проблем?

В его голосе слышалась едва заметная усмешка.

Диллон окинул его взглядом, посмотрел на протянутую руку и проигнорировал ее. Батч нетерпеливо пошевелил пальцами.

– Дайте мне руку. Я хочу посмотреть, что вы за парень.

Глаза Диллона блеснули. Он вложил свою руку в руку Батча. И тотчас Батч сдавил ее. Огромные мышцы его предплечья вздулись, когда он вложил всю свою силу в сокрушительное рукопожатие. Лицо Диллона мгновенно покрылось потом. Он переступил ногами, потом размахнулся снизу вверх левой и ударил Батча в мускулистое горло.

Кулак с глухим стуком врезался в старика. Батч откинулся назад, издав каркающий звук. Гарни вскочил на ноги и удержал его от падения.

Диллон стоял, разминая пальцы.

– Вот такой я парень, – спокойно произнес он.

Батч поднес руку к горлу и тяжело сел. Он не получал такого сильного удара с тех пор, как покинул ринг. Когда дыхание восстановилось, он сказал:

– Крепкий парень, у него хороший удар.

Диллон подошел ближе.

– Может, зайдем в дом?

Все молча прошли в комнату.

Диллон встал у окна.

– Садитесь, – сказал он.

– Там осталась выпивка, – произнес Гарни. – Хотите?

Диллон посмотрел на него.

– Не употребляю. Забудьте об этом. Дело важное. Фрэнсис нагнал страху на вашего паренька. Вы ставите на победу Сэнки. Ему нужно побить Фрэнсиса. Разве что с ним будет совсем плохо, и любой мальчишка отлупит его.

– Пожалуй, так, – кивнул Гарни.

– Есть у кого-нибудь деньги?

Все посмотрели на Моргана – тощего человека с жестким лицом, похожего на жокея.

– Может, я и смог бы что-нибудь наскрести, – ответил он на заданный вопрос.

– Я устрою вам победу в этом бою за пятьсот монет, – сказал Диллон.

Слабый вздох пронесся по комнате. Гарни покачал головой.

– Слишком много.

Диллон потер шею.

– Одурели, пижоны? Я говорю, что смог бы все уладить. Значит, ваш человек победит. Можете ставить на него любые деньги. Верняк.

Морган подался вперед.

– Хотел бы я знать, кто вы такой, мистер?

Диллон посмотрел на него, прищурясь.

– Мало ли чего бы вам хотелось знать. Не ваша забота. Я и раньше проворачивал такие дела. Ну так как?

Морган посмотрел на остальных.

– Мы войдем с вами в долю, – кивнул Батч.

Морган пожал плечами, но все же сказал:

– Ладно. Деньги получите, когда Сэнки победит.

Диллон оскалился.

– Вы поставите пять сотен на Сэнки за меня и выложите денежки, когда я скажу.

Морган с минуту раздумывал, потом согласился:

– Что ж, справедливо.

Все четверо стали заражаться уверенностью Диллона.

– Раскошеливайтесь, – сказал Диллон. Он положил на стол растопыренную пятерню. – На деловые расходы.

Каждый внес свою долю. Вчетвером они набрали сто долларов. Диллон сунул деньги в карман. Гарни сходил на веранду и вернулся с бутылкой. Все, кроме Диллона, опрокинули по стаканчику.

– Как вы собираетесь провернуть дело? – спросил Батч.

Диллон стукнул по столу кулаком.

– Господи, да он просто вышибет из вас потроха! – воскликнул Батч.

Диллон покачал головой.

– Не вышибет. – Он отодвинул стул. – Вроде все.

Все, кроме Батча, встали.

– Что, если вам пройтись, ребята, – сказал Диллон. – Мне нужно потолковать с Батчем.

Гарни направился на веранду.

– Может, соберемся опять как-нибудь на днях? – спросил он.

– Да. – Диллон кивнул. – Завтра и загляните к приятелю.

Батч сидел, дожидаясь, пока остальные исчезнут в ночном мраке. Диллон вернулся с веранды. Он остановился, задумчиво глядя на Батча, потом закрыл дверь и подошел к нему.

– Кто научил вас такому удару? – спросил его Батч.

Диллон пожал плечами.

– Не важно. Мне надо кое о чем поговорить с вами. Есть еще кто-нибудь в этой хибаре?

