Текст книги "Все к лучшему"

– Верно. Интересно. – Хью немного помолчал, перебирая в уме варианты. – Ты Гиббса нашел? Того самого, партнера Роузи?

– Нет. Исчез без следа.

– И, пожалуй, имел на то все основания. Скорее всего вызнал, что случилось с приятелем. Нам остается только попробовать найти бывших слуг Кормье. Может, удастся заставить их говорить. Узнать, не видели ли они чего в день убийства Поля.

– Мне думается, они все станут жаловаться на амнезию. Это если нам вообще удастся их разыскать.

– Надо найти одного и заставить его говорить. Ты продолжай прощупывать, Силк. А я попытаюсь обнаружить что-нибудь со своей стороны.

– Например?

– Ты про компьютеры когда-нибудь слышал? Информационные банки? Всемирную базу данных?

– Где это мы возьмем компьютер с достаточными данными, чтобы обнаружить убийцу Кормье?

– Силк, я восседаю на вершине самой изощренной компьютерной сети в мире. Позвони, если что узнаешь.

– Ладно.

– Кстати, – сказал Хью, – Мэтти на завтра назначила открытие твоей выставки. Будет шампанское и всякая еда на халяву. Они тут такие вещи Делают с размахом.

– Черт! Смерть как хотелось бы поприсутствовать. Мне такая вечеринка пришлась бы по душе. —

Силк помолчал. – Она действительно думает, что мои картины можно продать?

Хью поразился той степени неуверенности, которую расслышал в голосе Силка. Этот мужик обычно бывал во всем уверен до конца.

– Она говорит, ты сделаешь ее богатой.

– Черт! – снова буркнул Силк, на этот раз с великим изумлением. – Только вспомню, как насильно пихал эти полотна в глотку Майлзу, чтобы расплатиться по счету в баре, плеваться хочется. Он теперь умолять меня будет, чтобы дал картину, так его в душу!

– Месть сладка.

– А разве не справедливо?

Хью повесил трубку и снял ноги со стола. Встал, подошел к холодильнику и достал бутылку с соком, приготовленным Мэтти, – ту, что она принесла утром.

Оба его секретаря подняли головы, когда он проходил через приемную по направлению к лифтам.

– Увидимся, – бросил им Хью.

– Что нам говорить по поводу того, когда вы приблизительно вернетесь, мистер Эбботт? – спросил Гэри, когда Хью был уже около дверей.

– Скажи, я через некоторое время приду. – Хью вышел в холл и нажал кнопку лифта. Его раздражали секретари, пытающиеся заставить его жить по расписанию. Он знал, что его работники одни из лучших в офисе, и все равно часто на них злился.

Однако Хью изо всех сил старался научиться работать с персоналом, поскольку знал, что рано или

Поздно ему придется нанимать людей для «Эбботт чартерз». Он, черт побери, вовсе не собирался сам заниматься всякими бумагами и не мог это доверить ни Рею, ни Дереку, ни Силку. Их представление об управлении конторой сводилось к тому, чтобы бросать все, что нельзя съесть или как-то еще использовать, в ближайшую мусорную корзину.

– Слушай, что это у тебя там в бутылке? – спросила Шарлотта Вейлкорт, когда он через несколько минут вошел к ней в офис.

– Клоповый сок, Мэтти приготовила. – Хью поставил бутылку на огромный стол темного дерева. – Желаете?

– Как я понимаю, еще одна смесь для поднятия тонуса и снятия стресса? – спросила Шарлотта, подозрительно рассматривая сок.

– Ага. Я этого варианта еще не пробовал, но, если он на вкус такой же, как и остальные, нам повезет, если мы выживем. – Хью прошел через комнату к лакированному шкафчику и нашел там пару стаканов.

– Зачем же ты продолжаешь пить этот «клоповый сок», как ты называешь, если не выносишь его? Почему не вылить его в ближайший цветочный горшок?

Хью пожал плечами и, вернувшись к столу, налил сок в два стакана.

– Не так уж противно. Я пил кое-что и похуже. – Он проглотил содержимое стакана одним большим глотком и поморщился. – Но не могу припомнить когда.

Шарлотта усмехнулась и осторожно попробовала сок.

– Полагаю, сам факт, что она тратит столько усилий, чтобы поправить твое здоровье, говорит о том, что ты ей небезразличен.

