Текст книги "Листопад последней любви"

Глава 26

Утро нового дня едва забрезжило в окна особняка ярким солнечным светом, озарив начищенные до блеска стёкла радужными сверкающими переливами.

Катя ещё раз придирчиво осмотрела своё праздничное платье со всех сторон и улыбнувшись, развернулась и направилась к Игорю, который тоже одевался на церемонию.

– Ты заканчивай наводить лоск, а я зайду на минуту к маме… – она встала на цыпочки и коснулась губами его правой щеки.

– Хорошо… – Елагин улыбнулся. – Хотите посекретничать?

– Да… Мне хочется сказать ей до начала регистрации несколько слов.

– Смотрите только не увлекайтесь сильно разговорами, чтобы не опоздать.

– Не опоздаем… – Катя поцеловала его ещё раз в щёку и развернувшись, направилась на выход из комнаты.

Преодолев длинный коридор и достигнув спальни мамы, она в нерешительности остановилась на пороге, точно раздумывая и пытаясь бегло поймать и задержаться хоть на одной мысли, которые хаотично сейчас сквозили в её голове.

Спустя пару минут сделав глубокий вдох, она всё же подняла правую руку и тихо постучала в дверь комнаты.

Расслышав тихий родной голос и осторожно распахнув деревянное полотно, она сделала несколько шагов вперёд и тут же резко замерла на месте, как только увидела маму, стоявшую у большого зеркала.

Лёгкое струящееся атласное платье изящно обрамляло хрупкий силуэт тела женщины, окутывая его точно лёгкой вуалью цвета нежной слоновой кости. Воздушные воланы полупрозрачных рукавов обволакивали её изящные руки, а голову венчала изысканная причёска с закреплённой в волосах крохотной диадемой, украшенной пятью небольшими драгоценными камнями.

Весь её облик был точно окутан ореолом невесомости, оттенком эфемерности и изысканной роскоши одновременно. Образ, окутанный каким-то волшебным свечением, которое точно шло изнутри.

– Мамочка, какая же ты красивая… – Катя произнесла фразу почти на выдохе, точно эмоции, что сейчас охватили её изнутри, заставили сделать её это с огромным трудом.

Женщина обернулась и с улыбкой посмотрела на дочь.

– Ну что ты… Катюша… – она пригладила осторожными движениями рук полы своей юбки и снова улыбнулась. – Это ты у меня самая красивая девочка на свете.

– Ну, уж нет… – Катя приподняла пальцами длинную юбку своего платья цвета нежной бирюзы и подошла к маме почти вплотную. – Сегодня твой день и сегодня у нас королева ты… Я зашла к тебе специально на минуточку, чтобы сказать тебе пару слов. Я очень хочу, чтобы сегодняшний счастливый для тебя день стал началом твоей новой жизни. Днём начала твоего настоящего счастья. Я верю, что ты в лице Мирослава обретёшь наконец свою опору и настоящего человека с которым ты проживёшь в любви и согласии всю свою оставшуюся жизнь.

– Спасибо, дорогая. Я тоже очень на это надеюсь… Я люблю его по-прежнему и очень хочу быть с ним вместе. Когда мы с ним рядом, мне нечего больше бояться в этой жизни.

– А почему тебе нужно вообще хоть чего-то бояться? – Катя смотрела на неё непонимающе.

– Не знаю… Катюша… – женщина с нежностью погладила дочь по щеке. – Сегодня проснулась с какой-то давящей тоской внутри, точно предчувствием чего-то страшного и неизбежного. Точно что-то нависло над всеми нами огромной угрозой… – Мария Владимировна нервно затеребила пальцами ткань своего платья.

– Мамочка, перестань… – Катя накрыла её руки своими. – Это просто нервы перед свадьбой. Поверь, я всё это проходила сама, когда выходила замуж. Это волнение присущее всем невестам…

– Дай то бог, чтобы так и было. Мне… – женщина посмотрела дочери прямо в глаза. – Мне сегодня приснился твой отец. Он не снился мне целую вечность, а сегодня накануне свадьбы… приснился, точно страшный предвестник какой-то беды. Вдруг он снова появится в нашей жизни? Я ведь этого не переживу.

