Текст книги "За пределы человека. Жизнь и деятельность Шри Ауробиндо и Матери"

Глава 6. «Арья»

В конце 1911 года Александра Дэвид-Нил приехала в Индию. Она сразу же нашла возможность отправиться поездом в Пондичери, чтобы посетить там Ауробиндо Гхоша, «о котором мои друзья были столь высокого мнения». Этими друзьями были, очевидно, Мирра и Поль Ришар. Вот что она пишет на следующий день своему мужу об этом визите: «Я провела два волшебных часа в обществе человека редкостного ума, беседуя с ним о древних философских воззрениях Индии. Он принадлежит к той необычной категории людей, перед которой я всегда испытывала самое глубокое преклонение, к категории здравомыслящих мистиков. Я искренне благодарна моим друзьям, посоветовавшим мне навестить его. Его мысли столь ясны, в его рассуждениях такая вдохновенная мудрость, а в глазах столько света, что у меня сложилось впечатление, что передо мной предстал воочию гений Индии, такой, каким мы можем вообразить его после прочтения благороднейших текстов индийской философии»¹.

Но ее визит не остался незамеченным. Когда ее поезд прибыл на железнодорожный вокзал Мадраса, там ее уже ожидал сам глава криминально-следственного департамента. «Он спросил меня – следует признать, в достаточно корректной и дипломатичной форме, – что я делала в Пондичери в доме этого подозрительного господина?» Но у мадам Дэвид-Нил имелась целая коллекция рекомендательных писем от британского правительства, которую она тут же вручила шефу полиции. Он внимательно просмотрел их, и на этом инцидент был исчерпан. «Ауробиндо, несомненно, является великим ученым, – сказал он, – но он опасный человек. Мы считаем его ответственным за убийство мистера Эйша, британского служащего». Мадам Дэвид-Нил ответила, что подобное обвинение слишком неправдоподобно, чтобы его можно было принимать всерьез. Человек, обладающий столь великими знаниями и столь глубоко проникший в тайны человеческой природы и мироздания, не может быть убийцей. «Он действительно не убивал мистера Эйша сам, – ответил начальник полиции, – но все же именно он ответственен за это преступление».

Британские власти все еще не забыли Ауробиндо Гхоша; даже находясь на французской территории, в Пондичери, и оставив политическую деятельность, он по-прежнему не давал им покоя. Лорд Минто, вице-король Индии, заявил, что он не успокоится до тех пор, пока не одолеет Ауробиндо Гхоша². Дом Ауробиндо был под постоянным, круглосуточным наблюдением; молодых бенгальцев, которые жили с ним, а также всех его друзей и знакомых неотступно сопровождали соглядатаи-тени. Специально для этой цели с разрешения французского правительства в Пондичери было организовано особое отделение британской полиции. Нолини Канта Гупта, один из четырех спутников Ауробиндо, находившихся с ним в то время, писал в своих «Воспоминаниях»: «Британская полиция в Индии установила регулярный пост наблюдения за Ауробиндо Гхошем и другими революционерами. Полицейские арендовали дом рядом с домом Ауробиндо, в котором они постоянно жили. Разумеется, все они были одеты в обычную штатскую одежду, потому что не имели права носить полицейскую форму на французской территории. Они следили как за нами, так и за теми, кто посещал нас или гостил в нашем доме. Они имели привычку сидеть небольшой группой по три-четыре человека, прямо на тротуаре, на углу примыкающего к нам дома. Целый день они болтали, изнывали от безделья, время от времени что-то записывали в свои блокноты… Их донесения, как выяснилось позднее, были совершенно ложными, основанными на чистой фантазии и на выдуманных событиях. Из-за того, что им чрезвычайно трудно было собрать даже мало-мальски правдоподобный материал, они спокойно фабриковали свои собственные, на скорую руку состряпанные донесения»³.

