Текст книги "Жизнь на Repeat"

Глава 6

Максим

– Почему ты не сказала, что ты гимнастка? – спросил Артем утром на площадке.

Мы вышли пораньше, чтобы застать Лизу, и смогли ее поймать. Закончилась наша пробежка втроем, и, к моему неудовольствию, Артем оказался прав – балластом для Лизы были мы, а не наоборот. Еле живые, мы с трудом поспевали за ней, а она постоянно оборачивалась и недовольно нас подгоняла.

Лиза делала вис и ответила только в перерыве между подходами:

– А ты и не спрашивал, – пожала она плечами.

– Но это нечестно, ты нас обманула.

– Никого я не обманывала, – сказала Лиза и, ухватившись за перекладины, недовольно добавила: – Я вообще-то заниматься сюда пришла, а не трепаться.

Мы с Артемом переглянулись. Не девчонка, а робот какой-то! Я думал, сейчас мы ее разговорим, узнаем что-то, чего еще никто с площадки не знает. Куда там! Она ни о чем, кроме тренировки, не думала. Разговаривала сухо. Непонятно, зачем она вообще согласилась с нами заниматься, видно же, что одной ей лучше. Что-то, конечно, мы о ней узнали. Например, что у нее в июле тренировочные сборы где-то под Москвой, а в августе – Олимпиада в Бразилии. В наш оторванный от мира, незаметный на картах военгородок с населением в семь тысяч человек Лиза с ее медалями совершенно не вписывалась.

Лиза снова попрощалась с нами скомканно.

– Завтра придешь? – спросил Артем ей в спину.

– С вероятностью в пятьдесят пять процентов, – бросила она, не обернувшись.

Артем улыбнулся.

– А на площадке вечером сегодня будешь?

– М-м-м… Тридцать процентов.

Но вечером она все же появилась – и, как и в прошлый раз, раньше нас. Когда мы пришли на площадку, снаряды были пусты. Толпа собралась у качелей, где один из пацанов со двора – Рома – делал «солнышко». Лиза стояла в толпе.

Все считали:

– …Шестьдесят восемь, шестьдесят девять, семьдесят…

Пацан сделал восемьдесят четыре «солнышка».

– Ха, прошляпил! Давайте ему желание…

– Пусть голым пробежится по двору!

– Прикол! Все за?

– Да! Давай, Романыч, раздевайся!

Рома разделся – снял даже трусы. Прикрылся руками.

– Вперед, нудист!

И Рома побежал к дому. Все подбадривали его. Сделав круг, Рома вернулся.

– Ничего себе скорость! Тебе, Романыч, на физру так надо приходить – пятерка в четверти точно будет.

Насмеявшись, толпа немного успокоилась.

– Ну? Кто перебьет Лизку и ее двести двадцать «солнышек»? Напоминаю, игра на желание!

Кто-то обратил на нас внимание.

– О, Макс с Темычем пришли! Сейчас покажут…

Все посмотрели на нас, в том числе Лиза, и мне захотелось провалиться сквозь землю. Один из пацанов, Дима, подбежал к Артему.

– Темыч сейчас всех сделает! Темыч, давай, лезь на качели, у нас соревнование! Пока Лизка лидирует, двести двадцать у нее, но я знаю, ты можешь круче.

«Солнышко» – одно из местных развлечений. Во дворе периодически устраивали такие соревнования, в которых мы с Артемом обычно побеждали.

Артем посмотрел на меня.

– Не хочешь?

Но я замотал головой. Нет уж, пусть сам. Почему-то, когда рядом была Лиза, я стеснялся. Мне хотелось держаться подальше и чтобы меня не замечали.

Стоя на качелях, Артем раскачивался. Все следили за вращениями. Двести двадцать солнышек для Артема как два пальца об асфальт. Но после ста пятидесяти что-то пошло не так, скорость замедлилась. На сто восемьдесят шестом круге качели вообще зависли в самой высокой точке, все аж охнули. Они вот-вот завалятся в другую сторону, и Артем продует! Я задержал дыхание.

Но качели, будто немного подумав, все же решили продолжить движение. Я выдохнул. Сто восемьдесят семь, сто восемьдесят восемь… Скорость снова набиралась, Артем вошел в свой привычный ритм.

