Текст книги "Грехи юности"

– Я за последнее время сильно изменилась, – заметила Сьюзен.

– Сомневаюсь, – покачала головой Пи Джей.

Проигнорировав ее колкий ответ, Сьюзен пошла на кухню. Посреди нее стояла на карачках хозяйка и отдирала от протертого линолеума что-то черное. Пи Джей пошла вслед за Сьюзен, и обе они остановились в дверях.

Пи Джей взглянула на Сьюзен и покачала головой, однако глаза ее смеялись.

– Наверное, придется приобрести какую-то мебель, самое необходимое. Закажу с доставкой на дом, – проговорила Сьюзен и, прислонившись к щербатой фарфоровой раковине, выписала чек в счет оплаты первых трех месяцев на проживание.

Хозяйка встала и подтянула чулок, скатившийся с пухлой коленки.

– Вы сможете впустить сюда грузчиков из магазина, если я закажу мебель? – спросила Сьюзен.

– Ну конечно. Буду дома сидеть их дожидаться, будьте уверены.

Женщина взяла чек и вручила Сьюзен ключи.

– Увидимся через пару месяцев, – бросила она на прощание и вышла, а Сьюзен опустилась на пол и расхохоталась.

– Нет, ты представляешь! – еле выговорила она. – Мать моя совсем обалдеет. Мало того, что я оставлю ребенка, так еще и опять домой на праздники не приеду.

Потом они вышли из квартиры и решили пообедать в каком-нибудь приличном заведении, которое отыскалось очень скоро.

– Давай отметим это событие, – предложила Сьюзен. – Я угощаю.

Они закатили шикарный обед: устрицы, мясо по-французски, а на десерт мороженое в вафельных стаканчиках.

Почувствовав, что больше в них ничего не влезет, девушки вышли из ресторана и поехали обратно в Ларчвуд. По дороге Сьюзен тараторила без умолку:

– Значит, так, нужно купить коляску, детскую кроватку и всякие там пеленки-распашонки. Нужно съездить в Бостон и все заказать. Как ты думаешь, они пришлют все это на дом?

– А я откуда знаю? – проговорила Пи Джей, не отрывая взгляда от окна. – Могут, наверное.

– Пи Джей, прошу тебя, ну развеселись хоть чуть-чуть.

Я знаю, тебе это скучно, может, даже неприятно, но постарайся меня понять. Со мной сейчас происходит самое замечательное: я чувствую, что наконец-то обрела себя и вырвалась из-под влияния родителей.

– Нет, мне вовсе не неприятно, честное слово. Просто сама я ребенка оставлять не собираюсь. Мне хочется одного – чтобы он побыстрее родился, и я смогла бы вернуться к своей прежней жизни. А тебе я не завидую.

В машине наступила тишина. Сьюзен думала о Дэвиде.

– Как ты думаешь, я смогу его отыскать? – спросила она Пи Джей.

Та лишь пожала плечами.

– Во всяком случае, попытаться стоит, хуже от этого не будет.

Сьюзен побарабанила пальцами по рулю.

– Что ж, попытаюсь, – тихонько прошептала она.

Когда они выехали на подъездную аллею, ведущую к Ларчвуд-Холлу, шел одиннадцатый час вечера. Над входной дверью светился фонарь.

– Как ты думаешь, мисс Тейлор ждет нас? – спросила Сьюзен.

– Не сомневаюсь, – улыбнулась Пи Джей.

Сьюзен поставила машину в гараж. Они вышли из нее и поднялись по ступенькам.

– Только помни, никому ни слова, – предупредила Сьюзен. – Ни единому человеку.

– Не беспокойся, – ответила Пи Джей.

Девушки вошли в дом.

Мисс Тейлор сидела в своем кабинете, освещенном лишь настольной лампой под шелковым абажуром.

– Вижу, вы добрались в целости и сохранности, – вяло проговорила она.

Девушки переглянулись – может, что-то случилось?

– Да, мы очень удачно съездили, мисс Тейлор, – сказала Сьюзен. – Спасибо, что отпустили нас.

– Пи Джей, извини нас, пожалуйста, но мне нужно поговорить со Сьюзен кое о чем наедине, – заметила мисс Тейлор, обращаясь к Пи Джей.