Британские власти делали все возможное, чтобы дискредитировать Ауробиндо Гхоша в глазах французского правительства. Однажды к нему в дом были подброшены сфальсифицированные документы; они случайно были найдены служанкой в колодце во дворе его дома. Полицейский шпион проник в дом Ауробиндо под видом сопровождающего больного гостя. Разнеслись также слухи, что готовится похищение Ауробиндо, и его молодые товарищи, вооруженные бутылками с кислотой, день и ночь охраняли его дом. Платные осведомители в своих доносах усердно обвиняли Ауробиндо во всех мыслимых и немыслимых грехах и более всего в подрывной деятельности против французского правительства. Но однажды, когда к нему в дом для личной проверки пришел французский офицер из магистрата и увидел множество книг на греческом и латыни, он тут же аннулировал все обвинения. Индиец, который читает Гомера и Вергилия в оригинале, не может быть той зловещей личностью, о которой ему докладывают осведомители.

Пондичери был тогда небольшим, довольно оживленным портом, расположенным на Коромандельском побережье в 160 километрах южнее Мадраса. Сейчас это один из наиболее привлекательных городков Индии с ухоженным пляжем и заботливо обустроенным парком, но в то же самое время чем-то напоминающий место из Трехгрошовой Оперы. Он был разделен тогда на «белый город», раскинувшийся на берегу океана, с большими красивыми домами французских колонизаторов, и «черный, внутренний город», где в крохотных, убогих хижинах обитали тамильские горожане. Две эти части города были разделены «каналом» или, попросту говоря, зловонной сточной канавой, которая пересекала весь город. Недосягаемый для Британии, Пондичери был свободным французским портом, где промышляли торговцы оружием, наркотиками, спиртным, а также любыми западными товарами, на которые имелся спрос. Его наводняли шайки преступников, они широко использовались беспринципными политиками для своих целей; здесь было множество агентов полиции, профессиональных доносчиков, бесчисленных эмигрантов, идеалистов, борющихся за свободу, и самых обычных уголовников. После своего посещения Пондичери в 1921 году А. Б. Пурани писал: «Пондичери, погруженный в летаргический сон, в котором царила колониальная атмосфера, являл собой коллекцию наихудших элементов европейской и индийской культур. Центральный рынок утопал в грязи, местное население не имело даже изначальных представлений о гигиене. Побережье было завалено отбросами и представляло собой крайне удручающее зрелище. Контрабанда была основным занятием его обитателей»⁴.

С началом Первой мировой войны, Британия оказывала сильное давление на французское правительство, требуя изгнать всех эмигрировавших революционеров из Пондичери в Африку, а именно в Алжир или в Джибути. И вот что странно, большинство революционеров, включая поэта Субраманью Бхарати, нашли эту идею вполне приемлемой. Возможно, они по наивности рассчитывали на то, что в Африке у них будет большая свобода действий. Но они недооценили того факта, что главная цель их жизни потеряет свой смысл и свое значение в столь отдаленном от их родины месте. На встрече, специально созванной для решения этой проблемы, Ауробиндо Гхош категорически отказался покидать Индию: «Я не сдвинусь отсюда ни на дюйм», – сказал он. Мадам Ришар, в свою очередь, сумела оказать влияние на французского губернатора в Пондичери, а ее брат Маттео счел возможным уладить это дело в министерстве колоний в Париже… Но неусыпное око британских властей будет пристально отслеживать каждый шаг Шри Ауробиндо вплоть до 1936 года.