– Я и сам себя в этом уверяю, когда ем макароны с овощами вместо сочного бифштекса. – Хью опустился в кресло из черной кожи и хромированного металла.

Его взгляд переместился на шкаф, в котором хранились наиболее редкие экспонаты из коллекции оружия Шарлотты. Там, за стеклом, в ярком свете размещались мечи с необычными рукоятками – некоторые из них были позолочены, другие украшены полудрагоценными камнями, – а также кинжалы самой разной величины.

– Эта рапира – новинка? – лениво спросил Хью. – Вроде ее в последний мой приход сюда еще не было?

– Да. Ее привезли вчера. Семнадцатый век. Симпатичная, как ты считаешь?

– Если вообще любишь такие вещи. – Хью снова посмотрел на Шарлотту. – Хочу попросить вас об одолжении.

– Не сомневаюсь в этом. Просто так ты здесь не появишься. И что тебе нужно?

– Я хочу взять у вас взаймы хорошего специалиста по компьютерам. Мне надо кое-что разузнать.

– Что именно?

– Это имеет отношение к тому, что произошло на Чистилище.

– Если верить статейке, которую я вчера видела в газете, бунт был почти немедленно подавлен.

– Это официальная версия, но один мой приятель говорит, что делами сейчас заправляет новый человек. И держится в тени. Я подумал, если покопаться немного в ваших банках данных, может, и удастся выйти на какое-то имя.

– Моих банках данных или чьих-то? – подняв брови, спросила Шарлотта. – Впрочем, не надо отвечать, пожалуй, я не хочу знать. Тебе следует поговорить с Джонсоном. Он может через наши компьютеры влезть практически во все главные банки информации в мире. Только не нужно подробностей, ладно? И скажи Джонсону, чтобы не оставлял никаких следов, которые могут привести к Вейлкортам.

Хью усмехнулся.

– Премного признателен.

– Считай это свадебным подарком.

– С удовольствием. – Хью встал. – Желаете еще клопового сока?

– Нет, большое спасибо. Боюсь, тебе самому придется с ним расправиться.

– Я тоже боюсь. – Хью взял бутылку и направился к двери.

– Кстати, Хью, – сказала Шарлотта ему в спину.

– Да? – Он повернулся, уже взявшись за дверную ручку.

– Как продвигается главный план системы безопасности?

– Через пару недель или где-то вроде того будет закончен.

– И что тогда?

– Тогда, если мне повезет, я уже буду по дороге на остров Святого Габриэля вместе с Мэтти.

– Думаю, тебе придется использовать всю свою силу убеждения, чтобы этого добиться.

– Все утрясется.

Шарлотта с отсутствующим видом постучала по столу ручкой с золотым пером.

– Надеюсь. Я в самом деле считаю, что она будет с тобой счастлива, если позволит это себе.

– Совершенно верно, черт побери, – с силой произнес Хью. – Я сделаю ее счастливой, Шарлотта. Клянусь.

– Никто из нас не в состоянии сделать другого счастливым, во всяком случае, по-настоящему. Мы сами должны найти счастье внутри себя. Бороться за него. Для этого требуется мужество.

– У нее есть характер. Она справится. Ей просто надо привыкнуть к мысли, что я буду около нее постоянно.

– Надеюсь, ты дашь ей достаточно времени, Хью, – многозначительно проговорила Шарлотта. – Надеюсь, ты не станешь ее подталкивать. Ты ведь все делаешь на больших скоростях.

– Ну, не могу же я болтаться здесь вечно. У меня там дело, дом еще нужно строить. А моложе я не становлюсь.

– Ты и в самом деле рассчитываешь, что она все бросит ради тебя? Свое дело, образ жизни, друзей? Не слишком ли это самонадеянно с твоей стороны, Хью?

Он нахмурился.

– Я стану о ней заботиться.

– Да о ней не надо заботиться. Она вполне способна сама позаботиться о себе. Видит Бог, она делает это уже много лет. Никто в нашей семье не сумел позаботиться о ней. Она от нас от всех отличается. У нее другие потребности. Другие таланты. Никто из нас не знал, что с ней делать, когда оказалось, что она не собирается жить по нашему образу и подобию.

– Вы вроде ее понимаете. Шарлотта улыбнулась.

