Текст книги "400 школьных сочинений"

Е. А. Евтушенко

Е. А. Евтушенко – лирический поэт

Евгений Александрович Евтушенко – один из самых популярных и хорошо известных современных поэтов.

Первая книга Евтушенко «Разведчики грядущего» появилась, когда поэту исполнилось 19 лет.

Имя Евтушенко давно и прочно вошло в современную поэзию. Обширная популярность его заключается не только в выдающемся поэтическом даровании, но и в том врожденном чувстве гражданственности, которое неразрывно с чувством времени. Он как поэт неравнодушен к человеческим судьбам.

Евгений Евтушенко в основе своей поэт лирический, поэт, пишущий от собственного лица.

Его творчество как поэта, понимающего свое предназначение, неотделимо от чувства любви к Родине:

 
Если будет Россия, Значит, буду и я.
 

И как бы в подтверждение этих строк появилась другая книга «Катер связи», которая отразила это познание Родины. Евтушенко не довольствуется впечатляющим сюжетом, он насыщает этот сюжет подробностями, которые можно почерпнуть лишь в самой жизни.

Он создал галерею лирических портретов, подтвердив свою известную строку: «Людей неинтересных в мире нет». Любовью к людям поэт выражает любовь к Родине. Не может не радовать интерес поэта к истории. Его поэма «Казанский университет» связана с прошлым нашего отечества:

 
Казань, Казань, татарская столица,
Предположить ты даже не могла,
Как накрепко Россия настоится
Под крышкою бурлящего котла.
И в пахнущий казарменными щами,
Европою приправленный настой
Войдут Державин, Лобачевский, Щапов,
Войдут и Каракозов и Толстой.
 

Большое место в творчестве Евгения Евтушенко занимает любовная лирика. Все его стихи о любви наполнены тревожным биением сердца. В его стихах путь к любимой – это поиск смысла жизни, единственного и неповторимого счастья. Евтушенко умеет разговаривать стихами, писать для людей, обладающих хорошим слухом. В своих стихах он вступает в духовный контакт с читателем. Его стихи открываются непосредственным обращением к другу, к любимой. К любовной лирике относятся такие стихотворения, как «Любимая, спи!..», «Нет, мне ни в чем не надо половины!». Поэт всегда хочет быть в своих стихах объективным. Он разъясняет свою точку зрения подробно, что ничуть не умаляет ни качества произведения, ни его поэтического великолепия.

Он может исследовать судьбу одинокой женщины:

 
Она сказала: – Он уже уснул, —
Задернув полог над кроваткой сына,
И верхний свет неловко погасила,
И, съежившись, халат упал на стул.
Мы с ней не говорили о любви...
 

В стихах Евтушенко – творческая активность современника. Поэт откликается на каждое событие логической жизни мира:

 
Россия сокращает свою армию...
Девчата гладят платьица в горошинку,
Ребята едут, и не бомбы атомные —
Взрываются частушки под гармонику.
 

Своим творчеством, в котором органически соединилось романтическое умонастроение современной молодежи с серьезными раздумьями о смысле жизни, Евтушенко вписал существенный штрих в портрет поколения, вошедшего в жизнь после Второй мировой войны. Чувства и размышления поэта о сегодняшнем дне, лично пережитое придают его стиху неповторимость и оригинальность.

Проницательный поэт-лирик Е.Евтушенко написал много стихов о любви и дружбе. Он автор популярных песен «Хотят ли русские войны», «Бежит река», «А снег идет», «Вальс о вальсе» и др. На слова Е.Евтушенко композитором Д.Шостаковичем создана 13-я симфония и симфоническая поэма «Казнь Степана Разина». Евтушенко всегда и поэт, и публицист. Даже в программных стихах, а может, особенно в них, он рассматривает действительность в исторической и нравственной связи:

 
Есенин, милый, изменилась Русь.
Но говорить, что к лучшему – не стану,
А говорить, что к худшему – боюсь.
 

Достигшее зрелости творчество Евгения Евтушенко не утратило обаяния молодости. В этом одна из причин неослабевающего интереса к его отзывчивой музе.

