Текст книги "Мертвые не кусаются"

На этот раз Батч поймал ее. Гарни не думал, что он может так быстро двигаться. Его ручищи схватили Майру, когда она метнулась прочь от него. Он рванул ее к себе. Его горячее дыхание обожгло ей щеку.

– Отпусти меня!

Голос Майры стал пронзительным. Через секунду она истошно закричала. Гарни сбросил ноги на пол и встал с кушетки. Батч проворно повернулся.

– Что это? – жестко спросил он. – Ответь, что это было? – Он с силой встряхнул Майру. – Здесь есть кто-то еще. Кто?

– Ты просто спятил, – выдохнула она. – Никого тут нет.

Батч взмахнул рукой и ударил дочь по лицу. Потом он застыл. Держа оба ее запястья железной хваткой, он коснулся ее извивающегося тела.

Гарни дюйм за дюймом крался к открытому окну. Видя это, Майра начала вопить, заглушая производимые им звуки. Батч вскинул руку, его пальцы сдавили Майре горло, оборвав ее крик. Гарни метнулся к окну, вывалился наружу головой вперед, при этом задев ногами занавески и сдернув их с карниза. Вскочив, он побежал вдоль дороги, качаясь из стороны в сторону.

– Вот, значит, как! Ты – шлюха! – заорал Батч.

Майра чувствовала, как у нее подгибаются колени. Она едва не упала на пол.

– Кто это был?

Батч затряс дочь. Огромные руки швыряли Майру из стороны в сторону, ударяя ее ногами о стену.

– Ты скажешь, кто этот чертов сын?

– Ты никогда не заставишь меня это сделать, – задыхаясь, выговорила Майра.

Она попыталась оторвать от себя его руки.

– Да? Погоди, увидишь.

Батч поволок ее через комнату и швырнул на кушетку. Она лежала с расширенными от ужаса глазами. Он по-прежнему стискивал ее руку, что-то бормоча и возясь с пряжкой своего широкого ремня.

Лишь когда рука его стала мокрой от пота, Майра вырвалась. Они стояли лицом к лицу. Ее руки вцепились в спинку стула, и, высоко взмахнув им, она ударила Батча по голове. Потом, с испуганным видом подхватив свое платье, сломя голову Майра побежала из комнаты на чердак.

Вот-вот должен был начаться бой.

Они проталкивались по проходу между рядов. Впереди шел Гарни, потом Диллон, за ним – Морган. Зал был набит до предела, они с трудом пробирались на свои места возле ринга.

Проходя мимо стройной блондинки, Гарни задрал ей юбку до колен.

– Оставь меня в покое, – огрызнулась она.

Диллон, ожидая, чтобы его пропустили, остановился.

– Если твои кривые палки целы, – сказал он, – могла бы и подвинуться.

Два молодых парня, сидевших позади блондинки, громко захихикали. Она взглянула на Диллона, смекнула, что он ей не по зубам, встала и пропустила его. Морган быстро протиснулся следом.

Они уселись на свои места. Над самыми огнями ринга тяжелое облако табачного дыма лежало как туман, поднимающийся от сырой земли. В зале была жарища. Диллон рывком расстегнул воротничок и немного ослабил галстук.

Двое боксеров легкого веса свирепо колотили друг друга. Гарни наклонился к Диллону.

– Ты видел Сэнки? – спросил он.

– За Сэнки я не беспокоюсь, – ответил Диллон. – Пожалуй, навещу-ка я Фрэнсиса.

– Мы его напугали, – сказал Гарни. – Увидишь, все будет о’кей.

Толпа вдруг издала громкий вздох, прозвучавший как стон, когда у одного из боксеров начали подламываться колени.

– Всыпь ему, шпана! – заорал Морган. – Пришиби его.

Боксера спас гонг.

Диллон встал, прошел мимо Моргана, перелез через блондинку и снова поднялся по проходу. В начале коридора, ведущего к раздевалкам, его остановил коротышка в желто-белом джерси.