В июне 1914 года Шри Ауробиндо, Поль Ришар и Мирра решают начать публикацию журнала, который должен был представить миру идеи Шри Ауробиндо. Трудно сказать, кто кого убедил заняться этим журналом. Вот что пишет Шри Ауробиндо в одном из своих писем: «… что касается моего участия, то это будет чисто интеллектуальная сторона моей работы, предназначенная для мира»⁵. За четыре года своего пребывания в Пондичери у него накопилось множество блокнотов с краткими статьями и комментариями, посвященными Ведам, Упанишадам, сравнительной лингвистике и т. д., – все эти записи были неразрывно связаны с интенсивным процессом йоги, которую он практиковал постоянно. За два месяца он упорядочил все написанное, составил проспекты, для того чтобы найти и заинтересовать будущих подписчиков, а также написал несколько серий статей, которые стали основой его главных трудов. Он также переводит с французского на английский работы Ришара, его подборку кратких изречений «Причина Миров» и духовные афоризмы всех времен и народов под общим названием «Вечная Мудрость». Мирра, так же как и раньше в «Космическом обозрении», взяла на себя административные функции; она помогает Ришару переводить тексты Шри Ауробиндо на французский, так как журнал должен был издаваться одновременно в Англии и во Франции. Первая английская публикация журнала «Арья» – так был назван этот ежемесячник – пришлась на 15 августа. В этот день Шри Ауробиндо исполнилось 42 года.

Арий, кем бы он ни был, есть «тот, кто возделывает ниву, вверенную ему Высочайшим Духом, свою землю изобилия как внутреннего, так и внешнего», кто «не оставляет свой надел бесплодным и истощенным, но в поте лица своего стремится собрать с него все, что он только может дать». Оригинальное значение санскритского слова «арья» не имеет ничего общего с тем расистским толкованием, которым уже тогда был подменен его изначальный смысл, особенно в Германии и в Австрии, и Шри Ауробиндо, несомненно, знал об этом. Основываясь на обширных лингвистических познаниях, он дает во втором номере журнала следующее определение понятия ария: «Арий – это тот, кто неуклонно преодолевает все препятствия, внутренние и внешние, которые противостоят продвижению человека вперед… Цель этого самопреодоления – всестороннее совершенство. Поэтому, побеждая, он не разрушает; его победы несут созидание, а не уничтожение. Все, над чем он восторжествовал, обретает в результате этой победы большее благородство и завершенность. Он знает, что тело, ум и жизнь даны ему для чего-то более высокого, чем то, что они являют собой ныне; поэтому необходимо их превзойти, преодолеть их ограничения и отвергнуть ничтожные удовольствия, поиском которых они почти всецело поглощены… Арий – это труженик и воин. Он не щадит самого себя, действуя умом и телом, когда он ищет Наивысшее или служит ему. Он не избегает трудностей, он не знает усталости. Он всегда сражается ради воцарения духа в нем самом и в мире»⁶.

Журнал с санскритским заглавием на обложке был по сути «философским обозрением». Его цель состояла в том, чтобы приблизить появление на земле облагороженного, совершенного человека, который являл бы собой новый тип человеческого существа, новый вид, находящийся за пределами нынешней несовершенной переходной человеческой расы. Первая вступительная статья Шри Ауробиндо, которая станет впоследствии первой главой в одном из его фундаментальных трудов – «Жизнь Божественная», начинается следующим блистательным абзацем, который Нолини Канта Гупта, один из ближайших учеников Шри Ауробиндо, называл «живой сущностью».

«… Изначальное устремление человека в его пробужденной мысли и, судя по всему, неизбежное и окончательное его устремление – ибо оно преодолевает самые мрачные времена неверия и отрицания и, даже будучи изгнанным, всякий раз воскресает из небытия – есть в то же время и наивысшее устремление его мысли. Оно проявляется в интуитивном ощущении человеком Божества, в его тяге к совершенству, в его поисках чистой Истины и беспорочного Блаженства, в осознании им своего тайного бессмертия. Древние зори человеческого знания оставили нам свидетельства этого непреходящего искания; сегодня мы вновь видим, как человечество, пресыщенное, но не удовлетворенное победоносным анализом внешних феноменов Природы, начинает вспоминать о своей вековечной потребности. Изначальная формула Мудрости обещает стать и конечным ее утверждением: Бог, Свет, Свобода, Бессмертие». («Арья», 1-й том, 1-е изд., стр. 1)

Так звучал этот голос, но из-за грохота пушек мир тогда не мог расслышать его. Но все же ежемесячник, не слишком-то простой для понимания, в течение всех семи лет его публикации оставался безубыточным, правда, следует упомянуть, что издание французской версии журнала «Арья – великий синтез мысли» было прекращено, так как ответственного за него Поля Ришара призвали на военную службу.

