Текст книги "Няня"
Автор книги: Джилли Макмиллан
Жанр: Современная зарубежная литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)
Зацвели китайские фонарики, растущие в горшочке за окном моей личной гостиной. Осенью, когда стручки станут темно-оранжевыми, срежу несколько штук, высушу и покажу Руби, как покрыть их лаком. Ей наверняка понравится.
Понимаю, что я не идеальная бабушка, и все же, пока есть время, стараюсь передать внучке все, что во мне есть хорошего. Надо это сделать до того, как произойдут события, которые заставят ее изменить мнение обо мне. Если полиция компетентна, то это случится довольно скоро, и тогда Руби будет не просто во мне разочарована: она станет меня бояться.
Я и без детективов знала: череп принадлежит женщине. Помню ее рост, а уж о том, сколько ей лет было на момент смерти, знаю немного больше, чем полиция. Разумеется, с Джослин я старой историей не делюсь, хотя вскоре она перестанет быть тайной. Буду защищать дочь столько, сколько даст Бог.
На мне лежит часть ответственности за то, что произошло с Ханной. Она проникла в самое сердце нашей семьи, дальше некуда, и мне следовало быть начеку. Увы, я ослабила бдительность, потому что мы с Александером хотели для нашей дочери самого лучшего. Джослин должна была чувствовать себя самым любимым ребенком в мире.
Не могла себе представить, что Ханна вынашивала иные замыслы, и, если даже были свидетельства обратному, я их не замечала. Жила в розовых очках.
Пока я упивалась ролью молодой светской львицы, успешной жены и матери, Ханна ловко двигала свои фигуры, пока не вывела их в позицию для шаха и последующего мата. Я была слишком самоуверенна и слишком глупа, чтобы заметить, как потихоньку идут вперед ее пешки.
Она раз за разом обращалась ко мне с банальными, совершенно безобидными вопросами, однако от их количества хотелось лезть на стену. Ханна пыталась создать у меня иллюзию, что она вполне благонамеренна и заслуживает всяческого доверия. Умница Ханна…
– Джослин хочет на день рождения сифон для газировки. Может, я куплю, когда поеду в Суиндон, а вы ей вручите?
– Джослин нужны новые балетки. Она хочет с розовыми ленточками, но, возможно, вы предпочитаете белые?
– Мы с Джослин сшили чехольчики для лаванды. Она хочет повесить один из них в шкаф между рубашек лорда Холта, но, может быть, вы желаете, чтобы я положила его в шкаф с бельем?
Черт возьми! Для чего я тебя наняла? Для того, чтобы ты решала за меня все эти вопросы! С другой стороны, я слышала много жалоб на нянь, и по сравнению с ними мои претензии выглядели совершенно ерундовыми. Друзья завидовали нам, что у нас есть Ханна. Умелая, надежная помощница… Я не могла отрицать, что дочь, которая с младенчества представлялась мне трудным ребенком, под опекой Ханны процветала. Джослин была предана своей няне. Куда более предана, чем я допускала.
Я сыграла на руку Ханне, когда надумала провести с ней решительный разговор.
– Ханна, я предпочла бы видеть больше самостоятельности в ваших действиях. Что касается Джослин, не нужно советоваться со мной по сущим мелочам. Буду только рада, если вы станете подходить ко мне исключительно с важными вопросами.
– Я вас поняла, – ответила она.
Покорный, словно у коровы, взгляд обезоруживал. Словом, я ее отпустила и, сосредоточившись на домашних делах, больше об этом разговоре не вспоминала.
Какой же я была недалекой…
Не сознавала, что тупая покорность была маской, которую Ханна надевала только для меня. Когда она общалась с остальными, ее предательские глаза сверкали огнем, соблазняли и принуждали – до того самого дня, когда жизнь в них погасла навсегда.
ДжоПока сижу в поезде, направляясь в Лондон на выставку Элизабет, Руби строчит мне одно сообщение за другим. Рассказывает, как они с бабушкой осваивают «Minecraft».
