Текст книги "Листопад последней любви"

Когда дверь за ней наконец закрылась, Алексей стремительно опустился в кресло.

Весь это неожиданный разговор и погружение в прошлое, казалось лишили его последних сил и самообладания. Не думал, что вообще когда-то сможет ей рассказать всё это. Слишком тяжелы были воспоминания. К тому же не хотелось рушить привычный для неё ореол святости отца.

Радовался внутри что, хотя бы она не усомнилась в том, что отец покинул этот мир по причине сердечного приступа, а не…

Он тяжело прикрыл глаза, вспомнив, как первым обнаружил отца повешенным в спальне. Вспомнил весь тот ужас, который охватил его в момент увиденного и его тщетные попытки, и отчаяние, с которым он пытался заставить уже почившего человека, снова жить и дышать.

Алексей приоткрыл веки и небрежно смахнул с уголка глаза набежавшую слезу.

Всегда считал это слабостью непозволительной мужчине, но сейчас не мог сдержаться, ибо казалось пережил весь этот ужас, что выпал на его долю снова.

Наверное, именно по этой причине до последнего пытался отказать Агееву в отсрочке игры. Торопился разделаться с ним поскорее и покинуть эту страну теперь уже навсегда.

Много дел и планов было впереди. Понимал, что судьба может сделать крутой вираж и проиграв эту игру, он мог потерять всё. Но сейчас ему было это безразлично. И любой исход игры он был готов принять достойно.

Финансово надёжно защитив сестру и мать, он понимал, что начнёт всё сначала и завязав окончательно с бизнесом, займётся наконец делом, которое всегда было ему по душе с момента, как много лет назад покинул родину и оказался вместе с родителями на солнечном калифорнийском побережье.

Сёрфинг стал его обителью, пока он жил с родителями и тихой и спокойной гаванью уже в сознательном возрасте, когда занялся этим увлечением всерьёз. Место встреч и общения с людьми по интересам и действительно одержимых океаном. Кураж и выплеск адреналина испытывал внутри каждый раз, как только вставал на доску на гребне волны. Только там казалось, он снова становился свободным от тех бесконечных невидимых пут собственных мыслей и воспоминаний, которые сковывали всю его жизнь. Жизнь, которая казалось, разделилась на двое, с момента как покинул вместе с отцом игровой клуб. В тот самый злополучный день, когда по-настоящему и окончилось его детство.

С того момента он перестал мыслить, как ребёнок и стал мыслить, как взрослый мужчина. И в моменты, когда видел, как отец в стельку напивался в свой очередной выходной день каждую неделю, и когда нашёл его мёртвым в спальне, и когда мать ушла в себя на несколько лет, забыв и о нём, и о сестре и как следствие этого возник её скоропалительный роман и поспешный брак с Майклом, который он долго не мог принять.

Майкл…

Наверное, именно этого человека он каждый день вспоминал с благодарностью. Абсолютно чужой для него человек, который протянул руку помощи, выдернул из всего этого кошмара, в который его погрузила жизнь, и дал возможность обрести новую судьбу, научив быть стойким и сильным, настоящим мужчиной в полном смысле этого слова.

Единственный, кто мог в то непростое для него время поддержать и словом, и делом, единственный человек, который был способен вырвать его из пучины отчаяния и ужаса, человек, который был сам стоек до конца своей жизни, несмотря на все испытания, что были ниспосланы ему судьбой.

Помнил, как второй раз осиротел, когда Картера не стало. И это несмотря на то, что морально был к этому готов, ибо Майкл болел долго. В день его смерти понял, что больше нет сильного плеча рядом и теперь только он сам способен выстоять в этой жизни достойно, так как учил его опекун и наставник.

Покидая Штаты две недели назад, Алексей заехал на кладбище и долго стоял у его могилы, пообещав вслух, что со всем справится и вернётся домой, закончив наконец дело, которым был, одержим долгие годы. И непременно поставит победную точку во всём этом грязном деле своего покойного отца.

