Текст книги "Игра в прятки"

– Ваш новый возлюбленный вам каким-либо образом насолил, или же вы устали от него, или же ваша энергия в очередной раз подошла к концу, – с нескрываемым отвращением произнесла я. – Неважно, итог был один: вы его убили.

– Верно. – Туман заплескался, словно скрывающаяся в нем тварь беззвучно рассмеялась. – И обнаружила одну очень странную вещь: души некромантов дают намного больше силы. Видимо, это из-за того, что они очень тесно связаны со смертью и постоянно приносят ей дары при жизни. Не стоит забывать и о том, как тяжело их окончательно упокоить. Рискуешь заполучить в постоянные спутники весьма навязчивого и надоедливого призрака. В общем, ответ на мой основной вопрос был получен. И на долгие годы я успокоилась.

– А как же Вайлет? – Я вспомнила седую старушку, топящую свой извечный страх в бутылке вина. – Айя называла ее бабушкой. Неужели она на самом деле ваша мать?

– Нет, конечно же нет. – В голосе Валенсии послышалась улыбка. – Но она считает себя ею. Когда я задумала самоубийство, то мне нужен был человек, который присмотрел бы за Айей. Как-никак она моя дочь. И я по-настоящему люблю ее. Поэтому я выбрала эту пьянчужку, когда в последний раз ездила по делам в Арилью. Отыскала ее в каком-то дешевом трактире, где она по мере сил помогала по хозяйству, плату беря вином. Немного поработала над ее памятью, приглушила тягу к спиртному – и привезла в эти края. Увы, старые привычки взяли свое. Но хотя бы Айю она не обижала.

Я невольно вспомнила многочисленные синяки и ссадины девушки. По ее словам, их она получила из-за тумана. Интересная картина вырисовывается. Неужели Валенсия била собственную дочь? Но почему? Принуждала повиноваться и сохранять тайну происходящего?

– Так что же все-таки случилось в этих краях десять лет назад? – Я чуть повысила голос, когда с ужасом обнаружила, что Джайсон встал и с мрачным удовлетворением оглядывает дело рук своих.

– Хватит разговоров, – вмешался он, отряхивая ладони от меловой пыли. – Валенсия, все готово для ритуала.

– Постойте! – взмолилась я, чувствуя, как от ужаса у меня волосы на голове зашевелились. – Прошу! Неужели вы убьете меня, так и не удовлетворив мое любопытство? Это… слишком жестоко…

И я тихонечко всхлипнула, понимая, что мне все равно не удастся их разжалобить, а значит, совсем скоро меня навсегда вышвырнут из моего же тела.

– Ты мне нравишься, – неожиданно раздалось из тумана. – Вроде бы ты неплохой человек, и мне даже немного жаль, что на сей раз придется отступить от своих правил и убить ни в чем не виновного. Так что слушай. Все равно пара минут ничего не изменит. Все просто, Беатрикс. Моя сила в очередной раз подходила к концу, и я совсем было нацелилась на старика Винсона. Однако, к моей досаде, на пути неизменно вставал его сын, Самуэль. Дурак втрескался в меня по уши и не давал прохода. Беда заключалась в том, что у него не имелось и капли таланта некроманта, поэтому он был мне совершенно неинтересен. Ради любопытства я столкнула его с лучшим другом – Бенджамином, отцом Джайсона. Самуэль все равно не отступал, твердо вознамерившись сражаться за меня до последнего. Тогда я решила, что забота о больной дочери отвлечет его намного лучше.

– И вы наслали на Аделину черную лихорадку! – с негодованием выдохнула я. – Прекрасно при этом понимая, что она погибнет!