– Дальше вы не пройдете.

– Я по делу, – сказал Диллон не останавливаясь.

Коротышке пришлось пропустить его. Он был попросту сметен. Диллон зашел в комнату Сэнки. Хэнк сидел на табуретке возле стола. На столе лежал Сэнки, укрытый ярко-красным халатом. Оба подняли глаза, когда появился Диллон.

– Ему скоро выходить, – сказал Хэнк.

Диллон пожевал губами.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Конечно, в порядке. Он поддастся? Да? Так ведь?

Диллон кивнул.

– Но это не значит, что тебе можно валять дурака, – сухо ответил Диллон. – Будь настороже, Сэнки.

– Ясное дело, он будет настороже, – раздраженно заметил Хэнк. – А ты как думал?

Диллон кивнул и неторопливо вышел из раздевалки.

Тихо ступая, он шел по коридору, пока не добрался до комнаты Фрэнсиса. Он сунул руку под пиджак, нащупал холодную рукоятку пистолета и открыл дверь.

Фрэнсис уныло разглядывал пол. Его тренер, Берг, сидел на стуле, чистя ногти маленьким ножичком. Он быстро вскинул голову, когда появился Диллон.

– Ошибся дверью, приятель, – сказал он Диллону, – гуляй.

Диллон даже не взглянул на него.

– Мы поблизости. Наблюдаем, – обратился он к Фрэнсису.

Фрэнсис поднял глаза.

– Выйди. Не суйся ко мне.

Диллон не пошевелился.

– Пойми нас правильно, – тихо продолжал он. – Мы хотим, чтобы все обошлось без шума.

Берг встал со стула. В одно мгновение он оказался рядом с Диллоном. Он был маленьким толстячком, но шустрым и смелым.

– Что ты тут мелешь, черт побери? Проваливай, тебя сюда не звали.

Диллон посмотрел на него сверху вниз, ухмыльнулся и неторопливо вышел. В дверях он обернулся.

– Примерно в пятом, Фрэнсис, – сказал он. И прикрыл дверь с резким щелчком. Из зала до него донесся внезапный взрыв иронических приветствий. Диллон снова прошел мимо коротышки, который сердито посмотрел на него, но ничего не сказал.

У входа в сектор «К» он увидел Гарни и Моргана, которые направлялись к салуну. Диллон пролез через толпу и присоединился к ним.

– Эти два шпаненка до смерти боятся друг друга, – сказал Морган. – Обнялись и спят. Ждут, когда время выйдет.

– Ты ходил к Фрэнсису? – спросил Гарни.

Диллон кивнул. Он прислонился к стойке, засунув большие пальцы за пояс.

– С ним будет порядок, – заявил он.

Гарни налил себе бурбона, пододвинул бутылку Моргану, а потом обратился к Диллону:

– А Сэнки?

– Сэнки осмелел. Теперь-то он важная птица, знает, что бой подстроен. А вообще – трус.

Моргану это не понравилось, но он придержал язык. Диллон вселял в него неуверенность.

– Паршиво вышло с Батчем, – сказал он, переведя разговор на другую тему.

Диллон поднял брови.

– Я ничего не слышал.

Гарни было явно не по себе. Он торопливо наполнил свой стакан. Диллон следил за ним из-под опущенных век. Морган злобно хихикнул.

– Неужели не слышал? Тут такая история… Его девчонка чуть не отшибла папаше башку.

– Может, ты спятил? – Диллон нахмурился.

– Может, и спятил, но это факт. Старый Батч вернулся домой и накрыл ее с каким-то парнем. Они обжимались в гостиной. Эх, хотел бы я это видеть. На ней, кстати, ничего не было. Парень ошалел и сиганул в окно. Представляешь, как они орали.

Морган хлопнул себя по ляжке и, согнувшись, разразился хриплым смехом. Диллон презрительно покосился на него.

