Текст книги "Я тебя спасу"

Глава 12

– Извините. Я вас не отвлекаю? – голос в трубке был смутно знакомым, но Анна не могла его вспомнить.

– Нет, говорите.

– Алиса не у вас?

– Я только что вышла с работы. Что случилось?

Анне стало нечем дышать. Одной рукой она расстегнула куртку до половины и ослабила шарф. Холодный воздух прилип к коже, но лучше не становилось. В голове застучали молоточки. Тревога говорящей женщины передалась Анне.

– Она должна была вернуться домой в пять или в половину шестого. Они с вашей Лерой собирались после гимнастики сходить в кафе. Но её до сих пор нет дома.

Земля уходила из-под ног. Скочилова сделала несколько шагов в невысокой решётке, которая огораживала цветочную клумбу возле отдела. Чуть не потеряв равновесие, следователь присела на промёрзший металл.

Дмитриев, засунув руки глубоко в карманы куртки, внимательно смотрел на Анну, вслушиваясь в каждое её слово. Такой растерянной Скочилову он ещё не видел. Из женщины как будто выдернули стержень, который поддерживал её и заставлял ходить с гордо поднятой головой.

– Вы ей звонили? – задала глупый вопрос Анна.

– Да. Гудок идёт, но трубку она не снимает.

«Алиса Гудкова», – вспомнила Анна. Одноклассница Леры и одна из её лучших подружек. Девочки вместе ходят заниматься гимнастикой. Маму Алисы зовут Лилия Васильевна, кажется.

– Давайте не будем волноваться раньше времени, – почти не слыша саму себя, сказала Скочилова. – Я сейчас позвоню Лере. Может быть, девочки заигрались у нас.

– Спасибо! – с видимым облегчение отозвалась Лилия и тут же отключилась.

Анна подышала на замёрзшие пальцы, чтобы сенсорный экран начал на них реагировать. От разыгравшегося волнения она не сразу нашла номер телефона дочери, хотя тот стоял первым номером в списке избранных. Стараясь восстановить дыхание, Скочилова нажала вызов.

Она менялась на глазах. Уверенная в себе женщина, вцепилась одной рукой в край решётки, чтобы не упасть. Её сумочка неаккуратно валялась на асфальте. Следователь так сильно прижимала телефон к уху, будто могла таким образом помочь ему звонить. Лицо её мрачнело с каждой секундой. На лбу обозначились морщины, уголки губ потянулись вниз. Она как будто постарела и подурнела.

Дмитриев подошёл на пару шагов ближе.

– Не берёт, – сказала ему Анна.

– Что случилось?

– Лера не берёт трубку. Мне звонила мать её подружки. Алиса не вернулась домой с тренировки. Они были вместе. Девочки. А теперь ни до одной нельзя дозвониться. С ними что-то произошло. Надо что-то делать.

Паническая атака внезапно захватила власть. Сердце колотилось и выпрыгивало из груди. Дыхание сбилось, Анна хватала ртом воздух, но ей казалось, что он не поступает в лёгкие. В кончики пальцев будто воткнули раскалённые иголки. Ей сделалось жарко и холодно одновременно. В голове не осталось никаких мыслей.

– Немедленно прекратите! – прикрикнул Дмитриев, не ожидавший такой сильной реакции.

Он крепко взял женщину за плечи и сильно встряхнул её. Даже через толстую куртку Александр почувствовал, что тело Анны бьёт дрожь.

– Вы следователь или домохозяйка? Что за цирк вы устраиваете? Как вам вообще разрешают дела вести? Может, мне стоит написать раппорт? И перейдёте в архив, бумажки с полки на полку перекладывать и чаи гонять?

Он говорил нарочито грубо, обидно, чтобы достучатся до той Скочиловой, которую он знал, с которой работал и которую не слишком-то любил.

Слова подействовали, как пощёчины. Взгляд приобрёл осмысленность. Анна решительно скинула его руки со своих плеч.