Та взглянула на Сьюзен, потом на мисс Тейлор.

– Ну конечно, пойду к себе. Спокойной ночи. – И она вышла.

«Начинается, – подумала Сьюзен. – Мисс Тейлор знает.

Эта чертовка инспекторша ей все доложила».

– Садись, дорогая, – пригласила мисс Тейлор.

Сьюзен послушно села.

– Что-нибудь случилось?

– Мисс Глэдстоун сообщила мне, что ты решила оставить ребенка.

Сьюзен почувствовала, как к горлу подкатила тошнота.

– Это еще не точно, – соврала она. – Я только подумываю об этом.

– Ну что ж, дорогая, если будет желание обсудить этот вопрос, я всегда к твоим услугам.

И это все?

– Да, Сьюзен, звонила мама. Просила тебя перезвонить ей сегодня. Думаю, еще не слишком поздно.

Значит, звонила мама? Неужели мисс Глэдстоун и ей обо всем сообщила?

– Ну что вы, конечно, нет. Я могла бы позвонить прямо сейчас.

– Очень хорошо, не буду тебе мешать.

И мисс Тейлор, встав со своего кресла, вышла в холл.

«Странно, – подумала Сьюзен. – С чего бы ей уходить? А впрочем, что тут странного. Она думает, что мама начнет меня отговаривать. Ну почему все они обращаются со мной, как с ребенком?! Я уже достаточно взрослая, чтобы самой решать, как жить дальше!» Ну ничего, отговорить ее мама не сможет, как и не в ее власти отнять у нее впервые испытанное чувство независимости и безудержного счастья. Пускай язвит, пускай подкалывает! Этот номер у нее не пройдет ни сегодня, ни впредь.

Сьюзен сняла трубку и продиктовала телефонистке номер их домашнего телефона, а сама тут же записала его в журнал для оплаты. Мать сняла трубку после первого же гудка.

– Сьюзен? – проговорила она, даже не поздоровавшись.

– Да, мама, это я. Ну как ты?

– Отлично, просто отлично.

Голос матери на сей раз был напрочь лишен обычных ворчливых ноток. Странно.

– Мисс Тейлор сказала мне, что ты звонила.

– Да. Сьюзен, я сегодня кое-что узнала.

Так, начинается.

– Звонил твой приятель по институту.

– Дэвид?

Сердце застучало в груди как бешеное.

– Нет, не Дэвид, а Аллан. У него есть известия относительно Дэвида, которые, как он считает, тебе было бы интересно узнать. Правда, не очень радостные.

– Аллан? – Значит, сосед Дэвида по комнате каким-то образом отыскал ее родителей. – Что он сказал, мама?

Сьюзен уже начала терять терпение.

– Это касается Дэвида.

Она изо всех сил вцепилась в телефонную трубку.

– Он, оказывается, отправился во Вьетнам.

– Да, мама, я знаю.

Ну быстрее же, быстрее!

– Так вот, он попал в список без вести пропавших.

Трубка выпала у Сьюзен из рук.

Сьюзен набрала номер телефона Аллана. Да, он звонил, да, это правда – Дэвид считается без вести пропавшим: пропал, когда ходил в разведку, в сентябре, 14-го числа. Больше он ничего не знает.

Сьюзен сидела, ничего не соображая. Но где Дэвид сейчас? Жив ли, нет ли? А что, если его пытают? Казалось, сердце готово было разорваться на мелкие кусочки.

– Зачем он поехал туда, Аллан? – всхлипнула она. – Ну зачем?

– Он сказал, что ты бросила его, Сьюзен. А потом, после покушения на Кеннеди у него не осталось никаких надежд, он разуверился во всем.

– О Господи! Это все из-за меня.

– Нет, не казни себя, Сьюзен, ведь он не погиб, а только пропал без вести. Его найдут, вот увидишь!

– Аллан, а ты мне позвонишь, когда его найдут?

– Ну конечно.

Сьюзен продиктовала ему номер телефона в Ларчвуде.

– Я пробуду здесь еще пару месяцев, а потом перееду в Бостон и сразу же сообщу свой номер телефона.

– Ты сейчас учишься?

Сьюзен помялась.