– Тогда Батч схватился за ремень и начал ее полосовать. Что и причиталось этой девке. Тут она вырвалась, и не сойти мне с этого места, если она не трахнула папашу стулом по кумполу. Я вам точно говорю – эта девка дикая, шальная. Она лупила его стулом, пока не нокаутировала. Теперь он лежит больной, как раненый медведь, а пацанка задрав нос заправляет в доме.

– Кто был тот парень? – спросил Диллон, хотя, посмотрев на Гарни, он сразу все понял.

– Батч не мог узнать. – Морган пожал плечами. – Он думал, что ремень развяжет ей язык. Да не вышло. Она не раскрыла рта. Считай, крепко повезло тому беглецу. Батч свернул бы ему шею.

Гарни вытер лицо шелковым платком. Диллон посмотрел на него, но Гарни отвел глаза.

– Пошли обратно, – сказал Диллон. – Им скоро выходить.

Гул разговоров наполнял сияющий лучами зал. Ринг был пуст. Когда все заняли свои места, свет начал меркнуть. Позади Гарни, Моргана и Диллона два толстяка переговаривались громкими хриплыми голосами.

– Сегодня дела идут из рук вон плохо, – жаловался один. – Я ставлю три к одному на Фрэнсиса. Пижонам меня не провести.

Диллон обернулся.

– Из этого я возьму пять сотен.

Толстяки переглянулись немного удивленно, потом один из них сказал:

– Конечно.

И перестали разговаривать.

Гарни подтолкнул Диллона локтем, указывая кивком на Бет Фрэнсис, которая шла по проходу. Она проскользнула на свободное место возле ринга. Ее лицо выглядело осунувшимся, похудевшим, а глаза блестели как в лихорадке.

– Дура она, что пришла, – прошептал Гарни.

– Это удержит Фрэнсиса от глупостей, – не согласился с ним Диллон.

Толпа завопила – выходил Сэнки. Луч прожектора следовал за ним по проходу, отражаясь на его красном халате. Он пролез между канатами, держа одну руку над головой.

– Черт! Воображает, что он Луис, – произнес Гарни.

Сэнки прохаживался по рингу, не опуская руки, в то время как одна часть публики стонала, а другая приветствовала его криками. Наконец он отошел в свой угол и встал, разминая колени и теребя канаты.

Морган бросил взгляд на Диллона.

– Он осмелел, разве не так?

Диллон ухмыльнулся.

Теперь появился Фрэнсис. При виде его зрители вскочили на ноги. От воя и рева задрожала крыша. Фрэнсис слегка осунулся, под глазами темнели синяки. По дороге к рингу он должен был пройти мимо Диллона. Гарни крикнул:

– Не слишком прижимай его, Гарри!

Это понравилось толпе, и вокруг заулюлюкали. Фрэнсис шел не оглядываясь.

Бет услышала Гарни и встала, глядя дикими глазами на троицу, сидевшую слева от нее. Она пристально смотрела на них в течение нескольких секунд. Потом опять села.

Морган беспокойно заерзал на стуле.

– Теперь она будет знать нас всех.

Двое других промолчали.

Сэнки выскочил из своего угла и раздвинул канаты, чтобы Фрэнсис мог пролезть через них. Фрэнсис остановился, подняв на него глаза.

– Не валяй дурака! – рявкнул он. – Пошел к черту!

Толпа решила, что Сэнки ведет себя доброжелательно. Раздался одобрительный вой.

Фрэнсис одним прыжком перемахнул через канаты, оставив Сэнки держать их. Толпе это понравилось еще больше. Она засвистела и захлопала. Сэнки неудержимо тянуло в угол Фрэнсиса. Он подошел и похлопал его по плечу. Толпа сочла это замечательным поступком.

– Если вы не уберете от меня этого сукина сына, я пришибу его сию секунду, – сказал Фрэнсис.

– Не напирай так, приятель. – Берг подошел к Сэнки. – Скоро он тебе еще надоест.

Сэнки не спеша отправился в свой угол, помахивая толпе поднятыми кулаками.