– Вот и хорошо, – кивнул Дмитриев, выпрямляясь.

Анна набрала номер Гудковой.

– Она у вас? Продиктуйте адрес, я подъеду за Алисой. У них всё хорошо? – Лилия не давала вставить слова.

– Лера то же не берёт трубку…

– Боже! С ними что-то случилось! Господи!

– Подождите! – перебила Скочилова. – Может быть, они просто заигрались у нас и не слышат звонка. Я сейчас еду к себе и потом вам перезвоню.

Ведь могут же девочки, например, включить громкую музыку и устроить вечеринку в пустой квартире? Или смотреть фильм, валяясь на диване? А их телефоны могут просто лежать в рюкзаках, под книжками и формой. Подружки просто не слышат, что матери им звонят.

– Идёмте, – сказал Дмитриев, подавая Анне руку.

– Куда?

– В машину. Вы как домой собираетесь попасть?

– Спасибо, – ей было неудобно за свой срыв, но материнский инстинкт выключил все остальные чувства.

– Сумочку не забудьте, – майор распахнул переднюю дверцу, обошёл капот и сел за руль.

Следователь подняла сумку, машинально её оттряхнула. Горячие щёки не ощущали холодного воздуха, который белыми клубами пара поднимался от дыхания.

– Как быстро вы можете ехать? – спросила Анна.

– Адрес говорите.

Она продиктовала, перепутав номер дома с номером квартиры. Потом исправилась, снова заливаясь краской. Тревога не утихала, и ей было сложно сосредоточиться.

– За полчаса доедем. Пристёгивайтесь.

Машина выехала с парковки отдела, влилась в поток, быстро набирая скорость.

***

Окна квартиры были тёмными. Анна выворачивала голову, чтобы посмотреть на них, едва они заехали во двор.

– Четвёртый подъезд, – не отрывая взгляда от окон своей квартиры, сказала Анна.

Она выскочила из машины, едва Дмитриев припарковался. Толкнула дверцу, но не закрылась. На ходу копаясь в сумочке, Анна подбежала к подъезду. Сердце колотилось, хотя за полчаса езды она немного успокоилась.

– Да где же они? – ключи никак не желали попадаться под руку.

Наконец в пальцах оказался прохладный брелок. Скочилова вынула ключи и поднесла к домофону. Она готова была заплакать от досады – этими ключами запирался её кабинет.

– Позвольте, – Дмитриев подошёл и мягко отстранил женщину от двери.

Майор нажал первый попавшийся номер квартиры. Домофон проиграл мелодию вызова.

– Кто?

– Полиция, откройте.

Магнитный замок открылся с приятным переливом. Александр потянул за ручку. Анна кивком поблагодарила его и побежала по лестнице.

Квартира была пуста. Не пускал блики телевизор в гостиной, не шептались подружки, соорудив себе посреди детской домик из одеял и стульев. Анна, не разуваясь, обошла комнаты. Лера даже не возвращалась из школы – её рюкзака не было на месте.

– Что же делать? – она остановилась в прихожей.

– А где ваш муж? Они могли куда-то уйти вдвоём?

– Миша?

Мог ли почти бывший муж забрать куда-то Леру? За время, что они жили раздельно, он звонил дочери один раз.

– Лера у тебя? – Скочилова набрала его номер.

– Ты нормальная? – спросил Михаил. – На время смотрела? Одиннадцатый час. Какая Лера?

– Дочь твоя у тебя?

– Лерки нет дома? – дошло до Михаила. – Ты что за мать? У тебя почему ребёнок непонятно где в такое время? Я сейчас подъеду!

Анна не стала дослушивать его гневную речь. На молчаливый вопрос Дмитриева она лишь отрицательно покачала головой.

– Так, рассуждаем логически, в школу Лера сегодня ходила?