– Вероятно, потому что я бросила творческий мир давным-давно и занялась бизнесом. Когда мне пришлось возглавить фирму, я узнала многое о той стороне жизни, которую раньше игнорировала. Опыт заставил меня уважать людей вроде тебя и Мэтти. Вы оба в душе предприниматели. И оба готовы рисковать.

– Вы считаете, Мэтти может рисковать?

– Конечно, хотя она сама об этом вряд ли подозревает. Она пошла на большой риск, открыв галерею. С Эриел и остальной семьей случилась истерика, когда они узнали, что Мэтти взяла направление на коммерческое искусство. Они ее вовсе не поддерживали, а в самом начале, можешь мне поверить, ей очень бы помогло, имей она возможность повесить у себя в галерее некоторые картины матери и Эриел.

– Они не желали ей успеха?

– Да, но не из-за того, что не любили ее. Они просто не одобряли того, чем она занялась. Клан Шарпов жутко элитарен, если речь идет об искусстве.

– Кроме вас.

Шарлотта снова улыбнулась.

– Я же говорила, управление фирмой расширило мои горизонты. Так вот, я хочу сказать, что Мэтти вполне способна рискнуть. Видит Бог, она рискует каждый раз, обнаружив ранее неизвестного художника и вывешивая его картины в своей галерее. Ее репутация зависит от качества выставленных ею полотен. Она не может позволить себе часто ошибаться. И, как нормальный деловой человек, на своих ошибках учится.

Хью понял, к чему она ведет. И почувствовал, что густо покраснел.

– Мэтти со мной не ошиблась. Просто время выбрала неподходящее. Рано или поздно она это поймет.

Шарлотта задумалась.

– Полагаю, это хороший признак, что она вдруг так заинтересовалась твоим прошлым. Мы с ней об этом сегодня у массажисток немного поговорили. У нее масса вопросов.

– Черт. – Хью почувствовал, как все внутри сжалось. – Мое прошлое не имеет никакого отношения ни к моему настоящему, ни к моему будущему. Я же сказал Мэтти. Ей не стоит знать больше того, что она уже знает.

– Женщины, особенно те, кого опыт заставляет быть осторожными в отношениях с мужчинами, обычно считают иначе.

– Черт, – еще раз повторил Хью, выходя в дверь и с силой захлопывая ее за собой.

– Наслаждайся клоповым соком! – крикнула ему вслед Шарлотта.

– Как ты думаешь, стоит поместить виды лагуны на правой стене, а городские пейзажи на левой? – Мэтти стояла в центре своей галереи, разглядывая чистые белые стены. Она размышляла над работами Силка Таггерта все утро. Ей хотелось поразить всех. Она уже все распланировала, и теперь оставалось лишь развесить картины на заранее определенные места. Но времени было мало, и она торопилась.

Однако ей трудно было сосредоточиться, потому что сестра разгневанно расхаживала по залу. Развевающиеся темные юбки Эриел и просторная шелковая блуза делали ее похожей на экзотическую черную бабочку, мечущуюся из одного конца галереи в другой. Мэтти машинально оглядела свой наряд – сшитый на заказ синий костюмчик, белую блузку, золотую цепочку и черные туфли – и почувствовала себя не столько бабочкой, сколько серой молью. Лучше бы костюм был красным, а не синим. В голове возникли шаловливые мысли насчет маленького красного платья, аккуратно спрятанного в самом темном углу стенного шкафа.

– Кончай обсуждать эти картины. Я хочу поговорить с тобой об очень важном. – Эриел изящно взмахнула руками в жесте полного отчаяния, повернулась и снова зашагала в дальний конец зала.

– Для меня эти картины сейчас самое важное. Куда важнее, чем все, что ты можешь мне сказать, Эриел. Ты же знаешь, у меня сегодня вечером открытие. – Мэтти наклонилась к стопке картин, стоящих у стены. Она их только что распаковала, и ей не терпелось увидеть, как они будут выглядеть на стенах ее галереи.

– Еще одно открытие для очередного скучного художника, рисующего хорошенькие картинки для людей, любящих милое искусство?

Мэтти обиделась за Силка.

– В этих картинах нет ничего скучного. – Она взяла две первые попавшиеся и повесила их на стену. – Ты только посмотри, Эриел. Хорошенько посмотри, черт возьми, и тогда скажи, скучные ли они.

