Текст книги "Геббельс. Портрет на фоне дневника"

Глава третья

«Время работает на нас, и мы – на него»

13 марта 1929. Политика: скучно и бесплодно. Но мы маршируем вперед.

15 марта 1929. Долгий разговор со студентом Хорстом Весселем[168]168
  Хорст Вессель (1907–1930) – штурмовик, автор стихов «Знамена ввысь…», ставших после его смерти песней СА, НСДАП и де-факто гимном нацистской Германии. Был ранен, отказался от помощи врача-еврея и умер от сепсиса. Геббельс сделал из него икону движения.


[Закрыть] о реакции, революции и тактике… Политика – как всегда. Время работает на нас, и мы – на него.

21 марта 1929. Вечером читал Троцкого «Действительное положение в России»[169]169
  Под этим названием книга Л. Д. Троцкого «Уроки Октября» (1924) вышла в Германии в 1928 году после его ссылки в результате противоборства с И. В. Сталиным и неоднократно переиздавалась.


[Закрыть]. Очень интересная книга, тем более поучительная, что здесь отставленный тщеславный еврей говорит истину намеками… Проблема Ленин – Троцкий мне еще не совсем ясна. Полагаю, что Ленин держал этого еврея, поскольку у него не было другого. Противостояние Сталин – Троцкий можно объяснить лишь антисемитски. Троцкий недавно сказал журналистам: «Сталин национален, я интернационален». В этом суть.

3 апреля 1929. Я не могу согласиться с Гитлером в вопросе о Троцком. Он не верит в противостояние Сталин – Троцкий и считает, что это все еврейский заговор, чтобы перетащить Троцкого в Германию и поставить во главе КПГ.

По-прежнему интерес Геббельса тяготеет к коммунистической России, он заинтригован ее внутренней политической жизнью, порой даже зачарован. В то же время он разжигает все более ожесточенные, кровавые столкновения нацистов с немецкими коммунистами.

16 апреля 1929. Вчера вечером с Трауте Тессель смотрел Бергнер в «Фройляйн Эльзе»[170]170
  Элизабет Бергнер (Эттель, 1887–1986) – немецкая киноактриса еврейского происхождения, в 1933 году эмигрировала в Англию. «Барышня Эльзе» (1929) – немой фильм по одноименной новелле Артура Шницлера.


[Закрыть]. Милое еврейское дитя! Ого!.. [Конец записи отсутствует. Возможно, фильм навеял воспоминания об Эльзе.]

19 апреля 1929. В Пирмасенсе наши мальчики напали на коммунистическую демонстрацию и отколотили Макса Хольца[171]171
  Макс Хольц (1889–1933) – немецкий коммунист, в двадцатых годах – организатор боевых групп анархистского толка и террористических актов. Был приговорен к пожизненному заключению, но амнистирован и в 1929 году эмигрировал в СССР, где погиб при невыясненных обстоятельствах.


[Закрыть]. Так и должно быть. Народ просыпается.

«Это ползучая гражданская война»

24 апреля 1929. Макс Хольц избит нашими людьми в Карлсруэ. Тяжело ранен. Хорошо! Не давать роздыху этим свиньям!

26 апреля 1929. Гибель республики, возможно, ближе, чем все мы думаем.

30 апреля 1929. Завтра Первомай. Будут ли убитые? КПГ слишком разевает глотку.

1 мая 1929. Без кровопролития не обойдется. Это ползучая гражданская война.

2 мая 1929. 1 мая было спокойнее, чем думалось, О сильных столкновениях пока ничего не известно [сожалеет Геббельс. Но пришли утренние газеты]. Однако ночью произошли кровавые события. Баррикады в Веддинге и Нойкёльне. 9 убитых, 100 тяжелораненых, 1000 арестованных. Уличная битва, открытая гражданская война… В рейхстаге сильное смятение. КПГ требует обсуждения этих событий… В конце коммунисты запели «Интернационал»… В Веддинге снова начались уличные столкновения. Вот их укрепленная республика… Лучше не будет, пока этой сволочи не покажут зубы. Когда придет наш день?

