Текст книги "Сердце тени"

Глава 12. Кое-что о морфах

Если перерыва на обед Эмьюз дождалась с трудом, то окончание занятий вообще выглядело чем-то призрачным. Из-за неудержимого потока новой информации гудела голова и в ужасе разбегались мысли. Тангл оказался самым плохим преподавателем из тех, кого девочка встретила сегодня. Во-первых, он был и самым молодым, во-вторых, все читал по бумажке, а в-третьих… в-третьих, Тангл просто не нравился.

Предмет, который не изучала Робин, называвшийся «История Ордена Танцующей Тени», заинтересовал сразу. Его вела бойкая пожилая дама с незапоминающейся фамилией и непроизносимым именем.

За два занятия мисс Варлоу настолько проголодалась, что совершенно забыла и про Росарио, и про Гримма. А потом все снова завертелось. На третьей лекции девочки сидели вдвоем: Лют предпочитала передние ряды, тогда как Эмьюз и Би больше нравилось сзади. Старенький гоблин очаровал обеих подружек с первой секунды – когда вместо того, чтоб отправиться за кафедру, взобрался на стол и принялся деловито расхаживать туда-сюда, сложив руки на животе.

Из его потешных ушей пучками торчали седые волосы, а на лысой макушке виднелись, точно нарисованные, темные пятна. Но более всего нравился голос гоблина и его чудной акцент. Мягкие слова старика будто гладили прилежных студентов по головам. Оказалось, что у гоблинов не бывает фамилий в человеческом понимании, их заменяют прозвища. Господин Отто потратил десять минут на объяснение этого странного факта, но так и не назвал своего. Он преподавал Суммологию, разбитую на два предмета: Теорию и Практику, а у группы Робин еще и «Введение в специальность».

Пожилой гоблин только и делал, что рассказывал. Для Эмьюз оставалось загадкой, как Би умудрялась что-то за ним записывать, кроме того, что господин Отто назвал «Терминологическим словарем».

– Попробуйте предстафить такую дферь, за которой ничефо нет. – Гоблин начертил в воздухе прямоугольник длинными узловатыми пальцами. – Парадокс ф том, что и самой дфери нет, да еще и когда фы предстафили «ничто», оно уше «что-то». Нам придется изучать материи, неподфлястные зрению и осязанию. Одни из фас будут со фременем управлять нефидимыми дферями, другие пользоваться ими, а третьи расхлебыфать результат.

Старичок заразительно рассмеялся, волнами распространяя положительные эмоции – даже на тех, кто не понял шутки.

– Суммолёгия – комплексная наука. – Господин Отто уселся на стопку книг. – Она застафляет нас обращаться к знаниям, накопленным ф других облястях. Кроме того, без фообрашения разобраться фо многом просто не удастся. Фесь перфый семестр мы с фами будем пофторять школьную программу. Поэтому нам предстоит много читать, фспоминать и обдумыфать.

Такая перспектива привлекала и пугала одновременно. С одной стороны, Эмьюз знала, что вспоминать ей особо нечего, а с другой, очень хотела завоевать расположение потешного профессора.

– На теоретических занятиях мы с фами познакомимся с наиболее часто пересекающимися реальностями, – продолжил гоблин. – Научимся пользофаться спрафочной литературой, фсефосмошными кляссификаторами и таблицами. На практических нам придется много считать, решать слёшные задачи и строить графики. Прошу запастись чертешными принадлешностями. Сегодня мы рассмотрим несколько широко употребляемых терминоф.

Робин толкнула подругу в бок.

– Правда, старичок прелесть? – шепотом спросила она. – У него училась моя мама. Чудо, что господин профессор еще преподает.

– Забавный, – согласилась Эмьюз.

– Зато на самостоятельное изучение задаст выше крыши, – заверила Би. – У него репутация изобретателя, исследователя, естествоиспытателя и путешественника. Мама читала все его работы.

Мисс Варлоу украдкой искала глазами смуглого мальчика в рядах студентов, но тот будто сквозь землю провалился.

– Трансумом, – вещал лектор, – принято назыфать любое сущестфо (незафисимо от степени его разумности), намеренно либо случайно оказафшееся за пределями сфоей реальности. Часть из фас носит знак «О.П.О.» (с гордостью, я надеюсь). А означает это «Оказыфать Помощь Обязан», если кто еще не ф курсе. И для несчастных слючайных физитероф именно фы будете последним шансом фернуться домой. Если станете хорошо учиться, естестфенно. И не только у меня.

