Текст книги "Причуды любви"

Мысли о Ратерфорде напомнили ей о приятном событии: сегодня Дэмиен будет с ними ужинать. Брат и сестра решили, что Мередит не покажется в свете, пока не сделают все необходимые приготовления и пока она немного не привыкнет к своему окружению и не приобретет соответствующие манеры. Мередит, со своей стороны, нисколько не сожалела о задержке. Она вполне удовлетворялась визитами к парикмахеру Беллы, с радостью примеряла новые наряды и купила бы еще, если бы позволяли средства, и считала самым лучшим развлечением общество Ратерфорда за ужином.

Дэмиен, который в ожидании появления Мерри оставил дверь библиотеки приоткрытой, услышал, как она о чем-то щебечет с Грантли, и вышел в холл. При виде его щеки Мередит порозовели.

– Лорд Ратерфорд! Какой приятный сюрприз! Мы ожидали вас только к вечеру!

Он поднес руку Мерри к губам, ощущая, как слегка дрожат ее пальцы.

– У меня были кое-какие дела с Беллой, и я решил подождать, пока вы не вернетесь с прогулки. Хорошо провели время? Где побывали?

Беспечно болтая, он увлек ее в библиотеку и плотно прикрыл двойные двери. Мередит, пристально взглянув на него, сняла перчатки и сбросила ротонду.

– Я намеревалась пойти наверх и переодеться, – сообщила она, швыряя ротонду на стул и развязывая ленты шляпки. – Похоже, сэр, у вас и ко мне неотложное дело.

Дэмиен, уже сообразивший, как решить эту проблему, пронзил ее мрачным взглядом.

– Не будешь так добра объяснить, почему сочла возможным поставить Арабеллу в столь неловкое положение? С лица Мерри сбежали краски.

– Похоже, вы не совсем поняли, в чем дело, сэр. Ваша сестра была введена в заблуждение, которое я сочла себя обязанной рассеять. Я вполне сознаю, что бедность в ваших кругах считается чем-то вульгарным, однако я бедна и не считаю нужным извиняться по столь прискорбному поводу. Мне очень жаль, что ваша сестра не учла этого, и считаю вашей виной то, что вы не взяли на себя ответственность объяснить ей правду.

Ратерфорд позволил ей выговориться, спокойно рассматривая прекрасную спорщицу.

– Ошибаешься, Мередит, Арабелла осведомлена о твоих финансовых затруднениях, – хладнокровно объявил он. – Она всего лишь делает то, о чем попросил ее я.

Он вовремя сообразил, что никакая лесть и уговоры не помогут. Мередит не из тех, кто попадается на эту удочку. Нужно взять ее штурмом. Выбить почву у нее из-под ног, вскружить голову, убить суровостью и под конец предложить приемлемое решение.

– Ты посмел вообразить, что я позволю тебе приобрести мне новый гардероб? – прошипела Мередит, дрожа от гнева, еще усугубленного очевидным спокойствием Дэмиена.

– Я попросил бы тебя сесть, – небрежно бросил он, – но, поскольку ты продолжаешь стоять, я тоже последую твоему примеру.

Мередит скрипнула зубами.

– Прошу вас, не обращайте на меня внимания, садитесь. Я предпочитаю стоять.

– Благодарю вас, – кивнул Дэмиен, с улыбкой устроился на софе, перекинул ногу на ногу и внимательно воззрился на нее. – Прошу прощения, мэм, о чем вы говорили?

Мередит отвернулась и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. С самого начала он умел взять над ней верх, поскольку не замечал упреков и возражений. И в результате обычно выигрывал. Но на этот раз ему не удастся победить! Она должна держать в руках себя и свой гнев, несмотря на бессовестное подстрекательство.

Мерри сумела овладеть собой и повернулась лицом к нему, сложив руки на груди и опустив глаза.

– Лорд Ратерфорд, не хотелось бы показаться неблагодарной и зная, как бесконечно вы были добры ко мне, все же, боюсь, не могу быть объектом благотворительности и согласиться с вашим намерением оплатить мой гардероб, – заявила она с прежней униженной улыбочкой и со свирепым восторгом заметила, что сумела прорвать линию обороны противника.

