Текст книги "Все к лучшему"

– Можешь не сомневаться, я покажу это публике. Но она не продается. С этого момента она принадлежит мне. Давай договоримся, Шок.

Шок Вэлью улыбнулась.

– Мэтти, я тебе ее дарю. Я тебе должна. И, верно, порядочно. Я даже не помню, сколько.

– Так много ты мне не должна, – уверила ее Мэтти. – Если ты не хочешь называть цену, это сделаю я. Посиди, пока я выпишу счет.

– Мне вроде как полегчало, что тебе понравилось, – усаживаясь, проговорила Шок Вэлью. – Я не уверена была в том, что делаю. Знаешь, у меня есть мысль уехать на время из города. Тут слишком

Многое отвлекает. Мне пойдет на пользу перемена места. Надо освежиться, пока я окончательно не выработала свой новый стиль. Мэтти оторвалась от бумаг.

– Ты в самом деле так думаешь ?

Шок Вэлью быстро покивала.

– Я вроде как за угол завернула, когда над этой скульптурой работала. Я ее ощущала. Мне надо сохранить эту новую энергию. Но я не хочу работать в изоляции. Мне нужно тихое место, но чтобы вдохновляло, если ты меня понимаешь.

– Такое, где не продают цветной гель для волос и кожаные штаны с нашлепками? – слегка улыбнувшись, спросила Эриел.

– Да, – подтвердила Шок Вэлью. – Но чтобы там было приятно.

– Что-то вроде тропического острова, а? – медленно спросила Мэтти.

– Черт, правильно, это было бы идеально, – согласилась Шок Вэлью с улыбкой.

– Ты должна пойти со мной, Мэтти. У меня не хватит смелости сунуться туда одному. Видит Бог, я не Хемингуэй. – Эмери Блэкуэлл устало съежился в кресле в офисе Мэтти. – Ты меня в это дело втравила, так что не можешь бросить меня в трудный час.

– Разумеется, я пойду с тобой, – заверила Мэтти. – Хочу посмотреть собственными глазами. Дай мне только минутку, надо закончить эту бумагу.

Я как раз посередине. Хочешь чашечку чая на травах или еще чего?

– Рюмку виски да, а чаю не надо. Дверь в офис Мэтти открылась, и вошел Хью. Он заметил Эмери и нахмурился.

– Почему это я нынче и шага сделать не могу, чтобы не наткнуться либо на тебя, либо на Грэфтона, Блэкуэлл? Вы мне оба уже порядком поднадоели.

Эмери взглянул на него с благородным презрением.

– Если вам не нравится мое присутствие, Эбботт, можете идти на все четыре стороны. Так получилось, что в данный момент вы здесь не нужны. У нас с Мэтти через несколько минут важная встреча.

– Черта с два. – Но в голосе Хью слышалась не столько злость, сколько обреченность.

Он подошел к столу, взял Мэтти за подбородок и крепко поцеловал. То был поцелуй скорее собственника, чем влюбленного. Поцелуй мужчины, желающего подтвердить свои позиции в присутствии другого мужчины. Реакция женщины особого значения не имела. Здесь главным было отношение того, другого.

Мэтти холодно улыбнулась.

– Ну вот, расставил все по местам.

– Боже мой, – пробормотал Эмери. – Как ты только выносишь этого ужасного человека, Мэтти? Эриел смогла терпеть его всего несколько недель.

– Самое главное – по большей части не обращать внимания, – жизнерадостно пояснила Мэтти.

Хью в шутку угрожающе зарычал. Прислонился к столу Мэтти и сложил руки на груди.

– Ладно, выкладывайте. На что вы сегодня нацелились?

– Мы предполагаем пройти пару кварталов по улице до книжного магазина, – сообщил ему Эмери. – Надеюсь, это никак не затронет вашего безнадежно устаревшего чувства собственной территории.

– Да нет, чего там. Я пойду с вами, такой уж я покладистый.

– А разве вы не на работе? – прозрачно намекнул Эмери.

– Взял отгул на полдня. Я так часто делаю. Моя важная и сложная работа начальника дает мне такую возможность.

– Как странно, – пробормотал Эмери. Мэтти откинулась в кресле.

– Нет никакой надобности тебе идти с нами, Хью. Это займет всего несколько минут.

