Текст книги "Сердце тени"

Глава 23. Город иллюзий

Посреди гостиной вырос громадный шатер!

– Дэн и Бэн привыкли мыслить масштабно, – заметив недоумение Клауса, пояснила Би.

Вблизи конструкция представляла собой крепко связанные простыни, закрепленные на свисавших с потолка веревках, концы которых держали ведра, до верху полные угля. Сами мальчишки почетным караулом стояли у импровизированной двери.

– Принесли? – коротко спросил Дэн.

– Да, – Робин кивнула.

– Чего так долго? – Бэн откинул полог, пропуская новоявленных врачевателей внутрь. – Самое интересное уже закончилось. Ритуальное сожжение Фьюри на воображаемом костре нужно было видеть.

– Мы были заняты более серьезными делами, – оборвал того Клаус.

– Ишь ты! Профессор. – Дэн поправил чалму из полотенца, съехавшую на один бок.

– Комедианты, – выплюнул мальчишка и нырнул вслед на Би.

– Дырм зюрюк, – отметил Бэн.

В глубине шатра все осталось по-прежнему: два дивана, кресло и невысокий столик. Свет от масляной лампы создавал странно уютную атмосферу. Люди и предметы отбрасывали мягкие тени, вздрагивавшие вместе с пританцовывающим пламенем.

– Как она? – найдя взглядом Урд, поинтересовался Клаус.

– Как овощ. – Йонсон сидела на полу, скрестив ноги. – Где вы были?

– Рассчитали дозу. Получилось мало, пришлось готовить дополнительную порцию, – призналась Робин.

– Мы тут концерт по заявкам устраивали. – Два шерстяных шарика у самой лампы на поверку оказались мышами. – Чтобы никто не догадался, разыграли целый спектакль.

– Дикая помесь спящей красавицы и сказок народов мира. – Дэн бесцеремонно протолкнул Клауса к центру шатра. – Вы лечить пришли или глазки строить? А может, тебя все и так устраивает?

Лицо Клауса потемнело.

– Отставить, Дэниэл! – угрожающе рыкнула Урд. – Обижать нашего нового друга позволено только Эмьюз и мне. И то, исключительно для профилактики по большим праздникам. Если бы он хотел сделать что-нибудь непотребное, уже бы все провернул. Подозрениями ты оскорбляешь его. И меня.

– А тебя-то почему? – Дэн потупился.

– Додумаешься, получишь приз, – усмехнулась та.

Клер освободила кресло, позволяя Клаусу сесть.

– Снадобье готово, но есть некоторые сложности. – Он поставил на стол принесенную бутылочку. – Вводить его нужно… через шприц… в вену. Я пас. Добровольцы есть?

Откуда-то сверху спикировала летучая мышь. Крошечное тельце неуклюже плюхнулось на диван.

– Я колола собаку! – пискнула неприятного вида мелкая тварь.

– Бесценный опыт, Вай. – Урд картинно закатила глаза.

– Хоть такой, – возразила Вайолет, принимая человеческий облик. – Есть чем колоть-то?

Вместо ответа Клаус вытянул из-за пазухи гирлянду тоненьких шприцев в прозрачных пакетиках, вскрыл один и протянул девочке.

– Набери лекарство сам, я же не знаю, сколько нужно, – попросила Вай.

– Ей не будет больно? – Мэй привстала на задние лапки, пушистые усики вздрагивали.

– Сейчас нет. – Мальчишка не спешил открывать крышечку. – Процедуру придется повторять с интервалом в полчаса. Всего десять инъекций. С каждым разом уколы для Эмьюз будут все чувствительнее и чувствительнее.

– Ну, в таком случае, – Урд поднялась и мягко потеснила Вайолет, – я уколю сама.

– А ты умеешь? – с нескрываемым облегчением поинтересовалась та.

– Я вообще много всего умею, – мрачно отозвалась Йонсон.

Наклонив бутылочку, Клаус проткнул резиновую пробку иглой, набрал лекарство, да там ее и бросил. Мальчишка достал новую иглу и поставил на место испорченной.

– Робин, возьми у меня из правого кармана флакон спирта и пару ватных тампонов, – приказал он.

– Пойду, пожалуй, снаружи покараулю. – Дэн побледнел и выскочил вон.

– Еще слабонервные есть? – не удержался Клаус.

