Текст книги "Любовные прикосновения"

Теперь Лари понимала, что его глаза блестели не из-за навязчивой идеи, а из-за стоявших в них слез. Теперь она была убеждена, что война еще не испортила его… Пока не испортила.

Но Ник продолжал говорить, стараясь развеять ее сомнения.

– Но все это не должно мешать мне быть кому-то другом. Ты ведь сказала, что пришла сюда, потому что тебе нужен друг.

Лари неуверенно пожала плечами.

– Мои проблемы кажутся теперь такими мелкими!

– Расскажи мне о них!

И слова так и потекли из нее, словно Лари не говорила, а писала одно из своих писем к нему. Она сообщила, что собирается бросить школу, что сомневается в правильности выбранного пути, что Анита нуждается в деньгах, чтобы удовлетворить свое бессмысленное, но благородное желание во что бы то ни стало сохранить свой до нелепости огромный особняк. Кончила же она тем, что рассказала, не переставая при этом смеяться, об абсурдном утреннем эпизоде – катании на коньках в бальном зале.

Ник смеялся вместе с ней.

– О Боже, жаль, что меня там не было! Я бы с удовольствием вас сфотографировал!

Когда их смех утих, Лари почувствовала, что отчаяние возвращается к ней.

– Что делать, Ник? Я так многим обязана Аните и хочу облегчить ее положение, но не вижу никакого способа…

– Уговори ее избавиться от этого огромного камня, висящего у нее на шее.

– Для Аниты это не камень, а драгоценность. Если у меня и была хоть малейшая надежда на то, что ее удастся сдвинуть с места, она рассеялась, как только я увидела коньки.

Ник сочувственно покачал головой, а потом заметил, что в таком случае надо предпринять какие-нибудь шаги, чтобы Аните по крайней мере было легче нести бремя расходов на поддержание «Морского прилива». Например, в Англии многие аристократические семейства, получившие в наследство замки и дворцы, открыли их для публики и берут плату за вход, чтобы оплатить свои расходы.

– В своем теперешнем состоянии дом мало чем похож на музей. Сначала нам понадобятся деньги, чтобы привести дом в порядок, – ответила Лари.

Ник задумался.

– Ты помнишь, как мы с тобой встретились впервые?

– На вашем вечере…

– Правильно. Сюда приехал весь Ньюпорт. Но не из-за меня. Они приехали, потому что был сезон званых вечеров и их заинтересовало шоу Берни Орна с участием одной из самых классных рок-групп страны. Предположим, ты тоже устроишь вечеринку, но с платным входом – просто выступишь и скажешь, что это благотворительный вечер, цель которого – собрать средства на реставрацию одного из великолепнейших домов Ньюпорта. Твои богатые соседи будут не против внести свою долю, чтобы улучшить окружающий фон.

– Но как же шоу, Ник? Ведь я не смогу предложить им такое развлечение!

– Это будет мой вклад. Я добуду одну из рок-групп, которыми руководит мой отец. У него есть несколько самых популярных – цена билетов на их концерты доходит до сотни долларов. Ради благой цели ты можешь брать в два раза больше. Продай пятьсот билетов – и получишь сто тысяч долларов. Хорошее начало для вашего ремонта! Лари вскочила на ноги.

– Это спасет нас, Ник! Мы могли бы собрать столько денег! Но ты действительно сможешь добиться согласия у своего отца?

– Запросто, – ответил Ник, потом поднялся и стал расхаживать вокруг стола. – Я просто скажу ему, что это ради женщины, которую я люблю.

– Ник… – запротестовала Лари, отступая назад.

Она не могла согласиться с тем, что придется заплатить такую цену.

– Я пошутил, Лари. Дело не в том, что я не испытываю к тебе таких чувств, просто неуместно ссылаться на них в подобных вопросах. Я объясню, что это необходимо для благородных целей.

Лари колебалась еще минуту.

– Хорошо. Я буду очень благодарна, если ты поговоришь с отцом.

Ник снова подошел к ней. Она быстро поцеловала его в щеку, а потом сказала:

– А теперь мне действительно пора идти.