Такой простой вопрос. По дороге на работу Анна провела девочку до поворота. Лере оставалось пройти метров триста, чтобы войти в школьный двор. Близость школы к дому позволяла ходить пешком в любое время года. И это очень нравилось и Анне, и Валерии. Сейчас Скочилова задумалась, а что может случиться с ребёнком за триста метров? Катя Смирнова пропала с детской площадки, которую от её дома отделяло примерно то же расстояние.

– Валентина Петровна, извините за поздний звонок, это мама Леры Скочиловой.

– Добрый вечер, Анна Валерьевна, – сказал пожилая учительница. – Очень хорошо, что вы мне сами позвонили, хотя и в такой поздний час. Мне хотелось бы с вами поговорить об успеваемости Леры. Вы знаете, в последнее время она что-то совсем запустила учёбу. У нас стали мелькать четвёрки. К тому же девочка рассеяна и часто отвлекается на уроках…

– Здравствуйте, – Дмитриев взял трубку в свои руки. – Что у Леры с прогулами?

– Вы её папа? Что ж. Тем лучше. С прогулами пока, всё хорошо, – их нет. Но всё-таки я вам настоятельно советую обратить внимание на успеваемость вашего ребёнка.

– Ну а с поведением что? Дерётся с кем-то? Или кто-то обижает? Или её кто-то обижает?

– Вы что? У нас приличная школа. В целом, у Леры всё хорошо. Но, как родители, вы должны позаботиться о её образовании. И в первую очередь, организуйте режим дня. Насколько я понимаю, вы только сейчас увидели дневник вашей дочери? Что ж, эти оценки вполне заслужены. Она, конечно, может их исправить. До конца четверти ещё есть время.

– Спасибо, – перебил её Дмитриев. – Мы этим обязательно займёмся.

Он протянул телефон Скочиловой.

– Вы не много себе позволяете? – спросила следователь.

– В пределах разумного. Что дальше? Она у вас на гимнастику ходит? Звоните тренеру.

– Только не вздумайте выхватывать у меня телефон.

– Как скажите, – развёл руками Дмитриев.

Его выходка и нагловатое поведение немного привели Анну в чувство. Не хватало ещё, чтобы этот полицейский взял поиски Леры в свои руки, а она растеклась лужей по собственной прихожей, не зная, что делать. Анна собралась. «Успокойся и найди свою девочку»! – приказала она себе.

– Добрый вечер! – сказала Скочилова в трубку.

– Что? – на заднем фоне громко звучала музыка.

– Здравствуйте! – повторила Анна. – Это мама Леры Скочиловой. Она была сегодня на занятиях?

– Да! Добрый вечер! – перекрикивала музыку Виолетта Степановна. – Конечно, Лера была. А что?

– Во сколько закончились занятия?

– Как обычно в полпятого, – судя по слегка затихшей музыке, тренер куда-то отошла.

– А с кем она ушла?

– Я не знаю. Я не слежу за девочками.

– Ну, может быть, кто-то из взрослых приходил?

– Чья-то мать была. А что происходит?

– В спорткомплексе есть камеры наблюдения? – Анна упорно игнорировала встречные вопросы.

– У нас и охранник есть.

– Спасибо.

– Нет, ну это нормально? – спрашивала тренер кого-то невидимого. – Звонит ночью и вопросы тупые задаёт. Вообще…

Голос её всё затихал, а потом в трубке послышались частые гудки отбоя.

– Итак, до половины пятого мы точно знаем, где она была, – подвёл итог Дмитриев. – Её номер по-прежнему не отвечает?

– Аппарат выключен или вне сети, – дрогнувшим голосом сказала Анна, разозлилась на себя за подступающую панику и незаметно вжала ногти в ладонь.

– Понятно. Сейчас звоним Ване, даём ему номер Леры, пусть оперативно пробивает место положение до выключения. А сами едем в этот спорткомплекс.