Эриел театрально вздохнула и окинула безразличным взглядом обе картины. Одна изображала странно волнующую сцену в гавани, другая – джунгли, дышащие скрытой угрозой.

– Островные пейзажики? Пощади меня, Мэтти. Такие картины вешают в номерах гостиниц. Их повсюду продают десятками. Все одинаковые. Но я уверена, твои клиенты будут от них в восторге. По сравнению с цветными календарями – это шаг вперед. Им это покажется великим искусством.

– Эриел, ты склонна к элитарности, эгоцентрична и смотришь на искусство, будто в шорах. Что с тобой такое? Ты что, считаешь настоящим искусством только то, которое выражает личный невроз художника? Так позволь тебе сообщить: ты и подобные тебе не продержались бы и пяти минут во времена Ренессанса.

От неожиданности Эриел растерялась. В семье Шарпов считалось аксиомой, что Мэтти не смеет ставить под сомнение художественные вкусы других членов семейства, ибо недостаточно в этом разбирается.

– Ради Бога, Мэтти, нет повода заводиться. И мне нужно поговорить с тобой совсем о другом.

Но Мэтти уже завелась. Так приятно было спорить с Эриел. Странно, но в последнее время она делала это все чаще и чаще. По сути дела, постоянно, с тех пор как вернулась с островов.

– Знаешь что? – огрызнулась она. – В добрые старые времена люди понимали, чего следует ждать от искусства. Оно должно было им нравиться. Оно должно было разговаривать с ними, а не только с художником. Предполагалось, что оно должно нести нечто важное, общее для всех. И оно обязано было быть прекрасным. И представлять определенные идеалы и ценности, мечты и надежды.

– Мэтти, это заходит уже слишком далеко.

– Тогда люди понимали, что такое хорошее искусство, умели его разглядеть и именно его покупали. Художники рисовали, чтобы угодить покупателю, и ты не станешь отрицать, что некоторые величайшие полотна были написаны именно с этой целью. Теперь же ваш элитарный кружок пытается учить покупателя, что ему должно нравиться, и вам удается уговорить людей купить многое из того, что, по вашему мнению, является хорошим искусством. Но у меня другие клиенты. Они покупают только то, что действительно хотят купить, то, что им приятно повесить

У себя в доме.

– Мэтти, это какое-то безумие! Я не желаю обсуждать с тобой вопросы искусства.

– Так посмотри как следует на картины Силка Таггерта и посмей сказать, что они плохие! – заорала Мэтти.

– Мэтти, ради Бога, не кричи так, – прошипела Эриел.

– С чего бы это? Мне нравится на тебя кричать. Мне кажется, я таким образом освобождаюсь от стресса. Который копила годами, если говорить правду. Посмотри на картины Силка, черт возьми!

– Ладно, ладно, я смотрю, довольна? Возьми себя в руки. Такая эмоциональность вовсе не в твоем духе. – Эриел повернулась к картинам. Она рас —

Сматривала их две или три долгие минуты. Задумчиво прищурилась.

– Ну? – настаивала Мэтти. – Попробуй назвать их скучными.

– Нет, – неохотно признала Эриел. – Они не скучные. Этот парень талантлив, тут спору нет.

– Очень талантлив!

– Ладно, ладно, очень талантлив. Жаль, что он тратит свой талант на миленькие пейзажики.

– Как раз то, что он использует знакомые темы, и делает его таким доступным. Как ты этого не понимаешь? Эти картины действуют на тебя на нескольких уровнях. От чисто физически привлекательного до духовно стимулирующего. Люди, простые люди, любят такое искусство. И вот что я еще тебе скажу, Эриел. Флинн сможет тоже добиться такого эффекта, если возьмется за более реалистическое искусство.

Эриел резко повернулась. В глазах горела ярость.

– Не смей совращать Флинна и заставлять его писать такие картины! Ты меня слышишь? Не смей! Мэтти вздохнула, весь ее гнев прошел.

– Ладно, забудь. Послушай, Эриел, мне действительно надо здесь поработать перед открытием. Если не возражаешь, я бы принялась за дело.

Эриел поколебалась.

– Давай помогу тебе. Думаю, ты права, решив сгруппировать картины по темам. Я буду вешать пейзажи джунглей.

Мэтти с изумлением уставилась на нее.

– Спасибо.

