Текст книги "Жертвы"

Когда уже стемнело Дима принес мне печеньку и молоко и молча сел на кровати рядом со мной, я тоже ничего не говорила, потому что не знала, что нужно сказать, что спросить, да что вообще такое творится?..

Вскоре Дима ушел, так ничего и не сказав. Я выпила молоко, съела печеньку, помыла бокал и легла спать. Уснула я, как ни странно, быстро, но дала себе установку проснуться раньше него.

И проснулась я раньше, но больше от ноющей боли в животе, я встала, нашла пачку тампонов, похвалила себя за предусмотрительность и отправилась в ванную…

А потом лежала и слушала: вот наконец до меня донеслись очень отдаленные звуки с кухни – Дима проснулся. Минут через тридцать дверь моей комнаты открылась и на полу появился поднос с завтраком и кофе, дверь закрылась, замок заперт. Я прислушалась – Дима прошел в кабинет, ненадолго, потом снова вниз, еще несколько минут и раздался шум машины и все – тишина. Я села на кровати и глубоко вздохнула, я не понимала, почему теперь, вдруг, он отталкивает меня?.. Его поведение обижало, злило, но особенно неприятно внутри царапала та мысль, что я сама могу быть виновата в его таком отчуждении.

Я встала, умылась, без охоты поела и стала раздумывать – стоит ли мне выходить или нет? После долгих внутренних споров, я все же решила переждать день – что-то в мозгу Димы явно щелкнуло и надо было перетерпеть бурю, и я послушно просидела под замком весь день.

Вечером Дима приехал раньше и почти сразу принес мне ужин – зашел сосредоточенный, задумчивый, забрал посуду от завтрака, поставил на прикроватную тумбочку тарелку и компот и ушел. И я поняла, словно как ищейка почуяла, – он снова… Но я ничего не сказала и не спросила – молчала, как и он.

Я охотно поела, потому что кушать хотелось, помыла посуду и… прислушалась к дому. Ничего. Ладно. Подождем.

Весь вечер я лежала и прислушивалась, в доме было очень тихо, и я понимала – он там, внизу, в подвале…

Через несколько часов я услышала, как Дима поднялся, открыл дверь в кабинет и всего через пару минут вышел оттуда, но не спустился – я слышала едва уловимые движения, здесь, на этаже – я почти чувствовала его присутствие.

Я встала, подошла к двери и прислушалась – раздался щелчок, словно что-то открылось, но что-то небольшое, не дверь, а коробка или ящик, потом снова похожий щелчок, Димины шаги, несколько минут тишины, а потом шум закрывающейся двери в кабинет и удаляющиеся шаги по лестнице.

Я легла спать, без молока и печеньки… Внутри все чернее… Пока злобу немного приглушали боль, грусть и сожаление о том, что происходит сейчас, что все, что между нами было, безвозвратно уходит, теряется, растворяется… Но я знала, еще чуть-чуть – и боль, и грусть, и сожаление станут хорошим кормом для моего зверя…

Я проснулась среди ночи и так и не смогла уснуть – я ждала утра, ждала, когда Дима уедет – надо было проверить, что он такое открывал вчера и где? Теперь я точно знала – что-то есть, и значит я буду искать, пока не найду.

Вот наконец рассвет, и все как как всегда: завтрак, шум машины… Я еле вытерпела контрольное время, данное мною на его «случайное» возвращение, взяла крючки, спрятанные в стопку белья и довольно легко справилась с замком на двери спальни.

Я вышла и тут же принялась ощупывать стены в коридоре, я была почти уверена, что отыщу что-то наподобие сейфа. Однако найти то, не совсем знаю что, получилось у меня далеко не сразу, но я упорно не сдавалась, и-таки добилась своего – в стене, справа от кабинета, примерно на таком же расстоянии от пола, как и на первом этаже, я нашла аналогичный отходящий кусок обоев, под котором также виднелась лучина замка. Нужен только ключ… «Ключ!» – тут же осенило меня – я сразу вспомнила про глобус.