– Да, тем более что она всегда меня недолюбливала и, по-моему, уже начала подозревать неладное, – спокойно подтвердила Валенсия. – Однако девчонка выжила. Я не учла способностей ее жениха, этого нахального вездесущего Себастьяна. Правда, ради девицы, которая его чувства и в грош не ставила, ему пришлось пожертвовать изрядным куском души. Ну что же, зато получил неплохой урок на будущее – любовь, пожалуй, самое мерзкое чувство на Земле, наихудшее испытание, которое только могут послать боги. Но Себастьян оказался способен не только на сделку с Альтисом. Он слишком близко подобрался ко мне. И я решилась на отчаянный шаг: скрыться в землях мертвых от навязчивого внимания этого настырного блондина.

– Вы покончили с собой, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла я, вспомнив ее слова про самоубийство. – Но зачем?

– Это была лишь обманка. – В голосе Валенсии послышалась снисходительная усмешка. – Себастьян видел мое тело, сам проверял пульс, поэтому не заподозрил ничего дурного. А моя душа между тем была заключена в кулоне Бенджамина. Он согласился помочь мне избежать возможных проблем. Бенджамин обещал освободить меня, когда Себастьян покинет эти края. Конечно, я не могла просто довериться ему, поэтому воспользовалась определенным заклятием, которое гарантировало мне абсолютную преданность с его стороны. Увы, я не учла трагической случайности – того, что Аделина вздумает выйти замуж не за Себастьяна. Последний, пытаясь переубедить ее, постоянно ошивался в здешних краях. А мои чары все слабели и слабели. Винсон благополучно и счастливо скончался в собственной постели, унеся с собой силу, которая предназначалась мне. Затем случилась эта жуткая свадьба с печальным финалом. Все слишком усложнилось. И Бенджамин окончательно вышел из моего повиновения. Правда, кулон он так и не выбросил. Поэтому когда он погиб, я получила долгожданную свободу. Но за годы вынужденного заключения моя сила иссякла. Я почти досуха выпила душу того некроманта, который питал меня все это время, поэтому могла являться лишь в виде тумана, пытаясь воздействовать на людей через их сны. И Джайсон был тем, кто откликнулся на призыв. Видимо, сработала семейная память.

Джайсон холодно усмехнулся, словно польщенный столь своеобразным признанием его заслуг.

– Зачем вам я? – тоскливо протянула я. – Почему за этот год вы не нашли никого лучше?

– Потому что я хочу поквитаться с Себастьяном, – отчеканила Валенсия. – Это по его милости я потеряла десять лет. Я знала, что история с Аделиной больной занозой сидит у него в сердце, поэтому и приказала Джайсону отправить ему в дар кольцо. Когда-то Бенджамин лично снял его с пальца умирающей Аделины, воспользовавшись тем, что оглушенному горем Самуэлю было не до таких мелочей. Правда, я надеялась, что Себастьян явится сам. Но он прислал тебя и твоих друзей-глупцов. Сначала я расстроилась, но потом вдруг увидела, как ты путешествуешь между мирами. Когда ты вернулась после того, самого первого ритуала, то от тебя нестерпимо пахло Себастьяном. И я решила совместить полезное с приятным. Вернуть себе тело, воспользовавшись подвернувшимся так кстати медиумом. И в твоем обличье отомстить давнему обидчику. Вряд ли Себастьян сразу же поймет, что происходит. По всей видимости, он доверяет тебе, а значит, подпустит меня достаточно близко. Сразу после ритуала я возьму лошадь и отправлюсь в Арилью. Наплету Себастьяну ужасов о вероломном шерифе, взявшем в плен моих друзей, и о счастливой случайности, помогшей мне бежать от него. Дождусь, когда этот самоуверенный хлыщ отвлечется, и нанесу смертельный удар. Полагаю, я получу от его смерти столько силы, сколько не получала еще никогда. О-о-о, я уже в предвкушении.

– Ну что, с признаниями покончено? – Джайсон потянулся, разминаясь. – Пожалуй, приступим к основному блюду банкета. Я имею в виду вас, сьерра Беатрикс.

– Постойте! – в панике выкрикнула я. – А Айя? Чья она дочь?

