Текст книги "Причуды любви"

– Как мило! – похвалила Мерри.

– Я рада, что вам понравилось. – Белла подошла к двери в глубине будуара и повернула ручку. – Ваша спальня здесь.

Спальня оказалась столь же уютной и роскошной, как будуар. Нэн, стоявшая у кровати с занавесками розового шелка, наблюдала за раскладывавшей вещи горничной. Мерри открыла было рот, чтобы приказать Нэн оставить сундук в покое, поскольку они вряд ли пробудут здесь больше одной ночи, но благоразумно смолчала. Не стоит высказывать свои сомнения в присутствии служанки Беллы, еще будет время, когда она останется наедине с Нэн.

– Очаровательно, – сказала она. – Ваша доброта, леди Бомонт, несравненна.

– А я считала, что мы покончили с формальностями, – улыбнулась Белла, выходя в будуар.

– Как вам будет угодно, – улыбнулась в ответ Мерри. – Вы не рассердитесь, Белла, если я пожелаю вам спокойной ночи? Я неделю была в дороге и перенесла настоящее потрясение сегодня вечером.

– Разумеется, – поспешно заверила Белла. – Кроме того, вам нужно быть во всеоружии к завтрашней встрече с Дэмиеном. – Она заговорщически подмигнула и засмеялась. – Клянусь, я счастлива, что брат мой наконец встретил достойную пару и подходящего соперника!

– После сегодняшнего вечера я сильно в этом сомневаюсь, – ошарашенно тряхнула головой Мерри. – Не помню, чтобы кому-нибудь удавалось так меня перехитрить! Но я еще отыграюсь, можете не сомневаться.

Гораздо позже, лежа в непривычной, но очень удобной постели, Мередит призналась себе, что совсем не уверена, сумеет ли взять свое. У Ратерфорда наверняка в рукаве еще немало козырей. Он просто не привез бы ее из такой глуши, не будь уверен, что преодолеет все возражения, которые могли бы у нее возникнуть. От Нэн тоже не приходилось ждать поддержки. Она уже успела решить, что Кавендиш-сквер подходит ей как нельзя лучше, не говоря уже об уютной комнатке рядом с покоями экономки. К тому же вышеупомянутая леди оказалась крайне разумной особой, совсем не похожей на столичную жительницу. Эта добрая женщина пригласила Нэн разделить с ней гостиную, поскольку дорогая Нэн явно не желает иметь дело со всякой швалью, именующей себя слугами. Сам дворецкий Грантли пришел поприветствовать ее, сказав при этом, что она может обращаться со всеми просьбами и жалобами непосредственно к нему и он сделает для нее все на свете.

Очевидно, столь изысканная вежливость по отношению к немолодой горничной небогатой провинциалки была следствием хитро задуманного Дэмиеном и Беллой плана. Мередит еще не знала, – хотя Нэн уже все поняла, – что в глазах челяди ее богатство приобрело поистине безграничные размеры, а немодное платье отнесено за счет вполне понятной эксцентричности.

Нэн, которую никак нельзя было назвать глупенькой, немедленно стала подыгрывать слугам, тем более что всю историю явно сочинил лорд Ратерфорд, которому она безгранично доверяла после случая с Оливером.

Мередит бессовестно проспала и пробудилась довольно поздно. Никто не стучал на рассвете в дверь, предлагая принести горячую воду, ни к чему торопиться с отъездом после поспешного завтрака. Она спала крепко, без снов и с удовольствием потягивалась, чувствуя, как приятно расслаблено тело, когда в комнату вплыла Нэн.

– А я уже думала, что ты собираешься весь день проваляться в кровати, – проворчала она, раздвигая занавески и ставя серебряный поднос на покрывало. – Вот тебе шоколад. Похоже, в здешних местах его пьют вместо чая по утрам. – Она презрительно фыркнула. – Только леность поощрять!

– Иногда полезно немного отдохнуть, – сказала Мерри, опираясь локтем на гору пухлых подушек и с удовольствием озирая дымящийся серебряный кофейник и тарелку сладкого печенья. Дома такая роскошь считалась бы недопустимой распущенностью и едва ли не смертным грехом.