Довольно хмыкнув, я подошла к двери кабинета, благо до нее всего три шага, прислушалась – но услышала только шум леса и свое частое дыхание, опустилась на корточки и уже привычно ловко справилась с замком, вошла, достала ключ из глобуса, собрала глобус обратно (так, на всякий случай), вышла, заперла дверь и вернулась к месту в стене коридора, где нашла замок, и вставила ключ – и да! – он подходил идеально. Два поворота и замок открыт, от волнения у меня аж задрожали руки, и я замерла, кусая губы, – что я все-таки хочу там найти? что хочу там увидеть? Было очень любопытно и тревожно одновременно. Наконец, решившись, я глубоко вздохнула и потянула за ключ.

Передо мной открылся небольшой потайной шкафчик, в нем было две полки. На верхней стояла небольшая картонная коробка, я взяла ее и открыла, там лежали фотографии – их было немного, бо́льшая часть черно-белые. На одной, как я предположила, Дима в детстве, в совсем глубоком детстве, еще две фотографии – он чуть постарше, лет четырех-пяти, на «Елке» в садике с родителями, а на еще двух фото, уже цветных, очень красивая молодая женщина, лет двадцати семи-тридцати. Я внимательно осмотрела фотографии еще раз на предмет надписей, но только на тех, что с «Елки», были проставлены года съемки, и все. Я убрала коробку с фотографиями на место, и заметила, что справа от нее, на боковой стене шкафчика, чуть в глубине, на крючке висела связка ключей. Я довольно улыбнулась – кончено же – всегда есть запасные ключи.

Я сняла связку и начала примерно прикидывать, какой ключ от чего. Так я определила ключи от наручников, от межкомнатных дверей, еще парочка была похожа на ключи от входной двери и гаража, и три ключа, которые заинтересовали меня больше всего: один почти сразу натолкнул меня на мысли о двери в подвал, еще два очень походили на ключи от камер в этом самом подвале. Эта находка очень порадовала меня. «Вряд ли в ближайшие дни ему понадобятся запасные ключи», – рассудила я про себя и сняла эти три ключа с общего кольца, повесила связку обратно и аккуратно расправила оставшиеся ключи – в принципе, даже если Дима заглянет сюда (конечно, если не целенаправленно за ключами), отсутствие этих трех в глаза броситься не должно.

Дальше я принялась за осмотр нижней полочки. На ней, как ни удивительно, лежала книга. Я озадаченно хмыкнула, но совсем скоро поняла, что зря – я взяла книгу в руки, и она оказалась холодной, она была металлической – это был сейфик, сделанный под книгу, такие часто продают в магазинах сувениров. Я открыла обложку и убедилась в своей догадке, и, несмотря на то, что ключа от этого сейфика в связке явно не было, я была довольна находке: у меня была похожая «книжечка», замок в них очень простой – внутри небольшая щеколдочка, которая опускается и поднимается ключом, похожие замки очень часто ставят в камерах хранения супермаркетов, взломать такой замок проще простого. Но я решила пока отложить это – сейфы обычно используют для хранения документов да ценностей, их осмотр можно и отложить – мне уж больно хотелось попасть в подвал. Я убрала книгу-сейф на полку, закрыла потайной шкафчик, тщательно приклеила обратно кусок обоев, прошла в кабинет, вернула ключ от шкафчика в глобус, вышла, заперла дверь и вернулась к себе в комнату, и принялась ходить взад-вперед – все-таки было боязно: вдруг там, в подвале, все же есть камеры.

Я мерила спальню шагами и успокаивала себя: я так нигде и не нашла ни только самих камер, но и мониторов, Дима прав – если в доме было бы видеонаблюдение, все его преступления тогда бы записывались, но, с другой стороны, записи можно стирать… А тогда зачем камеры? Для охраны? От кого? Дом-то посреди леса, а его хозяин высокий, сильный маньяк – так что даже заблудшим преступникам не позавидуешь… И все равно – где-то в глубине души я опасалась спускаться в подвал… но любопытство оказалось сильнее.