Алексей прервал ход своих мыслей и нахмурившись, посмотрел прямо перед собой, пытаясь вспомнить до мелочей весь свой разговор с Агеевым. Чувствовал по исходу состоявшейся беседы, что тот виляет и придумывает версии отсрочки игры на ходу. Пытался понять, что движет человеком, который был неуязвим в своей решимости и вдруг ни с того, ни с сего, попросту отказывался и просил перенести игру на конец недели. Аргументы его были спутаны, сбивчивы и лишь одно сказанное им в порыве отчаяния и заставило Алексея дать эту вынужденную отсрочку. Агеев произнёс только одну фразу, которая заставила сделать это.

– Моя дочь нуждается в этом…

Наверное, если бы всё ограничилось лишь одной встречей с Катей в ночном клубе, Алексей вряд ли бы уступил Агееву. Но их неожиданная встреча позавчера на улице, когда он зашёл в ресторан, чтобы поужинать и увидел в окно витрины её… спешащей по делам, лишили его как мальчишку последнего самообладания.

Помнил, как выскочил в распахнутом настежь пальто на улицу, бросив на стол второпях деньги. И оказавшись на тротуаре, судорожно принялся искать её взглядом в толпе людского потока. А когда наконец выхватил её силуэт уже на другой стороне улицы, попросту застыл на месте, очарованный этой удивительной женщиной.

Катя шла быстрой, уверенной походкой по тротуару. Её белоснежное пальто было не застёгнуто и придерживая его полы лишь левой рукой, она стремительно направлялась вперёд. Распущенные по плечам белокурые волосы обрамляли её лицо тонкими прядями, которые под дуновением ветра, осыпали её щёки радужным каскадом. Лёгкая улыбка на губах, тонкие пальцы на шерстяной ткани, развевающийся белоснежный шарф на шее… Казалось, он выхватил лишь моменты, как нарезку из кинофильма. Выхватил то, что заставило его замереть, потерять ощущение реальности, словно он видел не земную женщину, а какую-то нимфу, вышедшею из леса. Он не помнил, сколько так простоял на месте, но заметив, что она стремительно удаляется, сорвался с места и бросился к пешеходному переходу.

Он догнал её уже через пару минут, осторожно тронув за плечо сзади.

Катерина явно не ожидала его встретить и потому тоже молча застыла на месте от неожиданности. На его вопрос о пребывании в этой черте города что-то пыталась невнятно объяснить, но он с трудом понимал её или не пытался это делать, потому что просто стоял в полушаге от неё и пытался впитать её образ полностью. Её нежный взгляд, лёгкий аромат её духов, изящные жесты, её мимолётная улыбка и обаятельное смущение.

Наверное, они ещё долго бы стояли друг напротив друга, если бы не громко галдящая группа молодых людей, которая их неожиданно окружила со всех сторон. Обнимая Катерину по очереди, девушки и молодые люди с интересом посматривали на него.

Катя слегка занервничала и попыталась поскорее проститься с ним, но многочисленными уговорами и просьбами молодые люди заставили его пойти вместе с ними. И он, не задумываясь, кивнул головой в знак согласия.

Уже чуть позже, точно опомнившись, долго не мог понять, зачем пошёл вместе с ними к маленькой двери, скрытой за углом фасада здания. Словно проникнувшись общим настроением с лёгкостью и азартом, поднимался по ступеням длинной узкой лестницы, ведущей на пятый этаж. И лишь только когда их длительный путь был окончен, и они оказались перед стеклянной витражной полосой огромных дверей, он застыл на месте, увидев прямо перед собой белоснежную вывеску

«Школа Танцев Гедиминаса Альгентеса».

Он никогда не был погружен в мир танца, в отличие от своих партнёров по бизнесу, которые были изрядными балетоманами. Он был далёк от всего этого хореографического мира настолько, что ни разу не был ни на одном танцевальном шоу, не говоря о том, чтобы посещать частную школу танцев. Но сейчас ему стало просто любопытно, почему он оказался здесь вместе с Катей и потому улыбнувшись ей, уверенно последовал за всеми остальными.