– Горничная леди Бомонт велела передать, чтобы спускалась к завтраку в утреннюю гостиную, как только захочешь, – мрачно сообщила Нэн. – Ты, конечно, захочешь надеть новое платье.

– Да, из желтого муслина, – согласилась Мерри, набив рот печеньем. Ее новые туалеты, которые вызвали бы всеобщее восхищение в Кенсингтоне, здесь, разумеется, покажутся прискорбно убогими и немодными. Но больше у Мерри ничего не было, и не в ее характере жаловаться на то, что все равно не переделаешь. Кроме того, что бы там ни замышлял Дэмиен, она не имела ни малейшего намерения показываться в обществе.

При этой мысли она вновь почувствовала прилив энергии и бодро соскочила с постели. Нужно успеть подготовиться к приезду Дэмиена!

Мерри зажмурилась от предвкушения новой встречи. Даже ссора с ним все равно лучше долгих недель без него. Но она вовсе не хотела ссориться с ним, а хотела целыми днями лежать в его объятиях, ощущать прикосновение губ и нежиться под ласками, испытывая снова и снова безумный экстаз, когда стальная плоть вонзается в нее все глубже и глубже, унося в заоблачные высоты, предназначенные только для влюбленных.

– Я приму ванну, Нэн, – громко объявила она. – Грязная, как свинопас, после этой поездки. А потом причеши меня, как умеешь ты одна. Помнишь, как ты раньше укладывала мне волосы?

– Помню, – буркнула Нэн. – Прекрасно помню. Час спустя Мередит обозревала себя в высоком трюмо. Впервые за три года она обратила внимание на свою внешность. Сегодня ее не ждали ни дела поместья, по которым она хлопотала в выцветших стареньких платьях, ни очередные приемы, на которые она облачалась в уродливые старческие туалеты. Муслин, конечно, не может соперничать с нарядами леди Бомонт, но узор был такой миленький, цвета ржавчины, красиво оттенявшего ее густые золотисто-каштановые волосы, собранные в пучок на затылке. Длинные букли украшали лицо. Кушак из такой же ткани стягивал невероятно узенькую талию, которой Мерри по праву гордилась. Мередит решила, что совсем неплохо выглядит, и, повертевшись перед зеркалом, поцеловала морщинистую щеку Нэн, получив в ответ наказ немедленно бежать вниз.

Услужливый лакей проводил ее в комнату для завтраков, маленькое помещение в глубине дома, единственным обитателем которого был аскетически выглядевший, худой джентльмен. Заслышав шаги Мерри, он оторвался от созерцания «Газетт» и поспешно поднялся.

– Леди Блейк, добро пожаловать. Вчера я не смог вас встретить поздние дебаты в палате лордов, видите ли.

– Разумеется, – кивнула Мередит, пожимая протянутую руку и усаживаясь на придвинутый ей стул. – Счастлива с вами познакомиться, лорд Бомонт. С вашей стороны очень любезно позволить мне жить у вас.

– О, что вы, вовсе нет, – запротестовал он. – Арабелла будет счастлива немного развлечь вас. – И озабоченно нахмурившись, признался: – По правде говоря, леди Блейк, она не в настроении с тех пор, как Джорджи уехал

в Итон, так что известие о вашем приезде немного развеселило ее. Надеюсь, вам у нас понравится, а уж мы сделаем все, чтобы вам у нас было хорошо.

После столь искреннего приема Мередит ничего не осталось, кроме как выразить благодарность и удовольствие. Похоже, на этот раз она увязла так глубоко, что всякая попытка освободиться будет считаться возмутительной невежливостью. И за это следует поблагодарить Ратерфорда.

Видя, как хозяин то и дело украдкой посматривает в сторону газеты, Мерри с улыбкой попросила:

– Пожалуйста, не обращайте на меня внимания, лорд Бомонт. Читайте свою газету. Вам необходимо знать все о сегодняшних событиях, а я нахожу, что разговоры за обеденным столом не способствуют хорошему аппетиту.

Облегчение маркиза, как, впрочем, и гостьи, было очевидным. В дружелюбном молчании оба поглощали обильный завтрак. Правда, Мередит не могла дождаться прихода хозяйки. Арабелла появилась часов около десяти, совершенно ослепительная в бледно-желтом муслине, обозревая который Мередит невольно почувствовала себя бедной родственницей.