– Нет, живу у друзей, – наконец ответила она и после секундной паузы добавила:

– О Господи, Аллан! Как бы я хотела хоть чем-то помочь!

– Чем тут поможешь? Единственное, что ты можешь сделать, это помолиться.

ПИ ДЖЕЙ

Странно было снова оказаться в Бостоне. Старинные здания, скрытые раскидистыми кленами с янтарной листвой, шум машин, снующих по узким улочкам, такой родной и знакомый запах влажной булыжной мостовой. Бостон и осенью не спутать ни с одним другим городом.

Пи Джей сидела на веранде Ларчвуда, наслаждаясь теплым октябрьским деньком. Когда Сьюзен попросила ее поехать с ней в Бостон, первым побуждением Ни Джей было отказаться. Нет, она не желает больше видеть этого города, который опять напомнил бы ей о Фрэнке! Но Сьюзен была так взволнована, что Пи Джей стало ее жаль.

Подруг у нее никогда не было, одни приятели-мальчишки.

Ей очень не хотелось потерять Сьюзен, за последнее время они очень сблизились. Поэтому и согласилась.

К счастью, квартира, которую сняла Сьюзен, располагалась по другую сторону реки. Этот район Пи Джей знала плохо. Вроде бы Бостон, и вроде бы нет. Запах не тот, незнакомый, непривычный… Неподалеку от будущего жилища Сьюзен находилась крупная кондитерская фабрика, и в воздухе стоял одуряюще-сладковатый аромат.

Пи Джей вздохнула. Трудно поверить, что со времени их поездки в Бостон прошла только неделя. Как все изменилось! Мечты Сьюзен развеялись как дым. Она почти не говорила с Пи Джей об исчезновении Дэвида. Вместо этого замучила ее воспоминаниями о старых друзьях, о тех, кто хорошо знал ее и был близко знаком с Дэвидом. Большую часть свободного времени она проводила, разговаривая по телефону. Это напомнило Пи Джей о том, что за стенами Ларчвуда их всех ждет совершенно другая жизнь: у каждой своя и самое главное – не имеющая никакого отношения к теперешней. Но для Пи Джей возврат к этой жизни настанет позже, чем для остальных. Сегодня только 19 октября, а родить она должна где-то в районе Рождества – самой последней из всех. Остальные уедут из Ларчвуда, а Пи Джей останется. Одна…

Из дома донесся пронзительный телефонный звонок.

Опять звонят Сьюзен. Бедняжка! Дэвид, похоже, навсегда ушел из ее жизни. Пи Джей подумала о других девочках.

Джесс. Ее мечты о примирении с отцом такие зыбкие.

Джинни. Та вообще никак не может найти себя в этой жизни. Да и она сама не лучше. Единственная ее мечта – скорее покончить с этим постылым одиночеством. Интересно, испытывала ли мама подобное чувство? Почему она никогда не рассказывала ей, что у нее был ребенок? Ну почему? Особенно сейчас. Почему упорно скрывала? Может, мама ненавидит ее за то, что она забеременела, будучи не замужем, тем самым напомнив ей о собственном темном прошлом?

Дверь отворилась, и на веранду вошла мисс Тейлор.

– Утро сегодня просто чудесное, – заметила Пи Джей. – Стоят последние теплые денечки!

Мисс Тейлор не ответила. Пи Джей бросилась в глаза ее необычная бледность.

– Что случилось, мисс Тейлор? С вами все в порядке?

Хозяйка села рядом в плетеное кресло. – Пи Джей заметила, что она дрожит.

– Пи Джей, – с трудом выговорила она. – О Господи, даже не знаю, как тебе сказать.

– О чем? Что случилось?

Мисс Тейлор накрыла своей жилистой рукой ее руку.

– Боюсь, у меня плохие новости.

Плохие новости?

– О Дэвиде? О Боже! Бедная Сьюзен!

Мисс Тейлор ласково погладила Пи Джей по руке.

– Милая моя, только что звонила твоя мама.

Мама? Что-то случилось с мамой?

– Мы подумали, будет лучше, если я сама тебе скажу, чем ты услышишь по телефону.

Пи Джей почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– Что произошло, мисс Тейлор? – едва выдохнула она.

Мисс Тейлор тяжело вздохнула.