– И не удивляйся так. Не всегда же я стерва, сама знаешь. И потом, я сказала, что хочу с тобой поговорить, а другого способа это сделать мне, похоже, не найти.

– Так и знала, что тут что-то кроется. – Мэтти поправила картину, изображающую гавань, и отошла на шаг, чтобы полюбоваться ею. – Ну, начинай. Какую лекцию ты собралась мне сегодня

Прочитать?

– Я хочу знать, о чем ты думаешь, собираясь замуж за Эбботта. – Эриел тоже повесила картину. – Как это случилось, Мэтти? Я о помолвке.

– Трудно объяснить. Я и сама не совсем понимаю, как это случилось. Да и не уверена я, что помолвлена. Это Хью так объясняет ситуацию, не я. Я сама еще не решила.

– Да ладно, Мэтти, не лги. Мужик живет у тебя. Говорит всем, что женится на тебе. Признайся честно, ты это делаешь, чтобы доказать, что можешь иметь то, что имела я?

– Я не хочу ничего доказывать.

– Не правда. Ты мне всегда завидовала. Моему таланту, моему успеху, моей внешности. Всему.

– Это не так. Ну, разве что когда мы еще были детьми… Но то было давно, Эриел. Люди взрослеют.

– Так ли? Тогда почему тот, за кого ты собралась замуж, один из моих бывших? В данном случае бывший жених. Не слишком ли много совпадений?

Почему ты выбрала именно его? Скажи мне, Мэтти. Давай признавайся.

– Я его не выбирала. По крайней мере на этот раз. Он выбрал меня. – Мэтти направилась в офис, чтобы взять необходимый инструмент.

Эриел пошла за ней и остановилась на пороге.

– Он выбрал тебя? Что ты хочешь этим сказать?

– Спроси Хью. Это он настоял на помолвке. Я целый год намеренно избегала его. Он так устроил, чтобы мы встретились на Чистилище, не я. В любом случае к тебе это отношения не имеет.

– Не имеет? Он мой бывший жених, черт побери!

– Ну и что? – огрызнулась Мэтти. – Ты его бросила, забыла? Он не был тебе нужен.

– Он и тебе не нужен, Мэтти. Послушай меня, я хочу тебе только добра. Он тебе не подходит. Поверь мне. Я его знаю. Если тебе нужен кто-то из моих мужчин, возьми Эмери. По крайней мере он по-настоящему хорошо к тебе относится.

– Благодарю покорно.

– Ну да, возможно, он слишком стар для тебя, да и карьера его в упадке, но он знает мир и людей. Ты с ним можешь говорить об искусстве, о вине, о книгах. Он с уважением относится к твоей карьере. Он не станет пытаться утащить тебя на Богом забытый остров и ждать, что ты будешь сидеть под пальмой и колоть кокосовые орехи.

– Я не хочу выходить замуж за Эмери, большое спасибо. И не собираюсь сидеть под пальмой и бездельничать.

– А что еще ты сможешь делать в той дыре? Или ты надеешься, что Хью изменится? Если так, то тебя ждут неприятные сюрпризы. Я-то знаю. Я тоже думала, что смогу цивилизовать его. Но ошиблась. И, если он не пожелал измениться в угоду мне, почему он станет это делать, чтобы ублажить тебя?

Мэтти порылась в ящике с инструментом и нашла отвертку. Крепко зажав ее в руке, она повернулась к сестре.

– Извини меня, Эриел. Мне еще много картин вешать.

Выражение лица Эриел смягчилось.

– О Мэтти, прости, если я тебя обидела. Я же стараюсь тебе помочь, клянусь. Я с тобой говорю, как старшая сестра. Какое-то время я надеялась, что смогу заставить Хью все понять и переехать в Штаты. Но вскоре я выяснила правду. Он этот чертов остров не променяет ни на какую женщину.

– Уйди с дороги, Эриел. Мне надо работать.

– Мэтти, не может быть, чтобы ты хотела за него замуж. Он отсталый мужик. Из средневековья. Его отношение к браку и женщине устарело уже несколько сотен лет назад. Ну, я знаю, то, что он делает в постели, поначалу увлекает, но от этого устаешь, поверь мне.

Мэтти почувствовала, что становится пунцово-красной.

– Хоть ты и сестра мне, Эриел, но свою любовную жизнь обсуждать с тобой я не собираюсь.

