Текст книги "Все к лучшему"

С точки зрения Хью, ужин был великолепным. Как в настоящем доме, решил он с глубоким удовлетворением. Так оно и должно быть, мужчина и женщина создают теплый и счастливый семейный очаг, где охотно принимают друзей. В прошлом у Хью такого никогда не было, но в будущем он решил все изменить.

Если честно, у него возникли сомнения, когда Мэтти спокойно объявила ему, что бифштексов не купила, но вместо них сделает прекрасные спагетти с овощами.

Хью не был уверен, как Силк прореагирует на эту постную здоровую еду. Но, попробовав, понял, что зря волновался. И действительно, бросив на спагетти всего один изучающий взгляд, Силк принялся уминать их в огромных количествах. Таггерт чувствовал себя слегка не в своей тарелке, когда Хью открыл ему дверь маленького коттеджа на пляже. Но Мэтти сразу же начала расспрашивать про его картины, и он мгновенно оттаял.

– Значит, вы с моим старым приятелем Хью решили связать себя узами, а? – Силк в третий раз потянулся за добавкой салата и хлеба.

– Правильно, . – подтвердил Хью.

– Мы об этом подумываем, – осторожно ответила Мэтти.

Хью нахмурился, но она не обратила на него внимания. Он потянулся за следующей бутылкой пива, начал было пить прямо из горлышка, но спохватился и налил пиво в стакан.

– Еще макарон, Силк? – улыбнулась Мэтти, протягивая миску.

– С удовольствием. – Силк взял миску у нее из рук. – Я таких вкусных спагетти никогда не ел, хотя должен заметить, что мне приходилось пробовать довольно интересные блюда из макарон в Малайзии и Индонезии. Помню, однажды я ел макароны с орехами и острым перцем…

Хью пнул приятеля под столом. Силк обиженно взглянул на него. Беда Силка заключалась в том, что при самых хороших намерениях он не всегда знал, когда следует помолчать. По мнению Хью, чем меньше будет сказано про Индонезию и другие экзотические места, тем лучше.

– Мне кажется, я знаю это блюдо, – говорила тем временем Мэтти. – Гуда еще входят лимонная травка и кокосовое молоко, правильно?

– Хм, верно, – согласился Силк, искоса поглядывая на Хью, – Нечто в этом роде.

– Я сама его пару раз готовила. Так скажите мне, Силк, как много у вас законченных картин, которые вы могли бы продать?

Силк пожал плечами.

– Откуда мне знать? Может, десятка два, что-то в этом роде. Я могу отобрать кое-что у Майлза, хозяина бара, если они вам нужны. Вы правда собираетесь забрать их с собой в Сиэтл?

– Святая правда, – подтвердила Мэтти.

– Черт. Почему вы считаете, что их можно там продать? Тут у меня их никто и даром не берет.

– Вероятно потому, что здесь, на острове, художественный вкус населения исключительно низок, – сухо сказала Мэтти. – Здесь все искусство, насколько я могу судить, сводится к календарям с девочками, как, например, в офисе «Эбботт чартерз».

– Слушай, погоди, – перебил ее Хью. – Это не я их повесил, а Рей и Дерек.

Мэтти скептически взглянула на него и снова повернулась к Силку.

– Не беспокойтесь, Силк. Я смогу продать ваши работы. Гарантирую.

– А почему народ там, в Сиэтле, может решить, что за них стоит платить большие деньги?

– Потому что я скажу им, что они того стоят, – мягко объяснила Мэтти.

Силк смотрел на нее с восхищением. Потом разразился громким хохотом.

– Мне по душе ваш стиль, Мэтти Шарп. Что-то подсказывает мне, что у нас с вами хорошо пойдут дела.

Хью уже собрался было прокомментировать нежданно-негаданно расцветающие на его глазах дружеские отношения, как зазвонил телефон. Звонили ему только по делу, и ему не хотелось снимать трубку. Вся беда была в том, что он не мог позволить себе проигнорировать звонок.

– «Эбботт чартерз», – машинально произнес он, не сводя глаз с Мэтти и Силка, оживленно беседующих по поводу контрактов с художественными галереями.

– Эбботт? Это ты? – Голос был низким, хриплым и знакомым.

Хью внезапно сосредоточил все свое внимание на звонившем.

– Да, это я.

