Текст книги "Скрытые таланты"

– Что мы будем делать, если не найдем ничего полезного в папках Эмброуза?

Ее вопрос мгновенно отрезвил его.

– Пока не знаю. После того как мы просмотрим бумаги Эстерли, я поговорю с Франклином. Мне надо выяснить все возможное относительно того, как с ним связались и как условились о порядке передачи денег. Может, удастся выудить какую-нибудь наводящую информацию.

– Я все-таки не верю, что в этом участвует кто-то из живущих у нас в Уиттс-Энде.

– Я не представляю, как шантажистом может быть кто-то, кто не живет в Уиттс-Энде, – сказал Калеб. – А после того, что ты рассказала мне о случившемся с Зоун, ты должна признать, что знаешь далеко не все о своих друзьях и соседях.

– Наверно, ты прав. – Сиренити надвинула поглубже капюшон своей куртки. – Но большинство из них я знаю гораздо дольше, чем Зоун. Она поселилась здесь недавно.

– Даже если ты кого-то знаешь очень давно, это не значит, что тебе известна вся подноготная этого человека.

– Действительно, не значит. – Дальше она шла молча.

Минут через десять в сгущающемся тумане темной массой проступила хижина Эстерли. Окружавшие ее деревья стояли подобно привидениям в карауле у разрытой могилы. Калеб чуть не застонал вслух. Черт возьми, у меня развивается слишком живое воображение. Он никогда не позволял себе увлекаться игрой воображения, за исключением тех случаев, когда дело касалось бизнеса. Вне сферы бизнеса воображение было вещью опасной. Оно питалось эмоциями.

– Чем-то этот дом теперь пугает меня, – прошептала Сиренити, вглядываясь в хижину. – Всякий раз, когда прихожу сюда, сразу вспоминаю, как натолкнулась на тело Эмброуза у подножия этой лестницы, ведущей в подвал.

– Ничего удивительного. Такие воспоминания быстро не исчезают.

Калеб пошел впереди, направляясь в обход дома к заднему крыльцу. Поднявшись по ступенькам, он попробовал открыть дверь. Ручка не поворачивалась.

– Заперто? – шепотом спросила Сиренити.

– Да. – Калеб по крыльцу придвинулся к ближайшему окну. Попробовал нажать и почувствовал, что оно поддается нажиму. – Похоже, что Джесси не удосужилась проверить окна, когда запирала дом.

– Может, забыла.

– Или забыла, или шпингалет сломан. – Калеб толкнул окно, и оно открылось. В нос ему ударил затхлый запах. – Фу, как здесь застоялся воздух.

– Ничего удивительного. – Сиренити с беспокойством смотрела, как он проскользнул в зияющую темноту кухни.

– Порядок, давай теперь ты. – Калеб высунулся из окна, чтобы помочь ей.

Сиренити перелезла через подоконник и попыталась что-нибудь разглядеть в кромешной тьме.

– Я ничего не вижу.

– Нам придется добираться до лестницы в подвал ощупью. Я не хочу пользоваться фонариком, пока мы наверху. Кто-нибудь может заметить свет.

– По-моему, сюда. – Сиренити сделала несколько неуверенных шагов в чернильном мраке.

Прежде чем последовать за ней, Калеб провел рукой по нижнему краю окна.

– Я был прав. Задвижка действительно сломана.

– И могла оставаться сломанной не один год. Эмброуза нельзя было назвать хозяйственным мужиком. Ой!

– Что случилось?

– Нашла дверь в подвал. Врезалась в нее. Xорошо, что она оказалась закрытой.

– Ради всего святого, осторожнее. Не хватает еще, чтобы ты рухнула с этой лестницы.

– Не волнуйся. Ну вот, открываю.

Раздался скрип ржавых петель, и Калеб понял, что Сиренити открыла дверь. Он двинулся на звук. Его глаза уже начали привыкать к царившей в доме темноте. Он различал фигуру Сиренити у входа в подвал.

– Насколько я помню, слева должен быть поручень.

– Знаю. Уже держусь за него одной рукой.

Калеб нащупал поручень и первую ступеньку. Протянув руку назад, он закрыл за собой дверь. Потом ощупью же нашел на стене выключатель и щелкнул им. Вспыхнула голая лампочка на потолке и осветила мрачным светом пространство, в котором они находились.