На самом деле она никуда не спешила, но просмотр фотографий и мысли о Нике, которые они у нее вызвали, окончательно лишили Лари покоя.

Он проводил ее на улицу.

– Я хотел бы снова увидеться с тобой. Может быть, пообедаем где-нибудь?

Лари подумала, что чувство неловкости вряд ли исчезнет.

– Сегодня я собираюсь вернуться в школу.

Ник с сожалением пожал плечами. Казалось, он понял все, что скрывалось за ее ответом.

– Но мы будем поддерживать связь… по поводу благотворительного вечера.

– Да. Спасибо тебе.

На этот раз прощального поцелуя не было. Они улыбнулись друг другу, Лари повернулась и пошла домой.

Всю обратную дорогу она продолжала думать о том, что сделала с Ником война. Неужели холодный, проницательный взгляд того, кто сфотографировал горящую девочку, а потом обрезал изображение по краям, чтобы фотография оказывала еще более сильное воздействие, принадлежит мужчине, на любовь которого она сможет когда-нибудь ответить?

Только оказавшись почти у самых ворот «Морского прилива», Лари поняла, что не только фотография, а еще что-то вызвало у нее беспокойство. Она вспомнила историю своей матери. Катарина Де Вари любила прекрасного, благородного человека, но ожесточенность, которую Милош принес домой после войны, в конце концов разрушила жизнь их обоих.

Лари решила, что ей не стоит еще больше сближаться с Ником. Она должна избегать самой малейшей возможности повторения трагедии своей матери.

ГЛАВА 22

Ньюпорт, лето 1972 года

Прибывающие гости один за другим останавливались при входе в бальный зал, чтобы осмотреть его необычайное убранство. Никогда прежде ни одна из устроительниц вечеринок в Ньюпорте, которые слепо следовали последней французской и итальянской моде, даже представить себе не могла такого оформления. Лари воспользовалась неповторимым японским стилем, чтобы замаскировать следы упадка. В одно мгновение у гостей открылись глаза на очарование совершенно другой эстетики, на изящество строгих, чистых линий, на красоту изогнутой цветущей ветки груши, на необычайный эффект маленьких фонариков из рисовой бумаги различных форм.

Для Лари привлекательность японского стиля заключалась главным образом в его экономности. Отпала необходимость покупать множество дорогостоящих букетов свежих цветов, их можно было заменить скромными композициями из веток, собранных в садах Род-Айленда. Подвесить к потолку бального зала бумажные фонарики ей обошлось гораздо дешевле, чем вычистить и закрепить огромные хрустальные люстры. А миниатюрные сады в стиле Дзэн позволили ей скрыть наиболее поврежденные водой участки пола. Своей вынужденной бережливостью Лари добилась неповторимого эффекта. Ее оригинальность нашла отражение также и в одежде. Она была в платье покроя «кимоно», сшитом из уцелевших кусков шелковой ткани из чердачной коллекции Аниты. Волосы Лари, зачесанные наверх, украшал веер из ландышей, которые покачивались и дрожали, словно крошечные драгоценные камни.

Гостей по очереди развлекали два ансамбля: американский и японский, который играл на национальных музыкальных инструментах. Как и к поданной еде – многочисленным разновидностям суши и сашими, маринованным овощам и маленьким японским рюмочкам с саке или холодным сливовым вином, – к такой музыке надо было еще привыкнуть, но ее оценили уже просто за то, что она была необычной. Законодатели вкусов, удостоившие своим присутствием вечеринку Лари, вынуждены были признать, что, принимая во внимание страсть американцев ко всему новому, все эти японские обычаи, возможно, когда-нибудь войдут в моду.

В течение первого часа, пока Анита встречала гостей при входе в бальный зал, Лари следила за тем, чтобы прием проходил без помех: посылала служанок вытирать пролитые напитки, отправляла в зал официантов с подносами теплого саке, а также шампанского, без которого традиционалисты не могли обойтись. Несмотря на всю занятость, Лари и Анита видели, что вечер удался. Пришли все сливки ньюпортского общества. Престарелые знатные дамы, свеженькие дебютантки, франтоватые владельцы яхт фланировали по залу, распространяя вокруг себя электрический гул, словно этот огромный дом был динамо-машиной, вырабатывающей энергию из трения общества.