– Наверху спит моя дочь. Больше никого.

– Скоро я буду выжимать деньги из этого города, – начал Диллон. – Можете войти со мной в долю, если есть охота.

Батч в задумчивости потер нос.

– А что, если вы выложите свои карты на стол и дадите мне заглянуть в них? – спросил он наконец.

– Я из ребят Нельсона, – понизил голос Диллон.

Майра, притаившаяся за дверью, задрожала. Казалось, что и Батчу стало не по себе.

– Жесткий вы парень, – с трудом выдавил он.

– Пижон он был, – сказал злобно Диллон. – Я уже давно скрываюсь. Теперь все утихло. О’кей, пора опять зашибать деньгу. Что вы на это скажете?

– Вы не говорили бы мне ничего, если бы заранее не были уверены в моем согласии, – ответил Батч. – Я знал, что вы смекалистый парень.

Диллон кивнул.

– Может, вы и потеряли глаза, но мозги у вас на месте.

– Вам нужен дом, да? – опять заговорил Батч. – Рядом с границей штата. Для прикрытия, да?

– Точно. – Диллон немного расслабился. – По эту сторону границы я не работаю. Только быстрые налеты. Ничего особенно рискованного. Это потом. Ну и сразу назад, сюда, в нору. Как вам это нравится?

Батч задумался.

– Что я буду иметь? – помолчав, спросил он.

– Четвертую долю со всего.

– Идет. – Батч кивнул.

Неожиданно Диллон спросил:

– Этот Гарни, он как, в порядке?

– Он войдет в долю, я так считаю, – ответил Батч. – Гарни гонится за большими деньгами. Ему все равно, как он их получит.

– Потом я с ним потолкую. Теперь насчет Фрэнсиса. Есть только один способ с ним разделаться. Надо запугать его, ясно? Предупредить. Если возразит, ему не жить. Но первым делом нужно поладить с шерифом. Какие у вас с ним отношения?

– Он стреляный воробей. Продаст душу за доллар. С ним можно договориться.

– Тогда повидайтесь с ним и выясните обстановку. Мне не стоит самому соваться к нему. Посоветуйте ему поставить на Сэнки, объясните почему. Если Фрэнсис поднимет визг насчет полицейской защиты, он ее не получит, ясно?

Батч кивнул. Диллон достал сто долларов и отсчитал из них пятьдесят.

– Дайте ему, пусть сделает ставку.

Батч нащупал деньги и сунул их в карман.

– Сдается мне, вы и впрямь сумеете устроить это дело, – сказал он. – Я ставлю на него все, что у меня есть.

– Промаха не будет, увидите, – успокоил его Диллон.

Диллон направился к выходу. Майра крадучись отошла, не произведя ни малейшего шума. Она поднялась по лестнице, ведущей на чердак, который служил ей спальней. Чувствуя себя в безопасности среди привычных вещей, она выскользнула из платья, прежде чем подойти к окну. Диллон постоял на дороге, осторожно оглядываясь по сторонам, потом быстрым скользящим шагом двинулся прочь и растворился в темноте.

Майра еще некоторое время стояла в раздумье возле окна. Луна освещала ее лицо, горячий ночной воздух гладил кожу.

Даже когда Майра легла, она никак не могла уснуть. Неподвижное лицо Диллона стояло перед ней, как мертвый лик луны. Его презрительный голос все еще раздавался у нее в ушах. Удар, который он нанес ей, все еще жег ее тело, заставляя метаться на провалившемся матрасе. Сон не приходил к ней, чтобы милосердно унять боль ее раненой гордости.

Майра вдруг заплакала, не сдерживая горячих слез, стекающих по лицу. Ее зубы стучали, сжатые кулаки молотили по постели.

– Ненавижу тебя! Ненавижу! – всхлипывала она. – Ненавижу! Будь ты проклят, поганый ублюдок!

Гарни осторожно вел машину. Приходилось беречь ее на неровной дороге. Одна хорошая выбоина – и ось наверняка лопнет. Диллон сидел рядом, надвинув шляпу на глаза.

Время от времени Гарни бросал на него быстрые взгляды. Диллон был для него загадкой. Он не мог раскусить его. Интуиция подсказывала, что с Диллоном он далеко пойдет, дорвется до больших денег, но, как ни увлекала его эта мысль, он все же колебался.