И опять же это план из «Майн кампф» – завладеть улицей, чтобы со временем завладеть государством.

Но перевес сил оказался на стороне красных, и национал-социалисты вступают в сговор с полицией. «Я должен прекратить борьбу против полиции, в особенности против Исидора Вайса[172]172
  Исидор – кличка намекает на еврейское происхождение Бернхарда Вайса. Вайс был противником нацистов и в 1927 году закрыл берлинское отделение НСДАП, чем сильно подпортил политические позиции нацистов в столице.


[Закрыть]. За это Исидор Вайс предоставит нам обещанную полицейскую защиту» (20.9.1929). Знаменательная запись. Вице-президент полиции Берлина доктор Вайс, поносимый в нацистской прессе тем рьянее, что он к тому же еврей, гарантирует нацистам защиту в обмен на прекращение ими борьбы против полиции. Сговор на этом этапе состоялся.

«Да, пролилась кровь», – с удовлетворением отмечает Геббельс, когда под защитой полиции стало возможно безнаказанно орудовать в «красных» кварталах (23.9.1929). «Полиция очень расположена к нам. В особенности офицеры по большей части на нашей стороне» (29.9.1929).

28 августа 1929. Ряд статьей о плане Юнга[173]173
  Антикризисный план выплаты германских репараций 1931 года. По плану американского банкира О. Юнга размер ежегодных платежей менялся в зависимости от экономической ситуации в стране, что для эпохи кризиса было позитивно.


[Закрыть]. Этот пакт – самое дьявольское, что я до сих пор видел. Вечером – на собрание КПГ… Мне отказали в дискуссии. Из трусости. Из-за этого большой шум и выступление гладиаторов[174]174
  Геббельс имеет в виду, что национал-социалисты и коммунисты ожесточенно дрались, как римские гладиаторы.


[Закрыть]. У нас 5 раненых, из них 2 тяжело.

29 августа 1929. Принимаются оборонительные меры против коммунистов. Теперь мы будем сильно демонстрировать. После каждого собрания. Особенно в красных кварталах.

«Надо готовиться… тогда мы победим»

27 июня 1929. Бурная сцена с Герингом, который все более склоняется к фракционности. Глуп как солома, ленив как крот. Со всеми обращается как каналья, пытался и со мной. Не на того напал.

28 июня 1929. Беречь нервы! Ждать. Растить наши плоды. Не сорвать их слишком рано.

29 июня 1929. Выступал Штрейхер. По моим понятиям, разрушительно. Этот голый антисемитизм слишком примитивен. Он упускает почти все проблемы. Еврей не во всем виноват. Мы тоже несем вину, и, если мы это не признаем, мы не найдем никакого пути. Но Штрейхер все же отличный парень. Я снова это ощутил, когда мы потом сидели вместе. И это важнее, чем все остальное.

21 июля 1929. Читал «На Западном фронте без перемен». Ничего особенного. Воспоминания мобилизованного о войне. Вот и все. Через два года о книге никто и не вспомнит. Но она повлияла на миллионы сердец. Книга хорошо сделана. Поэтому так опасна.

Очень выразительная оценка книги будущим министром пропаганды.

2 августа 1929. Партийный съезд… Дело Мюкке сыграло большую роль в дискуссии[175]175
  Гельмут фон Мюкке (1881–1957) – кадровый офицер, член парламента Саксонии от НСДАП. К 1929 году начал выступать против культа фюрера, проповедовать пацифизм. После прихода Гитлера к власти книги фон Мюкке горели на кострах, а сам он был в 1939 году отправлен в лагерь.


[Закрыть]. Все единодушны, потому что никто не решается говорить. Суматоха и ликование. Гели Раубаль. Красивое дитя. Провели вечер с ней, ее матерью и шефом. Мы много смеялись.

Гитлер появлялся повсюду, даже на столь торжественном партийном мероприятии, в обществе своей племянницы, что вызывало скрытый ропот в партийных верхах.

3 августа 1929. Наступил великий день Нюрнберга[176]176
  IV съезд НСДАП впервые проходил на фоне взрывного роста популярности нацистов.