Гости наперебой расточали похвалы Лари.

– Так вы и есть тот юный гений, который все это придумал? Сказочная идея, дорогая моя! Не устроите ли вы вечеринку и у меня тоже? Если бы я знала, что все японское выглядит так очаровательно, я могла бы съездить туда на каникулы…

Особенно пылкие комплименты Лари получила от четы Пеласко, хозяев Доми, с которыми она познакомилась несколько лет назад, занимаясь у них косметическим ремонтом.

Множество элегантных молодых мужчин жаждали потанцевать с ней. В большинстве своем это были те самые снобы, у которых в прошлом не находилось для нее времени. Но она не могла уделить им особого внимания, слишком занятая своими обязанностями хозяйки вечера. Лари то и дело оглядывала толпу, чтобы посмотреть, не приехал ли Ник.

Как и предвидел Ник, именно обещанное выступление одной из лучших рок-групп привлекло молодых людей, составлявших большую часть гостей. Он убедил отца, который все еще мечтал найти в ньюпортском обществе собственную нишу, устроить выступление «Стоун Тайгер». Их записи занимали первое место в списке популярности за год, а билеты на концерты, которые они регулярно давали на самых больших спортивных аренах, всегда полностью раскупались.

Хотя Ник принимал участие в организации этой вечеринки, Лари ни разу не видела его после своего февральского визита. Она вернулась в Провиденс, чтобы закончить учебный год, а когда в начале лета приехала в Ньюпорт, Ника там уже не было. Он отправился в поездку по стране, чтобы показать свои фотографии в редакциях газет и журналов и получить работу фотожурналиста.

Благодаря редким телефонным звонкам, Лари знала о его трудностях. Ему объясняли, что дело не в плохом качестве его фотографий. Просто администрация Никсона неодобрительно относилась к либеральным средствам массовой информации за то, что они подрывали военные усилия. Она называла любую критику непатриотичной и даже грозила отобрать федеральные лицензии у тех телевизионных компаний, которые передавали слишком много отрицательного материала о Вьетнаме. Поэтому никто и не хотел брать на работу фотографа, который показывал худшие стороны войны.

«Похоже, правда в данный момент не в моде. Но ведь мода все время меняется», – заключил Ник.

Во время их последнего разговора он сообщил, что приедет в субботу вечером и привезет с собой «звездную» рок-группу. Он упомянул также о том, что удача, кажется, повернулась к нему лицом. Возможно, ему предложат место в одном из лучших еженедельных общественно-политических журналов. Голос его звучал бодро.

И вот теперь не было никаких признаков появления Ника, и Лари не знала, где его найти. Она безуспешно пыталась связаться с Берни Орном.

Прошел час, а ей даже ничего не сообщили по телефону. Ее ярость и разочарование все усиливались. История повторяется: он заставил ее поверить ему, а потом внезапно исчез! Возможно, причина кроется в его работе: он, в качестве фотокорреспондента летит на другой конец света с первым заданием редакции и совершенно забыл о других, менее важных вещах.

Что ей было делать? Гости из числа молодежи уже спрашивали ее, скоро ли «Стоун Тайгер» начнет свой концерт. Если эта группа не появится, люди потребуют свои деньги обратно.

Вечер продолжался уже почти два часа, и тут Лари увидела, что Анита приветствует Берни Орна и его жену. Берни был в смокинге в тонкую серебряную полоску с модными широкими лацканами, а его супруга – в платье из темно-синего бархата. Лари поспешила к ним.

– Мистер Орн, я – Лари Данн…

– Знаю, малышка, я помню тебя еще по вечеринке у Ника.

– А где Ник? Он обещал, что…

– Он едет в отдельном автомобиле вместе с ансамблем. Я только что прилетел с ними после выступления в Атланте, а Ник прибыл из Нью-Йорка и встретил нас в аэропорту. Он остался, чтобы помочь им с инструментами и другими вещами, а я поехал домой переодеться. Лари вздохнула с облегчением.