– Я балдею от этого ублюдка, – признался Гарни.

Хэнк заявился в угол Фрэнсиса, когда Берг бинтовал тому руки, и обратился к Бергу:

– Хватит накручивать.

Фрэнсис поднял голову.

– Не будь идиотом.

Коротышка с микрофоном в руке поднялся на ринг и понес несусветную чушь. Он восхитил толпу. Единственным достойным внимания, по его словам, было то, что Фрэнсис на шесть фунтов тяжелее Сэнки.

Гарни чувствовал сухость во рту, сердце его билось тяжело и гулко. Он сдвинул шляпу на затылок и потер рукой влажно блестевший лоб. Диллон сидел как скала, опустив расслабленные руки на колени. Его челюсть медленно двигалась, пережевывая резинку.

Парни смотрели, как рефери вызывает противников на середину ринга. Сэнки вышел в халате, накинутом на плечи. У Фрэнсиса было только полотенце на шее. Они стояли, слушая слова рефери. Гарни хотелось, чтобы все поскорее закончилось.

Боксеры разошлись каждый в свой угол. Сигарный дым медленно поднимался спиралями к потолку. Публика смолкла в напряженном ожидании. Сэнки сбросил халат и, держась за канаты, пошаркал ногами по канифоли.

Когда прозвенел гонг, Фрэнсис вышел осторожно, прижав подбородок к груди. Сэнки бросился на него почти бегом. Он наносил размашистые удары левой и правой, но Фрэнсис нырнул под них и резко ударил Сэнки.

Это ему не понравилось. Он вошел в клинч, тормоша Фрэнсиса, колотя его по голове. Сэнки висел на нем, пока рефери не шлепнул его по руке. Затем, когда он выходил из клинча, Фрэнсис нанес противнику удар правой в голову.

Толпа призывала к решительному бою и сейчас просто стонала от восторга. Сэнки опять двинулся в атаку, но Фрэнсис сковал его в клинче. Они еще какое-то время боролись, и опять Фрэнсис ударил его, когда они расходились.

Гарни поерзал, затем положил ногу на ногу.

– Во что он играет, черт побери? – спросил он неизвестно кого.

Ответа не последовало.

Фрэнсис снова устремился в атаку. Сэнки попятился к канатам, гася большинство наносимых Фрэнсисом ударов, и в конце концов послал страшный удар правой, который настиг Фрэнсиса, когда тот наступал.

Удар не достиг цели и не причинил вреда, но Фрэнсис остановил его. Сэнки оторвался от канатов и, пританцовывая, отскочил в сторону. Фрэнсис рванулся вперед, и они обменялись короткими тычками в голову.

Гонг прозвучал как раз в тот момент, когда Сэнки приходилось туго. Бесспорно, это был раунд Фрэнсиса.

Над толпой разносился гул возбужденных голосов. Гарни откинулся назад, чувствуя, как у него по спине стекает пот.

– Ты говорил – в пятом, верно? – спросил он Диллона.

– Не прыгай, дело в шляпе, – ответил Диллон. – Должна же эта шваль что-то показать!

Сэнки с угрюмым видом развалился у себя в углу. Хэнк размахивал над ним полотенцем, советуя не растрачивать зря силы.

Прозвенел гонг, начался второй раунд.

На этот раз в атаку ринулся Фрэнсис. Он оказался почти в самом углу Сэнки прежде, чем тот поднял кулаки.

Толпа разразилась ревом. Левая рука Сэнки прыгнула в лицо Фрэнсиса, отбрасывая его голову назад, но его пыл не мог остановить Фрэнсиса. Он швырнул Сэнки в угол тяжелыми ударами одновременно обеих рук.

Рот Сэнки, который каждый из этих ударов подбрасывал вверх, безвольно обмяк. В его глазах появилось выражение загнанного зверя, но он не опустил рук.

Гарни крикнул ему:

– Отпихни его! Резко оторвись!