Огромный белоснежный зал с высокими потолками, отличным паркетом и многочисленными зеркалами на стене, казалось, на мгновение ослепили его. Осмотревшись по сторонам и заметив в центре высокого статного седовласого человека с гордой осанкой, он понял, что это и был хозяин хореографической студии.

Алексей осторожно опустился на длинный ряд деревянных скамеек, стоявших по периметру зала и сосредоточил всё своё внимание на стремительно разворачивающимся перед его глазами действии.

Пришедшие вместе с ним молодые люди уже переоделись и по очереди проходили в зал, выстраиваясь в длинную шеренгу перед своим преподавателем.

Селиванов затаил дыхание и уже предвкушал лицезреть весь ход танцевального урока, но неожиданно его присутствие было замечено и его попросили, как и всех пройти в гардеробную и сняв пальто, присоединиться ко всем остальным.

Помнил, как выполнил эту просьбу с лёгкостью, не задумываясь, подвергшись всеобщему настроению. Он легко поднялся со скамьи и почти бегом направился на выход из зала. Бросив пальто в гардеробной на стул и сняв пиджак, он закатал рукава своей рубашки и снова направился прямиком в зал.

Несмотря на то, что был чужаком в этом мире Терпсихоры, он через несколько минут уже отлично вписался в общую компанию. К его явному удивлению его приняли за партнёра Кати и уже через пару минут они оказались с ней рядом.

Рассеянно слушая то, что говорил хореограф, он казалось, был поглощён царившей вокруг него атмосферой, а ещё больше, наверное, женщиной, которая стояла в полушаге от него.

Её сосредоточенный взгляд, чёткие отточенные движения рук и ног в процессе танца, заставили его окончательно потерять остаток своего хладнокровия. Зажигательная испанская музыка, потрясающая харизма и обаяние хореографа, а также невидимый дух его величества танца, которые царили вокруг него, разогрели его кровь в жилах, точно молодое Божоле Нуво, которое он обожал и только вкус которого, заставлял его испытывать подобную эйфорию удовольствия.

Конечно у него самого ничего не получалось. Он казался сам себе деревянным Буратино и это несмотря на то, что занятие сёрфингом и в тренажёрном зале поддерживали его тело в отличном состоянии. Но танцы…. Это было что-то особенное и неподвластное ему. Для танцев лишь иметь безупречное спортивное тело было так мало. Здесь был важен порыв, эмоции, страсть движения и единение с собственной душой и буйством крови. Он не знал названия танца, изучением которого они были все заняты, но ему в тот момент это было и не нужно, ибо он казалось исчез, пропал с поверхности земли, когда его глаза встретились с Катиными и их танцевальный поединок начался…

В какой-то момент ему показалось, что у него всё стало получаться, он поймал эту волшебную нить под названием…

Фламенко….

О… Теперь он запомнит этот танец на всю свою жизнь. Название, которое она ему озвучила уже позже, когда они оказались вместе в уютном маленьком кафе, заказав себе лишь две чашки липового чая с мёдом.

Да… Это было потом… И тихие неспешные разговоры о жизни в целом, и лёгкие полуулыбки друг другу и беседа по душам о самом главном, точно они были знакомы много, много лет.

А сейчас в мыслях снова всплыло иное…

Когда он, руководствуясь помощью и советами хореографа, с чёткостью и старанием выбивал на паркете ритм танцевального шага, наступая на неё, точно атакуя и отступая тут же назад под натиском её бури и яростного блеска голубых глаз…

Алексей улыбнулся своим воспоминаниям и резко поднявшись с кресла, подошёл к окну.

Присев на подоконник, он внимательно посмотрел прямо перед собой на величественный вид раскинувшегося прямо перед ним Питера.