Все основные работы Шри Ауробиндо, за исключением «Савитри» и «Супраментального проявления», были опубликованы в «Арье» в виде серий статей. До сего времени, спустя 80 лет после появления на свет, эти труды все еще не заняли подобающего места в культурном наследии человечества. Этот факт, возможно, объясняется тем, что они были предназначены не для широкой публики, а лишь для тех немногих, кому наш мир уже не кажется сносным, кто не удовлетворен его нынешним состоянием и кто всеми силами сердца устремляется к чему-то иному, более совершенному и прекрасному.

«Жизнь Божественную» некоторые исследователи рассматривают как величайший философский шедевр двадцатого столетия. В «Синтезе Йоги» Шри Ауробиндо подробно описывает синтетический метод йоги, который подводит нас к самому порогу супраментального Проявления. «Тайна Вед» дает новую интерпретацию этого древнего духовного Писания, в свете которой оно уже не кажется нам разновидностью «допотопных» фольклорных сказаний: мы начинаем видеть в Ведах глубочайшие, наполненные великим смыслом откровения, которые уже в те времена были открыты человечеству. Месяц за месяцем Шри Ауробиндо публикует в «Арье» свои переводы гимнов из Вед; позже они будут изданы отдельной книгой под общим названием «Гимны Мистическому Огню». Он пишет также серию статей, посвященных мантрической поэзии будущего. Эти статьи впоследствии будут также собраны и изданы отдельным томом под названием «Поэзия будущего». В «Очерках о Гите» он описывает свое видение Гиты, которая когда-то была наивысшим источником его вдохновения. Наряду с этим он работает над книгами «Человеческий цикл» и «Идеал человеческого единства». Эти до сих пор мало известные и недостаточно оцененные исследования посвящены проблемам социологии и политики. В них содержится ключ к разгадке судьбы человека как социального явления, а также указаны условия, при которых мир сможет гармонично развиваться и в конечном счете придет к всеобщему единству.

Блистательный английский язык Шри Ауробиндо достигает в этих трудах органной мощи и широты. И все же, несмотря на столь впечатляющий вклад в развитие философской мысли, Шри Ауробиндо никогда не считал себя философом. «Философия! Позвольте вам сообщить по секрету, что я никогда, никогда, никогда не был философом!»,⁷ – пишет он в письме. И затем поясняет: «Моя философия сформировалась вначале благодаря изучению Упанишад и Гиты; позднее пришли Веды. Они были основой моей начальной практики йоги; я пытался реализовать в духовном опыте то, что читал, и преуспел в этом. Разумеется, я никогда не был удовлетворен идеями как таковыми, пока не получал подтверждение их истинности на практике, в конкретном опыте. Именно на этом опыте я впоследствии и обосновал свою философию; на опыте, а не на идеях, как таковых. Моя философия основывается не на интеллектуальных абстракциях, рациональных построениях и диалектических принципах; и если я все же использовал эти средства, то только для того, чтобы разъяснить свою философию и удовлетворить интеллектуальные потребности читателя. Источником моей философии было знание, которое приходило ко мне свыше, когда я погружался в медитацию, особенно из плана Возвышенного Разума (Higher Mind), после того как мне удалось подняться до его уровня. Они [идеи Возвышенного Разума] изливались могучим потоком, образуя безбрежный океан непосредственного Знания, всегда переходящего в опыт. Или же они приходили через переживание интуитивных озарений и вели к новым интуитивным прозрениям, соединяясь впоследствии в целостный и всеобъемлющий опыт. Этот источник был беспредельным, универсальным, многосторонним, и оттуда нисходили самые разнообразные идеи, которые, возможно, принадлежали к конфликтующим философским системам, но здесь образовывали единое синтетическое целое»⁸.