Белла приветствовала ее с такой теплотой, что она немедленно выбросила из головы тревожные мысли.

– Джордж, неужели ты читал «Газетт» все то время, пока Мерри была здесь? – упрекнула она мужа, послушно целовавшего ее в щечку.

– Леди Блейк заверила, что предпочитает не разговаривать за завтраком, – защищался муж, умоляюще глядя на гостью.

– Все так и было, Белла, – рассмеялась та. – Я никогда бы не посмела встать между мужчиной и его газетой до полудня.

– Дорогая, мне пора, – известил маркиз, поднимаясь. – Я буду в кабинете с Арнольдом, если вдруг понадоблюсь. Необходимо написать важнейшую речь о налоге на зерно.

– Да, дорогой, – невозмутимо ответила жена, наливая себе чай. – Вряд ли мне придется тебя побеспокоить. – Окунув тост в чай, она немного грустно улыбнулась Мерри. – Дэмиен считает, что Джордж не пренебрегает мной, да и я сама думаю, что это так. Просто он очень умен, и правительство во многом на него полагается. – Кусочек тоста исчез между розовыми губками. – Все приятельницы считают крайне немодным тосковать по своему мужу. Но мода не правит любовью, – вздохнула Белла.

– Наверное, так и есть, – согласилась Мерри, зачарованно наблюдая, как Белла поглощает тост за тостом. – Я вообще очень мало вращалась в обществе, и только в провинциальном. Но думаю, в таком случае я ни на йоту не заботилась бы об этикете.

Белла явно растерялась от столь вольнодумных идей, но тут же вспомнила историю Мерри и немного приободрилась.

– Думаю, так оно и было бы, дорогая, – с сомнением обронила она. – Вы поистине женщина необычная, но нельзя же идти вразрез с правилами приличия. Это уж слишком.

– Что именно? – удивилась Мерри.

– Не обижайтесь, Мерри, ваше платье, должно быть, прекрасно выглядело в Корнуолле, и оно действительно вам идет, но вряд ли вас можно ввести в свет без подходящего гардероба, – произнесла Белла, поставив чашку и подпирая ладонью подбородок.

Мередит, уже успевшая прийти к такому же заключению, ничуть не оскорбилась.

– Я не намереваюсь вращаться в свете, Белла, так что это не играет роли.

– Не думаю, что это подойдет Дэмиену, – осторожно заметила Белла.

– Что именно не подойдет? – со смехом осведомился Дэмиен, открывая дверь так тихо, что женщины ничего не услышали. Сердце Мерри куда-то упало и покатилось. Она подняла глаза на Дэмиена и, невзирая на весь свой гнев, почувствовала, что тянется к нему, как подсолнух за солнцем.

– Доброе утро, моя маленькая авантюристка, – тихо приветствовал он.

– Доброе утро, лорд Ратерфорд.

На нем был каррик – пальто с несколькими воротниками-пелеринами, сшитое специально для езды верхом и служившее, как позже узнала Мерри, знаком его принадлежности к клубу «Четырех коней». Сняв его вместе с перчатками и отороченной мехом треуголкой, Дэмиен положил все на диван в углу гостиной.

– Доброе утро, сестра, – приветствовал он Беллу и, поцеловав в щеку, заметил: – Вижу, ты по-прежнему полощешь свои внутренности этими помоями.

– Ты всегда так очарователен, братец, – мило улыбнулась Белла. – Хочешь присоединиться к нам?

– Благодарю, нет. Я позавтракал на рассвете. Но составлю вам компанию, пока Мередит не поест.

Он даже руки ей не пожал, но Мерри ослабела до такой степени, что боялась упасть в обморок. Наконец она взяла себя в руки и с ледяным достоинством ответила:

– Я уже сыта.

– В таком случае можно начинать ссориться, – дружелюбно объявил он. – Только с глазу на глаз. Ты извинишь нас, Белла?

– Разумеется, – выдохнула сестра, с беспокойством поглядывая на любовников. – Боже, я искренне надеюсь, что вы сумеете прийти к соглашению. Почему бы вам не пойти в утреннюю гостиную и не приказать Грантли, чтобы вас никто не беспокоил?

