Текст книги "Жизнь на Repeat"

Глава 7

Серафима

Ошибки быть не могло. Это были ее белобрысое каре, белая майка и кислотно-зеленые кроссовки. Случайное совпадение? Не верю! Я настолько растерялась, что еще долго стояла у подоконника, пялясь на пустую улицу. Да откуда она взялась?!

Вечером мы с Ирой собирались пойти тусить на спортивную площадку. Я намеревалась рассказать ей про Артема и его партнершу по бегу.

Перед прогулкой я зашла в ванную и оттуда услышала, как хлопнула входная дверь, затем раздались голоса Ники, Дины и папы – была суббота, Дина приехала домой утром, а папа только вернулся из командировки. Когда я вышла в прихожую, то увидела, как он обнимается с Диной и Никой.

– О, оба бобренка дома, маленький и большой! – Папа выглядел довольным. – А где мама-бобриха?

Хм. Папа, ты никого не забыл? Я подошла.

– Привет, пап.

Папа сразу же высвободился из объятий дочек.

– Привет, Сим. – Он быстро прошел мимо меня, на ходу слегка потрепав по голове – бездушно и на автомате. Я почувствовала в его голосе неловкость… Или мне просто показалось?

Я расстроилась. Хотя такое поведение папы было не в новинку и пора бы привыкнуть, но все равно… Паршиво быть средним бобренком.

Мы с Ирой любили тусоваться на спортивной площадке, где всегда было людно и шумно. Здесь собирались многие ребята из нашей школы. Кто-то играл в баскетбол, кто-то – в настольный теннис, кто-то сидел на лавочке. Кто-то из «стариков» обязательно был на машине, и долбила музыка.

Уже на подходе я поняла, что Ира меня опередила. На площадке собралось много народу, среди парней был Артем, среди девчонок – Ира, наши запасные подруги, Света и Настя, и… Лиза. Лиза стояла рядом с Ирой. Они о чем-то трещали, так мило, будто были лучшими подругами. Я мрачно подошла к ним – заревновала.

– О, Сим, привет! Познакомься, это Лиза, – сказала Ира.

– Привет! – Лиза улыбнулась мне, и эта улыбка мигом стерла хмурую маску с моего лица. Я улыбнулась в ответ и поздоровалась.

– Лиза переехала из Москвы, – добавила Ира с притворной радостью в голосе.

– А я видела тебя с Артемом утром, – сказала я, и Ира нахмурилась: я знала об Артеме что-то, чего не знала она.

– Да… Мы вместе бегаем, – объяснила Лиза.

Ира помрачнела еще сильнее.

– Эй, девчонки, хватит трепаться, пойдемте сыграем! – Артем на площадке подкинул в воздух мяч.

– Мы не в форме, так что лучше поболтаем, – ответила ему Ира.

– Ну, как хотите.

– А ты давно знаешь Артема? – спросила я.

– Нет. Пару недель, может быть. Я тогда только переехала и никого не знала. Стала бегать по утрам, Артем тоже бегал. Так и познакомились.

Мне показалось, Лиза хотела еще что-то сказать, но все же промолчала. Тут же я заметила, с какой злобой смотрит на нее Ира. Нет, подруга ловко пряталась под маской приветливого внимания, но я слишком хорошо ее знала.

Весь вечер Лиза держалась особняком, не пытаясь привлечь чье-то внимание. Разговаривала тихо, в нашей женской компании стояла чуть в стороне и больше наблюдала и слушала. С одной стороны, я испытывала к ней стойкий негатив: свалилась прямо с неба, сразу подружилась с Артемом и стала с ним бегать! Просто возмутительно. А вдруг между ними что-то будет? Вдруг Артем в нее влюбится? Я этого не переживу.

С другой стороны, мне Лиза понравилась. Я не чувствовала в ней заносчивости или фальши, она казалась милой и искренней. У нее была какая-то добрая, успокаивающая энергетика: постоишь рядом – и будто глотнул хорошо подобранный транквилизатор. Вот только… еще от нее исходила едва уловимая печаль. Лиза пыталась ее скрыть, но я все равно чувствовала.