Это характерное для Шри Ауробиндо «кристально ясное видение» (как говорила Мать) интегрирует все, вплоть до мельчайших деталей, в единое синтетическое целое. Именно поэтому он и мог сказать: «Моя философия бедна аргументами: тщательно разработанные метафизические рассуждения, как правило, полны абстрактных символов и значений, которыми метафизика пытается обосновать свои умозаключения, – всего этого здесь нет. Здесь есть только гармонизация различных аспектов многогранного Знания, в результате которой все они логически увязываются в единое непротиворечивое целое. Однако не сила логически выстроенных аргументов осуществляет эту задачу, а ясное видение соотношений и взаимосвязей этих многочисленных аспектов»⁹.

В качестве инструментов этой невероятной «ментальной» деятельности, длившейся благодаря «Арье» почти семь лет, использовались полностью пассивный мозг (результат реализации с Леле в Бароде) и пальцы, которые, подчиняясь вдохновению свыше, печатали на допотопной пишущей машинке весь необходимый текст, включая правки. Летом в Пондичери стоит невообразимая жара, но Шри Ауробиндо, пребывая в состоянии йогической отрешенности, не обращал на нее внимания, он был полностью сконцентрирован на своей работе…

Оглядываясь назад на первый год публикации «Арьи», он говорит: «Наш журнал был задуман не как зеркало, отражающее сиюминутные интересы и поверхностные мысли того отрезка времени, в котором мы живем, и не ради распространения идей какой-либо отдельной школы, секты или философской системы. Его цель состояла в том, чтобы попытаться очертить мысль грядущего, сформулировать ее основы и увязать ее с наиболее плодотворной и жизнеспособной мыслью прошлого»¹⁰.

Апрельский выпуск «Арьи» 1918 года – четвертый год существования журнала – Шри Ауробиндо заканчивает следующими словами: «Мы отталкивались от идеи, что человечество неотвратимо движется к великим переменам и что его жизнь в будущем изменится настолько радикально, что это приведет к возникновению на земле новой расы. Везде, где есть мыслящие люди, эта идея и эта надежда в той или иной форме уже присутствуют в человеческом сознании, и наша цель теперь должна состоять в том, чтобы исследовать те духовные, религиозные и иные истины, которые могли бы просветить нынешнюю человеческую расу и дать ей надежное руководство на этом пути. Духовный опыт и истины, на которых эта попытка может основываться, уже были представлены нам; ибо без этих истин и этого опыта мы вообще не имели бы права предпринимать каких-либо усилий. Однако нам еще предстоит окончательная интеллектуальная формулировка этих истин, их следствий и результатов. Поэтому этот возвышенный, тонкий и трудный ментальный поиск должен быть продолжен во всех направлениях; и мы пригласили наших читателей принять участие в этих поисках, бремя которых нам пришлось взять на себя. По этой же причине мы решили изложить наши исследования в виде серий очерков; и хотя такая форма является не самой подходящей для обсуждения философских тем, но в нашем случае она оказалась единственно возможной»¹¹. Фактически Шри Ауробиндо одновременно писал восемь книг, содержащих глубочайший опыт и широчайшие философские обобщения, каждый месяц пополняя все их новыми главами, – образец ментальной силы, которая едва ли имеет параллели. Но Шри Ауробиндо использовал не совсем то, что мы привыкли понимать под «ментальной силой».

