Текст книги "Торговые банкиры. Известнейшие мировые финансовые династии"

Уолл-стрит кажется некоторым бездушным кварталом, который в дневное время населяют безликие служащие различных организаций. Но единообразие еще не победило «Леман бразерс» на уровне руководства. Один партнер носит рубашки цвета лаванды; другой делает ставки на боксера Кассиуса Клея и предпочитает сигары, произведенные компанией, не сотрудничающей с «Леман бразерс» (другие демонстративно курят сигареты, произведенные специально для Lehman Brothers). Главный партнер Роберт Леман владеет пакетом акций бейсбольного клуба Los Angeles Angels и футбольного клуба Los Angeles Rams.

В 1920-х гг., после того, как в совет директоров вступил Роберт Леман, зародилась новая экономическая философия фирмы, которая оказалась фундаментом ее позднейшего успеха. В «Леман бразерс» поняли – чуть раньше остальных, – что ключ к будущему процветанию Америки заключается в масштабах не производства, а потребления. Такая мысль была поистине революционной в то время, когда большинство инвестиционных банков не интересовались распределением товаров потребления. И вот компания «Леман бразерс» начала финансировать универсальные магазины, ткацкие фабрики, киностудии и авиалинии. Они занялись и многими другими вещами, которые не интересовали большинство обычных банков. В 1920-х гг., когда в Голливуде выпускали чудесные короткие короткометражные комедии, фирма «Леман бразерс» финансировала «Б.Ф. Кит корпорейшн» (B.F. Keith Corporation), «Рейдио-Кит-Орфеум» (Radio-Keith-Orpheum), «Парамаунт» и «XX век Фокс». Роберт Леман был настолько уверен в будущем коммерческой авиации, что, совместно с фирмой «У.А. Гарриман и Кº» финансировал Aviation Corp., первое комплексное предприятие в новом авиационном секторе, которое позже стало авиалинией «Америкэн эрлайнз». Он был одним из первых директоров «Пан-Америкэн эруэйз корпорейшн» (Pan American Airways Corporation). Кроме того, банк «Леман бразерс» финансировал авиалинии «Нэшнл эрлайнз» (National Airlines), «Кэпитал эрлайнз» (Capital Airlines) и «Континентал эрлайнз» (Continental Airlines).

Задолго до того, как все поняли, что радио и телевидение представляют собой «веяния будущего», представители «Леман бразерс» принимали участие в новой вещательной индустрии и спонсировали первый выпуск акций телевизионной компании «Аллен Б. Дюмон лабораториз» (Allen B. Du Mont Laboratories). Они приложили руку и к приближению «века электроники», финансируя «Рейдио корпорейшн оф Америка» (Radio Corporation of America). Они способствовали развитию American Cable & Radio Co. и Western Union Telegraph Co.

«Леман бразерс» инвестировали более чем в половину из 20 ведущих американских предприятий розничной торговли. Они финансировали и «Мейсис», и «Гимбелс», когда две сети универсальных магазинов начали свою легендарную войну. Бывало, представители «Мейсис» не разговаривали с представителями «Гимбелс» и наоборот, но «Леман бразерс» разговаривали и с теми и с другими, хотя никогда не говорили о конкурентах, ловко избегая конфликта интересов. Благодаря собственной юридической оценке ситуации и высоким нравственным принципам партнеры «Леман бразерс» одновременно консультировали такие конкурирующие корпорации, как Federated Department Stores, Allied Department Stores и Interstate Department Stores; Woolworth, Grant и Kress; Philip Morris и P. Lorillard Co.