– Так-то лучше. – Немного постояв на ступеньке ниже Калеба, Сиренити начала спускаться в подвал. Калеб последовал за ней.

– Ты говорила, что он располагал все в хронологическом порядке, а внутри каждого временного промежутка по фамилиям. Начнем с самых последних лет и будем двигаться назад.

– Что мы будем искать?

– Не знаю. Любое, что покажется странным, – сказал Калеб и вытянул первый ящик.

В начале их рискованного предприятия Сиренити была настроена весьма оптимистически, но полчаса спустя, когда они просмотрели три ящика, она стала терять надежду. Она дошла до середины ящика, помеченного буквой "П" и все еще не обнаружила ничего необычного.

– Эти досье – просто фантастика, – сказал Калеб, выдвигая ящик с обозначением «Т – Ф». – Я начинаю менять свое мнение об Эстерли. Он не только был потрясающим фотографом, но и знал толк в ведении и хранении документации. Ты имеешь представление о том, какая это редкость – хорошее делопроизводство? Невозможно сосчитать, сколько я видел предприятий и компаний, попавших в неприятное положение из-за паршивого ведения документации.

Сиренити замерла.

– Что ты сказал?

– Что Эстерли вел отличные досье. – Калеб нахмурился, внимательно просматривая открытую папку.

– Я не об этом. – Сиренити так обрадовалась, что потеряла то место в ряду коричневых папок, где остановилась. Ведь единственными работами Эмброуза, которые Калеб вообще видел, были те снимки, для которых она позировала. – Что ты имел в виду, когда сказал, что он был потрясающим фотографом?

Не отрываясь от методического просматривания папок, Калеб сказал:

– Если судить по тем твоим фотографиям, он… Черт побери!

– Что такое? Что ты нашел? – Сиренити заглянула ему через плечо.

– Мне надо было начать прямо с этого ящика. Наверно, это показалось мне просто слишком очевидным.

Сиренити уставилась на папку, которую он держал в руке На ярлычке было написано: «Вентресс».

– Вот это да. Теперь все встает на свои места, не так ли? Фамилия Вентресс не такая уж распространенная, по-моему.

– По-моему, тоже. – Калеб выдернул папку из ящика и раскрыл ее. Его глазам предстала одна-единственная подшитая бумажка. – Будь все проклято.

– Это запись о продаже, – прошептала Сиренити.

– Набора фотографий Франклину Вентрессу. За пять тысяч долларов.

– Боже милосердный. – Сиренити вытянула шею, чтобы лучше видеть. – Какое там стоит число?

– Двадцатое октября. – Взгляд его глаз стал жестким. – Буквально за пару дней до того, как ты пришла ко мне в офис подписать контракт и небрежно упомянула вскользь, что тебя шантажируют.

– И совсем не небрежно, – возразила Сиренити. – Просто я тогда не думала, что это так важно. Откуда мне было знать, что ты на стенку полезешь, когда узнаешь эту новость?

– Не будем снова начинать этот спор. – Калеб закрыл папку. – Пошли. Уходим отсюда. – Он задвинул ящик и пошел к лестнице.

– Тем лучше. – Сиренити захлопнула свой ящик с досье и поспешила за ним.

Наверху лестницы Калеб опять щелкнул выключателем, снова погрузив подвал в темноту. Потом открыл дверь и пропустил Сиренити в полную густых теней кухню.

Она ощупью нашла дорогу к открытому окну. Когда она подошла к нему вплотную, Калеб взял ее за талию и подсадил на подоконник.

Сиренити перекинула ноги через подоконник и соскочила на заднее крыльцо. Она отбросила упавшие ей на глаза волосы и натянула на голову капюшон, пока Калеб выбирался наружу. Он сунул папку за пазуху и тронул ее за руку.

– Пошли.

Понукать Сиренити не потребовалось, она не отставала от него. Они быстро спустились с крыльца и погрузились в освещаемый луной туман.

– Никак не могу взять в толк, – сказала Сиренити, – почему на записи о продаже снимков твоему дяде проставлено двадцатое число? Ведь он, кажется, сказал тебе, что получил их позавчера.

– Да. – Это слово вышло злым и острым, как бритвенное лезвие. – Так он мне сказал.