И вот – двести двадцать! А потом – двести двадцать один! Все закричали – Лизку он сделал. Но Артем не остановился и продолжил вращаться. Он сделал двести восемьдесят шесть «солнышек» и поставил личный рекорд. Все зааплодировали.

– Е-е-е! Ты сделал Лизку!

– Это было круто! – Лиза подошла к Теме и улыбнулась.

– Ну что, Лизка, выполняй желание, – сказал Дима.

– И что за желание? – спросил Артем.

– Желание выберет публика!

– Пусть поцелует его, а?

Все одобрительно загукали.

– Только по-взрослому!

– Да! Пусть пососутся!

Лиза, не смущаясь, обняла Артема и поцеловала – взасос! Артем в ответ обнял ее за талию. Все стали считать. Смотреть, как эта парочка слюняво целовалась с открытыми ртами, было мерзко. Мне одновременно захотелось заорать, заржать и блевануть. Я отвернулся. Поцелуй абсолютно не вязался у меня с общим впечатлением о Лизе. Профессиональная гимнастка, которая со всеми держалась деловито, без эмоций, – и вдруг поцелуй? Это делало ее… такой земной. Но от этого – не менее желанной.

Когда двое, наконец, отлипли друг от друга, по толпе пронеслось протяжное довольное «у-у-у!», а потом все засмеялись. Я глянул на Лизу и Артема. Мне не понравилось, как они смотрели друг на друга.

Теперь я жалел, что отказался участвовать в соревновании. Если бы я согласился, то тоже сделал бы Лизу, и она сейчас целовала бы меня, а не Артема. Неожиданно накатила злость, мне стало все противно. Я развернулся и ушел домой.

* * *

Это был самый странный июнь в моей жизни. Мой «третий-лишний» июнь.

Мы втроем были в лесу у озера. Моросило. Эти двое грелись друг другом: обнимались, сосались, все дела. Я закутался в капюшон, привалился к дереву и, дрожа от холода, бросал в воду камешки. Пахло сыростью, мокрой хвоей, землей. Шуршали листья. Звук был такой, будто деревья плакали. Стояла атмосфера глубокой меланхолии.

Отвлекшись от камешков, я посмотрел на Артема с Лизой. Они терлись друг о друга носами.

– Чтобы получить приз «самая тошнотная парочка», вам осталось создать совместную страницу «ВКонтакте», – заворчал я. – Я точно сблюю, когда увижу это.

Лиза с Артемом засмеялись.

– Окей, бро, я предупрежу тебя заранее. Чтобы ты успел прихватить тазик.

– Чего такой хмурый, Макс? – спросила Лиза с улыбкой.

– Я, конечно, понимаю, что мое новое призвание – гулять с парочками – должно приводить меня в щенячий восторг, но че-то я не в настроении радоваться, сорян.

Артем с Лизой подошли ко мне. Артем взял меня за левую руку, Лиза за правую.

– Нет, нет! – Я сопротивлялся.

Они дернули меня на себя. Я оказался между ними. Они зажали меня с двух сторон и обнялись.

– Нет, пустите меня, это отвратительно, вы извращенцы! – Я попытался выбраться из плена.

– Мы тебя греем, – сказала Лиза.

– С этим прекрасно справлялся дуб.

– Мы не хотим, чтобы ты скучал.

– Дерево меня замечательно развлекало, а вы все испортили!

Ох, как они раздражали этим своим «мы»: будто намеренно показывали, что теперь они на одной стороне, а я как бы на другой.

Прошло три недели с того блевотного дня на качелях, когда Лиза с Артемом получили официальный статус самой красивой пары на районе. У обоих в бошках роились вихри гормонов, они ни на секунду друг от друга не отлипали, смотреть на их милования было тошно. Нас теперь трое, а не двое. Точнее… их двое, а я – придаток. Я понимал, что таскаться с ними неправильно. Но почему-то они упорно звали меня с собой. А я не мог отказаться, не мог находиться один, зная, что в это время они вдвоем. Я ненавидел этих двоих и одновременно любил.

Когда давно испытываешь к кому-то сильные односторонние чувства, уже и не надеешься на взаимность. Собаке для счастья достаточно, чтобы хозяин погладил ее по холке. Так и мне было достаточно дружбы Артема: его звонков, сообщений, наших совместных тренировок, баскетбола, фильмов, компьютерных игр. Наших ночевок и обмена трусами. Мне было всего этого достаточно, пока не появилась Лиза. Я смотрел на них и видел, как все могло бы быть. Только наблюдая за их отношениями, я понял, как дико на самом деле хочу быть на месте одного из них. И неважно, чьем.