– Я потерплю, – заверила Эйприл, закрывая глаза лапками.

Без долгих предисловий Урд приняла у мальчишки шприц. В напряженном молчании она осторожно стравила воздух, пока на кончике иглы не набухла прозрачная ленивая капля.

– Медсестра Хаулинг, подготовьте место укола! – Йонсон широко улыбнулась.

– …шутить в такой момент… – Вай тоже зажмурилась.

– А когда, если не сейчас? – Урд подвернула рукав мешковатой рубахи, в которую девочки обрядили Эмьюз вместо промокшей формы. – Ну, поехали.

Внезапно острая боль пронзила руку Клауса. Такая сильная и резкая, что тот вскрикнул и начал заваливаться на бок.

– Все не слава Богу, – простонала Урд, застыв в нерешительности.

– Наверное, дед просто забыл мне сказать, – тяжело дыша, выговорил Клаус.

– Что делать? – В шприце еще оставалась добрая половина лекарства.

– Коли уже! – Он попытался сесть ровно. – Как будто у нас есть выбор!

Смуглое лицо приобрело серо-зеленый оттенок, но мальчишка выглядел расслабленным. Черные глаза смотрели куда-то сквозь покровы самодельного шатра и каменные стены замка.

– Ты как? – Урд легонько встряхнула Клауса за плечо.

– Бывало и хуже, – подчеркнуто бодро отозвался тот.

– Это все побочные эффекты, или есть еще? – Би присела на диван и осторожно погладила Эмьюз по волосам.

– Для меня не знаю, а для нее мучения впереди. – Почему-то никто не удивился.

Клаус вскрыл следующую упаковку и наполнил новый шприц прозрачной жидкостью.

– Засеките время. – Просьба больше напоминала приказ.

– Когда Эмьюз станет лучше? – Эйприл и Мэй перебрались с крышки стола мальчишке на колени.

– Прошу прощения, – Клаус подхватил прытких крох за холки и вернул на место, – грызуны – это слишком.

– Она моргнула! – взвизгнула Би.

Друзья сгрудились вокруг бедняжки. Даже неприметный серый кот выскользнул из-под кресла и вскочил на одеяло.

– Эмьюз, посмотри на меня! Где киса, Эмьюз? Где киса? – Добежав девочке до самого лица, Мэйсон с чувством лизнул ее в щеку длинным шершавым языком.

– Киса щас будет на полу, дорогой, – рассмеялась Урд. – Варлоу, конечно, лишилась временно возможности мыслить, но не отупела. В глубине души она прежняя.

– Пропустите. – Клаус встал из кресла и, пошатываясь, поковылял к дивану.

Стоило ему приблизиться, как в пустых до того глазах девочки очнулся живой блеск, а бледные губки растянулись в глупой улыбке.

– Неужели я так же выгляжу со стороны? – Эйприл вскарабкалась на спинку дивана.

– О! Всегда, – иронически отозвалась Мэй.

– Вот спасибо, – надулась та. – Я спросила о тех моментах, когда… влюбляюсь.

– У Эмьюз это не любовь, – почти шепотом поправил Клаус.

– Хорошо, что ты такой понятливый. – Никто не слышал, как Дэн вошел.

– Сцены ревности здесь неуместны, – встав между мальчиками, возразила Робин.

– А пусть ни на что не рассчитывает, – вскинулся тот.

Тут дверь в гостиную открылась и закрылась.

– Команда на смыв! – только и успел крикнуть Бэн.

– Так, гос-господа заговорщики, – от спокойного голоса ректора у ребят поджилки затряслись, – сам-самовольная застройка, з-значит? Пропустите меня, ми-мистер Арчер.

– Пароль? – с надеждой спросил шут.

– «Письмо родителям» под-подойдет? – Профессор Финн явно находился в хорошем расположении духа.

Пока Бэн тянул время, изображая раздумья, в шатре судорожно заметали следы. Робин и Урд перевернули Эмьюз лицом к спинке дивана, а почти на самую ее голову улегся Мэйсон, делая вид, что спит уже давно.

– Помирать, так скопом, – прошептал Дэн и вынырнул на помощь другу.

Клер, Клаус и Вай шустро рассовывали компрометирующие предметы по укромным уголкам (между диванными подушками и под кресло на случай личного досмотра).