– Твой отец, Пи Джей…

– Что? Что случилось с папой?

– У него был сердечный приступ…

Пи Джей порывисто вскочила с кресла.

– Что?! О Господи, нет! Только не это!

Она бросилась к двери, а в голове билась одна-единственная мысль – папа, папочка, нет…

– Я должна ею видеть! – закричала она. – Поп сможет отвезти меня туда?

– Пи Джей, милая ты моя… – тихонько прошептала мисс Тейлор.

Пи Джей бросила на нее яростный взгляд.

– Он обязан это сделать! Мне нужно во что бы то ни стало повидать папу! Бедный мой папочка! Когда это случилось? На работе?

– Да. Но, Пи Джей, боюсь, ты не поняла.

Пи Джей взглянула на хозяйку пансионата. Лицо бледное, губы, как обычно, накрашенные ярко-красной помадой, дрожат… Вдруг больно сжалось сердце, и она все поняла.

– Он умер?

Мисс Тейлор опустила глаза.

– Умер…

Пи Джей застыла.

– Умер… – эхом повторила она.

Через минуту она уже звонила домой. Трубку взял брат.

– Джуниор? Это я, Пи Джей.

– А, привет.

Какой у него отрешенный, взрослый голос!

– Джуниор, это правда?

– Да.

– О Господи! – едва выдохнула она. – Как это случилось?

– Может, тебе дать маму?

– А она может говорить?

– Мам! – закричал Джуниор. – Это Пи Джей.

Пи Джей представила себе мать. Наверное, сидит на кухне, уставившись в пустоту, на коленях блокнот. Взяла его, чтобы записать, что следует выполнить, но не до того – сил нет. Как же ей хотелось быть там! Снова почувствовать такое теплое, успокаивающее объятие. Только вот кто ее теперь обнимет? Мама? Разве она когда-нибудь ее обнимала? Ох, папочка…

– Пи Джей? – наконец послышался голос матери.

Казалось, что она находится за тридевять земель. А может, так оно и было.

– Мама, как ты? – шмыгая носом, спросила Пи Джей.

– Со мной все в порядке.

Голос прозвучал настолько уверенно, что Пи Джей поразилась.

– Мама, мне просто не верится…

– Знаю.

– Как это случилось?

Секунду помолчав, мать ответила:

– Он был на работе. И вдруг упал, ударившись головой об стол. Вызвали «скорую», но было уже поздно.

В коротких предложениях уместился весь страшный смысл случившегося.

– Нет, этого не может быть! Только не папа! – зарыдала Пи Джей.

Горе схватило ее в свои цепкие объятия. Ну почему, почему именно ее папа! Ведь она видела его две недели назад! Он выглядел вполне здоровым, разве что немного испуганным: боялся рассказать ей о постыдном прошлом матери, что Пи Джей была просто обязана знать.

– Мама, он что, плохо себя чувствовал? – рыдая, проговорила Пи Джей.

– Врачи сказали, что сердечные приступы обычно бывают вызваны стрессами, а их у него в последнее время было предостаточно благодаря тебе.

Пи Джей машинально покрутила телефонный провод.

– Когда похороны?

– Послезавтра. Отец всегда просил, если умрет первым, чтобы я не тянула с похоронами.

– Поп Хайнс отвезет меня домой.

Молчание.

– Алло, мама!

– Ты не приедешь ни при каких обстоятельствах!

Пи Джей стояла как громом пораженная.

– Почему?

– Ты меня слышала! – донесся до нее шипящий голос матери. – Может, забыла, что ты уже на седьмом месяце?

«Ах ты, сука! Сука паршивая! – хотелось завопить Пи Джей. – А как же ты сама? Ведь ты ничем не лучше меня!

Я все о тебе знаю! Все!»

Но она обещала отцу молчать об этом и обещание свое сдержит.

– Мама…

Но та не дала ей и слова сказать:

– Я не допущу, чтобы тебя здесь увидели и поняли, до чего ты докатилась! Думаю, что ты этого не сделаешь, хотя бы из уважения к отцу.

Пи Джей почувствовала – возражать бесполезно, матери ничего не докажешь.