– Это про тебя, между прочим. – Робин ткнула пальцем в вышитые под эмблемой крошечные буковки.

– На моих занятиях, – продолжал гоблин, – фы познакомитесь с изфестными видами трансумоф и способами расчета точки отпрафления, если прибыфшее сущестфо не поддается кляссифицирофанию, либо не мошет быть отнесено к какому-либо определенному миру ффиду сфоей распространенности здесь и фезде. Как фы думаете, какое сущестфо яфляется самым часто фстречающимся?

Господин Отто обвел аудиторию вопрошающим взглядом.

– Очень простой отфет, – хитро прищурившись, добавил он.

Студенты погрузились в размышления, перешептываясь с соседями, но никто не рисковал озвучить предположения открыто. Эмьюз тоже не стала бы этого делать, только болтливый язык опередил осторожный ум.

– Человек, – сказала она.

– Фот именно! – профессор повернулся в сторону девочки всем телом. – Теперь пофторите для фсех.

– Человек… или люди. – Мисс Варлоу чувствовала, что слова путаются.

– Позфольте поинтересофаться, – старый гоблин излучал доброжелательность, – как фы пришли к такому фыфоду?

– Встань, когда с тобой разговаривает преподаватель, – шепотом посоветовала Би.

– Я… – Эмьюз, не ожидавшая продолжения беседы, кожей ощущала, что краснеет. – Мне показалось… Тут вокруг столько людей: на вокзале, здесь и в городе. Если бы кто-то вдруг отказался трансумом, ему было бы трудно помочь.

– Уферен, кашдый догадалься, но не фсем хфатильо мушестфа фысказаться, – жестом предлагая девочке сесть, улыбнулся профессор. – Запомните: мальо знать, мальо фыучить, нушно не бояться думать. Не ошибается тот, кто бездейстфует. Я могу дать фам знания, но не ф моих силях осфободить фаши умы от страха быть непрафыми.

Эмьюз ловила каждое слово. Смысл сказанного господином Отто настолько вдохновил ее, что до самого удара колокола девочка не оставила без внимания ни единого вопроса. А когда студенты получили задание и начали расходиться, пожилой профессор подозвал Эмьюз к себе.

– Фам скоро объяфят, что для перехода на следующий курс необходимо не только сдать экзамены, но и написать некоторое научное исследофание ф рамках одной из дисциплин, – Гоблин прошаркал к краю стола, пристраивая на носу круглые очки. – Как фы отнесетесь к предльошению фыбрать объект изучения себе из моих предметоф?

Бедняжка потеряла дар речи. Крошечный зеленокожий профессор казался умнейшим и добрейшим существом во вселенной.

– Юная леди, – в голосе господина Отто промелькнуло легкое разочарование, – я не браль научное рукофодстфо уше очень много лет. Мне показальось, фы достаточно пытлифы, чтоб уфлечься сльошной наукой. Если ше нет…

– Конечно, господин профессор! – спохватилась девочка. – Я готова работать под вашим руководством над чем угодно!!

– Только не нушно кричать. – Гоблин болезненно потер виски кончиками пальцев. – Этот замшелий пень, фозмошно, стар, но не глюх.

– Тысяча извинений. – Эмьюз только не скакала от радости.

– Еще одно, – глазки-бусинки лукаво заблестели, – не могли бы фы помочь мне спуститься на поль? Я несколько не ф форме для прышкоф.

– Каким образом? – на всякий случай уточнила Эмьюз.

– Я легкий, как перышко, – заверил забавный гоблин. – Фозьмите меня и снимите отсюда.

Но стоило протянуть руки, как дверь в задней стене класса открылась, и на пороге появился тот самый смуглый мальчик.

– Что это вы делаете, мисс? – недовольно поинтересовался он.

– Где тфои манеры, мой дорогой? – нахмурился господин Отто, обернувшись в сторону вошедшего. – Прикашешь сидеть тут, пока тебя нет рядом?

– Простите, профессор, – бросив косой взгляд на невольную свидетельницу, ответил тот.

Эмьюз почувствовала себя лишней, но вдруг сообразила, что не знает, куда ей идти.

– Я пойду. – Девочка попятилась. – Наверняка меня уже ждут.

