Текст книги "Скрытые таланты"

Сиренити подумала над этим.

– И он способен меняться, Калеб. Он это доказал.

– Да. – Калеб провел рукой по ее ноге до верхней части бедра.

– Ради тебя.

– Да. – Он нежно ущипнул ее.

– И сегодня он приехал сюда совсем не потому, что я вынудила его, правда. Он приехал из-за тебя.

– Я знаю. – Калеб притянул ее к себе на грудь.

– Он приехал сюда, потому что хотел, чтобы на этот раз все было иначе, – серьезно сказала Сиренити. – Потому что не хотел повторять ошибок прошлого.

– Как ты скажешь. – Он положил руку ей на затылок и пригнул ее голову так, чтобы ее губы оказались совсем близко к его губам.

– И ты любишь его, – невнятно проговорила Сиренити, так как ей мешал его рот.

– Он мой дед. Я его внук. Мы не разводили особых сантиментов по этому поводу. Просто решили, что ко мне от него и к нему от меня налипло черт знает сколько кусочков и частичек.

– Калеб, я уверена, что твое чувство к деду – это настоящая сыновняя любовь, – сказала Сиренити. – И он тебя любит как сына. Это сразу видно.

– Ты так думаешь?

– Я в этом уверена.

– Что ж, ты имеешь право на собственное мнение. А теперь, если ты не против, я хотел бы сменить тему.

– О чем ты хочешь поговорить?

– О графике твоих тренировок. – Он легонько коснулся губами ее губ, потом поцеловал ее в подбородок.

– Ах, это. – Сиренити улыбнулась в темноте. – Я хочу сделать все как можно лучше для малыша.

Ведь это будет первый ребенок, который родится в Уиттс-Энде после меня.

– Мне понятно твое желание постараться как следует. Будь уверена, что для своего проекта ты заручилась помощью самого лучшего консультанта в этой области.

– Приятно это слышать.

Калеб взял ее лицо в ладони и посмотрел ей в глаза пугающе серьезным взглядом.

– Должен тебя предупредить, что у меня не было большого опыта с младенцами и всем, что с ними связано.

– Об этом не беспокойся, – прошептала Сиренити. – У меня предчувствие, что у тебя это будет прекрасно получаться.

Громкий стук во входную дверь внезапно разбудил Калеба. Он повернулся на бок, высвободил свои ноги из-под ног Сиренити и сел в постели. В окно просачивался холодный свет утра.

Стук раздался снова, на этот раз еще громче.

– Кто-то стучит в дверь, – невнятно сказала Сиренити из-под подушки.

– Действительно. – Калеб откинул одеяло. – Кто бы он ни был, жить ему осталось всего ничего.

Сиренити засмеялась в подушку.

– Наверно, это приехал Гарри забрать твоего деда и отвезти его домой. Ему и так будет не по себе, так что не терроризируй его.

– Незачем было являться ни свет ни заря. – Калеб рывком натянул джинсы и пошел по коридору в гостиную. Он услышал, как входная дверь открылась, прежде чем он успел до нее дойти.

– Доброе утро, – вежливо протянул Роланд. – Немного рановато для визитов, вы не находите?

– Кто вы такой, черт побери? – резко спросил низкий, грубый голос.

– Моя фамилия Вентресс. А вы кто?

– Вы – Вентресс? – В голосе, похожем на медвежий рык, послышалось явное недоверие. – Ариадна сказала мне, что вам тридцать с небольшим и что вы классный деловой консультант или что-то вроде того.

– Калеб Вентресс – это я, – с каменным выражением лица сказал Калеб, выходя из-за угла.

– Это точно? – Стоявший в дверях гигант уставился на него из-под выступающих надбровий, которые сделали бы честь неандертальцу. В ухе у незнакомца остро поблескивала золотая серьга. Он бросил еще один взгляд на Роланда, который придерживал дверь, не давая ей закрыться. – Сколько же здесь всего Вентрессов?

– Двое. – Калеб окинул гостя быстрым, оценивающим взглядом.

Гигант походил на медведя не только голосом, но и всем своим обликом. У него были массивные плечи, густая борода и крупные, резкие черты лица. Его темно-карие глаза настороженно блестели. На нем были выцветшие джинсы, кожаные сапоги и черная кожаная куртка, отделанная серебряными бляшками. Его начинающие редеть седые волосы были повязаны цветастым платком по моде рокеров и пиратов.