Я спрятала крючки и ключи от камер в постельное белье в шкафу своей комнаты, а ключик от подвала – небольшой, вида «перфокарта» – зажала в кулаке и быстро спустилась вниз, взяла в гараже фонарик и подошла к лестнице в гостиной… Сердце тревожно забилось, но я была полна решимости: опустилась на корточки, отлепила кусок обоев и вставила ключ – он подходил идеально, я крутанула до упора, поднялась и толкнула дверь, но та не сдвинулась с места ни на сантиметр – я с удивлением и возмущением посмотрела на нее, снова толкнула – ничего. Я вновь присела, вставила ключ в замок и попыталась потянуть дверь на себя, было неудобно, и дверь все равно не двигалась. Я снова посмотрела на замок, повернула ключ до упора в противоположную сторону, снова толкнула – ничего. Опять повернула ключ до упора в другую сторону и опять толкнула – ничего… Я уже порядком нервничала и вспотела. «Да, твою же ж мать!» – я со всей силы стукнула по двери ладонями, и она чуть-чуть, прям на миллиметр, вроде уступила, но что-то ее сдерживало, словно изнутри она была заперта на засов.

Я медленно и глубоко вздохнула, успокаивая себя, распрямилась и внимательно посмотрела на предполагаемую дверь – конечно, может быть, это и не дверь, а просто замок около пола, который не открывает ничего – но ведь это не имеет смысла?!…

Я отошла и принялась рассуждать про себя: «Замок у пола – это не совсем надежно и устойчиво… обычно делают посередине, и…» Я резко подошла к двери и, встав на носочки, принялась ощупывать стену наверху (в тот свой осмотр я и не подумала искать что-то так высоко…) и вскоре нашла! – нашла еще один отходящий кусок обоев, а под ним замок. Я выдохнула с облегчением и тут же напряглась – еще один замок, но ключ-то у меня один! Однако в этот раз мне повезло – ключ подошел и сюда. Я открыла верхний замок и прижалась лбом к двери, пытаясь успокоиться и немного унять нервную дрожь.

Я сделала несколько глубоких вдохов и толкнула тяжелую, массивную дверь… – она медленно, тихо, послушно открылась… Свет в подвале не горел – из чего я уверенно заключила, что там никого. Я включила фонарик и принялась оглядывать лестницу и то, куда доставал луч света, и никак не решалась переступить порог – а что если там все-таки кто-то есть? как быть тогда? Я до этого как-то не думала об этом и сейчас быстро решала, как действовать, если все-таки я встречу кого-нибудь. Однако толком так ничего и не решив, но понимая, что время поджимает, я переступила порог подвала, спустилась на одну ступеньку и принялась оглядывать стены у двери в поисках выключателя.

И вот он – я включила свет, выключила фонарик, глубоко вздохнула и огляделась… и впервые увидела то место, где провела столько дней…

Я спустилась по лестнице и сделала два шага вглубь, чтобы лучше оглядеться. Справа я увидела ту самую железную дверь с окошком, правда, чуть дальше была точно такая же дверь. Двери были прикрыты, но не заперты, я заглянула за одну из них и убедилась, что это была та самая, моя, камера; за второй дверью была почти такая же камера, только туалет располагался с другой стороны. Но камеры сейчас меня интересовали меньше всего и, убедившись лишь в том, что в них никого нет, я продолжила осмотр подвала.

Слева – шла сплошная стена из матового пластика, какие часто делают во многих современных офисах и торговых центрах. Такая же стена, только с дверью, была и впереди меня – судя по всему, это была та самая «операционная». Я подошла к двери и потянулась к ручке – рука заметно дрожала, но было, как ни странно, не страшно, а приятно-волнительно, я пару раз глубоко вздохнула и решительно вошла.