– Мистер Орн сказал, что ансамблю нужно место, чтобы подготовиться к выступлению, поэтому я велела Майку провести музыкантов в мою спальню, – сообщила Анита.

– Не беспокойся, если они еще не приехали, значит, приедут с минуты на минуту, – заверил Лари отец Ника.

Внезапно он потащил ее в сторону, в то время как его жена продолжала болтать с Анитой.

– Мой сын, должно быть, очень высокого мнения о тебе. Он так тебя расхвалил, чтобы я позволил своим мальчикам дать этот концерт!

Он наклонился поближе к Лари, словно для того, чтобы открыть ей какой-то секрет.

– Надеюсь, ты понимаешь, что это стоило мне кое-каких денег – привезти «Стоун Тайгер» сюда, вместо того чтобы отправить его выступать на следующую арену.

– Я понимаю, мистер Орн, и очень благодарна вам.

– Хорошо. Это важно для меня, Лари – я это делаю ради моего Ники. Потому что не нужно быть суперищейкой, чтобы увидеть, что он кое-что испытывает к тебе с того, самого дня… И, может быть, он заслуживает какого-то шанса с твоей стороны.

Лари мгновенно онемела от смущения. Неужели Ник тоже ожидает от нее услуги за услугу? У нее появилось искушение дать Берни Орну резкий ответ, но потом она напомнила себе, что он не замышляет ничего плохого. Просто этот неугомонный ловкач пытается заключить с ней сделку в интересах своего сына.

– Я, пожалуй, пойду посмотрю, не приехали ли они еще, – проговорила она, нетерпеливо стремясь избавиться от Берни.

В вестибюле Лари встретила Майка, который сообщил ей, что «вся эта музыкальная публика» уже приехала и что он провел их наверх. По тону Майка было очевидно, что ему не понравился внешний вид суперзвезд. Лари нисколько не удивилась. Она видела их фотографию на обложке самого популярного альбома группы, на которой все они были одеты в кожу, украшенную металлическими кнопками и цепями.

Лари шла по коридору, приближаясь к спальне Аниты, когда услышала гневные крики, раздающиеся из комнаты. Они прекратились, когда она оказалась у двери. Лари остановилась. Она подумала, что ей следует дать им еще немного времени, чтобы их бурный артистический темперамент немного остыл.

Внезапно дверь распахнулась, и из комнаты вылетел Ник. Его появление было так стремительно, что Лари пришлось отскочить, чтобы он не сбил ее с ног. Ник закрыл за собой дверь, а потом повернулся к ней. Он был в смокинге, но его черный галстук-бабочка развязался, а волосы свисали на лоб, словно он с кем-то подрался.

– Я не ушиб тебя?

Она едва успела ответить, как он схватил ее за руку и потащил за собой по коридору.

– Послушай, они смогут выступить только через некоторое время!

Лари вырвала руку и пристально посмотрела на него.

– Ты опаздываешь, а потом у тебя даже не находится времени поздороваться со мной. И это после того, как я не видела тебя много месяцев!

Она бросила взгляд в сторону двери.

– Что там происходит?

– Не обращай внимания, Лари! Важно то, что концерт у тебя состоится. Хорошо?

И он улыбнулся ей, словно умоляя ее тоже улыбнуться в ответ. Она смягчилась.

– Я чуть с ума не сошла, думала, что ты, может быть, вообще не приедешь…

– Я никогда не подвел бы тебя.

Он вел ее к лестнице.

– Когда они будут готовы к выступлению?

– Дай им час или два!

Она снова остановилась, встревоженная.

– Ник, если бы здесь была только молодежь, поздний концерт был бы как раз кстати. Но многие уйдут рано и сочтут, что зря потратили деньги, если я не предоставлю им все, что было обещано.

– Лари, ведь ребята только что сошли с самолета…

– Ну хорошо, позволь мне поговорить с ними!

Ник снова удержал ее за руку, прихватив одновременно и рукав кимоно.

– Нет, я сам. Я добьюсь того, чего ты хочешь, но… ты только не входи туда!