– Это Роузи. Помнишь меня?

– Да, Роузи. Помню.

– Помнишь, что ты сказал? Насчет того, что согласен заплатить большие бабки за информацию?

– Да, все еще согласен.

– Чудненько. – Голос Роузи был радостным и довольным. – Я здесь, на острове, и у меня есть то, что тебе нужно. Во всяком случае, я так думаю. Но придется раскошелиться, приятель. Тут дело опасное.

– Гы здесь? На острове Святого Габриэля?

– Ага. Днем прибыл. Я пока прячусь, не высовываюсь, проверяю, не увязался ли кто за мной. Но похоже, все чисто. Я тут кое-что проверил. Знаешь старый заброшенный склад к северу от города? Рядом с пляжем?

– Знаю, Лили Коув. – Тут Хью заметил, что сидящие за столом замолчали. Он взглянул через комнату и увидел, что Мэтти и Силк наблюдают за ним.

– Приходи туда через полчаса.

– Ладно.

– И еще, Эбботт…

– Да, Роузи?

– Принеси наличные. Тысячу баксов.

– Черт, Роузи, я же собираюсь купить информацию, а не мост через реку.

– Эта информация того стоит. Если она не нужна тебе, я найду другого покупателя.

– Кончай, Роузи. Мы оба знаем, что ты блефуешь. Кому это еще нужно?

– Пока не знаю, но у меня такое чувство, что не только ты согласишься за эти сведения заплатить.

– Но ведь ты спешишь, Роузи, верно? Тебе деньги нужны сегодня. Ты не можешь себе позволить сидеть здесь в ожидании следующего покупателя.

– Черт бы тебя побрал, Эбботт, – сказал Роузи, и в голосе его появились знакомые ноющие нотки, – если тебе нужно имя, приходи на склад через полчаса. С тысячей баксов.

– Пять сотен и ни пенса больше, Роузи.

– Черт. Ладно, ладно. Ты верно сказал, мне тут вредно болтаться. Пять сотен.

Трубку на том конце бросили с такой силой, что Хью забеспокоился за свои барабанные перепонки. Он осторожно положил трубку и повернулся к Силку и Мэтти.

– Это был Роузи? – спросила Мэтти.

– Да. – Он встретил прямой взгляд голубых глаз Силка. – Он узнал имя. Хочет за это пятьсот долларов наличными.

Силк печально покачал головой.

– У этого парня мания величия.

– Какое имя? – спросила Мэтти резко, явно начиная волноваться.

– Имя того, кто убил Поля Кормье. Так он, во всяком случае, сказал. Точно знать нельзя, когда имеешь дело с таким насекомым, как наш приятель Роузи. – Хью прошел в крошечную кухню и открыл железный шкафчик. За пакетом с бобами, из которых он готовил чили, нашел пистолет.

– Ты встречаешься с Роузи? Сегодня? Хью, в чем дело? – Мэтти вскочила на ноги, сжимая в руке ложку, которой раскладывала по тарелкам спагетти. – Зачем ты берешь пистолет?

– Да, я собираюсь встретиться с Роузи, и да, я беру пистолет, потому что когда имеешь дело с разными роузи, при пистолете себя куда увереннее чувствуешь. – Он сунул пистолет за пояс и подошел к столу. Ему необыкновенно польстила ее озабоченность. – Ты не волнуйся. Я скоро вернусь.

– Мне это не нравится, – горячо заявила Мэтти. – Мне это совсем не нравится.

– Я вернусь, ты и оглянуться не успеешь. – Он наклонился и поцеловал ее в кончик носа. – Силк побудет с тобой до моего возвращения. Правда, Силк? – Он снова встретился глазами со всезнающим взглядом гиганта.

– Конечно, – согласился Силк. – Если на то твоя воля.

Хью кивнул.

– Да, на то моя воля. Силк пожал плечами.

– Ты у нас босс. Ты собираешься отдать ему пять сотен?

– Вероятно. Если информация надежная.

– Где ты достанешь столько денег в такое время суток?

– По дороге заеду в офис. Там в сейфе есть пара кусков. Дереку и Рею заплатили наличными за доставку медикаментов на остров Святого Юлиана. Мэтти проводила Хью до двери.

– Ты там поосторожнее, ладно?

– Я буду осторожен.