[Закрыть]. Вчера в 11 ч. утра – праздничное открытие съезда… Штрассер открывает. Слишком длинно, слишком примитивно, слишком демагогически. Штрейхер приветствует. Хорошо и кратко. Вагнер[177]177
  Йозеф Вагнер (1899–1945) – член НСДАП с 1922 года, с 1928-го – гауляйтер Вестфалии.


[Закрыть] оглашает манифест Гитлера… Блестяще написано. Только одна идея чрезмерна. Затем обеденный перерыв. По городу. Коричневые рубашки доминируют повсюду… Вечером фейерверк на стадионе и массовый концерт. 40 000 человек. Исключительное впечатление… Вечером разговор с Б. Он открыл комплот. Д-р Штрассер, Хайнц, Бланк и компания против Гитлера[178]178
  «Левое» крыло НСДАП под руководством Отто Штрассера, брата Грегора, возмущается «предательством революционных интересов».


[Закрыть]. При них Моссаковский. Теперь я проник в суть… Я остаюсь на своем месте При Гитлере. Мы этой змее голову растопчем.

В Нюрнберг прибывают поезда с манифестантами из Берлина и других округов.

4 августа 1929. После обеда – специальный поезд из Пфальца. [Округ земли Рейн-Пфальц, оккупированный французами.] Юноши прибыли в белых рубашках, французы запретили коричневые. Гитлер крикнул им навстречу: «Придет день, и мы сорвем с французов их мундиры!..» На улице уже гремят барабаны. Факельное шествие. Бесконечно долго.

6 августа 1929. Надо готовиться духовно, душевно, организационно и, главное, физически. Тогда мы победим.

Но имеются помехи:

10 августа 1929. Есть с чего отчаяться. Женщины! Женщины почти во всем виноваты.

И добавит через несколько дней: «Женщины причиняют много страданий», «Надо кончать эту историю с женщинами. Постараюсь найти эквивалент в работе».

11 августа 1929. У Бранденбургских ворот отвратительный мемориал «Всем погибшим в мировой войне». Правильно! Надо бы добавить: за исключением немцев!

Стремление Веймарской Германии быть частью мира, воля к примирению, выраженные в этой надписи, ненавистны нацистам.

«Я не Сталин, я им стану»

6 октября 1929. Муссолини. Эти дрянные итальяшки не заслуживают великого человека. [Со слов Геринга, знавшего Муссолини в Риме, Геббельс записывает: ] «Римлянин масштаба Цезаря. Он зачинает историю». [И в другой раз: ] «Ксени подарила мне хороший портрет Муссолини».

7 октября 1929. Перевернутый мир: мужчины в женских, бабы в мужских штанах. Тут мы, немногие мужчины, должны снова навести порядок.

Гитлер в представлении Геббельса выпал из числа надежных мужчин. «Иногда я отчаиваюсь в Гитлере. Почему он молчит?» «Жизнь трудна, подчас непереносима. Но надо идти вперед и не оглядываться».

И снова: «Вперед. Беречь нервы. Только не огладываться назад!» Это фашизм в нем настойчиво обрывает память, связь с прошлым.

5 ноября 1929. Штеннес говорит, что я Сталин движения, который оберегает чистоту идеи. Я не Сталин, но я им буду или же я им стану. Идея должна быть чиста и бескомпромиссна. Иначе мы пропали.

Геббельс – тайный поклонник Сталина. А в этой вырвавшейся у него формулировке корчится еще и несогласие с курсом Гитлера, снова сближающегося с Национальной народной партией спустя несколько лет после состоявшегося разрыва, за который так ратовал Геббельс, поборник социализма. «Многие не могут отделаться от мысли: социализм – отнимание собственности. Какое заблуждение!»

«Немецкая национальная народная партия нам больше не нужна – долой ее. Мы стоим на собственных ногах». Но об этом несогласии Геббельс мог поведать, скорее всего, лишь дневнику, как и о досаде на Гитлера, впрочем, отступающей всякий раз, как только Гитлер проявит к нему благосклонность.