– Доброй ночи, господин ректор. – Урд, лучезарно улыбаясь, откинула полог.

– Доб-доброй, мисс Йонсон. – Мужчина шагнул под самодельный свод.

Заговорщики стеной выстроились вдоль смирно лежащей Эмьюз.

– У в-вас уютно. – Сэр Финн устроился в кресле. – Са-садитесь, господа. Почему я дол-должен искать оправдание св-своей редакции, прогулявшей последние пар-пары в полном составе? Это при том, что макет газ-газеты я еще в глаза не видел. В-вы садитесь, садитесь.

– Весь материал собран, – отрапортовал Дэн. – Только способ его отпечатать мы еще не нашли.

– Это меня не в-волнует. – Сэр Таранис нахмурился.

– А за прогул нет нам прощения! – продолжил Бэн. – Оправдание одно: нас поразила страшная эпидемия желудочных колик.

– Такая ст-страшная, что вы возвели храм, чтоб вы-вымолить прощение у желудочного бога с помощью мн-многочасового представления? – Ректор откинулся на спинку кресла.

– Именно, Сэр! – Одинаковые мальчишки энергично закивали.

– А в-вы что скажете, господин Раббе? – В глубоких голубых глазах явственно приплясывали крошечные искорки.

Клаус откашлялся.

– А я вообще вольный слушатель, – признался он. – Хочу – хожу на пары, хочу – сам в библиотеке занимаюсь. Про газету вообще ни сном, ни духом…

– Сюда-то что в-вас привело? – Профессор Финн излучал доброжелательность.

– Не поверите. Желудочные колики, Сэр! – Так нелепо лгать Танцору, хоть и бывшему, – забавное занятие.

– Не п-поверю, – согласился тот. – И как? Помогло?

– Не то слово, Сэр. – Мальчишка чувствовал, что игра обречена на провал, но не желал сдаваться. – Первая часть показалась просто сногсшибательной! А вторая окончательно связала меня дружескими узами с присутствующими студентами.

Плечи Урд вздрагивали от беззвучного смеха.

– Это с к-какими же?

Клер незаметно похлопала себя по запястью. Полчаса стремительно таяли.

– Может, вы уже пойдете, Сэр? – Дэн зажмурился и закрыл голову руками.

– Да, – поддержал Бэн, – нам все это безобразие убрать еще нужно.

– Дети мои, имейте с-совесть! – усмехнулся ректор. – Я, м-может, еще отправлю в-вас мыть посуду на ку-кухню на недельку-другую. Каждый день после у-ужина.

– И меня? – искренне удивился Клаус.

– Особенно в-вас, господин Раббе. – Сэр Таранис явно собирался переиграть их всех. – Дол-долго мне ждать ответа о вашем с-сближении с нашей бандой?

– Вот мисс Йонсон, например, – предстояло быстро выкручиваться, – она просто настоящая росомаха. Господа антропоморфы неподражаемы, а с Вайолет…

– …Браддок, – вставила порозовевшая девочка.

– Да, с мисс Браддок… – Клаус понимал, что пришло время прикусить язык, но раз уж начал… – С ней мы собирались обсудить некоторые вопросы ветеринарии.

– Что-то я и в сам-самом деле засиделся, – неожиданно объявил профессор Финн.

Заговорщики понимали, что расслабляться рано.

– Как ты меня назвал? – шепотом спросила Урд.

– Росомаха, зверек такой… хищный, – проклиная свою болтливость, пояснил мальчишка. – С виду неуклюжий, но связываться с такой себе дороже.

– Где ж ты раньше был?! А то все «крыса» да «крыса»… – Йонсон стерла со лба воображаемый пот тыльной стороной ладони. – Ффух! Иди я тебя расцелую!

– Протестую! – донеслось с дивана.

– И в-вы здесь, мистер Мотли? – Сэр Таранис жестом приказал ребятам расступиться. – На чем это вы сп-спали?

Серый кот прижал ушки и изобразил на острой мордочке такую бурю эмоций, что только начисто лишенный сострадания человек решился бы продолжить мучить вопросами несчастное животное.

– Врагу не сд-сдаемся, своих не сдаем? – Профессор Финн грустно усмехнулся. – Только с каких пор я стал в-врагом? Если интересно, Амбер Лэндвик по мо-моему приказу взята под стражу, а ее сообщниц до-допрашивает Сэр Тангл.