Это было на следующий вечер после встречи Диллона с Батчем. Диллон присоединился к Гарни после закрытия магазина, и теперь они направлялись через границу в фермерский городок, навестить Фрэнсиса.

– Прижмешь парня сам, – неожиданно сказал Диллон. – Я буду на подхвате. Что говорить – сам знаешь. Не давай ему разойтись. Действуй жестче. Он тебя не тронет, я буду радом.

Гарни задумался, уставясь на дорогу, белую и пыльную в свете фар.

– Этот малый умеет бить, – сказал он неуверенно. – Он взбесится, если я нажму на него.

Диллон придвинулся к нему.

– Делай то, что я говорю, – приказал он. – Я управлюсь с кем угодно.

Он вытащил из кармана пиджака тяжелый автоматический пистолет, показал Гарни, а потом сунул обратно.

– Господи! – Гарни всполошился. – Где ты его раздобыл, черт побери?!

Диллон повернулся, взглянув на Гарни из-под полей шляпы.

– Уж не испугался ли ты? Пушки боишься!

Это было слишком круто для Гарни, но он не подал виду. Тревожно покусывая губы, он молча вел машину. Через некоторое время Гарни спросил:

– Ты ведь не собираешься ухлопать его?

– Конечно собираюсь, если он станет беситься, – ответил Диллон. – Это не первый человек, которого я ухлопаю.

Старый автомобиль вильнул. Гарни почувствовал, что у него дрожат руки.

– Это не по мне – впутываться в убийство, – вдруг сказал он.

Диллон протянул руку и выключил зажигание. Мотор поперхнулся и заглох.

Гарни нажал на тормоз.

– Ты чего? – нервно спросил он.

Диллон сдвинул шляпу на затылок и подался к Гарни, тесня его в угол машины.

– Слушай, – сказал он. – Я тебе выложу все. С этой минуты я приказываю, а ты беспрекословно делаешь то, что я скажу. Мы будем грести деньги, и никто нам не помешает. А если кто встанет нам поперек дороги, тем хуже для него, усек? Скоро город будет мой. Ты войдешь со мной в долю. Или будешь сам по себе. Но тогда одной темной ночью кто-нибудь накидает тебе полное пузо пуль. Ты слишком много знаешь. Все понял? Батч со мной, так что хорошо подумай.

Гарни даже пожелтел, он долго не раздумывал.

– Конечно, – сказал он. – Я понял. Конечно, действуй. Ты босс.

Диллон царапнул по его лицу своими холодными глазами.

– Был тут один умник, который говорил то же самое, а потом передумал. Как-то вечером он шел по улице, а кишки у него висели до колен. Кто-то вспорол ему брюхо. Черт возьми! Видел бы ты этого парня. Хотел он запихнуть кишки обратно, ему стало до того тошно, что он так и оставил их висеть.

– Со мной у тебя не будет никаких неприятностей.

Гарни сказал это слабым голосом, но довольно уверенно.

Они поехали дальше.

На часах было половина одиннадцатого, когда они остановились возле дома Фрэнсиса. Дом казался довольно неприглядным с фасада, но ведь Фрэнсис был всего лишь одним из малоизвестных боксеров, только начинающих свою карьеру. Пройдя короткой дорожкой, они остановились перед дверью, затянутой проволочной сеткой. Гарни дернул ручку звонка и услышал его вялое звяканье где-то в глубине дома. За темной шторой горел свет. Похоже, в доме еще не спали.

Сквозь сетку им была видна фигура приближающейся молодой женщины. Диллон кивнул Гарни и отступил немного назад.

Дверь распахнулась, и женщина остановилась на пороге, глядя на них, чуть нахмурив в недоумении брови. Она была молода и привлекательна. Ее черные волосы были уложены венцом, несколько прядей спадали на лоб. У нее была хорошая фигура, высокая грудь и широкие бедра. Она заговорила мягким голосом с южным акцентом.

– Что вам угодно? – спросила женщина.

– Гарри дома? – поинтересовался Гарни.

– А кто вы?

В ответ Гарни шагнул вперед, оттолкнув женщину, и в сопровождении Диллона вошел в дом; женщина отступила, на лице застыл неподдельный ужас.