Но Гитлер преимущественно держит его на отдалении. Геббельс лишен активного участия в политической жизни, центр которой – в Мюнхене, в штабе Гитлера. Это питает его досаду, претензии к Гитлеру, его сосредоточенность на своих врагах в партии, на главном из них – Штрассере.

9 ноября 1929. До поздней ночи сидел с «террористом». Он заслуживает памятника, а не тюрьмы… Будем учиться ненавидеть вплоть до свершения.

14 ноября 1929. Я так часто слышу среди наших ужасное выражение «реальная политика». Оно мне ненавистно.

«Реальная политика», политика – искусство возможного – знаменитый принцип Бисмарка. Но хоть Бисмарк и значится в его пантеоне, ограничивать себя реальностью Геббельсу не по нраву. Нацистская политика нагло взламывает все установленные преграды, уложения, все традиции.

«Наш день все ближе»

18 ноября 1929. Убедительная победа на выборах во всей земле, особенно в Берлине[179]179
  Эта победа нацистов на коммунальных выборах очень условна: всего 13 мандатов из 225. Лишь в марте 1933 года нацисты получат голоса 43,91 % избирателей на выборах в рейхстаг, после чего будет введена однопартийная система и выборы всех уровней станут фикцией.


[Закрыть]. С 39 000 в мае 1928-го мы поднялись до 130 000 вчера.

19 ноября 1929. Особенный прирост у нас в пролетарских районах. Отняли у объединенного марксизма 50 000 голосов.

20 ноября 1929. Посетил русскую семью Потемпа. Старая госпожа пожертвовала нам 5000 марок.

7 декабря 1929. Я получил известие из дому, что отец умер сегодня в 6 утра… Прощай! Как тяжела была ему смерть! Один без детей ушел он в пустоту нирваны… [И, со всей напыщенностью превознося умершего отца, воздает себе:]

10 декабря 1929. То, что было в тебе бессмертно, твой ум, прилежность, ответственность и верность долгу, любовь к людям, особенно к родным, преданность тому, что ты любил, бережливость, строгость, спартанский образ жизни и прусская прямота – все это остается жить во мне… так что след твоего земного бытия не потеряется в веках. [Тем самым настаивает он на бессмертности своей славы.]

Панегирический поток неостановим. Тот, кого он костерил «мещанином», «мелким скудным человеком», этот бедный отец вознесен на прусский престол.

11 декабря 1929. Похороны… Он был человеком долга. Фанатиком работы. Берсеркером в преданности своей задаче, как бы та ни была мала. Если бы он занимал трон Пруссии, его бы ставили рядом с Фридрихом Вильгельмом I.

Но неожиданно после похорон он встретил Эльзе Янке и Альму (ее сестру) и переключился в более натуральный тон, чему обычно способствовала природная естественность Эльзе: «Эльзе попеременно то багровеет, то бледнеет как мел. Потом она спрашивает, думаю ли я еще иногда о ней. Что я должен на это ответить бедному дитяти? Я говорю “да” и лгу при этом изрядно. Она совсем не изменилась. Все так же красива и приятна, как тогда. Свыше трех лет мы не виделись».

В рождественские праздники он побывал у матери. «Сегодня отбываю. Эльзе Янке пишет еще одно грустное письмо… Прощай, прощай! Всю дорогу читал».

В дальнейшем на протяжении бесконечных страниц дневника еще только раз встречается упоминание об Эльзе: «У матери… Я уладил с ней одной проблему Эльзе Я.». Что за этим – глухо, неизвестно. Но дата записи 25 июня 1933 года – уже полгода нацисты у власти. Не за горами нюрнбергские законы, отсекающие Эльзе и ее сестер от Германии, а там и желтая звезда – изобретение Геббельса[180]180
  Отличительный знак для евреев был предложен лично Геббельсом в одной из записок, датированных 1938 годом, но обязательное ношение «звезды Давида» на одежде было введено в Германии только в 1941 году.