Я искоса наблюдала за Лизой. Я знала ее тайну, точнее, кусочек этой тайны, но ничего не сказала, потому что поняла: неправильно о таком рассказывать. До поры до времени тайну лучше было сохранить.

Лиза и словом не обмолвилась, что профессионально занималась спортивной гимнастикой. Она ни разу не подошла к турникам, хотя парни все время выделывались и пытались переплюнуть друг друга в трюках на перекладине. Лиза лишь наблюдала за ними, а я пыталась понять по ее взгляду, считает ли она, что сделала бы трюк лучше? Но нет, в ее взгляде была только грусть. Что за трагедия произошла в жизни девушки?

Весь вечер Ира вела себя так, будто они с Лизой теперь лучшие подружки. Они вместе ходили за мороженым, вместе бегали пи́сать в кусты. Ира сидела с ней рядом на лавочке и часто что-то шептала на ухо. Лиза прикрывала рот ладошкой и хихикала. Я переживала за Лизу. Держи друзей близко, а врагов еще ближе – этому правилу следовала Ира. Вот только стоило добавить «до поры до времени». Ира приблизила к себе Лизу, пытаясь выяснить, что происходит между ней и Артемом. И если что-то намечается – она будет всячески этому препятствовать.

Ира что-то рассказывала, я потеряла нить истории, отвернулась к играющим… И тут почувствовала, как окаменели мышцы. Поднеся пальцы ко рту и осознав, что собираюсь грызть ногти, я еле одернула себя. Я заметила среди игроков кого-то, кого никак не ожидала увидеть. Это был тот самый парень, который вытащил меня из решетки! Сейчас он играл с Артемом в одной команде. Команда Артема была в футболках, противники – без. Когда он присоединился к игре?! Я не заметила…

Я ткнула Иру локтем, кивнула на парня и сказала, что этот – тот самый. Ира заинтересованно посмотрела на него.

Этим же вечером, позже, Артем с ребятами наигрались и отошли к «старикам», пьющим пиво у машины. Мой зеленоглазый спаситель оказался среди них. Ира вдруг встала и уверенно направилась к этой компании.

– Ты куда? Стой! – испуганно воскликнула я, но Ира уже была далеко.

Догонять ее я не стала и, залившись краской, отвернулась к остальным девочкам. Искоса я все же посматривала на Иру – она влилась в чужую компанию, как будто была там своей, сразу стала кокетничать и смеяться, отобрала чье-то пиво.

Минут через десять она вернулась.

– Его зовут Вадим, и теперь я знаю его «Инстаграм». Подпишись на него, – сказала она.

– Вот еще. Что он подумает?

– Что подумает? Что он тебе интересен. Он же классный!

– Я не буду на него подписываться.

– Ну почему? Дай телефон, я сама подпишусь!

– Нет уж!

Ира цокнула, закатила глаза и отвернулась к Лизе, задев мое лицо волосами.

Позже Ира отошла к реке и стала фотографировать кувшинки на фоне заходящего солнца. Сев на лавочку и пролистав снимки, она попросила меня:

– Дай свой телефон, плиз. Мне кажется, у меня камера стала хуже.

С Иркой у нас были одинаковые телефоны, и я протянула ей свой. Она сделала одинаковые фотографии и убедилась, что камеры работают одинаково. И тут… мы с Вадимом, стоя далеко друг от друга, случайно пересеклись взглядами. Его губы растянулись не то в улыбке, не то в усмешке. В животе похолодело. Я тут же отвела глаза и засмеялась над Ириной несмешной шуткой.

–…А говорила – второй, второй… я тебе в «Инстаграм» фотку скинула, – вдруг Ира обратилась ко мне.

– Чью? – не поняла я.

– Киселевой.

– А что с Киселевой?

– Ты меня слушала? – рассердилась Ира. – Открой «Инстаграм» и посмотри личку. Я говорю, лифчик у нее от груди на ладонь отходил, а внутри все пусто. Я сбоку сфоткала, там видно, глянь.