Он с чёткостью осознавал, что именно встреча с Катей в тот вечер, заставила его предоставить Агееву отсрочку от игры. Понимал, что совершает глупость и проявляет слабость, но упомянутая в причине его бед имя дочери, слетевшее с губ Агеева, стало для самого Алексея безоговорочной причиной, по которой он уступил своему врагу.

Понимал, что как бизнесмен не имеет права в вопросах принципов быть столь уступчивым и мягкосердечным.

Но как мужчина…

Как мужчина понимал, что увы… уже проиграл эту игру с самим собой. Ибо женщина столь решительно и неизбежно ворвавшаяся в его жизнь, невольно заставляла его на какое-то время забывать и о делах, и о бизнесе, и о предстоящей судьбоносной игре, каждый раз в тот самый момент, когда возникала мысленно перед его глазами. Был готов признать, что ничего не знает о ней и её жизни, и вся информация которой владел это то, что она дочь его врага… врага его семьи. Но… это удручающее его душу положение вещей не становилось панацеей от его наваждения по отношению к ней.

Наваждение, которое было выше всяких условностей и неизбежностей этой жизни. И он в глубине души очень боялся его. Боялся… стать слабым и безвольным, потерять волю и решимость точно так, как это было всегда с человеком, который всегда отличался особой силой и мощью в бизнесе и уничтожал своих врагов, как косточки от фруктов. Но в тот момент, когда перед ним возникала мама, он тут же становился другим… нежным и самым человечным из всех смертных людей на этой земле.

Майкл безумно любил его мать. Любил той настоящей, чистой и искренней любовью, на какую только способен человек. Сам Алексей этого пока не испытал в своей жизни, но встретив Катю понимал, что прежде ничего подобного не ощущал по отношению к женщинам, которые были в его жизни.

Он резко развернулся и сорвав пиджак со стула, прямиком направился на выход. Ему нужно пройтись по свежему воздуху и остудить голову. Слишком много событий, слишком много эмоций и ощущений было пережито за последние несколько дней. А ему сейчас нужен трезвый рассудок и хладный ум, ибо без всего этого устоять в его собственной насыщенной жизни попросту невозможно.

Закрыв дверь номера, Алексей прямиком направился к лестнице, игнорируя лифт и стремительно спускаясь по ступенькам, уже очень скоро оказался в вестибюле отеля.

Отключив телефон и убрав его в карман, он вышел на улицу и направился в ближайший парк, чтобы собраться с мыслями и побыть в полном одиночестве, настраиваясь мысленно и морально на предстоящую в конце недели судьбоносную для него игру.

Глава 25

Небольшой частный самолёт, сверкнув ослепляющей белизной крыльев в ярких лучах солнца, сделал последний плавный поворот после посадки и резко остановился на месте.

Катя медленно повернула голову влево и с интересом взглянула в иллюминатор.

Международный аэропорт Прага Рузе имени Вацлава Галела открылся её взору, представ перед ней во всей своей мощи длинного ряда великолепных современных строений, отражающихся в витражах многочисленных окон и бурным потоком пёстрой толпы пассажиров, спешащих по своим делам.

Катерина зажмурила глаза от ослепляющего её яркого солнца и улыбнулась.

Неожиданная кардинальная смена погоды от дождливой промозглой питерской, от которой она порядком устала дома, до яркой, скорее похожей на весеннюю, которой их гостеприимно встречала Чехия, жизнь пролистнула природные декорации перед её глазами так стремительно, что все они уложились всего в несколько часов их спонтанного перелёта.

К своему стыду, достигнув двадцатишестилетнего возраста, она ещё никогда не была за границей. И сейчас была несказанно рада, что её первая поездка за пределы родной страны началась с этого удивительного места, о котором она в прошлом так много слышала от своей начальницы Разводовской.

Марго в свою очередь провела здесь когда-то с мужем медовый месяц. И воплощая эту неизменную традицию снова и снова, чета Воропаевых каждый год уже вместе с детьми неизменно выбиралась сюда в отпуск, повествуя каждый раз по возвращении много интересных фактов, связанных с этим удивительным городом.