– Почему нет? – криво усмехнулась Эриел. – Только вообрази, какими милыми секретами мы можем поделиться, как сестры, спавшие с одним и тем же мужчиной. Давай признаем, не так уж он и хорош в постели.

– Заткнись, Эриел. – В душе Мэтти снова поднимался гнев.

– Да правда это, Мэтти. Предупреждаю тебя, этот его стиль «сунул, вынул – и бежать» быстро надоедает.

– Я сказала, Эриел, заткнись! Не хочу больше слышать ни слова.

– Хью тебе не подходит. Как не подходил мне. Насколько я могу судить, он не подходит ни одной современной женщине. Он отсталый, бесчувственный, неотесанный чурбан, Мэтти. Послушай меня. Мы же говорим о твоем будущем.

– Ладно. Ты хочешь, чтобы я это сказала? Что я боюсь? Что сама не знаю, что делаю? Хорошо, я боюсь, я это признаю. Я не понимаю, что нашло…

Легкий шорох открываемого бумажного пакета заставил Мэтти замолчать и посмотреть мимо сестры на дверь. Там стоял Хью, прислонившись плечом к притолоке, и что-то делал с пакетом из китайского ресторанчика, находившегося за углом. Когда в помещении наступила внезапная тишина, он поднял голову от пакета и спокойно проговорил:

– Не смущайтесь, продолжайте. – Потом достал из пакета небольшую картонную коробку. – Я зашел, чтобы принести Мэтти обед. Решил, что ей стоит подкрепиться перед открытием.

– Бог мой, – выдохнула Эриел. – Посмотри на себя. Такой спокойный. Такой отвратительно уверенный в себе. И как ты можешь быть таким полным и совершенным негодяем, Эбботт? Как ты можешь?

– Ну, – задумчиво протянул Хью, – должен тебе признаться, это непросто.

– А, заткнись! – Эриел метнулась мимо него в облаке черного шелка.

Секундой позже входная дверь открылась и с грохотом захлопнулась.

В офисе опять наступила тишина.

Хью посмотрел на отвертку, которую Мэтти продолжала судорожно сжимать в руке.

– Вот что я тебе скажу. Если ты тихо и осторожно положишь ее на стол, я дам тебе поесть.

Мэтти почувствовала, что дрожит. Она бросила отвертку на стол, обошла его и резко опустилась в кресло – у нее просто подогнулись колени.

Она молча смотрела, как Хью достает из пакета еду – вермишель и овощи в ароматном арахисовом соусе.

– Ешь, – велел Хью, расстилая на ее коленях салфетку и подвигая ей картонную тарелку с вермишелью. – Когда закончишь, я помогу тебе повесить остальные картины.

– Спасибо. – Мэтти тупо уставилась в тарелку.

– Не стоит благодарности. Даже от нас, отсталых, бесчувственных, неотесанных чурбанов, может быть какая-то польза.

Мэтти продолжала неподвижно смотреть на вермишель.

Хью принялся за свою порцию. Целую минуту он молча жевал, потом поднял одну бровь и спросил:

– Значит, сунул, вынул – и бежать?

Мэтти моргнула и наконец взяла свои палочки.

– А что, это совсем неплохо.

– Спасибо и на том, – нарочито скромно поблагодарил Хью. – Знаешь, я ведь учусь. И готов приложить все усилия и совершенствоваться. Я схватываю на лету.

И внезапно Мэтти не могла уже больше сдерживаться. Она вспомнила его страстную, эротичную, невероятно сексуальную манеру любить и принялась хихикать. Хихиканье перешло в смех, и через мгновение она уже хохотала. Хью с любопытством наблюдал, вполне довольный собой.

Только позже она сообразила, что смех этот был еще лучшей отдушиной для стресса, чем гнев, который она обрушила на свою сестру.

И именно Хью она должна благодарить за то, что он дал ей возможность так разрядиться.

Выставка картин Силка Таггерта имела колоссальный успех. Большую часть вечера Хью провел, небрежно прислонившись к стене с бокалом шампанского в руках, искренне сожалея, что его приятель не может этого видеть. Силк бы порадовался, глядя, как эта изысканная публика сходит с ума по поводу его полотен. Хью старался запомнить услышанные им обрывки разговоров как можно точнее.