Я хотел объятий и поцелуев Артема, его горячего дыхания на моей шее, нежных слов, теплых взглядов. Его пальцев в моих волосах, запаха на моей коже. В эти моменты я ненавидел Лизу. Зачем ты появилась в его жизни? Без тебя я был счастлив! Но в то же время… я хотел быть на месте Артема. Каждый день я задавал себе один и тот же вопрос по сотне раз. Почему я не вызвался соревноваться с Лизой в солнышках? Почему Артем, а не я?..

* * *

Однажды мы с Артемом были вдвоем – Лиза уехала куда-то. Друг пришел ко мне, мы играли во дворе в мяч: один бросал его в кольцо, второй подавал – до первого промаха, потом менялись.

Артем был без футболки, и, когда он поворачивался спиной, мне нестерпимо хотелось уткнуться носом ему между лопаток.

У меня было столько вопросов к Артему о Лизе, что я не знал, с чего начать. В итоге начал с того, который меня больше всего волновал.

– Вы с Лизкой уже… того? – спросил я, бросая мяч в кольцо. Попал.

– Не того, но близко. – Стоя под кольцом, Артем поймал мяч и вернул мне.

Я снова сделал бросок – мимо. Друг побежал за мячом.

Я запыхтел. Его ответ породил новые вопросы. Насколько близко? Как это – не того, но близко? Где он ее трогал, как трогал? Мне хотелось знать подробности. Где она разрешает ему себя трогать, а где нет? Где они обычно в этот момент находятся? В комнате у Артема? Сидят на кровати, лежат?

– И какое у гимнасток тело?

Артем вернулся с мячом и показал большой палец вверх. Мы поменялись. Я встал под кольцо, друг сделал бросок.

– Оно твердое? Ну, в плане у них мышцы, все дела… – Я поймал мяч из-под корзины и кинул другу.

– Где надо, там мягко, – хмыкнул Артем и сделал очередной меткий бросок.

– Какая у нее на ощупь грудь? Как две маленьких подушечки или надутая, как два шарика? Или она похожа на игрушку-антистресс? – Никак не унимаясь, я поднял мяч и отправил обратно.

– Это два маленьких антистресс-медвежонка, такие хорошенькие, – сладко сказал Артем, сделал умиленное лицо и обнял мяч, как любимую плюшевую игрушку.

Я засмеялся.

– Она классно целуется?

– Неплохо. Но моя бывшая круче целовалась. У нее был такой напор… – заявил Артем тоном опытного ловеласа и слишком сильно кинул мяч – наконец-то мимо, мы поменялись.

Мне стало обидно. Почему-то мне казалось, что Лиза целуется лучше всех на свете.

– А что она любит, помимо гимнастики? Какие книги читает? Какие фильмы смотрит? Любит ли она мороженое? А молочный коктейль? Какие сны ей снятся? Любит ли она Бродского? Была ли она в Диснейленде? Ты видел ее детские фотографии? Хотел бы посмотреть на нее маленькую… – Я закидал Артема вопросами. Даже о мяче забыл – сейчас мне гораздо интереснее были разговоры о Лизе, чем броски.

– Ой, Макс… – удивился Артем. – Ну и вопросы. Не знаю я ничего. Вот сам бы ее и спросил. Когда мы вдвоем, мы особо и не разговариваем-то… – Он усмехнулся. – Давай бросай, чего мяч зажал?

Меня захлестнула волна разных чувств: злость, недоумение, обида и… ликование. Неужели Артем не влюблен в Лизу? Неужели она для него – всего лишь интересный эксперимент? Я был зол на Артема – если бы Лиза была моей девушкой, я бы любил ее. Я бы знал, что ей снится, какое мороженое она любит. Я бы сводил ее на аттракционы и купил бы ей самого огромного плюшевого медведя в мире, даже если бы пришлось потратить на это все накопления.

Но в то же время я ликовал: он не любит, не любит, не любит ее!

Я бросил мяч «на отвали». Мимо.

– Ты что-нибудь даришь ей? – спросил я из-под кольца.