– Нам пора… – сухой голос мужа, прозвучавший рядом, заставил её резко прервать ход своих мыслей и повернуть голову.

– Иду… – Катя взяла в руки свою сумочку и резко поднялась на ноги.

Накинув ей на плечи пальто, Елагин молча взял в руки свой портфель и присоединился к Мирославу и Маше, которые в отличие от них не хранили молчание, а продолжили разговаривать не только во время перелёта, но и прямо сейчас после приземления.

Единственные люди, которые казалось, были искренне преисполнены радостью жизни и отличным настроением и пытались своим непомерным счастьем окружить всех, кто был с ними рядом. Этим исключением не стал и гостеприимный экипаж частного самолёта Эльдара Томашевского, который любезно предоставил свой лайнер Елагину для перелёта в Прагу.

Попрощавшись с пилотом и стюардессой и поблагодарив их, Катерина присоединилась к остальным членам своей семьи и покинула самолёт.

Оказавшись на улице, она снова прикрыла глаза от яркого солнца и, вдохнув свежий и невероятно тёплый воздух, улыбнулась.

– Мирослав, как же здесь тепло…

Радович обернувшись, с улыбкой посмотрел на неё.

– Да, дорогая… У нас всегда теплее, нежели у вас в Петербурге. Я не очень люблю холод, потому не очень люблю к вам приезжать без крайней необходимости. Ваш город красивый, величественный, но… сдержанный и очень холодный.

– Здесь очень красиво… – Катя обвела восторженным взглядом аэропорт и прилегающую к нему территорию взлётной полосы.

– Да… Это один из красивейших аэропортов Европы и между прочим один из самых лучших. Но поверь, Катюша, это ещё не истинная красота моей страны. Всё впереди. Тебя ждёт неделя пребывания в одном из самых красивейших городов не только Европы, но и не побоюсь этого слова… мира… И вы с мамой обязаны всё это увидеть. И в первую очередь это нужно сделать тебе. Ибо у Маши на это теперь будет много времени… – Мирослав коснулся губами щеки любимой женщины и, обняв её за плечи, проследовал вместе с нею вперёд.

– Тебе помочь? – Игорь обратился к Кате, заметив, как она склонилась к своему чемодану.

– Нет, спасибо. Я справлюсь… Сама… – она ответила равнодушно и, приподняв ручку своего багажа, направилась вместе с ним вслед за своей матерью и её избранником.

– Как пожелаешь… – Игорь перекинул на плечо ремешок своей дорожной сумки и последовал вслед за нею.

Весь перелёт он не находил себе места.

Понимая, что второй такой поездки, которая столь спонтанно образовалась в их жизни, в ближайшее время не будет, ему хотелось одномоментно забыть сразу обо всех обидах и разногласиях и вернуться к прежнему человеческому общению, которое было изначально между ним и женой.

Он обожал этот сказочный город, в котором они оказались вместе с Катей, и ему очень хотелось, чтобы хотя бы сейчас они оставили в стороне всё то, что в последнее время разрушало их отношения, и насладились этим коротким отпуском, которого обоим так не хватало с момента женитьбы.

Но наблюдая украдкой за ней в полёте, с чёткостью осознавал, что она продолжает обижаться на него и о примирении и не думает. Спонтанная совместная поездка в Чехию стала для них обоих отличным подарком судьбы, дабы провести незабываемую неделю вместе. Ведь с момента их свадьбы они так никуда и не выбрались, в силу постоянной занятости и обилия бесконечных дел в его бизнесе и у неё в кондитерской.

И вот мечта, которую он взращивал и лелеял длительное время, наконец, осуществилась. Но вместо того, чтобы по-настоящему ей воспользоваться они оба тратили это отпущенное им время на нелепые обиды и молчание.

Понимал для самого себя, что готов был прекратить весь этот абсурд в любой момент. Пытался с ней заговорить. Но как только натыкался на её отстранённость и холодное безразличие, понимал, что у него ничего не получится. Упрямица по-прежнему таила обиду и всю дорогу хранила равнодушное забастовочное молчание.