Охохо, говорю бабушке жать левую клавишу, а она все время жмет правую
Бабушка по сто лет ищет на клавиатуре нужную кнопку
Каждый раз, когда говорю бабушке, что нужно крутить головой на все четыре стороны, она крутит своей головой
Наверное, лучше пойдем готовить брауни
Сообщения Руби заставляют меня хохотать. За окном вагона мелькает размытой полосой то зелень, то насыщенное золото. Мы едем по сельской местности. Выезжаем из Уилтшира, и в моей душе поднимается волнение: скоро большой город, скоро Лондон! Мой пульс частит.
Выйдя из подземки, медленно иду по широким, запруженным людьми бульварам Пиккадилли. То и дело замираю перед витринами магазинов в пассаже «Берлингтон», разглядывая башни миндальных печений, сумочки всех цветов радуги и драгоценные украшения – не хуже, чем у матери.
Выныриваю из пассажа. Совсем рядом – район, где расположены лучшие художественные галереи Лондона. Нервничаю: все же после смерти Криса я превратилась в затворницу. Заставляю себя ускорить шаг, рассчитывая, что быстрый темп не позволит мне развернуться и убежать.
Гости, приглашенные на выставку, толпятся на улице. Элизабет – в самом центре событий.
– Ты все-таки пришла! – восклицает она. – Уж и не надеялась! Эй, друзья, знакомьтесь!
Беру с подноса фужер шампанского, делаю глубокий вдох и изображаю лучшую улыбку из своего арсенала.
Мероприятие проходит отлично. У произведений Элизабет очень насыщенная цветовая гамма. В основном на выставке представлены компактные картины маслом в массивных черных рамах, некоторые из которых также расписаны. Ошеломляюще яркие абстракции отражают индивидуальность художницы, и, кстати, к моему приходу около половины уже продано. Элизабет приглядывает за мной, играя роль гостеприимной хозяйки, и через некоторое время до меня доходит, что я в самом деле развлекаюсь, как она и обещала.
– Хочу пригласить тебя на ужин, – говорит она, когда расходятся последние гости. – Не волнуйся, свой поезд не пропустишь.
Мы берем друг друга под руку и направляемся в ресторан.
– Приятно видеть, как ты улыбаешься, – замечает художница. – Знаешь, мне кажется, что тебе не повредит работать в городе – хотя бы несколько дней в неделю. Уверена, у тебя это прекрасно получится.
Начинаю перечислять причины, по которым не могу себе позволить регулярно выезжать в Лондон, однако Элизабет прикладывает пальчик к губам.
– Прошу, не надо сегодня занудствовать. Неужели ты не можешь помечтать? Будь смелее, мысли масштабно! Никакого вреда в этом нет. Кстати, на ужине будет один интересный человек, с которым мне хотелось бы тебя познакомить. Он хорошо знал твоего отца, так что посажу вас рядом.
Интересного человека зовут Джейкоб Фавершем, однако собравшиеся обращаются к нему исключительно по фамилии. У него хриплый голос, очки в толстой оправе, а из нагрудного кармана высовывается кончик шелкового платка.
Мы непринужденно болтаем о творчестве Элизабет и его личной коллекции. Фавершем вежлив, эрудирован и довольно симпатичен. На удивление хорошо сохранился для своего возраста. После нескольких фужеров тон его становится заговорщическим. Мы уже приступаем к крем-брюле, когда собеседник упоминает моего отца.
– Многие из нас смотрели на Александера снизу вверх. Ваш отец обладал неотразимым обаянием. Тоскуете по нему?
– Конечно…
Ни к чему рассказывать, что я сознательно отдалилась от родителей. Интересно, насколько хорошо он знает нашу семью?
– И я. Александер был настоящим джентльменом старой закалки. Таких больше не делают. Кстати, он вами гордился.
– Неужели?
Я слегка напрягаюсь.
– Надеялся, что вы вернетесь и в один прекрасный день станете хозяйкой Лейк-Холла. Рассчитывал, что семейная коллекция притянет вас назад, словно магнитом, если уж они с Вирджинией на это не способны.
– Кстати, хотелось бы посмотреть на картины, – вздыхаю я. – Лучшие из них хранятся под замком.
– Да, обязательно посмотрите! Я слышал, что в коллекции Холтов сплошные шедевры. Наверняка вы получите огромное наслаждение. А пока пардон – мне надо бы перекурить. Надеюсь, вы меня не осудите.
– Разумеется, нет.