– Не беспокойся, детка. У меня ничего важного не запланировано. Я не возражал бы посетить хороший книжный магазин.

– Как, вы умеете читать? – удивился Эмери.

– Иногда даже не шевеля губами, – уверил его Хью.

– Поздравляю. Большое достижение для человека с вашими своеобразными качествами.

– Джентльмены, – настойчиво вмешалась Мэтти. – Я была бы вам крайне признательна, если бы вы препирались за стенами моего офиса и не в моем присутствии. Если не можете быть вежливыми друг с другом, уходите, пожалуйста. Или немедленно заткнитесь и дайте мне возможность закончить работу, после чего мы все отправимся в книжный магазин.

– Разумеется, – сказал Хью. – Кстати, а вообще-то зачем мы собираемся совершить это путешествие как одна большая, счастливая семья?

– Мы посмотрим на первую книгу из новой серии детективов Эмери. Ее вчера привезли в магазин, а сегодня должны выставить на продажу.

– Откуда ты знаешь?

– Я звонил, – холодно пояснил Эмери. – Разумеется, анонимно. Хью усмехнулся.

– Разумеется. Готов поспорить, что ты звонишь анонимно уже пару недель, верно? Эмери вздохнул.

– Слушай, Мэтти, и что ты в нем нашла?

– Иногда мне это трудно объяснить, – призналась она.

– И не начинай, – предупредил Хью.

– Она мне сказала, что вы собираетесь остаться в Сиэтле на более или менее постоянное жительство, – промолвил Эмери, кладя ногу на ногу и поправляя стрелки на брюках. – Лично я считаю, что вы нахально врете.

– В самом деле?

Мэтти обеспокоенно подняла голову, заслышав в тоне Хью ледяные ноты.

– Да, – ответил Эмери, – в самом деле. Вы ведь просто притворяетесь, Эбботт, разве не так? Готов поклясться, что вы выжидаете время, а втайне собираетесь умыкнуть Мэтти на тот Богом забытый остров, который вы зовете домом.

– Ну и что? – протянул Хью. – У тебя что, есть возражения?

– Кстати говоря, есть. Мэтти – женщина цивилизованная и заслуживает цивилизованного окружения. Конечно, решать ей, но я хочу, чтобы вы уяснили одно, Эбботт.

– Что же именно? – спросил Хью, причем тон его опустился еще на несколько делений ниже нуля.

– Мэтти мой друг. Если я узнаю, что вы плохо с ней обращаетесь или что она несчастна, вы обо мне услышите. Понятно?

– Ну и что это будет, Блэкуэлл? Дуэль на пистолетах на рассвете?

Возмущенная, Мэтти вскочила на ноги.

– Немедленно прекратите, оба. Немедленно, слышите?

Эмери величественно поднялся.

– Будьте осторожнее, Эбботт. Может, вы меня и на несколько лет моложе, но это лишь означает, что у меня было больше времени, чтобы стать злее и искуснее. – Он повернулся к Мэтти:

– Ты готова, сердце мое?

– Ну, не уверена. – Мэтти оценивающе разглядывала мужчин. – Как вы понимаете, я к такому не привыкла. Никогда двое мужчин из-за меня не ссорились. Мне так понравилось слушать, как вы рычите, рявкаете и огрызаетесь, что мне жаль прекращать представление.

– .Не волнуйся, – заявил Хью, взяв ее за руку и направляясь вместе с ней к двери. – Вряд ли оно прекратится только из-за того, что появятся зрители.

– Вот именно этого я и боюсь, – призналась Мэтти. – У меня здесь в округе приличная репутация, сами знаете, я из тихих Шарпов. Я не принимаю участия в публичных скандалах.

Эмери широко улыбнулся.

– Уверяю, Мэтти, за меня тебе стыдно не будет. А вот за твоего приятеля поручиться не могу. Придется тебе самой последить за ним.

– Успокойся, детка, – подхватил Хью. – Обещаю не отрывать Эмери голову в книжном магазине.

– По-видимому, мне придется этим удовлетвориться. Пошли. – Мэтти и ее спутники вышли из офиса и пошли через галерею. Проходя мимо секретарши, Мэтти небрежно помахала рукой. – Мы скоро вернемся, Сюзанна.

– Конечно, босс, – ответила Сюзанна, тоже помахав им рукой.