Фрэнсис в это время нанес широкий размашистый удар, поразивший Сэнки в голову. Сэнки упал на колени. Фрэнсис не горячился. Он сразу отошел в нейтральный угол, предоставив рефери возможность начать счет. Зал дрожал от шума. Люди влезли на стулья, вопя до хрипоты.

До Сэнки донесся визгливый крик Моргана:

– Жди! Оставайся на месте!

Сэнки поднялся при счете девять. Казалось, что с ним все в порядке. Фрэнсис кинулся к нему с излишней беспечностью.

Удар потряс Фрэнсиса. Оба были рады войти в клинч. Но на этот раз Фрэнсис не попал в Сэнки, когда они расходились.

Сэнки держал Фрэнсиса на расстоянии короткими ударами левой, бегом пятясь перед ним по всему рингу. Фрэнсис хотел только одного – прорваться и ударить. К концу раунда ему это удалось. Сэнки попытался блокировать его, но это было все равно что удерживать паровой молот.

Один за другим Фрэнсис нанес четыре сокрушительных удара. Они врезались в ребра Сэнки, вызвав стонущий вздох толпы. Колени Сэнки подломились. Он через силу старался не отпустить руки, когда прозвучал гонг.

– Иди к нему, – свирепо приказал Диллон Гарни. – Скажи, чтобы дрался. Он не продержится до пятого раунда в таком темпе. И пусть этот субчик Фрэнсис видит тебя. Посигналь ему, что ли.

Гарни выбрался в проход и протиснулся в угол к Сэнки. Хэнк отчаянно хлопотал над ним. Сэнки выглядел озабоченным.

Гарни сказал ему:

– Ради Бога, держись и будь поосторожнее.

Сэнки злобно уставился на него. Большие красные пятна на его теле показывали, насколько ему досталось.

– Подстроенный бой, а? – зашипел он. – Да этот сукин сын убивает меня.

Прежде чем Гарни успел что-нибудь ответить, прозвучал гонг. Фрэнсис ринулся в атаку, размахивая перед собой руками и приплясывая, а Сэнки отступал, тяжело сопя носом. Гарни оперся руками на канаты ринга, пристально следя за ними.

Сэнки все время пытался ударить левой, но Фрэнсис отвел голову и нанес удар левой и потом правой. Изо рта у Сэнки потекла кровь. Он зарычал на Фрэнсиса, оттопырив губы с резинового загубника. Он не переставая кружил, пока толпа не завопила. Он опять выбросил левый кулак, который настиг отходившего Фрэнсиса. Перчатка просвистела над головой Фрэнсиса, который подскочил к нему вплотную и ударил обеими руками. Сэнки оттолкнул его и ударил опять, сделав это неудачно.

Сэнки одолевала боль. Каждый раз, когда они сходились, Фрэнсис бил Сэнки в ребра. Удары ложились точно. Сэнки просто не мог удерживать Фрэнсиса на расстоянии. Удары следовали один за другим, это было уже настоящее избиение. Раунд закончился беспорядочной стычкой в дальнем углу.

Сэнки удалось рассечь Фрэнсису нос, нанеся апперкот краем перчатки. Сэнки вернулся в свой угол, еле поднимая ноги, и шлепнулся на табуретку.

– Не подпускай его в этом раунде близко. Держись, – посоветовал Гарни. – В пятом он ляжет.

– Мне не продержаться, – ответил Сэнки. Он чуть не плакал. – Этот ублюдок вышибает из меня кишки!

– Продержишься как миленький! – рявкнул Гарни. – Иначе хуже будет.

Он посмотрел в сторону Фрэнсиса, который сидел откинувшись назад и набирал в легкие воздух. Его даже не обмахивали.

Прозвучал гонг к четвертому раунду.

Сэнки бросился в атаку с чуть большим энтузиазмом. Он был в отчаянии. Он провел удар правой, достиг цели и вслед за ним – левой. Фрэнсис попятился, прикрываясь. Публика, завывая, вскочила на ноги.