Я открыла «Инстаграм» и посмотрела сообщение, хотя мне не было интересно. Потом я увидела, что Ира успела выложить в сторис сегодняшние фотографии. В своем профиле я заметила какие-то изменения и вскоре сообразила, что мои подписки увеличились на одну: было сто шесть, а стало сто семь. Как странно… я стала искать последнюю. Сердце застучало сильнее – это был профиль Вадима! Ирка обманула меня – взяла телефон не для того, чтобы сравнить камеры, а я, лохушка, даже подвоха не заметила!

– Вот коза! – зашипела я. Ирка повернулась ко мне с довольной улыбкой.

– Не за что, обращайся, – гаденько протянула подруга.

Так вот почему Вадим ухмыльнулся. Но это еще не все… Количество подписчиков тоже увеличилось. Конечно же… среди них появился Вадим. Вот черт! Тут же загорелись уведомления – я открыла их и увидела, что Вадим лайкнул пять моих фоток. Шесть… Семь… Восемь… О, нет! А вдруг… Ирка тоже лайкнула от меня его фотки? Сколько фоток она уже успела налайкать? Это можно как-то проверить?

Тут же я увидела новое сообщение. От Вадима.

Защитная маскировка?

Я могла бы долго тупить, тщетно пытаясь понять, что он имел в виду. Но я знала, что со стороны такой тупняк смотрелся бы странно, а Вадим сейчас наверняка смотрит на меня. Поэтому, признавая себя дурой, которая не понимает юмора, я просто отправила знак вопроса. Он прислал фотографию, и я залилась краской. Он сфотографировал меня, сейчас! Точнее, только мои ступни, обутые в кеды. Кеды! Точно. Он имел в виду, что я надела кеды, а не туфли, кеды защитят меня от хищных канализационных решеток. Я немного подумала над ответом. Не слишком долго, чтобы он не понял, что это так для меня важно.

Ты же больше не караулишь девушек у хищной канавы. Спасать некому. Приходится маскироваться.

А ты меня ждала?

Я посмотрела на Вадима. Он стоял полубоком, общался с парнями, делал вид, что между нами сейчас ничего не происходит.

Каждый день. У канавы. На самых высоких шпильках.

Упс. Не знал. – И грустный смайлик в конце.

Я не ответила, а Вадим больше ничего не написал.

Следующим утром я снова с тоской наблюдала за пробежкой Артема и Лизы. А днем Ира позвала их и меня гулять. На удивление, Артем даже не рвался никуда от нас сбежать, что было совсем на него не похоже. Я задумалась – интересно, теперь всегда так будет? Мы будем гулять вчетвером – Артем и мы, три девушки?

Но еще через день все немного изменилось.

Поначалу мы опять встретились вчетвером. Но, когда Ира, видя, что мы стоим на месте, предложила куда-нибудь пойти, Артем попросил подождать.

– С нами должен пойти еще кое-кто, – сказал он. – Сейчас он подойдет.

– Он? – заинтересовалась Ира. – И кто же это?

И тут из-за поворота появился Вадим. Мои колени подогнулись, я еле устояла. Вот это да! Как тесен мир. Случайный прохожий вытащил случайную девушку из канализационной решетки. А теперь они в одной компании!

Артем представил Вадиму девочек. Тот не упомянул, что мы уже встречались – и в довольно неловких обстоятельствах. Я была за это очень благодарна.

Мы решили прогуляться по лесу до озера. Вадим никак не выделял меня, одинаково общался со всеми девушками, в основном развлекал шутками. Больше всего он говорил с Артемом.

Мы шли новой тропинкой, которая вывела нас к реке и узкому накренившемуся мостику, один бок которого ушел под воду. Мы аккуратно, гуськом прошли по мосту, тщетно пытаясь не промочить ног. Шедший впереди Вадим галантно предложил мне руку, я гордо отказалась от помощи, но через секунду поскользнулась и, чтобы не свалиться в воду, схватилась за Вадима. После этого он уже сам взял меня за руку, несмотря на мое сопротивление. Когда мы преодолели препятствие, я с тоской посмотрела на обувь Вадима – свеженькие цветастые «вансы» из новой коллекции изрядно испачкались. Мои черные кеды перенесли прогулку по лесу куда лучше.