– Не очень-то уференно это зфучит. – Старый гоблин поцокал языком. – Если фы боитесь заблюдиться, мой фнук с удофольствием профодит. Прафда, Кляус?

– Но, дедушка… – попытался возразить он.

– Никаких «но»! – Господин Отто даже топнул ногой для пущей убедительности. – Чтобы быть слюшателем, нушно посещать занятия!

– Будет исполнено, – умело скрывая раздражение, согласился вредный мальчишка. – Дорогу вон до той двери вы найдете самостоятельно, мисс. Идите вперед.

– Я фсе еще на столе, мой дорогой, – напомнил гоблин.

Украдкой оглянувшись, Эмьюз поразилась, с какой осторожностью и трогательной заботой рослый мальчик опустил хрупкого гоблина на пол, почти преклоняя колени, – хотя очевидно, что господин Отто ему такой же дед, как Росарио тетка мисс Варлоу. «И так бывает», – отметила она про себя.

– Не отставайте, – поравнявшись с девочкой, попросил недовольный своей ролью провожатый.

– Эмьюз, – стараясь завязать диалог, представилась она. – Эмьюз Варлоу.

– Сказал бы, что мне очень приятно, но не желаю выглядеть неискренним, – холодно отозвался тот. – Клаус Раббе. К вашим услугам.

Казалось, будто он строит вокруг себя неприступную стену. Так, на всякий случай. Запирает окна и двери, чтоб выкинуть ключи в бездонную черную пропасть.

– Грубиян, – фыркнула Эмьюз.

Мальчишка ничего не ответил, только ускорил шаг. Если по прямой еще можно было угнаться за ним, то на лестнице мисс Варлоу сдалась.

– Слишком быстро. – Она бессильно повисла на перилах.

– Послушайте, я снова помогу вам, если оставите едкие комментарии при себе. – Вредный провожатый спустился и протянул руку. – Соглашайтесь. Мы уже почти опоздали.

– Договорились. – Эмьюз выпрямилась.

– Отлично. – Клаус окинул пустой коридор оценивающим взглядом и без предупреждения дернул ничего не подозревавшую девочку на себя.

Наверное, стоило обидеться или, на худой конец, выразить недовольство, но все вокруг растворилось в вихре цветных пятен под густой бас огромного колокола. Не успела она и глазом моргнуть, как уже стояла перед дверью в класс, заботливо открытой вредным мальчишкой.

– Неплохо смотритесь, – хихикнула Робин, пропуская подругу на ее место.

– Не смешно! – фыркнула Эмьюз. – Ты почему меня бросила?

– Никто никого не бросал. – Девочка тяжело вздохнула. – Радуга втянула меня в «общественную жизнь университета». Да к тому же, наши выбрали старостой группы. Пришлось подниматься в деканат. Скажи лучше, как его зовут?

– Какая разница? – смутилась Эмьюз. – Хватит. Твои шутки перестают казаться смешными. Между прочим, знаешь, чей это внук? Господина Отто!

– Не похож. – Би с трудом сдерживала смех.

– Профессор попросил его проводить меня, – призналась девочка. – И еще… Объясни, что за научная работа нужна для перехода на следующий курс? Господин Отто хочет, чтоб я что-то исследовала под его руководством.

– Везучая. – Робин отчего-то грустно вздохнула.

Разговор мог продолжаться, но преподаватель начал занудную вводную лекцию по Общей Истории, мало отличавшуюся по содержанию от той, что Эмьюз уже выслушала на Истории Ордена. Би усердно царапала карандашиком, составляя конспект, а мисс Варлоу только делала вид, что записывает. Девочка мысленно перебирала своих знакомых в поисках хотя бы одного обычного человека. Главным образом, для того, чтоб не думать о Клаусе.

«А вдруг все могут, как Росарио? Тогда ничего необычного в нем нет», – робко шевельнулся внутренний голос. Только что-то подсказывало, что мальчишка много больше, чем просто ходячая головоломка. «Не был бы он таким невоспитанным», – Эмьюз шумно выдохнула, – «подружилась бы. А так… Ничего, кроме неприятных эмоций».

Девочка постаралась прислушаться к невнятному шелесту речи пожилого лектора и на секундочку прикрыла глаза…

– Спать на занятиях в первый же день, – Би изо всех сил трясла подругу за плечо, – как не стыдно!