«Аксиома Сен-Сира» была расставлена на видном месте среди новых поступлений в отделе детективов большого книжного магазина. Там, где и должна была быть. И даже была снабжена аккуратным объявлением, извещающим читателей, что данное произведение принадлежит перу местного автора.

Мэтти взглянула на привлекательную обложку, в которой было что-то зазывное, сексуальное и слегка угрожающее, и обняла Эмери.

– Великолепно! – воскликнула она. Отпустила Эмери и отступила на шаг, чтобы как следует полюбоваться книгой. – Просто замечательно. Она будет прекрасно продаваться.

– С чего бы это? Никто об авторе никогда не слышал. – Эмери, старательно изучавший свой псевдоним на обложке, уныло покачал головой. – Еще один детектив среди кучи других таких же.

– Она пойдет из-за оформления, – уверила его Мэтти. – А когда рядовой покупатель прочитает первую страницу, он попадется на крючок. Сейчас я тебе покажу. Проведем эксперимент. – Она сняла экземпляр книги с полки и протянула его Хью.

– И что я должен с ней делать? – спросил Хью, разглядывая обложку.

– Ты будешь рядовым покупателем в нашем эксперименте. Прочти первую страницу.

– Не шевеля губами, – добавил Эмери. Хью посмотрел на Мэтти.

– Это обязательно?

– Да, обязательно. Не теряй времени!

С нарочитой неохотой Хью открыл книгу и пробежал первый абзац. Затем перешел ко второму, потом к третьему…

Когда он начал переворачивать страницу, Мэтти засмеялась.

– Достаточно. Больше доказательств не требуется. – Она выхватила книгу из рук Хью. – Понял, о чем я говорила, Эмери? Если даже Хью не мог устоять, чтобы не перевернуть страницу, значит, никто не сможет.

Эмери густо покраснел.

– Я глубоко польщен, Эбботт.

– Подумаешь, – пробормотал Хью. – Я только хотел дочитать предложение, вот и все.

– Купи себе экземпляр, если хочешь дочитать. – Мэтти поставила книгу назад на полку. – Ну, мне пора возвращаться в офис. Эмери, сегодня началась твоя новая карьера. Поздравляю.

– «Сен-Сир» никогда премии Пулитцера не получит, – сказал Эмери.

– Ну и что? Он будет продаваться, а это еще лучше, чем всякие премии.

Эмери наконец позволил себе слегка печально улыбнуться.

– Как ты можешь быть так чертовски уверена в себе, когда дело касается рыночных оценок, Мэтти, сердце мое?

– Такой у меня талант, – объяснила Мэтти. – Хью, прекрати заглядывать в книгу. Купи ее, и все. Готова поспорить, Эмери с удовольствием даст тебе автограф, если ты его хорошо попросишь, правда, Эмери?

– Разумеется, – подтвердил Эмери.

Хью взял с полки экземпляр детективного романа.

– Обойдусь без автографа. Эмери вздохнул.

– Мэтти, сердце мое, мне страшно смотреть, что ты помолвлена с человеком, в котором полностью отсутствует светская полировка. Дорогая моя, ты заслуживаешь лучшего.

– Знаю, но в моем возрасте женщина уже не может быть слишком разборчивой, – усмехнулась Мэтти. Ей вдруг пришло в голову, что поддразнивать Хью – достаточно увлекательное занятие.

Хью их обоих проигнорировал и заплатил за книгу.

Трио вернулось в галерею в задумчивом молчании. У дверей Эмери остановился и взглянул на Мэтти с глубокой признательностью.

– Мэтти, сердце мое, я благодарен тебе больше, чем могу выразить, я только сейчас начал понимать, как много ты для меня сделала. Должен признаться, большое удовольствие видеть все эти экземпляры своей книги там, в магазине. Весьма удачный способ распространения, для моих других литературных работ мне не удавалось такого добиться.

– Подожди, когда книга выйдет в бумажном переплете и ты увидишь большие стопки во всех супермаркетах, прямо рядом с газетами и батарейками

Для фонариков, – сказала она со смешком, – тогда ты будешь знать, что действительно добился успеха. Эмери рассмеялся и поцеловал ее в лоб.

– И кто бы мог подумать? Жизнь иногда странно поворачивается, верно?

– Безусловно.