– Знаете, вы очень похожи на отца. Наверняка многие говорят, что вы – копия Вирджинии, и это в какой-то степени правда, однако я вижу в ваших чертах и Александера.
Фавершем, слегка прихрамывая, выходит на улицу и останавливается у выхода из ресторана. Похоже, ему в голову вдруг приходит неожиданная мысль, и он возвращается.
– Не хотите ли поработать в моей галерее, дорогая? Если есть интерес, я полагаю, что вы прекрасно впишетесь.
Не дав мне времени для ответа, он вновь выходит из зала. Перекурив, присаживается за столик, однако больше разговора о работе не заводит. Лишь в конце ужина, прощаясь, втискивает мне в руку свою визитку.
– Предложение в силе. Можете попробовать и что-то решить. По-моему, мы сработаемся. Звоните!
На обратном пути в душе у меня все звенит: сегодняшний вечер внушил мне оптимизм и сполна зарядил энергией. Схожу на перрон Даунсли в толпе других пассажиров. Многие сразу направляются на стоянку личных автомобилей, а я жду под табличкой «Такси». Машину в местном сервисе я заказала заранее, однако пока ее нет.
На платформе маячит одинокая немолодая женщина. Поставив чемоданчик, внимательно смотрит в телефон, и мне чудится в ее чертах нечто знакомое. Интересно, она из деревни или хочет сделать здесь пересадку? Хотя, по-моему, наш поезд был на сегодня последним.
Наконец в зону стоянки такси въезжает машина, и ее фары освещают здание вокзала.
– Простите за задержку, мэм, – окликает меня водитель. – Вам ведь до Лейк-Холла?
– Да, благодарю вас.
Надо бы спросить женщину – не нужна ли ей помощь? Может, предложить место в такси или попросить водителя вернуться за ней? Я оборачиваюсь, однако незнакомка уже исчезла.
1977
Линда пишет заявление об увольнении и на следующее утро вручает его хозяину дома, от которого осталась лишь бледная тень. Приходится трижды переписывать – чтобы красиво и без помарок! Пусть хозяин не думает о ней плохо. Бумага самая лучшая – «Бэзилдон бонд», красивый конверт.
Он даже не достает заявление, просто бросает конверт на стол, словно тот предназначен не для него. Линда сообщает ему о содержании, однако мужчина лишь смотрит на нее пустыми глазами.
– Хорошо, – вяло бормочет он.
Линда тяжело вздыхает. Куда девался его лоск, думает она, натирая паркет в холле. Совсем сломался… Ей казалось, что уходить от такого человека будет тяжело, однако на поверку все вышло иначе. И что она вообще в нем нашла?
Два аккуратно лежащих на столе листа бумаги бросаются Линде в глаза в последний день работы.
Свидетельства о смерти… Она быстро пробегает глазами по тексту. Первое свидетельство – на девочку.
Имя: Ханна Джулия Берджесс
Даты рождения и смерти: 11 декабря 1976 г. —
3 сентября 1977 г.
Причина смерти: менингококковый менингит.
Второе – наверняка на сестру.
Имя: Ханна Мария Берджесс
Даты рождения и смерти: 7 ноября 1957 г. —
1 февраля 1973 г.
Причина смерти: самоудушение.
Итак, сестра всего лишь на полгода старше Линды. Интересно, напоминала ли она хозяину дома Ханну Марию? Впрочем, какая разница? Бывший работодатель – человек конченый. Ей-то что? У нее вдруг всплывает в памяти: если хочешь себе новую личность, ее можно создать без всяких проблем. Просто надо знать имя умершего человека, родившегося примерно в то же время, что и ты. А новая личность сейчас Линде очень не помешает. И пусть папаша ищет ветра в поле, ведь никакой Линды больше нет!
Ханна Мария Берджесс. Ханна Берджесс. По пути домой она не устает повторять эти три слова. Прекрасно! Куда более изысканно, чем Линда Тэйлор. У Линды даже второго имени нет. И надежды на будущее нет. На следующий день она просит у квартирной хозяйки телефонную книгу, опускает десять пенсов в платный телефон в холле и запрашивает свидетельство о рождении на Ханну Марию Берджесс, пятьдесят седьмого года рождения.