– Будь ты проклята, Мерри Трелони! – взорвался он и, вскочив, стиснул ее плечи. – Сколько раз говорить, что я не потерплю этой твоей улыбки!

Видя торжествующий блеск в ее глазах, удовлетворенную ухмылку, Дэмиен сообразил, что подобно глупому зверьку попал в точно расставленную ловушку. Да, наперед нужно запомнить: недооценивать Мередит опасно!

– «Благотворительность», дорогая, немного не то слово, – учтиво напомнил он. – Я просто выполняю свои обязательства. Возможно, вы не совсем точно поняли смысл выражения «карт-бланш»? Позвольте мне объяснить.

Мередит, поняв, что предстоит, уставилась на него, как кролик на змею.

– Я отвечаю за твое благополучие, дорогая, и это касается всех сторон твоей жизни. – Он чуть помолчал, поправляя галстук. – И это, мадам, включает даже твою одежду.

Мерри готова была лопнуть от злости. Ладони взмокли, а в ушах тяжело стучала кровь. Непонятно почему, но она смутно понимала, что это не следствие гнева, а безумная паника перед лицом неминуемого поражения. «Думай, – твердила она себе, – на каждый крючок найдется петелька. Как аукнется, так и откликнется».

В поисках источника вдохновения она обвела отчаянным взглядом комнату, и лицо ее просветлело. Нашла!

– Согласна, сэр, что в обычных документах подобного рода вышеописанные обязательства целиком ложатся на вас. В конце концов это своего рода плата за оказанные услуги.

Теперь ее улыбка казалась такой медоточивой, что Ратерфорд почувствовал неловкость. Не дождавшись ответа, Мерри продолжала таким же сладким голоском:

– Поскольку я живу под крышей дома вашей сестры, милорд, у меня просто нет возможности предоставить вам подобные услуги. Значит, наш договор следует считать аннулированным. Если пожелаете, я буду счастлива вернуться в Корнуолл завтра же утром.

К своему ужасу, она заметила на его лице всего лишь облегчение. Не совсем понятная реакция на нанесенный удар. Она считала, что выбила из его рук оружие, но Дэмиен действовал так, словно получил единственно правильный ответ, которого только жаждал.

– Не ошибитесь, мадам, я намереваюсь предоставить вам полную возможность выполнить вашу часть сделки, – мягко заверил Ратерфорд, а в полуприкрытых глазах появилось знакомое выражение, от которого слабели ноги и бешено колотилось сердце. – Каким образом? – едва сумела выдавить она.

Дэмиен сложил пальцы домиком, задумчиво поджал губы и долго молчал.

– Не смей быть таким самодовольным! – взбесилась наконец Мерри, силой разнимая его руки. – Скажи немедленно!

Дэмиен рассмеялся, сжимая маленькие кулачки, барабанившие его по груди.

– Да перестань же, Мерри, – попросил он и не выпуская ее запястий, встал и вгляделся в запрокинутое лицо. – Ну и несносная же девчонка! Что мне с тобой делать?

Мерри негодующе охнула от столь наглой несправедливости.

– Да ведь ты все это затеял, и я не помирюсь с тобой, пока мы не договоримся!

– Прекрасно, – кивнул Дэмиен, погладив ее по щеке. – Я намеревался устроить тебе сюрприз через день-другой, когда ты обживешься, но поскольку сгораешь от нетерпения…

Она воспользовалась вновь обретенной свободой, чтобы ловко ударить его в живот, но только ушибла костяшки пальцев. Дэмиен сокрушенно покачал головой.

– По-моему, я вчера показал, куда лучше бить, Мерри. Глаз или нос – вот самая подходящая

мишень. А теперь надевай ротонду.

Он взял со стула ротонду и подождал, пока Мерри не проденет руки в рукава.

– Куда мы идем? – прошептала Мерри, пытаясь выйти из транса, в который он ее поверг. Но ответ отнюдь не воодушевил ее:

– Подожди и увидишь. Не забудь о шляпке. – Капор бесцеремонно нахлобучили ей на голову, ленты подвязали узлом под подбородком. – Перчатки.

– Спасибо, я вполне способна сама с ними справиться, – прошипела Мерри, когда он уже принялся натягивать ей перчатки, словно маленькому ребенку-неумехе.