Дэмиен кивнул, открыл перед Мерри дверь и шутливо поклонился, пока она, задрав нос, проплывала мимо него.

– Направо.

Теплая ладонь чуть подтолкнула ее вперед, и у Мередит мурашки пробежали по спине. Он почувствовал, как она дрожит, и удовлетворенно улыбнулся, чего, к счастью, Мередит не заметила.

Они очутились в очередной элегантно обставленной комнате, отделанной в солнечно-желтых тонах. Вполне подходит для того, чтобы провести в ней утро, рассеянно отметила Мередит. Дверь за ней захлопнулась, и Мерри со странным душевным трепетом повернулась лицом к возлюбленному.

– Я так скучал по тебе, – мягко признался он. – Даже не представлял, что можно так тосковать по кому-то. – И, задумчиво покачав головой, продолжал: – Нет не думаю, что позволю тебе ссориться со мной.

Не дав ей вымолвить ни слова, он сжал ее в объятиях. Мерри успела лишь протестующе пискнуть, прежде чем дыхание ее пресеклось под безжалостным, требовательным поцелуем. И тут всякое желание возражать исчезло вместе с решимостью противиться его рукам и губам, и их близость, как всегда, заменила ей весь мир.

Все еще прижимая ее к себе, Дэмиен отступил к ближайшему креслу, поднял голову и медленно провел руками по телу Мередит. И только потом опустился в кресло так, что Мерри оказалась у него между ногами. Положив ладони ей на бедра, он улыбнулся.

– Ты неотразимо пленительна с этой прической. Как твоя нога?

И, не дожидаясь ответа, поскольку язык, кажется, не повиновался Мередит, Дэмиен преспокойно поднял ее муслиновые юбки и вышитые нижние юбки.

– Не смей! – в ужасе прошептала она. – А если кто-то войдет.

– Ты же любишь рисковать! А я поклялся удовлетворять твою ненасытную жажду опасности где и как только возможно. Держи свои юбки. Я хочу взглянуть на твою рану, а для этого прежде нужно снять чулок.

Мерри словно во сне покорно схватилась за подол, пока Дэмиен распутывал подвязку. Тщательно пристроив ее на ручке кресла, он медленно и осторожно принялся скатывать шелковый чулок. Мерри молча дрожала, ощущая дуновение прохладного воздуха. Дэмиен, ни слова не говоря, взялся за кружевную оборку ее белых панталон. Длинный палец обвел тонкую красную линию, все еще выделявшуюся на белоснежной коже.

– Шрам останется, – деловито заметил он. – И послужит тебе напоминанием вести себя в будущем немного поосторожнее.

– Это ты рассуждаешь об осторожности? Ты?!

– Тише, – попросил он, прижимая губы к шраму. Его руки скользнули назад, под юбки, жадно стиснули ягодицы.

Мередит судорожно сглотнула, противясь горячей волне, медленно разливавшейся в животе. Его губы двинулись вверх, прожигая тонкий батист панталон и прижимаясь к пульсирующему бугорку под рыжеватыми завитками, бугорку, где в этот момент сосредоточилась вселенная. Она неслась на вздымающейся волне наслаждения, молясь только, чтобы он не отодвигался. Продолжая держать ее одной рукой, он проник пальцами другой во влажную раковину, где его прикосновению открылись все тайны желания. Сознание того, что их свидание в любую минуту могут прервать, придавало еще больше остроты блаженству и доводило Мерри до лихорадочного безумия. Не в состоянии сделать ничего, кроме как стоять между его коленями, прижатыми к ее бедрам, и покорно предлагать себя властному повелителю, хорошо знавшему, как довести ее до головокружительного экстаза, она лишь безмолвно трепетала, отдаваясь водовороту ощущений.

– Ну вот. Теперь ты окончательно отказалась от мысли поссориться со мной, правда, Мерри? – мягко осведомился Дэмиен, как только она перестала биться в конвульсиях и смогла стоять без его помощи.