Честь разработки особой политики фирмы в области распределения товаров потребления принадлежит старшему партнеру Полу М. Мазуру. Мазур, немногословный, седовласый человек, словно олицетворяет собой настоящего инвестиционного банкира. Еще в 1927 г. он опубликовал труд под названием «Принципы организации современной розничной торговли», который до сих пор остается основным учебным пособием по данному предмету. В 1931 г., когда былое процветание сохранилось лишь в воспоминаниях и надеждах, когда руководство и работники сражались за восьмичасовой рабочий день, Мазур писал в «Новых путях к процветанию»: «По сути, пятидневная рабочая неделя – сама простота. Все работники в Америке должны перейти на пятидневную рабочую неделю… У сорока миллионов взрослых рабочих в Соединенных Штатах внезапно появится один дополнительный выходной в неделю».

Через 22 года Мазур писал, что американская система свободного предпринимательства сохранится только в том случае, если промышленность будет уделять больше внимания потреблению и тем силам, которые его вызывают. Он снова оказался прав: сегодня в США потребитель – некоронованный король. Мазур был одним из первых в Lehman Brothers, кто предвидел будущую автоматизацию. А на анти-трестовом процессе 1952 г. представители государства назвали его «самым знаменитым специалистом по универсальным магазинам».

Универсальные магазины давно вызывали интерес Мазура. Окончив Гарвард со степенью бакалавра экономики, он работал в сети Filene’s в Бостоне, позже служил директором и консультантом нескольких сетей универсальных магазинов. Он создал при «Леман бразерс» знаменитый промышленный отдел, который помогал партнерам «формулировать суждения о перспективных возможностях, особенно в области розничной торговли».

– Одежда и автомобили меняются каждый год, – сказал он недавно. – Но из-за того, что деньги внешне выглядят так же (хотя их ценность существенно снижается), большинство людей считают, что финансы не меняются. Если мы хотим остаться на вершине, нам придется искать новые модели финансирования, так же, как происходит с одеждой и автомобилями. В прежние времена большинству компаний нужны были деньги, и нам необходимо было их найти. Сегодня деньги найти легко, гораздо труднее решить, что с ними делать. Больше людей хотят покупать компании, чем продавать их. Это наша новая работа. Кроме того, мы должны оставаться изобретательными архитекторами денежного бизнеса.

«Изобретательные архитекторы» демонстрируют свое искусство в создании новых возможностей для денег и кредита. Lehman Brothers, современные маги и волшебники, только без цилиндров и фраков, творят подлинные денежные чудеса. Они говорят о «старших» и «младших» деньгах, о «перевороте старого займа» и «смешанной процентной ставке». Они открыли новые способы обращения с деньгами.

– Главная проблема заключается в том, чтобы сразу же не появились подражатели, – говорит партнер Герман Г. Кан.

Сам Кан, начинавший в «Леман бразерс» курьером, получавшим 15 долларов в неделю, а сейчас вошедший в совет директоров, служит примером для подражания многим. История его успеха типична для Америки. Мальчик из нью-йоркского Нижнего Ист-Сайда, он слышал от родителей, бедных иммигрантов из Европы, много чудесных историй о Ротшильдах. Он прочел массу рассказов о бедных мальчиках, которые стали миллионерами в «земном раю». Он был уверен, что ступил на правильный путь, когда в 1928 г., в возрасте 18 лет, поступил в «Леман бразерс» на 15 долларов в неделю.

Год спустя, после краха, Герман уже не был так уверен в своем будущем и все же не сдавался. Он поступил в Нью-Йоркский университет, записался на все доступные курсы по экономике и финансам и начал работать сразу над двумя диссертациями – по табачной промышленности и по коммунальным услугам. Прежде чем сдать обе работы, Герман попросил начальника отдела продаж «Леман бразерс» прочесть их.

В результате Германа повысили и зачислили в отдел статистики; днем он изучал ценные бумаги и портфели, а по вечерам продолжал учиться в университете. В 1934 г. всех сотрудников отдела статистики уволили, кроме Германа, который стал аналитиком за всех. На следующий год его снова повысили, сделав главой нового отдела, который специализировался на поисках корпораций, которым требовался инвестиционный банк.