Ратерфорд позвонил и велел появившемуся лакею подать карикл . Накинув пальто и взяв перчатки, он вежливо осведомился:

– Вы готовы, мадам?

– Поражаюсь, как это вы не стесняетесь показываться на людях со столь убого одетой особой, – съязвила Мерри с прискорбным легкомыслием.

– О, мы станем избегать людных мест, – жизнерадостно заверил Дэмиен.

Карикл, запряженный великолепной парой серых, стоял у дверей.

– Они изумительны! – выдохнула Мерри, проглотив уже вертевшийся на языке уничтожающий ответ.

– Меня не зря считают знатоком лошадей, леди Блейк, – пояснил Ратерфорд, подсаживая ее в экипаж.

– И прекрасным наездником, полагаю, – пропела она. – Скажите, сэр, вы не из тех, кого называют несравненным? Или верхом совершенства?

Дэмиен бросил на нее пристальный взгляд. Судя по чересчур невинному выражению, его подозрения были вполне оправданны.

– Вложи шпагу в ножны, Мерри Трелони! Довольно на сегодня ссор! На весь остаток дня у меня припасено нечто куда более приятное! Отпусти поводья, Гарри!

Он щелкнул кнутом, и ливрейный грум проворно вскочил на свое место.

Мередит решила последовать совету Ратерфорда, тем более что прекрасно поняла истинное значение его слов. Сюрприз касается именно того, о чем она мечтала, на что надеялась. И, честно говоря, разве ей не хотелось убедиться в своей правоте? Ответ был так же очевиден, как теперь уже знакомый озноб предвкушения и тугой комок нетерпения где-то внутри. Она только об этом и просила с самого начала. Возможно, стоит приспособиться к неприятным сторонам их соглашения, ведь, по сути, она жаждала лишь его ласк.

Кони быстро уносили их прочь от фешенебельных кварталов. У Мередит было достаточно времени убедиться в искусстве его светлости править прекрасной парой, поскольку до места назначения, очевидно, было не близко.

Они ехали на север, прочь от города, в направлении Хэмстеда. Заинтригованная, Мередит принялась задавать вопросы, но получала все тот же загадочный ответ. Серые легко преодолели Хайгейт-Хилл и влетели в деревню. Ратерфорд обогнул зеленую лужайку, миновал гостиницу «Бык и медведь» и остановился перед миленьком коттеджем с черепичной крышей, утопавшим в высоких левкоях и штокрозах. Бросив поводья Гарри, он протянул руку Мередит, которая, сгорая от любопытства, поспешила сойти на землю.

– Отведи их в гостиницу, Гарри. Я пошлю за тобой, когда мы соберемся уезжать.

Грум почтительно прикоснулся ко лбу и повел экипаж к «Быку и медведю».

– Кто здесь живет? Какой чудесный домик! – воскликнула Мерри, открыв белую калитку. Дэмиен, улыбаясь, последовал за ней по узкой дорожке, ведущей к зеленой двери, обрамленной ветками цветущего клематиса. Не успела она постучать, как дверь распахнулась.

– Я увидела вас из окна, – пояснила молодая сдобная женщина с бело-розовым лицом, почтительно приседая, – Добро пожаловать, милорд, миледи. – Могу я что-то сделать для вас?

– Ничего, Салли, спасибо. Любовь моя, это Салли, которая присмотрит за домом и позаботится о нас, когда мы будем его навещать. Входи в гостиную.

Салли сказала, что будет на кухне, если понадобится, снова присела и исчезла.

– Так это и есть твой сюрприз? – удивилась Мерри, оглядывая уютную комнату с мебелью, обитой веселым ситчиком, и такими же занавесками на окошке. В воздухе разливался аромат пчелиного воска и сушеных трав.

Дэмиен подошел к маленькому письменному столу, открыл ящик и, вынув лист бумаги, с загадочной улыбкой вручил Мерри. Та развернула документ. Это оказался арендный договор на ее имя. Мередит медленно подняла голову, и взгляды их встретились.

– Похоже, у нас все-таки будет любовное гнездышко, – прошептала она, охваченная нестерпимым жаром. Она и представить не могла что-то более романтичное, чем это скромное убежище, где они могут быть сами собой, вдали от посторонних глаз, без страха быть застигнутыми, могут создать собственную вселенную, куда не ворвутся чужие люди. В этот момент она любила его еще сильнее, если это только было возможно, и любовь сияла в ее глазах, когда она упала в его объятия.