– Крошечный разряд быстро приведет ее в чувства, – съехидничала Лют.

– Не нужно! – Эмьюз с трудом подняла тяжелую голову. – Все закончилось?

– У меня да. – Робин выглядела подозрительно веселой. – А у вас еще одна пара. Встретимся за ужином. И… сделай что-нибудь с лицом! У тебя на обеих щекахконспект!

Пока соседки по комнате тщетно сдерживали смех, мисс Варлоу извлекла из рюкзака зеркальце.

– Какой кошмар! – ужаснулась она, когда убедилась в правдивости сказанного Би.

– Вот что бывает с теми, кто дрыхнет на лекциях, – поучительно подытожила та.

– Ладно, ладно, – отмахнулась Эмьюз. – Что с этим делать теперь?!

– Оставить на память или смыть. Выбирай сама, – улыбнулась Лют.

– Надеюсь, уборная тут недалеко? – Перспектива прогуляться по зданию с измалеванными щеками не выглядела радужной.

– Не так чтобы очень. – Робин подняла взгляд к потолку.

Всю дорогу до женского туалета и Лют, и Би беспощадно потешались над бедняжкой. А внутри Фьюри будто взбесилась. Ее подколки сделались обидными.

– Все? – с надеждой спросила Эмьюз.

– Нет, – третий раз подряд ответили девочки.

Проклятые чернила не желали смываться ничем. От мыла невыносимо щипало в глазах. «Вот тебе урок», – отчитывал внутренний голос. – «Не спи когда не положено».

– Хватит, до дыр протрешь, – без тени иронии попросила Робин. – Уже почти не видно.

– Жаль, – фыркнула Лют. – Я-то надеялась, что навсегда останется.

– Ты чего такая злая? – Би метнула на блондинку суровый взгляд.

– И вовсе я не злая, – пожала плечами та. – Просто у кого-то появился поклонник, который дарит розы… а я…

– Какой поклонник?! Какиерозы?!! – От назойливой рези в глазах Эмьюз моментально вышла из себя. – Сговорились свести меня с ума? Если у вас обеих головы мальчиками набиты, то у менянет! Цветок мне прислала Росарио Тэсори. А Клаус вообще не имеет ко мне никакого отношения!

– Клаус, значит… – не удержалась Робин.

Мисс Варлоу мысленно поблагодарила деканат за короткие перемены. Би проводила Теней до кабинета алхимии.

– Не скрипи зубами, – виновато улыбнулась она на пороге. – Ты такая смешная, когда сердишься. Обещаю больше не подтрунивать.

– Надеюсь. – Эмьюз покосилась на Лют.

– А я не обещаю, – бросила та.

«Если Лют станеттак обижаться на каждую мелочь», – думала девочка, – «стоит серьезно поговорить с ней как можно раньше». Зная белую мышь, несложно оказалось докопаться до причины подобного поведения. Скорее всего, Фьюри накрыл очередной приступ ревности. Блондинка демонстративно отправилась на свое обычное место, оставив Эмьюз в полном одиночестве. Никого на всем последнем ряду.

В итоге, так было даже лучше: мисс Варлоу конспектировала с утрированным рвением. Сказывались уколы совести и покрывшиеся красными пятнами щеки.

– Не ерзай, Мэй. На первом занятии нам ничего потрогать не дадут, – зашипела на свою соседку девочка, сидевшая ярусом ниже.

– А когда дадут? – раздувая губы, спросила та.

– Невоспитанным дурочкам никогда, – отрезала она.

– Я больше не буду. – Шепот Мэй походил на писк.

– Естественно, не будешь! – Подслушивать неприлично, но девочки выглядели знакомыми. – Я сегодня же вечером отправлю письмо домой!

– Эйприл! – взмолилась несчастная. – Я правда не хотела. Я испортила учебник нечаянно.

– Учебники. – Эйприл повернулась к своей соседке, и мисс Варлоу тотчас узнала в ней одну из подружек Бри.

Эмьюз не успела выучить всех обитателей комнаты с пятиэтажными кроватями, которую Робин называла «Мышарием».

– Девочки, мне не слышно лектора, – осторожно вмешалась она.

– Прости, Эмьюз. Мы не заметили, что сзади кто-то есть, – приветливо отозвалась Эйприл.