– Ну, наверное, это делает ее еще интереснее. – Приподняв бровь, он взглянул на Хью, раздраженно наблюдающего за этой сценой. – Я желаю тебе всего самого наилучшего, хоть ты и сделала странный выбор, Мэтти. Но не спускай с него глаз. Я бы на твоем месте не слишком ему доверялся. Он собирается тебя увезти, дорогая. Запомни мои слова.

Последовала короткая, напряженная пауза, пока Мэтти и Хью смотрели, как Эмери удаляется по улице.

– В самом деле? – наконец тихо спросила Мэтти.

– Что в самом деле? – Прищуренными глазами Хью все еще смотрел в спину Эмери.

– Собираешься увезти меня или ты действительно намерен остаться жить в Сиэтле?

– Ты все еще не доверяешь мне, детка?

– Хью, я могу доверить тебе свою жизнь. Я уже делала это несколько раз в последнее время.

– Но не свое сердце?

– Я еще думаю.

. – Думай, думай, детка. – Он привлек ее к себе и поцеловал. – Думай хорошенько. Потому что так или иначе, но нам суждено быть вместе.

Хью снял со стула в офисе Джонсона огромную стопу компьютерных распечаток и сел. Джонсон, сосредоточенный молодой человек в очках в роговой оправе, кроссовках, брюках из синтетического материала и мятой белой рубашке, устало поднял на него глаза.

– Я же сказал, что позвоню, когда что-нибудь узнаю, мистер Эбботт.

– Я тут мимо проходил, вот и решил, дай зайду, посмотрю, как дела продвигаются, – соврал Хью. Компьютерный зал располагался несколькими этажами ниже административного и явно не мог находиться по пути, куда бы он ни направлялся. – Вы вчера мне сказали, будто получили подтверждение, что кто-то орудует на заднем плане там, на Чистилище. Я хотел спросить, не удалось ли вам узнать имя или еще что.

Джонсон вздохнул, снял очки и потер переносицу.

– Пока ничего. Я же обещал позвонить. Честное слово, мистер Эбботт. Я понимаю, как это для вас важно.

– Очень важно.

– Мне ясна картина. Уже сейчас я могу сказать, что ситуация на Чистилище слегка изменилась, но никто не знает пока, как именно. И похоже, всем наплевать. Я сообщил вам все, что мне удалось раскопать в двух-трех довольно надежных базах разведывательных данных. Другого пока ничего нет. В основном потому, что ситуация на этом долбанном острове никого' всерьез не интересует.

– Кроме меня.

– Да, кроме вас. – Джонсон взял ручку и нетерпеливо постучал ею по столу. – Я позвоню, если что узнаю.

– Да, в любое время, днем и ночью. – Хью поднялся на ноги.

– Хорошо. В любое время, – устало согласился Джонсон.

На секунду Хью задержался в дверях.

– Вы в самом деле проникли в пару государственных баз данных? Разведывательных данных? Вот так запросто?

– Вот так запросто. Такая у меня работа, мистер Эбботт.

Хью уважительно кивнул.

– Знаете, в старые времена вы бы мне здорово пригодились. Тогда вы и ваш компьютер были бы на вес золота.

– В самом деле? И какой работой вы занимались в старые времена?

– Да так, ничего интересного. Позвоните мне. Поскорее.

Джонсон позвонил в половине шестого вечера, как раз когда Хью собрался уходить с работы. Секретари уже ушли, поэтому он сам снял трубку.

– Мистер Эбботт? Это Джонсон из компьютерного отдела. Мне кажется, я тут еще кое-что для вас обнаружил. Некоторые данные только поступают, другие будут получены позже. Немного, но лучше, чем ничего.

– Спускаюсь. – Хью нажал на рычаг и потом набрал номер галереи Мэтти. Она сняла трубку на третьем звонке.

– Это я, детка. Слушай, я приду домой немного попозже. Там есть информация про Чистилище, внизу, в компьютерном отделе.

– Хорошо. А насколько позже? – спросила она слегка рассеянно. В отдалении он слышал голоса и понял, что у нее, по-видимому, клиенты.

– Не знаю. Будет ясно на месте.

– Будь осторожен по дороге домой, – привычно сказала она. – Уже стемнеет, а на Первой авеню очень плотное движение по вечерам.

Хью позволил себе на секунду насладиться сознанием, что кто-то о нем беспокоится.