– Так-так-так. – Незнакомец бесцеремонно окинул Калеба с ног до головы оценивающим взглядом. – Значит, вы и есть тот самый парень.

– Похоже, что так. А вы кто? – спросил Калеб.

– Меня зовут Джулиус Мейкпис, сынок. – В гуще щетинистой бороды сверкнули белые зубы. – Будем надеяться, что мы с тобой хорошо поладим. Судя по тому, что я слышал, мне предстоит стать чем-то вроде твоего тестя.

Глава 20

Девять с половиной месяцев спустя, вскоре после полудня в ясный солнечный день Сиренити вдруг поняла, что внутри у нее что-то происходит. Она подняла глаза от восторженного отчета о ретроспективной выставке Эмброуза Эстерли, напечатанного во вчерашнем номере «Сиэтл таймс».

– Ты бы сходила, нашла мне Калеба, – сказала она, обращаясь к Зоун.

Зоун не отрывала взгляда от лежавшей перед ней стопки заказов, полученных с утренней почтой. Вышло второе издание каталога «Уиттс-Энд – почтой», и дела шли бойко.

– Мэр со своим дедом осматривает склад. Гроза, что была вчера ночью, по-видимому, не прошла бесследно. Ветром повалило дерево, и оно упало на крышу.

Необходимость в складе возникла уже на третий месяц после выхода первого издания каталога. Заказы шли быстро и регулярно. Главной заботой Калеба стало, по существу, изыскивать способы стабилизации и контроля роста нового предприятия.

Сиренити взялась рукой за поясницу и поморщилась.

– Пожалуйста, найди Калеба и скажи ему, что мне пора.

– Куда тебе пора? – Зоун вопросительно вскинула на нее глаза. В ту же секунду они округлились. – О Боже мой! Пора? Ты хочешь сказать, что тебе пора рожать?

– Да. – Сиренити коротко вздохнула.

Зоун вскочила на ноги.

– Тебе же ходить еще две недели.

– Иди скорее.

– Оставайся на месте, никуда не двигайся. – Шафранно-оранжевые одежды Зоун образовали в воздухе крылья, когда она бросилась к двери. – Не шевелись. Я позову Калеба и других.

– Не беспокойся, – громким шепотом сказала Сиренити пустому офису. – Я никуда не денусь.

Зоун в одном права, подумала она. Это началось слишком рано. На целых две недели. И слишком быстро протекает. Доктор говорил, что после первых симптомов у нее будет масса времени, чтобы успеть спуститься с горы и доехать до Буллингтонской мемориальной больницы.

Она запоздало пожалела, что почти не обратила внимания на боль в нижней части спины, от которой проснулась этим утром. Она так привыкла за последнее время к общим неудобствам беременности, что особенно и не задумалась о новых болях.

Она взглянула на часы и с ужасом поняла, что схватки, возможно, начались уже несколько часов назад, а она только сейчас отдала себе в этом отчет.

Сиренити с трудом поднялась на ноги, но тут же рухнула обратно в кресло, почувствовав сильную схватку. Она попыталась вспомнить помогающие при родах мантры, которым научила ее Зоун.

Громко звякнули колокольчики над входной дверью, когда ее резко распахнули.

– Сиренити! – закричал Калеб. – Ты где?

– Я здесь. – Она слабо улыбнулась, когда он показался в дверях. Вслед за ним появились Роланд, Ариадна, Зоун, Джулиус и Монтроуз. Она слышала звук торопливых шагов но деревянному тротуару за окном – новость распространялась все шире. – Надеюсь, что и в этом деле ты хорошо разбираешься, потому что времени спуститься с горы, похоже, не будет.

– С горы и так нельзя спуститься, – сказал Монтроуз, который явно был близок к панике. – Во время вчерашней сильной грозы на дорогу упало дерево. Дорожная бригада из Буллингтона еще не добралась до него.

– Вызывай санитарную машину, – велел Калеб. – Скажи им, что встретишь их у поваленного дерева. Там ты подхватишь медиков и привезешь сюда, в Уиттс-Энд.