– Нажимай! – заорал Гарни. – Вытряси из него душу!

Сэнки рванулся вперед, нанося удары под разными углами. Фрэнсис ускользал от опасных ударов, а потом он внезапно всадил левый кулак в лицо Сэнки.

Удар попал Сэнки между глаз. Когда Сэнки упал на четвереньки, наступила внезапная тишина. Потом публика разразилась возбужденными криками. Фрэнсис отошел в угол напротив Гарни. Он дышал медленно, его огромная грудь поднималась и опускалась совершенно спокойно.

– В следующем раунде, – завопил Гарни, – или тебе крышка!

Фрэнсис ничем не показал, что слышал его.

Рефери стоял над Сэнки, выкрикивая счет ему в ухо. Мускулы Сэнки дрожали, когда он старался оторваться от брезента. Все орали на него. Гонг прервал счет на восьми.

Сэнки пришлось тащить в угол волоком. Хэнк дал ему глотнуть виски, дергал за уши, лил воду на голову. Хэнк был смертельно испуган. Диллон подошел и наклонился через канаты.

– Возьми себя в руки, ты, куча дерьма! – прорычал он. – В этом раунде ты победишь. Иди и разорви ублюдка на куски или я тебя пришью!

Сэнки боролся с одолевавшей его усталостью.

– Моя левая как свинец, – захныкал он.

– Так шевели своей проклятой правой, – ответил Диллон. – Запомни: гоняй этого парня по всему рингу. Он ляжет.

Зазвенел гонг.

Толпа ожидала, что Фрэнсис набросится на противника и покончит с ним, но он этого не делал. Казалось, что он вдруг утратил весь свой запал. Сэнки сразу вошел в клинч. Он висел, навалясь всей тяжестью тела на Фрэнсиса, пока рефери не прикрикнул на него. Фрэнсис ударил его, когда они расцепились, но как-то вяло.

Сэнки дышал как прохудившийся паровой котел. Он нанес наступающему Фрэнсису короткий прямой удар, а Фрэнсис трижды ударил его в ребра. Сэнки даже не покачнулся. Он, пританцовывая, отскочил от Фрэнсиса, опускаясь на всю ступню. Фрэнсис потащился за ним, опустив руки. Сэнки понял, что это его шанс. И он использовал его.

Его левая врезалась в открывшуюся брешь, а правая нанесла перекрестный удар открытой перчаткой.

Публика встала. Фрэнсис повалился на бок. Гарни издал слабый вздох облегчения.

Толпа кричала и бесновалась, призывая Фрэнсиса встать. Слегка ошеломленный рефери начал отсчитывать секунды. Сэнки, размазав по лицу кровь, прислонился к канатам. Его колени подгибались. У него даже не оставалось сил, чтобы выглядеть довольным.

Фрэнсис лежал не шевелясь. Его жена пробилась к рингу. Она заколотила по брезенту кулаками.

– Вставай и дерись! – кричала она. – Не позволяй, чтобы им сошло это с рук. Гарри, встань и дерись!

Фрэнсис медлил, но на счете девять он встал. Публика, теперь уже поддерживавшая Сэнки, орала, чтобы он прикончил Фрэнсиса. Сэнки, ругаясь, на шатких ногах вышел из своего угла. Фрэнсис стоял, поджидая его, сжав губы, и выглядел сейчас настоящим убийцей. Приближаясь, Сэнки осыпал Фрэнсиса всеми ругательствами, какие только смог вспомнить в данный момент.

Фрэнсис развернулся и двинул его в ребра. Это был страшный удар, угодивший Сэнки прямо в солнечное сплетение. Рот Сэнки раскрылся в виде буквы «О». Он наклонился вперед, а Фрэнсис нанес ему удар в челюсть всем корпусом.

Считать для рефери было пустой тратой времени. Публика бесновалась, вопила и свистела, пока рука короткими взмахами отмеряла десять секунд. А потом, когда рефери подбежал к Фрэнсису, чтобы поднять его перчатку, все вскочили на стулья. От криков сотрясалась крыша.