– Конечно, детка. Буду осторожен. Увидимся позже. – Он положил трубку на рычаг и направился к лифту.

Мэтти казалось, что сейчас рухнут стены.

– Колени вверх и толчок, и толчок, и толчок.

Тяжелая пульсация рок-музыки вкупе с топотом стада людей, занимающихся аэробикой, сотрясали деревянный пол. Мэтти изо всей силы лягнула ногой, подпрыгнула, повернулась и присоединилась к стаду, устремившемуся в дальний угол зала.

Ее бабка-балерина в гробу бы перевернулась. Мэтти в душе попросила у нее прощения, как делала всегда во время занятий аэробикой, снова лягнула ногой, подпрыгнула, повернулась и, громко топоча, устремилась за всеми в противоположный угол. Здесь техника и грация не котировались. А бабушка всегда была на них помешана. Мэтти до сих пор помнила, как она учила ее, маленькую девочку, у станка, когда Мэтти решила пойти по ее стопам.

Еще одна ошибка. Еще одна неудачная попытка.

От визга электрогитар она едва не глохла. Но продолжала двигаться в том же бешеном темпе. Пульс был частым, но ровным. Купальник весь промок от пота.

Решение отправиться после работы в класс аэробики в клубе здоровья пришло неожиданно, после сообщения Хью, что он придет домой позже. Мэтти пропустила свои дневные занятия, а она взяла за правило три или четыре раза в неделю обязательно заниматься аэробикой. Она физически ощущала, как после тридцати или сорока минут напряженного танца стресс покидает тело.

– Дорожка! – заорала инструктор, стараясь перекричать тяжелую музыку. – И толчок… два, три, четыре, и дорожка, два… три… четыре…

Мэтти яростно дрыгала ногами, сознавая, что стресса в ней накопилось порядочно. Напряжение росло с каждым днем. Она чувствовала это, ощущала, как энергетическое поле давит на нее почти так же, как Клаустрофобия.

Она понимала, что рано или поздно ей придется принять решение. Эмери, Эриел, тетя Шарлотта —

Все они, вероятно, правы насчет Хью. Он не собирался оставаться в Сиэтле навсегда. Он выжидал, а ведь Хью был не из терпеливых.

В один прекрасный день он заявится домой с работы и провозгласит, что дал ей достаточно времени, чтобы научиться доверять ему. И скажет, что на следующее утро в шесть часов вылетает на остров Святого Габриэля.

И ей придется принимать решение.

Стены надвигались на нее со всех сторон.

– И вверх, и вниз, и вверх, и вниз… Вторично она рисковать не собиралась. Дублершей Эриел она не будет.

– Вперед и назад, вперед и назад… Двигайтесь же! Вперед и назад…

Хью делал вид, что собирается оставаться в Сиэтле, сколько потребуется. Но Мэтти знала, что это не так. Чувствовала, что он начинает метаться. Последние три дня, когда она просыпалась, Хью уже не спал, а лежал, уставившись в окно. И она нутром чувствовала, что думает он об острове, «Эбботт чартерз»и доме своей мечты.

– В сторону и прыжок… В сторону и прыжок… два… три… четыре…

Тетя Шарлотта права. Хью не сможет жить в городе. Он мечтает о жизни на острове, эта мечта тянет его назад. Мэтти пыталась уверить себя, что ее собственные мечты связаны с Сиэтлом, но что-то в ней упорно отрицало это.

– … И два, три, четыре, скольжение… и два, три, четыре…

В глубине души она сознавала, что ее мечты навсегда связаны с Хью.

Так что ей придется принять решение.

Интересно, сколько времени осталось у нее на размышления?

Стены явно надвигались на нее.

Через полчаса, приняв душ и переодевшись в хорошо сшитый костюм в тонкую полоску, Мэтти покинула клуб здоровья и направилась к своей квартире, до которой ей надо было пройти пять кварталов. Уже стемнело, начинал накрапывать дождь. Хью вымокнет по дороге домой. Он вечно забывает взять зонтик.

Свой зонтик Мэтти всегда носила с собой в портфеле. Едва она успела раскрыть его, как услышала за спиной шаги.

Вряд ли было что-то необычное в шагах на улице города, но в ритме этих шагов ей послышалось нечто такое, от чего у нее мурашки побежали по спине. Одинокая женщина в городе скоро вырабатывает особую чуткость в таких вопросах. Есть шаги и шаги.