– Да-да, – говорит Линда. – Потеряла оригинал.
Диктует свой текущий адрес, и дело в шляпе. Проще не бывает.
Через несколько дней по почте приходит копия свидетельства. Линда упаковывает свои немудреные пожитки в сумку и запихивает ее под кровать. Кое-какие вещички оставляет на виду – ни к чему Джин знать о ее планах. Подругу она любит, однако одной бежать сподручнее.
Собравшись, она идет по магазинам: нужно приобрести кое-что в поездку и купить билет на утренний автобус в Бристоль.
Вернувшись домой, Линда обнаруживает сидящую на ее кровати Джин. Та крутит в руках новое свидетельство о рождении; открытая сумка лежит у ног подруги.
– Значит, уезжаешь, а мне ни полслова? – возмущается Джин. – Я-то думала, что мы подружки.
– Я собиралась попрощаться.
– А это чье? – показывает девушка на фальшивый документ.
Джин далеко не глупа, к тому же ей удалось подсмотреть новое имя в свидетельстве. Раз так, придется все выложить начистоту. Линда рассказывает о своем плане.
– Черт, ты просто гений! – восхищается Джин. – Но без меня ты никуда не поедешь. Надоело мне здесь до чертиков. Помоги собраться.
Они дожидаются полуночи и, удостоверившись, что хозяйка квартиры спит, выскальзывают из квартиры через парадную дверь. Ключ бросают в окошко.
Напуганные своим решительным поступком, подруги быстрым шагом, не говоря ни слова, удаляются от дома. Свернув за угол, припускают бегом. Не так-то легко смеяться во всю глотку, бежать да еще волочить тяжеленные сумки. Они добираются до центра города и остаток ночи проводят, прижавшись друг к другу на лавочке у автобусной станции, а ранним утром прыгают в первый же автобус, отходящий в Бристоль.
ДжоПросыпаясь утром, обнаруживаю в своей кровати Руби. Дочь проснулась раньше меня и нежится в постели, читая книжку.
– А ты во сне разговаривала! – заявляет она.
– Да? И что я говорила?
– Ханна, Ханна…
– Правда?
– Я хорошо слышала.
– А еще что?
– Еще много разного, только я ничего не поняла.
– Что читаешь?
Смотрю на обложку. «Ночь охотника». Какая жуткая иллюстрация! Долговязый мужчина тянет руки к маленькой девочке с куклой; на заднем фоне – испуганное лицо мальчика.
– Бабушка дала. Очень страшная история!
Я быстро листаю книгу. В тексте то и дело появляется слово «палач». Написано очень живо, настоящий саспенс.
– Бабушка просто позволила тебе взять эту книгу или посоветовала ее почитать?
– Сказала, что это ее любимый роман и мне обязательно надо его прочесть. Я уже на середине.
– Прости, дочь, но это неподходящая для тебя книжка, – вздыхаю я, садясь в постели.
Теперь я точно проснулась.
– Но она мне нравится!
– Нет, ты слишком маленькая для подобных романов. Бабушке не следовало тебе его давать.
Руби мрачнеет.
– Я хочу его дочитать!
– Мы не всегда делаем то, что нам нравится.
– Бабушка говорит, что иногда ты просто ужасна, и она права!
– Все, довольно, Руби.
– А еще бабушка вчера вечером меня спасла, так что ты должна ее поблагодарить.
– О чем ты? От чего она могла тебя спасти?
Дочь замолкает, словно понимая, что наговорила лишнего.
– От чего она тебя спасла, Руби?
– Я застряла.
– Где?
– В амбаре, – объясняет она, кусая губы.
– Что ты там делала?
– Джефф сказал, что в амбаре окотилась наша кошка, Салли. Я вошла, прикрыла за собой дверь, а задвижка снаружи упала.
– Где была бабушка?
– Она меня разыскала и выпустила.
– Сколько ты сидела в амбаре? Как получилось, что бабушка позволила тебе гулять без сопровождения?
– Она ни в чем не виновата! Я ее не спрашивала.
– В любом случае она должна знать, где ты находишься. Она ведь за тобой присматривала… В этом сарае куча всяких опасностей. Я не шучу, Руби!