– А откуда ты узнаешь, что Роузи скажет тебе правду? Может, он просто назовет имя, возьмет деньги и сбежит.

– Далеко ему не уйти, – сказал Хью. – Я думаю, что это понять у него мозгов хватит. – Он снова поцеловал ее и, закрыв дверь, пошел туда, где на дорожке был припаркован джип.

Снова начался дождь. На остров надвигался очередной шквал. Листья пальм шуршали на ветру, и, как всегда ночью, из джунглей доносился сильный аромат.

Он будет скучать по острову все то время, что ему придется пробыть в Сиэтле, подумал Хью, ведя джип в направлении основной дороги. Странно, насколько за последние два года остров стал домом. Это его первый настоящий дом с тех пор, как он себя помнит. И ему не

Терпелось начать строительство дома своей мечты с видом на океан. Мэтти понравится, он уверен.

Но прежде ему предстоит пережить Сиэтл.

Он въехал в город, проехал мимо шумных таверн и баров и припарковался у здания своего офиса. Открыл входную дверь и через темное помещение прошел туда, где находился старомодный сейф. Зажег свет.

В сейфе оказалось почти пять тысяч. Надо не забыть завтра с утра отнести деньги в банк, напомнил себе Хью. Он отсчитал пять сотен крупными купюрами, сложил их и сунул в карман. В бухгалтерской книге он занесет их в статью мелких расходов.

Выходя из офиса, Хью машинально оглядел все гордым, собственническим взглядом. «Эбботт чартерз» начинает процветать. Еще пара лет, и он сможет расширить деятельность. Он смотрел на это дело как на свое крупное достижение, а не как на способ заработка. Это единственное, что он создал с нуля. Его мечта, его будущее, его надежда на жизнь, отличную от той, которую он вел последние сорок лет.

Внезапно ему пришло в голову: а не испытывает ли Мэтти такое же чувство в отношении своей галереи? Мысль эта его расстроила, и Хью отбросил ее в сторону. Мэтти здесь будет хорошо. Он об этом позаботится.

По пути к двери Хью сорвал ближайший календарь с девочкой и швырнул его в мусорную корзину.

Через десять минут он уже свернул с дороги и остановился на безопасном расстоянии от заброшенного склада. Тихо прошел сквозь джунгли к краю поляны, где покосившееся строение в лунном свете сильно смахивало на скелет динозавра.

Не мог этот Роузи выбрать менее живописное место для встречи. Хью нахмурился, оглядывая поляну в поисках признаков жизни. Такие дела лучше делать в шумном и переполненном людьми месте, например «Хеллфайере». Но Роузи явно предпочитал прятаться в тени. Крыса, она и есть крыса.

Около опасно скособочившегося строения стояла одна машина – маленькая и ржавая, которую Роузи, верно, добыл в аэропорту.

Входить в этот склад явно следовало через огромное темное отверстие, куда когда-то въезжали грузовики.

Хью малость подумал и решил на всякий случай войти через боковую дверь, едва державшуюся на петлях.

Изнутри не доносилось ни звука. Дождь припустил вовсю. Он заливал склад, попадая туда сквозь широко открытую дверь на погрузочную площадку.

Хью вытащил из-за пояса пистолет, протиснулся в дверь и шагнул в тень. Зная, как быстро гниет дерево в таком климате, он не ступал, а тихонько скользил по полу.

Что-то под носком ноги подалось. Хью отдернул ногу и взглянул вниз. В темноте он почти ничего не видел, но знал, что его подозрения подтвердились. Пол кое-где прогнил. Надо двигаться осторожнее, иначе все кости можно переломать.

– Роузи?

Никакого ответа. Хью одним плечом все время касался стены, обходя помещение по периметру и приближаясь к погрузочной площадке. Дождь яростно колотил по крыше, мешая слушать здесь, внутри.

Что-то было не так, Хью это знал. Если бы все шло нормально, Роузи уже объявился бы и потребовал деньги.

Он сначала принял фигуру, лежащую под дождем на погрузочной площадке, за кучу старого тряпья. Хью затаился в темноте с пистолетом в руке и уставился на этот подозрительно неподвижный ворох одежды. Потом мысленно выругался.

Роузи, какой же ты дурак. Почему ты не встретился со мной в городе? Зачем надо было играть в эти игры?