В этот час на улице было мало народа. Холод и дождь разогнали людей по домам. Те немногие, кто остался, спешили укрыться под навесами автобусных остановок, в ресторанах или гаражах для парковки машин. Мэтти прислушалась к ритму шагов за спиной.

Человек, шедший за нею, не замедлил и не ускорил шаг. Он двигался резво, в том же темпе, что и она.

«Я становлюсь параноиком, – подумала Мэтти. – Нет никаких оснований для волнения. В самом худшем случае всегда можно выскочить на середину улицы и заорать изо всех сил».

Разве что идущий за ней нападет внезапно и затащит в темный переулок.

Она крепко вцепилась в сумочку и портфель и старалась держаться внешнего края тротуара – вычитала где-то, что безопаснее ходить с внешней стороны.

От ощущения, что ее преследуют, Мэтти бросило в дрожь. На углу она резко повернулась и посмотрела назад.

За ней шли двое мужчин. Один вынул из кармана ключи и направился к своей машине. Второй остановился у витрины магазина. На нем была низко надвинутая на лоб кепка, воротник плаща цвета хаки поднят. Но Мэтти удалось мельком увидеть его лицо, и она поняла, что он молод, немногим больше двадцати. На уличного хулигана не похож, скорее смахивает на солдата, особенно если учесть его плащ военного покроя.

Она действительно сходит с ума. Наверное, слишком долго прожила в городе. Мэтти перебежала через дорогу и поспешила дальше. Пройдя половину квартала, она снова повернулась и увидела, что человек, рассматривавший витрину, все еще идет за ней. В воздухе, казалось, затаилась угроза.

Мэтти поняла, что с беспокойством ей не справиться. Возможно, она об этом пожалеет, но ей виделся лишь один выход из положения. Она шагнула в сторону и вошла в первую же ярко освещенную дверь.

Это оказался грязный, прокуренный ресторанчик. Из усилителей гремела музыка. Густой запах спиртных паров, табачного дыма и прогорклого жира висел в воздухе. Двое мужчин, сидевших у стойки бара, обернулись в сторону Мэтти, окинув ее оценивающими взглядами.

Она не обратила на них внимания, только еще крепче сжала сумочку. Официантка оглядела ее с ног до головы и безо всякого интереса спросила:

– Чем помочь?

– Мне нужен телефон-автомат, пожалуйста.

– Вон там, около туалетов.

Мэтти старалась не смотреть на толпу возле бара, пока шла под их взглядами к телефону.

Смешно вызывать такси, чтобы проехать два квартала. Водитель рассвирепеет, ничего не заработав. Сначала она попробует позвонить домой.

Хью снял трубку после первого звонка.

– Где ты, черт побери, шляешься, Мэтти? По шуму напоминает бар, чтоб меня украли.

– И по запаху тоже. – Она сморщила нос, ощутив неприятный запах, доносящийся из туалетов. – Я всего в двух кварталах от дома, Хью. Мне очень неприятно тебя просить, но не мог бы ты прийти за мной? Там какой-то человек на тротуаре. Мне показалось, он меня преследовал.

– Какой бар? – В голосе Хью послышался знакомый холодок.

Мэтти назвала ему адрес.

– Стой около входной двери. Не двигайся, пока я не приду. Ясно?

– Ясно. – Мэтти повесила трубку и пустилась в бесконечный обратный путь мимо множества людей, сидящих у стойки. Она справится со всем, что бы они ни задумали, уверяла она себя. Ведь справилась же она во время драки в баре на острове Святого Габриэля. Воспоминание придало ей уверенности.

И все же, когда через пять минут Хью с угрожающим видом вошел в дверь, она не колебалась ни секунды.

Она сразу же бросилась ему на шею.

– Ты что, с ума сошла, бродишь по улицам среди ночи? – бушевал, нависая над Мэтти, Хью.

– Вовсе не среди ночи, Хью. Всего-то семь часов. – Мэтти сидела, поджав ноги, на диване с чашкой лекарственного чая. – Признаю, мне не надо было тебе звонить. Я так и знала, что ты примешься орать.

– Имею полное право орать. Нечего тебе там было делать в такой час.