Б. Ахмадулина

Художественное своеобразие творчества Беллы Ахмадулиной

Замечательная поэтесса Белла Ахмадулина вошла в русскую литературу на рубеже 1950–1960-х гг., когда возник беспримерный массовый интерес к поэзии, причем не столько к печатному, сколько к озвученному поэтическому слову. Во многом этот «поэтический бум» был связан с творчеством нового поколения поэтов – так называемых «шестидесятников». Одним из наиболее ярких представителей этого поколения стала Белла Ахмадулина, сыгравшая наряду с А. Вознесенским, Е. Евтушенко, Р. Рождественским, Б. Окуджавой огромную роль в возрождении общественного самосознания в стране в период «оттепели».

Начало литературного пути Беллы Ахмадулиной пришлось на время, когда были живы и активно работали Б. Пастернак, А. Ахматова и В. Набоков – корифеи русской литературы XX в. В эти же годы внимание общества было приковано к трагической судьбе и творческому наследию О. Мандельштама и М. Цветаевой. Именно Ахмадулиной выпала нелегкая миссия подхватить поэтическую эстафету из рук великих предшественников, восстановить, казалось бы, навечно распавшуюся связь времен, не дать прерваться цепочке славных традиций отечественной словесности. И если сейчас можно смело говорить о существовании самого понятия «изящная словесность», то это во многом является заслугой Б. Ахмадулиной перед русской литературой.

Поэтесса с редким постоянством пишет об окружающей ее повседневности, но эта повседневность не будничная, а облагороженная прикосновением ее пера, приподнятая над суетой, проникнутая высокой духовностью и, благодаря постоянным историческим экскурсам и реминисценциям из классики, приобретающая особое измерение. Из неприметных моментов жизни, оттенков настроения, обрывков мыслей и наблюдений поэтесса строит свой мир – мир нежности, доброты и доверия к людям.

Тенденция к осмыслению судьбы общества, судьбы личности, отечественной культуры, соотносимых с гуманистическими идеалами христианства, нашла выражение в новых произведениях Б. Ахмадулиной. Она стремится «поднять планку» поэтической культуры, соединить в своем творчестве традиции допушкинской, классической литературы и модернизма, приблизить современника к его собственным языковым особенностям, побудить мыслить, дорожа тай ной каждогFо слова. Стих поэтессы нередко напоминает одну огромную метафору, смысл которой «затемнен», ибо включает в себя множество других смыслов, оттенков, образов, сцепленных между собой прихотливо, подчиняясь чувству, которое движет автором, следуя мучительным попыткам постичь и выразить сущность явлений адекватно, не упрощая и не искажая.

Б. Ахмадулина отказывается от сюжета: тема и идея не столько «задаются», сколько «отыскиваются» в результате развертывания поэтической эмоции.

Главное для поэтессы присвоение – присвоение всего, что дорого, перед чем она преклоняется, что волнует, мучит, возвышает. Присвоение – значит любовь, восхищение, сопереживание, сострадание, столь полные и безоглядные, что без них Б. Ахмадулина не мыслит самое себя. Присвоенное – значит пропущенное через душу, глубоко потрясшее, облитое слезами, навсегда ставшее неотъемлемой частью внутреннего мира.

Открывая для себя кого-либо, Б. Ахмадулина как бы проживает его судьбу, входит в его художественный мир так глубоко, что неизбежно преобразует собственное творчество.

Повествуя о современности, Б Ахмадулина выступает как радетель «сирых» и убогих, слабых и беззащитных, как хранитель нравственно-религиозных устоев русского народа. С горечью пишет она об исковерканной жизни многих поколений, о грустном, запущенном виде родной земли. Картина оскудения и развала, ироническая и печальная, воссоздана в стихотворении «Так дружно весна начиналась: все други». Свои надежды на спасение России поэтесса связывает с утверждением религиозно-нравственного начала в душах людей с духовным возрождением общества.

Как бы мы ни относились к религиозно окрашенным произведениям Б. Ахмадулиной, нельзя не ощутить устремленности к высшему, вечному.