Передо мной – та самая, белая, большая комната, свет сюда еле доставал, и я стала оглядываться в поисках еще одного выключателя, нашла я его быстро – щелчок, и вот металлические инструменты засверкали под ярко и быстро вспыхивающими лампами. Два стола, стул, стол вдоль стены, над которым висели разделочные инструменты, в углу стоял передвижной столик с ножами поменьше и резиновыми перчатками на нижней полке – особо разглядывать тут было нечего, я все это уже видела, прикованная к стене. Единственное, я только сейчас заметила, крючок на одной из стен, на которым висел его плащ а-ля дождевик, в котором он завершал свою работу…

Я огляделась и заметила, что часть комнаты как бы отделена перегородкой и направилась туда – небольшая дверь из того же пластика – я вошла – передо мной что-то наподобие подсобки, и я с нескрываемым любопытством принялась все осматривать: около одной стены стоял небольшой столик, на нем лежала та самая маска, в которой я в первый раз и увидела Диму, и черные перчатки, рядом на стене шло несколько крючков, на которых на плечиках висела вся «рабочая» амуниция Димы, черные штаны, футболка, водолазка, легкая куртка, внизу, на полу, стояли черные массивные ботинки; у другой стены стоял невысокий шкаф, в котором я нашла просто кучу медпрепаратов, самых различных, названия некоторых я с трудом прочитывала, не то что знала или понимала бы для чего они, в одном из отделений шкафа были сложены мусорные мешки, мотки полиэтиленовой пленки и химикаты для чистки, а в небольшом холодильнике, который притаился в самом углу, я обнаружила еще партию лекарств и маленьких баночек с жидкостями, но без надписей. Каких-либо человеческих органов или конечностей я не нашла, и это меня очень порадовало.

Тут я заметила еще дверь – свет в подсобке был неяркий, поэтому я и не приметила ее сразу. Дверь была металлической, совершенно обычный. Я включила фонарик и посвятила на нее, пригляделась к замку – вскрыть такой несложно, однако, как оказалось, этого и не нужно – подняв глаза, я увидела на крючке рядом с дверью длинный ключ. Я порадовалась – сегодня удача явно улыбалась мне – и открыла дверь, я уже торопилась, поэтому смело сделала шаг в темноту и принялась освещать пространство фонариком: оказалась я в небольшом помещении, типа коридорчика, в нем было прохладней и очень пахло землей, как в настоящем подвале, я огляделась, но выключателя не нашла, только стены и еще дверь, уже посолиднее. Я подошла к ней – и мне снова повезло – дверь была закрыта на засов, однако пока я решила за нее не соваться, я и так рисковала – все-таки Дима мог приехать пораньше, а сколько времени я уже потратила неизвестно – иногда ведь время бежит совсем незаметно. Особенно без часов. «Вернусь сюда завтра, – решила я, – и посмотрю куда ведет эта дверь».

Я вышла из коридорчика, закрыла дверь, осмотрела все еще раз – не оставила ли я каких-либо очевидных следов присутствия – и быстро направилась к лестнице из подвала…

Но на самом выходе, у двери, я замешкалась – меня вдруг охватила паника, аж руки задрожали – а вдруг я сейчас распахну прикрытую в подвал дверь, а там он?.. Стоит и поджидает меня?.. Что я скажу? Что буду делать?..

Но обдумывать все это времени не было, я глубоко вздохнула, закусила губу и все-таки открыла дверь… – никого, я облегченно выдохнула, сердце приятно отпустило. Я выключила свет в подвале, закрыла дверь, приклеила куски обоев на место, занесла фонарик в гараж, поднялась к себе в комнату и спрятала ключ от подвала в кучу постельного белья к остальным ключам, заперла себя, и прошла в ванную.

Я заткнула сток ванны пробкой и включила воду, села на краешек и задумалась – удобно он все придумал: камер нет, трупов нет, трофеев я тоже не нашла, дверь в подвал, если ты там не бывал, вряд ли найдешь, да даже искать-то не будешь… И этот закуток внизу, в подвале… судя по всему, дверь на засове выводит куда-то в лес… – а ведь и вправду, таскать трупы, пусть разделанные и в мешках, по дому или по лесу глупо и неудобно, а вот под землей, по тоннелю… Умно – мне все больше нравилась эта продуманность Димы…