Живой азарт сменился свинцовым раскаяньем. Общую веселость как ветром сдуло. Все ждали, что же дальше скажет ректор, на лице которого явственно читалось разочарование.

– З-занятная тенденция, – тихо продолжил он, – ни вы, до-дорогие мои дети; ни в-вы, мистер Раббе; ни д-даже ваш дедушка с Сэром Руфусом Танглом… никто, абсолютно никто не удосужился поставить м-меня в известность. Сколько бы я не ис-искал вразумительного об-объяснения сему факту, ничего путного не нашел.

Диванные подушки вздрогнули, будто под ними прошмыгнул невидимый зверь. Порыв ветра, взявшегося из ниоткуда, качнул длинные седые волосы Финна, а на столе выстроились в ряд все с таким тщанием спрятанные улики.

– Если никто не проговорился, то как вы узнали? – Мэйсон соскользнул на пол.

– К счастью, в этом учебном за-заведении все еще остались студенты, считающие м-меня персоной, заслуживающей доверия. – Сэр Таранис загадочно улыбнулся. – Хоть и мертвые.

Воздух по правую руку от профессора начал сгущаться, превращаясь в подобие тумана. В лица ребятам повеяло легким холодком, а может, просто ни с того ни с сего, мурашки пробежали по спинам. Между тем, невесомый туман приобретал узнаваемые формы.

– Не подозревала, что ты доносчик, Дезмонд, – укоризненно нахмурилась Клер.

Услышав это, призрачный мальчик затрясся всем телом. Он метнулся к обидчице прямо сквозь стол. Губы призрака шевелились, будто бы тот кричал, только вместо слов из груди духа вырывался лишь тихий хрип.

– Хв-хватит, – попросил Сэр Таранис.

– Мы все… просто хотели защитить Эмьюз. – Мэйсон в человеческом обличье встал рядом с Урд.

– Воп-вопрос: от кого? – Дезмонд кивнул и растворился. – От м-меня? Я страшный з-злодей.

– А еще вы официальное лицо, – спокойно продолжил пятикурсник. – Вы обязаны ставить представителей Ордена в известность.

– Какие ум-умные пошли студенты! – парировал Финн. – Если бы я вып-выполнял все предписания, гос-господа Арчер и Кросс давно покинули бы гостеприимные стены Шейдивейл. Разве не так?

– Так. – Дэн и Бэн с утрированным интересом разглядывали свои ботинки.

– Пока есть шанс в-все исправить, – подытожил ректор. – Не оставляйте надежду. Ваши пр-прогулы я закрываю первый и последний раз. В-вам же, господин Раббе, я вообще ничем не могу помочь.

Мужчина поднял со стола шприц и протянул Урд.

– Если бы в-вы внимательно читали пар-параграфы целиком, а не только выноски и рецепты, приняли бы м-меры, чтоб оградить себя, – назидательно произнес профессор Финн. – Теперь поз-поздно. Желаю в-вам мужественно перенести все.

– Мрачный умник дал маху, – громким шепотом вставил Дэн.

– Времени у в-вас немного, – игнорируя едкое замечание, продолжил тот. – Если Леди Варлоу не явится завтра ко в-второй паре на занятия, мне придется следовать св-своим обязанностям. Не обманите м-мое доверие.

Ректор поднялся на ноги и направился к выходу.

– Что будет со второй Тенью, Сэр? – окликнул его Клаус.

– Карлики уже пр-проводили ее в подземелье, – бросил тот. – Хорошо, что Леди Фьюри п-понимает, в чем виновата. Еще лет сто н-назад для нее все зак-закончилось бы судом Трибунала и п-приговором. А сейчас несколько дней наедине с рас-раскаяньем и книгами.

Лицо профессора ожесточилось, но только на несколько секунд.

– И, п-пока не забыл, у меня есть сенсация для н-нашей газеты, – улыбнулся он.

Липовые близнецы, не сговариваясь, по-собачьи сложили лапки и вывалили языки.

– Дивный Борджес п-погиб сегодня. – Под самодельным сводом заметался вздох облегчения.

– Значит, с замка снимут слепое пятно? – уточнил Клаус.

– Пока в-все остается, как есть, – отозвался ректор. – Расследование официально не за-закончено. И потом, такие вопросы пр-представители Ордена решают коллегиально.