Игорь открыл стеклянную дверь и вошёл в терминал аэропорта, который специализировался на прилёте частных самолётов. О том, чтобы улететь таким способом он даже и не помышлял, и потому заранее заказал билеты на всех четверых на обычный рейс до Праги. Но случайный разговор и встреча с другом, которого не видел целую вечность и случайно встретил на деловом брифинге, полностью изменили его планы.

Помощник Томашевского вёз какие-то деловые бумаги в Чехию и, узнав о том, что сам Елагин собирается туда же, Эльдар попросту настоял на том, чтобы перелёт состоялся именно на его борту.

Откровенно говоря, только сейчас Игорь осознавал насколько комфортным в сложившейся непростой психологической ситуации прошёл для него этот полет. Учитывая масштаб и характер посадочных мест суперджета, им не пришлось сидеть с Катей рядом в одном ряду и тягостно отбывать положенные часы перелёта. Они расположились в разных креслах просторного салона и потому не имея возможности видеть постоянно друг друга, провели весь путь относительно спокойно, пребывая каждый в собственных мыслях, ощущениях и предвкушениях от грядущей поездки.

– Игорь, ну мы всё… – голос Радовича заставил Елагина прервать ход своих воспоминаний.

– Да, я тоже сейчас пройду паспортный контроль и присоединюсь к вам… – Игорь запустил руку в нагрудный карман пальто, извлекая документы и стремительно направляясь к стойке таможенников.

– Мы с девочками ждём тебя на улице… Мой водитель приехал за нами. Сразу поедем за город. Нам нужен отдых после перелёта.

– Хорошо… – Игорь улыбнулся и, поздоровавшись с работником аэропорта, полностью сосредоточил своё внимание на общении с ним.

Когда он, наконец, покинул здание аэровокзала, то, остановившись у парковки многочисленных автомобилей, пристально начал осматриваться по сторонам.

– Сюда, мой друг… – Радович махнул ему рукой, пытаясь привлечь его внимание.

Елагин улыбнулся и, подняв свою сумку, направился в его сторону.

Сев на заднее сидение большого белоснежного автомобиля бизнес-класса и повернув голову, он внимательно посмотрел на Катю.

Но она вела себя по-прежнему отстранённо. Сидела, гордо выпрямив спину, и задумчиво смотрела в окно. И лишь когда машина тронулась, и Радович начал рассказывать о том месте, в которое они направляются, она заметно оживилась и вступила с ним в охотную беседу.

Вся поездка до особняка Мирослава заняла у них чуть больше часа.

Всю дорогу Катя пыталась охватить взглядом роскошную архитектуру старой части города, в которой они оказались через какое-то время. Ей казалось, что, покинув аэропорт, где просто веяло современностью, она точно попала в прошлое.

Средневековое погружение с дивным антуражем какой-то удивительной сказки неожиданно открылось её взору. Ей казалось, что она снова стала маленькой девочкой, потому что, широко распахнув глаза, как когда-то в детстве, она пыталась впитать всё то великолепие, что проплывало мимо окон их машины. Она была увлечена и погружена в удивительный рассказ Мирослава, а все то волшебство и творение рук человеческих, что наблюдала за окном, служило своего рода отличной декорацией к его рассказу.

Когда пейзажи за окном сменились загородным великолепием красивых небольших домиков, она попыталась рассмотреть каждый, который пролетал перед её взором стремительно в силу скорости, которую развивал их автомобиль. Здесь в этом месте царила совсем иная аура, нежели в столице. Аура какого-то неподвластного её осознанию простоты и скромности, но овеянное, тем не менее, какой-то ювелирной изящностью и очарованием.

Нажав на кнопку корпусной панели салона прямо под окном, она слегка приоткрыла стекло автомобиля и с улыбкой вдохнула воздух полной грудью. Он казался пьянящим и удивительно чистым.