Он подождал минуту-другую, но интуиция подсказывала ему, что склад пуст, что, кроме него и Роузи, там никого нет. Хью выпрямился и неохотно подошел к телу, насквозь промокшему от дождя.

Он очень осторожно протянул руку и мягко повернул Роузи. В слабом свете ему удалось разглядеть, что рубашка у того на груди промокла от крови. Хью попробовал нащупать пульс.

Роузи тихо застонал.

Удивленный, Хью присел с ним рядом.

– Роузи?

– Это ты, Эбботт? – Ресницы Роузи задрожали.

– Да, Роузи, это я.

– Этот сукин сын достал меня. А я-то думал, что осторожен. Скажи Гиббсу, если встретишь, он будет искать меня.

– Обязательно. Роузи, кто это сделал?

– Пра… – В тоне Роузи звучало странное удивление, и этот единственный слог закончился кровавым бульканьем.

– Прощай, Роузи. Но сначала скажи, кто это сделал?

Но Роузи уже умер.

Хью медленно поднялся на ноги и посмотрел на маленького человечка, умершего под проливным дождем.

Две смерти меньше чем за неделю. Черт, с раздражением подумал Хью. Жизнь в последнее время вроде наладилась. И теперь это.

Совсем как в былые времена.

Мэтти налила Силку еще одну чашку зеленого чая и смотрела, как он запивает им предпоследний кусок пирога из сладкого картофеля, который она приготовила на десерт. Он один умял почти всю сковороду.

– Вы давно живете тут, на острове? – спросила она.

– Пару лет, – ответил Силк с полным ртом.

– Получается, что столько же, сколько и Хью.

– Верно. Мы сюда вместе приехали.

– В самом деле? А где вы жили до этого?

– То там, то сям, – усмехнулся Силк. – Никакого постоянного адреса, так будет правильнее сказать. Хью время 6т времени работал на Вейлкортов, я же просто болтался рядом, иногда помогал.

– Поразительно. И тетя знала, что вам платит?

– Да нет. Хью решил, что не стоит ее беспокоить мелочами. Она ведь администратор. Такие люди обращают внимание только на итоговую цифру. Он просто включал меня в графу «мелкие расходы», когда отправлял счета в бухгалтерию.

– Понятно. – Мэтти с трудом удержалась от улыбки. – Как я поняла, вы Хью знаете давно.

– Конечно. Мы много лет вместе работаем.

– А где вы встретились? Силк нахмурился, задумавшись.

– Если я правильно помню, было это где-то на побережье Мексики. Мы там оба недолго пробыли. Попали в беду.

– Вы там работали?

– Мы с Эбботтом выполняли чартерные рейсы для мужика, у которого там было дело. Непыльная работенка, но быстро кончилась.

Мэтти поставила локти на стол и положила подбородок на сложенные руки.

– Вы сказали, что там работали недолго. А после этого вы чем занимались? Силк опять усмехнулся.

– Вы закармливаете меня пирогом и чаем, чтобы я разговорился?

– Простое женское любопытство, – беспечно пояснила Мэтти, принимаясь убирать со стола.

– Так вы лучше потренируйте это женское любопытство на боссе. Он с меня шкуру снимет, если я чересчур разболтаюсь.

– Почему? – с невинным видом спросила Мэтти.

– Он не любит слишком много говорить о прошлом.

– Есть какая-нибудь особая причина?

Сытый Силк удовлетворенно откинулся на стуле.

– Он бы вообще хотел забыть большую часть своего прошлого. Он не из тех, кто оглядывается назад, ясно? Сейчас Эбботт больше думает о будущем.

– Поль Кормье играл большую роль в прошлом Хью?

Силк за обезоруживающей улыбкой попытался спрятать светящийся в голубых глазах острый ум.

– Кормье? Можно сказать, что он был старым другом. Хью настоящим друзьям всегда предан. Может быть, потому, что их у него немного.

– А теперь, кроме вас, кто-нибудь остался?

– Ну, – вкрадчиво заметил Силк, – ведь есть еще и вы,

Правильно?

Мэтти быстро взглянула на него, наполняя раковину горячей водой.

– Мы с Хью на самом деле не так уж давно знаем друг друга. До этого я почти год его не видела.

– Я знаю. Он говорил, что вы его избегаете. Ему это не нравилось. – Силк покачал головой. – Ни разу еще не встречал женщину, способную заставить Эбботта бегать кругами, как он делал последние несколько месяцев. И теперь вы тащите его в Сиэтл. Он его возненавидит.

