Текст книги "Как подготовить детей к будущему, которое едва можно предсказать"

Избегайте четкого противопоставления «цифрового» «аналоговому». Учите детей интегрировать новые виды развлечений в такое всеобъемлющее игровое пространство XXI века.

Многие взрослые беспокоятся из-за того, что дети проводят за видеоиграми слишком много времени, и поэтому придерживаются противоречивого подхода «включи/выключи». Они свято верят в эту ложную двойственность, полагая, что цифровая реальность существует лишь в противовес не связанным с электроникой видам деятельности. В результате жизнь детей делится на «экранное время» и «безэкранное». Это прискорбно, потому что большая часть действий, совершаемых в видеоигре, может способствовать их развитию – подобно играм, популярным в реальном мире. Их все можно воспринимать как мини-ритуалы. Участники следуют конкретному сценарию в рамках определенных границ и соблюдают негласные правила. Они ограничивают восприятие и действия игроков, побуждая их решать возникающие задачи и принимать решения. Таким образом, видеоигра похожа на все другие формы игр; посредством ритуализированного действия она усиливает определенные нейронные связи и закрепляет мыслительные шаблоны. Конечно, это не означает, что виртуальная реальность является полноценной заменой физической активности и осязаемым игрушкам. Однако это ценное дополнение для «игровой площадки» вашего ребенка, невероятно актуальное в XXI веке.

Видеоигры – отличные учителя. Ваши дети могут многому научиться, играя

Все видеоигры работают согласно системной логике, похожей на логику языка. Игроки осваивают умение «читать» игру; понимать, как все взаимосвязанные правила и компоненты работают сообща; распознавать препятствия, платформы, оружие и игровые бонусы. Как у них получается выучить так много за короткий промежуток времени? Все потому, что хорошие видеоигры имеют много общего с хорошими учителями: они решительные, реагирующие, рефлексирующие, реальные (я называю это правилом четырех Р).

• Решительные: Хорошие игры бросают вызов, не становясь слишком простыми или слишком сложными. Они держат игроков в «зоне ближайшего развития». Именно такой термин ввел Лев Выготский, советский психолог, для описания идеальной среды обучения: теоретического пространства, где ученики сталкиваются с препятствиями, которые можно преодолеть только при поддержке наставника. Кроме того, хорошие видеоигры всегда вовремя предоставляют игрокам необходимые бонусы.

• Реагирующие: Хорошие игры всегда предоставляют четкую, лаконичную обратную связь. Представьте, как вы расстроитесь, если не поймете, почему умер Pac-Man. Если вы не узнаете, почему ваша стратегия оказалась неудачной, как сможете улучшить навыки выслеживания Призрака? Хорошие учителя знают, что тот же принцип применим и к обучению: оценки полезны только в том случае, если они дают учащемуся обратную связь, необходимую для повторения достижений.

• Рефлексирующие: Существует четкая разница между игроком и персонажем, которым он управляет. Таким образом, игрок может отрефлексировать свои результаты, не зацикливаясь на разочаровании от неудачи. Аналогичным образом педагоги часто говорят о «метапознании» – способности анализировать свое собственное мышление. Метакогнитивная рефлексия позволяет ученику иметь качество, названное психологом Кэрол Дуэк «мышлением роста», – осознание, что интеллект не «статичен».

• Реальные: Виртуальный мир очевидно вымышленный, но он может быть настолько захватывающим, что покажется реальным. Игроки изучают правила видеоигр через практические исследования и эксперименты – то есть по тому же принципу, который делает эффективным и обучение в школе. Учиться лучше всего на реальном опыте. Иначе это похоже на попытку представить себе видеоигру всего лишь после прочтения инструкций, даже без попыток открыть стартовое меню.

Поощряйте детей играть: это лучший способ развить социальные и эмоциональные навыки

Все дети, повсюду, играют в такие дурацкие игры, как «Саймон говорит» или «Испорченный телефон», прыгают через скакалку, катают шарики и раскручивают юлу. Почему эти игры настолько универсальны? Потому что их игровые ритуалы развивают социальные навыки. Развлекаясь, дети учатся взаимодействовать друг с другом. Например, они выясняют, что, чтобы веселиться с друзьями, они должны следовать определенным правилам, которые еще нужно расшифровать. Если не реагировать на сложный язык игровой системы, все превращается в хаос – а это совсем не весело. Дети ненавидят конфликты, потому что те разрушают игру. Чем дольше они играют, тем лучше справляются с дисбалансом между собственными желаниями и границами всеобщего веселья. В конце концов, весь опыт, полученный на детской площадке, готовит их к соблюдению сложного общественного договора во взрослой жизни. Виртуальная реальность иногда может казаться изолированной и антисоциальной, но видеоигры учат детей отвечать и вдумчиво реагировать на внешнее воздействие. Пусть ваши дети получают необходимый опыт!