– Моя конечно же. – Валенсия удивленно хмыкнула и с какой-то тоской протянула: – Ты же слышала ту историю, которую Джайсон пытался скормить твоим друзьям. Так вот, в отношении Айи всё чистая правда. Я действительно любила ее отца, как это ни странно прозвучит. Ведьмы тоже способны на сильные чувства. Лишь поэтому я решила оставить ребенка. И не прогадала: хотя Айя порой сильно ограничивала мою свободу, но намного чаще была полезной. Никто не мог заподозрить убийцу в очаровательной вдове с маленьким ребенком на руках.

– Достаточно, – мягко прервал ее Джайсон. – Хватит откровений, милая. – После чего осторожно перешагнул границы круга, стараясь не задеть ни один из символов, опустился подле меня на колени и рванул на мне рубашку, оголяя грудь.

– Что вы делаете?! – негодующе взвизгнула я, и горячая краска стыда затопила мои щеки. Но я тут же замолчала и круглыми от ужаса глазами уставилась на сверкнувшее острие ножа, занесенного надо мной.

– Вряд ли вы по доброй воле уступите свое тело Валенсии. – Джайсон скривил губы в слабой усмешке и провел первый неглубокий надрез на моей коже. – Так что обезопасим себя с помощью знаков подчинения. Не бойтесь, сьерра, это будет единственная боль, которую вы почувствуете.

Я закусила губу, ощущая, как по коже скатываются теплые капли крови. Джайсон вернулся на исходное место за пределами круга, и туман за его спиной послушно сжался в одно плотное пульсирующее облако. Шериф простер правую руку ладонью вниз и принялся читать заклинание, то и дело подглядывая в тот же лист, из которого срисовывал символы. И я зажмурилась, как никогда ранее горячо умоляя богов о спасении.

– Даже не передать словами, насколько я зол.

Я удивленно распахнула глаза, гадая, не послышалось ли мне это. Себастьян? Здесь? Но каким образом, хотелось бы знать?..

А в следующий миг началось нечто невообразимое. Туман взбурлил белой пеной, в мгновение ока затопив всю комнату. Стало больно дышать, словно плотная вата наполнила рот и нос, не пропуская воздух. Наверное, на какой-то момент я потеряла сознание. Просто отключилась, потому что, когда вновь пришла в себя, – комната оказалась ярко освещенной магическим шаром, плавающим под потолком. Заклинание, придавливающее меня к полу, немного ослабело, но полностью не исчезло. Я с трудом повернула голову и с немалым облечением увидела, что туман пропал. Растворился, словно его и не было никогда. А у границ круга стоят двое – Джайсон и Себастьян.

Я уставилась на блондина во все глаза, гадая, не привиделся ли он мне. Как он сумел здесь оказаться? Я ведь видела его всего около часа назад, и тогда он был в Арилье. Разве возможно преодолеть такое расстояние за столь короткий промежуток времени?

Себастьян, словно почувствовав мое изумление, бросил на меня быстрый взгляд. Чуть кивнул, будто приветствуя, и вновь все внимание обратил на своего противника.

– Вы… – Шериф выглядел сейчас так, будто увидел привидение. Только почти черные от внутреннего напряжения глаза выделялись на побелевшем от страха лице. – Нет, этого просто не может быть! Как?..

– Сам удивляюсь. – Себастьян потянулся, неприятно хрустнув суставами. – Не думал, что еще способен на такие подвиги. И одной особе придется хорошо заплатить за то, что она так дерзко нарушила мой вечерний покой.

Еще один быстрый насмешливый взгляд в мою сторону. Я зарумянилась от смущения, вспомнив, что по-прежнему лежу на полу в разорванной рубашке и выставив грудь на всеобщее обозрение. Н-да, ситуация – хуже не придумаешь! Не говоря уж о вполне конкретном намеке Себастьяна на то, что теперь я обязана ему жизнью. Как-то неспокойно на душе сразу же стало. Мало ли что он потребует в качестве уплаты долга.