Чёткие действия. План. Это хоть немного помогало поверить, что всё образуется. Анна загоняла дурные мысли в дальние уголки сознания. С её дочерью не случится ничего плохого. Такого не может быть. Нет! Не с Леркой. Но память услужливо подкидывала ей воспоминание от посещения психо-неврологического диспансера, куда поместили Викторию Смирнову. Женщина сидела на кровати, нечёсаная, в больничном халате поверх спортивного костюма. Она сделала себе куклу из наволочки и одеяла. Сидела с этим свёртком и раскачивалась, напевая колыбельную. Оказаться на соседней койке Анне не хотелось, но она понимала, как такое могло произойти с Викой.

***

На парковке перед спорткомплексом стояла только одна машина. Тёмное здание с большими окнами освещалось лишь прожекторами на крыше. Никто не занимался в нём ночью. Анна посмотрела на часы – почти полночь. Телефон Леры всё так же не отвечает.

– Блин, Александр Борисович, я только домой доехал, – ныл в трубку Иван.

– Вань, надо. Это очень важно, дочка Анны Валерьевны потерялась, – говорил Дмитриев, одновременно лавируя между автомобилями.

– Ладно, – смилостивился техник. – Сейчас бутеров себе сделаю и вернусь.

Это было полчаса назад и техник, скорее всего, только-только входил в отдел. Скочилова надеялась, что Иван найдёт Леру раньше, чем начнётся новый день.

Майор сложил руки козырьком и припал к стеклу дверей запертого спорткомплекса. Анна снова постучала кулаком.

– Никакого шевеления, – прокомментировал Дмитриев.

– Да чтоб его! – Анна принялась колотить в дверь ногами.

Попасть внутрь никак не получалось. Они надеялись, что их приближение засекут камеры и сторож выйдет. Но вот уже пять минут Анна безрезультатно колотила в двери.

– Может обход делает? – предположил Дмитриев.

– Что тут обходить? – женщина снова пнула ни в чём не повинную дверь.

Носок сапога уже был сбит, и их следовало выбросить. Сейчас она не обращала ни малейшего внимания на свою внешность.

– Ну и что это мы тут делаем? – раздался за их спинами хриплый голос. – Руки подняли и отошли от дверей.

Говоривший был серьёзен. Дмитриев отнял руки от стекла и, не опуская их, медленно развернулся. Анна лишь повернула голову. На нижней ступени крыльца стоял мужчина в камуфляжном костюме с надписью «Охрана» на груди и рукавах. В одной руке он держал пакет из супермаркета, в другой – пистолет.

– Так, мужик, – сказал Дмитриев, – ты пистолетик-то убери.

– Ага, разогнался. Кто такие? Чего надо?

– Камеры как посмотреть? – Анна шагнула к нему.

– Стой, где стоишь, дамочка! – пистолет угрожающе нацелился на следователя.

– Ты местный сторож что ли? – догадался майор.

– Я-то сторож, а вы кто?

– Полиция.

– Милиция, – передразнил мужчина.

– Блядь, – Александр начал выходить из себя. – Я тебе сейчас документ покажу, а потом ты извинишься.

Медленно, одной рукой Дмитриев полез за удостоверением во внутренний карман. Сторож внимательно наблюдал, не забывая поглядывать на Скочилову.

– Смотри, – раскрыв корочки, Дмитриев вытянул руку.

Сторож, подслеповато щурясь, шагнул вперёд. Вряд ли с такого расстояния он что-то прочитал, но вид документа с фотографией и печатью его явно впечатлил, потому что рука с пистолетом опустилась.

– И чего надо?

– Камеры надо посмотреть.

– Ну так утром приходите и посмотрите. Чего ночью-то?

– Слышь ты, – Александр шагнул к нему и схватил за грудки, в пакете сторожа что-то звякнуло.

– Дверь открывайте, – потребовала Анна.