Глава 2
Новые игры

Иногда мы ошибочно считаем детские развлечения чем-то несерьезным. Например, для меня это то, как дети проводят время, растянувшись на ковре в гостиной с игрушечными фигурками или машинками. Иногда они сидят на диване, сжимая джойстики и отбиваясь от захватчиков, которые приближаются к замку Хайрула (тот, что в серии The Legend of Zelda от Nintendo). Они хихикают, смеются во весь голос и с головой погружаются в эти воображаемые, несуществующие миры.

В такие моменты я наслаждаюсь своим «свободным временем». Я отправляю электронные письма. Пишу статьи. Читаю отчеты исследований. Оплачиваю счета. Пишу Аманде, своей подруге. Я думаю: «Как здорово, что дети заняты и им не нужно уделять внимание именно сейчас». Подозреваю, что большинство родителей испытывает такое же чувство облегчения, когда дети играют самостоятельно. Нам всем иногда нужен перерыв. Мы его заслужили, так что охотно пользуемся этими моментами безмятежности.

Тем не менее важно не перейти ту черту, за которой мы вдруг резко начинаем считать, что открытый на ноутбуке рабочий файл куда важнее, чем воображаемая игра, в которой участвуют наши дети. Вместо этого мы должны представлять игры – виртуальные и любые другие – как детскую вариацию работы. Представьте себе своего рода инновационный инкубатор, в котором активно проектируется культура и общество будущего. Наши взрослые рабочие обязанности имеют краткосрочные цели; детские же воображаемые миры оказывают долгосрочное воздействие. Их игровая вселенная создает завтрашнюю реальность. Звучит как избитая фраза из песни Уитни Хьюстон: «Я верю в то, что будущее – это наши дети»[6]6
  «I believe the children are our future» – строка из песни «Greatest Love of All» (прим. ред.).


[Закрыть]. Но, учитывая, что наука говорит о детских играх и когнитивном развитии, это уже не клише, а нечто серьезное.

Существует множество авторитетных исследований, таких же, как доклад Джека Шонкоффа, которые показывают, как дети развивают социальные навыки с помощью игры. Они учатся делиться опытом друг с другом, сотрудничать, разрешать конфликты, считывать социальные сигналы, создавать атмосферу доверия и авторитетности. Все уроки, извлекаемые детьми всего мира из игровых ритуалов, составляют так называемые soft skills, или «мягкие навыки». Это неудачный термин, который минимизирует важность. На самом деле эти мягкие навыки – способность фокусироваться и сохранять внимание, ставить цели, планировать и отслеживать действия, адаптироваться к меняющимся условиям, решать задачи, следовать правилам, контролировать порывы и откладывать момент вознаграждения – составляют основу любого процесса обучения, любых социальных взаимодействий, любых жизненных навыков, которые нужны детям, чтобы стать успешными взрослыми.

Вы, наверное, знакомы с терминами «самоконтроль» и «исполнительные функции».

Самоконтроль описывает способность управлять своим поведением и эмоциональными реакциями социально приемлемыми способами. Например, было бы неуместно рыдать навзрыд каждый раз, когда случается что-то неожиданное: когда вы слышите громкий звук, похожий на сирену скорой помощи, или когда вас случайно толкает незнакомец, шагающий по улице. Представьте, как было бы тяжело работать, поддерживать романтические отношения, даже ходить за покупками, если бы вы не умели контролировать свои эмоции и поведение. В самом юном возрасте, через игры с семьей и друзьями, дети знакомятся с принятыми в обществе выражениями своих чувств, идей и желаний. В конце концов самоконтроль становится необходимым для вовлеченности во взрослую жизнь.

Важно не перейти ту черту, за которой мы вдруг резко начинаем считать, что открытый на ноутбуке рабочий файл куда важнее, чем воображаемая игра наших детей.