Диллон повернул голову и посмотрел на Гарни.

– Подлый предатель. Сукин сын, – сказал он сквозь зубы.

Вся компания ввалилась в хибару Батча. Здесь были Гарни, Хэнк и Морган.

Сэнки был слишком подавлен и взбешен, поэтому сразу же отправился домой. Свирепый и безмолвный Диллон шел позади всех.

Батч сидел в грязном халате. Его голова была забинтована. Когда они вошли, он сразу же понял, что Сэнки подкачал.

Майра услышала шум и спустилась по лестнице, чтобы выяснить, что случилось.

Диллон сидел на столе и ковырял в зубах. Все остальные кричали и ругались.

Батч бесился и орал. Гарни подумал, что его вот-вот хватит удар. Он как сумасшедший колотил по подлокотникам своего кресла.

– Я поставил все, что у меня было, на эту сволочь, – ревел он. – И что теперь?!

Диллон неожиданно оживился.

– Заткнитесь, крысы! – рявкнул он. – Фрэнсис стоит всей вашей кодлы вместе взятой.

В наступившей тишине все с убийственной ненавистью уставились на Диллона. Батч сказал придушенным голосом:

– Ты все сделал? Да? Ты-то вообще ничего не теряешь… О чем ты говоришь?

Диллон бросил на него презрительный взгляд и посмотрел на всех остальных. Хэнк и Морган шагнули к нему. Гарни не двинулся с места, он знал про пистолет.

Батч вылез из кресла.

– Оставьте его мне! – свирепо закричал он, сжав кулаки. – Я кое-чему поучу мерзавца.

Тонкие губы Диллона расползлись в улыбке. Его глаза окаменели в презрении.

– Знай свое место, – сказал он. – Вы, шпанята, забыли, с кем имеете дело…

– Оставьте его мне, – прохрипел Батч. – Кому говорю!

Он начал размахивать перед собой в воздухе своими огромными ручищами. Диллон ссутулившись сидел на стуле и следил за ним. Когда Батч оказался в футе от него, кольт прыгнул у него в руке.

– Назад, Хоган! – взвизгнул Хэнк. – У него пистолет!

Диллон выстрелил Батчу в живот. Грохот выстрела заставил Майру вскрикнуть. Она задрожала, прижала руки ко рту и прислонилась к двери.

Слепые глаза Батча закрылись, спрятав от Диллона два желтых сгустка. Диллон смотрел на него с застывшей улыбкой на губах.

С глухим стуком Батч упал на колени. Хэнк и Морган, отталкивая друг друга, бросились вон из комнаты. Диллон не удерживал их. Он даже головы не повернул. Они выскочили на веранду, потом Гарни услышал, как они побежали по дороге.

Дверь открылась, и вошла Майра. Она встала на пороге, но не сделала ни одного шага к отцу. Просто стояла и смотрела.

Батч так и умер на коленях. Он постепенно осел, словно мешок с зерном. Диллон взглянул на Гарни, потом убрал пистолет под пиджак.

– Дурак он был, – сказал он. – Лезть на меня…

– Тебе лучше смыться отсюда, – хрипло произнес Гарни.

– Ты едешь со мной, приятель, – усмехнулся Диллон. – Не заблуждайся на мой счет.

Гарни сглотнул и поспешно ответил:

– Конечно. Я же не сбежал, как эти…

Оба посмотрели на Майру. Она вдруг заметила их присутствие и осознала, что теперь осталась одна. Батча больше нет, и ей предстоит все в жизни делать самостоятельно.

– Собирай барахло, – сказал Гарни. – Ты поедешь со мной.

Она ничего не ответила, повернулась и вышла из комнаты на подгибающихся ногах.

– Да, она пригодится, – согласился Диллон.

Гарни кивнул.

– Конечно, я тоже подумал, что она пригодится.

Наступила длинная пауза, оба молчали, стараясь не смотреть на Батча. Потом Гарни спросил:

– Куда мы двинем?