– Я скажу знакомым, что тебя направили продолжать обучение в Европе и что я не стала сообщать тебе о смерти отца, – продолжала мать и закончила:

– Не могу поверить, что ты так поступила с нами! Отец этого не заслужил.

Единственное, чего ей хотелось, это встать под душ, смыть с себя горе, смыть с себя чувство вины. Пи Джей стояла под горячими струями воды, которые больно били по телу, вцепившись в белую полиэтиленовую штору, словно та способна была дать ей силы выстоять и жить дальше.

«Папочка, – шептали непослушные губы. – Папочка… неужели это я во всем виновата?» Она прислонилась к стене и обхватила руками свой огромный живот. «Господи, папа! Неужели это я свела тебя в могилу? Может быть, и правда ты умер со стыда за свою дочь?»

Боль переполняла ее. Казалось, она сочится даже из ее набухшей груди. Пи Джей потерла глаза – черная тушь потекла по рукам грязными струйками. Она вытянула ладони вперед и стала смотреть, как вода смывает с них грязь и та уходит… Уходит в никуда. Только что тушь была здесь, и вот ее уже нет… как и папы – его тоже нет и никогда не будет…

Пи Джей продолжала стоять под душем – голая, несчастная и такая одинокая. В душевой было тихо, лишь рыдания нарушали тишину, да и те заглушались глухим шумом льющейся воды.

– Думаю, нам следует поехать всем, – заявила Джесс.

Она сидела в комнате Пи Джей за столом, остальные примостились на кровати.

Пи Джей вышла из душевой и швырнула в угол мокрое полотенце.

– Пи Джей, прими наши самые искренние соболезнования, – сказала Сьюзен.

Остальные молча закивали.

– Спасибо, – ответила она.

Ну почему умерли не они, а папа, самый лучший человек на свете! Единственный, кто любил ее! Какое они вообще имеют право быть живыми и зачем пришли сюда?

– Куда это вы собрались? – спросила она, стараясь как-то разрядить гнетущую атмосферу.

Девочки переглянулись. Ответила Джесс:

– На похороны. Вместе с тобой.

У Пи Джей вырвался нервный смешок.

– Ну если вы собираетесь на похороны, то поедете без меня.

– Если ты не хочешь, чтобы мы ехали…

– Да нет же, черт подери! Поезжайте, если хотите. А вот мне это категорически воспрещено.

В комнате воцарилась тишина.

– Тебе нельзя поехать? – спросила Сьюзен.

Пи Джей, опустившись на пол, натянула на ноги подол своего вельветового сарафана.

– Мама не разрешает. – И, снова хохотнув, она ткнула пальцем в свой живот. – Что скажут соседи?

Девочки молча уставились на Пи Джей. Та горько разрыдалась.

Сьюзен быстро подошла к ней, обняла за плечи.

– Но ведь ты хочешь поехать, правда?

Пи Джей, подтянув колени к груди, обхватила их руками. Вытерев слезы, сказала прерывающимся голосом:

– Дело тут не в моем желании.

– Да пошли ты ее к черту! Она не имеет никакого права тебе запретить! – воскликнула Джинни, вскочив с кровати.

– Если она ослушается, будут неприятности, – заметила Джесс.

– Ну и что! – бросила Джинни и вдруг застыла на месте. – А что, если… – Лицо ее отразило напряженную работу мысли. Густо накрашенные глаза превратились в узенькие щелочки. – А что, если она не узнает, что ты приезжала на похороны?

– Это будет трудновато скрыть, – усмехнулась Пи Джей невесело.

– Вовсе нет, если ты будешь похожа на кого-то постарше'. – Резко повернувшись, она принялась ходить взад-вперед по комнате. – Например, на мисс Тейлор. Я могла бы тебя загримировать, – проговорила она. – Потом взять у нее платье…

– Мисс Тейлор меня не отпустит, – охладила ее пыл Пи Джей. – Наверняка мама ее уже настроила.

– Вот черт! – пробормотала Сьюзен.

– А кто говорит, что нужно обязательно докладывать мисс Тейлор? – ласковым голоском прощебетала Джинни.

Пи Джей ни разу не слышала, чтобы она говорила таким доброжелательным тоном.

– Что-то не пойму, что ты хочешь сказать, – заметила Джесс.