– Понял. – Монтроуз повернулся и схватил трубку одного из трех телефонов, недавно установленных для нужд нового бизнеса.

Джулиус выглядывал из-за спины Калеба. На лице у него было странно застывшее, какое-то убитое выражение.

– Нет, будь я проклят. Нельзя, чтобы это произошло прямо здесь, как в прошлый раз. – Он схватил Калеба за руку. – Мы должны отвезти ее в больницу, парень.

– Отвезем. – Калеб подошел к Сиренити. Сиренити втянула сквозь зубы воздух, когда подступила следующая схватка.

– Черт возьми. – В дверях стояла Джесси и пристально смотрела на Сиренити. – Надо что-то делать.

– Прошу тебя. – Ариадна умоляюще взглянула на Сиренити. – Ты должна продержаться, пока мы не доставим тебя в больницу. Мы не можем рисковать.

Калеб нагнулся и взял Сиренити на руки, вынув ее из кресла. С нею на руках он повернулся к двери.

– Дайте дорогу.

Все расступились.

Успокоенная ощущением держащих ее рук Калеба, Сиренити посмотрела на море окружавших ее встревоженных лиц. Она знала, что каждый из находящихся здесь людей вспоминает обстоятельства смерти ее матери. Они нуждались в ободрении еще больше, чем она.

– Ничего страшного, – сказала она. – Все будет нормально, не так, как в прошлый раз. Я тренировалась. – По ней прокатилась очередная волна боли. Она уткнулась лицом в плечо Калеба. – Пожалуйста, отнеси меня домой. И поторопись, иначе малыш родится в третьем проходе, между гранолой и соусом.

– Держись, Сиренити, – с силой произнес Калеб. – С тобой все будет в порядке.

– Я знаю. Именно это я и пытаюсь тебе сказать. – Сиренити безуспешно старалась удержаться от сдавленного крика, когда на нее обрушилась новая волна боли.

Калеб с Сиренити на руках двинулся к выходу.

– Не волнуйтесь все, – прозвучал совсем близко очень спокойный голос Роланда. – Мы вдвоем с Калебом приняли не одного новорожденного. Справимся и с этим.

– Мы принимали жеребят, а не детей, – грубовато возразил Калеб.

– Не так уж велика разница, – мягко заметил Роланд. – Всю работу делает сама природа. Вот увидишь.

Теплый, золотой солнечный свет лился в белую комнату. Сиренити прижимала к себе малюток и смотрела на закрытую дверь. Скоро она откроется, и он придет к ней.

Маленький Гордон Тревор Вентресс шевельнулся. Она посмотрела на него сверху вниз и улыбнулась.

– Не волнуйся. Папа скоро придет и заберет нас домой. – Крошечная Эмили Кристал Вентресс взмахнула малюсенькой ручонкой.

Близнецы родились – живые, здоровые и без осложнений – в постели своих родителей в Уиттс-Энде. Их обоих принял на руки отец.

Как только эти драматические события закончились, стало известно, что дорогу наконец расчистили. Вскоре прибыла и санитарная машина. Медики отвезли Сиренити и малышей в Буллингтонскую мемориальную больницу для обычного медицинского обследования.

Жизнерадостный доктор объявил, что и мать, и младенцы абсолютно здоровы, и похвалил всех участников событий. Сиренити, Гордон Тревор и Эмили Кристал остались на ночь в больнице. Теперь пора было отправляться домой.

Сиренити тихонько напевала малышам, с удивлением осматривая больничную палату. Сегодня утром она проснулась со странным ощущением, будто когда-то уже видела все это. Ей не понадобилось много времени, чтобы узнать окружающую ее обстановку. Белая комната, золотой солнечный свет и закрытая дверь. Все прямиком взято из видения, которое было ей в прошлом году в пещере горячих источников.

– Такого не бывает, – прошептала она Гордону и Эмили. – Чистейшее совпадение.

Она могла бы поклясться, что слышит звуки вальса.

Дверь открылась.

В белую, залитую солнцем комнату вошел мужчина.

Он улыбнулся ей.

– Проклятие, – сказала Сиренити. – Это не он.

– Эй, Сиренити, привет! Как чувствует себя новоиспеченная мамаша? – Ллойд Рэдберн весело подтанцовывал к кровати. На лице у него была улыбка до ушей. В руке он держал два скатанных в трубочки журнала сугубо научного вида. Один был перевязан розовой ленточкой, а другой голубой.