Мы расположились у озера на поваленном дереве. Артем достал из рюкзака припасы – пиво, кальмары и сухарики. Мы выпили по банке, и ребята решили искупаться. Погода была не сказать что прохладной, но и без изнуряющей жары, так что девушки остались на берегу. Сидеть в тени деревьев было приятно, желания освежиться не возникало.

Артем с Вадимом были в бордшортах, так что просто скинули майки и побежали в воду. Я смотрела на них, мысленно сравнивая. Вадим был выше, его плечи – уже, и весь он казался чуть изящнее – впечатление усиливала кожа цвета молока. Он был не таким мускулистым, как Артем, но тем не менее подтянутым и жилистым. Если Артем – загорелый, мощный и спортивный – напоминал питбуля рыжей окраски, то Вадим походил скорее на белого аргентинского дога.

За прогулку Ира немного расспросила Вадима, и я узнала, что он не местный… Как я и предполагала.

Мы вышли из леса. От этого места Ира, Лиза и Артем жили в одной стороне, я – в другой. Вадим вызвался меня проводить. Две трети пути он расспрашивал обо мне. Я поняла, что трещу слишком много: уже скоро дом, а я так ничего о Вадиме и не знаю. Так что вопросы стала задавать я:

– Давно ты с Артемом знаком?

– Две недели.

– Что? – Этого я никак не ожидала. Они вели себя как давние друзья!

– Да я сюда приехал только две недели назад, стал ходить на площадку, а там Темыч. Так и стали общаться.

– Приехал откуда?

– Из Москвы. Я там с мамой живу, а отец – тут… Они в разводе просто, и он сюда переехал, раньше всей семьей в Беличах жили. И я приехал к нему на каникулы.

Оказалось, Вадиму семнадцать. Он сейчас должен был уже закончить одиннадцатый класс, но из-за развода родителей и переезда в Москву потерял один учебный год и, как и я, сейчас только закончил десятый. Отец Вадима преподает в военной академии в Беличах и хочет, чтобы сын переехал к нему и на следующий год поступил туда. А мама настаивала, чтобы Вадим поступил в университет в Москве.

– Я больше хочу в Москву на сценарное… Военная сфера – не для меня. Но разрываюсь. Люблю их обоих, не могу никого обидеть. Особенно папу…

Так что Вадим собирался подавать документы сразу в несколько университетов. Его мама недавно вышла замуж, Вадим и его сестра с отчимом не особо ладили.

– Сестра-то точно останется в Москве, она сказала, что в такой дыре, как Радужный, ей делать нечего. И она права. Кроме военной академии, и поступать некуда… Если туда, то я все думаю, какой факультет ей подойдет больше – бронетанкового вооружения или подготовки прапорщиков?

Я хихикнула. Вадим довольно улыбнулся, что ему удалось меня рассмешить – я целый день была довольно угрюмой.

– Так что сестра сто процентов будет снимать квартиру. Если я останусь в Москве, то буду снимать вместе с ней. Но я еще думаю над предложением отца… Хотя к Москве больше склоняюсь. Просто кидать отца не хочется. У него ни семьи, никого, не знаю, как ему сказать. В любом случае у меня еще год на раздумья.

Мы подошли к моему дому.

– Ну что, Серафима, увидимся. – Вадим самодовольно посмотрел сверху вниз, и это меня задело.

– А может, я не захочу с тобой видеться, – резко сказала я.

Он снисходительно улыбнулся.

– Я знаю твое имя. Твой «Инстаграм». Твой адрес. Ах, да. Твоя подруга успела дать мне твой номер. Так что тут без вариантов.

Он подмигнул и ушел. От такой наглости у меня дыхание перехватило, и я не успела дать достойный ответ!

* * *

Дома я застала Нику с папой. Они сидели рядышком на диване, и их головы мило соприкасались – папа показывал сестре что-то в красивой коробочке.