– Что такое? – спросила она, еле выговаривая слова. – Нельзя же врываться…

Гарни прошел в гостиную. Фрэнсис сидел на стуле с бутылкой молока в руке и неуклюже держал ребенка на коленях. Он выглядел внушительно.

Женщина проскользнула мимо Гарни и подбежала к Фрэнсису. Он сунул ей ребенка на руки и быстро вскочил.

Фрэнсис был встревожен, в глазах мелькнул испуг, но он не потерял самообладания. Если дело шло к драке, уверенность его в своей силе была непоколебимой.

– Нельзя вламываться в дом, – сказал он Гарни. – Видел я таких умников…

Гарни неловко улыбнулся. Ему было не по себе.

– Мы уже вошли, братишка, – сказал он. – Выставь отсюда дамочку. У нас есть к тебе разговор.

– Бет, унеси ребенка, – обратился Фрэнсис к женщине.

Она молча вышла, но ее не было лишь секунду или две. Она возвратилась одна и встала за спиной Фрэнсиса. Ее глаза были широко распахнуты от страха. Фрэнсис спокойно обратился к ней:

– Не вмешивайся в наши дела, милая.

Она промолчала, но не сдвинулась с места. Тонкие губы Диллона сложились в язвительную ухмылку.

Фрэнсис понемногу успокоился.

– Ну и напугали же вы меня, – вздохнул он. На его большом лице появилась глуповатая улыбка. – Надо же, ворвались как сумасшедшие. Я мог задать вам трепку, ребята.

– Не заносись, Фрэнсис, – сказал Гарни. – Тебе грозит беда.

Глаза Фрэнсиса широко раскрылись. Он напрягся.

– Только не от вас, – заметил Фрэнсис. – Что надо?

Гарни придвинул стул и сел. Он предусмотрительно поставил стул так, чтобы между ним и Фрэнсисом оказался стол. Диллон прислонился к стене. Бет непрерывно наблюдала за ними. Диллон вселял в нее омерзительный, смертельный страх.

– Мы пришли кое-что сообщить тебе, – бесстрастно произнес Гарни. – В потасовке победит Сэнки.

– Да? – задохнувшись, спросил Фрэнсис. – Победит обязательно, если только я не уложу его в первом же раунде.

– Ты не понял, – терпеливо объяснил Гарни. – Ты поддашься ему.

– Черта с два, я не понял, – сказал Фрэнсис. – Кто это говорит?

– Я говорю, – спокойно отозвался от двери Диллон.

Фрэнсис повернул голову и медленно оглядел Диллона с ног до головы.

– Кто ты такой? – спросил Фрэнсис. – Вы оба спятили. Лучше убирайтесь-ка отсюда, пока я вас не вышвырнул силой.

Наступила пауза, которую прервал Диллон:

– Ты нарвешься на уйму неприятностей, если не ляжешь по-хорошему.

Фрэнсис чуть побледнел.

– Ну ладно, крысы, сейчас поговорим по-другому.

Он отшвырнул стул в сторону.

Гарни, побледнев, неловко вскочил на ноги. Бет внезапно вскрикнула, увидев в руке Диллона пистолет. Фрэнсис тоже заметил его и замер, словно наскочил на кирпичную стену.

– Эй! – вскрикнул он.

– Все! – свирепо оборвал его Диллон. – Не рыпайся, а то заимеешь второй пупок!

Бет схватила Фрэнсиса за руку.

– Не надо, он тебя застрелит. Не надо!

Диллон пригнулся. Его лицо осунулось, он злобно оскалился.

– Пришью, фраер, – прошипел Диллон. – Вот только шевельнись, и тебе крышка.

Пистолет испугал Фрэнсиса. Он никогда раньше не сталкивался с убийцами. Он растерялся.

– Вы что, ошалели? – Фрэнсис старался говорить ровным голосом. – Вы не можете сделать этого.

– Хватит! – злобно сказал Диллон. – Слушай! Будешь делать, что велено, и помалкивать. Ты поддашься, понял? Сэнки должен победить. Примерно в пятом раунде. Устраивай это как хочешь. Но он должен победить. У нас на этого паренька поставлено слишком много денег, чтобы дать делу сорваться по-глупому.

Бет заплакала. Она издавала судорожные звуки, которые действовали Гарни на нервы.