– Как? – переспросила Би.

– Все в-вместе, – пояснил Сэр Финн.

– И вы тоже, профессор? – спросила девочка и смутилась.

– Нет, – покачал головой он. – Только че-четыре Рыцаря-Стража. Даже уполномоченный в-вести расследование Сэр Руфус Тангл им-имеет лишь совещательный голос. В-всего одно «за» и три «против». Пятно Призмы не пом-помешает провести праздник, которого в-вы так ждете.

* * *

Неприязнь Дэна и Бэна к Клаусу постепенно таяла, уступая место уважению. Важную роль во всем этом сыграли неведомые страдания, которые тот стойко переносил ради выздоровления Эмьюз.

Пока все внимание оказалось приковано к больной, одинаковые мальчишки куда-то улизнули, избавленные от необходимости что-либо пояснять. Собственно, их отсутствие никого не смутило.

Со всех сторон приятные новости ободряли, вытесняя некоторую неловкость. После второго укола состояние Эмьюз улучшилось едва-едва, и следующие полчаса ребята горячо обсуждали услышанное. Правда, Урд отчего-то больше не шутила.

* * *

Холодный ветер дразнил запахом мертвых листьев. Манящие городские огни, оставшиеся далеко позади, перемигивались со звездами.

Для этого путешествия услуги Натана не понадобились. Сэр Тангл просто оставил связного в замке. «Даже таким, как ты, нужно отдыхать», – честнее было бы сказать, что некоторые вещи нужно делать самому, но Руфус очень хотел выглядеть благородным. Только гнетущее чувство вины все равно тянуло к земле, а где-то под ребрами неуютно ворочалась совесть.

«Может, профессор Дарроу прав? Я и в самом деле отвратительнейший наставник в истории Ордена», – Руф опустился на мощеную дорожку. – «Каким бы ни был Маркус, с его унизительными методами воспитания, он никогда не причинял подопечным непоправимого вреда».

Западная сторожевая башня стрелой уходила в черное небо. Лишенные всякого намека на дверь, гладкие камни будто ждали чего-то. Руфус невольно вздрогнул, когда сверху полился ровный голубоватый свет, чем-то похожий на лунный, а по кладке от смотровой площадки к подножию побежали ручейки сияния. Толстые и тонкие линии закручивались, переплетались и снова расходились в разные стороны.

Все длилось не больше пары минут. Как раз хватило времени собраться с мыслями. Мина достаточно хорошо знала Финна, чтоб суметь вернуть его уважение опальному наставнику, при условии, что удастся убедить ее в собственном раскаянии. Благо, его у несчастного Руфуса имелось в избытке!

Четыре сторожевые башни построены так, что никто, кроме Теней, не проникнет внутрь, даже если очень постарается. С другой стороны, это только снаружи все поражает воображение, в плену гладких стен уныло и пусто.

В кармане шевельнулось зеркальце.

– Уже устала тебя ждать, – вместо приветствия сообщила Мина.

– Ну так впусти меня, – попросил Руфус. – Я внизу.

– Хорошо, – кивнула та и пропала.

В нескольких шагах каменная кладка пришла в движение. Часть стены подалась вперед и разъехалась двумя створками, за которыми скрывалась массивная плита, испещренная надписями и узорами, сходившимися к металлическому кругу с крошечным отверстием в центре.

Сэр Тангл прикоснулся к нему кончиками пальцев. «А мерзкому Симадзу пришлось бы вставать на цыпочки», – промелькнуло в голове. Шаг сквозь тьму – и где-то за спиной каменные створки вернулись на прежнее место.

От просторной комнаты с мягким диваном, столом и парой кресел вела узкая винтовая лестница. Представив себя считающим злосчастные ступеньки, Руф оторвался от пола.

«Кто бы мог подумать, они разные», – до сегодняшнего дня Руфусу доводилось бывать только в Южной башне. Там на стенах горят факелы, а этажей целых пять. Вернее, сама башня разбита на пять равных частей.

Винтовая лестница уперлась в круглый люк, ведущий на смотровую площадку. Сэр Тангл перемахнул через перила и опустился на сетчатые металлические ступеньки. Вежливость требовала постучать, только он почему-то медлил.

– Заходи уже! – Мина рывком распахнула люк. – Чего так долго?