[Закрыть], – которую должны будут Эльзе и ее сестры надеть на грудь, чтобы уже издали отличаться от немцев. След Эльзе с этим подарком бывшего жениха на груди затерялся.

15 декабря 1929. В рейхстаге над моей головой собираются тучи. Требуют лишить иммунитета из-за госизмены.

17 декабря 1929. Тревожные сообщения из города Берлина. Неплатежеспособен. Отказались от американского займа. Рост налогов по всем линиям… Очень хорошо [ликует Геббельс]. Наш день все ближе. У меня был странный сон: я был в школе и бежал длинными коридорами от множества восточно-галицийских раввинов. Они гнались за мной с криком «ненависть», я бежал чуть впереди и отвечал им тем же криком. Это длилось часами, но они меня не поймали. Я все время опережал на несколько шагов. Хорошее ли это предзнаменование?

Этот сон не отзвук ли на похороны и встречу с Эльзе? И ее, и отца он затоптал. «Только не оглядываться назад. Вперед!»

«Нам пора прийти. Иначе воспользуются другие»

4 января 1930. Скандал с Гинденбургом… Мы его намылим. Старому козлу пора убираться: не вечно же стоять на дороге у молодежи. Коммунист, подстреленный нашими людьми, умер. Это снова вызовет много шума.

6 января 1930. Был в Немецком художественном театре. Палленберг. Замечательный артист. Но еврей. Может, именно поэтому.

15 января 1930. Коммунисты напали на нашего штурмфюрера Хорста Весселя в его квартире. Он тяжело ранен, лежит в больнице Фридрихсхайн. Так продолжаться не может. Близка последняя битва.

Молодой штурмовик Хорст Вессель ушел из благонравного родительского дома к «падшей женщине». До сих пор остаются две версии: по одной, Хорст убит сутенером, по другой – коммунистом.

16 января 1930. Во всем рейхе волнения безработных. Много убитых и раненых. Так и должно быть.

17 января 1930. Юриспруденция – продажная девка политики [варьирует Геббельс высказывания Гитлера о ненавистных юристах].

19 января 1930. Мать Хорста Весселя рассказала мне всю его жизнь. Словно из романа Достоевского «Идиот»: рабочие, падшая женщина, буржуазная семья, вечные укоры совести, вечная мука. Вот жизнь этого 22-летнего мечтателя-идеалиста… Красные газеты поносят этого чистого юношу как сутенера. Убийца его – вот кто сутенер. Что можно сказать? Собирать силы? Смолоть в порошок? Беседа с фрл. Видеманн по поводу шпионажа. Я думаю, мы это одолеем… Слушал омерзительное радио (негритянство, искусство недочеловеков).

Гитлер «больше не фюрерствует»

20 января 1930. Госпожа Потемпа дает и дает на газету. К тому же у нее парочка прелестных внучек… Геринг очень ругает Мюнхен. И Гитлера ругает, кое в чем справедливо. Он мало работает. И женщины, женщины! Но зато масса способностей и достоинств, его шарм, его доброта, его инстинкт, его человеческое величие.

В предвоенные годы в западной прессе за пределами Германии мелькали высказывания о том, что Гитлер настойчиво появляется в публичных местах в обществе женщин, чтобы противостоять муссировавшимся слухам о его мужской несостоятельности. Акт анатомирования Гитлера зафиксировал имевшуюся патологию[181]181
  Ее медицинское название – монорхизм, отсутствие одного яичка – врожденная аномалия, которая может сказаться на детородной функции.


[Закрыть], не дающую основания для этого утверждения, но не безразличную для психоаналитиков. «Будем радоваться тому, что он у нас есть, – продолжает запись Геббельс, – и примиримся с его слабостями». Но на таком самовнушении он не удерживается.

21 января 1930. Надо работать, работать, не терять ни часа. Нам пора прийти. Иначе воспользуются другие.

29 января 1930. Как всегда, от Гитлера никакого решения. Терпения на него не напасешься!.. У него нет мужества принять решение. Он больше не фюрерствует.

30 января 1930. Меня вызывают в Мюнхен. Шеф снова хочет со мной поговорить. Надоело!