– Что у вас там? – Я подошла сзади.

– Да так… Ерунда. – Отмахнувшись от меня, папа закрыл коробочку, положил на журнальный столик, поднялся с дивана и вышел из комнаты.

Я расстроенно плюхнулась на диван и взяла коробочку.

– Это памятный значок. У папы сегодня корпоратив был, и там его наградили. Юбилей, пятнадцать лет работы, – простодушно сказала Ника, не обратив внимания на развернувшуюся только что сцену и абсолютно не вникнув в ее суть.

Я рассматривала именной значок с папиными инициалами, цифрой «20» и логотипом завода. Я ничего не ответила Нике – в горле стоял ком обиды. Значок расплывался перед глазами из-за выступивших слез. Но почему? Почему он такой со мной? Что я сделала? В чем я виновата?

В детстве я всеми силами пыталась исправить эту несправедливость. Я училась лучше всех в классе, вела себя прилежно, никогда не пачкала одежду, не безобразничала, следила за порядком в комнате. Я хотела, чтобы папа гордился мной. Я нуждалась в его одобрении, ласке – это было моим заветным желанием. Я ходила на всевозможные кружки и секции, от балета до вышивания крестиком. Мне хотелось выделиться, достичь успехов и вывалить их на папу, прижать его к стенке, силой вытащить из него похвалу и внимание. Ему никуда не деться! Но время шло, папа оставался равнодушным как к моим успехам в учебе и кружках, так и к образцовому поведению и идеальному порядку в комнате – словно я была чужим ребенком! Сначала я рыдала в подушку ночи напролет. Потом расстройство сменилось злостью.

Я устроила эксперимент – навела в комнате образцовый порядок и позвала папу, попросив помочь с какой-то ерундой, вроде того, что не могу закрыть форточку или что на карнизе с нескольких крючков слетела занавеска. Папа пришел, быстро выполнил просьбу и ушел, не похвалив за порядок и даже не обратив на это внимание, хотя днем раньше хвалил Нику за чистоту в комнате. В следующий раз я снова позвала папу помочь. На этот раз я устроила жуткий беспорядок, опрокинула цветочный горшок и рассыпала землю в углу так, чтобы она бросалась в глаза. Я написала на зеркале помадой: «Папа, посмотри на меня». Но папа снова ничего не заметил…

Так моя злость сменилась показным равнодушием. Мне все надоело, и я решила – пусть так, все равно ничего не изменить. И я перестала жить ради призрачной папиной похвалы. Пыталась ничего не замечать, оградиться, но не могла. Пыталась успокоить себя, обмануть. Говорила себе: «Ты выдумываешь. Просто ревнуешь к сестрам. Это нормально в больших семьях. Ты просто хочешь быть самой любимой дочкой». Но это не помогало. Я не могла подавить обиду или хотя бы начать контролировать ее.

Не знаю почему, но сцена со значком задела меня особенно сильно.

Я наконец твердо решила поговорить с мамой о папином ко мне отношении.

Глава 8

Максим

Я совсем не ждал гостей. С папой мы полдня проторчали на рынке, и, когда вернулись, я чувствовал себя выжатым. Скинув одежду в кучу, я рухнул на кровать и уткнулся в телефон. В таком состоянии меня и застал папин рев:

– Сын! К тебе девушка пришла!

Я притворился мертвым, завис. Что за девушка могла меня навестить?

Ни одного варианта в голову не пришло. Я уже слышал шаги по коридору… Отвис, быстро отфутболил кучу одежды под кровать, сел, молниеносно одной рукой расправил складки покрывала, а второй пригладил волосы. Я дико нервничал: не любил непрошеных гостей. Гости должны приходить по приглашению, в точно назначенный срок. Такие сюрпризы мне мог устраивать только Артем, ему можно. Я пялился в дверь и уже заочно ненавидел эту непрошеную гостью.

– Тук-тук! – Дверь слегка приоткрылась. – Голых нет?

Сердце ушло в пятки – я узнал этот голос! Лиза осторожно вошла и, увидев меня, улыбнулась.