Студентки притихли, но совесть мисс Варлоу немедленно ухватилась за новую оплошность. «Вот… они-то тебя запомнили, а ты!.. Нехорошо», – ворчал внутренний голос. – «Исправься сегодня же!».

Несколько отвлекшись, Эмьюз заметила, что в классе как-то подозрительно много свободных мест. Все ребята, которые остались, носили одинаковые нашивки.

«Это моя группа!», – вывод оказался странно радостным.

Если считать по головам, выходило двадцать человек ровно. Девочка хотела верить, что рано или поздно подружится со всеми.

Тем временем, плотный алхимик средних лет увлеченно вещал о важности своего предмета. «Вот интересно», – задумалась Эмьюз, – «хоть кто-нибудь скажет, что его дисциплина не имеет значения или никогда не пригодится? А раз уж все науки так нужны, зачем столько говорить об этом?».

Финальный удар колокола был встречен чуть ли не аплодисментами, хотя алхимия выглядела предметом крайне интересным. Одни только пузатые склянки и прозрачные плоские чашки тянули магнитом.

– До начала ужина десять минут. – Мэй перекинула сумку через плечо. – Всей группой идем. Ты с нами?

– Наверное. – Девочка с удивлением обнаружила, что сидевшая еще минуту назад на месте Лют будто в воздухе растворилась.

Приятно было почувствовать себя частью чего-то большего. Усталые студенты отовсюду стекались в холл, а из холла на улицу.

– Не опоздаем? – осторожно поинтересовалась Эмьюз.

– Нет, – отмахнулась Эйприл. – Я как староста еще во время обеда позаботилась о столиках к ужину для нас всех.

– Кто тебя выбрал? – Возможно, вопрос прозвучал несколько некорректно, зато в самую точку.

– Сама себя выбрала. – Девочка с серой внешностью прищурилась. – А ты что, тоже хочешь эту каторжную работу?

– Нет, – честно призналась мисс Варлоу. – Но если понадобится помощь…

– Все вы так, – мученически вздохнула Эйприл, старательно скрывая облегчение. – У меня уже есть одна «помощница». Пока достаточно.

Эмьюз краем глаза заметила, что совершенно незнакомые девчонки показывают пальцами в ее сторону и подозрительно хихикают. «Неужели следы чернил еще остались?», – с досадой подумала мисс Варлоу.

Голова просто звенела от злобного роя растревоженных мыслей. «Что я могла сделать Танглу такого? Куда подевалась Лют? Что такое Орин? Как и зачем он помогает мне? Почему одни люди грубые, а другие нет?», – каждый вопрос отзывался приглушенной тупой болью.

– Мерзость какая! – неожиданно взвизгнула Мэй.

– Где? – машинально уточнила Эмьюз.

– Вон там. – Девочка указала куда-то между домами. – Если я одна это вижу, значит, точно спятила. Если нет, то собака больше похожа на труп.

– Ничего там нет! – недовольно фыркнула Эйприл.

Еще до того, как глаза нашли горбатый костлявый силуэт зверя, в сердце юной Тени шевельнулась надежда. Именно она заставила попросить ребят идти вперед, не дожидаясь, пока Эмьюз завяжет так вовремя распустившиеся шнурки.

– Я догоню, – солгала девочка.

– Уверена, что не заблудишься? – участливо поинтересовалась самопровозглашенная староста.

– Было бы где… – отмахнулась мисс Варлоу.

Дождавшись, пока знакомые студенты скроются из виду, Эмьюз кошкой скользнула в проулок. Тяжело не привлекать к себе внимания, когда пытаешься незаметно просочиться туда, где тебе в принципе нечего делать, да еще и не имея опыта в подобных вещах. Воровато озираясь, девочка прокралась к месту, где несколько минут назад видела костлявый силуэт.

– Пеппер, – шепотом позвала она.

Черные каменные стены словно давили. Эмьюз заранее чувствовала себя глупо. О чем можно было разговаривать с собакой?!

– Пеппер, – на всякий случай повторила девочка, а в ответ услышала хриплое дыхание.

Облезлый пес, больше похожий на кучку мусора, поднялся на ноги. Выпуклые карие глаза внушали доверие.

– Где твой хозяин? – Мисс Варлоу сделала несколько шагов и попыталась погладить зверя по макушке, но тот ловко увернулся и ухватил девочку за рукав пиджака зубами. – Ты чего?

Пеппер неуклюже попятился и потянул Эмьюз за собой.