Через два года Герман убедил партнеров заняться частным размещением, или размещением ценных бумаг по закрытой подписке. Частное размещение было известно на Уолл-стрит с 1930-х гг.; тогда такие операции с ценными бумагами считались новыми и революционными. Компания, которая хочет занять деньги на долгий срок, или распространяет свои облигации среди широкой публики, или предлагает их напрямую («частным образом») инвестиционной компании, пенсионному фонду или другому крупному институционному инвестору. В таком случае широкую публику о новом выпуске не оповещают. Компания-заемщик избегает бюрократизма и расходов на ведение судебных дел, не регистрируясь в Комиссии по ценным бумагам и биржам. В таком случае андеррайтеры получают меньший гонорар, чем при публичном размещении; кроме того, операцию можно лучше приспособить к потребностям компании-заемщика. Приспособлением занимается инвестиционный банк, выступающий в роли посредника.

К 1948 г. американские корпорации впервые разместили больше ценных бумаг по закрытой, чем по открытой подписке. В наши дни крупные институционные кредиторы со своими громадными средствами «агрессивно» ищут операции, в которые они могли бы вложить средства. Сейчас «Леманы» способны без труда разместить сто миллионов долларов, всего лишь сделав несколько телефонных звонков.

Для «Леман бразерс» такое частное размещение менее прибыльно, чем открытая эмиссия, но одновременно и менее рискованно. Вместо покупки облигаций у компании, которая предлагает их к продаже, надеясь на прибыль, они выступают в роли катализатора, сводя вместе заемщика и кредитора и оговаривая взаимоприемлемые постановления и условия. Гонорар в таком случае ниже гонорара за открытую эмиссию. Сейчас банк «Леман бразерс» находится на втором месте, после First Boston Corporation, среди небольшой группы инвестиционных банков, которые занимаются такого рода операциями.

– Торговые банковские операции, – говорит партнер Кан, – это претворение мечты в действительность с помощью денег. Торговые банковские операции – это мечта. Инвестиционные банковские операции – это техника.

Кан очень поэтично рассказывает об одной компании, руководство которой хотело диверсифицировать политику и заняться финансовыми услугами. У них появилась мечта, которую необходимо было воплотить в жизнь. Но компания быстро росла, и ей требовалось так много денег, что у нее не хватало основного капитала на то, чтобы занять еще. Такое препятствие не беспокоило волшебников из Lehman Brothers. Случилось так, что они знали компанию, где было много денег; ее руководство искало возможность дать кому-то в долг.

– Мы свели их, – говорит Кан. – Мы соединили их и перераспределили структуру капитала. Мы – источник инвестиционных возможностей. Операция была яркой, а мы послужили запальной свечой. Наша комиссия составила 50 центов за акцию, что обошлось бы им в миллион семьсот пятьдесят тысяч комиссионных. Председатель правления пришел к нам. Он боялся, что члены правления не одобрят сделку; она казалась слишком дорогой. Я его не винил. «Как насчет гонорара в миллион долларов?» – спросил я. Директора одобрили мое предложение и проголосовали в нашу пользу.

Была еще одна хорошая, но не слишком известная финансовая компания, которой нужны были деньги – много, столько, сколько можно было занять. Промышленный отдел «Леман бразерс» внимательнейшим образом изучил деятельность компании. Экспертам понравилось то, что они увидели, и они написали подробный анализ. Партнеры согласились одобрить компании кредит до 15 млн долларов. Сидя в крутящемся кресле в зале правления, глядя по сторонам и разговаривая по телефону, Кан приступил к сбору денег. Менее чем за час он собрал 25 млн долларов. Многие обитатели Уолл-стрит рады ссудить миллионы долларов, стоит Кану только обронить намек, что в операции участвуют Lehman Brothers.

На следующей неделе президента той финансовой компании пригласили на обед в столовую правления. Окончательные детали обсудили в теплой дружеской обстановке. Все шло хорошо до тех пор, пока президент не обмолвился вскользь, что облигации его компании не пригодны для инвестиций компаниями страхования жизни. Облигации были хорошими, но по техническим причинам не соответствовали строгим требованиям, которые предъявляются к ценным бумагам, включаемым в портфели компаний по страхованию жизни.