– Дьявол тебя забери, Дэмиен, – слабо и без особой убежденности пробормотала Мерри. Но Дэмиен только рассмеялся и, натянув чулок, закрепил подвязку с ловкостью, говорившей о большой практике. Юбка, словно занавес, вновь скрыла щиколотки и была медленно расправлена на бедрах.

– Ну а теперь, любовь моя, перейдем к делу, – суховато объявил Дэмиен, что еще больше усилило чувство нереальности происходящего. Разумеется, она смутно сознавала, что он ведет ловкую игру. Постоянно сбивая ее с толку, он старался, чтобы она не смогла и слова против прошептать, не говоря уже о том, чтобы сорвать на нем гнев за бессовестный обман, приведший ее на Кавендиш-сквер. Мало того, она даже не смогла сразу вспомнить, почему не хочет здесь находиться.

– Белла успела объяснить тебе наш план? – продолжал Дэмиен, не сводя с нее пристального взгляда и вполне довольный тем, что видит. В поединке с грозным противником приходится действовать любыми средствами, забывая иногда о строгом кодексе чести. Кроме того, он прекрасно знал, как мало терзали бы Мерри угрызения совести, окажись она на его месте.

– Это возмутительный, бессовестный замысел, и ты сам это понимаешь, – наконец обрела голос Мередит. – О таком мы не договаривались!

– А о чем же, моя маленькая авантюристка?

Полностью уверенный в своих силах, Ратерфорд откинулся на спинку кресла, обмахивая белоснежные сверкающие носки ботфортов носовым платком. Мерри примолкла, сообразив, в какую ловушку попала. Видя, что она упорно молчит, Дэмиен тихо напомнил:

– Насколько мне известно, контракт вступил в силу в Оукгемптоне. Я прав?

Он впился в нее глазами и держал ее словно под прицелом, пока Мерри не кивнула, проклиная свою глупость.

– Так как насчет договора, Мерри?

– О, ты невыносим!

Мерри заметалась по комнате. Дэмиен наблюдал за ней с легкой улыбкой, опасаясь, правда, что она найдет выход гневу, разбив о стену пару ваз несчастной Арабеллы.

– Абсолютное бесстыдство! – выдохнула она, бросаясь к нему.

– Совершенно верно, – согласился Ратерфорд, завладев ее правой рукой и складывая тонкие пальчики в кулак. – Можешь ударить меня, чтобы легче стало. Спрячь большой палец под остальные и целься в нос или глаз, как предпочтешь. Только не в подбородок, иначе ушибешься.

– О, у меня просто слов нет! – вскричала Мерри. – Поймать меня в капкан лишь потому, что я никогда не отступаю от данного слова! Какая нечестная игра!

Дэмиен, смеясь, усадил ее себе на колени.

– Сдавайся, любимая. Когда свыкнешься с этой мыслью, даю слово, что новое приключение тебе даже понравится. Не можешь же ты жить в уединении, в стоячей воде мелкопоместного дворянства. Какая бесцельная трата стольких твоих талантов! Предсказываю, что, если ты целиком положишься на Беллу, через месяц станешь светской львицей.

Мередит вздохнула, прижимаясь к надежной мужской груди, и выбросила белый флаг, поскольку заранее знала, что в этой битве ей не победить. Ведь она сама согласилась на все условия Ратерфорда. Правда, не этого она ожидала, но уже ясно, что в доме Бомонтов она не будет обузой. Скорее подругой и компаньонкой Арабеллы, и одно это освобождает ее от всякой неловкости. Слушая глухой стук его сердца, нежась под рукой, гладившей ей щеку, она понимала, что не может пожертвовать возможностью побыть вместе с возлюбленным хотя бы то время, которое им отпущено. Кроме того, страсть к перевоплощению загорелась с новой силой при мысли о том, что ей предоставляется невиданная и не совсем законная возможность занять место в высшем свете. Подумать только, скромная вдова захудалого корнуольского баронета, и к тому же преступница, принята в лучших домах, и, возможно, даже в «Олмэксе» ! И не возможно, а точно, если она будет находиться под покровительством дома Китли.

Мередит прыснула, и Дэмиен с восторгом обнял ее.

– Вижу, ты кое-что поняла, дорогая.

– Именно. Я не стала бы обманывать твою сестру, но раз ее так забавляет твой план и если тебе не совестно дурачить родную мать, не вижу причин, почему и мне не вступить в игру.