Привычка жить постоянно в большом и предельно загазованном городе сейчас растворилась и ушла в небытие, заставляя её с жадностью впитывать всё то, что щедро даровала ей судьба в настоящее время.

Несмотря на все предостережения мамы и Мирослава, о том, что она может заболеть, Катерина так и не закрыла окно до окончания поездки, продолжая наслаждаться дивным великолепием природы и кристальной чистотой воздуха.

Когда машина, сделав последний поворот, выехала на прямую дорогу и въехала в огромные кованые ворота, Катя, наконец, вернулась мысленно в салон автомобиля и сосредоточила всё внимание на своих попутчиках.

– Ну, вот мы и дома, дорогая… – Радович с улыбкой, коснулся губами руки Маши. – Я хочу, чтобы ты с ним немедленно познакомилась.

– Я думала у вас квартира… В городе… – Катя опустила руку на сидение и тут же её убрала, почувствовав, как коснулась пальцев Игоря.

Он смотрел на неё, не отрывая взгляда, но она тут же переключила всё своё внимание на улыбающееся лицо Мирослава.

– У меня есть квартира в Праге. Но там я живу лишь, когда работаю. В обычное время я нахожусь здесь в пригороде. Здесь моя обитель. Дом великолепен. Я купил его сразу же, как только увидел. Влюбился с первого взгляда в его неповторимую архитектуру и ту прилегающую территорию, что его окружает. Конечно это не такой размах как у дома твоего мужа. Я имею в виду, что мой дом гораздо меньше чем ваш. Но я один… И зачем мне одному так много. Хотя если бы я знал, что нас когда-то станет двое… – он снова коснулся губами пальцев своей избранницы. – Я бы конечно купил дом побольше.

– Полно тебе… – Маша с нежностью провела ладонью по его волосам. – Куда уж больше… Господи, как же красиво… – она восторженно обвела взглядом место, где они остановились.

– Прошу, дорогая… – Мирослав распахнул двери и протянул ей свою руку.

Мария улыбнулась и подав ему свою ладонь, вышла на улицу.

– Ты права, мама… Здесь очень красиво… – Катя улыбнулась и, распахнув дверь, тоже покинула машину.

– Ну… друзья мои… Я вас не провожаю. Уж не обижайтесь… Игорь, прекрасно знает мой дом… И он… Всё тебе, милая, покажет. А мы с мамой должны войти в этот дом вместе… – Мирослав широко улыбнулся и, обняв Машу за плечи, направился вместе с ней к дому.

– Конечно. Не волнуйся за нас… – Елагин улыбнулся и, проводив счастливых людей улыбкой, протянул свою ладонь Кате. – Пойдём…

Но она, смерив его равнодушным взглядом, отвернулась.

– Насколько я понимаю вход там, куда пошли мама и Радович. Так что не волнуйся… Я дойду сама.

– Катя, не будь ребёнком… – Игорь осторожно коснулся её плеча пальцами. – Мы не можем вести себя так, как дома. Мы в гостях. У людей такое событие, а мы…

– А что мы… – она резко повернулась. – Игорь, ты всё прекрасно понимаешь. Ты понимаешь, почему всё так сложилось между нами, и кто в этом виноват. И пока этот виновник будет вставлять нам палки в колёса, а мы будем просто молча принимать это, именно так всё и будет между нами.

– Значит, по-твоему… Я должен выгнать своего родного сына на улицу? – он смотрел на неё, не отрывая взгляда.

– Я об этом и слова не сказала. Но раз это твой родной сын, как ты сам сказал. То я полагаю, мог бы найти какой-то подход к нему и поговорит с ним серьёзно. Он взрослый человек и пора бы…

– Ты будешь учить меня как мне воспитывать моего сына? – Игорь нахмурился.

Катя улыбнулась.

– Ну что ты… Куда мне постичь азы твоего воспитания. Да и ваших взаимоотношений с сыном тоже…

Она отвернулась, и больше не промолвив ни слова, быстро проследовала к входу в дом, где уже за большой деревянной дверью скрылись мама и Мирослав.