Она остановилась и снова взглянула на Ника. В его темных зрачках она увидела панический страх.

На этот раз, когда Лари вырвала у него свою руку, ткань на рукаве треснула и расползлась, но она все же продолжала идти вперед, решительным шагом направляясь в спальню, желая поскорее разобраться в ситуации.

Ник шел рядом с ней.

– Лари, ты не привыкла к таким людям. Пожалуйста, спустись вниз и позволь мне самому все уладить!

Не обращая на него внимания, она повернула дверную ручку, рывком распахнула дверь и большими шагами вошла в гостиную, примыкавшую к спальне Аниты.

Чего только она не воображала себе, судя по уклончивым ответам Ника: шумный скандал, разбитую антикварную мебель, которую невозможно отремонтировать… Но, к ее удивлению, на первый взгляд, все четверо в комнате отдыхали, и все стояло на своих местах. Однако кроме музыкантов в комнате были еще какие-то люди. На креслах, стоявших возле кофейного столика рядом с камином, развалились два молодых человека с длинными темными волосами. Они, по-видимому, принадлежали к группе «Стоун Тайгер». Но рядом с ними на полу сидели две блондинки. Музыканты сбросили рубашки. На одном из них были кожаные брюки, на втором – одни трусы. Девушки были в джинсах и маечках на бретельках. Одна из них держала коротенькую тонкую сигарету, а вторая запустила руку в бикини музыканта. Следующее, что отметила Лари, – это разноцветные капсюли, в беспорядке разбросанные на кофейном столике, и небольшая кучка какого-то белого порошка на куске алюминиевой фольги.

Хотя Лари не слишком пристально следила за миром рок-музыки, она знала о подростках-фанатах, пристающих к своим кумирам, и о пристрастии к наркотикам в богемной среде. Однако ей и в голову не приходило, что Ник позволит этим людям принести все свои пороки в ее дом.

Лишившись от гнева дара речи, она, сверкая глазами, смотрела на развернувшуюся перед ней сцену. Казалось, ее внезапное появление ничуть не испугало музыкантов и их подружек. Взглянув на Лари затуманенным взглядом, парень в кожаных брюках произнес:

– Эй, детка, так ты и есть та самая, на кого мы должны работать?

Ник вошел в комнату следом за Лари и легко коснулся ее руки, словно подавая знак, что он здесь и готов принять вину на себя или увести ее отсюда, если она пожелает. Она отшатнулась от него и, доведенная до белого каления, пристально посмотрела ему прямо в глаза.

– Я больше не потерплю их присутствия здесь! Ни единой минуты! Избавь меня от этой публики!

Он с извиняющимся видом развел руками.

– Лари…

– Если ты этого не сделаешь, я обращусь к твоему отцу!

– Нет, – поспешно сказал он. – Я сам все улажу! Лари бросила взгляд на закрытую дверь спальни.

– А остальные там?

Она направилась к двери, но музыкант в трусах поднялся с кресла и преградил ей путь.

– Что, черт побери, тут происходит? – заворчал он. – Мы прилетели сюда, чтобы дать этот дурацкий концерт, а теперь ты хочешь вышвырнуть нас вон?

Ник бросился между ними.

– Отвяжись, Джимми! Ничего не поделаешь!

– Ты так думаешь, Ник? Мы сейчас – самая лучшая группа в мире! Эта сучка не смеет помыкать нами!

Он с угрожающим видом двинулся вперед, но Ник схватил музыканта за плечи. Тот стряхнул его руки и отступил на шаг.

Лари снова двинулась к спальне и резко распахнула дверь. И без того уже потрясенная и онемевшая, она холодно смотрела на происходящее на антикварной кровати Аниты. Один из музыкантов стоял на коленях, прижав губы к промежности расположившейся над ним девицы, которая для равновесия держалась за полог кровати. Вторая лежала, раскинувшись, под ним, и его пенис ходил взад и вперед у нее во рту. Четвертый участник группы, также обнаженный, наблюдал за ними, сидя в кресле возле кровати. Одной рукой он медленно нажимал на шприц, введенный в его бедро.