В. Пелевин

Философско-нравственные искания современных авторов (по книге Виктора Пелевина «Желтая стрела»)

Конец 20-го века был печальным для литературы. Много говорилось о том, что литература умерла, что нет больше авторов – истинных мастеров слова. Мне кажется, она просто стала другой. Литература всегда соответствовала тому времени, которому принадлежала, всегда говорила о вечных проблемах на языке современности. Поэтому, как я думаю, нельзя ждать, что в начале 21-го столетия будут писать и говорить так же, как и в начале 20-го.

Знаковой фигурой наших дней стал Виктор Пелевин, автор нескольких нашумевших романов. Одной из его книг является «Желтая стрела», сборник повестей и рассказов.

Когда я впервые взяла в руки эту книгу, то еще не была знакома с творчеством Виктора Пелевина. Я услышала о нем на уроке литературы и заинтересовалась.

Первым впечатлением от чтения заглавной повести, давшей название всей книге – «Желтая стрела», – было недоумение. Вместо ожидаемых экспериментов в области формы, которые, как я была уверена, свойственны постмодернистам, к числу которых принадлежит и Виктор Пелевин, – строгое соблюдение классических норм. Небольшое произведение, в центре которого – эпизод из жизни главного героя, бесспорно, для него судьбоносный. Второстепенные герои не отвлекают внимания от главного персонажа.

Все герои «Желтой стрелы» – пассажиры поезда, забывшие о том, откуда и куда они едут, забывшие не только цель своего путешествия, но даже и тот простой на первый взгляд факт, что когда-то они не были пассажирами. Купе, плацкарт, общий вагон – все их знание о жизни строго регламентировано железнодорожной терминологией и вполне укладывается в ее простые рамки. Уровень жизни определяется купленным когда-то билетом. По местному радио всегда звучат лишь те произведения, в которых так или иначе упоминается железная дорога, эшелоны, перегоны и станции. Газета «Путь» ведет постоянную рубрику «Рельсы и шпалы», в которой главный герой читает статью «Тотальная антропология» о воспроизведении стука колес в различных языках. Покинуть поезд практически невозможно не только потому, что он не делает остановок, но и в силу инерции сознания каждого из едущих в нем. Андрею, главному герою повести, удается покинуть поезд только после того, как он становится над системой, выходит из-под ее ежесекундного контроля.

В финале он обретает себя, свою индивидуальность, возможность осознания всего, что происходит с ним и с миром. «Желтая стрела» – философская притча о смысле жизни и роли человека в собственной судьбе. Темы, которые затрагивает Пелевин в своих произведениях, можно назвать вечными. В иносказательной, подчас фантастической, гротескной форме автор размышляет о смысле жизни, проблеме взаимоотношения личности и толпы. Задумывается над главной проблемой современности: как остаться человеком в нечеловеческом мире.

Смысл человеческой жизни, иллюзорность бытия – все это предмет размышления в рассказе «Девятый сон Веры Павловны». Постичь авторскую игру в смыслы в этом рассказе возможно только при условии знакомства с романом Н.Г.Чернышевского «Что делать?», героиня которого Вера Павловна видела свой знаменитый «четвертый сон» о золотом веке для всех жителей земли.

Рассказ Пелевина начинается как бытовая зарисовка из времен недалекого кооперативного прошлого, а заканчивается фантасмагорическими сценами Страшного Суда, когда Авторы вершат судьбу Веры Павловны, споря о том, в какое литературное произведение ее определить. Кульминацией рассказа является цитата из дореволюционного издания Чернышевского с сохранением орфографии оригинала, который, по мысли Пелевина, замыкает круг безумия. Книга Виктора Пелевина, безусловно, интересна не только как образчик творчества современного писателя, но и как литературное произведение. Игре с формой, которая свойственна постмодернизму, Пелевин предпочитает тонкую интеллектуальную игру смыслов. Сохраняя и используя традиции русской классической литературы, он демонстрирует нам ее новые грани и возможности.

Б. Ш. Окуджава

Лирика Б. Ш. Окуджавы

Булат Окуджава родился 9 мая 1924 г. в Москве. Учился в школе, а через год после начала Великой Отечественной войны ушел добровольцем на фронт. Уже после войны окончил Тбилисский государственный университет, филологический факультет. Трудные испытания военных лет оказали решающее влияние на формирование Б. Окуджавы как поэта.