– Можно? Я хотела с тобой поговорить…

– Конечно. – Я захрипел и откашлялся. Пожалел, что не убрал чертову одежду подальше. А вдруг Лиза увидит под кроватью мои носки? А вдруг запах стоит? Сегодня жарко, полдня на рынке не прибавили им свежести… я дико занервничал, застыдился.

После обмена приветствиями Лиза огляделась. Она была похожа на Снежную королеву, которая осматривала свои владения.

– Уютно у тебя тут, – сказала она.

У меня запылали щеки. Я застыл на кровати, вцепившись руками в покрывало. Лиза подошла к книжным полкам, открыла, полистала книги.

– Ничего, что я тут хозяйничаю? – спохватилась она.

– Нет, нет, все в порядке, – быстро ответил я.

Лиза закончила экскурсию по моей комнате и присела в компьютерное кресло рядом с кроватью. Она величественно раскинулась в нем, скрестила ноги и напряженно всмотрелась в меня, будто готовясь к важному разговору. Какая она была красивая в тот момент… Ей очень шли серьезность и сосредоточенность. Хотя, когда она улыбалась, ее лицо мне тоже очень нравилось – такой широкой яркой улыбки больше ни у кого нет.

Я чувствовал себя нашкодившим учеником в кабинете директора. Лиза уже собралась что-то сказать, но тут дверь с шумом распахнулась – на пороге стоял сияющий папа с подносом.

– А я вам чаек принес!

На лице папы играла полоумная улыбка. Он даже мне подмигнул. Мне стало стыдно перед Лизой – она могла догадаться, что папа ошибочно принял ее за мою девушку…

Я скомканно поблагодарил отца. Он поставил поднос на журнальный столик и ушел. Правда, перед уходом жестом показал мне, что у меня пятно на футболке. Он старался сделать это незаметно, но перестарался – Лиза все поняла и улыбнулась. Столько позора в один день, за что мне все это?!

Когда папа ушел, Лиза начала разговор:

– В чем дело, Макс? – вдруг спросила она.

– Ты о чем?

– О вас с Артемом. Вы поругались?

– Нет. Ничего не случилось.

– Не делай из меня дуру, я все вижу. Это откуда? – Лиза подалась вперед, дотронулась до моего лица, прямо до синяка на скуле. Я дернулся, как от электрошока. Прям жаром обдало!

Лиза тут же отдернула руку, думая, что причинила мне боль.

– Упал.

– Упал?

– Да, у нас в квартире планировка дебильная, между комнат ступеньки.

– У Артема тоже на лице синяк. Похожий. Только на другой скуле. Он тоже был у тебя дома, и вы вместе десантировали со ступенек?

– Нет. Я не знаю, откуда у него. Но я упал.

Ох, видит ли она эти чертовы носки под кроватью? Она без тапочек… Чувствует ли она грязь на полу? Я сегодня жрал печенье, все в крошках. Блин, а запах? Я белье месяц не менял, планировал как раз сегодня… Черт, надо было послушать маму вчера и поменять. Но почему Лиза так не вовремя заявилась? Почему сегодня? Обычно я слежу за порядком, и в году наберется всего дней пять, когда у меня в комнате такой хаос.

Она посмотрела на меня свысока, в глазах – усталость, грусть и легкая насмешка.

– Макс, я вижу, как все здесь ко мне относятся. Я не дура, хоть и освоила школьную программу только до шестого класса. Я для всех как музейный экспонат, а не человек. Я знаю, как ко мне относится Артем… И как относишься ты. И да, я знаю, из-за чего вы подрались.

Я поперхнулся чаем.

– Но раз я не пытаюсь что-то изменить, значит, меня все устраивает, ясно? Я благодарна тебе, но, пожалуйста, не надо ничего за меня решать. Не надо никому ничего доказывать.

– Но почему тебя это не волнует? Ты достойна лучшего отношения, а они…

Под «они» я имел в виду вообще всех парней, как Артема, так и ребят с площадки, которые обсуждали Лизу, но видели в ней исключительно ходячую секс-машину. Это было отвратительно, учитывая, каких высот добилась Лиза. Они должны относиться к ней уважительно, она этого заслуживает. И должен найтись человек, который научит их уважать ее. Это я хотел сказать, но горло сжало.