Когда смысл того, что сказал директор, дошел до всех присутствующих, за большим столом воцарилось ошеломленное молчание. 25 млн долларов Кан занял именно у компаний по страхованию жизни!

– Это все равно что объявить, что свадьба не состоится, после того как были разосланы приглашения, – говорит Кан, пожимая плечами. – Оставался единственный выход. Мне пришлось полностью раскрыть информацию об операции. Если бы кредиторы пожелали выйти, нам пришлось бы возместить ущерб. Я вернулся к телефону и одну за другой обзвонил страховые компании. Я сказал, что ценные бумаги вполне приемлемы по правилам разумного подхода, но не по законам, в соответствии с которыми работают страховые компании. Один за другим представители страховщиков говорили, что готовы соблюдать все договоренности и поместят данные ценные бумаги на специальный резервный счет. Только последний представитель пожелал, чтобы предварительно оговоренные пять процентов увеличили до пяти с половиной. Правда, на следующее утро он перезвонил и согласился на первоначальные пять процентов. Чтобы покрыть причиненный ущерб, он предложил нам на два миллиона больше, чем обещал вначале. Все они доверяли Lehman Brothers.

По мнению партнера Гарольда Дж. Солда, из инвестиционных банковских операций нельзя исключать фактор чуда. Солд вступил в фирму в 1924 г. и помогал финансировать такие компании, как Brunswick, Jewel Tea Company, General Cigars и Allied Stores. Те операции составили славу «Леман бразерс».

– Господь к нам милосерден, – говорит Солд. – Многие необычные операции принесли нашим клиентам прибыль. Когда я только начинал здесь работать, найти деньги было нелегко. Сегодня экономика практически генерирует деньги, и наша задача – найти, куда их вложить. Но, обладая авторитетом и дальновидностью, по-прежнему можно делать всевозможные остроумные вещи. Вроде операции с «Брансуик» (Brunswick), компанией, производившей оборудование для боулинга.

Солд стал директором «Брансуик» в 1953 г., когда положение известной, старинной компании считалось «почти безнадежным». Боулинги приходили в упадок. После изобретения автоматического устройства установки кеглей заказы вдруг посыпались в «Брансуик» один за другим, но у компании не было ни заводских возможностей, ни денег, чтобы их исполнить.

– Вот что хуже всего, – вспоминает Солд. – Просто сердце болело! У нас было десять миллионов долларов, а нам требовалось по крайней мере в десять раз больше – на материалы, производство, выкуп партнера. Но в «Леман бразерс» всегда много информации и масса идей. Кто-то кстати узнал об одной компании, чьи производственные мощности нам подходили. В банке нам обещали кредит в двадцать четыре миллиона долларов. К сожалению, нам нужно было в два раза больше. Пришлось занимать деньги и для финансирования клиентских закупок. Нам давали кредит под одиннадцать с половиной процентов. Говорили, что мы совершаем ошибку. Я отвечал, что лучше спокойно занять под одиннадцать с половиной процентов, чем гасить облигации. Возможно, я был не прав. Но единственный способ не ошибаться заключается в том, чтобы ничего не делать. Как тот тип, который садится играть в покер и говорит: «Ребята, помните, если мы все будем играть осторожно, мы все можем выиграть понемножку».

Через шесть лет после того, как Солд вошел в состав правления «почти безнадежной» компании, о «Брансуик» заговорили на Уолл-стрит. Те, кому в январе 1957 г. хватило смелости вложить в облигации компании 10 тыс. долларов, через 2,5 года получили 68 тыс. долларов – после нескольких дроблений (увеличения числа акций путем уменьшения их номинала) и выплат дивидендов акциями. Ничего удивительного, что Солд верит в помощь Всевышнего.