– Но ведь сначала стали шантажировать меня, – продолжала Сиренити. Ей было трудно сохранять ясность мысли, потому что Калеб шел очень быстрым шагом. Она начала задыхаться. – Я получила отпечатки снимков и записку с угрозами в отеле утром двадцать третьего. Если Франклин уже купил снимки у Эмброуза, кто же тогда прислал мне копии?

– Хороший вопрос. Один из многих вопросов, которые я хочу задать Франклину.

– Ты думаешь, они у него были с самого начала? Но какой в этом смысл, Калеб?

– Думаю, смысл есть, – резко ответил он.

– Сейчас не время напускать на себя таинственность и говорить загадками, – с упреком сказала Сиренити. – Ты не Шерлок Холмс, а я не доктор Ватсон. Я хочу получить ответы на вопросы, Калеб.

– Я тоже. И я их получу.

До Сиренити вдруг дошло, что он в ярости. Его ярость казалась еще страшнее оттого, что он ее так сильно подавлял и сдерживал. Она еще не видела его таким никогда, даже в тот день, когда сказала ему, что кто-то пытается ее шантажировать с помощью набора фотографий, где она фигурирует обнаженной.

– Знаешь, Калеб, может быть, нам стоит поговорить об этом, пока ты не сделал ничего необдуманного.

– Потом.

– Ладно. Потом, – согласилась Сиренити. – Когда мы вернемся ко мне, я заварю вкусный чай, мы сядем и все это тщательно обсудим перед тем, как ты поднимешь трубку и начнешь звонить дяде.

Калеб не потрудился ответить. Сиренити рискнула взглянуть на него украдкой, пытаясь увидеть выражение его лица. Но это ей не удалось.

Она стала обдумывать несколько вариантов успокаивающих замечаний, как вдруг прямо перед ней из тумана материализовалась какая-то темная, зловещая фигура. Сиренити чуть не вскрикнула, когда Калеб резко остановился сам и рывком заставил остановиться ее.

Из-за деревьев вышел Блейд в сопровождении ротвейлеров.

– Я так и думал, что это вы, – сказал он так тихо, что они едва расслышали.

– Мы просто вышли прогуляться перед сном, – спокойно произнес Калеб. – А какого черта вы тут делаете?

– У нас проблема, Вентресс, – ответил Блейд. – Вы мне поможете?

– Проблема? – Сиренити осознала, что машинально подражает Блейду и говорит вполголоса. – Что за проблема?

Блейд посмотрел на нее.

– Не знаю, насколько он близко. Наверно, лучше всего будет сначала проводить тебя домой, а потом уж преследовать его.

– Преследовать кого? – сердитым шепотом спросила Сиренити. – Если речь идет о крупномасштабном вторжении, то я голосую за то, чтобы отложить контратаку до завтра. Время очень позднее.

– Мы спешим, Блейд, – нетерпеливо сказал Калеб. – В чем, собственно, дело?

– Я усилил патрулирование вокруг дома Зоун, – сообщил Блейд. – Слышал, она так разнервничалась, что осталась ночевать у Ариадны. Я только что с последней проверки. Кто-то проник в дом через окно. Внутри полный разгром.

– О Господи! – прошептала Сиренити. – Может, она все-таки видела его. Может, он ее выследил.

– Кто? – резко спросил Калеб.

– Человек, о котором она мне рассказала сегодня утром. Ее бывший жених, Ройс Кинкейд. Она сказала, что ужасно боится его. Он – одна из причин, почему она переехала к нам в Уиттс-Энд. Сегодня она сказала мне, что ей показалось, будто он прошлой ночью заглядывал к ней в окно. Она пыталась убедить себя, что это ей просто привиделось, но все равно так перепугалось, что Ариадна пригласила ее ночевать к себе.

– Черт побери, – вздохнул Калеб. – Не одно, так другое. – Он взял ее под руку, собираясь вести между деревьями. – Проводим Сиренити, Блейд. Потом пойдем взглянуть на хижину Зоун.

– Годится. – Блейд повернулся и пошел впереди. Стикс и Харон двигались совершенно бесшумно. У собак в этот раз был явно деловой вид.

– Я пойду с вами посмотреть на дом Зоун, – попросилась Сиренити.

– Нет, не пойдешь, – отрезал Калеб. – Я хочу, чтобы ты оставалась там, где с тобой будет все в порядке. У меня и так есть о чем беспокоиться.

– Ты имеешь в виду, потому что вы будете преследовать взломщика?