– Мама… – Катя обняла её за плечи и прижала к себе. – Он не появится больше никогда. Он исчез, ушёл из нашей жизни навсегда много лет назад, и я тебя очень прошу… Забудь о нём, вычеркни его из своей памяти. И его и всё что с ним было связано. Ты будешь жить теперь в неге и абсолютном покое. И у тебя всё будет хорошо, как и у всех нас. Ну что? Пойдём? Мирослав наверняка тебя заждался… – Катя погладила маму по щеке и нежно коснулась губами её кожи. – Забудь о существовании этого человека, как только мы покинем эту комнату. И больше никогда не называй его моим отцом. Моим отцом был и останется только один человек.

– Как скажешь, солнышко… – женщина улыбнулась и коснувшись пальцами уголков глаз, вытерла внезапно выступившие там слёзы.

– Ну а вот это… Точно пока лишнее. Успеешь… это сделать в момент церемонии… Пойдём… – Катя взяла маму за руку и повела на выход.

– Мы забыли цветы… – женщина обернулась и стремительно вернулась к окну. Подняв из красивой керамической вазы небольшой белоснежный букет из многочисленных бутонов роз, стоявший на подоконнике она зажала его пальцами и стремительно направилась в сторону дочери.

Взявшись за руки и улыбнувшись друг другу, они вместе пошли на выход из комнаты, оставляя в спальне и пустые переживания и слёзы и все ставшие одномоментно такими ненужными прежние огорчения.

***

Длинные белоснежные атласные ленты развевались у входа в дом. Гирлянды душистых цветов нежно-розовых и кремовых оттенков, свитых в роскошную гирлянду, увивали перила большой лестницы. Многочисленные вазоны и эстакады были расставлены со вкусом по периметру широкой парковой аллеи, ведущей к зелёной лужайке, покрытой аккуратно подстриженным газоном, на котором уже была расстелена широкая ковровая дорожка серебристого цвета. Расставленные стулья из массива липы были украшены шёлковыми лентами и бантами и выставлены в два небольших ряда параллельно друг другу.

Немногочисленные гости, ожидавшие у входа в дом, были представлены небольшим количеством лишь самых близких людей со стороны жениха. Потому что все, кто представлял сторону невесты, были членами её скромной семьи, состоявшей из зятя и детей, младший из которых прибыл в дом всего час назад.

Пражский распорядитель церемонии неплохо говорящий на русском языке, попросил всех присутствующих пройти на лужайку и занять свои места в качестве приглашённых зрителей. Церемония на русском была непременным условием, которое обговорил Мирослав с организаторами торжества. Ему хотелось сегодня, чтобы всё, что будет происходить в доме, было понятно в первую очередь для Маши и не вызывало у неё никаких вопросов или недоверия. Потому и представитель мэрии, стоявший сейчас у стеклянной стойки венчавшей изящную арку, увитую белоснежными бутонами роз, тоже был не один, а в сопровождении работника русского посольства, вследствие чего было понятно, что церемония бракосочетания будет проведена сразу на двух языках, что в свою очередь не вызовет неудобства ни для новобрачных, ни для приглашённых и с той и другой стороны.

Когда гости расселись по своим местам свадебный распорядитель вернулся к дому, дабы закончить проведение церемонии и подготовить новобрачных и их свидетелей.

Мирослав попросил стать свидетелями Игоря и Катю. Ближе людей, которые могли бы разделить его счастье у него не было и потому он посчитал, что такое решение будет самым верным и правильным.

Спустившись по ступеням и удерживая под локоть мамину руку, Катя резко остановилась у основания лестницы и повернувшись, пристально осмотрела весь образ Марии Владимировны, дабы убедиться, что всё в порядке. Удовольствовавшись увиденным, она подала женщине в руки свадебный букет и осторожно убрав с её щеки тонкий, выпавший из причёски локон, обернулась и с улыбкой посмотрела на мужа, который показался в дверном проёме вместе со своим другом.

Заметив их, Катерина широко улыбнулась.