Ванна набралась, и я с удовольствием погрузилась в теплую воду, пытаясь расслабиться, но это не получалось – я вся пребывала в томительном ожидании, я очень ждала завтрашнего дня, чтобы продолжить осмотр…

Через пару часов приехал Дима, молча принес мне ужин, молча забрал пустую посуду…

Уснуть я так и не смогла до самого утра, я лежала, смотрела в темноту и гнала время. А оно, как нарочно, совсем не торопилось. Но вот – рассвет – пара-тройка часов – Дима проснулся, принес мне завтрак, я закрыла глаза, чтобы не вызвать подозрение ранними подъемами, почувствовала, что он подошел, почти бесшумно, аккуратно провел рукой по моей щеке и улыбнулся (я не видела – чувствовала), вышел, и запер дверь.

Вот еще минут тридцать – наконец-то я одна. Я быстро умылась, переоделась в более темную футболку, поела наспех и принялась ждать – вдруг Дима надумает вернуться. Выждав, как мне показалось, почти час, я отперла дверь комнаты, спустилась в гостиную, вышла на улицу – давно я не занималась – побегала, отжалась несколько раз, поприседала, так, чтобы не до пота, а потом вернулась в дом – ключ, фонарик, подвал…

Я облазила там все еще раз, вдоль и поперек, но ничего нового не нашла – это стремление Димы к минимализму уже немного раздражало: ни хлама, ни мусора, ни каких-либо старых вещей – ничего. Наконец, бросив тщетные попытки найти то, не знаю что, я, на всякий случай взяв фонарик и нож, вышла в обнаруженный вчера коридорчик и подошла к двери с засовом – она была тяжелой, толстой, металлической. Я с усилием открыла ее, впереди темнота, я включила фонарик и увидела, как и предполагала, длинный тоннель, слава богу, без белой плитки, а то эта чистота кругом уже порядком поднадоела, тут же была просто кирпичная кладка, а внизу что-то наподобие бетонного настила. Я закрыла дверь – снаружи тоже был засов – и пошла вперед, выставив руку с ножом – а вдруг здесь могут быть животные… Но дошла я без приключений, хотя шла довольно долго и было очень темно, даже с фонарем, и было как-то некомфортно – хотелось побыстрее оказаться на свежем воздухе. Наконец, передо мной снова солнечно и лес… и решетка, вернее дверь из мелкой решетки, прутья которой были очень прочные. Эта дверь была также заперта на засов. Я открыла ее, сделала шаг и оказалась посреди леса. Я оглянулась – дверь, из которой я только что вышла, была, как бы, в холме, а вокруг: деревья, деревья, деревья…

Я заперла дверь на наружный засов и принялась решать, где же искать то, что мне нужно – на этот раз я довольно четко понимала, что ищу – по этому тоннелю Дима явно выносил остатки своих жертв, а я помнила, как он говорил, что сжигает их, значит, где-то здесь должно быть что-то наподобие полянки с пеплом, или овражка, или ямы, или чего-то наподобие… «Печки какой-нибудь…» – пошутила я про себя, правда, как оказалось, моя мысленная острота была ближе всего к истине.

Я осмотрелась, выбрала самый пологий спуск и пошла по нему – и не прогадала. Когда я отошла от двери на вполне приличное расстояние, в деревьях промелькнуло что-то серое, чуть выбивающееся из общего фона. Полагаясь исключительно на какое-то внутреннее чутье, я подошла поближе – это был камень, полуовальной формы, довольно большой, но не высокий, я огляделась – нигде здесь больше я не заметила таких камней, камней в принципе не было.

Я осмотрела камень со всех сторон, прикидывая смогу ли я его сдвинуть, и, главное, хватит ли мне сил потом вернуть его на место. Решив, что это мне по силам, я начала двигать камень, влево, там, где была самая ровная, уже явно укатанная, земля. Особо стараться я не стала, отодвинула булыжник, лишь чтобы разглядеть, что там, под ним, и убедилась – под ним было что-то наподобие печки: большая с толстыми металлическими стенами труба, врытая в землю, с железным же, судя по всему, дном… а сверху камень. Все просто и логично. Я снова покивала головой, признавая, что Дима неплохо устроился.