– Отпусти меня, я сама пойду.

Слова заставили собаку задуматься. В конце концов, пес разжал челюсти и приветливо затрусил лысым хвостом, переминаясь с лапы на лапу.

– Вперед, – приказала девочка.

А Пепперу того и надо было. Он поднял острую морду, точно хотел взвыть, – но вместо этого закашлялся.

Трудно вести себя естественно, когда рядом вышагивает существо, больше похожее на труп, хоть и дисциплинированный. Пес не смотрел по сторонам. Он целеустремленно вел Эмьюз к выходу на подвесной мост.

Свет под аркой не горел. В длинном проходе эхо, умножающее стук каблуков и царапанье собачьих когтей, звучало зловеще. Резкие очертания горгулий маячили впереди. Девочка взглянула на покрытую старыми шрамами и отвратительными язвами спину Пеппера. На какое-то время показалось, что сквозь кожу зверя пробиваются крошечные языки голубого пламени.

– Здравствуйте, – зачем-то кивнула каменным привратницам Эмьюз.

– Здравствуй, – ответил знакомый голос.

– Ты поверил? – Сердце сделало в груди смертельное сальто.

Гримм сидел прямо на мосту, свесив ноги.

– Не я, – признался он. – Пэп. Выл, тащил меня куда-то… Жалко, что звери не разговаривают, хоть и соображают.

– Неважно. – Недолго думая, девочка устроилась рядом. – Главное, ты здесь. Скажи, кого ты видел тогда в окне?

– Мне казалось, все знают, что видят такие, как я. – Гримм осторожно поправил черную повязку.

– Какие? – тут же переспросила Эмьюз.

Парень хотел было возмутиться, но Пеппер ласково положил свою морду ему на плечо и причмокнул языком.

– Никто не знает, почему так получается. – Гримм похлопал питомца по макушке. – Одни люди, умирая, отправляются к Богу на небеса, а другие… возвращаются, чтоб прожить отмерянное сполна. Восемь месяцев назад я умер и воскрес. Братья-монахи называют это чудом…

Девочка слушала, затаив дыхание.

– Только их «чудеса» больше похожи на бесконечный кошмар. – Он поежился. – Все живое представляется только гнилью и тленом, а мертвое, напротив, снова обретает утраченные краски. Я не хочу смотреть на тебя. За восемь месяцев привыкаешь доверять глазам пса.

– Так ты ничего не видел? – Как ни печально, но Эмьюз вынуждена была вернуть собеседника к началу разговора.

– Точно сказать не могу, – признался Гримм. – По крайней мере, прямо сейчас.

– А когда сможешь?! – Девочка с трудом перекрикивала накатившийся лавиной гром большого колокола.

– Помоги мне подняться, – неожиданно попросил собеседник.

– Сейчас. – Эмьюз встала на ноги.

Кротость и беспомощность подкупали.

– Думаю, нам обоим пора. – Гримм держал девочку за руки, но не двигался с места. – Братья-монахи не поймут моих прогулок по вечернему городу. Мы ведь еще встретимся?

– Обязательно, – заверила Эмьюз. – Постарайся вспомнить, что видел. Хорошо?

– Я пришлю за тобой Пеппера, – он уже не слушал, – на выходных, наверное. Раньше не получится. И… да. При следующей встрече я буду помнить больше, обещаю.

Гримм отступил на шаг. Пальчики Эмьюз соскользнули с одетых в плотные белые перчатки ладоней.

Он ни разу не обернулся. Мисс Варлоу вдруг остро почувствовала сосущее одиночество. Впереди чужой, хоть и прекрасный, город, позади безучастные горгульи, длинный темный проход и горстка друзей в море незнакомых студентов.

– Прогуливаешь ужин? – Серенький в полосочку кот, мягко переступая, подкрался ближе.

– Расследую преступление, – брякнула она в ответ.

– Вот даже как? – Зверек потянулся и зевнул. – Что-то серьезное?

– Нет, – быстро опомнилась Эмьюз. – Ерунда.

– Понимаю. – Мэйсон сделал вид, что проглотил небольшую ложь. – Я внутрь. Если хочешь, пойдем вместе. Если нет, не забудь: в семь часов вечера поднимают мост.

– Идем, конечно. – Мисс Варлоу бросила последний взгляд на широкую дорогу, уходящую под уклон, и поспешила под арку.