– Верно, – согласилась Мэтти. – Я знаю. Не беспокойтесь, Силк, он там долго не протянет. Глаза Силка внезапно сузились.

– Какого черта вы имеете в виду?

– Только то, что я уверена – Хью очень скоро надоест Сиэтл вместе со мной, когда он поверит, что я не собираюсь переезжать на остров Святого Габриэля. Он откажется от своих грандиозных планов жениться на мне И вернется, вы и опомниться не успеете. – Она мрачно улыбнулась. – Ведь у него здесь дело.

Силк совсем растерялся.

– Вы хотите сказать, что везете его с собой в Сиэтл, хотя прекрасно понимаете, что он там не задержится?

– Я не везу его с собой. Он настаивает на том, чтобы сопровождать меня.

– Да, но только затем, чтобы убедить вас, что вы ему нравитесь большее, чем ваша придурочная сестра. Он мне все рассказывал.

Ответить Мэтти помешал шум мотора подъехавшего джипа.

– Хью вернулся!

– Конечно. А что, по-вашему, он должен был делать? Провести остаток вечера в баре за стаканом виски? Это не в его духе.

– Нет, я боялась, что с ним может что-нибудь случиться. Этот Роузи показался мне довольно противным коротышкой. – Мэтти быстро вытерла руки грубым полотенцем и пошла к двери.

Дверь открылась, и в маленький холл вошел Хью, стряхивая с волос капли дождя.

– Хью, я так волновалась! Слава Богу, с тобой ничего не случилось. – Мэтти кинулась ему на шею.

– Ну и ну, – заметил Силк из глубины комнаты. Он смотрел на парочку с ехидной улыбкой. – Прелестная картинка. Может, поездка в Сиэтл действительно расставит все по местам. Я оставил тебе кусок пирога, босс.

– Спасибо, – сказал Хью и встретился взглядом с Силком.

– Неприятности? – поинтересовался тот.

– Да.

– У Мэтти было дурное предчувствие, – вздохнул Силк.

– Поверить не могу, что Роузи мертв, – говорила Мэтти двумя часами позже, расхаживая по маленькому пляжному домику Хью. – Тот, кто его убил, вполне мог убить и тебя. Я знала, что эта встреча опасна. Я это чувствовала.

– Да все обошлось. Для меня, во всяком случае. – Хью открыл холодильник и достал бутылку пива. – Вот для Роузи…

– И теперь вы с Силком вернулись на исходные позиции в поисках убийцы Поля Кормье. – Мэтти крепко сжала руки.

Силк час назад ушел, выслушав детали ночной встречи на складе. Гиганта, казалось, не слишком потрясла смерть Роузи. Создавалось впечатление, что он привык к новостям такого рода.

– Мы его найдем.

– И как ты собираешься сделать это в Сиэтле? – поинтересовалась Мэтти.

– Силк тут последит, не выяснится ли что. Сиэтл ведь не на краю света.

– Разве здесь нет полиции или федеральной службы, которая должна заниматься такими вопросами?

– Только не на Чистилище. Там же сейчас переворот, забыла? – Хью пересек комнату и подошел к шкафу.

Опустившись в кресло-качалку, Мэтти смотрела, как он вынул оттуда видавшую виды сумку цвета хаки, которая выглядела так, будто с ней несколько раз обошли вокруг света, и принялся укладывать туда несколько смен белья и рубашки, принесенные из спальни.

– Почему спешка? Зачем уезжать завтра? – спросила она. С той минуты как Хью вошел в дверь, в доме явственно ощущалось напряжение.

– Чего тут болтаться? Силк присмотрит за «Эбботт чартерз». Мы можем ехать в Сиэтл.

– Дело не только в этом, правда? Тебя куда больше беспокоит это второе убийство, чем ты хочешь показать. Ты думаешь, что и мне может грозить опасность, да? Хью, если для тебя так важно найти убийцу Кормье, оставайся здесь, на острове, а я уеду в Сиэтл одна.

– Ну да. И снова начнешь избегать меня каждый раз, когда я попытаюсь с тобой встретиться. Ничего не выйдет, детка. Я теперь с тебя глаз не спущу. Ты хочешь доказательств, что я всерьез решил на тебе жениться, – ты их получишь.