– А у вас ордер-то имеется? – сторож попытался вырваться из захвата. – Чего я должен вас пускать на территорию? Может вы не менты, а террористы.

– Я тебе сейчас голову сверну и скажу, что так и было!

Дмитриев подтянул мужчину к себе и толкнул к дверям. Сторож всё ещё недоверчиво смотрел на ночных посетителей.

– Если сейчас же вы не дадите нам посмотреть записи, я позвоню вашему начальству и расскажу, что ночью вы ходите по магазинам. И пьёте на рабочем месте. Поверьте, вы вылетите с работы через пять минут, – пообещала Анна.

– Посмотрите, какие мы нежные, – сторож покопался в кармане и вынул ключи. – А то, что человеку нужно сутки чем-то питаться, никого не интересует. Целый день за этими мелкими дикарями смотри, от родителей выслушивай, перед тренерами распинайся… Никого не интересует.

Продолжая бубнить, сторож сунул свой пистолет в пакет, снова звякнув бутылками, и открыл дверь. Подталкиваемый в спину полицейским, он провёл их в свою каморку. Два монитора, поделённые на сектора, исправно транслировали происходящее в здании и вокруг него. Пустые тёмные залы с тренажёрами, зеркалами, стойками, собранными в штабеля матами, тренерские, коридоры, столовая и бассейн. Мелькавшая перед объективами пыль – единственное движение во всём огромном здании.

Дмитриев проматывал записи. Анна стояла за ним, склонившись к монитору. Её дыхание щекотало его шею.

– Вот она! – воскликнула женщина, увидев на записи Леру.

Девочка крутанулась на одной ножке, стоя в холле, через который они только что прошли. К ней подбежала ещё одна девочка. Около минуты две подружки о чём-то разговаривали, а потом вместе вышли. Майор переключился на другую камеру, фиксирующую выход из спорткомплекса. Девочки, не оглядываясь, спустились со ступеней и отправились своей дорогой. Через несколько секунд обе вышли из кадра – дальше камера не доставала.

– Шестнадцать тридцать восемь, – Дмитриев показал на таймер в углу экрана.

Легче от этого не становилось. Это означало лишь то, что девочки были вместе и в школе, и на гимнастике, и ушли одновременно. Но куда они отправились потом? И почему до сих пор не вернулись домой?

***

– Анна Валерьевна, доброй ночи…

– Иван, что? – времени на любезности не было.

– Я проследил телефон вашей дочери. Он отключился в двадцать ноль четыре в районе торгового центра. Сейчас скину адрес.

– Спасибо. Жду.

В восемь часов Лера была в торговом центре! Всего четыре часа назад! Она была где-то среди людей, на виду. Но какая разница, если сейчас девочки нет рядом? Мимолётная радость снова сменилась отчаянием. За четыре часа могло произойти столько всего непоправимого! Анна готова была выть от безысходности.

Дмитриев посмотрел на часы на приборной панели. Начался новый день. Он на ногах был почти сутки. Но адреналин вытеснял усталость. Весь этот длинный день, наполненный погонями, задержаниями, допросами, сумасшедшей ездой по городу, будоражил сознание. Перегруженный впечатлениями мозг работал на максимуме.

– Так далеко, – удивилась Анна, получив от Ивана сообщение с адресом.

– Едем, – Дмитриев бросил машину вперёд, благо пустая стоянка давала просто для манёвра.

***

– Где ты есть? – кричал в трубку Михаил. – Почему тебя нет дома?

– Я ищу Леру! – ответила Анна.

– У нормальных матерей дети не пропадают! Со своей долбанной работой совсем перестала следить за Леркой! Потеряла ребёнка. Я не знаю…

Скочилова со злостью сбросила звонок. Ей хотелось открыть окно и вышвырнуть аппарат на дорогу, чтобы его разметало по асфальту вместе с голосом почти бывшего мужа.