Казалось, Лиза услышала мои мысли.

– Макс, у меня в этом году Олимпиада. И вся эта суета, кто кому что сказал, кто кому что показал… это волнует меня точно так же, как забастовка экскаваторщиков в Югре. Улыбает, но не более. Все эти люди, отношения, это место. Ваш мирок маленький и жалкий, но наблюдать за ним забавно. Это как… мыло по ТВ. Прости, наверное, это прозвучало резко, я же уеду и забуду, а ты… тебе… – Ей было стыдно закончить. Лиза смотрела на меня виновато и с жалостью. – Прости.

– Ничего страшного. – Я грустно улыбнулся. – Ты права. Этот мирок маленький и жалкий. И да. Ты уедешь, а мне в нем жить.

Неловкая пауза. Мы синхронно взяли ложки и стали слишком громко размешивать чай, хотя никто не бросал сахар. И одновременно отпили из чашек.

– Спасибо за чай. – Лиза отставила чашку, подняла на меня глаза. – Не злись на него, Макс. И не ссорьтесь из-за меня. Я смотрю на вас и вижу, что вы охренеть какие друзья, даже завидую.

– Чему ты завидуешь? – мрачно спросил я.

Лиза вздохнула и сказала с легким раздражением:

– А ты не задумывался, почему встречаемся мы с ним, но тусим всегда почему-то втроем?

– Нет, почему?

– Подумай на досуге.

Я проводил ее до входной двери, и уже на пороге она сказала:

– У меня к тебе просьба. Не говори, пожалуйста, Артему о нашем разговоре.

Я кивнул. Я и не думал обсуждать это с ним.

Лиза ушла, а я тайком наблюдал за ней из окна. Я с грустью думал о том, что у меня осталось не так много времени. Какой же я придурок все-таки, как же стыдно… Ее действительно ничего здесь не волнует, как я не мог это понять раньше? Вскоре она вернется в свой большой мир и забудет о нас. Мы для нее как игра. Все здесь для нее понарошку. И что она, черт побери, имела в виду, когда говорила, что мы шляемся втроем?

* * *

На следующий день я позвонил Артему и предложил сгонять в кино. Перед выходом из дома я услышал папин крик из гостиной:

– Максим! Сы-ы-ын! Сынок, ты где? Футбол начинается!

Сердце замерло. Папа почему-то уверен, что мы лучшие друзья. Что я люблю смотреть футбол с ним вместе, обожаю рыбалку и походы. Без ума от овощных рынков – меня хлебом не корми, дай провести выходной с папой, среди подгнивающих кабачков. Еще я обожаю разбираться с ним в гараже. Ремонтировать старый диван, который уже лет десять слезно молит о смерти на мусорном полигоне. Но папа, злостный садист, каждый раз его чинит – с моей помощью. Ведь нет ничего лучше на свете, чем стоять над пыльным диваном, роняя аллергические сопли и играя роль подставки для инструментов. Папа настолько уверен в нашей дружбе и моей безграничной любви ко всему вышеперечисленному, что я просто не могу его разочаровать. Боюсь, жестокой правды он не переживет.

Иногда меня выручает мама, она-то знает правду. Мама спасла меня и сегодня. Едва услышав восторженное «сы-ы-ын!», я с мольбой посмотрел на маму, и она кивнула так, будто мы – соучастники преступления. Я быстро, на цыпочках прошмыгнул к двери и, выходя на свободу, услышал мамин голос. Она говорила папе, что я час назад ушел гулять.

И вот мы в маршрутке. Лиза сидела у Артема на коленках, держала пачку мармеладок и кормила его с рук разноцветными мишками. Он брал зубами только половину мармеладки, вторую откусывала Лиза. Я улыбнулся, отпустил шутку в ответ на реплику тетки спереди – она сделала замечание нашему непристойному поведению. Шутка рассмешила Артему и Лизу, и Лиза в награду протянула мармеладку мне. Чувствуя себя домашним пуделем, я взял медведя зубами. В животе сплелся клубок нервов – всю жизнь только и ел бы у нее с рук.