Черт возьми, Хью, я знаю, что ты это затеял всерьез. Не в этом дело. Дело в том, почему ты решил на мне жениться. Вот что меня смущает.

Он прекратил собирать сумку, положил руки на бедра и повернулся к ней с мрачным выражением лица.

– Так слушай меня, детка, и слушай внимательно.; Я хочу жениться на тебе по самым нормальным причинам. Мне нужны жена и дом, настоящий дом. Я хочу, чтобы был кто-то, с кем можно поговорить по вечерам, кто-то теплый рядом в постели, кто-то со мной за столом, кто-то, беспокоящийся, когда я задерживаюсь. Чему тут не доверять?!

Она смотрела на него, сплетая и расплетая пальцы рук, сложенных на коленях.

– Полным-полно женщин, которые согласились бы дать тебе все это.

– Не нужны мне эти женщины, мне нужна ты. – Он шагнул к ее креслу и поднял ее на ноги. – И больше ни слова про то, чтобы мне остаться на острове, а тебе уехать в Сиэтл, поняла?

Мэтти печально посмотрела на него.

– Не думаю, что у нас получится, Хью.

– Положись на меня, детка. Я всегда довожу работу до конца.

Тремя днями позже Мэтти взяла канапе с подноса, проносимого мимо официантом, и оглядела толпу хорошо одетых людей, наполнивших одну из самых престижных галерей в Сиэтле.

В глаза бросались прежде всего пластмассовые стаканчики для шампанского. В руках у людей, в переполненных мусорных корзинах и во всех доступных местах. Еще кругом валялись маленькие бумажные салфетки, кусочки канапе и брошенные программки. Казалось, большинство присутствующих находятся здесь, чтобы показать себя, а не смотреть на картины, развешанные по стенам.

Однако это не значило, что картины были плохими. Нет, они явно были достойны внимания. Галерея демонстрировала лучшие авангардистские работы западного побережья. Выставка была посвящена ретроспективе работ Эриел Шарп.

Полотна сгруппировали в соответствии с четырьмя периодами в работе художницы: начальный мрачный период, период поиска, короткий примитивистский период и последний, названный ранним зрелым периодом.

Мэтти слушала обрывки разговоров вокруг нее:

– Невероятно эмоционально, с самого начала… такое мастерство цветовой гаммы, даже в начальный, мрачный период, когда она пользовалась лишь черной и коричневой красками… ощущение катастрофы… потрясающие линии, но она тогда разводилась с Блэкуэллом, а такое на нее всегда действует. Она так эмоциональна… немного грубовата, но это относится к ее примитивистскому периоду, сами понимаете…

Мэтти ясно видела, что ее сестра талантлива. Мастерское чувство линии и цвета, изысканная чувственность и явная способность к абстрактным формам делали ее не просто хорошим, но блестящим художником.

И очень дорогим.

Мэтти надкусила канапе и бессознательно начала притопывать носком черной кожаной туфли. Взглянула на часы из черненого золота на запястье.

Через полчаса должен подъехать Хью. Он обещал приехать на открытие сразу после совещания у Шарлотты Вейлкорт. Совещание было назначено на четыре, а сейчас уже почти шесть.

Он согласился прийти весьма неохотно, но Мэтти настояла. Посещение открытия галерей было частью

Ее работы, и если Хью намеревался стать своим в ее мире, то он, черт возьми, может сделать усилие, чтобы хоть немного об этом мире узнать.

Мэтти снова нетерпеливо взглянула на часы. У нее закралось подозрение, что Хью умышленно затянул совещание с теткой, чтобы вообще не приходить на открытие. Она подумала, не стоит ли ей позвонить Шарлотте, когда раздался голос, обратившийся к ней через весь зал, от дверей.

– Мэтти, ты, гляжу, уже вернулась из рая. Я-то думал, что тебя еще неделю не будет. Разве ты не в отпуск ездила?

Мэтти повернулась и улыбнулась высокому богоподобному викингу, пробирающемуся к ней через толпу.

– Привет, Шлинн. Я приехала раньше. Все вышло не так, как задумывалось, но ведь это часто случается, если покупаешь целый тур.