Машина полицейского въехала на подземную стоянку, сбавив скорость. Торговый центр жил своей жизнью. Посетителей было не так много, как в дневные часы, но тоже хватало. Некоторый бутики и салоны работали круглосуточно, ориентируясь на клиентов, которые предпочитают ночной образ жизни.

Взяв на себя главную роль, Александр решительно направился к ближайшему охраннику, который выделялся среди посетителей лишь сосредоточенным взглядом и гарнитурой в ухе.

– Нам бы ваши камеры посмотреть, – демонстрируя удостоверение, сказал Дмитриев.

– Без проблем, – ответил охранник. – На второй этаж поднимитесь, там у нас офис. Шеф ещё не ушёл. Он бывший сотрудник, поможет.

Камеры зафиксировали Леру в девятнадцать семнадцать. Девочка вошла в торговый центр, на ходу стаскивая с себя шапочку. Она бродила по этажам, заглядываясь на витрины. У Анны сжималось сердце каждый раз, когда опытный оператор переключался с камеры на камеру. Подсознательно она ждала увидеть, как её дочь падает с лестницы, как кто-то на неё нападает, хватает за руку и тянет за собой. Но Лера просто гуляла по торговому центру, ни с кем не общаясь и нигде подолгу не останавливаясь.

– Вот она входит в зал.

Девятнадцать сорок пять. Лера показывает девушке на входе билетик и входит в кинозал. Вместе с ней заходят другие люди. Поодиночке, парами, большой компанией. Девушка-билетёр закрывает дверь, начинается сеанс. Камер в зале нет. Поэтому приходится проматывать запись, чтобы дождаться, когда зрители начнут выходить. Лера мелькает, зажатая толпой. Двадцать два десять.

Скочилова смотрит, как её ребёнок растеряно стоит перед дверями кинозала. Люди обтекают её по сторонам. Какая-то женщина что-то ей говорит. Лера отрицательно качает головой и идёт одна в сторону лестницы. Шапочка, зажатая в руке, почти касается ступенек завязками.

Такая маленькая и беззащитная. Совсем одна. Как она оказалась так далеко от дома? Почему?

В двадцать два двадцать одну Лера стоит на первом этаже. В её руках телефон, она вертит его, а потом убирает в рюкзак. Садится на лавочку и копается в рюкзаке. Закрывает молнию и сидит несколько минут, оглядываясь по сторонам. Анне хочется погладить монитор пальцами. Ей нестерпимо нужно прямо сейчас обнять свою малышку. Она кажется такой потерянной и испуганной.

Двадцать два тридцать пять Лера надевает шапочку, застёгивает куртку и идёт на выход. Камеры перестают её видеть.

***

– Вот теперь у нас есть точка, – сказал Дмитриев. – Пришлите мне фотографию дочери, я скину её в дежурку, пусть ППСники пошерстят район.

– Почему никто не обратил на неё внимания? – спросила Скочилова. – Маленькая девочка ходит одна по торговому центру так поздно, и никому нет дела. Охранники же её видели. Почему не спросили?

– Потому что она ничего не украла, не орала на весь центр и вела себя вполне адекватно, – сказал Дмитриев. – Не смотрите на меня так, Анна Валерьевна! Я понимаю, что это звучит цинично. Но никому нет дела до детей, которые ведут себя тихо. Она ведь не паниковала, не просила помощи. Возможно, никто даже подумать не мог, что она там одна.

– Но как же так? – Анна устало потёрла лицо, не заботясь о том, что размажет остатки макияжа.

Александр посмотрел на часы. Начало второго. Сейчас не было времени раздумывать, удобно ли беспокоить человека или нет. Где-то на улице была дочь Скочиловой. И ещё одна девочка, следов которой они пока не нашли вообще.

– Григорий, это Дмитриев. Простите, что разбудил. Нам срочно нужна помощь вашего отряда.