Приступ тошноты накатил на Лари. Она повернулась и пошла мимо Ника, стоявшего, как часовой, возле того музыканта, который подходил к ней.

– Как ты мог подумать, что я допущу, чтобы вся эта мразь была тут? – закричала она, когда их взгляды встретились. – Убери их немедленно! Мне безразлично, что тебе придется для этого сделать, но только вышвырни их! Сейчас же! И сам ступай вместе с ними!

Она вышла в коридор, захлопнув за собой дверь. Раздражение гнало ее вперед, но через несколько шагов Лари пришлось остановиться, чтобы успокоиться и выкинуть из головы ту отвратительную сцену. То, что даже Ник был пассивным участником подобного безобразия, поразило ее и показалось тем более предосудительным, если учитывать цель этого вечера – восстановить и сохранить хоть какую-то часть исчезавшей красоты.

Лари начала спускаться по длинной лестнице и услышала доносившийся снизу шум вечеринки. Потрясение, только что пережитое ею, вытеснило у нее из головы проблемы, которые предстояло решить. Гости с нетерпением ждали концерта лучшей рок-группы страны. Даже пожилые, которым не нравился этот стиль, хотели удовлетворить свое любопытство.

На мгновение ее решимость поколебалась. Неужели она всего лишь ханжа, которую так легко шокировать? Ведь единственное, что ей нужно от музыкантов, – это концерт, а все остальное – их личное дело!

Нет! Она не может поступиться своими принципами, какую бы цену ей ни пришлось заплатить!

– Лари!

За ней по ступенькам бежал Ник.

– Я же велела тебе…

– Уже сделано. Они собирают вещи.

Она кивнула с холодным удовлетворением и снова стала спускаться.

Он обогнал ее на несколько шагов и попытался преградить ей путь.

– Я знаю, что разочаровал тебя. Но, может быть, ты остановишься и подумаешь хотя бы секунду о том, почему я привез их сюда?

На этот раз, когда она попыталась обойти Ника, он крепко схватил ее за руки и заставил выслушать его.

– Мне так хотелось помочь тебе! Когда сегодня вечером они сошли с самолета вместе с девицами, я чуть было не отправил их обратно. Но ведь ты рассчитывала на этот концерт, и… я все же надеялся на лучшее, надеялся, что ты никогда ни о чем не узнаешь.

– Ей-Богу, лучше бы я не узнала! А теперь пропусти меня!

Он разжал руки и пошел рядом с ней.

– Лари, дай же мне шанс! Я вышвырнул их, сказал, что позову полицейских, если они не уберутся через пять минут. Но представляешь ли ты, во сколько это обойдется? Они чертовски обозлены и собираются бросить моего отца, расторгнув через суд договор с ним. Он потеряет на этом пятнадцать или двадцать миллионов…

– Мне очень жаль. Но тебе не следовало привозить их сюда! – бесстрастно ответила она.

– Правильно, это я все испортил. Я не обвиняю тебя в том, что случилось. Но потерять и тебя тоже – я хочу сказать, потерять все надежды на то, чтобы мы… были друзьями… – на это я не могу согласиться!

Они спустились с лестницы. Лари не смотрела на него. Твердая, суровая линия ее рта не дрогнула, когда она удалялась от него через фойе.

Но в конце концов его мольбы дошли до нее. Она вернулась к нему.

– Ник, мне очень жаль, что эта история доставит тебе или твоему отцу массу неприятностей. Но ведь я не могу закрыть глаза на то, что происходило там, наверху…

– Я понимаю. Но, может быть, ты дашь мне шанс снова завоевать твое уважение.

Лари с сочувствием взглянула на него.

– Что ж, попытайся! Больше мне сказать тебе нечего! – ответила она.

Ник сокрушенно кивнул в знак согласия, и они расстались. Лари направилась в библиотеку и позвонила Доми. К телефону долго не подходили.

– Резиденция Пеласко, – послышался голос Доми.

– Позаимствуй самое эффектное платье из шкафа Исабелы и будь в нем у меня через пять минут!