«Не притворяйся наивнее, чем ты есть, – жестоко поправил меня внутренний голос. – Потому что прекрасно понимаешь, какой именно счет захочет предъявить тебе к оплате Себастьян. Поскольку ему, по всей видимости, нужно от тебя только одно. И только из-за твоего упрямства ты еще не оказалась у него в постели. Вопрос лишь в том, как скоро Себастьян устанет от этой своеобразной игры в прятки. По всей видимости, терпение у него уже на исходе».

Я тяжело вздохнула. Ничего не скажешь, умею я попадать из огня да в полымя.

– Вам нечего мне предъявить! – Джайсон с неожиданным вызовом вскинул голову. – Я никого не убил!

– Неужели? – лениво изумился Себастьян. Движением брови указал на меня. – А что насчет этого? Только не выдумывайте, будто предавались тут со сьеррой Беатрикс извращенным постельным утехам. Она ведь все равно не подтвердит. Правда? – обращаясь уже ко мне.

– Освободи меня! – прошипела я, сгорая от чувства собственной обнаженности и незащищенности. – Пожалуйста!

– Это недоразумение! – воскликнул Джайсон. – Я с легкостью смогу его объяснить. Сьерра Беатрикс просто неверно поняла меня.

– Ну-ну, – холодно обронил Себастьян и сверкнул белозубой улыбкой. – Обожаю, когда так говорят! Начинай выдумывать убедительную ложь, парень. В тюрьме у тебя будет достаточно времени на это. А заодно реши, как объяснишь смерть отца.

– Смерть отца? – Джайсон теперь не просто побледнел – позеленел от ужаса. На какой-то миг мне показалось, будто сейчас он позорно лишится чувств. Однако шериф устоял на ногах. Лишь рванул ворот рубашки, словно он душил его, и сипло осведомился: – А это тут при чем?

– Ну как же? – Себастьян укоризненно зацокал языком. – Насколько я понял из подслушанного разговора, душа этой сволочи Валенсии хранилась в неком кулоне, который твой отец постоянно носил при себе. Интересно, как она освободилась, если тот должен был утонуть вместе с несчастным Бенджамином.

Теперь побледнела и я, но уже от негодования. Подумать только, все это время мерзавец Себастьян был рядом! Спокойно наблюдал, как меня готовят к смертельному ритуалу, прекрасно понимая, насколько мне страшно, но не пошевелил и пальцем, чтобы вмешаться! А если бы у меня сердце не выдержало и я бы от страха умерла?

«Нашла чему удивляться, – мрачно буркнул глас моего рассудка. – Вспомни тот случай, когда Аннет, любовница Флавия, тебя похитила. Помнится, тогда Себастьян тоже не особо спешил на помощь. Вмешался лишь в последний момент, когда она уже ударила по тебе смертельным заклинанием. И при этом дважды помешал тебе сбежать, вновь и вновь отправляя в руки преступницы».

– Ну и гад же ты! – с чувством выдохнула я, мгновенно забыв про все нормы приличия. В конце концов, сколько можно ему «выкать»? Иначе он может решить, будто я испытываю к нему хоть какое-то уважение. Нет уж, будем отныне на равных.

Себастьян подарил мне ослепительную улыбку, многозначительно подмигнув при этом. Я же в свою очередь насупилась, не ожидая от него ничего хорошего.

Джайсон, однако, вздумал воспользоваться удобным моментом. Как только Себастьян отвлекся на меня, он сжал кулаки, и воздух вокруг него взбурлил ярко-алыми искрами.

– Береги…

Крик сам собой застрял у меня в горле, когда Себастьян, все так же не обращая внимания на разоблаченного злодея-шерифа, небрежно отмахнулся, как от надоедливой мухи. И Джайсон легко, словно сломанная кукла, отлетел к противоположной стене. Страшно захрипел, цепляясь руками за горло, а потом закатил глаза и в беспамятстве сполз на пол.