Труба уходила в землю довольно глубоко, я посветила фонариком внутрь – нагар был явно заметен, а вот пепла я не разглядела, словно «печка» была вычищена. Я внимательно осмотрела все вокруг и заметила, что через несколько шагов слева от печки был обрыв, довольно глубокий, около полутора метров, по которому словно тек когда-то ручеек… Я спустилась туда – из трубы внизу сквозь землю шла металлическая трубка не очень большого диаметра с задвижкой, судя по всему, для промывки печки – налил воды, и все: пепел с водой утек, и нет следов… И неизвестно – сумеет ли какая экспертиза выявить, сколько здесь было сожжено трупов. Я думаю, что нет…

Я закончила осмотр, с трудом задвинула камень на место и вернулась к двери в холме, больше похожую на своеобразный черный ход, а не выход к «домашнему (так сказать) крематорию»… Я с сомнением хмыкнула и мотнула головой, немного озадаченная: а ведь Дима действительно готовился к этой своей старости, а значит внутри него есть что-то очень мощное, что толкает его убивать, толкало ни один год, копилось, нарастало… Им движет действительно настоящая жажда… Я постояла, забралась на самый вверх холма, огляделась, отметила, что дома отсюда не видно, слезла, вошла в тоннель, заперла дверь и поспешила домой.

Но по дороге обратно, почти у самого входа в коридор, я заметила еще одно ответвление, еще один тоннель, я удивилась и свернула туда. Шла я совсем недолго и уперлась в еще одну дверь-решетку, правда, эта снаружи была завалена ветками, я присмотрелась – вроде за ними никого и ничего такого, и открыла дверь (эта дверь почему-то открывалась внутрь), аккуратно проделала дырку в ветках и вылезла. Передо мной, все тот же лес, я огляделась, почесала затылок, походила рядышком, но ничего не придумав, снова подошла к двери, и тут меня осенило: не через дом же заносить тела?! Я огляделась и почти сразу заметила на земле накатанные следы от шин. И довольно быстро согласилась с собственной мыслью о том, что у Димы скорее всего есть еще машина, что-то наподобие минивена или газельки, на которой он и привозит своих жертв. И будь я на его месте, я бы спрятала эту машину подальше от дома, вообще не в лесу, а где-нибудь на стоянке в городе, тем более, что использует он ее нечасто, поэтому, исходя из этих умозаключений, больше тут я ничего искать не стала, вернулась в подвал.

Первым делом я вернула на место нож, который брала с собой, а потом прошла в подсобку и… немого посомневавшись, все-таки взяла небольшой пузырек клофелина, который обнаружила среди прочих лекарств, рука было потянулась и за хлороформом, но тот был в большом пузырьке и его отсутствие бросалось бы в глаза, поэтому пришлось отказаться от него.

Я вышла из подвала, убрала фонарик, отнесла ключ от подвала и клофелин к себе в комнату, спрятала их и спустилась в гостиную, где расслаблено рухнула на диван, облегченно выдохнув, уставившись в потолок и пытаясь унять дрожь в руках, – все равно, вот так вот без спросу, лазать по чужому дому было очень страшновато… но так увлекательно и волнительно…

Полежав так несколько минут, я с усталым вздохом, нехотя встала и прошла на кухню, попила воды, потом махнула рукой и налила себе немного коньяка, вышла на веранду, села на кресло и с грустью заключила – я облазила весь его дом, но не приблизилась к ответу на свой главный вопрос: что же за демоны живут в его голове? Его ответ про «удовольствие» меня упорно не устраивал – мне почему-то важно было узнать всю подноготную, весь скрытый смысл, что-то должно быть… Хотя, может быть, кончено, им движет просто банальная жажда убивать, и я бессмысленно пытаюсь найти то, чего нет. Я сидела и рассуждала про себя, потягивая коньяк и смотря на лес – могучий, красивый, безучастный… И вдруг вспомнила про книгу-сейф, что я так и не вскрыла. Я тут же встала, залпом допила коньяк, сполоснула стакан, убрала его на место и поднялась к себе, нашла в куче белья рыболовные крючки, и все по новой – вскрыла дверь его кабинета, разобрала глобус, достала ключик, собрала глобус, вышла, оставив дверь не запертой, открыла шкафчик и достала книгу-сейф, и принялась вскрывать замок – меня очень подгоняло любопытство, хотя я была уверена: я найду там паспорт и какие-нибудь семейные драгоценности.