– Ну, я рад, что ты в полном здравии. И что смогла сюда сегодня прийти. – Флинн Грэфтон был выдающейся личностью во всех отношениях. Густая грива пепельных волос, стянутая в пучок на затылке, резко контрастировала с его абсолютно черным одеянием, состоящим из черных брюк, черной рубашки с широкими рукавами и ярко начищенных черных ботинок. Единственное украшение – серебряный египетский амулет на цепочке, висящий на шее.

– Похоже, у Эриел еще одна удачная выставка, – заметила Мэтти.

Флинн с гордостью кивнул.

– Неплохо получилось, верно? Элизабет Кеньон всегда устраивает потрясающие выставки. И народ приличный подобрался. Не обошлось, разумеется, без обычных завсегдатаев, кочующих из одной галереи в другую, но что поделать. Они разнообразят пейзаж.

Мэтти рассмеялась.

– То-то мне показалось, что я заметила Шок Вэлью Фредериксон и пару ее приятелей, поглощающих бутерброды.

– Голодные художники, Бог с ними. Но тут есть И Настоящие покупатели. Все идет нормально. Эриел будет довольна. Кстати, об Эриел, где она? Я уже здесь с полчаса, а ее не видела.

Прекрасные брови Флинна озабоченно сдвинулись.

– Не знаю. Должна; была приехать пятнадцать минут назад. Рассчитывала, как обычно, появиться, когда все уже соберутся. Я звонил домой, но никто не ответил.

– Наверное, застряла в пробке.

– Возможно. – Озабоченность исчезла с его лица. – Она в последнее время: в большом напряжении. И по правде сказать, немного меня беспокоит,

– Эриел всегда на взводе, ты же знаешь, Флинн. Он покачал головой, пережевывая канапе. На этот раз по-другому.

– А ты догадываешься, почему она сейчас в большем напряжении, чем обычно?

– Конечно. Я считаю, что все дело в возрасте. Она на три года тебя старше, Мэтти. Тридцать пять уже. Если мы собираемся завести ребенка, то нам надо поторапливаться. Она от этой мысли в панике.

Мэтти удивленно взглянула на него.

– Могу себе представить. Мне казалось, Эриел уже давно решила не иметь детей. Я точно помню, она так и заявила, когда выходила за тебя замуж. Сказала, что дети помешают ее искусству.

Флинн благодушно улыбнулся.

– Она просто напугана из-за своих прежних любовных историй и браков. Ведь она уже один раз разводилась, а сколько помолвок разорвала, один Бог знает.

– Эриел? Напугана? Ерунда! Поверь мне, Флинн, Эриел обладает таким чистым и непробиваемым самомнением, какого мне не приходилось встречать ни у кого, кроме разве одного человека, с которым она была помолвлена в прошлом году.

– Хоть ты ей и сестра, Мэтти, ты не понимаешь ее так, как я. Да ладно, что там. Я рад, что она задерживается, и рад, что ты здесь. Мы можем поговорить. Я все думал и решил, что хочу кое-что написать для твоей галереи. Ты серьезно предлагала взглянуть на мои работы?

– В любое время, Флинн. Но ты ведь знаешь, какие картины я выставляю. У меня коммерческий уклон. А это значит, что твои экспериментальные работы мне не подходят.

– Знаю, знаю. Но я задумал серию, идеальную для твоих клиентов.

– С Эриел будет истерика, – мягко предупредила Мэтти. – Она нас обоих попытается придушить. Ты же знаешь, что она думает о работах, Которые я продаю.

Флинн хмуро усмехнулся,

– Да уж. Коммерческий мусор. Не беспокойся об Эриел. Беру ее на себя. Это все между нами.

– Как скажешь, Флинн. Я в любой день готова посмотреть твои картины. Ты ведь на редкость талантлив. Тут Эриел абсолютно права. Тебя просто еще не открыли, вот и все. Чего нельзя сказать о ней.

– Вот что я думаю, Мэтти. От неоткрытого таланта столько же пользы, сколько собаке от пятой ноги. Слушай, давай я принесу несколько полотен на днях? – Он замолчал и взглянул на дверь. – А, вот и она. Самое время. Кто это с ней?

Мэтти проследила за его взглядом. В ней что-то сжалось – она поняла, что от ревности. И постаралась взять себя в руки.

– Это Хью Эбботт, – сообщила она Флинну. – Эриел когда-то была с ним помолвлена.