Артем задумался и сделал бросок.

– Розу пару раз дарил.

Мне хотелось столько всего узнать о Лизе, но Артем не мог мне помочь.

– А ты делаешь ей надписи из макарон?

Артем посмотрел на меня как на психа.

– Нет. Зачем? Это глупо. Да и это же наша братанская фишка.

Артем был прав: мы это придумали когда-то в детстве. Мама Артема купила макароны в форме букв, и Артем выложил смешную надпись, что-то вроде: «Макс рвет пердакс», – сфоткал и скинул мне. На следующий день я попросил маму купить такие же макароны – и понеслось. Обмен макаронными «комплиментами» по вечерам стал нашей традицией. Если бы Лиза была моей девушкой, я бы каждый день делал ей макаронные комплименты – конечно, настоящие, а не такие, какие у нас с Артемом.

Артем вытянул руки, ожидая, когда я дам ему пас. Но я с этим не спешил.

– Я бы придумал 365 вариаций фразы «спокойной ночи», каждый день слал бы ей новое пожелание макарошами, – сказал я с укором, желая пристыдить Артема.

– Макс, блин. – Артем закатил глаза. Пристыженным он не выглядел.

– А еще я слепил бы для нее малюсенькие микро-пельмешки и позвал бы ее на обед, – мечтательно протянул я.

– Макс, заткнись.

– А что такое?

– Ты тошнот. Давай пас уже!

– Да ты записывать должен! Я просто ходячее пособие по оригинальным фишкам в отношениях. А ты? Что можешь ты? Кроме как подарить пошлую розу? – Я шутливо кинул в него мячом, вложив в бросок больше силы, чем нужно, чтобы пришибить друга. Но Артем ловко поймал мяч.

– Могу сделать так, чтобы телка подо мной превратилась в жидкое мороженое. Я бы показал тебе, да ты парень, – хвастливо ответил Артем. Правой рукой он перебросил мяч за спину через голову, поймал левой, развел руки в стороны и позволил мячу свободно прокатиться с одной руки на другую через грудь, а затем обратно.

– Не называй их так, – возмутился я и скрестил руки на груди.

– Как? – Артем сделал бросок. Не попал. Мяч укатился с площадки, я побежал за ним.

– Телками.

– Ну они же телки! – раздалось за спиной. Напускной удивленный тон Артема меня раздражал.

– Тебе это не идет, Артем, – холодно бросил я через плечо, догнал мяч и не глядя кинул обратно на площадку.

– Что не идет? – недоуменно крикнул Артем в ответ.

– Быть кем-то другим.

На площадку я не вернулся, сел на лавочку, достал из кармана телефон и уткнулся в него.

– Ты о чем, Макс? Ты чего там делаешь? А ну вернись! Мы не договорили! Черт, да что ты имел в виду?

Я сделал вид, что не слышу его. Я терпеть не мог, когда он так себя вел – как какой-то долбаный мачо, на которого девушки должны вешаться пачками, а сам он ничего не должен, потому что он весь такой прекрасный, сексуальный и какает розами. Но я особенно раздражался из-за того, что знал: он не такой. Кого он пытался копировать, зачем косил под альфа-самца? Я столько лет был рядом, я видел, какой он на самом деле. Может, он просто не нашел ту самую? Девушку, которая так снесет башню, что ты выпрыгнешь из кожи. Девушку, из-за которой ты пожертвуешь своей гордостью, честью, принципами. Все девушки останутся для тебя телками, а вот эта, единственная, будет ангелом.

Я не хотел все это говорить Артему, не хотел, чтобы он сейчас задумался об этом… Вдруг он посмотрит на Лизу другими глазами? С одной стороны, мне было грустно, что он так относится к Лизе, но с другой… в глубине души я ликовал, что Лиза так и осталась для него в категории «телок».

Не знаю, чем бы кончился разговор, продолжи Артем выяснять, что я имел ввиду, но тут к площадке подошла наша компания, и тема сама собой переключилась на что-то другое.