– Нет, не поэтому, а потому, что собираюсь провести остаток ночи, бегая здесь в тумане в компании с вооруженным до зубов сумасшедшим придурком, помешавшимся на заговорах и вторжениях.

– Я уже говорил, что не сумасшедший, – сказал Блейд без малейших признаков раздражения.

– Ах да, конечно. Я забыл.

Сиренити издали увидела свет от лампочки у себя на крыльце.

– Я бы лучше пошла с тобой, Калеб.

– Черт возьми, будет гораздо больше пользы, если ты пойдешь домой и позвонишь оттуда Ариадне и Зоун. Предупреди их о возможной опасности, поняла? Пускай обязательно проверят все двери и окна.

– Да, конечно. – Сиренити сразу поняла разумность этого предложения. – У Зоун есть пистолет.

– Скажи ей, пускай забаррикадируется вместе с Ариадной и пистолетом в какой-нибудь комнате. Передай им, пускай сидят там, пока кто-то из нас не даст отбой. Скажи им, чтобы ни в коем случае не отпирали дверь. После этого начинай обзванивать всех остальных жителей города. Пускай не спят и 6yдут настороже.

– Поняла тебя.

– Прекрасно. – Калеб остановился у нижней ступеньки крыльца. Притянул Сиренити к себе и торопливо, но крепко поцеловал. Потом отдал ей папку, взятую из архива Эмброуза.

– Иди.

Сиренити быстро поднялась по ступенькам. Калеб, Блейд и псы ждали, пока она не вошла в дом и не закрыла за собой дверь.

Она откинула капюшон куртки и пересекла комнату, чтобы оказаться у телефона. И уже взялась за трубку, как вдруг откуда-то вылетел шелковый шарф. Он захлестнулся вокруг ее шеи, прежде чем она успела понять, что происходит. В следующее мгновение его рывком затянули, так что она не только не могла говорить, но и почти не могла дышать.

– Ни звука, сучка. Ни одного, слышишь? Или подохнешь.

Глава 13

На один ужасный миг паника почти овладела ею. Рука Сиренити выпустила телефонную трубку. Она чувствовала, как шарф обвился вокруг ее шеи подобно удавке. Но пока это было лишь угрозой. Она все еще могла дышать, могла глотать. С трудом, но могла.

– Кто вы такой? – прошептала она. – Что вам надо?

– Не твое дело. – Голос незваного гостя звучал так, словно проходил через терку для картофеля. Все звуки получались рваными. – Где она?

– Не знаю, о ком вы говорите. – Сиренити вспомнила уроки самообороны. Слова учителя зазвучали у нее в ушах, как если бы он стоял тут, рядом с ней.

Все это сначала происходит у тебя в голове. Если ты поддашься страху и панике, с тобой все будет кончено. Ты мертвое мясо. Сделай ход туда, где ты сможешь ясно мыслить. Сделай его.

– Мэрион. – Неуправляемая ярость пульсировала глубоко в голосе незнакомца. – Где она? Сегодня ночью все решится. Я собираюсь втолковать ей, что она никогда больше не сможет бросить меня. Где она?

– Я не знаю никого с таким именем. – Рука Сиренити незаметно подобралась к горлу.

– Теперь она называет себя каким-то чокнутым именем. Зоун или что-то вроде этого. И не говори мне, что не знаешь, где она. Я выследил ее. Она работает у тебя. Прошлой ночью я показался ей. Знал, что это ее испугает. Заставит думать, что она сходит с ума.

– Вы – Ройс Кинкейд, верно?

– Она тебе рассказывала обо мне? – Казалось, ему приятно было это слышать.

– Да. Сказала, что вы душевнобольной.

– Я не больной, чертова сучка, – прошипел Кинкейд. – Я лишь делаю то, что должен сделать. Эти она во всем виновата. Она довела меня до этого.

– Вот как? Она имеет над вами такую власть? Вы настолько слабы?

– Заткнись, – снова прошипел тот. – Заткнись. Я не слабак, слышишь ты, проклятая? И докажу это.

– Ее здесь нет.

– Это я знаю, сучка. Я уже обыскал дом. Сюда пришел после того, как побывал у нее. Думал, может, как раз ты и прячешь ее. Так где она?

– Я не знаю. – Сиренити удалось прикоснуться к цепочке в том месте, где она висела под шелковым жгутом. Она ощутила на коже форму грифона.