– Пойдем наверх, – хрипло попросил он, подхватывая ее, как пушинку. – Нужно же осмотреть свое новое приобретение!

– Если это намек, милорд, то довольно неуклюжий, – попеняла Мерри.

– В подобных обстоятельствах ничего умнее в голову не приходит, – отозвался он, унося ее по полированной дубовой лестнице. – Открой дверь, милая, у меня руки заняты.

Мередит потянулась к засову, отодвинула, увидела типично деревенскую спальню с обстановкой в тон гостиной.

– Я люблю тебя, – выдохнул Дэмиен, кладя ее на лоскутное покрывало.

– И я тебя, – призналась Мерри.

Гораздо позже, когда в маленьком окне синели ранние октябрьские сумерки, Дэмиен осторожно высвободился из теплых рук льнувшей к нему Мерри, задвинул занавески и стал зажигать огонь в камине.

– Давай останемся здесь на всю ночь!

– Я думал, ты все еще спишь.

Он отошел от камина и, шагнув к кровати, откинул одеяло, чтобы полюбоваться розовой наготой ее упругого тела.

– Только не сегодня, любимая. – И, увидев ее комически разочарованную физиономию, нежно коснулся губ. – Нельзя же оставить Гарри с лошадьми в гостинице до утра! В следующий раз я никого не возьму с собой. Если припоминаешь, сегодняшний визит сюда оказался неожиданным, – серьезно заметил он.

– Ну хотя бы на ужин, – не отступала Мерри, зная, что он требует ее полной капитуляции в том вопросе, который привел их сюда, и чувствуя себя не готовой сдаться.

Дэмиен, смирившись, кивнул и снова укрыл ее одеялом.

– Салли что-нибудь приготовит.

Натянув панталоны и рубашку, он босиком отправился на кухню, откуда доносились соблазнительные ароматы. Салли стояла у плиты, что-то помешивая в кастрюльке, и, заслышав тихие шаги, подпрыгнула от неожиданности.

– О, милорд, вы меня перепугали!

– Прошу прощения, Салли, – извинился он с обезоруживающей улыбкой. – Мы ужасно голодны, а тут чудесно пахнет.

Молодая женщина просияла:

– Накрыть стол в гостиной, милорд? Или поужинаете наверху?

Подумав о роскошном теле, закутанном в одеяло, на широкой постели, Ратерфорд решил, что они поедят наверху, и предложил отнести поднос. Салли ничуть не возражала. Войдя в комнату, он обнаружил голую Мерри на ковре у огня.

– Бесстыдница, – упрекнул он, ставя поднос на столик с железными ножками, придвинутый к камину. – А если бы вошла Салли?

– Она постучала бы, – безапелляционно заявила Мерри и, жадно принюхиваясь, принялась изучать содержимое подноса.

– Это еще не все, – сообщил Дэмиен, лениво проводя рукой по ее округлой попке, так соблазнительно выставленной напоказ. – Садись, пока я не заставил тебя забыть о еде.

Мерри с усмешкой подчинилась и, взяв со стола приборы и салфетки, аккуратно все разложила, пока Дэмиен наливал суп из артишоков в глубокие тарелки. Поставив одну перед Мерри, он развернул большую полотняную салфетку и повязал ей вокруг шеи.

– Если прольешь суп, дорогая, боюсь, тебя ждут не слишком приятные мгновения, – пояснил он, проводя пальцем по ложбинке между грудями, животу и голым бедрам, чтобы подчеркнуть свои слова.

За супом последовала утка в нежном апельсиновом соусе с ягодами можжевельника, только что собранным зеленым горошком и жареным картофелем. Завершил незатейливое, но сытное меню, так соответствующее очаровательной простоте этого места, пирог с черникой и золотистым кремом.

Мередит пригубила рубиновый кларет и, вздохнув, потянулась. Салфетка упала, обнажив острые грудки с розовыми маковками.