Кот блестяще справлялся со своей ролью. Девочка не заметила, как зверек уговорил ее понести его на руках.

– Почему я тебя не видела человеком? – прямо спросила Эмьюз.

– Ну… Во-первых, ты от этого ничего не потеряла, – мурлыкнул Мэйсон. – Во-вторых, я многое приобрел. Посуди сама: как еще можно, не прикладывая усилий, побывать в объятьях всех симпатичных девчонок в округе? Так еще каждая третья норовит поцеловать в нос.

– А вот как возьму и как брошу тебя на мостовую, – отчего-то оскорбилась мисс Варлоу.

– Не нужно, я шучу. – Кот, предчувствуя неладное, впился когтями в пиджак. – Мне нравится прыгать и лазать, нравится кататься в пыли на солнце… охотиться на кузнечиков тоже очень весело. И вообще, всегда мечтал быть котом. Именно так я чувствую себя… целым.

– Как-то странно, тебе не кажется? – Эмьюз ссадила кота на ближайшую лавочку.

Есть совершенно не хотелось. И если утром девочка не чувствовала ничего, кроме неподъемного желания спать, то к вечеру будто включилась.

– Ничего странного, – обиделся Мэйсон. – Всем свойственно фантазировать. Что такого, если мои фантазии стали реальностью? Урд, например, уже три года не может найти своего зверя.

– А зачем его искать? – Эмьюз опустилась рядом.

– Поиск себя, – кот упал набок и вытянул лапки, – важная часть развития личности. Мы – аниморфы – ищем себя не только как люди, но и как звери. Этот выбор накладывает отпечаток на всю дальнейшую жизнь. Большинство тех, кто живет во внутренних общежитиях, – морфы.

– Даже Кван? – не поверила Эмьюз.

– А ты думаешь, она от природы такая плавная? – фыркнул Мэйсон. – К слову: Клер, подруга Урд, никогда в жизни не красила волосы.

– Ладно, – согласилась та. – А что с близнецами?

Кот торжествующе навострил уши.

– Никакие это не близнецы, даже не братья, – признался он. – Дэниэл Кросс и Бэнжамин Арчер! Где тут родство? Дэн был беспризорником до одиннадцати лет, а Бэн вырос в семье реконструкторов. Я помню, как мальчишки впервые встретились. Один мечтал о семье, другой хотел иметь брата…

– Тогда кто на кого похож? – Эмьюз представила одинаковые лица.

– Свою общую внешность они скопировали из книжки. – Мэйсон спрыгнул на мостовую и начал расти…

…вверх и в стороны, раздвигаясь, как подзорная труба. Пока на месте уютного комочка шерсти не появился невысокий плотный парень, чем-то похожий на старинный комод на коротеньких толстых ножках. Прежним осталось разве что выражение круглого лица: те же хитрые глаза и нагловатая улыбка.

– Согласись, что в качестве кота я… ммм… несколько приятней. – Мэйсон виновато расправил мятый пиджак пятикурсника.

– Не соглашусь. – Девочка лукавила, но ничего не могла с собой поделать. – Мне хоть до Трапезного корпуса не придется тебя тащить.

Котом ли, человеком ли – он одинаково вызывал симпатию, каким-то внутренним обаянием. И ведь на самом деле было в Мэйсоне что-то по-настоящему кошачье.

По дороге на ужин старшекурсник с упоением рассказывал о «прелестях возможности приземляться на все четыре лапы и использовать хвост как воздушный руль».

– А мы тебя везде ищем! – всплеснул руками Дэн.

– Кого именно? – с напускной строгостью уточнил Мэйсон.

– Не тебя, пушистый друг, – тряхнул головой тот. – У нас с Бэном есть деловое предложение для Леди.

– Ничего криминального, я надеюсь? – Бывший кот по настоящему сурово нахмурился.

– Прекрати, Мэйс! – отмахнулся Дэниэл. – Во-первых, ты еще не комендант. Во-вторых, когда мы кого-то втягивали в неприятности?

– Я помощник, – возразил Мэйсон.

– Угу, – иронически отозвался Дэн. – Отставной козы барабанщик ты.

Эмьюз не совсем понимала, что происходит, но чувствовала свою ответственность.

– Прекратите, – приказала она. – Что у вас за дело?