– Ты знаешь, где она. В таком маленьком городке, как этот, все знают, что происходит. Говори, где она, или я тебя удавлю. – Кинкейд туже затянул шарф.

Сделай ход туда, где ты сможешь ясно мыслить.

– Постойте, это действительно не мое дело, – прошептала Сиренити. – Это касается только вас двоих.

– Точно. Только нас двоих. Тебе вообще не стоило вмешиваться.

– Послушайте, если вы пообещаете, что сразу же уйдете, я скажу вам, где она прячется.

– Где она? – Кинкейд еще немного затянул шарф.

– Там есть тропинка, – задыхаясь проговорила Сиренити. – Она начинается сразу за домом и поднимается в гору через лес. Ее нельзя не увидеть, если воспользоваться фонариком. Просто идите все время в гору. Там и будет особое место. Безопасное.

– Для Мэрион нет и не будет безопасного места – торжествующе изрек он. – И для тебя тоже, сучка. Ты ведь пыталась помочь ей, а? Могу поспорить, что это ты уговорила ее спрятаться.

– Отпустите меня. – Сиренити зажала грифона в руке.

– Еще чего, сучка. Тебя тоже надо проучить. – Он еще крепче обкрутил свои руки концами шарфа. В таких ситуациях ты получаешь лишь один шанс. Используй его грамотно. Не смазывай ударов. По возможности целься в глаза. Даже если не попадешь, то заставишь противника на несколько секунд отвлечься.

Сиренити резко рванула грифона. Тоненькая цепочка порвалась, и грифон остался у нее в руке. Она бысто шагнула назад и с силой столкнулась с Кинкейдом. Тот крякнул от неожиданности. Прежде чем он успел оправиться, Сиренити закинула руку назад и ударила металлическим грифоном по его лицу. Она почувствовала, как острый край одного крыла прорвал кожу, и изо всех сил рванула им книзу. Кинкейд сдавленно крикнул от боли и ярости. На секунду его руки ослабили натяжение шарфа, когда он попытался отвести лицо в сторону.

Большего Сиренити и не требовалось. Она резко повернулась вокруг своей оси и правым каблуком нанесла ему удар по левой коленной чашечке.

Кинкейд вскрикнул и отшатнулся назад, пытаясь удержаться на ногах. Сиренити не стала задерживаться, чтобы посмотреть, удалось ли ей вывести его из строя. В этот момент нельзя делать глупости. При первой же возможности – беги.

Сиренити кинулась к двери. У нее за спиной стопка книг обрушилась со стола и рассыпалась по полу, когда Кинкейд пытался подняться на ноги.

– Ах ты, сучка проклятая. Я убью тебя. А потом убью и ее.

Сиренити распахнула входную дверь.

– Калеб! – закричала она изо всех сил. Не oжидая ответа, она бросилась через крыльцо, сбежала по ступеням и окунулась в густой туман. – Блейд! Он здесь!

Сиренити понимала, что Кинкейд не преследует ее, но все равно бежала не останавливаясь, не видя дороги в пелене тумана.

– Калеб? Где же ты? Скорее! Ради Бога, скорее!

Первыми нашли ее собаки. Ослепленная темнотой и туманом, Сиренити с разбега споткнулась о Стикса, не успев понять, что он прямо перед ней, и упала. Стикс встал над ней и стал мордой тыкаться ей в лицо. Подошел Харон и остановился, глядя на нее сверху вниз с явной собачьей озабоченностью.

– Сиренити? – Голос Калеба звучал резко. Луч света пронзил завесу тумана. – Где ты, черт возьми?

– Я здесь. – Она легонько отпихнула Стикса с Хароном и поднялась с земли. Ее колотила дрожь.

– С тобой все нормально? – Калеб быстрыми шагами приближался к ней сквозь туман. В отраженном свете фонарика и луны он казался какой-то странной фигурой без лица.

Сиренити побежала навстречу и бросилась ему на грудь.

– Я так испугалась, – пробормотала она, уткнувшись в его куртку. – Никогда в жизни мне не было так страшно.

– Что случилось? – Его руки сомкнулись вокруг нее охранительным кольцом.

– Он был там, в доме, ждал меня.

– Кинкейд?

– Да.

Он крепче прижал ее к себе.

– Вот ублюдок.

– Он хотел убить меня. Захлестнул мне шею шарфом.

– Боже мой, – простонал Калеб.