– Ты убил его? – с дрожью в голосе поинтересовалась я, заметив, что Джайсон не подает признаков жизни.

– Оглушил, – поправил меня Себастьян. – Чтобы не мешался.

– В каком смысле?

Себастьян проигнорировал мой вопрос. Перешагнул через меловую линию круга и подошел ко мне.

От стыда я не знала, куда девать глаза. Странно, с обмороком Джайсона действие обездвиживающих чар почему-то не закончилось. Поэтому я по-прежнему была лишена возможности хоть как-то прикрыть свою наготу.

– Не смотри, пожалуйста, – робко попросила я, как никогда ранее мечтая стать невидимой. – Или, еще лучше, сними заклятие.

– Еще чего! – шутливо возмутился Себастьян, продолжая самым наглым образом пялиться на мою грудь. – Зачем мне снимать чары, которые я же сам и усилил?

– То есть? – Я задохнулась от этого признания. Получается, это Себастьян все это время не давал мне встать и накинуть хотя бы куртку?

– Ты слышала ровно то, что я хотел сказать, – мурлыкнул Себастьян, опускаясь подле меня на колени, и добавил с противной ухмылкой: – Не беспокойся, твои друзья нам не помешают. Я позаботился и о них.

– Что ты задумал? – Голос, как и обычно в опасных ситуациях, задрожал, рискуя в любой момент сорваться на тоненький фальцет и пропасть. – Себастьян, я…

Он не дал мне договорить. Наклонился и провел языком по моей груди, слизывая уже успевшие засохнуть капельки крови, оставшиеся после ножа Джайсона.

– Прекрати! – шепотом потребовала я, дернувшись всем телом, как от удара, но по-прежнему не в силах выпутаться из плотной паутины чужого заклятия. – Себастьян, я буду кричать!

– И тогда твой жених узнает про мои шалости, вызовет меня на дуэль, и мне придется убить его, – лениво напомнил мне Себастьян, на мгновение отвлекшись от своего занятия. – По-моему, мы уже обсуждали данный вариант развития ситуации. Неужели ты передумала и решила избавиться от жениха? Или лучше расслабиться и попытаться получить удовольствие? Впрочем, уверяю тебя – пытаться и не надо будет. Я все сделаю сам, – после чего вновь приник губами к моей коже.

– Прошу, не надо, – чуть слышно взмолилась я, почувствовав, как он спускается с поцелуями все ниже и ниже. – Пожалуйста!

Себастьян проигнорировал мою просьбу, занявшись более увлекательным, по его мнению, делом. Теперь он не ограничивался одними поцелуями, начав медленно, но верно избавлять меня от остатков рваной рубахи.

– Я возненавижу тебя, – с тихим отчаянием пообещала я, понимая, что не в моих силах что-либо изменить. – Если ты немедленно не прекратишь, я буду считать тебя самым гнусным, самым отвратительным типом в этом мире!

– А разве сейчас ты считаешь иначе? – с негромким смешком осведомился Себастьян.

Я закусила губу, сдерживая невольный стон удовольствия. Он творил что-то невообразимое с моим телом. Хотелось выгнуться дугой, отдаваясь в полную власть его жарким губам и ласковым рукам. Только одно меня еще останавливало – мысль, что на мой безымянный палец по-прежнему надето простенькое серебряное колечко, подаренное мне совсем другим мужчиной.

– Не беспокойся, Беатрикс, скоро я освобожу тебя, – со столь раздражающим меня апломбом заявил Себастьян, хотя так и не дождался ответа на прежний вопрос, видимо сочтя его риторическим. И с немалым ехидством добавил: – Правда, тогда ты будешь умолять меня о продолжении. Уж будь уверена. Я ведь даже не приступал к основному. – И его руки с немалым намеком легли на пряжку ремня моих брюк.