– Через границу штата. И побыстрее, – ответил Диллон. – А там увидим, куда дальше.

Вошла Майра с маленьким кожаным чемоданом.

– Иди, сядь в машину, – приказал ей Гарни.

Она повернулась и вышла. Диллон подошел к Гарни.

– Нам надо раздобыть малость деньжат на дорогу, – сказал он. – У Эйба кое-что отложено. Надо это прихватить. Я знаю, где он прячет деньги.

Гарни облизнул губы.

– Опасно. – Он занервничал. – Того и гляди, появится шериф.

– Я сказал тебе, что надо делать, а не спросил совета, – ответил Диллон.

Они вышли и направились к старому автомобилю. Майра сидела на заднем сиденье. Она старалась держать себя в руках, но не могла унять дрожь.

Машина выехала на дорогу и заскрежетала на поворотах. Чтобы добраться до магазина Эйба, времени потребовалось не много. Магазин был погружен во мрак.

Диллон вышел из машины, при этом он наклонился и выдернул ключ зажигания. Гарни следил за ним, чувствуя себя в ловушке.

– Оставайся здесь, – обратился к нему Диллон. – Я ненадолго.

Диллон обошел магазин, открыл дверь своим ключом. Неслышно двинулся по темному коридору.

Эйб писал какие-то цифры в гроссбухе. На голове у него была ермолка, лицо выражало глубокое удовлетворение. Он поднял глаза, когда вошел Диллон.

– Хороший был бой? – спросил он.

Эйб держал костлявый палец на странице гроссбуха, пригвоздив им какую-то цифру, как будто боялся, что она ускользнет от него.

– Оставайся на месте. Не поднимай визга, – приказал Диллон.

Он держал кольт так, чтобы Эйб видел его.

Эйб положил перо. Его пальцы слегка дрожали.

– Моя Рози ошиблась, – произнес он печально.

Диллон направился туда, где Эйб прятал дневную выручку. Она хранилась в кофейной жестянке на верхней полке. Диллон протянул руку и достал жестянку. Совершенно уничтоженный, Эйб сидел опустив руки на колени.

– Я так думаю, мне они нужнее, – сказал Диллон и высыпал содержимое жестянки на прилавок. Там было немногим больше сотни долларов мелкими бумажками. Диллон сгреб их себе в карман. – Пожалуй, я прихвачу и вашу заначку. Может, после этого вы будете пользоваться услугами банка.

Эйб тихо застонал.

– Вы оставляете меня ни с чем. Деньги нелегко зарабатывать.

Диллон открыл кассу, выдвинул ящик. И, тщательно ощупав планки, нашел под двойным дном пачку денег.

– Два куска, верно, Голдберг? – Диллон положил деньги в карман. – Я не раз видел, как вы их считали.

– Наверное, я помог бродяге в последний раз, – ответил Эйб.

Диллон насмешливо улыбнулся.

– А, бросьте! Фраера вроде вас помогают людям, пока их не уложат в могилу.

Говоря это, Диллон ходил по магазину, собирая консервы. Он кое-как запихал их в большую бумажную сумку.

– Мы отправляемся в поездку, – сообщил он Эйбу. – Не по нутру мне все это у вас красть. Глядите, я плачу за товар.

И он бросил на прилавок три доллара.

Эйб ничего не ответил. Ему хотелось, чтобы Диллон поскорее ушел. Он думал только о том, как сказать о случившемся Рози. Она никогда не простит себе того, что сделала.

Диллон подхватил сумку и направился к двери.

– Может, я и вспомню о вас, когда мне подфартит. А может, и нет. Увидим.

Он вышел на ночную улицу, швырнул сумку в машину и забрался туда сам.

– Граница, быстро, – сказал он и передал Гарни ключи.

Гарни завел мотор и нажал на педаль сцепления. Они выехали из Плэттсвилла, когда уличные часы пробили два, и устремились к границе.