– Во-первых, не хотел мешать выполнять свою работу. – Руфус выбрался на небольшой пятачок, отдаленно напоминающий площадку маяка.

– Прекрати, это невообразимая скучища. – Тень облокотилась о массивную пустую чашу на невысокой каменной тумбе. – Всех обязанностей – раз в сутки посылать сигнал о том, что и так известно. Обыкновенная формальность, коих в нашей службе пруд пруди.

Он рассчитывал на что угодно, только не на доверительную беседу в стиле «старые друзья».

– Не смотри на меня так! – Замешательство собеседника Мина истолковала по-своему. – Да. Быть Стражем Спрятанного Города почетно дальше некуда, только осточертело, хоть вой! Здесь не происходит ни-че-го! Спасибо, дивные развлекли, жаль, недолго.

– А сколько ты здесь? – Оставалось принять правила игры.

– Лет десять, как минимум, – вздохнула та. – Не могу больше.

– Говоришь так, будто хочешь махнуться жизнями не глядя. – Руфус ловко уселся на широкие перила.

– Веришь? С радостью! – Мина медленно приблизилась.

– Даже со мной? – Он грустно улыбнулся. – После того, как меня признали позором Ордена?

– Терри, как обычно, погорячился, – отмахнулась Тень. – Были и похуже, не только Маркус. Рассмотрим плюсы. У меня появился еще один повод уважать эту девочку: она крепче, чем кажется. Полезная черта. Ты, конечно, не прав в выборе методов. Но после того как невозмутимый Сэр Финн лично чуть не сломал тебе нос, самой добавлять даже как-то жалко.

– Понимаю. – Руфус подвинулся. – Надеюсь, ты не поведала, что в действительности представлял из себя «каменный пояс»? Только забудешь, а оно опять наружу лезет. Я ей: «Почему не рассказала мне о покушениях?», а она мне… про это!

– А что такого? – искренне удивилась Мина. – Подумаешь, здоровая каменная…

– Хватит! – Руф протянул руку и закрыл той рот. – Представь: главный холл Шейдивейл, а я не могу ни спрятаться, ни убежать. Подростки просто звери! Он смеются, тычут в меня пальцами. Потом эта штука вырастает настолько, что я падаю на колени. Сутки моральных и физических мучений! А мне всего неделя! И я, черт побери, не понимаю: за что?! Нравится? Ректор, видите ли, отсутствовал! Да, когда он приехал, Маркус получил свое. Реконструкторы залатали раны и собрали раздавленные кости. Но вот незадача, они лечат только тело.

Мина осторожно опустилась рядом.

– Единственный человек, попытавшийся тогда остановить Маркуса, теперь дивный. – Неприятные воспоминания толкались локтями, причиняя боль.

– А ты не пытался забыть? Очистить свою память от этого? – Тень незаметно пододвинулась ближе.

– С вами забудешь. – Руфус отвернулся. – Кроме того, если я сейчас начну чистить свою память, что от меня останется?

– Ладно, – пожала плечами та. – Давай сменим тему. Ты уверен, что Найджел жив?

– Да, – без колебаний подтвердил он. – Борджес планомерно, исподволь внушал мне ненависть к этой девочке, даже когда мы еще не знали ее имени. В гибели моей пары он открыто обвинял Орден. У Найджела было море времени, чтоб подготовить план мести. Слишком много, чтоб проколоться вот так. Профессор Отто считает, что взрыв постановочный. А я уверен, что труп только внешне принадлежит дивному Борджесу. Когда человек противопоставляет себя всем нам, он опирается на что-то. Найджелу нечего терять.

– И ради этого разговора ты сегодня пришел? – Мина прищурилась.

– Главным образом, – признался Руф.

Из-за горизонта медленно выползла бледная луна. Со своей высоты она тоскливо осматривала ночные владения. Игривая пара летучих мышей бесшумно пронеслась в бешеном танце, почти касаясь крылышками сидящих, и скрылась из виду.

– Не понимаю, зачем меня уговаривать? – вздохнула Тень. – Решение уже принято в твою пользу. Слепое пятно останется где есть, пока смерть Борджеса не подтвердят в установленном порядке.

– Не столько важно это решение, сколько моя попытка донести до каждого истинность своих слов, – возразил Тангл. – С моими подопечными не все складно… Кто-то продал одной зелье, которое чуть не убило другую. Все обошлось, но последствия оценить трудно. Боюсь, что это еще не конец.