– Все очень просто. Я могла бы забраться к ней в комнату и… одолжить у нее платье.

Джесс укоризненно взглянула на нее.

– Ты хочешь сказать – украсть?

Джинни пожала плечами:

– Если тебе так больше нравится. А ты, Джесс, – продолжала она, вращая глазами, – пойдешь к Попу и попросишь его отвезти Пи Джей в Массачусетс.

– Ой, Джинни! – заохала Джесс. – А если он расскажет мисс Тейлор?

– Скажешь, чтобы и думать не смел. Он для тебя все сделает, ты это отлично знаешь.

– Что ж, может быть…

– Правильно, – подхватила Сьюзен. – Джинни добудет платье и загримирует тебя, а у меня где-то завалялись отличные старушечьи туфли. Они, правда, здоровые, но можно затолкать чего-нибудь в носки.

– Отлично, – обрадовалась Джинни. – Когда придет время, Джесс займет чем-нибудь мисс Тейлор, чтобы Пи Джей без проблем выскользнула из дома.

Пи Джей взглянула на каждую девушку поочередно – подруги, самые настоящие подруги, верные и надежные.

– А мы с ней разве не поедем? – спросила Джесс.

– Ну конечно, поедем, – отозвалась Сьюзен.

– Подождите-ка, – вмешалась Пи Джей. – Я вам благодарна за то, что вы хотите для меня сделать, но не кажется ли вам, что четыре беременные женщины на похоронах – это уж чересчур?

Сьюзен призадумалась.

– Это точно. И потом, как мы объясним наше отсутствие мисс Тейлор? Но я поеду. Мы с Попом.

– А зачем вообще брать Попа? – спросила Джинни. – Он ведь дал тебе машину съездить в Бостон. Значит, и сейчас даст.

– А откуда ты знаешь, что я ездила в Бостон? – удивилась Сьюзен.

Джинни улыбнулась и промолчала.

– Так или иначе, – продолжала Сьюзен, бросив насмешливый взгляд на Джинни, – мне будет спокойнее, если Поп поедет с нами. Мало ли что может случиться.

– Мне тоже, – добавила Пи Джей.

На следующий день Джесс влетела в комнату Пи Джей.

– Поп согласен! – радостно крикнула она.

Джинни в это время гримировала подругу. Посыпала рыжеватые волосы Пи Джей пудрой, отчего они стали белоснежными, щедро намазала лицо гримом и провела по нему кисточкой. Получились глубокие морщинки. Конечно, до преклонного возраста мисс Тейлор было далеко, но нужного эффекта Джинни добилась. Пи Джей стала казаться старше, и намного.

– Сначала он никак не соглашался, – затараторила Джесс. – Сказал, что если узнает мисс Тейлор, не миновать скандала. Но я рассказала ему, как много это значит для Пи Джей, да и для всех нас. И он сдался.

Пи Джей прикрыла глаза. Господи! Будь ты проклят за то, что отнял у меня отца, и спасибо тебе за то, что ты дал мне друзей.

Джинни принялась придирчиво рассматривать лицо Пи Джей.

– Молодец, Джесс! Я так и знала, что у тебя все получится. Гм… Так! Все понятно! Нужны очки. Возьмешь у Сьюзен.

– Да я в них и шагу ступить не смогу! – воскликнула Пи Джей.

– Наденешь их только перед тем, как входить в церковь. Все равно тебе придется ждать, пока все туда войдут. Сядешь на самую дальнюю скамейку – никто тебя не заметит.

Пи Джей только удивилась: как это Джинни умудрилась все предусмотреть!

– Джинни… – проговорила она.

– Что?

– Спасибо тебе.

– Да ладно, – бросила та, пожав плечами.

Ночью, лежа в кровати, Пи Джей старалась выбросить из головы мысли о матери. Обняла подушку, представив, что обнимает отца, и зарыдала. Так она провела всю ночь – в полудреме, между сном и бодрствованием.

Горе не отпускало ее от себя. Она понятия не имела, который час. Когда умирает человек, которого любишь, кажется, что время останавливается.

Когда наконец-то настал рассвет, Пи Джей оторвалась от подушки и заставила себя подняться. Сегодня она едет на похороны папы.