Синтетичный, многомерный, нелинейный образ мышления или видения является чрезвычайно сложным и трудно формулируемым средством человеческого языка, особенно если, подобно Шри Ауробиндо, человек намерен выразить самого себя адекватно и во всей полноте. Чаще всего именно поэтому некоторые люди находят труды Шри Ауробиндо весьма трудными для чтения. И это понятно – чтобы следовать за Шри Ауробиндо в его философских текстах, нужна как минимум определенная степень интеллектуальной подготовленности. Но книги Шри Ауробиндо – это вдохновенные книги и они действуют подобно всем вдохновенным творениям. Когда впервые раскрываешь их, возникает какое-то противостояние, что-то сопротивляется, возникает ощущение, что перед тобой закрытая дверь. Но интенсивность устремления возрастает, создает давление, и однажды, когда менее всего ожидаешь, вдруг замечаешь, что дверь немного приоткрылась… Желание узнать, постичь, войти в иной мир возрастает все больше и больше; внутренняя настойчивость, глубинная потребность поднимается, ширится; ее интенсивность становится настолько целенаправленной, настолько концентрированной и мощной, что в какой-то момент рушатся, все преграды и дверь распахивается настежь… Возможно, между первым соприкосновением с книгой и следующей попыткой одолеть ее пройдут годы, но так или иначе ясно одно – наше усилие не было напрасным, что-то изменилось, пришло понимание, открылись новые возможности… Дверь распахнулась и… впервые мы твердо ступили на новую почву, мы вошли в новое пространство, где мир уже не колеблется под нашими ногами и где нашему изумленному взору открылись первые знаки новой, еще неведомой нам реальности…

Сатпрем прекрасно выразил это: «Я говорю вам, что каждая фраза Шри Ауробиндо содержит в себе вибрацию самого опыта, передает, можно сказать, качество света того мира, с которым он [Шри Ауробиндо] соприкасается. И эти слова позволяют прикоснуться к самому опыту, позволяют войти в него… Шри Ауробиндо всегда был предельно точен, выражая свой опыт в слове»¹².

Полю Ришару, агнцу среди волков – политиков Пондичери, не повезло; он потерпел полную неудачу в своих политических притязаниях. Из четырех кандидатов, баллотировавшихся во Французскую Палату Представителей, он получил наименьшее количество голосов. Куда более важной, как оказалось впоследствии, была та роль, которую он играл в создании «Арьи»; на обложке этого журнала его имя всегда следовало после имен Шри Ауробиндо и Мирры Альфассы. Шри Ауробиндо будет постоянно с благодарностью упоминать о нем как о редакторе, даже после того, как участие Ришара в издании ежемесячника станет чисто условным.

Ришар был не в лучших отношениях с британскими властями из-за своих «тайных контактов с экстремистами», и англичане использовали все возможные средства для того, чтобы изгнать его из Пондичери. В начале августа 1914 года он был призван на воинскую службу, но жизнь в окопах мало привлекала его. Однако британское давление возросло настолько, что он при всей своей юридической подготовленности больше не мог противостоять ему. В январе 1915 года пришел приказ о его высылке. 22 февраля того же года Ришары покидают Пондичери. Накануне Мирра отметила свой день рождения (вероятно, она решила встретить этот день рядом со Шри Ауробиндо). С этого момента бремя издания «Арьи» – подготовка текстов, корректура, издание и административная деятельность – всецело ложится на плечи Шри Ауробиндо. Он будет нести эту ношу вплоть до января 1921 года.

Для Мирры этот отъезд был особенно болезненным. Она уже знала, что ее место здесь, рядом со Шри Ауробиндо, но она дала самой себе обещание обратить Поля Ришара, который, так же как и Макс Теон, был воплощением великого Асура; для того переходного периода это обстоятельство играло чрезвычайно важную роль; по этой причине она и вышла за Ришара замуж. С другой стороны, мы вполне можем допустить, что время ее полноценного взаимодействия со Шри Ауробиндо еще не пришло. «Я оставила свое психическое существо с ним [со Шри Ауробиндо]. Его присутствие со мной в этот нелегкий период было постоянным; он всецело управлял моей жизнью в Японии!»