– Даже так? – Заинтересованность собеседницы не вызывала сомнений.

«Лицемер и лгун!», – бесновалась совесть, в то время как Руфус притягивал за уши несвязанные между собой факты, стараясь добиться желаемого результата и тщательно скрывая свою роль во всей истории.

Пока Вильгельмина обдумывала услышанное, он молча таращился на линию горизонта. «Какая смешная и податливая штука – «факты»: как повернешь, таков и вывод», – съязвил внутренний голос.

– А с девчонками всегда так, – наконец, произнесла она. – Хитрые интриги и одним им понятные мотивы. У мальчишек все несколько проще: отошли в сторону, выпустили пар и живут дальше. Ты и не узнаешь, из-за чего у них так, если сами не объяснят. Но и тут правды будет как минимум две, а то и больше.

– Ты так спокойно говоришь об этом, – удивился Руфус. – Считаешь, обойдется?

– Естественно, обойдется! Таранис мне все рассказал, ему нужен был совет, – подмигнула та. – Мои знания в области запрещенных зелий несколько обширнее, чем может показаться на первый взгляд. По долгу службы мне как-то пришлось досконально разобраться в вопросе. А помогла одна умная книжка. Когда-то у меня была нормальная работа…

Мина мечтательно смежила веки.

– Книжка, – напомнил Руфус.

– Уже и пофантазировать нельзя. – Тень непринужденно изобразила обиду. – Невзрачный томик с заурядным названием. Что-то вроде «Яды и Противоядия. Выпуск 28». Помню, что двадцать какой-то. Книжонка – тряпка тряпкой в серо-голубом мягком переплете. Скорее всего, валяется в хранилище университетской библиотеки.

– Туманное описание. – Надежда истончалась на глазах.

– Дослушай, – парировала Вильгельмина. – Этот томик – памятник допризменной литературы, ко всему прочему. Его написали те, кто потом стали дивными для своих же. Если не сработает, всегда можно обрезать девочке способность любить и ненавидеть. Исключительно на холодном расчете тоже живут. А лет через двести уже она будет Мастером Тени.

Наверное, Мине идея показалась крайне забавной. Низкий хохот, похожий на крик совы, испуганным эхом унесся прочь.

– Если учесть, что она Вестник, – продолжила потешаться Тень, – второй вариант даже предпочтительнее.

– Не смешно, – отрезал Руфус. – Ты бы так же веселилась, будь это твои подопечные?

Он почти верил в собственную безоговорочную любовь к обеим девочкам.

– Ты специально? – Вильгельмина отвернулась. – Были бы это мои дети, ничего бы с ними не случилось. Только мне уже не светит. Отслужу еще лет сорок и, если ничего не переменится, уйду.

– Сорок? Значит, тебе около шестидесяти? – Разговор мог принять неприятный оборот, требовалось срочно увести его в сторону.

– Мне восемьдесят восемь, но это страшная тайна, – хихикнула Тень.

– Ну так времени еще уйма, – подбодрил Тангл. – Получишь свою пару подопечных, куда денешься. Разве нет?

– Нас и так больше, чем нужно. – В глазах Мины отпечаталась звериная тоска.

– Откуда сведенья? – не поверил Руф.

Она медленно обвела взглядом окрестности, точно собираясь с мыслями.

– Если обойдется, я никому не разболтаю о том, что натворили твои девочки, – отрешенно произнесла Вильгельмина. – Но и ты никому не расскажешь о том, что узнаешь от меня.

– Клянусь. – Сердце отчего-то подпрыгнуло и застряло в горле.

– Призма может поддерживать ограниченное количество Теней. – Она говорила тихо, почти шепотом. – Дело в бессмертии. Если представить энергию, используемую Орденом, как вот эту луну, смело дели ее напополам. Одна часть сразу отсекается. Она тратится на Блуждающую башню, тайную резиденцию Магистра и наши «бесплатные» коммуникации. Пока понятно?

– Более-менее. – Руфус знал, что Танцоров немного, но считал это данью традиции.