– Мне очень хочется, чтобы ты, мама, узнала меня, – вслух сказала она. – Чтобы увидела, что нет силы, способной меня остановить.

– Что-то вы, девочки, сегодня слишком смирные, – заметила за завтраком мисс Тейлор.

Все промолчали, взглянув понимающе друг на друга.

– Ну ладно, пойду позанимаюсь, – проговорила Джинни и первой вышла из столовой.

От Пи Джей не укрылось выражение крайнего удивления, появившееся на лице мисс Тейлор.

Все было готово к предстоящей операции. Джинни стащила у мисс Тейлор платье и пару толстых чулок. Пи Джей предпочла не спрашивать, как ей это удалось. Джесс принесла белые перчатки и маленькую кожаную сумочку.

– Да ни одна старушенция такую сумку и в руки не возьмет! – фыркнула Джинни, и Джесс обиделась.

У Пи Джей, однако, было другое мнение – ей казалось, что это как раз то, что нужно.

Когда с гримированием было покончено, Джесс помогла Пи Джей влезть в платье мисс Тейлор, и она сразу же стала походить на кругленькую, пухленькую женщину средних лет. Беременность лишь подчеркивала сходство.

– Нужно еще прикрыть грудь кружевным платочком, – заметила Джинни.

Когда с одеванием было покончено, в комнату вошла Сьюзен.

– Ну что, готовы? – спросила она.

Джесс, Джинни и Пи Джей с удивлением посмотрели на нее. Неужели это и вправду Сьюзен? Длинные, обычно распущенные по плечам волосы теперь убраны в аккуратный пучок, на лице ни грамма косметики, на ногах лакированные лодочки на низком каблуке, на теле простенький свитерок и белая блузочка. Благонравная беременная дамочка.

– О Господи! – первой пришла в себя Пи Джей. – Что это с тобой?

Сьюзен расхохоталась.

– Я подумала, что меньше всего тебе хотелось бы видеть на похоронах папы какую-то хиппушку. И вообще, – тихо добавила она, – по-моему, время для демократических выступлений прошло.

Пи Джей подошла к ней, тронула за плечо.

– Спасибо, Сьюзен, Спасибо тебе, что едешь со мной. – И, чувствуя, что на глаза начинают наворачиваться слезы, обратилась ко всем остальным:

– Спасибо вам всем, девочки. Вы даже не представляете, что для меня все это значит.

– Желаем тебе удачи, – ободряюще улыбнулась Джесс.

– Ну давай выметайся отсюда поскорее, да смотри, на мисс Тейлор не напорись, – подхватила Джинни. – А я пойду к Попу. Когда Джесс начнет вешать мисс Тейлор лапшу на уши, я вам тотчас подам знак.

Джесс с Джинни ушли, а Пи Джей со Сьюзен остались ждать сигнала.

– Она просто молодец! – заметила Пи Джей.

– Кто, Джинни?

– Да. Как будто каждый день этим занимается.

Сьюзен кивнула.

– Улица и не тому научит.

Пи Джей выглянула в окно – Поп стоял, прислонившись к машине. Ей вдруг стало не по себе. С чего бы это?

Боится, что мать узнает ее? Что мисс Тейлор каким-то образом проведает об их намерениях и запретит ей ехать?

А может, пустота, охватившая душу, – следствие глубокого горя?

К Попу подошла Джинни. Взглянув на окно в комнате Пи Джей, она подала девочкам знак.

– Пора, – сказала Сьюзен.

Спускаясь по лестнице, они старались ступать тихо как мышки. Пи Джей, прижимая к груди сумочку, прилагала все усилия, чтобы туфли Сьюзен, которые были ей намного велики, не стучали по ступенькам. Проходя мимо двери в кабинет мисс Тейлор, Пи Джей услышала приглушенные голоса. Они на цыпочках пробежали по кухне и выскочили через заднюю дверь. Поп уже сидел за рулем, мотор тихонько работал. Джинни распахнула дверцу.

– Ну, удачи вам, девочки, – шепотом пожелала она.

В этот момент из дверей донесся пронзительный голос мисс Тейлор:

– Пи Джей!

У Пи Джей внутри все оборвалось. Внезапно она почувствовала, насколько нелепо, по-дурацки одета – ну точь-в-точь карикатура на почтенную мать семейства. Мисс Тейлор с сумкой в одной руке и с перчатками в другой решительно направлялась к машине.