Дочь пулей выскакивает из спальни, и я остаюсь в одиночестве с книжкой в руках и тупой головной болью. Ложусь, мучаясь назойливым вопросом: почему я не могу ни на йоту доверять собственной матери?
За завтраком рассказываю, что мне предложили работу. О происшествии в амбаре речь при Руби заводить не хочу.
– О, чудесно! – говорит мать.
– Чудесно-то чудесно, но… Подробностями я пока не располагаю: предложение мне сделали буквально на бегу. Не знаю, как насчет ежедневных поездок в Лондон. Вот если удалось бы сговориться на неполную занятость…
– Дареному коню в зубы не смотрят.
– Не в этом дело. На мне большая ответственность.
– Это она обо мне, – догадывается Руби. – Твоя ответственность – это я, правда? Мама, соглашайся! Бабушка за мной присмотрит.
Мать сияет, однако, посмотрев на меня, сдерживает свой восторг.
– Я бы с удовольствием. Вижу, что ты хочешь сказать: я, дескать, на это совершенно не гожусь. Но есть Антеа – она мне поможет.
– Бабушка, разрешишь Стэну приходить к нам в гости?
– Конечно, милая. Попрошу Джеффа специально для вас расчистить теннисный корт.
Их несет.
– Если это и в самом деле серьезное предложение, я не приму его, пока не буду уверена, что организовала должный уход за Руби. Вчера моя дочь была с тобой всего шесть часов, и я не слишком довольна тем, как вы провели это время.
– О чем это ты?
– Руби заперлась в старом амбаре, о чем же еще! – вспыхнув, выпаливаю я.
– С твоей дочерью все в порядке! Ты ведь нисколько не расстроилась, правда, дорогая? Когда я вошла, она забавлялась с котятами. Ничего страшного с Руби не случилось.
– Неужели? А ты не подумала, чем это могло закончиться? – вскипаю я. В перепалку вступать нельзя, и я перевожу дух. – Не хочу сейчас вдаваться в подробности. Потом все обсудим.
– Когда меня здесь не будет, да? – вставляет Руби.
– Вот именно. Сейчас мне надо сделать звонок Фавершему, убедиться, что его предложение серьезно. Кто знает – вдруг он вчера просто выпил лишнего?
– Фавершем?
Мать замирает, не донеся до рта ложку с мармеладом.
– Да, Джейкоб Фавершем. Он хотел бы видеть меня в своей галерее.
Мать, постукивая ложечкой по краю блюдца, стряхивает мармелад и пытается намазать на тост твердое, только из холодильника, масло.
– У Фавершема замечательная галерея, но очень чопорная. Ты уверена, что тебе там будет комфортно? Не лучше ли выбрать одну из новых светлых галерей современного искусства?
– Это всего лишь потенциальное предложение. Только секунду назад ты была за меня рада. Что не так с заведением Фавершема?
– Да нет, ничего. Ты права. Просто я несколько потрясена тем, что вдруг всплыло его имя. Они ведь были близкими друзьями с твоим отцом. – Она отодвигает тарелку. – Похоже, аппетит меня сегодня подвел. Дай мне знать, что скажет Джейкоб, хорошо? У меня в десять встреча в Мальборо, так что я сейчас уеду. По пути загляну к мяснику, закажу окорок на воскресенье.
Я киваю в ответ. Чувствую себя опустошенной, будто поездка в Лондон мне просто приснилась. Не позволю матери меня подвести! Все равно своего добьюсь. Позвоню Фавершему, только не сейчас, а через пару часиков. Не следует создавать у него впечатления, что я нуждаюсь.
Пытаюсь найти в интернете примерный размер зарплаты в коммерческих художественных галереях. Оклад не поражает воображение, однако можно неплохо заработать на комиссионных. Захожу на сайт Фавершема. Хм, богатое оформление.
Просматриваю внушительный список произведений искусства, когда раздается звонок в дверь.
– Бегу! – кричу я.
За мной, цокая когтями по каменному полу, следует собака. Открываю дверь, и меня на секунду ослепляет ворвавшийся внутрь солнечный свет. Прикладываю руку к глазам.
– Привет, – здороваюсь я с гостьей.