– Я вырвалась и убежала. – Сиренити так резко вскинула голову, что ударилась о подбородок Калеба. – Надо найти ею. Я не успела предупредить Зоун и Ариадну. Надо найти его.

– Найдем. – Голос Калеба вдруг оказался лишенным всякого намека на чувство.

– Где же Блейд? – Сиренити беспокойно оглянулась.

– Тут я, тут. – Темная массивная фигура Блейда возникла в просвете между двумя деревьями. – Я слышал, что ты сказала. Значит, этот тип был у тебя в доме, так? Вот черт. Я должен был подумать о такой возможности. Ты в порядке?

– Да. – Сиренити вдруг поняла, что все еще крепко сжимает в руке фигурку грифона. Его крылья впивались ей в ладонь. – Он хотел задушить меня, набросившись сзади. Я попыталась выцарапать ему глаз грифоном. Когда он на секунду ослабил шарф, я врезала ему каблуком по колену. Он упал, а я убежала.

– Молодчина. – Блейд произнес это с явным удовлетворением и гордостью. – Я знал, что у тебя получится.

– Где, черт возьми, ты научилась так драться? – спросил Калеб.

– Я научил ее, – сказал Блейд.

Калеб посмотрел на него.

– В самом деле?

– Ну да.

– Я ваш должник.

– Ничего вы мне не должны, – возразил Блейд. – Сиренити мне не чужая. Ее растила вся семья. Каждый из нас чему-то научил ее.

– Давайте поговорим об этом как-нибудь в другой раз, – перебила Сиренити. – Неизвестно, находится ли Кинкейд все еще в доме. И неизвестное, вооружен он или нет. Я не видела у него пистолета, но это не значит, что его у него нет.

– Нет, конечно, не значит, – согласился Блейд. – Прежде всего надо узнать, в доме он или уже ушел. – Из-за своего матерчатого пояса он вытащил небольшой пистолет и взглянул на Калеба. – Давно хотел спросить, умеете ли вы обращаться с такой штукой.

Калеб бросил взгляд на пистолет.

– Умею. – Он протянул руку и взял у Блейда оружие.

Сиренити вдруг пришли на память медали за стрелковoe искусство, виденные в застекленной витрине у Вентрессов. Страх другого рода прокатился по ней холодной волной.

– Калеб, пожалуйста, я не знаю…

– Пошли. – Блейд сделал знак собакам. Стикс и Харон мгновенно переключили все свое внимание на него. Он выключил фонарик и бесшумно заскользил между деревьями. Псы побежали по обе стороны от него.

Калеб тоже выключил свой фонарик и опустил его в карман куртки. Рукой в перчатке коснулся щеки Сиренити. В темноте нельзя было видеть выражения его лица, но голос по-прежнему оставался неестественно ровным.

– Иди за нами, но держись у меня за спиной, пока мы не узнаем, что происходит.

Сиренити кивнула, потом поняла, что он вряд ли мог увидеть в темноте движение ее головы.

– Ладно. Калеб, обещай мне, что будешь осторожен. У Кинкейда ненормальная психика.

– Как ни странно, но я уже сам об этом догадался.

Сиренити прошла вслед за Калебом и Блейдом между деревьями и вышла к краю своей подъездной дорожки. При свете лампочки на крыльце ей было видно, что дверь все еще открыта настежь, в точности так, как она ее оставила.

Блейд подал знак собакам. Стикс и Харон метнулись вперед сквозь туман, подобно темным клинкам, гладким и смертоносным. Сиренити затаила дыхание, когда псы взбежали по ступенькам крыльца и скрылись внутри дома.

Несколько минут не было слышно ни звука. Потом в дверях появился Стикс, а сразу за ним и Харон. Псы сбежали по ступенькам и потрусили через подъездную дорожку к ожидавшему за деревьям Блейду.

– Похоже, все чисто, – сказал Блейд. – Подонок смылся.

– Здесь он не выходил, – заметил Калеб. – Собаки бы учуяли. Наверняка вышел через заднюю дверь.

– Пещеры, – прошептала Сиренити.

Блейд и Калеб переглянулись. Потом оба посмотрели на нее.

– А зачем ему идти в пещеры? – спросил Блейд.

Сиренити сунула руки поглубже в карманы.

– Потому что я сказала ему, что именно там прячется Зоун. Может, он и правда мне поверил. Говорю вам, он сумасшедший.