– А, да. Тот парень из примитивистского периода, правильно?

– Правильно.

– Этот период закончился для нее тупиком, – заметил Флинн, не придавая появлению Хью никакого значения.

– Да, я и сама так когда-то думала. – Мэтти наблюдала, как ее сестра, подобно королеве, снисходит до присутствующих.

Сегодня Эриел выглядела просто сногсшибательно. Впрочем, как и всегда. В ее одежде ощущался тот же врожденный вкус, что и в ее полотнах. Сверкающие черные волосы она носила на прямой пробор, они волнами обрамляли ее точеное лицо египетской принцессы с прозрачной белой кожей.

Единственными яркими пятнами на лице были ярко-красные губы и потрясающие зеленые глаза.

Мэтти с грустью вспомнила маленькое красное платье, которое привезла с собой с острова. Здесь оно сегодня произвело бы фурор. Но, разумеется, к нынешнему сборищу оно совсем не подходит, твердо сказала она себе. На ней, как обычно, были серый строгий костюм и блузка пастельных тонов. Только художникам позволительно выглядеть экзотично или вызывающе.

Она видела, как Хью нетерпеливо оглядывает комнату. Он был в своем единственном пиджаке – довольно потрепанном блейзере, белой рубашке и обычных джинсах. И в ботинках. Никакого галстука.

Он встретился с ней глазами и мрачно улыбнулся. Направился прямо к ней, оставив Эриел в толпе поклонников.

– Ты хорошо этого парня знаешь? – поинтересовался Флинн, протягивая руку за очередным канапе.

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что у него раздраженный вид.

– Это его привычное состояние. – Мэтти продолжала улыбаться, когда Хью подошел к ним и многозначительно посмотрел на Флинна.

– Привет, Хью, – сказала Мэтти. – Ты ведь не знаком с Флинном Грэфтоном? Прекрасный художник. Он женился на Эриел полгода назад.

Хью коротко кивнул и пожал протянутую руку.

– Поздравляю, – сухо проговорил он.

– Благодарю. Как я слышал, вы тот парень из примитивистского периода Эриел. Хью еще больше помрачнел.

– У меня другой взгляд на эти события.

– Эй, вы не смущайтесь. Я понимаю, вам не хочется, чтобы вас связывали именно с этим периодом в ее работе. То есть я хочу сказать, мы все знаем, это было бессмысленное отклонение, если судить о ее искусстве в целом, но то, что она написала в тот период, хорошо продавалось. Люди платили огромные деньги просто за некоторую странность этих картин, профессионально говоря.

– В самом деле? – пробормотал Хью.

– Мне лично нравятся многие работы того периода. Есть в них что-то необузданное, примитивное. Напоминает раннего Эштона или Клайда Хардинга.

Хью продолжал мрачно смотреть на него.

– Послушайте, вы не возражаете, если я пару минут поговорю с Мэтти? Наедине?

– Да нет, пожалуйста, сколько угодно, – сказал Флинн. – Пойду, посмотрю, как там Эриел. Поговорим позже, Мэтти.

– Обязательно. – Мэтти отпила глоток шампанского, глядя, как Флинн пробирается сквозь толпу.

– Ну ладно, давай выкладывай. – Хью схватил пластмассовый стаканчик у проходящего официанта.

– Что выкладывать? – вежливо поинтересовалась Мэтти.

– Ты хочешь знать, почему я опоздал и явился вместе с Эриел. – Хью залпом выпил содержимое стакана.

– А как ты думаешь?

– Значит, ответы следующие: а) совещание с Шарлоттой затянулось и б) Эриел как раз вылезала из такси напротив этого заведения, когда я приехал. Мне пришлось войти с ней.

– Понятно.

– Вот и славно. – Явно считая вопрос закрытым, Хью сердито посмотрел на нее. – Теперь ты мне расскажи, что у тебя с Грэфтоном?

Мэтти изумленно подняла на него глаза.

Ты это о чем?

– Он смотрел на тебя, как собака на кость. Очень пристально.

Мэтти пожала плечами.

– Он – художник. Они всегда смотрят пристально не на одно, так на другое. Он хочет, чтобы я взглянула на некоторые из его работ. О чем вы с Шарлоттой договорились?

Судя по всему, Хью хотелось продолжить тему Флинна Грэфтона. Он неохотно изменил курс.