Диллон продолжал:

– На ринге устроишь хороший спектакль, но особо не расходись. Шуруй для виду, ясно? Потом раскройся и дай Сэнки ударить. Только один раз, пусть это выглядит как случайный удар. Падаешь и не встаешь. И смотри у меня, попробуй только подвести – увидишь, что с тобой тогда будет.

На мгновение Гарни показалось, что Фрэнсис бросится на Диллона. Но Фрэнсис понял, что из этого ничего не выйдет. Диллон успеет выстрелить, прежде чем он доберется до него. И поэтому он просто стоял на месте, сверкая глазами. Его кулаки сжимались и разжимались. Наконец он сказал:

– Ладно. Сэнки победит.

Голос его при этом походил на сдавленное карканье. Бет опустилась на колени, держа его за руку. Диллон кивнул Гарни, и они, пятясь, вышли в ночь.

Гарни сидел в машине и курил. Он оставил Диллона возле магазина Эйба и поехал за город. Ночь была безветренной и очень душной. Большие черные тучи, похожие на глыбы угля, лениво висели в небе. Луна плыла так низко, что едва не задевала верхушки деревьев.

Весь во власти будоражащих мыслей, Гарни сидел, нервно затягиваясь. Красный кончик его сигареты светился в удушливом мраке машины. Мысли судорожно роились в голове.

Пистолет – вот что беспокоило его. Гарни вспоминал, как этот пистолет остановил его порыв, превратил его из кремня в тесто. С пистолетом в руке любой может повелевать. Пистолет заставляет подчиняться кого угодно.

Гарни заерзал на сиденье. Диллон – жесткий мужик, но без пистолета Фрэнсис раздавил бы его, сделал бы из него пятно на стене.

Мимо неслышно промелькнула большая машина. Непроизвольно Гарни повернулся и увидел даму, сидящую впереди рядом с хорошо одетым парнем, выглядевшим так, словно ему принадлежал весь мир. Белое платье дамы мерцало и переливалось. Милашка что надо.

«Будь у меня пистолет, – думал Гарни, – этот паршивый тип и пикнуть передо мной не посмел бы! Пистолет быстренько поставил бы все на свои места». Мысли Гарни перенеслись к Майре. Вот уж кто сам напрашивается. И вообще – какого черта он тут сидит. Гарни наклонился вперед и повернул ключ зажигания.

Ему не понадобилось много времени, чтобы доехать до дома Батча. Он остановил машину в стороне от дороги, за несколько сот ярдов от хибарки под деревьями, и выключил фары. Здесь никто не заметит машины. Он, быстро и бесшумно шагая, приблизился к дому Батча.

Единственный огонек светился в комнате нижнего этажа. Беззвучно, осторожно ступая, он подошел к окну. Гарни испытывал большое почтение к слуху Батча. Уцепившись пальцами за край окна, он подтянулся.

Совсем близко от него стояла Майра, гладя платье. Она была одна. Гарни опустился на землю и обошел дом. Он легонько постучал по проволочной сетке кончиками пальцев. С минуту он ожидал, слушая, как сердце колотится резкими толчками. Наконец он увидел силуэт Майры в оконном проеме.

– Кто там? – услышал он ее голос.

– Здорово, малышка, – ответил Гарни, понизив голос. – Ты одна?

Она распахнула дверь и вышла на порог.

– Ник!

У нее перехватило дыхание. Гарни с радостью заметил это и усмехнулся.

– Он самый. Батч дома?

– Пошел в спортзал. Но он не так уж долго там пробудет.

– А теперь впусти меня, детка, мне надо поговорить с тобой.

– Нет, сейчас поздно, Ник. Тебе нельзя входить.

Гарни протянул руку и ухватил ее повыше локтя.

– Пошевеливайся, – прошептал он, – ты же не захочешь, чтобы видели, как мы тут треплемся.

От его прикосновения сопротивление Майры ослабло. Она позволила ему втолкнуть себя в дом. Когда они вошли в комнату, она вырвалась и прижалась спиной к стене, не отрывая от него глаз.

– Поосторожнее, – сказала Майра. – Он скоро вернется, ты знаешь. Он свалится как снег на голову. Он ходит тихо. Не надо, Ник, я боюсь, он придет. Ник, прошу тебя…

Гарни, не снявший сдвинутой на затылок шляпы, оторвал ее от стены. Майра всеми силами пыталась освободиться от него до тех пор, пока его рот не нашел ее губы. И тогда она прильнула к нему, колотя по его спине ладонями.