Все то время, что Лиза и Артем были парочкой, я дико ревновал и мучился от раздирающих меня чувств. Самое паршивое – мне приходилось эти чувства скрывать. А так хотелось иногда сделать что-то безумное, выплеснуть весь свой негатив и наконец освободиться. Например, что-нибудь взорвать, угнать автобус, пробежаться по улице и разбить окна во всех припаркованных машинах, напасть на случайного прохожего и избить его в кровь. Я знал, что никогда не пойду на это. Но внутри скопилось столько напряжения, что воздух вокруг меня теперь всегда был наэлектризован, и я не знал, как от этого освободиться.

Мне нужен был самый незначительный повод, который сработал бы детонатором в моей внутренней бомбе. И такой повод вскоре нашелся.

* * *

Однажды ночью, уже около одиннадцати, Артем отправил мне фотографию Лизы. Она стояла по пояс, в одном лифчике. Я был дома, раздетый, и, когда увидел фото, меня так бомбануло, что я быстро надел кеды на босу ногу, схватил толстовку и полетел к выходу.

– Куда ты? – Из кухни выглянула удивленная мама.

– К Артему. Одно срочное дело. Я быстро.

Я шел по улице, параллельно строча Артему сообщение.

Спустись вниз.

Зачем?

Я у твоего подъезда.

Блин, Макс, поднимись сам, я только помылся.

Нет. Я жду внизу. Это важно.

Ну ты козел.

Я стоял под козырьком. Меня всего трясло, кровь бурлила. Я знал, что сейчас сорвусь и буду кричать, и радовался, что на улице такой сильный дождь – он заглушит нашу ругань, и любопытные бабки не будут высовываться из окон.

– Держи себя в руках, держи себя в руках, – повторял я себе и старался дышать глубоко.

Артем открыл дверь, вышел. На нем были футболка, пижамные штаны и тапочки.

– Здоров. Че хотел?

– Зачем ты это сделал? – Я старался говорить спокойно, но голос срывался.

– Что сделал?

Я показал ему телефон с фоткой. Он улыбнулся. Представляете себе! Лыбился, будто подвиг совершил! Ох, как меня бомбило! Так бы и размазал его лыбу по асфальту и как следует растер бы подошвой.

– А, ты про фотку. Чтобы ты заценил классные сиськи. Как тебе? Я же говорил, что они как два медвежонка…

– Это низко, Артем!

– Что низко? – Не пойму, он издевается? Это притворное удивление, или он искренне не понимает? – Сиськи вроде не низко. Была у меня одна телка, у которой сиськи висели чуть ли не до пупка, а у этой ничего такого, торчат так веселенько…

– Не веди себя как мудак, Артем. Ты не имел права скидывать эту фото! – крикнул я.

В груди клокотала ярость. Ох, как мне хотелось его ненавидеть в тот момент!

– А что такого? – Артем недоуменно пожал плечами. – Я хотел, чтобы ты заценил. Я же не в инет слил, даже не пацанам в чатик, а тебе лично, как самому проверенному.

От возмущения я на какое-то время потерял дар речи, а потом развел в руки в стороны.

– Она твоя девушка! А что, если она узнает?

– Не узнает, если ты не расскажешь. Да что тебя бомбит так, Макс? Выдыхай, бобер! П-ш-ш… – Он прислонил указательный палец к моему лбу и снисходительно добавил: – Остынь, пойдем купим тебе мороженку. Мы чего, будем ссориться из-за телки?

Я недовольно увернулся от его прикосновения.

– Не говори про нее так! Она другая! – От злости я топнул ногой.

– Да какая она другая? Все телки одинаковые, – хмыкнул Артем.

– Зачем тогда ты с ней?

– У нее классное тело. И я люблю загар, – сказал Артем просто, как будто это естественно – встречаться с кем-то не ради чувств, а ради загара.

Я долго смотрел в глаза другу, не понимая, прикалывается он или говорит серьезно. Любил ли он Лизу хотя бы чуть-чуть? Я тщетно пытался понять и не мог. Взгляд Артема был поверхностным, не получалось отыскать что-то в глубине. Там ничего не отражалось.

И тут выражение лица Артема стало подозрительным и настороженным.

– А какого черта ты вообще ее защищаешь? – Он перестал обороняться и пошел в атаку. – Какое тебе до нее дело, Макс?