Она улыбнулась.

– Привет, Ллойд. Что это у тебя?

– Это? – Ллойд помахал журналом. – Просто маленький подарок для малышей. Сигнальные экземпляры следующего квартального номера «Джорнэл оф соушл дайнэмикс». В нем моя статья. Я подумал, может, это будет неплохой сувенир для близнецов.

– Ну, спасибо, Ллойд. Это очень мило с твоей стороны.

– Не стоит. Благодаря этой статье я получил повышение. Перед тобой новый завкафедрой социологии Буллингтонского колледжа.

– Поздравляю.

– Эй, без тебя ничего бы не получилось. – Ллойд засмеялся, рассматривая малышей у нее на руках. – Работа вышла немножко не такой, как я задумал, но редактор сказал, что это уникальное исследование. Я, разумеется, с ним согласился.

– Как называется твоя работа?

– "От аутсайдеров до предпринимателей: влияние мелкого бизнеса на социальную структуру типичного пограничного города".

– Звучит впечатляюще.

– Спасибо. Я тоже так думаю. – Ллойд попытался напустить на себя скромный вид, но это ему не удалось. – Должен признать, что я твой должник, Сиренити, дорогуша. Если бы ты не сказала добрым гражданам Уиттс-Энда, чтобы они мне помогали, то я никогда бы не смог сделать эту работу.

– Я покажу твою статью Гордону и Эмили, как только малыши научатся читать, – пообещала Сиренити.

– Замечательно. Послушай, Сиренити, я тут думал…

Сиренити посмотрела на него и увидела знакомый блеск в его глазах. У нее вырвался стон.

– Нет, нет и нет. Я просила всех помочь тебе один раз, чтобы отвязаться от тебя. Больше помощи не жди. У меня дел будет выше головы.

– Но новое исследование будет иметь больше антропологический уклон. – Ллойд постарался, чтобы это прозвучало как можно убедительнее. – Думаю назвать эту работу так: «Видения, традиции и перемены: развитие и модификация легенды в типичном пограничном сообществе».

– Отстань.

– Но это будет идеально, Сиренити. Особенно сейчас, когда родились малютки Гордон и Эмили. Такое завершение для живой легенды.

– Какая еще живая легенда?

– Ты.

– Ллойд, предупреждаю тебя, я абсолютно не намерена помогать тебе в дальнейших твоих социологических изысканиях в Уиттс-Энде. Это тебе ясно?

– Ну конечно, нет необходимости беспокоиться из-за этого уже сейчас, – заверил ее Ллойд. – В данный момент мысли у тебя заняты другими вещами. Я это понимаю.

– Это здорово, что понимаешь. – Сиренити нахмурилась. – Ллойд, ты слышишь вальс?

– Кто-то включил радио внизу, на столе у медсестры. – Ллойд наклонился вперед, чтобы лучше рассмотреть Эмили Кристал.

Дверь белой, залитой солнцем комнаты отворилась.

В комнату вошел Калеб.

Он улыбнулся ей.

На мгновение время остановилось.

– Теперь правильно, это он, – прошептала Сиренити. – А мы тебя ждем.

– Привет-привет. – Ллойд протянул Калебу руку. – Поздравляю, мистер мэр. Малютки похожи на вас как две капли воды.

Калеб сердито посмотрел на Ллойда, но руку потрясти позволил.

– Что вы здесь делаете, Рэдберн? Я думал, мы больше вас не увидим, после того как вы закончили свое исследование.

– Я просто пришел выразить свое почтение вновь прибывшим, – сказал Ллойд.

– Прекрасно. Если вы не против, я бы хотел забрать домой свою семью.

– Без проблем. – Ллойд неторопливой походкой направился к двери. – Еще увидимся.

– Постараюсь, чтобы этого не случилось. – Когда Ллойд ушел, Калеб с улыбкой повернулся к Сиренити. – Ты готова?

Она крепче прижала к себе Гордона Тревора и Эмили Кристал.

– Мы все готовы.

– Сестра сказала, что будет здесь через минуту с креслом-каталкой. – Калеб прикоснулся к крошечной ручке сына. Его глаза потеплели от тихого изумления.