– Мы готовы…

– Мы тоже… – Елагин ослепительно улыбнулся ей в ответ и похлопал Радовича по плечу. – Ну что ж, мой друг… Теперь только по прямой… Свернуть больше некуда…

– Ну и шутки у тебя… ой… – Мирослав перешёл в порицаниях друга на родной диалект. – Придумал тоже. Да я эту прямую ждал целую вечность, всю свою жизнь… – он прямиком направился к Маше и остановившись напротив неё, пристально всмотрелся в её глаза, пытаясь сегодня уловить в них весь тот свет, всё то восхитительное тепло любимой женщины, что было скрыто в недрах её души и лилось на поверхность через сияние её небесных омутов. – Ты так прекрасна сегодня… Ты никогда не была такой красивой, как сейчас… Даже тридцать лет назад…

Мария смущённо улыбнулась и поправив пальцами бутоньерку на лацкане его пиджака, с улыбкой всмотрелась в его глаза.

– Всё что касается меня ты как всегда склонен преувеличивать, дорогой. Это ты у меня сегодня просто, как принц из сказки… – она с нежностью провела пальцами по его красиво уложенным волосам.

Радович смущённо улыбнулся.

– Ну, уж тогда бери выше. Какой же я принц в свои за пятьдесят. Скорее уж… король… – Мирослав гордо расправил плечи и широко улыбнулся.

– Вы оба сегодня выглядите просто нереально. Очень красивые… – Катя подошла к ним и обняв руками их обоих, прижала к себе. – У нас не было особо возможности поговорить обстоятельно перед свадьбой. Но я хочу, пока ещё всё не началось. Пожелать вам обоим счастья. Я очень рада, что вы Мирослав станете членом нашей семьи. И мама в вашем лице обретёт истинную опору в своей жизни. Я с лёгким сердцем передаю вам её руку сегодня и наконец буду спокойна, что здесь с вами она будет в полной безопасности.

– Разве ей что-то угрожает? – Радович пристально посмотрел на Катю.

Катерина растянула губы в улыбке.

– Ну что вы… что может ей угрожать. Это просто русское сравнительное выражение.

Радович рассмеялся.

– Понятно. Русский язык столь богат, что я иногда ваших витиеватых выражений не понимаю… – мужчина ослепительно улыбнулся.

– Ничего страшного. Твоя жена станет для тебя отличным репетитором во всех тонкостях русского диалекта… – Игорь похлопал друга по плечу. – Впрочем… нам пора, мои дорогие. Гости ждут. Да и работники мэрии тоже.

– Ты прав… Нам пора… – Мирослав улыбнулся и взяв ладонь Маши в свою руку, направился вместе с ней по тропке аллеи прямо к импровизированному алтарю.

Катя и Игорь переглянулись и тоже взявшись за руки, медленно последовали за новобрачными.

****

Агеев с настойчивой периодичностью подгонял водителя такси, используя весь свой богатый словарный запас и отличные знания разговорного английского. В прошлом долго сомневался нужен ли ему персональный репетитор, дабы постичь язык жителей туманного Альбиона. И вот теперь понимал, что даже здесь в маленькой европейской стране приходилось его активно использовать, потому что местного диалекта он не понимал.

– Прошу вас… нельзя ли ехать быстрее… Заплачу любую сумму… Только быстрее… – он снова нервно обратился к водителю.

Пожилой мужчина с интересом рассматривая своего пассажира в зеркале, охотно кивнул и прибавил скорость.

Агеев откинулся на спинку сидения и с тревогой во взгляде взглянул в стекло.

Корил себя в душе за то, что тогда не ответил на звонок Виктора. Если бы он знал какую информацию несёт в себе этот разговор, то сорвал бы трубку немедленно.

Погрузившись в тот момент во власть своего плохого настроения и приехав спонтанно в Прагу, он решил действовать самостоятельно и сам разыскать квартиру Мирослава. Но столкнувшись в реалии со сложностями и потратив огромное количество времени на всевозможные расспросы, он так ничего и не сумел найти. С последней надеждой обратился в справочную службу с целью поиска всевозможных однофамильцев Радовича. Но и там получить всё, что ему хотелось не удалось. Людей с подобным совпадением имён и фамилий оказалось несколько десятков и потому ему пришлось долго объезжать каждого из них.