Отделение психического существа от тела даже для опытного оккультиста является весьма рискованным предприятием, и во Франции, где на время остановились Ришары, Мирра заболела. Болезнь оказалась серьезной, она поразила нервную систему, тело и была крайне мучительной.

Во время путешествия на японском судне «Кама Мару», на котором она и Поль Ришар отплыли из Коломбо в Европу, она записала в своем дневнике: «Одиночество: жестокое, бесчувственное, сверхнапряженное одиночество и непрерывное ощущение, что безудержно летишь куда-то вниз, в адскую бездну тьмы! Никогда еще не было момента во всей моей жизни, чтобы я жила в столь чуждом для себя окружении; никогда я не испытывала такого огромного противостояния всему тому во мне, что я осознавала как истину; никогда я не находилась среди такого сопротивления тем вещам, которые являлись самой сущностью моей жизни»¹³. После своего выздоровления она отправляется в Люнель, чтобы помогать раненым солдатам, прибывающим по железной дороге на юг Франции. Яростный танец черных сил на земле казался тогда неодолимым, и Мирра, так же как и все, сполна приняла свою долю страданий. Тем временем духовный опыт и невидимая работа продолжались в ней. Но она еще не знала, что мрак ночи и страдания в Люнеле были только преддверием ее грядущих великих свершений.

Полю Ришару повезло: он получил освобождение от воинской службы. В марте 1916 года Мирра и Поль Ришары отплывают из Лондона в Японию, куда прибывают лишь в июне. Они будут жить в этой стране четыре года, в основном в Токио и Киото. Много позже Мать не раз будет рассказывать о Японии; о ее чудесных садах, ландшафтах, строениях; о ее обитателях, об их чистоплотности и благородстве, об их утонченном воспитании и ментальной рафинированности; о людях, с которыми она встречалась в этой стране, о Рабиндранате Тагоре, о сыне Льва Толстого, с которыми она познакомилась там… Но она ничего не скажет о той скрытой, никому неизвестной неистовой битве с Асуром, который был ее мужем. Лишь однажды она приподняла завесу молчания, рассказав о последнем эпизоде этой четырехлетней схватки; и мы узнали, что она проиграла в этом сражении и… не смогла исполнить свое обещание. Всевышний дал ей видение «еще более прекрасное, чем в Гите». Он взял ее в свои руки подобно новорожденному ребенку и повернул ее в направлении Запада, в направлении Индии, где ждал ее Шри Ауробиндо.

Ришары возвращались назад в Индию через Китай. Предопределенная свыше встреча Шри Ауробиндо и Матери состоялась 24 апреля 1920 года.

 
И пробил час рожденья новой Эры¹⁴.
 

«Савитри»

Ришар, наконец, прекратил сопротивление и исчез со сцены. Мать больше никогда не покидала Пондичери.

Много лет спустя две ее индийские ученицы встретились с доктором О. Охавой в Японии. Какое-то время Ришары жили в его доме. «Хотите ли вы узнать, мои юные друзья, что меня более всего поражало в Матери? – спросил он. – Она имела волю, которая могла двигать горы, и разум, более острый, чем меч; ее мысль была кристально ясной, а ее решения – тверже и крепче, чем корни гигантского дуба; ее мистические глубины были глубже океанских бездн. Ее разум мог проникать в сокровеннейшие тайны бытия. Как художник, она могла писать картины неземной красоты. Как музыкант… когда она садилась за орган или перебирала струны гитары, она наполняла мою душу невиданной сладостью. Как ученый, она творила новые небеса и новую землю – новую космогонию. Я не знаю, кем бы Мирра не могла стать и чего бы не смогла сделать. Но для меня она была сестрой и духовным другом. Вот то, что я знаю о ней»¹⁵.