С незамысловатым замком сувенирного сейфика я справилась быстро, открыла крышку и… замерла… Внутри были… украшения, но явно не семейные, я нервно сглотнула, поводила рукой по «драгоценностям», рассматривая их, – сомнений не было – это были трофеи: кольца, цепочки, серьги, часы, браслеты… мужские, женские, детские… была даже одна золотая зубная коронка и два брелока… Я начала выкладывать все это «богатство» на пол и считать – всего, всего было пятьдесят семь… пятьдесят семь?! Я посмотрела на кучку, которая образовалась на полу, внутри меня все стянулось в тугой узел – вот они – пятьдесят семь его жертв – он обычный серийный маньяк – он действительно убивает ради удовольствия – он психопат… Эти мысли приходили в мою голову медленно, но уверенно, одна за одной, а как мне не хотелось, чтоб это было так… хотелось, чтобы у него была какая-то причина, высшая цель… оправдание, можно и так сказать, а тут…

Я размазала кучку украшений по полу и глубоко вздохнула. Я очень расстроилась находке, и внутри меня все равно все это как-то не укладывалось – он ведь для кого-то был мужем, у него трое детей, значит жена скорее всего не знала… А ведь и правда, в последнюю неделю-другую, Дима совершенно обычный, если бы я… я бы никогда не подумала…

Все-таки жизнь странная штука – как-никак, а маньяки всегда чьи-то сыновья, братья, мужья, отцы – и часто родственники даже не подозревают… или не хотят подозревать… Интересно: какого это однажды узнать, что тот, кто был так близко с тобой, оказался таким?.. «Каким таким? Ну убивает он людей и что? Некоторые тоже убивают людей. А, да, они убивают тех людей, которых какой-то дядя ради собственной власти назвал врагами… Кончено, это меняет многое…» – спорила я сама с собой…

Я потерла рукой лоб, уставилась на эти его трофеи и задумалась – а что теперь? что мне делать теперь? как вести себя? И я вдруг ясно осознала – да мне все равно, мне не важно, что Дима убивает людей и делает это ради вот этого – я взяла в руки украшения и пропустила их как песок сквозь пальцы – мне-то он больно не делал… Но почему он снова запер меня? Вот что меня больше гложило…

Я собрала «драгоценности» обратно в книгу-сейф, закрыла ее, убрала на место, заперла шкафчик и тут услышала шум машины, я тут же припустила в кабинет, торопясь развинтила глобус, вложила в его ножку ключик, завинтила глобус, вышла, захлопнула дверь, едва успела запереть замок и вынуть крючки… и замерла… я чувствовала спиной его взгляд…

Я медленно повернулась и увидела на лестнице Диму. Он смотрел на меня просто как хищник на еду, как голодный волк на стейк, сочный, вкусный, свежий, я испугалась и нервно сглотнула – такого его взгляда по отношению к себе я раньше не видела. Я инстинктивно отступила, вжалась в дверь и выставила руку вперед.