Однако они совершенно забыли обсудить одну весьма важную деталь, но Ратерфорд повез Мерри осматривать город. Они посмотрели на диких зверей в Эксетер-Иксчейндж, побывали в Уайтхолле и Вестминстерском аббатстве, и Мерри была так поглощена новыми впечатлениями, а Дэмиен – ее восторгами, что они всю дорогу говорили о любви и пустяках.

Глава 15

-После завтрака едем за покупками! – объявила Арабелла на следующее утро, влетая в столовую. – Я приказала подать ландо. Сразу же отправляемся на Бонд-стрит!

Мередит после долгих мучительных размышлений все-таки решила, что может позволить себе один-два лондонских туалета. Раз уж согласилась разыгрывать спектакль, не стоит придираться к мелочам. Поэтому она радостно согласилась и отправилась за ротондой и шляпой.

Портновское заведение на Бонд-стрит, пользовавшееся покровительством маркизы Бомонт, выделялось из остальных зданий лишь небольшой скромной вывеской. Дам проводили в гостиную и предложили отдохнуть на маленьких золоченых стульчиках. Горничная принесла прохладительное, а за ней показалась элегантно одетая, но довольно грузная леди, приветствовавшая Беллу со странной смесью почтительности и фамильярности, что несказанно раздражало и сбивало с толку Мерри. Но Арабелла, казалось, ничего не заметила.

– Мадам Бернис, моя кузина только что прибыла из Корнуолла и нуждается в новом гардеробе.

Мадам Бернис, уже успевшая опытным взглядом оценить простую ротонду и капор провинциалки, полностью согласилась с маркизой и заверила клиенток в готовности услужить. Разгорелась оживленная дискуссия, в которой Мерри почти не принимала участия, поскольку речь шла о совершенно незнакомых вещах, и собеседницы крайне редко обращались к ней. Говорилось о сравнительных достоинствах газа и муслина, о новых французских тканях, входивших в моду. Им принесли несколько платьев на выбор. Сбитая с толку, Мерри покорно соглашалась со всеми замечаниями Арабеллы, потому что собственного мнения по этому поводу не имела и посчитала все туалеты восхитительными. Она предполагала, что после того как увидит все, что предлагает мадам Бернис, ей будет позволено сделать выбор, хотя искренне недоумевала, как сумеет найти подходящие наряды среди вороха платьев – прогулочных, утренних и дневных.

Она как раз решила, что в ее гардеробе недостает вечернего наряда и неплохо бы иметь платье для прогулок, ибо такового никогда у нее не бывало, как и привычки гулять, но тут Арабелла повергла ее в ступор.

– Значит, решено, дорогая! – Маркиза взяла перчатки и встала. – Так как вам необходимы туалеты, которые можно надеть немедленно, мы возьмем желтое муслиновое платье для прогулок, этот милый узорчатый муслин и кремовый батист. Изумительно пойдет к вашим волосам. Сиреневый шелк для вечера, в тон глазам. А теперь мы пойдем на склад и выберем ткани для остальных нарядов. Мадам Бернис подберет подходящие фасоны. Вы можете полностью ей довериться, дорогая, она безошибочно определяет стиль каждой женщины.

Мадам польщенно улыбнулась и объявила, что леди Блейк более всего подойдет классический покрой. К тому же шить на такую стройную фигурку – одно удовольствие.

Но тут Мередит вышла из оцепенения.

– Тут какое-то недоразумение. Прошу прощения, Белла, во всем виновата я. Следовало объяснить мое положение, прежде чем мы явились сюда. Я понятия не имела, что вы ничего не знаете.

Арабелла сокрушенно воззрилась на нее, а пронзительные глазки модистки подозрительно сощурились. Маркиза Бомонт была одной из лучших ее заказчиц, и мадам ничего не имела против того, чтобы одеть еще и провинциальную кузину. Но если она не ошибается, ужасное слово, которое никогда не упоминалось открыто, готово вот-вот вырваться. Похоже, кузина не гнушается говорить о деньгах.

– Мадам Бернис, не будете так добры оставить нас на минуту, – вышла наконец из положения Арабелла. Модистка наклонила голову, улыбнулась одними губами и выплыла из комнаты.