31 января 1930. Гитлер заверяет меня в своей лояльности и благосклонности; думаю, что этому можно верить. Он не выносит Штрассера и произносит тяжелый приговор салонному социализму. [На этом можно бы Геббельсу утешиться, но не удастся.]

2 февраля 1930. Я организую отдел шпионажа. [Склонность Геббельса к внутренним службам шпионажа не ослабевает до конца.] Мы должны знать, что происходит у других. Но наши люди неохотно склоняются к шпионажу. Надо привлечь женщин. [Геббельсу уже удалось одну фройляйн привлечь.]

3 февраля 1930. Муссолини мне ближе, чем все наши сегодняшние. [Но это в пику Гитлеру и до первых неудач Муссолини.]

4 февраля 1930. Если б у немцев раньше было бы столько же политической воли, сколько культуры, мы были бы сегодня господами Европы, а то и мира. [Все та же неустанная, нацистская страсть к господству над миром.]

16 февраля 1930. Анархия в партии. Вся вина на Гитлере, который ничего не решает, не использует свой авторитет… Смотрел «Битву за землю»[182]182
  Речь идет о немом художественном фильме Сергея Эйзенштейна 1929 года на тему коллективизации «Старое и новое» или «Генеральная линия». Снят с проката Сталиным.


[Закрыть]. Советский фильм Эйзенштейна. Хорошо сделано, но утрировано и потому неприятно… С сильным уклоном в пользу «прогресса и цивилизации». Вечные вчерашние, пусть и в большевистских одеждах. Но фильм опасный, и мы должны на этом учиться. Если б у нас были деньги, я бы сделал нац. – соц. фильм.

19 февраля 1930. Вчера наши партайгеноссен сбросили саксонское правительство[183]183
  Министр-президент Саксонии юрист Вильгельм Бюнгер, сторонник репарационного плана Юнга, был вынужден уйти в отставку вместе со своим правительством.


[Закрыть]. Браво! Так должно быть с предателями юнговцами. Мы их сбросим с коней.

22 февраля 1930. Гитлер источает любовь ко мне – признак того, что у него нечиста совесть… Штрейхер поддерживает меня и ненавидит Штрассера. Он вообще не настолько… [пропуск в тексте], как обычно считают. Только вот его еврейская мания. Гитлер меня тревожит, он много обещает и мало делает… Но все же он очень мил, много шарма. Высшее существо! Он очень расположен ко мне.

Но недолго он тешится расположением Гитлера. Снова все тот же камень преткновения – Штрассер.

2 марта 1930. Гитлер открыто капитулировал перед этим мелким и хитрым нижнебаварцем с манией величия… Я настроен скептически: он как всегда вывернется, но я на все решился – не на борьбу с ним, но на уход. Пусть поищет себе других марионеток.

Это всего лишь защитная жестикуляция слабого, несамостоятельного Геббельса. «Я свободен и остаюсь свободным» (3.10.1924) – давнее его заблуждение на свой счет. Но и тогда, как и сейчас, он всего лишь фразёр. Человек клетки, он не только не нуждался в свободе – он страшился ее, был угнетен ею, независимо от того, сознавал он это или нет. Оказаться в разомкнутом пространстве свободы и сейчас катастрофично для него. И те прежние стенания о жажде веры, поиски Бога и поиски сильной личности, что по сути смыкаются для него, – это поиски чужой воли над собой, спасения от свободы.

«Наше время близко»

4 марта 1930. Гитлер хочет теперь все перевернуть и выставить меня козлом отпущения. Это ему не удастся… Я не позволю себя одурачить.

5 марта 1930. Гитлер обозлен моим ультиматумом[184]184
  Громко сказано и, как всегда, скорее поза, чем реальность. Геббельс боится утратить контакт с фюрером, боится «интриганов» в Мюнхене, но ни один человек в партии не посмел бы ставить фюреру ультиматум.


[Закрыть]. Перед Липпертом[185]185
  Юлиус Липперт (1895–1956) – журналист и активный сторонник национал-социализма. С 1927 года стал шеф-редактором «Дер Ангрифф».