Впустую потраченная неделя, полная изоляция от звонков, заставила его всё-таки от безысходности набрать накануне телефон Виктора. Сотников сразу же выложил ему всю информацию, что им удалось найти ещё до отлёта Агеева в Чехию. Найти нужное местоположение, расспросить очевидцев и наконец точно найти посёлок, где находился дом Мирослава. На всё это потребовалось ещё несколько часов.

И вот сейчас он наконец спешил туда, где надеялся в последний момент всё-таки застать свой уходящий поезд и успеть отбыть к месту назначения.

На сегодняшний момент он знал всё. И то, что сегодня должна была произойти свадьба и точное время начала церемонии и потому он спешил. Спешил неистово и понимал, что вероятнее всего это его последний шанс. Иного не будет, если он не успеет доехать к нужному месту в нужное время.

Водитель сообщил ему, что до места назначения остались всего пара считаных поворотов и они окажутся у заветного дома.

Агеев судорожно сжимал пальцы в кулаки. Нервы были на пределе и походили на обнажённые электрические провода. Хотелось, чтобы эта пытка бесконечной дорогой прекратилась, и он отсчитывал казалось уже ни минуты, а секунды времени до того момента, когда наконец он сможет переступить заветный порог дома и заявить своё право на человека, который как он считал принадлежит ему по праву.

Когда заветные ворота показались прямо перед ними, Агееву захотелось распахнуть двери и покинуть машину почти бегом, стремительно направляясь в дом. И он так и сделал едва такси остановилось у центрального входа.

Несколько десятков машин были плотно припаркованы на стоянке и потому поспешно рассчитавшись с водителем и схватив свою лёгкую дорожную кладь, Александр почти бегом направился к дому.

Объяснив что-то сбивчиво невнятное охране, он проскочил сквозь плотное кольцо оцепления и двинулся уверенным шагом вдоль аллеи в сторону громко скандирующей толпы. Чем ближе он приближался, тем всё тяжелее становилось у него на сердце. Он ещё не видел тех, кто был в центре пёстрой толпы гостей, но почему-то всем своим нутром чувствовал… что… опоздал.

Россыпи разноцветных ароматных лепестков роз, круживших в воздухе, громкие скандирующие крики собравшихся людей в приветственных поздравлениях и край… лёгкого платья невесты, облегающего тонкий стан и силуэт. Силуэт, который он мог узнать из тысячи подобных и не спутать его ни с кем.

Толпа по мере его движения рассеивалась и вскоре он оказался практически перед той, которую так долго не видел и практически потерял из своей жизни. Женщину, о которой в последнее время были все его мысли и внутренние переживания. Женщина, которая сейчас была так не похожа не себя прежнюю. На ту, которую он знал так много лет назад.

Она была счастлива сейчас как никогда не была прежде находясь в объятиях другого и такого ненавистного ему мужчины. Сияющие глаза, ослепительная улыбка и нежные руки тепло которых до сих пор помнил сейчас обнимали с нежностью другого человека. Человека, которого ненавидел всеми фибрами своей души. Человек, который уже когда-то чуть не украл его счастья, теперь владел им по праву, ибо кольца, которые скрепляли теперь союз двух людей, ослепительно поблёскивая крошечными переливающимися драгоценными камнями, украшали руки обоих.

Агеев уверенно шёл вперёд, машинально расталкивая руками всех, кто попадался ему на пути и ему было всё равно, что будет в тот момент, когда он возникнет прямо перед новобрачными. Ему теперь уже было всё безразлично.

Неожиданно он резко замер на месте, почувствовав на своей руке холод чьих-то пальцев. Резко обернувшись, он столкнулся с испепеляющим взглядом ослепительно синих, пропитанных холодом глаз дочери.

– Не смей меня останавливать… Слышишь… – он прошипел фразу и попытался стряхнуть её руку со своей.