– Я все скептичнее отношусь к так называемым гениям в торговом банковском деле. Конечно, необходимо знать правила арифметики, но превыше всего инстинкт, верный расчет и – почему бы не признать это? – везение. В биографиях почти всех удачливых людей всегда присутствует элемент везения.

Солд вспоминает владельца одной нефтяной компании, который как-то пришел к нему в конце октября. Тогда собирались изменять налоговое право; нефтяник считал, что страна катится ко всем чертям, бизнес ему до смерти надоел, и он хотел продать компанию. За наличные. Точнее, за 30 млн долларов – и ни центом меньше. Из-за будущих изменений в законе он хотел получить деньги 31 декабря.

Времени на открытую эмиссию новых акций или получение денег по обычным каналам не было. Но «Леман бразерс» хотели довести операцию до конца. Нефтяной отдел банка тщательно изучил дела нетерпеливого клиента и убедился в том, что его компания стоит гораздо дороже 30 млн долларов. Правда, этого они ему не сказали. Наоборот, «Леман бразерс» заняли 20 млн в банке «Чейз Манхэттен». Зная, что за операцией стоят такие авторитеты, как «Чейз Манхэттен» и Lehman Brothers, другие без труда дали им еще 10 млн. К концу декабря синдикат выкупил нефтяную компанию за 30 млн долларов. Нетерпеливый клиент получил свой чек вовремя. Он был очень рад. Радовались и в Lehman Brothers; позже они перепродали компанию со значительной многомиллионной прибылью – точные цифры, конечно, не называются.

– Операция была чистой и совершенно образцовой – по трем причинам, – говорит Солд. – Во-первых, не нужно бояться искать необычные каналы, если нельзя действовать по обычным. Во-вторых, необходимо хорошо разбираться в нефтяном бизнесе, иначе обожжете пальцы, как обожгли многие другие. В-третьих, вы должны обладать подлинным авторитетом, чтобы другие охотно давали вам деньги. Вот что самое главное. Для того чтобы создать доброе имя, нужны годы честной, безупречной работы. Остальное относительно легко. Вы выясняете все, что необходимо знать о той или иной компании, а затем добываете для конкретной компании нужное финансирование. И никакого волшебства!

Много лет назад Солд вступил в совет директоров Jewel Tea Company, дела в которой шли плохо. Вскоре он понял: чтобы оживить ее, нужны дальновидность и смелость.

– Они перевозили свою продукцию по железной дороге. Перевозчики считали, что получают мало, и не слишком заботились о грузе. Я предложил: давайте дадим им стимул в виде участия в прибылях. Кто-то ответил: «Конечно, если они будут зарабатывать не восемьдесят пять, а сто долларов в неделю, они начнут трудиться усерднее». Я ответил: «Почему бы не позволить им зарабатывать сто тридцать?» – Вот так все просто. Потом дела у них наладились. Остальное – всего лишь продуманное финансирование.

Крупный торговый банк – зеркало экономики страны. Монро С. Гутман, старейший партнер, который вступил в фирму в 1922 г., вспоминает первую эмиссию, выпущенную «Леманами» для R.H. Macy & Co.

– В те дни еще не было Комиссии по ценным бумагам; не было такой волокиты. Циркуляр составили за двадцать четыре часа, и Роберт Леман написал его собственноручно. Сейчас на то же самое иногда уходит несколько недель. В начале 1933 года мы выпустили новые акции «Шенли Дистиллерс» (Shenley Distillers). Тогда только что отменили Восемнадцатую поправку к Конституции США («сухой закон»), а закон «О ценных бумагах» 1933 года еще не был принят. Самый подходящий момент для того, чтобы финансировать многообещающую фирму, выпускающую спиртные напитки.