– Ну почему я не могу остаться здесь? – тихо спросила она. – Стану ждать тебя в нашем гнездышке, а ты будешь приезжать всякий раз, когда захочешь. – Легкая улыбка коснулась ее губ, затаилась в глазах: – Обещаю, что буду всем довольна. Деревня не настолько далеко от города, и я смогу увидеть все достопримечательности, а иногда мы сумеем выезжать вдвоем. Словом, все, как я ожидала.

– Но не как намеревался я, – ответил он, давя грецкий орех длинными пальцами. – Неужели опять приходится напоминать о нашем соглашении? Твое безоговорочное подчинение веем моим условиям!

Он положил очищенный орех ей на тарелку, глазами требуя беспрекословного повиновения.

– Нет, – покачала головой Мерри, – я не нуждаюсь в напоминаниях. Но к чему было селить меня в доме твоей сестры? Чтобы видеть, как я поведу себя в непривычном мне обществе?

Она сунула орех в рот и оперлась локтями о стол. Ратерфорд ответил не сразу. Значит, она еще не поняла его плана! Чем дольше она остается в неведении, тем лучше, ибо, если она проникнет в его замысел, сцена, которая за этим последует, затмит все предыдущие взрывы и скандалы. Но лгать ей он не собирается.

– Поскольку ты отнюдь не глупа, Мередит, предоставляю тебе догадываться самой. Убежден, что рано или поздно у тебя получится.

– Не слишком ободряющее заявление, сэр, – фыркнула Мередит.

– Иди сюда, – велел Дэмиен, отодвигая стул и похлопывая себя по колену.

Кончик большого пальца исчез между ее зубами.

– Значит, ты можешь лестью и посулами добиться от меня чего угодно?

– Пойдем, – поманил он пальцем. Мередит с грустной улыбкой подчинилась. Все равно сражение проиграно.

– Я выпишу тебе чек на мой банк, – объяснил Ратерфорд, захватив ее в плен своих рук. – Вполне достаточная сумма, чтобы оплатить все твои счета, а если не хватит, просто скажи мне.

– Но это так унизительно, – гневно бросила Мередит.

– Не пойму отчего. То же самое я сделал бы для своей жены, – невозмутимо пожал плечами Дэмиен.

– Но я не твоя жена.

– Не моя, – сухо подтвердил он. – К сожалению.

– Это что-то вроде наказания? – выпалила Мередит, пытаясь его оттолкнуть. – Потому что я отказалась выйти за тебя?

– Да сиди же спокойно, – приказал Дэмиен, чуть сильнее сжимая ее. – У тебя странные понятия о наказаниях, любовь моя. Я хочу всего лишь угодить тебе, чтобы легче было пуститься в приключения. Я достаточно богат, и любые расходы не разорят меня. Неужели не можешь принять подарок от меня?

– Ты готов на все, лишь бы я согласилась, добровольно или нет, – задумчиво протянула Мередит.

Его молчание подтверждало ее худшие подозрения, и Мередит неохотно смирилась с тем, что находится в невыгодном положении. Потеребив пуговицы на его сорочке, она вздохнула:

– Не думали, милорд, что можете пожалеть о своей щедрости? А если мои вкусы окажутся достаточно дорогими? Мне так долго приходилось экономить каждый пенс, что я могу сорваться с цепи. Уверенная, что мне всегда позволено обратиться к вам за помощью, я начну швырять деньги направо и налево и даже могу пристраститься к игре. Вспомните, как удачлива я за карточным столом!

– Всякое новое предприятие может быть рискованным, – согласно кивнул Дэмиен, – так что я решил попробовать.

Вместо ответа Мередит припала к его губам с такой страстью, что Дэмиен не помнил, как очутился на постели, где от него потребовалось немало усилий, чтобы усмирить гибкую разъяренную кошку, изгибавшуюся и извивавшуюся под ним, выскальзывавшую из рук, словно смазанный жиром колобок. Он даже не подозревал, как удивительно она сильна и как отчаянно станет бороться за свою свободу.

Он и не подозревал, что Мерри удивляется сама себе. Зачем она сопротивляется? Чтобы избежать сладостного плена, сулившего одну радость? Но шутливое сражение было всего лишь физическим выражением их конфликта. Дэмиен победил, пользуясь недостойными уловками, применяя против Мерри ее же оружие. И сейчас она не устоит перед ним, но, прежде чем сдаться, употребит всю хитрость, истощит умение и силы в борьбе, чтобы избавиться от затаенной неприязни, неотвязной досады и вновь преисполниться чистой, незамутненной радостью.