– Ты не пойдёшь туда… Оставь их. Ты опоздал. Она уже стала его женой по закону. И всё чего ты сейчас добьёшься публичного скандала и выдворения из страны с позором.

– А я сказал… оставь меня в покое. Я проделал слишком долгий путь, чтобы сейчас слушать запреты моей же дочери.

– Если я и правда твоя дочь. Если ты меня таковой считаешь. Оставь их. Прошу тебя. Слышишь… – Катя крепко сжала его руку. – Оставь… отец…

Агеева словно накрыл с головой обжигающий жар лавы из жерла вулкана. Он смотрел на дочь недоумённо и тяжело дышал, словно ему внезапно перестало хватать воздуха.

– Пойдём… – Катя схватила пальцы его правой руки и с усилием потянула его за собой.

Александр машинально двинулся прямо за ней на ватных ногах, которых больше под собой не чувствовал. Он шёл покорно, чеканя каждый шаг ровно столько, сколько Катя двигалась в неизвестном ему направлении.

Минуя очередной поворот, они наконец остановились у задней стены фасада здания дома Мирослава.

Катерина встала напротив отца и сложив руки на груди, внимательно на него посмотрела.

– Тебе лучше уехать прямо сейчас, пока тебя никто не увидел.

Александр поднял голову и внимательно посмотрел на неё.

– А если я этого не сделаю?

– А чего ты добьёшься если останешься? Ты не являешься гостем и твой скандал сподвигнет хозяина дома просто взять и выдворить тебя за ворота. Тебе это нужно? Тебе уважаемому человеку это нужно? Выглядеть так, точно ты вор, застигнутый в чужом доме. Ты умный и расчётливый человек. Ты пользуешься авторитетом у многих, так сумей достойно проиграть. Эта партия тобой проиграна. Мама уже стала его женой и что теперь ты собираешься костьми на их пути ложиться? Это ведь всего-навсего твоя блажь, очередная нереализованная прихоть. Ты просто внушил себе, что она тебе нужна, а на деле ты ведь не любишь её и никогда не любил.

– Замолчи! – глаза Агеева наполнились слезами. – Не тебе судить о моей любви и о том, что было между мной и твоей матерью. Я любил её и очень хотел сделать её счастливой.

– Хотеть и сделать… Это разные вещи… – Катя подошла к нему почти вплотную. – Откажись от этой своей безумной идеи и перестань разрушать её жизнь. Ты никогда и никого не любил в этой жизни. Ты привык жить в своё удовольствие. Так продолжай жить и дальше. Только уже без этой женщины. Смирись, что потерял её навсегда.

– Тебе откуда знать, как я жил? Тебе ли судить умею ли я любить? – Александр пронзал дочь ненавистным взглядом.

– Уж мне ли не знать этого. Очень хорошо помню какой любовью ты награждал и меня и маму, когда появлялся в нашем доме.

Агеев опустил голову и чуть отошёл в сторону. Упершись ладонью в стену дома, он слегка согнулся в корпусе.

Катя подошла к нему снова ближе и встала сзади.

– Уезжай… Прошу тебя… – она осторожно коснулась пальцами его плеча. – Если ты её действительно любишь… забудь о ней, возвращайся домой и продолжай жить дальше… а маме… дай наконец стать счастливой и начать дышать полной грудью, не опасаясь, что в один прекрасный день ты снова ворвёшься в её жизнь и всё разрушишь.

Агеев поднял голову и развернувшись, пристально всмотрелся в глаза дочери.

Им казалось обоим, что они без слов понимают друг друга и говорить больше обоим было нечего.

Александр обошёл её вокруг и медленно пошёл, точно робот вдоль кленовой аллеи, направляясь на выход.

Ослабив узел галстука, он небрежно стянул его с шеи и глубоко вдохнул, точно пытаясь впитать с жадностью недостающий ему сейчас глоток чистого кислорода. Он ощущал слабость во всём теле и давление в грудной клетке было настолько сильным, точно его сердце в одночасье остановилось и готово было разорваться на сотни окровавленных кусков. Перед глазами плыли тёмные круги. Он вдруг на мгновение вспомнил, что не ел ничего со вчерашнего дня. Волнение, перелёт и предвкушение встречи с Машей попросту лишили его аппетита.