– Если он пошел вверх по этой тропинке, то попался, – сказал Блейд. – Спуститься он сможет только тем же путем, каким поднялся. Разве что полезет по отвесной скале. Надо пойти проверить, Вентресс.

– Сиренити придется идти с нами, – вполголоса произнес Калеб. – Я не рискну снова оставить ее одну в доме.

– Правильно. – Блейд взглянул на Харона и Стикса, которые сидели в позе готовности, ожидая его команды. Он что-то тихо сказал им.

Псы снова заняли места справа и слева от него, и в этом порядке сторожевая группа отправилась в обход коттеджа.

– Мне это не нравится, но я не вижу другого выхода, – пробормотал Калеб, обращаясь к Сиренити. – Держись между Блейдом и мной.

– Я не собираюсь соваться вперед и играть в героиню, если ты это имеешь в виду, – отозвалась Сиренити. – Сегодняшних волнений мне, похоже, хватит на всю жизнь.

– И тебе, и мне тоже. Как только этот подонок попадется мне в руки, я…

Из темноты до них донесся голос Блейда:

– Тихо.

Калеб замолчал, но Сиренити чувствовала кипящую в нем ярость.

Блейду хватило света из окон дома, чтобы найти начало тропинки. А света луны, который отражался и рассеивался в тумане, было достаточно, чтобы маленький отряд мог беспрепятственно продвигаться вверх по лесистому склону. Люди шли по тропинке гуськом, собаки бежали впереди.

Напряжение было плотнее тумана. Сиренити казалось, что ночь пронизана неким зловещим флюидом. Светящийся туман создавал какую-то внеземную атмосферу, придававшую знакомому лесу вид странный и неестественный. Она обнаружила, что вздрагивает от любого негромкого ночного звука. Ее успокаивала лишь уверенность в том, что собаки заблаговременно предупредят о присутствии Кинкейда.

Наверху тропы Блейд внезапно вскинул руку. Сиренити, напряженно следившая за тем, куда ступает, не заметила, что он остановился, и налетела на него. Калеб поддержал ее, поймав за локоть.

Она подняла голову и увидела, что и Блейд, и Калеб наблюдают за ротвейлерами. Харон и Стикс, словно каменные изваяния, застыли в нескольких футах от входа в пещеру.

Далеко в глубине пещеры луч фонарика плясал на каменных стенах.

– Будь ты проклята, Мэрион, выходи! – Голос Кинкейда будил внутри пещеры дикое, тревожное эхо. – От меня тебе не спрятаться. Я убью тебя за то, что ты меня бросила. Должен убить тебя, слышишь, сука?

Блейд приблизил губы вплотную к уху Калеба и что-то сказал так тихо, что Сиренити ничего не расслышала. Только увидела, как Калеб кивнул один раз. Потом он что-то сделал с пистолетом, который держал в руке. Раздался слабый щелчок.

Охваченная тревогой, Сиренити дрожащими пальцами коснулась руки Калеба. Она смотрела на него, без слов умоляя об осторожности. Он рассеянно пoxлопал ее по руке и показал на скалистый выступ. Было ясно, что он велит ей спрятаться за выступом и не высовываться.

C неохотой она подчинилась его молчаливому приказy. Блейд подал еще один знак собакам. Харон и Стикс остались охранять ее, а мужчины разделились и нырнули в пелену тумана.

Сиренити вдруг ощутила, что ей трудно дышать, Она сунула руку в карман куртки и нащупала грифона, спасшего ей жизнь. Подарок ее родителей. Она крепко зажала фигурку в кулаке и сказала себе, что с Калебом и Блейдом ничего дурного не случится.

Луч от фонарика Кинкейда беспорядочно кружил по пещере, отражаясь от каменных стен, потолка и пола. Снаружи казалось, будто в пещере происходит какое-то странное, безумное световое действо.

– Я убью тебя за это, Мэрион, ты, распутная сучка. – Голос Кинкейда звучал все визгливее, готовый вот-вот сорваться, почти выйдя из повиновения. – Я убью тебя, а когда покончу с тобой, то вернусь обратно и рассчитаюсь с той твоей помощницей. Ей тоже от меня не ускользнуть. Я покажу вам обеим, какой я слабак.