Я ни капли не сомневалась в достоверности его слов. Собственное тело предавало меня, бурно отзываясь на каждое прикосновение, каждый поцелуй. Даже с Седриком я не чувствовала ничего подобного. Сейчас к удовольствию примешивался терпкий привкус запретного, невозможного и постыдного. И я великолепно осознавала, что еще пара минут – и мне придется сдаться на милость победителя, как это ужасно ни прозвучит.

– Пожалуйста, – в последний раз попросила я, уже не совсем понимая, о чем именно прошу – о продолжении или прекращении этой сладкой пытки. – Себастьян, я умоляю! Подумай, как сильно я буду ненавидеть даже не тебя – себя.

И горячие слезы обожгли мои глаза. Я закусила губу, сдерживая рыдания.

На удивление, это возымело действие. Себастьян с видимой неохотой прервал столь увлекательный процесс изучения моего тела. Прикоснулся к моему подбородку, властно приподняв мне голову и заставив смотреть ему в глаза.

Во рту поселился навязчивый соленый привкус – так сильно я старалась не расплакаться от пережитого унижения. Однако я с унылой обреченностью уставилась в его светлые глаза, понимая, что спасти мою честь может только чудо.

– Ты же обещал не приставать ко мне, – почти беззвучно выдохнула я, когда пауза затянулась до неприличия.

А в следующий момент произошло небывалое! Себастьян как-то странно хмыкнул и первым отвел взгляд. Прищелкнул пальцами – и гнет заклинания, которое все это время придавливало меня к полу, исчез. Понятное дело, я моментально вскочила на ноги. Правда, меня сразу же повело в сторону. От резкой перемены положения тела перед глазами потемнело.

– Кстати, я залечил твои царапины от ножа этого слизняка Джайсона, – уведомил меня Себастьян, любезно подхватив под локоть и уберегая от возможного падения. Премерзко ухмыльнулся. – Можешь не благодарить. Прежде всего я поступил так из-за собственной выгоды. Показалось кощунственным портить такую нежную кожу шрамами.

Я была не в состоянии что-либо сказать. Негодование клокотало у меня в горле, рискуя в любой момент разразиться чем-нибудь. Или шумным скандалом, или, что было куда вероятнее, слезной истерикой, когда плачешь от несправедливости мира до икоты.

Себастьян словно испытывал некоторое смущение за свое неподобающее поведение. По крайней мере, он замолчал, не доставая меня никакими колкостями. Более того, снял с себя теплый сюртук и подал его мне, заметив, с каким отчаянием я озираюсь по сторонам в поисках хоть чего-нибудь, способного прикрыть мою частичную наготу.

Я не стала благодарить, но его дар приняла. Кто знает, куда Джайсон задевал мою куртку. А щеголять с голой грудью по стылому дому как-то совсем не тянет.

Только закутавшись в сюртук, я поняла, насколько замерзла. У меня зуб на зуб не попадал. Но дрожь меня била не только из-за холода. Скорее это просилось наружу пережитое унижение и недавний страх.

– А теперь отправимся освобождать твоих непутевых друзей, – проговорил Себастьян, в упор не замечая, как я украдкой всхлипываю. Если честно, больше всего мне сейчас хотелось укрыться где-нибудь в темной комнате. И там, в полном одиночестве, дать выход своим чувствам, рыдая и до крови молотя кулаками по стенам.

– Я завтра же пойду к королю, – невпопад ответила я. – Буду просить освободить меня от этой работы. Пусть меня сошлют на рудники, пусть приговорят к крупному денежному штрафу, но я больше не желаю иметь с тобой дела! Никогда и ни за что!

Себастьян с тихим вздохом опустил голову и потер переносицу. Надолго замер так, о чем-то думая.