Исполнительные функции подключают аналогичный набор навыков. Они наделяют нас гибкостью и сопротивляемостью. Это позволяет нам решать сразу несколько задач, а также использовать такие когнитивные способности, как память и внимание. Исполнительные функции подсказывают нам лучшие способы найти то, что мы хотим или в чем нуждаемся. К примеру, готов поспорить, что, когда вы чувствуете голод, вы не просто сидите за столом, концентрируясь на нестерпимом ощущении пустоты в животе. Но при этом вы и не бросаете все свои дела, набивая рот, как Коржик[7]7
  Коржик, или Куки-монстр, – вымышленный персонаж телешоу «Улица Сезам», известный своим постоянным аппетитом и невероятной любовью к шоколадному печенью (прим. ред.).


[Закрыть]. Вместо этого вы занимаетесь своими делами, одновременно обдумывая, где и когда сможете перекусить. Почти не осознавая этого, вы быстро планируете свой график с учетом самого удобного момента, когда можно притормозить и «подзаправиться». Иногда первоначальная стратегия не срабатывает: торговый автомат выходит из строя или раздается телефонный звонок, который заставляет вас пробыть на работе еще около часа. Если ваши исполнительные функции достаточно сильны, вы сможете изменить свой план на ходу.

Навыки самоконтроля и исполнительные функции начинают развиваться еще до достижения шестилетнего возраста. Вспомните, как ребенок реагирует, когда хочет заполучить мяч, который находится вне пределов досягаемости, или игрушку, в которую играет кто-то другой. Он кричит и плачет? Обижается и вообще перестает играть? Или же терпеливо ждет, откладывая момент счастья? Знает ли он о том, что можно попросить воспитателя о помощи, предложить поделиться или играть вместе? Это повседневные ситуации, которые культивируют навыки самоконтроля и исполнительные функции, необходимые на протяжении всей жизни. Когда вы наблюдаете за детьми в садике, их действия могут показаться вам непоследовательными, но все же они чрезвычайно важны. Каждая игра, в которую они играют, – это мини-репетиция, пробная версия того, как они будут заботиться о себе, живя в обществе с другими людьми. Именно здесь дети начинают создавать будущие сообщества, строить будущие предприятия и стимулировать будущую экономику.

Когда я прихожу за детьми, чтобы забрать их из школы, то сажусь на скамейку во дворе и наблюдаю за тем, как они играют на детской площадке. Они полностью погружаются в воображаемые игровые миры со своими друзьями. Один угол двора становится маленьким городом, рестораном, продуктовым магазином, замком или другой планетой.

Ребенок кладет камень на бревно, подчеркивая его значимость:

– Это суперкомпьютер, который может уничтожить Галактику. Мы должны защитить его любой ценой!

Другие реагируют:

– О нет, его взломали! Скорее садимся в ракету, пока не начался зомби-апокалипсис!

– Нет. Лучше в эту ракету. Она лучше. Она летит со скоростью света.

– Берегись! Кажется, я вижу впереди галактических пиратов.

– Хватайте суперкомпьютер, возьмем его с собой!

Звучит как бред. Дети могут быть такими смешными и чрезмерно увлеченными! Их фантастические суперкомпьютеры, космические ракеты, зомби-апокалипсисы и галактические пираты несут мало практического смысла. Но метод, с помощью которого они разыгрывают подобный сценарий, имеет значение. Помните: «Средство коммуникации есть сообщение». Это ритуал игры, процесс обучения пониманию системы, что немаловажно. Вместе дети экспериментируют с новыми идеями, новыми концепциями, новыми способами взаимоотношений. Вместе они ищут смысл и создают правила, связанные с каждой вещью, каждым камнем, каждой палкой. Возникает коллективное повествование.

Жан Пиаже, известный швейцарский психолог, считал, что в подобных игровых сценариях проявляется процесс адаптации, который он называл аккомодацией. В 1950-х годах он описал, как дети подражают своим сверстникам и меняют свое поведение в зависимости от условий игры, то есть идут на небольшие аккомодации друг для друга. Они учатся быть гибкими, отказываясь от собственных идей и заменяя их новой информацией. Сейчас мы уже точно знаем, какие части мозга активируются, когда дети используют свои адаптационные навыки. Мы также признаем адаптацию как компонент исполнительных функций.

Некоторые эксперты называют те фантастические сценарии, в которых регулярно участвуют мои дети после школы, «притворством» или «ролевой игрой». Сама игра не имеет ни цели, ни победителей, ни проигравших. Вместо этого проводится эксперимент по разработке правил, созданию обычаев и организации собственных систематизированных миров.