Я вспыхнул, но тут же взял себя в руки. Нет, я не буду защищаться и оправдываться, не дождется! Так что я ушел от ответа и продолжил нападение:

– Ты просто не любишь ее! Расстанься с ней. Ты стал с ней совсем другим, пытаешься играть эту дебильную роль циничного мачо. Но я знаю, ты не такой. Эти отношения – они вам обоим как клещ в заднице. Не понимаю, как вы еще встречаетесь. Ты погряз в комплексах, Артем. Тебе стыдно, что она так взлетела, а ты топчешься внизу, в грязи. Вот и пытаешься у нее за спиной ее унизить, чтобы повысить свою самооценку. Не знаю, какие у вас там отношения, о чем вы говорите между собой, но я вижу, что все это давит на тебя. Ты комплексуешь, Темыч. Найди себе девушку своего круга, оставь Лизу в покое. Она выше тебя, и тебе надо с этим смириться.

– Ты куда лезешь вообще? – взбесился Артем. – Это мои дела. Тебя вообще не должна волновать моя телка.

– Еще раз назовешь ее телкой…

– Погоди… Ты что, влюбился? Запал на телку своего друга?

Я ударил его. Он разозлился и ударил в ответ. Я кинулся на него, и вот мы уже катаемся в грязи. Артем был крупнее меня, он быстро впечатал меня лицом в асфальт, сел сверху и скрутил.

– Остынь! – рявкнул он. – Что за херня с тобой, Макс?

– Да меня блевать тянет от этих твоих разговоров о ней! – выдохнул я с яростью. – Меня бесит, когда ты так о ней говоришь. Я не могу промолчать, когда ты всем вокруг отправляешь ее фото! Это низко, низко! Ты не уважаешь Лизу, так не встречайся с ней!

Через десять минут мы были у Артема в комнате. Я сидел на кровати, на мне – его трусы с Риком и Морти и его майка. Артем развешивал на батарее нашу мокрую одежду.

– Еще одни твои труханы в мою коллекцию. – Артем повесил их. – У меня уже пар двадцать. Копятся с самой первой нашей ночевки классе в третьем.

Я хмыкнул.

– И я серьезно. Я их храню. Вот сейчас найду.

Артем занырнул в тумбочку, покопался и вытащил оттуда детские трусы с черепашками-ниндзя. Кинул мне.

– Во! Я ж говорил.

Я рассмотрел трусы. Блин, и правда мои. Помню, как мы с мамой их на рынке покупали.

– Забирай! – хихикнул Артем.

– Не, оставь у себя. Будет твой талисман-оберег. – Я бросил трусы Артему. – У меня твоих тоже дохрена.

Артем сел на кровать.

– Вот есть же день Святого Валентина, когда все обмениваются валентинками. На Пасху – яйцами… Почему бы не придумать Всемирный день возврата трусов, чтобы все обменивались трусами? Точнее, возвращали бы чужие. А у меня и твои, и Дэнчика. Где-то Костяновские есть. И даже Емельянова.

– Емельянова? А они у тебя откуда?

– Хрен знает. Эта загадка не имеет ответа. Но больше всего, конечно, твоих труханов. Надоело. Хоть выкидывай все.

– Так чего не выкинешь?

– Жалко…

– Ну ты Плюшкин.

– Ага, сам-то тоже не выкидываешь.

Я кивнул.

– Тоже жалко.

Разговор о трусах был исчерпан. Возникла неловкая пауза.

– Макс… Ну чего тебя так бомбануло-то из-за Лизы?

– Не знаю. Просто выбесило, когда ты фотографию прислал.

– Чего у тебя к ней?

– Ничего.

– По-моему, ты врешь. Признайся, она тебе нравится? Я не буду злиться, обещаю.

– Ничего не нравится. Девушки моего друга для меня бесполые существа. Как-то у меня это автоматом заложено, – соврал я. – Просто она мой друг. И не думаю, что она хотела бы, чтобы ты скинул мне эту фотку. Она не для меня ее делала.

– Согласен. Был неправ. Извини. Больше никаких фото.

Артем протянул руку, я пожал ее.

– Но знаешь… – улыбнулся я. – А медвежата-то клевые!

Конфликт разрешился, и я наконец избавился от переполняющего меня напряжения. Мы пили чай, трещали о чем-то – снова о трусах, сериалах и планах на завтра. В общем, болтали о всякой ерунде и избегали разговоров о Лизе. Выпив чай, я забрал свою одежду и направился домой.

А на следующий день втайне от Артема Лиза заявилась ко мне.