– Мне не нужна никакая каталка.

– Они не выпустят тебя отсюда своим ходом. – Калеб широко улыбался, с восхищением рассматривая Эмили Кристал. – Они просто невероятные, правда?

– Правда. А где твой дед?

– Ждет за дверью вместе со всеми остальными.

– Боже мой, неужели все ждут там, в приемной?

– Около того.

– А кто же остался в магазине? Кто занимается новыми заказами, которые наверняка пришли? Кто сидит на телефонах, выслушивает жалобы и распутывает недоразумения?

– Расслабься. Мы кое-кого оставили на телефонах, – сказал Калеб.

– Кого же?

– Блейда.

– Да ты что? – Сиренити пришла в ужас. – Надо немедленно возвращаться в Уиттс-Энд. Ведь Блейд решит, что всякий, кто звонит, для того чтобы сделать заказ, тайно планирует вторжение.

– Да я шучу. Не волнуйся. Ситуация под контролем. С ним там Зоун. – Калеб встретился с ней глазами. – Перед отъездом отсюда я хочу подарить тебе вот это. – Он протянул ей сверток, который принес с собой.

– О Калеб! Спасибо.

Калеб взял подержать Гордона Тревора, пока Сиренити, одной рукой прижимая к себе Эмили Кристал, другой разворачивала коричневую бумагу, в которую был завернут подарок. У нее перед глазами оказались два тома, переплетенные в выцветшую искусственную кожу.

– Что это такое? Школьные ежегодники? – Сиренити подняла глаза на Калеба. – Ничего не понимаю. Это твои?

– Нет. – Калеб напряженно смотрел на нее. – Это ежегодники школ, где учились твои родители.

– Мои родители? – Сиренити едва дышала.

– Частному детективу потребовалось несколько месяцев, чтобы вычислить эти школы и раскопать ежегодники за нужные годы. Он прислал их мне вчерашней почтой. Но тут то одно, то другое, так что у меня не было возможности отдать их тебе.

У Сиренити так пересохло во рту, что она едва могла говорить.

– Здесь мои родители?

– Я отметил страницы. – Калеб улыбался. – Посмотри.

Сиренити медленно раскрыла первый том. Ее взгляд тут же упал на лицо молодой девушки. Ученицы выпускного класса. С фотографии на нее смотрело хрупкое создание, в глазах которого настороженность соседствовала с надеждой.

Сиренити долго-долго смотрела на фотографию. Это ее мать.

– У тебя ее глаза. Посмотри теперь другой том, – через минуту подсказал ей Калеб.

У Сиренити так сильно дрожали пальцы, что ей едва удалось раскрыть второй ежегодник. Когда ей наконец это удалось, перед ее глазами оказалась цветная фотография молодого человека, тоже ученика выпускного класса. Тревор Джоунс. Тени у него в глазах говорили о туманном прошлом, но лицо выражало жизнестойкость, силу и решительность.

С чувством изумления Сиренити прикоснулась к фотографии отца.

– У него были рыжие волосы.

Калеб посмотрел на облако огненных волос, обрамлявшее лицо Сиренити.

– Не думала же ты, что твои волосы получились такими сами по себе, а?

– Кусочки и частички других людей, – прошептала Сиренити. Ее глаза затуманились. – Калеб, ты сделал мне чудесный подарок.

– Он ничто по сравнению с тем, что подарила мне ты, – сказал Калеб. – Я люблю тебя, Сиренити.

Она подняла на него глаза и увидела, что он абсолютно уверен в том, что сказал.

– Я всегда знала, что это у тебя хорошо получится.

Тут открылась дверь. В палату вошла улыбающаяся медсестра, катя перед собой кресло. Она посмотрела на Сиренити и спросила:

– Вы готовы отправиться домой?

– Да, – ответила Сиренити. – Мы готовы.

Калеб задержался на мгновение, окидывая взглядом залитую солнцем белую комнату, потом вслед за своей семьей вышел в коридор. Он задумчиво хмурился.

– Знаешь, это место чем-то мне знакомо.

Сиренити засмеялась. Радость, бурля, поднималась в ней, словно кристально прозрачная вода из бездонного источника.

– Я точно знаю, что ты хочешь этим сказать.