– Мы реконструкторы, ты – Тень. – Шут немного смутился. – Я рассчитывал, что Бэн найдет тебя первым.

– При чем здесь это? – искренне удивилась девочка.

– Он объясняет лучше. – Дэн приподнял брови. – Мы хотим… исследовать… тебя. Звучит страшно, но это не то, чем кажется. Раз в две-три недели отвечать на пару пустяковых вопросов. Несложно, правда? Взамен мы можем предложить только свою дружбу. Хотя она у тебя и так есть, даже если откажешься.

Наверное, на лице Эмьюз отпечаталось что-то невообразимое. Противоречивые эмоции просто разрывали бедняжку. С одной стороны, ничего плохого поддельные близнецы не хотели; с другой стороны, предложение приводило в бешенство ту часть, что до сих пор ненавидела реконструкторов как вид. Но была и третья сторона.

– Без меня никак не обойтись? – стараясь не выдавать внутренней борьбы, спросила мисс Варлоу.

– Боюсь, что нет. – Дэн отвел взгляд.

– Тогда я согласна, – скрепя сердце, ответила Тень. – Вы ведь не причините мне… вреда?

– Скажи, когда можно будет обижаться, – рассердился Дэниэл. – Я про дружбу распинаюсь, а она тут «вреда» опасается. Бррр! Ущипните меня – я брежу! Чудной народ – девчонки!

Так бы Дэн и продолжал возмущаться, если бы желудок Эмьюз не подал голос громче, чем следовало.

– Согласилась же! – в образовавшейся паузе вставила мисс Варлоу. – Хватит.

– Я твое «согласие» не принимаю, – хитро прищурился тот. – Подумай еще, стоит с нами связываться или нет. Мы с Бэном подождем. Прошу пардона!

Отвесив парочку странных поклонов, шут развернулся и зашагал прочь, растворяясь в сгустившихся сумерках.

– Неловко получилось. – Мэйсон галантно открыл перед девочкой двери. – Надеюсь, во всем этом нет моей вины?

– Откуда ей взяться? – Эмьюз приподняла брови.

– Ну как же… – В холле Трапезного корпуса царила тишина. – Если бы кто-то до сих пор считал Дэна и Бэна близнецами, доверия к ним было бы больше. Разве нет?

– Возможно, – осторожно кивнула Эмьюз.

– Вот видишь! – грустно улыбнулся он. – Мы вернулись почти к тому, с чего начали. Способным на большее тяжело жить в мире, где у человека всего одна внешность, данная раз и навсегда, а не «на что фантазии хватит». Спрашивать у антропоморфа, как тот выглядит на самом деле, еще более неприлично, чем интересоваться у женщины, сколько ей лет. Счастливым обладателям стабильной формы приходится объяснять, что морфы не обманщики. А Изменяющихся нужно учить жить в гармонии с действительностью и собой.

– Я не думала об этом, – призналась девочка.

– Думала, но неосознанно, – заверил старшекурсник.

В зале на первом этаже все столики пустовали, кроме двух. Выбрать удобную позицию для продолжения разговора не составило труда.

– Таких, как Дэн и Бэн – антропоморфов – во всем мире по пальцам пересчитать, – продолжил Мэйсон, отпустив крошечного человечка с заказом. – Это, конечно, при грубом упрощении, но все-таки. Их метят. Унизительно, правда?

– Наверное, если ты так говоришь. – Эмьюз почувствовала себя неуютно.

Старшекурсник будто бы пытался в чем-то убедить, только девочка никак не могла догадаться, зачем. Под испытующим взглядом Мэйсона хотелось согласиться с чем угодно, лишь бы он перестал таращиться. Только внутренний голос подсказывал, что поступать так неправильно.

– Я не очень понимаю суть разговора, – наконец, призналась она. – Если ты со мной споришь, давай проясним позиции. Еще утром я понятия не имела о существовании всех сложностей, а сейчас ты хочешь добиться от меня какой-то точки зрения. Либо меняй тему, либо объясняй толком, о чем речь!

– Опять увлекся. – Собеседник будто спрятал невидимые когти. – Объяснять особо и нечего уже. Антропоморфов, как Дэн и Бэн, метят. Татуировки на их лицах – не дань моде и не причуда. Это нестираемый знак, который нужен на тот случай, если мальчишки попробуют использовать свой дар для обмана. Сдать экзамен за кого-нибудь другого, например.