– Простите, что сконфузила вас, Белла, – поспешно извинилась Мерри, – но если цена так высока, как я опасаюсь, у меня едва хватит денег на два платья, а может, и всего на одно. Мы, разумеется, можем выбрать ткани и сшить платья по выкройкам Нэн. Но это предел моих возможностей.

– Но, дорогая, Дэмиен будет…

– Ни за что!

Арабелла съежилась и попятилась при звуках внезапно ставшего резким, как удар кнута, голоса, под мечущими молнии глазами.

– Не знаю, что вы там замышляли, – продолжала Мередит, – но смею уверить, что подобные расходы – исключительно в моем ведении. Я с благодарностью приняла ваше гостеприимство, но и только. Не позволю тратить на меня ни одного лишнего шиллинга!

Арабелла состроила уморительную гримаску. Ей в голову не приходило, что она может получить такой отпор, и теперь перед ней возникло непреодолимое препятствие. Мерри просто не может появиться в обществе в своих скромных нарядах. А ведь платья – это только начало. Что же говорить о шляпах, туфлях, шалях и шарфах, перчатках, митенках, чулках, плащах и накидках! Список был бесконечным. Брат велел ей не жалеть денег. Неужели не предвидел реакции своей любовницы?

Или надеялся, что Арабелла сумеет ее убедить? Тогда пусть попробует таскать каштаны из огня собственными руками! Разумеется, она любит брата, но нельзя же без конца пользоваться ее снисходительностью!

– Все будет, как вы сказали, – дружелюбно улыбнулась она Мерри. – Хотите выбрать платья из тех, что мы видели? Я бы предложила либо желтый муслин, либо кремовый батист.

Обезоруженная столь легкой капитуляцией и прекрасно понимая, что опозорила гостеприимную хозяйку перед модисткой, Мерри согласилась взять оба туалета. Если возникнет необходимость, она всегда сможет послать к адвокату Донну за деньгами. Правда, средства ей нужны для имения, но как только она займется своей привычной деятельностью, легко все возместит. Кроме того, она еще только в начале приключения, и слишком рано думать о конце.

Белла перекинулась несколькими словами с мадам Бернис, которая расплылась в улыбке и поздравила клиентку с покупкой так подобострастно, словно та купила все предложенное леди Бомонт. Мередит вежливо кивала, не обращая внимания на столь разительные перемены. Очевидно, модистка сумела скрыть разочарование и решила рассыпаться в учтивостях в угоду знатной заказчице, Арабелла мудро отложила все визиты к шляпницам и сапожникам, не без оснований подозревая, что вряд ли ее чересчур независимая гостья одобрит подобное расточительство. Намереваясь как можно скорее известить брата о случившемся, она предложила Мередит вернуться домой к обеду, а потом погулять по Кавендиш-сквер. Сама она упомянула о том, что привыкла час-другой отдыхать после обеда и надеется, что гостья, предоставленная себе, не станет возражать.

– Ничуть! – воскликнула Мередит. – Неплохо бы глотнуть свежего воздуха. Надеюсь, мое появление не вызовет поднятых бровей и удивленных взглядов?

– О нет, вы обязательно должны взять собой лакея для сопровождения, – пояснила Белла.

Мередит это вовсе не казалось таким уж необходимым, но раз так принято, ничего не поделаешь.

Итак, она благополучно отбыла из дома, когда лорд Ратерфорд приехал по настоятельной просьбе сестры.

– Что случилось, Белла? – принялся допытываться он с порога. – Судя по тону твоего послания, я ожидал увидеть здесь по меньшей мере два трупа.

– Как ты мог бессовестно ставить меня в столь невыносимое положение! – упрекнула сестра. Она приняла его в будуаре, раскинувшись в полосатом кресле. На столе лежало очередное издание последней поэмы мистера Саути.

– Перестань ныть, Белла, и рассказывай, – спокойно предложил Ратерфорд, перелистывая книгу, Арабелла, не жалея красок, изложила всю историю.

– Заявляю, Дэмиен, что не буду делать за тебя грязную, по твоему мнению, работу. Мне страшно видеть Мередит в таком состоянии. С ней нет никакого сладу, – пожаловалась она в заключение, откидываясь на подушки.