Я тоже не торопилась ничего говорить. В голове толкалось сразу множество мыслей о том, как мне придется жить дальше. Предположим, салон я продам. Возможно, получится устроиться на работу к какой-нибудь конкурентке. Придется отдавать львиную долю зарплаты – ну и что? Зато я не буду зависеть от столь мерзкого типа! Правда, Дору жалко. Тяжело ей будет искать новую хозяйку. Тем более с ее непростым характером…

Увлекшись думами о своем ближайшем будущем, я совершенно перестала обращать внимание на Себастьяна. Как выяснилось, зря. Потом я множество раз вспоминала этот момент, но так и не поняла, что именно заставило меня отвлечься от столь горестных раздумий. Наверное, ледяной ветерок, пробравший меня до костей.

Так или иначе, но краем глаза я заметила какое-то движение в зеркале, висящем напротив. Повернула голову – и обомлела. Поскольку за спиной ничего не подозревающего Себастьяна нависала высокая волна плотного тумана, грозя в любой миг обрушиться, погребая его под собой.

«И пусть, – гаденько шепнул внутренний голос. – Без него у тебя будет намного меньше проблем. Нет человека – нет головной боли».

Но мое тело уже действовало совсем иначе.

– Берегись!

Я даже не сразу поняла, что этот отчаянный крик вылетел из моего горла. Себастьян поднял голову и удивленно на меня уставился, явно не ощущая опасности. Мгла недовольно заклубилась, роняя белые клоки.

Наверное, она обрушилась мгновенно. Но в памяти это почему-то осталось совсем по-иному. Я видела, как томительно медленно волна идет вниз, как пол начинает дрожать под моими ногами в предчувствии неотвратимого.

Дальнейшие мои воспоминания путались, никак не желая складываться в единую картину. Вроде бы я бросилась вперед. Вроде бы успела вытолкнуть Себастьяна из-под лавины тумана. Увы, выбраться самой у меня уже не оставалось ни сил, ни времени.

Это было небольно. Просто очень странно. Пол и потолок несколько раз поменялись местами. Кажется, я упала на что-то очень острое и твердое, и слух отстраненно воспринял неприятный хруст позвоночника как нечто само собой разумеющееся. Кроме этого я не слышала никаких звуков. Все происходило в настолько полной неестественной тишине, что почему-то меня не оставляла глупая мысль, будто я сплю.

Я завозилась было, пытаясь встать, затем, окончательно ослабев, затихла. Руки и ноги меня совершенно не слушались. А еще почему-то было очень трудно дышать. При каждом вздохе в груди что-то противно хлюпало и свистело.

– Трикс…

Я почувствовала, как к моей щеке прикоснулась на удивление теплая ладонь Себастьяна. Он наконец-то перестал ухмыляться, напротив, был очень серьезен. И непривычное отсутствие его противной усмешки напугало меня сильнее всего произошедшего за этот несчастливый день.

Я хотела было возмутиться, сказать, что запрещаю ему называть меня кратким именем. Но не смогла. Рот оказался наполнен какой-то вязкой и ужасно соленой жидкостью.

– Зачем ты меня спасала, Трикс? – тихо и очень грустно спросил Себастьян. – Ты ведь меня ненавидишь.

Это был очень хороший вопрос, на который, увы, я не знала ответа. Что мне следовало ему сказать? Что не смогла бы жить дальше, понимая, что он погиб у меня на глазах, а я не пошевелила и пальцем? По счастью, мое положение позволяло мне промолчать. Хотя я бы с радостью отказалась от столь сомнительной удачи.

– Глупая, наивная, безрассудно храбрая девочка с огромным добрым сердцем. – Глаза Себастьяна как-то странно блеснули, будто он сам с трудом сдерживал слезы. – И что мне с тобой делать?

Комната кружилась все сильнее и сильнее. Я почти не слушала его, зачарованно наблюдая, как потолок приближается ко мне. Словно я взмыла в воздух, воспарив над грязным холодным полом.

Мне не было страшно. Просто очень обидно, что я не успела попрощаться с Дорой и Седриком. А затем я закрыла глаза и умерла.