– Я и представить не мог, какую тигрицу уложил к себе в Постель, – охнул Дэмиен, задыхаясь не столько от усилий, сколько от жара пробудившегося желания, подогретого рывками стройного тела и упрямым отрицанием очевидного.

– Позвольте сказать, мадам, что вы нечестно играете! – пропыхтел он и сверхъестественным усилием ухитрился уложить ее на живот. – Благодарите Бога, что я боюсь причинить тебе боль!

– Интересно, а это что такое? – допытывалась она, тоже задыхаясь и безуспешно пытаясь сбросить бесцеремонно усевшегося на ее попку Дэмиена. Тот хладнокровно завернул ей руки за спину и сжал запястья.

– Грубая сила. Грешен, – признался он. – Но самые нежные части твоего тела надежно защищены матрацем.

Мерри продолжала дергаться и вырываться, колотя пятками по его спине, но вскоре выдохлась и затихла.

– А теперь, – прошептал он, наклоняясь вперед и припадая губами к ее шее, – давай покончим с этим, моя маленькая авантюристка, раз и навсегда.

– Ты всегда так понятлив? – прошептала Мерри, счастливая, несмотря на усталость, при мысли о том, что и Дэмиен сумел проникнуть в истинную суть их поединка.

– Не всегда, но обещаю стараться.

Глава 16

-Прекрасно воспитанная молодая женщина, – объявила герцогиня Китли дочери. – Я опасалась, что она окажется дикаркой: так всегда бывает с провинциалами.

– Я не назвала бы ее провинциалкой, – возразила Арабелла. – По правде говоря, я иногда чувствую себя наивной глупышкой в ее присутствии. Джордж считает ее самой здравомыслящей из всех своих знакомых дам. – Она с улыбкой пожала плечами.

– Мне следовало бы ревновать, но я просто благодарна ей. Со времени ее приезда Джордж трижды за неделю ужинал дома.

– А Ратерфорд? – осведомилась герцогиня. – Что у него за интерес к вдове?

– Чисто дружеский, мэм, – заверила Белла, разливая чай. – Как единственный наследник Мэтью, он чувствует себя обязанным позаботиться о ней. По справедливости, леди Блейк имела право надеяться быть упомянутой в завещании.

Мать кивнула. То же самое она слышала от сына и рассудила, что его поведение безупречно. Однако ей не терпелось познакомиться с дальней родственницей из Корнуолла. Что-то пробудило Ратерфорда к жизни, избавило от бесконечной тоски, и ее светлость решила, что, если всему причиной вдова, она не будет возражать против более тесных отношений. Вряд ли этот брак может считаться блестящим, но девушка обладала необычным очарованием и к тому же была достаточно богата. Нужно поговорить с Дэмиеном, имеет ли он подобные намерения в отношении леди Блейк. Как только вдовушка освоится в обществе, у нее не будет недостатка в поклонниках. Так что семейство Китли вполне может позаботиться о светском дебюте леди Блейк.

– Я поговорю с Салли Джерси насчет поручительства в «Олмэкс», – деловито известила герцогиня. – Думаю, она нанесет мне визит на неделе. Мы расскажем ей о гостье, но ты должна как можно скорее дать прием. Надеюсь, Джордж не возражает?

– Ни в коем случае, мэм, – заверила Белла с безмятежной улыбкой. – Я уже напоминала ему о приеме и составила список гостей.

Она вручила матери листок бумаги, благоразумно умолчав о том, что список составлялся при самой активной помощи Дэмиена.

– Прекрасно, – одобрила герцогиня. – Браммел скорее всего тоже приедет, из симпатии к твоему брату. Я попрошу Китли привезти Йорка хотя бы на полчаса. – Она удовлетворенно покивала и заключила: – Наш дом может стать самым модным в Лондоне, если правильно разыграть карты, конечно. Ратерфорду необходимо объяснить, что пора забыть о ненависти к танцам и приемам. Именно ему придется сопровождать кузину, особенно когда дорогому Джорджу нужно выступать в палате лордов.