Ратерфорд с сожалением улыбнулся.

– Прекрасно тебя понимаю. Но не стоит набрасываться на меня, Белла. Я понятия не имел, что все так выйдет, и вовсе не собирался взваливать на тебя непосильный труд.

Белла, несколько умиротворенная его заверениями, захотела узнать, как Дэмиен собирается выпутаться из беды, поскольку его план совершенно не осуществим, если он не убедит Мерри приобрести достойный гардероб.

– По правде говоря, я этого не предвидел, – признался Дэмиен. – Я считал, что раз она в принципе приняла мои условия, упрямая злючка смирится и с частностями.

– Так что ты будешь делать? – настаивала сестра.

– Подожду ее внизу.

Дэмиен склонился над шезлонгом и поднес к губам изящную белую ручку.

– Бедняжка Белла, с моей стороны просто безобразие подвергать тебя столь тяжелому испытанию.

Арабелла, полностью успокоившись, наконец заулыбалась.

– Ну, я не назвала бы это слишком тяжким испытанием. Только ее глаза так угрожающе сверкали и голос мгновенно изменился. Пожалуйста, постарайся все уладить, чтобы мне не пришлось следить за каждым своим шагом.

– Я все устрою, как только она вернется, – пообещал он и уже у порога небрежно бросил: – Думаю, ты скорее всего будешь сегодня ужинать в одиночестве, сестра.

И, оставив Беллу размышлять над сказанным, вышел. Если ее предположения верны, маркиза должна бы покраснеть, но Арабелла была слишком практичной особой, несмотря на томный наивный вид, требуемый правилами этикета. Она неохотно вернулась к мистеру Саути. Его невыносимо тоскливая длинная поэма носила претенциозное название «Проклятие Кехамы», но приходилось читать: если произведение войдет в моду, нужно по крайней мере знать, о чем тут написано.

Лорд Ратерфорд направился было в библиотеку, но в холле встретился с зятем. Хотя оба встречались довольно редко, все же искренне уважали друг друга.

– Как поживаете, Джордж? – осведомился Дэмиен, пожимая костлявую руку.

– Неплохо, Дэмиен. Рад, что вы прислали Арабелле свою родственницу. Как раз то, чего ей недоставало. Ратерфорд спокойно кивнул.

– Знаете, Джордж, Арабелле не помешает почаще бывать в обществе мужа.

Маркиз, казалось, был застигнут врасплох столь откровенным заявлением.

– Вы же знаете, как обстоят дела, Ратерфорд.

– Всего лишь братский совет, Джордж, – пожал плечами маркиз.

– Когда мы примем эти проклятые хлебные законы, у меня будет больше времени, – оправдывался Бомонт, с усталой улыбкой хлопая шурина по плечу. – Я знаю, что Белла недовольна, но не раздвоиться же мне! Не могу же я ласкать жену в будуаре и одновременно говорить речь о защите фермеров в палате лордов, не так ли?

– Верно, – согласился Дэмиен. – Простите за то, что лезу не в свои дела.

Бомонт поспешил заверить, что это вовсе не так, и мужчины расстались: один – задумчиво хмурясь, словно терзаемый неприятными мыслями, другой – радуясь, что семя упало в благодатную почву.

Мередит, пройдясь по Пиккадилли, которая, по словам Пейшенс, был самым модным кварталом столицы, в превосходном настроении вернулась на Кавендиш-сквер. По дороге она остановилась перед витриной книжного магазина Хетчарда и замерла в восхищении. В Корнуолле было почти невозможно купить новые издания, и перспектива приобрести такое богатство вскружила ей голову. Конечно, нужно помнить о весьма ограниченном бюджете, но немного побаловать себя не повредит. Кроме того, поблизости должны быть библиотеки. Надо поскорее расспросить Беллу на этот счет. И она еще успеет написать мальчикам. Хозяин дома только сегодня предложил ей отправлять ее корреспонденцию бесплатно, и ей нужно успеть описать все виденные вчера чудеса, не упоминая, разумеется, о Ратерфорде и его сестре, хотя это крайне сложно.