Стихи поэта систематически печатались на страницах многих газет и журналов. В 1960–1970-х гг. Б.Окуджава писал также прозу («Бедный Авросимов», «Похождения Шипова»). Но и в прозаических жанрах Окуджава остается поэтом, размышляя о чем-то своем, затаенно личном. Песенная поэзия Окуджавы привлекает внимание самой широкой аудитории читателей и слушателей. В конце 1950-х годов Окуджава первый взял гитару, чтобы напеть под ее аккомпанемент свои стихи. С тех пор исполнение собственной мелодии на собственные стихи получило широкое распространение. Песни-стихи Б.Окуджавы в его исполнении звучат по радио, с концертной эстрады, с теле– и киноэкранов.

Он даже не столько пел (не имел никаких вокальных данных), сколько тихо и нежно рассказывал под простенькие аккорды. Это был уютный, домашний бард, умеющий без пафоса говорить о сложном и важном, о главном и второстепенном. для нас... Песни Окуджавы, звучавшие в кинофильмах, придавали лучшим из них дополнительное очарование. Трудно представить, например, «Белое солнце пустыни» без песни Булата:

 
Ваше благородие, госпожа удача,
Для кого ты добрая, а кому иначе.
Девять граммов в сердце,
Постой – не зови...
Не везет мне в смерти,
Повезет в любви.
 

Вокруг стихов Окуджавы не раз возникала полемика. В этих спорах оппоненты пытались разобраться в своеобразии его поэтического голоса. Правы же те из критиков, которые, говоря о популярности стихов и песен Окуджавы, на первый план ставят не мелодию песни, а ее содержание, лиризм, задушевность.

Бесспорным остается тот факт, что Б.Окуджава – лирический поэт. Оптимист и жизнелюб, он не мог оставаться безучастным ко всему непоэтическому в действительности. В этом одна из причин того, что в его поэзии так ощутимы, с одной стороны, интонации человеческого горя, печали, а с другой – ирония и самоирония. Так, в пронзительных словах «Ах, война, что ты сделала, подлая», нельзя не обратить внимание па интонацию большого людского горя и скорби. Но считать Окуджаву трагическим поэтом вряд ли правомерно. Есть у него и строки, от которых веет глубоким жизнелюбием и уверенностью в завтрашнем дне. Немало стихов Булат Окуджава посвятил Москве. В одном из них он восклицает:

 
Мой город носит высший чин и звание Москвы,
Но он навстречу всем гостям всегда выходит сам.
 

Лирический герой Окуджавы по характеру в чем-то похож на этот город: «Ах, этот город, он такой похожий на меня...»

В стихах поэта очень часто упоминается Арбат, арбатский двор, где происходят многие события. И это не случайно. Поэзия Окуджавы глубоко личная. С Арбатом у поэта связано немало: детство, юность, опаленная войной, его товарищи, не вернувшиеся с фронта, наконец, это место, где формировались первые этические и нравственные критерии будущего поэта. Он пишет:

 
Ах, Арбат, мой Арбат, Ты – моя религия.
 

В лирическом мире поэзии Окуджавы немало условного, сказочного: здесь и элементы игры, которыми пересыпаны отдельные строфы, здесь и необычные персонажи: Веселый Барабанщик, Голубой Человек, муравьи, сверчки... Но в этих стихах ощутима неразрывная связь с реальностью, с современной жизнью. Осуществляется она посредством разнообразия мотивов (мотив надежды – один из самых дорогих для поэта). Тонкий, романтичный писатель, Окуджава никогда не упрощал стилистику своих стихов. Но понимали его люди разных классов. Скорее всего потому, что в каждом человеке есть то, о чем писал Окуджава: мечта, грусть, любовь, надежда, вера в хорошее.

Окуджава прожил достойную жизнь. Вся Москва скорбела о его кончине. Он был и остается не избранным поэтом меньшинства, а поэтом глубоко народным:

 
Я дворянин Арбатского двора,
Моим двором введенный во дворянство.
 