В проспекте эмиссии акции котировались по 16 долларов, но вскоре акции «Шенли» продавались уже по 40 долларов – еще до того, как их разместили в открытой продаже. Ничего удивительного, что торговые банкиры с тоской вспоминают старые добрые времена! В «Шенли» начались трудности, и компании «дали взаймы» молодого сотрудника «Леман бразерс», Джозефа А. Томаса, в качестве помощника руководителя. «Леман бразерс» всегда хорошо служили своим клиентам. Однажды Герберт Леман провел несколько месяцев в Индиане, помогая компании «Студебеккер» преодолеть возникшие затруднения. Другие партнеры «Леман бразерс» ездили в Голливуд, чтобы помочь некоторым кинокомпаниям. Свои инвестиции приходится защищать!

Гутман только качает головой, когда молодые люди говорят, что раньше были «мирные» времена. Ничего себе «мирные»! Когда «Леман бразерс» вели переговоры о покупке сети кинотеатров «Гомон» для компании «XX век Фокс», телефонные переговоры с Парижем велись несколько часов. Деньги собрали в Нью-Йорке, а через несколько минут парижская компания получила платеж.

Но никто не без греха – даже на Уолл-стрит. Партнер Томас с грустью вспоминает операцию с компанией «Флинткот» (Flintkote), которую некоторые члены совета директоров до сих пор называют «причудой Томаса». Будучи энергичным, хотя и довольно неопытным банкиром, он просмотрел кое-какие статистические данные и заметил, что компанией «Флинткот» владеют Shell Union Oil Corporation и амстердамская компания N.V. de Satoopsche Petroleum Maatschappij. Может быть, «Шелл» и амстердамцы пожелают ликвидировать «Флинткот»? Томас связался с ними. Обе компании проявили интерес к его предложению. После продолжительных переговоров в «Леман бразерс» сформировали группу покупателей, которая в марте 1936 г. предложила 330 614 акций «Флинткот» по цене 47,25 доллара за акцию. Цены сразу же упали. К концу года акции «Флинткот» упали до 11,50 доллара. Настроение Томаса упало ниже рыночной цены акций.

Ему пришлось ждать 22 года, прежде чем акции «Флинткот» вернулись к первоначальной запрашиваемой цене.

Когда что-то идет не так, «Леман бразерс» не жалеют крови, пота и слез, чтобы исправить положение. Перед тем как махнуть рукой на некоторые компании, банк трудится ради них по нескольку лет. Его меньше волнуют финансовые потери, чем потеря репутации; «Леманы» считают, что могут себе позволить некоторые ошибки, но их не должно быть слишком много.

Иногда банк договаривается о слиянии или продает компанию до того, как она терпит полный крах. Иногда банк теряет клиентов, которым он помогал создать и расширить дело. Иногда ему не везет с клиентами (так, например, было с Fruehauf Trailer и Underwood Corporation). «Леман бразерс» отказались от помощи компании Revlon, потому что не доверяли зависимости фирмы от телевизионной программы. Банк не стал заниматься и компанией «Корвет» (Korvette), которая торговала уцененными товарами и позже добилась успеха, потому что в «Леман бразерс» не хотели обидеть своих старых клиентов, работавших в том же сегменте рынка, – многие сети универсальных магазинов тогда слабо представляли себе, что такое торговля уцененными товарами.

«Леман бразерс» критикуют за «продвижение привлекательных акций» и «извлечение выгоды» из ситуаций, которые компания спонсирует.

– Верно, – соглашается один из партнеров. – Но, если мы беремся размещать акции малоизвестной компании, наша помощь для нее часто оказывается важнее, чем ее прошлое. Если «Леман бразерс» одобряет какую-либо компанию, с нами почти механически соглашается Уолл-стрит.

Таков авторитет крупного инвестиционного банка.

Партнеры «Леман бразерс» считаются яркими звездами на полях сражений «высоких финансов», и они зачастую ведут себя так же, как звезды в искусстве, музыке, науке или спорте. У них разные точки зрения и случаются острые разногласия. Кроме того, у финансовых «примадонн» тоже бывают свои сторонники и противники. Но все они единодушны, когда речь заходит о Роберте Лемане, главном партнере фирмы, застенчивом с виду семидесятитрехлетнем человеке с тихим голосом. По всеобщему мнению, именно ему компания обязана своим послевоенным ростом. Тихий и скромный, он всегда стоит у штурвала. Партнеры называют Роберта Лемана «великим катализатором», «прирожденным лидером», «одним из самых важных банкиров страны», «великим коллекционером людей и картин».