Лорд Ратерфорд, вооруженный наставлениями дражайшей маменьки во время очередного посещения отцовского дома, удивил достойную леди полной покорностью.

– Буду счастлив сделать все, что в моих силах, чтобы помочь леди Блейк. Это мой долг, поскольку именно я пригласил ее в Лондон.

Герцогиня поднесла к глазам лорнет.

– Ты питаешь к ней какие-то чувства, Ратерфорд?

Дэмиен задумчиво погладил подбородок.

– Если она согласится принять меня.

Герцогиня Китли от неожиданности пробормотала совершенно не подобающее леди ругательство.

– Как может быть иначе? Какая женщина в здравом уме откажется от тебя? Ты самый завидный жених ко всем Лондоне!

– Умоляю, мадам, только не говорите ничего подобного в присутствии Мередит! От этого все только усложнится!

– Она сумасшедшая? – поразилась мать.

– Просто очень горда, мадам, – развел руками сын. – А другая мне ни к чему.

Графиня долго молчала, прежде чем напрямик заявить:

– Значит, ты просишь меня не вмешиваться, верно?

– Да, мама.

Герцогиня безошибочно распознала стальные нотки в голосе сына. Правда, он с неизменным уважением относился к родителям, но никому не позволял диктовать условия.

– Хм-м… так и быть. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Завтра Арабелла и Джордж привезут леди Блейк к ужину, а потом можешь проводить ее в театр.

Так Мерри вошла в семейство Китли. Герцог был неизменно учтив, хотя не всегда ее замечал, но поскольку он, похоже, точно так же относился ко всем окружающим, включая родных, она не обижалась. Его жена была добра к Мерри, и та не сомневалась, кто является истинным главой семьи. Скоро стало ясно, что герцогиня воспылала живейшим интересом к дебюту Мерри в обществе, чем немало интриговала леди Блейк. Понятно, почему Белла так гостеприимна и добра, но зачем герцогине Китли какая-то дальняя родственница из Богом забытой деревни?

Но Мередит, смирившись с неизбежным, не подумала жаловаться, и, если сначала не решалась тратить много, вскоре с головой окунулась в женские радости и не жалела денег Ратерфорда. Сумма, на которую был выписан чек, казалась ей огромной, пока мадам Бернис не прислала счет за бальное платье из крепа цвета слоновой кости, отделанное вышитыми золотом бархатными лентами. Туалет был специально сшит для первого появления в «Олмэкс», и даже собственное отражение в зеркале, ничем не отличающееся от сказочной принцессы, не примирило Мерри с такими чудовищными расходами.

Дэмиен, ожидавший в холле сестру и Мередит, чтобы проводить их на бал, затаил дыхание. По лестнице спускалось чарующее видение. Роскошные волосы, постриженные по его настоятельному желанию не слишком коротко, но по моде, рассыпались мириадами локонов, скрепленных лентой с бантом над левым глазом. Вокруг длинной изящной шеи сверкало великолепное жемчужное ожерелье, кремовые полушария груди вздымались из низкого выреза лифа. Само совершенство! Неужели это он когда-то сказал сестре, что не считает Мерри красавицей?!

– Ты ослепительна, любовь моя, – благоговейно прошептал он, когда она шагнула на последнюю ступеньку. – Великолепный туалет!

– Да, но цена! – с ужасом вырвалось у Мерри. – Ты не поверишь, когда увидишь счет.

– Поверю, – улыбнулся он. – Но совершенно не желаю говорить на подобные темы! Надеюсь, мы поняли друг друга?

– Да, милорд. Как прикажете, милорд, – пропела Мерри, приседая в глубоком реверансе. – Вы должны простить мои провинциальные манеры, позволяющие упоминать о столь вульгарных предметах.

Дэмиен покачал головой, отказываясь вступать в шутливую перепалку. Мередит разочарованно надула губки, но тут же рассмеялась.

– Должна вернуть вам комплимент, лорд Ратерфорд. Вы невыразимо элегантны.

Говоря по правде, ее похвала вряд ли воздавала должное приталенному черному фраку, белому жилету, черным шелковым панталонам до колен и полосатым чулкам. В складках галстука сиял бриллиант, волосы были причесаны а-ля Брут, и Мерри решила, что никогда не видела более представительного джентльмена.