***

Минута цеплялась за минуту. Время то летело стремглав, то тянулось безразмерно. Середина ночи, холодный город, тёмные подворотни, машины, пролетающие по дороге. Какие-то подозрительные люди, идущие с натянутыми на глаза капюшонами. Мороз, понизивший температуру до минус семнадцати. Ночь полная тревоги, отчаяния и тягостных мыслей. Телефонные звонки, на которые отвечает только записанный оператором голос. «Абонент находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, перезвоните позже».

Несколько экипажей волонтёров присоединились к поискам уже через десять минут после обращения Дмитриева. Они объезжали ближайшие к торговому центру дворы и улицы. Сама Скочилова выбегала из машины, чтобы попасть в открытые магазины.

– Вы не видели эту девочку? – спрашивала она, показывая телефон с открытой фотографией Леры.

– У нас за день столько народа бывает.

– Вы её ночью видели? – уточняла Анна. – Она заходила сегодня?

– Нет, – пожимала плечами продавщица.

Весь её вид показывал, как она относится к такой мамаше, ребёнок которой может заявиться в круглосуточный магазин в одиночку посреди зимней ночи.

– Вы бы в полицию, женщина, обратились, – советовали Анне в кофейне.

Скочилова готова была остановиться посреди давно не чищенной улицы и закричать. Просто кричать от охватившего ужаса – её девочка потерялась! Леру похитили, и она никогда её не найдёт среди этих холодных чужих дворов.

– К кому она могла пойти? – спрашивал Дмитриев. – У вас из знакомых кто-нибудь здесь живёт?

– Нет. Точно нет. Лера никогда не ходила в этот район, это очень далеко от нас, – Анна не смотрела на полицейского, всё внимание у неё было там, за окнами машины.

Они ехали так медленно, как только могли. Телефон майора постоянно был включен на мессенджере, в котором общались волонтёры. Группы скидывали отработанные улицы. Круг поиска расширялся, но не приносил результатов.

– В чём была девочка? – написал Паша Бес.

– Пуховик с серебристыми вставками, шапка с длинными завязками, такая, с мордой кота, оранжевая, – Анна позвонила волонтёру.

– Рюкзак с единорогом? – уточнил Бес.

– Да! – сердце колотилось, Анна боялась услышать что-то страшное.

Неосознанно она схватила Александра за руку и с силой сжала, чтобы хоть как-то удержаться за ускользающую реальность. Так страшно ей не было ещё ни разу в жизни.

– Видим её, – сказал Паша.

– Вы где? – Дмитриев перехватил падающий телефон Скочиловой.

Несколько секунд их машина осталась без управления. Выслушав волонтёра, майор набрал скорость, выруливая в нужном направлении.

– Всё хорошо, – говорил Александр. – Они её нашли.

***

– Лера! – Анна бежала к машине Беса.

Девочка сидела на заднем сидении, укутанная в пледы. Испуганная, замёрзшая, сжавшаяся в комочек. На глазах ребёнка выступили слёзы, когда она увидела мать. Анна, не обращая внимания на посторонних, влезла в машину, сгребла ребёнка в охапку, прижимая к себе. Она ощупывала девочку, гладила её, прижимала к груди так крепко, как только могла. Заглядывала в лицо, целовала и плакала.

– Она тут шла, – рассказывал Бес Дмитриеву. – Видно, что замёрзла сильно и устала.

– Это, вроде, к их дому направление, – прикинул майор, пожимая руку волонтёрам. – Спасибо, мужики.

***

– Мамочка, ты только не плачь, – говорила Лера.

– Я не буду, – обещала Анна, размазывая слёзы по щекам.

Они в обнимку сидели на заднем сидении автомобиля Дмитриева. Девочку трясло от холода, она никак не могла согреться. Анну трясло от нервного перенапряжения, которое сковывало её несколько часов к ряду.

– Ой, – вскрикнула Лера, выбираясь из машины у своего подъезда.