А по дороге шел Батч. Его огромное тело отбрасывало неуклюжую тень, которая спотыкалась и пошатывалась впереди него. Он не производил ни малейшего шума, шагая по траве. Его напряженный слух старался уловить звук мотора. Батчу приходилось быть настороже. После поворота он ускорил шаг. Батч знал, что теперь он почти дома. Идя со склоненной головой, он размышлял о Диллоне. Сэнки тоже тревожит его, он всадил в него уйму денег. Если Диллон не сможет подстроить результат этой потасовки, он потеряет слишком много.

Батч неслышно прошел по засохшей грязи, остановившись на верхней ступеньке веранды, принюхался к ночному воздуху. Ему не понравился воздух, он был горячим и душным. «Видно, будет буря», – подумал он.

Майра спрыгнула на пол с кушетки, когда вошел Батч. Гарни вскочил. От страха его лицо чуть позеленело. Если Батч обнаружит его здесь, он переломит ему хребет.

На Майре не было никакой одежды, кроме туфель и чулок. Она стояла рядом с Гарни, ее лицо застыло.

– Я как раз собиралась ложиться, – сказала она отцу.

Голос ее дрожал. Батч остался у дверей. Чутье подсказывало ему, что дело нечисто.

– Поздновато, – сказал он, склонив голову набок и прислушиваясь.

Майра жестом велела Гарни оставаться на месте. Гарни сидел, опершись на локоть и свесив на пол одну ногу. По его лицу стекал пот, придавая ему жуткий вид в ярком свете голой лампочки.

Батч сделал шаг вперед, закрывая за собой дверь.

– Сэнки в порядке? – спросила Майра.

– Да, – ответил Батч.

Он провел рукой по своей лысой макушке. Его глаза были устремлены прямо на Гарни. Два желтых сгустка буравили мозг Гарни.

– Что-то тут тихо, – продолжал Батч.

Майра нагнулась и подобрала платье. Батч услыхал шорох материи, когда она собирала платье в кольцо, чтобы надеть через голову.

– Что ты делаешь? – резко спросил он.

Майра вздрогнула, роняя платье.

– Я же сказала: ложусь спать.

Она нарочито громко задвигалась по комнате, поднимая гладильную доску и приставляя ее к стене.

– Сэнки одолеет Фрэнсиса? – спросила она, чтобы хоть что-то сказать.

– Интересуешься парнем, а? – спросил Батч.

От неудобного положения, в котором он сидел, у Гарни заболели мускулы, но он был слишком испуган, чтобы пошевельнуться. Не двигаясь, он смотрел на Батча.

– Почему бы и нет?

У Майры начали трястись колени. «Старый хрыч почуял неладное», – подумала она. Небрежно подойдя к кушетке, она опять подняла платье с пола. Ни Гарни, ни она не посмотрели друг на друга.

Движения Батча были стремительны. Он едва не наступил на ногу Гарни, проносясь мимо него. Он выхватил платье из рук дочери.

Майра отскочила к стене и прижалась к ней. Ее глаза широко раскрылись. Батч ощупал платье, потом поднес его к носу. Его широкое лицо потемнело.

– Ты что тут делаешь, черт побери? – прорычал он. – Почему ты разделась?

Стараясь придать голосу твердость, она спросила:

– Что с тобой сегодня? Мне стало жарко. Нельзя девушке снять платье?

– Поди сюда.

Гарни перестал дышать. Майра сказала, вжимаясь в стенку:

– Как бы не так!

Батч медленно подошел к двери, запер ее, а ключ вынул и положил в карман.

– Здесь творится какая-то чертовщина! – рявкнул он. – Ну-ка, поглядим, что тут такое.

«Будь у меня пистолет, – думал Гарни, – я мог бы прихлопнуть старого черта».

Шаркая ногами, Батч двинулся к Майре. Он сделал это так быстро, что она едва увернулась. Скользнув вдоль стены от его протянутых рук, она подбежала к двери, отрывисто дыша.

Батч остановился, рукой упираясь в стенку, вперив в нее невидящие глаза.

– Тебе лучше подойти по-хорошему, – сказал он.

Майра ответила слабым голосом:

– Мне боязно. Открой дверь. Говорю тебе, я хочу спать.