Калеба охватило какое-то призрачное чувство не правильности происходящего, когда он слушал бредовую речь Кинкейда. Он ощутил, будто его мимолетно коснулось нечто отвратительное и злое. Низко пригнувшись, он подобрался с левой стороны ко входу в пещеру и остановился, выжидая, пока Блейд займет аналогичную позицию справа.

– Жаль, что нельзя использовать собак для отвлекающего маневра, – сказал Блейд. – Они взяли бы его и в темноте, это не проблема. Но в пещеру они не пойдут.

– Освещение, – вспомнил Калеб. – Можно использовать освещение пещеры, чтобы дать ему небольшую встряску. Выключатель здесь, снаружи, верно?

– Точно. Включайте. Посмотрим, как это подействует.

Калеб нащупал металлическую коробку рядом с собой и щелкнул выключателем, от которого загорался ряд лампочек на внутренней стене пещеры. Вспыхнули слабые огоньки, тускло осветившие внутреннее пространство.

– Что такое? – заорал испуганный Кинкейд. – Не входите сюда никто! – Прогремел выстрел. Пуля предупреждающе взвизгнула, отскочив рикошетом от поверхности скалы. – Это не ваше дело, кто бы вы ни были. Это между Мэрион и мной.

– Положите оружие на пол и выходите спокойно, – приказал Калеб.

– Нет, я с ней еще не закончил. Держитесь от меня подальше, а то я и вас убью. Я всех вас прикончу, начиная с той сучки, что послала меня сюда. Она солгала мне, верно? Это была просто уловка.

– Парень ведет себя так, будто у него не все дома, – тихо пробормотал Блейд.

В этом случае не скажешь даже, что рыбак рыбака увидел издалека, подумалось Калебу. Диагноз и так очевиден.

– Не думаю, что нам удастся уговорить его выйти оттуда.

– Бесполезно. Я знал одного такого парня. Наверно, придется убить его, – обыденным тоном сказал Блейд.

– Он никуда не денется. Один из нас может блокировать его в пещере, пока другой вызовет шерифа. Полицейские знают, как надо действовать в таких случаях. Они могут уговорить его выйти.

– Беда в том, что неизвестно, не заодно ли с ними шериф.

– Блейд, сейчас не время углубляться в ваши теории.

– Это никакая не теория. Это факт. Спорю на что угодно, что, если мы сдадим Кинкейда шерифу, он будет гулять по улице уже через неделю. Кинкейд, наверно, один из лучших их агентов. Этот его фокус с сумасшествием – очень ловкое прикрытие. Наверняка он разрабатывал его несколько лет.

– Этот тип – явный псих. И виновен в попытке убийства. Его не могут выпустить через неделю.

В пещере прогремел еще один выстрел.

Блейд пожал плечами.

– Ну, значит, они могут устроить спектакль – отправят его на несколько месяцев в психиатрическую лечебницу. Подержат его там, пока все не затихнет. А потом скажут, что он выздоровел. Выпустят его на волю. Первое, что он сделает, это явится посчитаться с Сиренити и Зоун.

– Проклятие, – прошептал Калеб. – Ты жуткий параноик, дружище, но ты, вероятно, прав.

– Я же сказал, что знал одного такого парня. Он захочет отомстить. И будет все время возвращаться, пока не добьется своего или пока его не остановят раз и навсегда.

Мысль о том, что Кинкейд – агент банды каких-то таинственных заговорщиков, может, и была безумной, но остальной сценарий, только что изложенный Блейдом, был, к сожалению, очень похож на правду, и Калеб это понимал. Это знали все, кто регулярно читал газеты. Пока Кинкейд жив, он представляет угрозу для Сиренити и Зоун.

Снова рявкнул пистолет Кинкейда. Пуля громко взвизгнула внутри пещеры.

– Не входить! – завопил Кинкейд. – Это наше дело, Мэрион и мое.

– Как, черт побери, меня угораздило влипнуть в эту историю? – спросил Калеб у ночи.

– Наверно, просто повезло, – сказал Блейд. – Свет фонарика больше не двигается. Мне видно, что луч направлен на левую стену. Должно быть, он положил его, когда мы осветили пещеру. Вы готовы действовать?

– Готовее не бывает. – Калеб попробовал вспомнить, как он готовился к соревнованию в те дни, когда завоевал целую связку медалей за точность стрельбы. Он слышал слова деда так явственно, как если бы тот стоял сейчас рядом с ним.