– Но я всегда спокойно возвращалась с вечерних занятий. Это в первый раз…

– И одного раза вполне достаточно! Черт возьми, город – не то место, где женщина может ходить одна.

– Хочу сразу предупредить, тебе никогда не удастся уговорить меня переехать в пригород. Гам настоящие джунгли.

– Сейчас не до шуток! – Хью угрожающе наклонился над ней, уперев ладони в диванную спинку по обе стороны головы Мэтти. – Городские улицы опасны, ты не станешь этого отрицать. Вспомни, ведь ты сама просила меня быть осторожнее по дороге домой.

С этим аргументом спорить было трудно.

– Ну, верно. Но ведь ты еще совсем не привык к Сиэтлу. Ты слишком мало здесь прожил, чтобы знать, как вести себя на улице. Тебе нужно привыкнуть жить в центре города.

– Вот как? А ты уже привыкла, я правильно

Понял?

– Конечно, – легко согласилась она. – То, что случилось сегодня, нетипично. Я ведь справилась, ты согласен?

– Дьявол! Даже спорить глупо. Я прав, а ты нет, вот и все. Ты была бы в большей безопасности на островах, чем здесь, в Сиэтле. Могу гарантировать.

– Могу я тебе напомнить, что на твоих островах я столкнулась с большими опасностями, чем за всю свою жизнь?

Он пригладил ладонями волосы.

– – То была необычная ситуация.

– Как и сегодня.

– Черт возьми, Мэтти…

– Видишь ли, – перебила его Мэтти, – я не привыкла, чтобы меня съедали поедом за то, что я

Столкнулась с некоторыми неприятностями по дороге домой.

– Так привыкай. И кстати, привыкай не возвращаться домой в одиночестве, и точка, – отрезал Хью.

– Не уверена, что мне это нравится.

– Что тебе не нравится? То, что я не разрешаю тебе одной ходить по вечерам? Так позволь доложить тебе, детка, это еще цветочки. Я заведу много еще правил, после того как мы поженимся.

– Я прекрасно прожила тридцать два года без твоих правил, Хью. Черт! Не надо было мне тебе звонить! Сама бы управилась.

Он гневно взглянул на нее.

– Сама? Тебя преследовал какой-то подонок, у которого на уме могло быть все – от ограбления до изнасилования. Да он мог тебе горло перерезать. И ты считаешь, что могла обойтись сама?

– Возможно, я излишне перепугалась. Может, никто меня и не преследовал. А тот человек просто тоже шел домой.

– Ха! Ты так говоришь сейчас, потому что в безопасности, тебе тепло и уютно. Но ты говорила совсем другое двадцать минут назад, когда я нашел тебя в этом клятом баре. И кстати, какого черта ты выбрала именно это заведение? Настоящий притон. Каждый ублюдок там на тебя пялился.

– Я его первым заметила, когда решила уйти с улицы. Хью, ты будешь продолжать кричать или мы поедим? Я очень есть хочу.

– Я имею право беспокоиться, Мэтти.

– Знаю. Но говорю же тебе, я к этому не привыкла, – мягко объяснила она.

Он долго задумчиво ее разглядывал.

– Верно, не привыкла. Ты привыкла сама о себе заботиться.

Мэтти попробовала улыбнуться.

– Как и ты.

– Да. Вроде того. Пошли поедим. Я закончу ругать тебя попозже.

Она поднялась с дивана.

– Там есть вермишель и овощи, я могу приготовить.

– Нет уж. После всех приключений мне требуется кое-что поосновательнее. – Хью уже протягивал руку к телефону. – Закажу-ка пиццу.

– Пиццу? – ужаснулась Мэтти.

– У меня выдался тяжелый день, дорогая. Мне требуется поесть как следует. И еще вот что я тебе скажу. Эта возможность заказать пиццу среди ночи, чтобы ее тебе принесли домой, – единственная стоящая вещь в городе, которую мне до сих пор удалось обнаружить. А пока мы ждем, давай выпьем. Нам обоим хороший глоток не помешает.

Через сорок пять минут Мэтти пришлось признать, что аромат свежей пиццы куда более привлекателен, чем ей хотелось бы. Она решила забыть о хорошо сбалансированной диете и получить удовольствие. Она заслужила некоторое разнообразие.

– Как дела с тем компьютерщиком у Вейлкортов? – спросила она, надкусывая сочную пиццу.