– Что? – кинулась к ней Скочилова.

– Пальчики на ногах болят.

– Отморозила, – Дмитриев нажал кнопку, ставя машину на сигнализацию. – Двери открывайте.

Он легко подхватил девочку на руки.

– Зачем вы? – опешила Анна.

– Открывайте дверь, Анна Валерьевна. День был длинным, давайте его закончим.

В начале четвёртого они вошли в квартиру. На кухне горел свет, в гостиной работал телевизор, бросая блики на потолок.

– Наконец-то! – из кухни вышел Михаил.

Мужчина застыл на месте, увидев, как чужой человек опускает его дочь на пол.

– Лерочка! – Скочилов упал на колени, бросился обнимать дочь. – Как ты? С тобой всё в порядке? Что болит?

Лера лишь пожимала плечами, не привыкшая к такому вниманию.

– Дай ребёнку прийти в себя, – сказала Анна.

– Это ты виновата! Ты и твоя работа! – Михаил поднялся с колен. – Нормальные женщины сидят дома и смотрят за детьми.

– Что ты здесь делаешь? – нахмурилась Анна.

– Что я здесь делаю? – вспылил Скочилов. – Беспокоюсь о своём ребёнке. А что здесь делает этот? Кто он такой? Твой хахаль? А! Теперь всё понятно! Ты только и ждала, чтобы выставить меня. И давно он тут живёт?

– Послушайте, уважаемый, – Дмитриев решительно вышел вперёд. – Следите за языком и выражениями.

– А то что? Судя по повадкам, вы тоже из внутренних органов. Посадите меня? Или как у вас принято от обманутых мужей избавляться?

– Миша, не неси вздор, – сказала Анна, притягивая к себе Леру.

– Правда глаза колет? – обернулся он к жене.

– Просто уходи.

– А он останется? Хороша мамаша! Ты чему ребёнка учишь? По мужикам шляться?

Анна ударила его. Пощёчина оставила на лице Михаила след. Пальцы Скочиловой горели огнём. Лера уткнулась лицом в живот матери и расплакалась.

– Ну знаешь! Ну знаешь! – захлёбывался словами Михаил, приложив ладонь к ушибу.

Скочилов сорвал с вешалки свою куртку, обрывая петельку, сунул ноги в ботинки.

– Я ещё думал, что у нас всё наладится. Но нет! Ты же всё – полетела с катушек! Совсем уже! Да разве тебе можно ребёнка оставлять? Ты её воспитать не сможешь! Ты же следачка! Ты же только с отморозками и можешь…

– Слышь, – Дмитриев ухватил Михаила за локоть.

В прихожей было тесно и громко. Анна, прижимая Леру к себе, смещалась в комнату. Девочка плакала взахлёб, мотала головой, не желая слышать взрослые разборки. Слова отца отзывались болью где-то в маленьком теле. Лера давилась рыданиями и была близка к истерике.

Дмитриев открыл дверь и потащил за собой Скочилова, всё ещё кричащего про беспредел, про жену-шалаву и её поведение. Михаил грозил судами, лишением материнских прав и тем, что отберёт Леру, и Анна её никогда больше не увидит.

***

Кое-как успокоив дочь, Анна помогла ей раздеться. Искупав ребёнка, она уложила Леру в свою постель. Сама, едва умывшись, легла рядом. Прижимая к себе девочку, Скочилова не могла поверить, через какую пропасть страха ей пришлось пройти в эту ночь. Она не могла заставить себя хотя бы попытаться уснуть – всё смотрела на Леру. Девочка забылась неспокойным сном, хныкала и вздрагивала.

– Мама с тобой, – шептала женщина, гладя ребёнка по волосам.

А где-то через два дома от них Лилия Гудкова ходила по квартире, не находя себе места. Только что от неё ушёл полицейский, забирая фотографию Алисы. День отчаяния для этой семьи всё никак не кончался.