…Во мне они вызывают какое-то странное желание… Мне не терпится повесить этот пейзаж с лагуной у себя в гостиной… Такие необыкновенные, естественные краски… Какой контраст с серыми, коричневыми и черными полотнами, которых полным-полно в других галереях Сиэтла… Так смело, все просто вибрирует… Приятный контраст. Мне надоели подтексты… Джунгли прямо-таки дышат… Опасные, но прекрасные… Уловил силу природы…

Мэтти была повсюду, выглядела по-деловому – в строгом костюме, волосы тщательно уложены в пучок. Она все время находилась среди посетителей, беседовала с потенциальными покупателями и не обращала внимания на опустошения, производимые на столах несколькими явно голодными художниками. Она еще раньше сказала Хью, что считает еду, которую поглощают отощавшие живописцы, своим вкладом в искусство.

– Совсем неплохо, – заявила молодая женщина с зелеными волосами и массой металлических украшений, обращаясь к Хью.

– Вы имеете в виду картины? – спросил Хью.

– Нет. Еду. Картины хорошие, но жратва просто потрясающая, верно? Мэтти всегда устраивает настоящий пир. Она не такая скупая, как владельцы других галерей. – Молодая женщина, прищурившись, взглянула на Хью.

– А вы кто? Тот самый художник?

– Нет. Его друг. Он не смог приехать.

– Жаль. Приятно, наверное, смотреть, как у людей крыша едет от твоих работ. Я бы все отдала, чтобы они так обалдели, глядя на мои работы.

– А что вы делаете?

– Я занимаюсь металлической скульптурой. Меня зовут Шок Вэлью. Шок Вэлъю Фредериксон. Но я подумываю о чем-то другом. Что более соответствует моему новому направлению, понимаете?

– Э-э…

– Мои работы становятся более тонкими, – терпеливо объяснила Шок Вэлью. – У меня сейчас куча идей благодаря Мэтти.

– Мэтти? А каким образом, черт возьми, она с этим связана?

– Да она вроде этих старомодных меценатов, поняли? Она меня подкармливает, пока я работаю над моей последней вещью. Когда-нибудь я с ней рассчитаюсь.

– Угу. И сколько же вы ей должны?

– Точно не помню, – небрежно ответила Шок Вэлью. – О, вон идет мой приятель. Не видела его

С тех пор, как он сломал ногу, выступая в парке. Приятно было поговорить, кто бы вы там ни были. Увидимся еще.

Несколько часов спустя Хью наблюдал, как Мэтти аккуратно запирает галерею. Она явно находилась в приподнятом настроении.

– Прошло хорошо, верно? – Хью взял ее под руку и повел в сторону дома.

– Очень хорошо. Я все продала, что у меня было. Надеюсь, Силк будет доволен.

– Конечно. Он будет счастлив, как маленький ребенок на Рождество. Он же никогда раньше не пользовался успехом. – Хью немного помолчал, размышляя. – А ведь ты в этом деле основательно поднаторела, да?

– В каком деле?

– Ну, общаться с кучей потенциальных покупателей и все такое. Демонстрировать работы Силка. Управлять галереей. Все вместе.

– Я этим зарабатываю на жизнь, – спокойно согласилась она.

– Угу.

– Что-то не так, Хью?

– Да нет.

– Ой ли?

– Просто смотрел я на тебя сегодня и о многом задумался, вот и все, – пробормотал он, жалея, что вообще открыл рот.

– Например?

– Да не важно. – Но все дело было в том, что он определенно начал волноваться. Мэтти в этом мире чувствовала себя как дома. Она имела здесь успех. Здесь у нее были друзья. Она была своей среди творческой братии.

Сегодня он воочию увидел, как прекрасно она вписывается в это окружение, и сознание этого угнетало его. До сих пор он полагал, что она легко приспособится к жизни на острове, когда придет время, а теперь стал беспокоиться, что такое время не наступит никогда.

Он наивно полагал: стоит ему убедить Мэтти, что она вовсе не дублерша Эриел, как она все бросит и поедет с ним на остров.

Теперь он уже сомневался, возможно ли это. Объективно говоря, что он мог ей предложить взамен той жизни, какую она ведет в Сиэтле?

Только себя.

Силк оказался прав. Прошли те добрые старые времена, когда мужчина мог рассчитывать, что женщина последует за ним всюду. Возможно, Шарлотта не зря называет его самонадеянным.