Она улыбается. Приятная улыбка – вокруг добрых карих глаз незнакомки, немолодой женщины в темно-синем платье с пояском на талии, собираются мелкие морщинки. Отмечаю светло-зеленый кардиган и поношенные красные мокасины. Каштановые волосы умело подкрашены и аккуратно подстрижены.
– Джослин? – спрашивает она. – Джослин, это ты?
Не могу признать таинственную гостью и отступаю на шаг назад, чтобы не мешало солнце. Женщина с чувством пожимает мне руку – видимо, ожидает от меня ответной реакции.
– Господи! – восклицает она, прикрыв ладошкой рот. Неужели в ее глазах слезы? – Не знала, что ты здесь. Какой приятный сюрприз!
– Извините, но я…
– Не узнаешь?
Я качаю головой.
– Я Ханна, твоя бывшая няня.
Встреть я ее на улице – прошла бы мимо. Я потрясена. Как же так? Думаешь о человеке едва ли не ежедневно на протяжении последних тридцати лет, а в итоге не можешь его признать. А ведь мы были так близки… Ханна имеет отношение практически ко всем счастливым воспоминаниям моего детства.
Мое сердце сжимается. Неужели она? Почему нет, и все же… Внимательно вглядываюсь в ее лицо, пытаясь найти знакомые черты, которые подскажут без ошибки: да, несомненно, это Ханна.
– Оставлю тебе карточку? – Она вытаскивает из сумки кусочек картона и вручает его мне. – Сможешь передать матери?
Читаю:
ИЗМЕНЕНИЕ АДРЕСА
ХАННА БЕРДЖЕСС
переехала
НОВЫЙ АДРЕС:
Уилтшир, SN9 4NZ, Даунсли, коттедж «Хиллсайд»
Даже не верится… У меня мелькает воспоминание о вчерашнем вечере.
– Я не могла видеть тебя вчера на вокзале?
– Нет, дорогая. Я вчера точно была дома. Прости, что я тебя так огорошила. Вот, вернулась в наш район, и, наверное, навсегда. Подчинилась зову души, ну и пришла без предупреждения. Надо было позвонить…
Я молчу, пытаясь осознать происходящее. Ханна не просто стоит передо мной. Ханна переехала в Даунсли! Она дарит мне еще одну радушную улыбку и готовится уйти, однако во мне вдруг все переворачивается.
– Нет, останься! Пожалуйста…
Судорожно ищу слова, и в этот миг из дома выскакивает Руби.
– Привет! – говорит она, протягивая гостье руку.
Учтиво пожав ее, Ханна отвечает:
– Привет! Я – Ханна. Как мне называть вас, маленькая леди?
– Руби Блэк.
– Изысканное имя! Не питаешь ли ты, случайно, пристрастия к сладостям?
Лишь после этих слов я понимаю: это и в самом деле Ханна. Моя Ханна! Только она умела так выражаться, это ее улыбка. Словно и не было этих трех десятилетий…
– Питаю, еще как! – говорит Руби, поглаживая животик. Она все еще в пижамке с узором в виде маленьких кексов. – Особенно к шоколадным!
– Что ж, у тебя хороший вкус. Шоколадные – самые лучшие. Приятно познакомиться, Руби. Джослин, счастлива тебя снова увидеть. Прекрасно выглядишь! Не буду вас сейчас задерживать, хотя с удовольствием загляну в другой раз, когда тебе и твоей матушке будет удобно.
– Было бы здорово, – машинально отвечаю я и сама не понимаю, как себя чувствую.
Сердце говорит, что наконец состоялось воссоединение, которого я ждала тридцать лет; рассудок напоминает, что Ханне пришлось уйти из-за моего отвратительного поведения. Так или иначе, я счастлива: череп, обнаруженный в озере, принадлежит не моей бывшей няне, поскольку та, живая и здоровая, стоит прямо передо мной. Одним словом, я сейчас испытываю и восторг, и стыд, и облегчение.
– Кто это был? – интересуется дочь, наблюдая за уходящей Ханной.
– Моя старая няня.
– Та самая няня, которая присматривала за тобой в детстве? Которую ты так любила?
– Именно.
– Я думала – она исчезла?
– Так и было, и у меня тогда случился ужасный шок.
– Ты счастлива, что она вернулась?
– До сих пор не могу в это поверить!
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.