[Закрыть] разыгрывал дуче, страшные угрозы против Штрассера, меня выставлял мелким гауляйтером… затем Герингу хвалил мои способности – словом, шеф, каким он бывает, когда перед ним неприятное, но необходимое дело… Гитлер ревнив… Политическое положение отчаянное. Кабинет при последнем издыхании. Завтра сессия рейхстага. Траурное заседание? КПГ вновь планирует на завтра революцию? Наше время близко. Если б у нас было целенаправленное, строгое руководство! А так? Бедный Гитлер!

В дневнике унылое препирательство за глаза с Гитлером, поношение его как негодного фюрера. Преследование Геббельсом Штрассера. Интриги, доносы, подсиживание. Пауки в банке. Но и пострашнее. «Штрассер – злой дух партии». Геббельс бьется не просто за изгнание Штрассера – за его голову. И не отступится, пока тот не будет убит в «ночь длинных ножей».

12 марта 1930. Как много у нас уже приверженцев в шупо![186]186
  Сокращение от Schutzpolizei – подразделение полиции Веймарской республики, ответственное за поддержание общественного порядка.


[Закрыть]

14 марта 1930. Гинденбург подписал план Юнга… Судьба Германии на данный момент решена. Мы будем беспощадно продолжать борьбу, теперь перед нами новый враг: Гинденбург.

16 марта 1930. Мюнхен, включая шефа, потерял мое доверие. Я больше ни в чем им не верю. Гитлер – все равно по каким причинам – 5 раз нарушал данное мне слово… Гитлер колеблется, он не принимает решения, он больше не фюрерствует. Я был лоялен до конца. Но пусть не рассчитывает, что я позволю украсть мой гау для Штрассера. [Жалкие угрозы Геббельса.]

24 марта 1930. Фрау Вессель отдала мне политический дневник Хорста… И как он пишет обо мне, сколько юношеского воодушевления. Мы опубликуем его в «Ангриффе».

Восхвалением Геббельса в своем дневнике Хорст Вессель закрепил посмертно свое имя. Геббельс принялся пропагандировать дневник Хорста Весселя, насаждать его имя в нацистской мифологии. Куплеты песни Хорста, написанные им для штурмовых отрядов, стали нацистским гимном «Хорст Вессель».

28 марта 1930. Только в этом вопросе Гитлер 4 раза нарушал свое слово. Я ему больше совершенно не верю. Он не решается идти против Штрассера. Как же будет, когда он станет диктатором в Германии?

5 апреля 1930. Кабинет[187]187
  Первый антикризисный кабинет Генриха Брюнинга, созданный указом рейхспрезидента Гинденбурга 31 марта 1930 года.


[Закрыть] еле держится… Возможно, дойдет до роспуска парламента. Дай-то бог! Наверное, меня тут же арестуют, но это нам на пользу. Беспокойство, натиск, принуждение и преследование – от этого поспевает наш урожай.

6 апреля 1930. Муссолини, кажется, еще не разобрался в еврейском вопросе[188]188
  До сближения с Гитлером во второй половине 1930-х годов Муссолини придавал мало значения антисемитским идеям и акциям.


[Закрыть]. И в Италии не все то золото, что блестит. Но там есть фюрер, а у фюрера есть власть.

13 апреля 1930. Гитлер должен очистить партию, иначе рано или поздно кончится расколом… Гитлер это понимает, но от понимания до дела у него всегда далеко. Я буду это всеми способами ускорять.

Бессильные демарши Геббельса: «Если Гитлер ничего не предпримет, я откажусь от гау. Тогда они увидят, что произойдет, когда меня не будет».

28 апреля 1930. Я резко полемизирую со статьей Ревентлова[189]189
  Эрнст Кристиан граф цу Ревентлов (1869–1943) – немецкий аристократ, морской офицер, журналист, политик правых взглядов, который, однако, резко выступал против «принципа фюрерства» в НСДАП и права Гитлера на абсолютную истину.


[Закрыть], который утверждает, что мы должны в открытую проводить борьбу мнений. Это же безумие.