– Лари! Что? Это невозможно! Я занимаюсь уборкой, и сеньора Пеласко убьет меня, если…

– Хватит нести всякую чепуху!

Лари сама удивилась своему грубому тону.

– Могу развеять твои сомнения. Я приглашаю тебя не развлекаться, а развлекать моих гостей!

– Развлекать?

– Я только что выгнала музыкантов, которые должны были выступать. Хочешь, чтобы твои мечты начали сбываться? Приходи немедленно и пой!

– Но мне нужен аккомпаниатор…

– Здесь есть ансамбль. Они тебе помогут.

Лари было слышно, как на другом конце провода Доми нервно дышит в трубку.

– Я не успею за пять минут, Лари! Платье, макияж… Мне потребуется минут десять…

Выйдя из библиотеки, Лари увидела, что четыре девицы-фанатки ждут в вестибюле, а музыканты, одетые в кожу, украшенную цепями, стремительно влетели в бальный зал. Вид у них был как у гестаповцев. Лари поспешила вслед за ними, но ее остановила красивая женщина, сидевшая в инвалидном кресле. Она представилась как принцесса Ребекка Даниели.

– Вы исключительно талантливы, – сказала она, тепло пожимая Лари руку. – Надеюсь, у меня будет возможность узнать вас получше.

Принцесса была такая обаятельная! Внезапно Лари пожалела о том, что не видела Чезза в тот вечер, хотя знала, что думать о нем – сущее безумие. Чезз Даниели никогда не скрывал дурных черт своего характера, которые вызывали у нее отвращение. Теперь, разочаровавшись в Нике, Лари чуть ли не восхищалась патологической откровенностью Даниели-младшего.

Ей хотелось спросить принцессу, почему его нет, но тут в углу переполненного бального зала возникла какая-то суматоха. Лари забеспокоилась. Должно быть, рок-звезды отыскали Берни. Она извинилась и поспешила к месту инцидента.

Берни и Ник, который пошел вперед, чтобы предупредить отца, были окружены четырьмя разъяренными музыкантами. Вокруг них образовалось кольцо из любопытных гостей.

– Я уплачу тебе неустойку, – говорил Берни самому высокому парню, которого Лари видела в постели с двумя девицами.

– Слишком поздно, Берни! – Судя по его тону, он был лидером. – Теперь ты уже история! Пусть твой чертов сынок и улаживает все! Завтра тебе позвонит наш адвокат!

Он направился к выходу, жестом приказав остальным следовать за собой, но Ник схватил его.

– Подожди минутку, Рой! Вы были никто, пока мой отец не сделал из вас звезд. Какие бы проблемы у вас ни были со мной, вы обязаны ему…

– Ничего, Ники, – вмешался Берни, – эти парни так просто не отделаются от меня. У меня с ними подписан железный контракт.

– Черта с два! – огрызнулся в ответ Рой и пошел прочь.

Два других музыканта молча последовали за ним. Третий грубо погрозил пальцем Берни и Нику, а потом смотревшим на него гостям, после чего тоже исчез.

Берни повернулся к Лари, и его лицо застыло в гневной гримасе. Толпа рассеялась на небольшие группы, чтобы посплетничать.

– Что, черт побери, случилось с тобой, малышка? – заворчал Берни. – Я оказал тебе услугу на миллион долларов, а взамен получаю неприятности размером с Кинг-Конг.

К ним присоединился Ник.

– Это не ее вина, папа!

– Мне не нужны адвокаты! – накинулась на него Лари.

– Мистер Орн, на мой взгляд, вы никому не оказываете услуги, помогая такому сброду делать карьеру, а потом и оказывать пагубное влияние на детей!

Она говорила быстро, не давая ему возможности прервать себя.

– Но я знаю, что вы хотели помочь мне, поэтому собираюсь предложить вам кое-кого взамен.

Берни смотрел на нее выжидательно.

– Это новичок в шоу-бизнесе. Я пригласила ее заменить рок-группу. У нее пока нет импресарио, я не сомневаюсь, что когда вы услышите…

Берни расхохотался и покачал головой.

– Детка, ты думаешь, такие группы, как «Тайгер», на деревьях растут?