И. Бродский

Лирика И. Бродского

Представление об удаче поэта у Анны Ахматовой было неординарным. Когда она узнала о суде над Бродским, она воскликнула: «Какую биографию делают юноше!». Уйдя в 15 лет из школы, Бродский пришел на завод, был фрезеровщиком. К заводу примыкали Кресты – знаменитая питерская тюрьма, в которой позже сидел «подследственный Бродский». Тюрьма, высылка, «отеческие наказания в воспитательных целях»... Что мог ответить Бродский государству? «Почему ты не работаешь честно?» – «Я работаю. Я пишу стихи».

Бродский не автобиографичен в сочинениях. Факты, события нарастают на ту основу, в которой непостижимым образом цельно и независимо живет его индивидуальность, его душа. Он «отстраняется» от системы, которая ломала большинство. Он не борется, он уходит, «не снисходя» до унизительной толкотни. Уходя от государства, он погружается в культуру. Язык – его хлеб, воздух, вода. Русский язык – и Питер:

Я хотел бы жить, Фортунатус, в городе, где река высовывалась из-под моста, как из рукава – рука и что она впадала в залив, растопырив пальцы, как Шопен, никому не показавший кулака...

Бродский – второй русский поэт, увидевший в Петербурге не реку, а реки, дельту. Первым была Ахматова. Бродский удивительно вольно обращается с поэтическими размерами, очень любит разрывать предложения, иронически и неожиданно делая ударение на словах, как будто не несущих основной смысловой нагрузки:

 
Полдень в комнате. Тот покой,
Когда наяву, как во
сне, пошевелив рукой,
не изменить ничего.
 

Но он насквозь ритмичен, ритм его сух и четок, как метроном. Бродский бесцеремонен с пространством, но все его стихи – организация и наполнение смыслом времени, это ужас и наслаждение, и азарт войны, и мудрое смирение перед тем, чем нельзя овладеть и чему невозможно сдаться.

Бродский – поэт не столько эмоций, сколько мыслей. От его стихов ощущение неспящей, неостанавливающейся мысли. Он действительно живет не где, а когда. И хотя в его стихах Древний Рим возникает не реже, чем советский Ленинград или Америка, «когда» Бродского всегда современно, сиюминутно.

Он уходит в прошлое, чтобы еще раз найти настоящее. Так, в «Письмах римскому другу», имеющих подзаголовок «Из Марциала», шумит Черное море, связывающее ссыльного Овидия Назона и изгнанника Бродского где-то в вечности, с которой обручены все поэты, как венецианские дожи – с Адриатикой:

 
Нынче ветрено, и волны с перехлестом.
Скоро осень. Все изменится в округе.
Смена красок этих трогательней, Постум,
Чем наряда перемена у подруги.
 

Человек, поживший в двух гигантских империях, согласно улыбается римлянину:

 
Если выпало в империи родиться,
Лучше жить в глухой провинции у моря.
 

Отдельная тема – Бродский и христианство. Ее нельзя касаться вскользь, поверхностно. Поражает напряженное, очень личное переживание поэтом библейских и евангельских сюжетов: жертвоприношение Авраама, Сретение, но особенно настойчиво повторяется – Вифлеем, Рождество:

 
В Рождество все немного волхвы.
Возле булочной – слякоть и давка.
Из-за банки турецкой халвы
Производят осаду прилавка...
 

Богатые волхвы принесли чудесные дары младенцу, спящему в яслях. Бедные питерские волхвы несут случайные дары своим младенцам. Что общего? ...смотришь в небо – и видишь: звезда.

Бродский не вернулся на Васильевский. «Где» оказалось несущественным. Он вернулся вовремя, в наше «когда». Потому что «в качестве собеседника книга более надежна, чем приятель или возлюбленная», как сказал он в нобелевской лекции. В ней же он назвал тех, чьей «суммой я кажусь себе – но всегда меньшей, чем любая из них в отдельности». Это пять имен. Три – принадлежат русским поэтам: Осип Мандельштам, Марина Цветаева, Анна Ахматова. Строками Ахматовой, благословившей Бродского на высокую удачу, хочется закончить сочинение:

 
Ржавеет золото и истлевает сталь,
Крошится мрамор. К смерти все готово.
Всего прочнее на земле – печаль.
И долговечней – царственное слово.
 