Если бы Лев Выготский тоже наблюдал за моими детьми на школьной площадке, он бы заметил, что они взаимодействуют с объектом на бревне одновременно и как с суперкомпьютером, и как с камнем. Это означает, что игра имеет и реалистичный, и вымышленный контекст. Дети делают вид, что печатают на компьютере, но не волнуются, когда он падает в грязь. В один момент это хрупкий гаджет, а уже через секунду – всего лишь камень. Дети также относятся к своим друзьям одновременно как к школьным приятелям и как к космическим ковбоям, применяя разные правила в определенных обстоятельствах. Выготский считал, что такая ролевая игра – один из верных способов развития у ребенка навыков самоконтроля, так как переключение с контекста на контекст предполагает подавление первоначальных порывов (не называй камень тем, чем он является на самом деле), а также следование социальным правилам (обращайся к друзьям как к персонажам игры).

Навыки самоконтроля и исполнительные функции начинают развиваться еще до достижения шестилетнего возраста.

Предположительно, те же навыки развиваются, когда дети вовлечены в ролевую игру в пределах виртуальной реальности. Каждый раз, когда дети разыгрывают некий вымышленный сценарий (на детской площадке или онлайн), они оттачивают фундаментальные социальные навыки, которые требуют наличия самоконтроля и исполнительных функций.

Успех в мире взрослых зависит от способности человека следовать правилам, конструктивно взаимодействовать с другими людьми и осознавать, что их взгляды могут отличаться. В некотором смысле игра – это начало участия в гражданской жизни. Это пространство, где дети усваивают свои первые уроки о жизни в обществе.

Одним из первых американских исследователей, писавших о социальной и гражданской природе игры, был выдающийся детский психолог Грэнвилл Стэнли Холл. В 1897 году он провел исследование, взяв за основу то, как дети играли в «куче песка», расположенной в пригороде Бостона. В качестве отчета о своих наблюдениях он написал книжку с незамысловатым названием «История одной кучи песка». Он описал, как дети строили «колодцы и тоннели; холмы и дороги, подобные городским; острова, мысы и заливы с воображаемой водой», а также «рудники, угольные шахты и каменоломни». Все – в одной огромной куче песка.

Изучение подобных раскопок может показаться странным. Но подумайте об этом в контексте конца XIX века. Тогда не было никаких песочниц; детская игра, какой мы ее себе представляем, была новым этапом развития. Конечно, дети занимались какими-то общеизвестными вещами: прыгали через скакалку, играли в «салочки» и «классики». Но школьных площадок не существовало, не было ни уличных горок, ни качелей. Психотерапевты, рекомендующие песочную терапию, еще не появились. Те красочные пластмассовые лопатки и ведерки, к которым мы все привыкли, еще никто не производил.

Нелепая на первый взгляд игра, в которой участвуют дети, на самом деле развивает их фундаментальные социальные навыки.

Все в жизни детей XIX века выглядело бы незнакомым для современного путешественника во времени. Выйдя из своего «ДеЛориана»[8]8
  DeLorean – спортивный автомобиль, ставший машиной времени в кинотрилогии Роберта Земекиса «Назад в будущее» (прим. ред.).


[Закрыть], вы бы удивились, увидев совершенно иную картину детства. Большинство детей, которых вы встретите, будет работать. Очень много работать. А те, кто слишком мал для полей, фабрик и шахт, скорее всего, будут помогать взрослым по хозяйству.

Напоминаю, что первый федеральный закон США об охране детского труда – закон Китинга–Оуэна – был принят только в 1916 году, и даже он всего лишь ограничивал межрегиональную торговлю товарами, произведенными детьми за более чем восьмичасовую смену. Если дети работали меньше восьми часов, то плоды их труда считались полученными законным образом. По сегодняшним меркам это кажется довольно шокирующим.

Но в то время Соединенные Штаты были весьма ортодоксальным государством, когда дело касалось пуританской трудовой этики. Общепринятая мораль оценивала врожденную ценность человека по его труду, производительности и результатам. «Хорошие американские граждане» возражали против безделья как детей, так и взрослых. Родители пытались привить своим детям такие ценности, как послушание, набожность и строгое следование нормам трудовой этики. Историк Стивен Минц изучал концепт американского детства и обнаружил множество жалоб XVII века на «детей, играющих в мяч или запускающих воздушных змеев на улице». Игра считалась «греховной тратой времени».

Но когда Грэнвилл Стэнли Холл решил изучать игры с песком, изменения уже начались. Отношение к работе, семье и развитию детей начало меняться. Американский психолог написал «Историю одной кучи песка» по той же причине, по которой я написал книгу, которую вы сейчас держите в руках. Игра в песке в конце XIX века была тем же, чем сейчас является виртуальная реальность: новым, спорным явлением, сопровождающимся радикальными экономическими, социальными и культурными изменениями.