– Если ты твердо решила ехать, не буду тебя останавливать, дорогая, – ласково проговорила она. – Лучше поеду с тобой. Садитесь со Сьюзен на заднее сиденье.

От удивления Пи Джей не проронила ни слова. Они забрались в машину. Когда Поп вырулил на подъездную аллею, она увидела у заднего крыльца Джесс и Джинни.

Джесс улыбнулась и помахала ей рукой, а Джинни повернулась и вошла в дом.

Улица, на которой стояла белая церковь с колокольней, была запружена машинами. Пи Джей сидела в фургоне и молча смотрела, как в церковь один за другим входят люди, пришедшие проводить отца в последний путь: мистер Браун – владелец ресторана, в котором папа любил обедать, Глэдис и Джордж Прайор – давнишние соседи, Тим Дэвю – партнер по гольфу, Мэвис и Марла Томпсон – партнерши матери по бриджу. Пи Джей была абсолютно спокойна, только озноб пробирал ее слегка, она дрожала, никак не могла согреться.

Когда перед церковью уже никого не осталось, мисс Тейлор обратилась к Пи Джей:

– Ну, пора. Как ты себя чувствуешь?

Пи Джей глубоко вздохнула.

– Отлично, мисс Тейлор, – проговорила она и, распахнув дверцу, вышла из машины.

Остальные последовали за ней. Они поднялись по ступенькам. Сьюзен легонько поддерживала Пи Джей под локоток. Поп открыл дверь церкви, и они вошли. Народу было Видимо-невидимо.

К ним тут же подошел Уолтер Кнадсон. Он был другом их семьи, сколько Пи Джей себя помнила, а теперь, очевидно, выступал в роли распорядителя, показывающего пришедшим на похороны людям их места. Пи Джей испугалась: вдруг он ее узнает?

Мисс Тейлор тут же пришла на выручку. Она отвлекла внимание Уолтера на себя, сказав, что они будут сидеть на откидных стульях, располагавшихся вдоль задней стены.

Он кивнул и отвернулся. Не узнал…

Пи Джей села у самого прохода – так ей лучше был виден гроб из красного дерева, покрытый белоснежным покрывалом с кистями по краям, расшитым розами. За гробом стояла огромная корзина белых цветов. К ней была прикреплена белая лента с надписью золотыми буквами – «Папе». Рядом с гробом сидела мать. Пи Джей была видна ее голова под черной вуалью, высоко вскинутая и неподвижная.

Отпевание шло долго, но Пи Джей не слышала ни слова ни из панихиды, ни из панегирика, произнесенного Смитти, самым близким другом отца и его верным помощником. Она не могла глаз отвести от гроба. Неужели и в самом деле в нем лежит ее отец? Неужели останется там навсегда?

При этой мысли Пи Джей стало не по себе, она закрыла глаза и тут же почувствовала теплую руку мисс Тейлор.

Пи Джей с трудом подавила уже готовый было вырваться горестный стон.

Голоса стихли. Орган заиграл любимый гимн отца. Пи Джей тихонько заплакала.

После того как отзвучали последние аккорды, все встали. Органист заиграл «Верую в Господа, Отца нашего».

Сквозь слезы Пи Джей смотрела, как гроб повезли по проходу. Уолтер Кнадсон подошел к матери и помог ей подняться. Пи Джей похолодела. Господи, сейчас она пройдет прямо рядом с ней! Она почувствовала, как Сьюзен ободряюще дотронулась до ее руки.

Гроб приближался все ближе, ближе, вот он уже рядом с ней. Пи Джей протянула руку и легонько коснулась края.

– Я люблю тебя, папочка, – тихонько прошептала она.

Внезапно она почувствовала на себе чей-то взгляд.

Мама! Сухие – ни слезинки – глаза матери в упор смотрели на нее. Мать узнала ее, вне всякого сомнения. Пи Джей на секунду показалось, что у нее перестало биться сердце. Потом ясный взор матери перешел на мисс Тейлор, и в сопровождении ничего не подозревающего Джуниора мать вышла вслед за гробом на залитый солнцем церковный двор.