Единственный, кто не согласен с хором похвал, – сам Роберт Леман.

– Роберт Леман – во многом «Леман бразерс», но «Леман бразерс» – не Роберт Леман. Я создал команду, но в одиночку мало что значу. Директора «Леман бразерс» – члены банкирской семьи Леман. Они молоды. Средний возраст в совете директоров – сорок лет.

Америка зациклена на молодости. По мнению американцев, невозможно быть слишком молодым.

– Предпочитаю пятьдесят процентов активной фирмы ста процентам застойной, – говорит Роберт Леман.

Судя по всему, ему принадлежит свыше пятидесяти процентов крайне активной фирмы. Большинство партнеров не сидит на месте; они вечно в поисках «особых подходов», разрабатывают операции или сидят на заседаниях правлений различных компаний. Они входят в состав правлений двухсот с лишним компаний, предоставляют услуги, консультируют, защищают инвестиции Lehman Brothers. Все они принимались на работу лично Робертом Леманом, который рано понял, что партнеры со стороны, не носящие фамилию Леман, способны вдохнуть в банк новую жизнь. И хотя себя самого Роберт Леман называет «нетехническим банкиром», партнеры не обманываются на его счет.

– Он как будто кожей все впитывает, – говорит один старший партнер. – Идет по четвертому этажу и чувствует, что там происходит.

Генералы не стреляют из пушек. Роберт Леман приводит в банк важного клиента и передает его с рук на руки младшему партнеру, опытному «техническому банкиру». Роберт Леман особенно радуется, когда заходит в зал правления и видит, что там никого нет. Значит, его партнеры в других местах. Значит, они работают.

Однажды я спросил его, какова, по его мнению, главная цель его фирмы.

Он долго молчал, прежде чем ответить:

– Продолжать добрые традиции и укреплять свою репутацию. Сохранять доброе имя, проявлять изобретательность и конструктивно работать на благо банковского сообщества и страны.

Его слова очень похожи на то, что говорят великие торговые банкиры в Лондоне.

Партнеры «Леман бразерс» получили известность в масштабах страны и мира благодаря своим вкладам во многие дела. Эмануэль Леман, дед нынешнего главного партнера, выполнял важные поручения южан в годы Гражданской войны в США. Герберт Г. Леман был губернатором штата Нью-Йорк, а позже его избрали в сенат Соединенных Штатов. Его брат Ирвинг служил председателем Апелляционного суда штата Нью-Йорк. Член правления «Леман бразерс» Алекс Сакс выступал посредником на переговорах Альберта Эйнштейна и Франклина Д. Рузвельта; он еще в 1939 г. привлек внимание президента к расщеплению атома. Еще один партнер «Леман бразерс», покойный Джон М. Хэнкок, составлял вместе с Бернардом М. Барухом проект первой резолюции ООН по контролю над ядерным оружием. Другие партнеры не так известны; они состоят попечителями различных благотворительных организаций.

«Леман бразерс» – подходящее место для людей с подходящим боевым духом.

– Конкуренция на Уолл-стрит развита в высшей степени, – говорит Роберт Леман. – Нас приучают состязаться, конкурировать, начиная со школы. Наш метод ведения дел отличается от английского. Американцы не презирают жесткость в бизнесе, наоборот, они ее ожидают. Они восприимчивы к здоровому напору, умению продвинуть идею. Такой напор пригождается и при распределении ценных бумаг. Нам приходится больше, чем англичанам, заниматься канцелярской работой, потому что у нас строже государственный контроль. Конкуренция, юридические ограничения и потребность преуспеть раньше соседа – наши неотъемлемые черты. Мы не можем себе позволить вести дела так же неспешно, как наши коллеги в крупных лондонских банках.