Покидая территорию особняка, он оставлял за спиной весь сегодняшний и предшествующие с их суетой дни, пропитанные проблемами и болью от потери. И сейчас, когда он стремительно шёл к воротам, ему было уже не до восторженных криков гостей, оставшихся далеко позади. Он хотел надеяться лишь на то, что его ждёт невероятное облегчение, как только он покинет этот ненавистный ему дом. Его ждёт ночь обильного алкогольного возлияния и изысканная трапеза в лучших ресторанах Праги. Он полагал, что всё это хмельное погружение хоть немного отвлечёт его от всей этой безысходной действительности, что обрушилась на него только что.

Кому теперь нужен и этот дом в Испании и всё остальное благосостояние, что он наживал всю жизнь. Ему одному это было всё не нужно.

Агеев погрузился в собственные мысли.

– Отец… Она никогда так его не называла, даже будучи маленькой. Помнил, как в то время это выводило его из себя и жутко выбивало из равновесия. Полагал, что во всём виновата была мать, которая внушила девчонке, что он к её появлению на свет не имеет никакого отношения. И потому каждый раз появляясь в квартире Маши, он видел перекошенное от ужаса лицо дочери, которая или убегала в соседнюю комнату или пряталась под кроватью.

Он конечно осознавал, что и сам не был никогда венцом творения образа настоящего отца, коим бы его дочь могла гордиться. И тем не менее он понимал, что именно этим обращением сегодня к нему она его сковала по рукам и ногам. Понимал, что перед одним этим словом, сорвавшимся спонтанно с её губ, он спасовал и отменил всё, к чему стремился так неистово в последнее время. Слово, которое его точно парализовало и заставило застыть на месте, растеряв все намерения и желания всё изменить в своей чёртовой жизни.

Понимая, что именно девчонке удалось его остановить, он казалось теперь возненавидел её ещё больше. И его прежнее желание уничтожить её, лишь сильнее укрепилось в его голове. Но об этом он подумает позже, а сейчас… – Александр прервал ход своих мыслей и остановившись на месте, нахмурил брови.

Экран его смартфона извещал о том, что к нему пытался дозвониться человек, которого он сейчас меньше всего хотел слышать. Поборов свой внутренний гнев и с отвращением проглотив горькую слюну, он нажал на кнопку вызова.

– Слушаю вас, мой дорогой оппонент… – Агеев натянуто растянул губы в улыбке. – Что-то случилось? У меня? Нет, у меня всё в порядке. С чего ты взял? Игра состоится завтра, как и условились. Да, уверен абсолютно… – он убрал улыбку с лица и со злостью сдавил телефонную трубку у уха. – Да, всего хорошего… – нажав на отбой вызова Александр нахмурился. – Пошёл ты к чёрту со своей игрой. Не терпится расстаться со своими деньгами. Ничего скоро помогу, господин Селиванов… – Агеев резко распахнул дверцу такси, которое стояло у обочины и на попытку водителя возмутиться, протянул в сторону его лица крупную банковскую купюру в евро. – В лучший ресторан города… – обратился он к водителю по-английски. – Получишь столько же чуть позже, если я там окажусь как можно быстрее.

Пожилой седовласый мужчина сунул банкноту в карман потёртой куртки и согласно кивнув, нажал на педаль газа, трогая машину с места.

Агеев оглянулся назад, точно пытаясь напоследок проститься с этим местом и запечатлеть в отражении лобового стекла свадебную церемонию, которая покинув территорию дома, уже оказалась на улице. Он смотрел на всё это празднество потухшим и слегка отсутствующим взглядом, прощаясь навсегда со своей голубой мечтой о собственном личном счастье, коего всегда был лишён и смысла жизни, взлелеянного когда-то и потерянного сегодня окончательно.