– Вы только не уходите, прошу вас!

И она попятилась, не отрывая взгляда от Берни, пока он не вскинул руки в знак повиновения. Ник улыбнулся с облегчением.

Войдя в вестибюль, Лари увидела Доми. Одетая в дешевый плащ, с коричневым платком на голове и с потрепанным футляром для гитары, вид она имела непрезентабельный. Раздевшись, Доми оказалась в плотно облегающем длинном платье из красного шелка с глубоким вырезом и многоцветным плюмажем, эффектно возвышавшимся над плечами. Несомненно, это было одно из самых дорогих платьев Исабеллы Пеласко. Блестящие черные волосы были зачесаны на одну сторону. Доми выглядела невероятно сексуальной и казалась старше своих двадцати лет.

Тут же Лари пронзила мысль, что она, возможно, бросает подругу в новую жизнь, для которой та еще не готова. Предположим, Берни Орн действительно сделает из нее звезду… Но не погрязнет ли она в пороках, как те рок-музыканты?

Однако сейчас было уже поздно беспокоиться об этом.

– Я хорошо выгляжу? – спросила Доми, и ее черные глаза горели от возбуждения.

И она повернулась кругом.

– Потрясающе!

Лари схватила Доми за руку и повела ее через переполненный бальный зал к эстраде, привлекая внимание танцующих. Ей оставалось только надеяться, что Исабеллы Пеласко нет поблизости, и она не сможет устроить своей служанке сцену. Руководитель ансамбля разрешил своим музыкантам аккомпанировать Доми и отпустил их порепетировать с ней.

Вечер снова вошел в обычную колею. Внезапно Лари почувствовала, что по-прежнему очень взволнована. Тут она вспомнила, что не видела Аниту во время перепалки с членами рок-группы, и стала искать ее глазами в толпе.

И вдруг Лари увидела его! Вероятно, он только что приехал, иначе как могла бы она пропустите его? Чезз выделялся среди прочих мужчин гибкостью и грацией профессионального танцора, и все его па и непринужденность, с которой он владел своим телом, были смелы и изобретательны. Его партнерша, очевидно, не обладала его мастерством. Однако недостаток врожденного чувства ритма у нее возмещался природной красотой. Она была высокая и стройная, с обнаженными узкими бледными плечами, в длинном прямом черном бархатном платье. Великолепные золотые волосы, доходившие почти до середины спины, кружились вместе с ней в вихре танца, словно солнечные лучи. Серебристо-серые глаза сверкали над высокими скулами и орлиным носом, что придавало бы ее лицу суровость, если бы не пухлый ротик, который все время сверкал ослепительной улыбкой. Чезз и его партнерша не сводили глаз друг с друга, но Лари не сомневалась, что Даниели-младший замечал и восторженные взгляды, бросаемые в их сторону, и упивался всеобщим вниманием.

Лари отвернулась, чтобы скрыть разочарование. Однако заставить себя не смотреть в его сторону она не смогла. Когда танец кончился, Чезз огляделся вокруг и поймал ее пристальный взгляд. Он пробормотал что-то партнерше и подошел к Лари.

Ансамбль заиграл старомодную мелодию в сложном латиноамериканском ритме. Прежде чем она нашла нужные слова, Даниели взял ее за руку, и она оказалась в его объятиях, следуя за ним, словно загипнотизированная. Это вернуло Лари то же самое ощущение, которое она испытывала в момент их знакомства.

Он улыбнулся ей.

– Ты дала нашему скучному городишке тему для разговоров, – начал он.

Чтобы ответить ему, Лари пришлось сделать над собой усилие.

– Только на один вечер. Скоро будет множество других вечеринок.

– Но без такого изящества, вкуса… и возвышенной драмы, – добавил он. – Поздравляю тебя, magnifica! О сегодняшнем приеме будут говорить еще долгие годы! Жаль, что я приехал слишком поздно и не видел самого главного события! Однако, судя по тому, что рассказывают все вокруг, твои таланты замечательной хозяйки померкли только перед твоими блестящими способностями вышибалы. Он привлек ее к себе еще ближе.