– Хью? Что-нибудь не так? – Мэтти обеспокоенно смотрела на него. Они как раз подошли к ее дому.

– Все так. Не бери в голову, Мэтти. – Он открыл кодовый замок, прошел с Мэтти по холлу и нажал кнопку лифта. Мэтти продолжала обеспокоенно посматривать на него, но он не обращал внимания. Он думал.

По правде говоря, Хью так сосредоточился на своих новых проблемах, что едва не упустил из виду странный факт: задвижка на входной двери квартиры Мэтти была открыта.

Он сам лично закрывал ее. Таких ошибок он не делал.

Кто-то сегодня открывал дверь и забыл поставить на место задвижку. Этот кто-то мог еще находиться внутри.

Хью сделал шаг назад и прикрыл рот Мэтти ладонью, чтобы не дать ей возможности что-нибудь сказать. Она замерла, только глаза расширились в немом вопросе.

– Кто-то внутри, – прошептал он ей на ухо. И убрал руку, когда она закивала, показывая, что поняла. Мэтти одними губами произнесла:

– Полиция?

Он отрицательно покачал головой и тихо провел ее по коридору к двери в небольшую кладовку. Открыл ее, сунул руку внутрь, нашел выключатель, который выключал свет в холле, и щелкнул им. Холл у дверей Мэтти мгновенно погрузился в темноту. Слабо светился только сигнальный огонь в конце коридора.

– Хью? – Тихий шепот Мэтти теперь явно принял оттенок беспокойства.

– Жди здесь.

– Что ты собираешься делать? Может, там грабитель. Тебе не положено с ним связываться. Ты должен от соседей позвонить в полицию.

– Дай мне две минуты. Если я за это время не разберусь, звони в полицию.

– Я бы не хотела, чтобы ты…

– Тихо, детка. Сейчас вернусь.

Ему пришла в голову мысль, что за дверью мог быть не вор, и это заставило его проявить особую осторожность. После всех событий на Чистилище, убийства Роузи и исчезновения Гиббса вполне логично предположить, что здесь нечто большее, чем простая квартирная кража.

А если так, Хью хотел получить ответы на некоторые вопросы. Глупо было бы не воспользоваться такой возможностью.

Его глаза уже привыкли к темноте, Хью толкнул дверь и, пригнувшись, быстро вошел. Он рассчитывал, что темнота за его спиной прикроет его.

Он хорошо помнил обстановку в студии, поэтому нырнул за большой кожаный диван и распластался на полу.

Сначала посмотрел наверх. Там никого. В этом он мог быть уверен, потому что света из окон оказалось достаточно.

В комнате свет не горел. Тот, кто вошел сюда раньше, выключил и свет в кухне, намеренно оставленный Хью.

Хью как раз обдумывал этот факт, когда услышал, что кто-то зашевелился на диванных подушках. Кожа тихонько скрипнула.

Хью вскочил на ноги, метнулся через спинку и всей тяжестью придавил того, кто лежал на диване.

Т «» У

Мужчина вскрикнул от неожиданности, но тут же задохнулся и стал биться под Хью, как рыба на крючке. Его суматошные движения привели к тому, что он и Хью с глухим стуком свалились с дивана на ковер.

Хью прижал человека к полу и тут же поморщился, когда его ноздрей достиг легко узнаваемый запах коньяка.

Кто бы ни был этот человек, он явно произвел налет на небольшой запас спиртного в квартире Мэтти.

– Эй, – наконец сумел выговорить незнакомец сдавленным голосом. – Прекратите немедленно. Отпустите меня.

Загорелся свет.

– Я вызвала полицию, – громко возвестила Мэтти от распахнутых дверей. – Они сейчас приедут. Хью, ты как там?

Хью всмотрелся в лежащего под ним человека.

– Черт. Лучше отмени вызов.

– Ну, по правде говоря, я еще не звонила, – пояснила Мэтти, входя в комнату. – У меня не было возможности. Я просто сказала так на всякий случай, если тот, кто сюда залез, вздумает стрелять, чтобы пробиться. Я решила, что угроза приезда полиции может его остановить… – Она неожиданно замолчала, глаза удивленно расширились. – Бог ты мой! Что ты делаешь, Хью? Это же не грабитель!