– Продолжаем отнимать, – улыбнулась Мина. – Оставшийся кусок снова подели пополам. Четвертинка пойдет на поддержание жизни демобилизованных и дефектных. И наконец! Нераспределенный сектор снова подели на два. Одна восьмая – это мы с тобой и прочие действующие Тени. Точное число нас всех знает только Магистр и Мастер. Моя наставница имеет представление обо всем в общих чертах. Кто она? Леди Корникс Воденбран.

– …вторая древняя … – одними губами произнес Руф.

– В точку, – кивнула та. – Последний кусочек лакомого пирога, по сути, не существует. Он тратится на этих самых двоих древних и одиннадцать обреченных на бессмертие Рыцарей. Собственно, этих обреченных мы и стережем, а вовсе не сонный город. Правда, я не понимаю смысла. Если хотя бы безымянная Леди Сайленткипа вдруг сбежит, неизвестно чем все закончится. Раз мы еще живы, чтоб посылать дурацкий сигнал, значит, обреченные там, где должны быть.

Руфус честно пытался уложить слова Мины в голове. С одной стороны, все просто и понятно, части разрозненных до того кусочков истины склеились во что-то шарообразное и ядовито-желтое. А с другой, мир, который он считал идеальным, трещал по швам. Первые Рыцари не герои, пожертвовавшие своей силой, а заточенные чудовища. Разум наотрез отказывался принимать новые обстоятельства.

– Готов слушать дальше? Или с тебя хватит? – Вопрос застал врасплох.

– А есть и «дальше»? – простонал он.

– Увы, – подтвердила Тень. – Сто лет от первого приказа каждый из нас обязан отслужить Ордену, чтоб… вернуть долг. А потом начинается самое интересное. Чтобы оставить службу, нужно найти себе подходящую замену, а чтобы замена стала Тенью, кто-то из той четвертинки должен умереть. Но и это еще не все. Если Ордену вдруг понадобятся свежие силы, Вестник выкосит нужное количество бесполезно обременяющих собой Призму. И начнет как раз с дефектных, а потом доберется до таких, как Финн.

Из ядовитого тумана в голове начала прорисовываться крайне неприятная картина не столько будущего, сколько прошлого.

– Переживут такое те, кто сможет вернуться в строй или будет необходим и так… – Руф уже почти не слушал.

– Значит, Финн вне опасности, – стараясь поддерживать беседу, бросил он. – Хороший ректор – грамотные кадры для Ордена.

– Ничего подобного! – отмахнулась Мина. – Руководить учебным заведением может любой смертный. Так когда-то и было. А вот поднять в воздух всем известный голубенький поезд не сумеешь ни ты, ни даже Мастер.

– Так Финн что – Пилот Звездного Экспресса? – отгоняя тяжелые мысли, уточнил Руф.

– А ты думаешь, Таранис по какой другой причине пропадает на двое суток с завидным постоянством? – съехидничала Тень. – Форму Танцорам, между прочим, веками шьет одна-единственная женщина, так и не ставшая частью Ордена. Жаль, таким статус «Древних» даже номинально не положен.

– Да, – протянул Тангл. – Любая ошибка реконструктора – и ты уже не человек, но еще не Тень.

– Что за манера? Почему крайние всегда реконструкторы? – Она закатила глаза. – Большинство получает непоправимые дефекты после нападений дивных до официального Посвящения. И тут уж круг виновных ограничен: либо наставник лопух, либо связной раззява, а то и вместе они олухи. Расчет верен. Чем больше их, тем меньше нас.

– Хорошо, только для чего ты мне это рассказываешь? – Руф на всякий случай крепко ущипнул себя за руку.

Реальность на поверку оказалась пострашнее любого сна. И с новыми знаниями предстояло как-то жить.

– Я сама в курсе всего этого несколько дней, – после паузы призналась Тень. – Считала, так мне будет легче примириться. Ведь если подумать, все справедливо, хоть и жестоко, верно?

– Мы – не люди, – отозвался Руф. – Орден наша семья, наш дом и наша вера.

– Повтори это раз пятьсот, если самовнушение тебе помогает. – Мина спрыгнула на пол и распустила собранные в тугой пучок волосы. – Мне же одной веры мало! Нужна хоть призрачная гарантия, что эта семья в один прекрасный день не выкинет меня на помойку. Пока мы молоды, нам внушают одно, а на деле все далеко не так!

– Сгущаешь краски. – Улыбка получилась искренней. – Твоя наставница – живой пример того, что Ордену можно служить вечно.