– Пока у него немного данных. Только предположительно одно имя, которое как-то связано с событиями на Чистилище.

– И что это за имя?

– Маккормик. Джон Маккормик. Мне оно ничего не говорит. Такое впечатление, что он возник ниоткуда. На него нет никаких бумаг, ничего о его происхождении, о прошлом – вообще ничего. А это означает, что имя ненастоящее. Джонсон попытается проникнуть поглубже, но, как он говорит, вряд ли что найдет. Я позвонил Силку и сообщил ему, что удалось узнать. Может быть, к сегодняшнему дню это имя там значит больше.

Мэтти кивнула.

– Какие-нибудь следы Гиббса?

– Ничего. Он явно подался в более безопасные края. Мне чертовски интересно узнать, кто вспугнул его и кто убил Роузи.

– Этот Маккормик?

– Похоже, но зачем? Судя по всему, он в полной безопасности заправляет на Чистилище. Какая ему разница, если пара проходимцев узнает его имя? Черт, да имя сейчас уже есть в компьютерах. Он не сможет долго хранить его в секрете.

– Но, как ты сказал, оно ничего не значит, – медленно проговорила Мэтти. – Возможно, Роузи и Гиббсу удалось узнать, кто под этим именем скрывается. И Маккормику это не понравилось.

– Или они что-то видели, чего не должны были видеть, – задумчиво сказал Хью. – Эта пара придурков вполне могла оказаться в неподходящем месте в неподходящее время.

– А может быть, смерть Роузи не имеет никакого отношения к этому Маккормику, – подсказала Мэтти. – Просто необычное совпадение.

Хью нахмурился.

– Верно, необычное.

– Ты ведь знаешь, бывают совпадения.

– Только не там, где я обретаюсь.

Мэтти внимательно рассматривала три картины, поставленные Флинном у стола. Эриел в несвойственной ей манере скромно переминалась у дверей.

Тишина в комнате дышала тем особым напряжением, которое всегда возникает в подобные моменты между художником и дилером.

Наконец Мэтти медленно улыбнулась.

– Мне они очень нравятся, – с восторгом произнесла она. – Необыкновенно нравятся,

– Правда? – облегченно выдохнул Флинн.

Мэтти почувствовала приятное волнение, всегда связанное с новым открытием. Живые, захватывающие образы на картинах, созданные богатым воображением Флинна, нисколько не напоминали темные, гротескные, неопределенные сцены, ранее характерные для его полотен.

В этих картинах были свет, энергия и цвет. Мэтти знала, что продаст их без всякого труда.

– Замечательно, – проговорила она, не в состоянии оторваться от картины с расплывчатой фигурой женщины, стоящей у окна, из которого виднелся нарочито примитивный пейзаж. – Просто великолепно. Я немедленно повешу все три. Договорились? Глаза Флинна радостно вспыхнули.

– Договорились.

– Они в самом деле хороши, правда, Мэтти? – Эриел подошла поближе; теперь, когда приговор был уже вынесен, она вновь вся светилась знакомой уверенностью. – Не понимаю, почему я так боролась с Флинном, когда он хотел написать что-нибудь для тебя. Глупо было с моей стороны считать, что он транжирит свой талант. Как вообще можно транжирить талант? Он или есть, или его нет.

– Именно этим принципом я и руководствовалась с тех пор, как открыла галерею, – подтвердила Мэтти.

– А Флинн очень талантлив, верно?

– Да. Очень. И теперь он нашел способ сделать свой талант доступным для других людей. Тех, у кого есть деньги, чтобы заплатить за его картины.

Уголком глаза Мэтти заметила, как покраснел Флинн от этой щедрой похвалы. Он это заслужил, подумала она. Значительно любопытнее было наблюдать резкую перемену в Эриел. Ничто не сравнится с пылкостью новообращенного.

– Какое имеет значение то, что Флинн будет некоторое время потворствовать вкусам публики?! – страстно восклицала между тем Эриел. – Все великие художники прошлого так поступали. Только вспомните Расраэля, Микеланджело, Рубенса, всех остальных. Им всем приходилось угождать своим патронам. Искусство всегда балансировало на грани между внутренним видением и тем, что шло на потребу публике.

Мэтти тайком подмигнула Шлинну, открыла ящик стола и достала нужные бумаги.