– Послушай… – начала было я, но запнулась, Дима сделал два шага и оказался совсем рядом, навис надо мной, в его глазах ярость, дикая ярость, я глубоко вздохнула, унимая дрожь, и продолжила, – ты просто закрыл меня без объяснений…

Он схватил меня одной рукой за горло и стал сжимать, воздуха становилось все меньше, – я отчаянно принялась убирать его руку, но для этого пришлось выкинуть крючки на пол, он заметил это, резко отпустил меня, я стала жадно хватать воздух, а он взял один из крючков, который упал ближе… поднял его и посмотрел на него, внимательно так, пытливо, словно не сразу понял, что именно он держит в руках, а потом перевел взгляд на меня… взгляд был тяжелый, прямо лютый…

И тут Дима махнул рукой… и боль – крючок вошел мне под кожу, чуть выше левой груди, я взывала и испугалась, почему не разозлилась – не знаю… испугалась, меня затрясло, я схватилась за крючок и стала медленно оседать на пол, тело дрожало: и вот так вот всегда – ты тянешься к человеку, ты веришь, ты вроде дома… и все… раз, и ты уже не нужна, ты «на крючке», ты… – чернота во мне набиралась сил… Я посмотрела на Диму, не понимая: «Почему он так со мной? Что я сделала: он ведь не видел, что я была в кабинет, может я и пыталась, а может… А нормально меня запирать вот так без объяснений?»

Слезы ринулись было в глаза – я словно, как тогда: я ведь тоже была дома, когда сводный брат с согласия мачехи (по сути, не чужие мне люди), затолкал меня в машину и увез, туда… в ад… а отец – не нашел, не защитил, не отомстил – он предал… Но – ни слезинки! ни слезинки! ни слезинки им! им всем!..

Дима вдруг изменился в лице – ярость ушла – как-то резко в его глазах озадаченность и сожаление, он наклонился ко мне, поднял, занес в спальню, вышел и запер дверь. Я посмотрела на крючок в своем теле – он вошел довольно глубоко, было больно. Я сидела, ничего не предпринимая, – надо сначала успокоиться, унять дрожь и только потом заняться крючком, вынуть его и промыть рану, хотя бы водой и мылом.

Я сидела и глубоко дышала, но успокоиться не получалось – внутри поднималась паника, нарастала, захлестывала – сердце начало биться чаще, тело так и дрожало – я боялась, очень боялась, я испытывала настоящий ужас: я как-то вдруг осознала, что этот человек не относится ко мне так, чтобы не причинить боль, не обидеть, нет… а значит – всё, весь тот ад может повториться снова, здесь, сейчас…

Я начала лихорадочно оглядываться, как зверь в клетке, когда услышала – он подошел к моей двери и начал отпирать замок… Я встала – в ванную и запереться там! Но Дима уже вошел, ловко перехватил меня и кинул на кровать. Из его рук что-то упало. Я вскочила с кровати – в этот раз я буду драться!

– Погоди! – громко скомандовал он, выставил руку вперед и уже спокойнее повторил. – Погоди.

Он наклонился, и я увидела, что он поднимает с пола бинт и какой-то пузырек.

– Мы оба погорячились, – спокойно произнес Дима, распрямившись. – Прости, что запер тебя тут, не сказав ничего. Но и тебе нечего шастать по моему дому.

«По моему…» – больно царапнуло, а называл хозяйкой…

– Давай успокоимся, хорошо? – предложил он.

Я кивнула – надо вынуть крючок и обработать рану, ссориться сейчас не время, тем более раз он предлагает мир. Я снова зачем-то еще раз кивнула, правда, тело все еще дрожало, и не хотелось, чтобы он приближался.

– Оставь все, спасибо, я справлюсь.

– Катюш, врач тут один.

Я лихорадочно замотала головой – вдруг он подойдет ближе и…

– Катюш, не дури, я просто психанул. Пожалуйста.

Он сделал шаг. А мне некуда отступать – только если по кровати. Заметив это, Дима уверенно подошел и силком усадил меня на кровать, я дрожала так, словно меня слегка подбрасывало что-то внутри. Он немного потряс меня за плечи, наверное, пытаясь успокоить, но это только усилило панику внутри меня – я хотела бежать, спрятаться, исчезнуть, умереть, только не снова боль и насилие, только не снова, только не снова…

Дима вдруг дал мне пощечину, несильно, но ощутимо, я уставилась на него и словно вернулась в реальность.

– Катюш, успокойся, пожалуйста.

«Сколько раз он уже произнес мое имя, зачем оно ему, зачем?! Пусть оставит его в покое!» – пронеслось в моей голове.