Тема России в поэзии русской эмиграции (И. Бродский)

Поэт Иосиф Бродский, начинал свой творческий путь в ленинградских литературных салонах в шестидесятых годах. К «хрущевской оттепели» он подошел уже зрелым поэтом. Уже тогда предчувствовал свою нелегкую, но удивительную и благодарную судьбу. Он писал в посвящении своему другу Е. Рейну в стихотворении «Рождественский романс»:

 
Твой новый год по темно-синей
волне средь моря городского
плывет в тоске необъяснимой,
как будто жизнь начнется снова,
как будто будут свет и слава,
удачный день и вдоволь хлеба,
как будто жизнь качнется вправо,
качнувшись влево.
 

С высоты времени легко разглядеть в этих строках судьбу самого Иосифа Бродского. Он был выдворен из России в «третью волну» эмиграции. Стал нобелевским лауреатом и умер в достатке и почете. Но я задал себе вопрос: а все ли хорошо сложилось в его жизни, качнувшейся однажды влево и оказавшейся правой? Поводом для такого вопроса, конечно, послужило то обстоятельство, что И. Бродский – поэт, а поэты, как известно, трагичнее иных творческих личностей переживают разлуку с родиной. Не думаю, что Бродский был исключением. Бродский потерял много раз привычно и схематично воспетую родину, с которой мог разговаривать на «ты». Взамен он получил Россию Бунина, Ходасевича и других великих русских писателей, которые, оказавшись в эмиграции, могли позволить себе разговаривать с родиной с некоторой резкостью и даже с сарказмом. У Бродского появляется показательное в этом плане стихотворение о родине «Заметки для энциклопедии»:

 
Прекрасная и нищая страна.
На Западе и на Востоке – пляжи
двух океанов. Посредине – горы,
леса, известняковые равнины
и хижины крестьян. На Юге – джунгли
с руинами великих пирамид.
На Севере – плантации, ковбои,
переходящие невольно в США.
Что позволяет перейти к торговле.
 

Как видим, ощущение родины у поэта резко изменилось в энциклопедическую сторону. Для энциклопедии, как известно, характерны только исторически значимые детали. Так, в поэзии Бродского – эмигранта провинциальный российский вокзал и «бормотуха», как называют обычное вино, заменяются на горы, равнины, пляжи океанов, руины пирамид и даже на новые экономические отношения с США.

Автор специально замаскировывает словами свое новое откровение. Невдумчивый читатель может и не догадаться, что речь в этом стихотворении идет о России. Например, поэт к таким предметам вывоза из этой страны, как цветные металлы и поделки народных мастеров, прибавляет для маскировки кофе и марихуану.

Далее перечисляется история страны. Рисуется она такими фразами: «История страны грустна», «нельзя сказать, чтоб уникальна», «комплекс Золотой Орды», «Сегодня тут республика. Трехцветный флаг развевается над президентским палаццо», «Конституция прекрасна. Текст со следами сильной чехарды диктаторов» и т.д. У читателя после этих уточнений нет больше сомнения, что эта страна – Россия, но читатель чувствует себя в ней несчастным аборигеном.

Вот как изменилась родина И. Бродского, пока он нес на своих плечах тяготы эмиграции. Но когда читатель прочтет, каким годом датировано это стихотворение, то он удивится и восхитится пророческим гением И. Бродского.

Дата написания – 1975 г. До перестройки еще десять лет! А мы узнаем в стихах поэта о родине все приметы сегодняшнего дня России: и триколор, и торговлю культурными ценностями, и даже ностальгию по коммунистическому вчера. Из отношения поэта-эмигранта к родине, стало быть, можно больше узнать правды о ней, чем от поэтов, живущих рядом. Наверное, это закономерность.

До тех пор, пока мир будут раздирать противоречия, взгляд независимого человека всегда больше увидит в нашем будущем и настоящее. Как это удалось сделать лауреату Нобелевской премии поэту Иосифу Бродскому.