Еще не совсем стерлись из памяти правительственные антитрестовые действия начала 1950-х гг. С тех пор на Уоллстрит не любят оставлять письменные свидетельства. Все прекрасно помнят о том, какие неприятные последствия может иметь записанное слово. Не пишите меморандум, который когда-нибудь может стать источником конфликта.

Партнеры «Леман бразерс» очень независимы; члены совета директоров часто действуют самостоятельно. Директору никто не указывает, куда поехать и что сделать, хотя у каждого из них есть определенные обязанности. Он докладывает партнерам то, что считает нужным доложить. Когда под одной крышей трудятся 30 звезд, разногласия неизбежны, но, как известно, в споре часто рождается истина. В результате послевоенного бурного роста в «Леман бразерс» изменился стиль работы, но не ее суть.

– Сейчас роль отдельной личности уже не так важна, как прежде, – говорит Роберт Леман. – В начале века, если что-то шло не так, Дж. П. Морган-старший, бывало, вызывал к себе нескольких человек, и вопрос быстро решался. Решения с далекоидущими последствиями принимались за несколько минут. Все стремились попасть в маленькую группу избранных; это считалось таким же знаком отличия, как, например, работа в лондонских банках Бэрингов или Ротшильдов. В наши дни уже не испытывают такого почтения к немногочисленным «великим фамилиям», но уважение к нескольким великим фирмам осталось. Мне нравится думать, что мы – одни из них. Мне кажется, что директора и служащие испытывают взаимную симпатию друг к другу. По-моему, многие из них с удовольствием работают в фирме, которая по-прежнему управляется по принципу очень большой семьи – семьи, состоящей из семисот человек. Но в целом, как мне кажется, нам удалось сохранить дух Lehman Brothers… Plus ca change, plus c’est la meme chose («сколько ни меняй – все одно и то же будет»).

Дух «Леман бразерс» чувствуется сразу же, как входишь в дом номер 1 по Уильям-стрит, двенадцатиэтажное угловое здание с псевдобарочным фасадом. На первом этаже клерки за старомодными стойками принимают и выдают сертификаты акций и облигаций. На верхних этажах царит атмосфера выдержанности и вместе с тем целеустремленности. Несмотря на размеры, в «Леман бразерс» почти нет бюрократии. В 1941 г. пришлось добавить к зданию пятиэтажную пристройку. Здание расположено рядом с Нью-Йоркской хлопковой биржей, но Lehman Brothers, которые нажили первое состояние на торговле хлопком, больше не занимаются сырьевыми товарами.

В зале правления на четвертом этаже висят портреты предков; там есть камин, на полу мягкие ковры, стены обиты деревом. Но нет напольных часов, как в Лондоне, отсутствует налет старины, и атмосфера здесь другая. Все ходят чуть быстрее и говорят чуть громче, чем в каком-нибудь лондонском торговом банке. Здесь все всегда в движении, даже когда сидят за столами. Банкиры по всему миру похожи друг на друга – подобно продавцам, скрипачам, политикам, барменам и врачам, – но американские торговые банкиры выглядят больше американцами, чем банкирами, в то время как британские торговые банкиры выглядят больше банкирами, чем британцами.

По сравнению с Лондоном здесь все масштабнее. За большим овальным ореховым столом в главной столовой на девятом этаже умещаются все члены совета директоров – правда, они редко собираются за столом одновременно. Есть также несколько маленьких, отдельных столовых. Столовую обслуживает штат из десяти человек, на кухне работает знаменитый шеф-повар; здесь как будто сочетание Бишопсгейт и Голливуда. На верхнем этаже находится спортивный зал, где директоров разминает опытный массажист. На полу в ряд выстроились тапочки; на каждой паре вышито имя. Некоторые директора уверяют, что от хорошего массажа иногда зависит успех операции. Для инвестиционного банкира имеет значение пословица mens sana in corpore sano («в здоровом теле здоровый дух»).