Мы купили билеты на последний ряд – там диваны, места только двойные, для поцелуев. Мы взяли парное место для Лизы и Артема, а мне – сидение спереди, но сами сели на диван втроем. Лиза была между нами. Конечно, фильм они с Артемом смотреть не стали, снова раздались тошнотные сосания. Но я не злился, наоборот, был на подъеме. Сегодня вообще удивительно радостное настроение было у всех. Я смотрел фильм, ел попкорн, сбоку от меня маячила Лизина макушка. Я зачерпнул горсть попкорна и засунул Лизе за шиворот. Она завизжала, бросила попкорном в меня. Хорошо, зал был пустой – иначе нас точно выгнали бы.

После кино мы сидели в ресторанном дворике. Все были такие голодные, что набрали гору еды и, конечно, не могли ее доесть. Из бургера я съел только одну булочку и начинку, вторую булочку разделил пополам и вылепил из половинок губы. Потом я создавал целующуюся композицию, пил газировку через трубочку, издавая жуткие, отвратительные сосущие звуки. Так я передразнивал Лизу и Артема.

– Ты оскорбил честь дамы! Я вызываю тебя на дуэль! – с напускным возмущением крикнул Артем, и я получил листом салата по щщам. Началась дуэль картошкой фри, в которой Артем меня успешно заколол.

Все играли свои роли на пять с плюсом: Артем и Лиза – роль тошнотной сладкой парочки, а я – их придурочного друга, который так и норовит все испортить. Казалось, все довольны и счастливы. Так какого черта я полез не в свое дело?

– Я в туалет, – сказал Артем. – Макс, пойдешь?

Я замотал головой.

– Эй, а еще говорят, что это девушки ходят в туалет парами! А вот ни черта подобного! – Лиза подколола Артема и бросила в него картошкой.

Артем улыбнулся, виновато пожал плечами, признавая постыдный факт – да, парни любят ходить в туалет группкой даже больше девушек, – и ушел. Мы с Лизой остались вдвоем.

– Что ты имела в виду тогда? – спросил я, убедившись, что Артем далеко.

– Ты о чем? – переспросила она, делая вид, что не понимает.

– Что мы тусим втроем.

– Что, не догадался?

– Нет.

Лиза снисходительно улыбнулась.

– Подумай, какой девушке охота всегда терпеть рядом друга ее парня? Я не имею ничего против тебя, ты классный, правда, но все же… Встречаемся-то мы с ним. И девушке хочется побыть наедине со своим парнем. Хотя бы иногда.

Я почувствовал, как у меня покраснели уши, и хлебнул ледяной газировки, чтобы охладиться.

– Так в чем причина? Почему бы вам не побыть вдвоем, без меня?

– Дело не в тебе, – вздохнула Лиза. – В нем. Он этого не хочет.

– В смысле – не хочет?

– Он давит на жалость, говорит, что тебе скучно, нечего делать, что он не хочет тебя кидать.

– Но я ж не обижусь. Я все понимаю.

– Да как ты не поймешь? Ему просто это по кайфу. Кайфовее, чем быть просто с девушкой наедине. Для него любая романтика выглядит именно так: он, она и рядом ты.

Лиза замолчала. В горле пересохло, я припал к трубочке и стал жадно пить. Я обдумывал услышанное. Мы с Лизой смотрели на приближающегося Артема. Неужели это правда? Лиза говорила так, будто я для Артема – не просто друг, делала странные намеки. В ее словах был подтекст, но я боялся просить, чтобы она его мне разъяснила. Я боялся, что ошибся и попаду в дурацкое положение. Я не мог прямо спросить Лизу, считает ли она, что у Артема есть чувства ко мне.

Лиза вздохнула и продолжила:

– Это ультиматум, который будет ждать любую его девушку. По-другому не будет. И именно такой дружбе я завидую.