Игорь почувствовал, как горячий поток лавы закипел в его голове. Девчонка не желала мириться, а он как без вины виноватый школьник пытался оправдывать её поведение и взывать помириться. Понимал, что ему надоели эти театральные игры, и он намеревался уже сегодня же поставить точку в их нелепой ссоре и устранить все недопонимания.

Накинув ремешок своей дорожной сумки, он стремительно направился вслед за женой в дом.

Оказавшись внутри дома Радовича, Катя поставила чемодан на пол в прихожей, и слегка ослабив узел своего белоснежного шарфа, точно заворожённая осматривалась по сторонам, оказавшись в просторном холле двухэтажного особняка.

Конечно, её дом с Игорем был нисколько не хуже того, в котором оказались они сейчас. Но в отличие от абсолютного европейского лоска их собственного жилища, дом Мирослава имел в её понимании душу, отвечающую за уют и тепло, и был весьма лаконичен, без привычной вычурности и блеска, присущего экземплярам дорогого элитного жилья по российским меркам.

Первое, на что она обратила внимание – это была уникальность проекта. Фасад здания был не совсем привычен её глазу в плане архитектурного решения и соответствующей постройки. Гармоничность сооружения создавалась несколько иначе от привычной монументальности размеров, подобных домам строившихся в России в так называемых элитных посёлках. Этот дом поражал своей лаконичностью, комфортом и, несмотря на скромные размеры, не был лишён простора.

Необыкновенной красоты дизайн отделки нескольких спален, ванных комнат, роскошной библиотеки с рабочим кабинетом которые она осматривала уже чуть позже, были преисполнены духом самого хозяина дома. Абсолютный классицизм, который базировался в лёгких пастельных тонах, делали окружающее её пространство удивительно лёгким, почти невесомым.

Казалось, приток воздуха в этих многочисленных комнатах был какого-то кристально чистого содержания. Идеальный порядок и минимализм во всём, отсутствие лишних деталей попросту заставили её замереть на месте в помещении прекрасно оборудованной уютной кухне и последующему за ней тренажёрному залу, домашнему кинотеатру, винному погребу и нескольких гардеробных. И вершиной этого великолепия, и её собственной давней мечтой стал небольшой бассейн с кристальной бирюзовой водой на цокольном этаже здания. Два камина, роскошный текстиль, изысканная фарфоровая посуда придавали дому необыкновенное ощущение тепла и покоя. Настоящего домашнего уюта, которого ей так не хватало в доме Игоря.

Оказавшись в просторной гостиной, Катя опустилась в одно из изящных кресел роскошной дорогой мебели и медленно обвела взглядом картины в красивых рамах, отображающих какие-то дивные летние пейзажи.

Хотелось остаться здесь, как можно дольше, всё не спеша рассмотреть, насладиться и просто побыть в этой дивной удивительной ауре дома, который сразу же обогрел и успокоил её душу.

Удивительной красоты аллея перед домом, небольшой пруд с красными рыбками и разнообразной растительностью был ещё одним дополнением ко всему тому, что она уже увидела и то, что ещё предстояло посмотреть.

Казалось, она была пресыщена эмоциями и потому чувствовала лёгкую усталость и тяжесть в ногах спустя несколько часов блуждания по дому в абсолютном одиночестве.

Сейчас, когда уже всё было позади, хотелось только одного. Свернуться калачиком именно здесь, укрывшись мягким пледом и просто погрузиться уже мысленно во всё это великолепие, наслаждаясь тишиной и покоем, пением птиц, доносившихся из приоткрытого окна и сладкими ароматами осени.

Катя блаженно прикрыла глаза.

– Ну что тебе нравится? – тёплые руки Мирослава коснулись её плеч.

– Я в восторге… – Катя распахнула веки и сладко потянулась, точно кошка. – У вас потрясающий дом…