Общепринятое понятие «детства» началось с деятельности Фридриха Фребеля в XIX веке. Фребель был немецким педагогом, который утверждал, что развитие детей пройдет успешнее, если их системное образование начнется рано и будет проходить в намеренно созданной игровой атмосфере. Его подход впервые включал в себя активные виды игр и разноцветные манипулятивы для развития социальных и двигательных навыков. Деревянные кубики и клубки пряжи нашли свое место среди «даров Фребеля» – коллекции предметов, с которыми воспитатель рекомендовал в определенной последовательности знакомить детей. Он изобрел многие из обучающих игрушек, которые теперь стали обычным явлением. Возможно, с некоторыми вы даже играли в дошкольном возрасте.

В 1840 году Фребель придумал термин «детский сад» для обозначения своей школы в Пруссии, которую он ранее называл Институтом воспитания и организации игр для детей. Немецкое слово «Kindergarten», что дословно и означало «детский сад», имело двойное значение. Во-первых, Фребель представлял свое училище как сад, в котором воспитатели тянутся к детям так же, как садовник к растениям: воспитывая их так, чтобы они могли расти самостоятельно и расцветать в полную силу. «Дети подобны крошечным цветочкам, – говорил он, – они разнообразны и нуждаются в заботе, но каждый из них прекрасен и успешен, когда его видят в обществе равных». Во-вторых, учебная программа Фребеля – которая позже повлияла на философа и педагога Джона Дьюи – поставила во главу угла игру на открытом воздухе. Немец считал, что у детей есть «неопределенное желание искать природные элементы, скрытые предметы, растения и цветы».

Настоящий сад был важной составляющей его образовательного учреждения. Так, Фребель призвал немецких политиков обеспечить наличие насыпей песка в общественных парках. Его «песчаные горы» быстро распространились по всему развитому миру, и большинство ученых считает это решение основой всех существующих общественных площадок. «Песчаные горы» достигли Соединенных Штатов около 1885 года, когда врач Мэри Элизабет Закшевска посетила Берлин и увидела детей, резвящихся и социализирующихся в куче песка. По возвращении в Массачусетс она соорудила нечто подобное в виде бостонского «песчаного сада». Новая Англия, видимо, была готова отказаться от пуританского осуждения праздности, потому что это творение оказалось так же популярно в Соединенных Штатах, как и в Германии. Всего за несколько лет в Бостоне был создан двадцать один песчаный сад.

Именно там Холл увидел их, и они идеально вписались в его видение процесса воспитания. Он написал «Историю одной кучи песка», чтобы показать новую точку зрения на детство и обучение. Косвенно он внес свой вклад в продвижение детских садов, помогая изменить восприятие взрослыми детей. Его книга описывает игру с песком как нечто большее, чем просто бессмысленное занятие, потому что воображение виделось ему крайне необходимым для «детской души».

Игры в песке также могли стать эффективным способом воспитания нового поколения американских граждан. «Жизнь дана, чтобы служить, – писал Холл, – эта идея должна глубоко укорениться в сердце каждого ребенка». Он считал, что манипуляции с песком помогут детям развить понятие этических и моральных норм. И поэтому, утверждал он, это куда важнее, чем тяжелый скрупулезный труд. Излишне говорить, что детям по душе пришлась идея, согласно которой получение удовольствия от игры уже можно было считать работой.

Родители маленьких геймеров сразу поймут, что имел в виду Холл, когда написал, как дети стали полностью одержимы собственной песочной вселенной: «песок сразу же стал (как и думал каждый, кто читал Фребеля или наблюдал за играми малышей) единственным центром притяжения, рядом с которым постепенно меркли все другие мальчишеские интересы». Беспокоились ли родители XIX века о зависимости, конфликтах или нарастающей жестокости? Скорее всего, нет. Но это только потому, что мало кто в то время в принципе задумывался о детских переживаниях. В 1890-х годах даже основное учебное заведение не хотело иметь ничего общего с тем, что считалось «лженаукой», – детской психологией.

Когда-то игра вообще считалась «греховной тратой времени»: в XVII веке люди жаловались на «детей, играющих в мяч или запускающих воздушных змеев на улице».

Пройдет еще немало лет, прежде чем такие мыслители, как Фрейд, Юнг, Кляйн, Винникотт, Выготский и Пиаже смогут успешно изменить наше восприятие детства.