– Надеюсь, ты понимаешь, какой чести удостоилась, Мередит? – пошутила Белла, расправляя, складки красивой серебряной мантильи. – Дэмиен считает, что проводить время подобным образом – верх безвкусицы. Он предпочел бы просиживать часами в гостиных «Уайтса» или «Криббза».

– Ты несправедлива, Белла, – не очень убедительно запротестовал брат. – Только последний глупец не воспользовался бы возможностью стать свидетелем первого выхода Мерри в свет и разделить с ней впечатление от этого нового развлечения.

– Считаешь, что мне не понравится?

– Думаю, ты найдешь это сборище довольно унылым и лишенным всякой привлекательности, – ответил он, подмигнув. – Дамы, нам пора. Уже половина одиннадцатого, а мне не хочется оказаться у запертой двери из-за минутного опоздания, особенно после всех тягот, которые нам пришлось претерпеть, чтобы произвести наиболее выгодное впечатление на окружающих.

Этим вечером Мередит наконец по-настоящему поняла, что означает находиться под покровительством Китли. Дамы-патронессы все как одна выступили вперед, чтобы с благодарно-удивленными улыбками приветствовать Дэмиена. Княгиня Эстерхази, показавшаяся Мерри маленьким круглым олицетворением живости и энергии, тепло ее приветствовала. Баронесса Ливен уставилась на нее так бесцеремонно, что, по мнению Мерри, такое внимание граничило с грубостью. К легкой тревоге Беллы и ехидной радости Дэмиена, Мерри ответила таким же пристальным взглядом. Ледяная улыбка наконец коснулась губ жены русского посла, считавшейся самой модной светской львицей Лондона.

– Вы вальсируете, леди Блейк? – осведомилась она. Мерри, хорошо усвоившая уроки Беллы, знала, что в «Олмэкс» вальсируют исключительно с разрешения патронесс.

– Я не нахожу этот танец столь уж предосудительным, баронесса, – ответила она. – Правда, в Корнуолле, боюсь, он не слишком принят.

Упоминание о провинции вызвало легкую болезненную гримасу на лице баронессы, но она оказалась настолько снисходительной, что пообещала представить Мередит лорду Молине, имевшему репутацию одного из лучших исполнителей вальса.

– Полагаю, ты танцуешь хуже его? – поддела Мередит Дэмиена, когда тот пригласил ее на буланже.

– Мне далеко до Молине, – признался тот. – Ты должна показать себя в наилучшем свете.

Наблюдая из толпы зевак за своей подопечной на протяжении всего вечера, он был вынужден признать, что Мерри произвела фурор.

– Дэмиен, предсказываю, что ваша протеже будет иметь сногсшибательный успех, – объявил небрежно прислонившемуся к стене приятелю Джордж Брайан Браммел, проведя двадцать минут в обществе вышеупомянутой леди.

– Ты только что все сделал для этого, Джордж, – усмехнулся Ратерфорд. – Двадцати минут твоего исключительного внимания более чем достаточно, чтобы обеспечить ей законное и весьма заметное место в обществе.

– Мне она нравится, – откровенно заметил красавчик Браммел, – хотя бы потому, что ей в высшей степени безразлично мое внимание.

– Возможно. Но даже если леди все равно, я вам крайне благодарен.

– Леди Блейк, разрешите представить вам достопочтенного Джералда Деверо, – в своей обычной дружеской манере представила леди Джерси, подводя к Мерри молодого стройного брюнета, одетого с почти вызывающей безупречностью в серый шелк цвета голубиного крыла. – Он просит разрешения пригласить вас на котильон.

– Мистер Деверо, я польщена, – улыбнулась Мерри. Она давно потеряла счет партнерам, и десятки новых имен перепутались в голове, а черты лиц сливались и плыли перед глазами в приятной розовой дымке. Однако Джералд Деверо обладал совершенно необычной внешностью. Лазурно-голубые глаза словно пронизывали чересчур внимательным взглядом из-под изогнутых черных бровей. Но самой выдающейся его особенностью была серебряная прядь в черных локонах, безыскусно зачесанных наверх и открывавших широкий белый лоб. Деверо можно было бы назвать аскетом, если бы не романтическая аура, окружавшая его. Мередит была одновременно заинтересована и заинтригована.