То, что ещё вчера казалось подлинным смыслом его жизни, сейчас растворялось в дорожной пыли, которую, выбрасывал из-под своих колёс его автомобиль. Боль внутри казалось была нестерпимой, разъедающей, точно кислота. Она впиталась в его кожу жутким раскалённым клеймом, с которым он пока не мог справиться. Но он понимал, что жизнь не кончается сегодня и он, как и много раз уже было в его жизни поднимется, возродится и начнёт всё с начала. Нет любви, нет женщины, о которой грезил все эти годы и ему осталось лишь одно. Его обручение с госпожой удачей, которая никогда его не покидала в отличие от всех его женщин. Он будет и дальше приумножать свои капиталы, баловать себя роскошью и деньгами. За которые всегда мог купить и позволить себе так много в этой жизни. Преумножать капитал было больше не для кого, но он понимал, что иного пути у него нет. Данная эталонная жизнь – это его реальность, его предназначение. Он как одинокий Кощей из сказки не мог не грести злато, потому что уже не мог и не хотел жить бедно. Так как живут все остальные. Деньги всегда правили его жизнью. Они вели его, заставляя ненавидеть всех, кто ему препятствовал в его желании быть успешнее всех остальных. Вот и сейчас две битые масти уже лежали в его очередной колоде. Селиванов и Елагин. Если с первым всё было понятно, и чтобы уничтожить мальчишку ему было достаточно просто сесть за игровой стол, то с бизнесом Елагина пока было не всё так понятно и легко. Но теперь насолить своей собственной дочери было не просто его идеей, а делом чести. Девчонка высоко вознеслась за счёт мужа и ему не терпелось обрезать ей эти её крылья уверенности как можно скорее.

Агеев откинулся на спинку кресла и достал телефон из кармана. Пролистав папки с изображениями, он открыл ту где хранил фотографии Маши. Немногочисленные из них, но которые всегда очень любил.

Он без сожаления нажимал пальцем на каждый файл и отправлял их безвозвратно в корзину. Не хотел более ничего вспоминать и знать об этой женщине. Всегда была ускользающей тенью в его жизни и теперь ей удалось исчезнуть окончательно.

Заметив, что машина остановилась у роскошного фешенебельного ресторана, он повернулся к водителю и протянул ему обещанную купюру.

Покинув автомобиль, он ещё раз осмотрелся по сторонам и не спеша направился к входу в здание, намереваясь спустить здесь сегодня немало денег, которыми он всегда владел в избытке. Его бесконечные и накопившиеся дела в ночном клубе, планы мести и их реализация подождут. Сейчас ему нужно иное. Полный отрыв и погружение в небытие, дабы остудить пылающую голову и как можно скорее отправить себя на самое дно пропасти в лапы самых упоительных пороков человеческих страстей под названием хмельное веселье, обильное чревоугодие и плотские удовольствия в компании не одной, а сразу нескольких женщин.

Переступив порог роскошного вестибюля ресторана и заметив приближающегося к нему очаровательного администратора, он с ослепительной улыбкой пошёл навстречу юной красотке в строгом классическом комбинезоне тёмно-синего цвета, предвкушая свой восхитительный и упоительный вечер в одном из лучших мест старой Праги.

***

Почувствовав на себе острый пронизывающий взгляд, Агеев с трудом приоткрыл глаза и поднял голову.

Его внушительных размеров спальня, обычно пребывающая в идеальном состоянии кристальной чистоты, сейчас скорее походила на поле напряжённой битвы. Россыпи цветных бумажных конфетти на полу, женское бельё, разбросанное вокруг кровати и пустые, а также слегка початые бутылки с дорогим алкоголем, устилавшие дубовый паркет его спальни, свидетельствовали о том, что хозяин этого роскошного пентхауза провёл ночь в безумном веселье.

Окинув обречённым взглядом огромное пространство комнаты, Александр нахмурился и попытался встать, но тут же зажмурил глаза, почувствовав острый приступ подкатившей к горлу тошноты.

Тяжело сглотнув горькую слюну, он на мгновение приоткрыл и тут же снова прикрыл веки от давящей и распирающей его черепную коробку головной боли.

Плохо помнил, что происходило в этой комнате накануне после того, как он точно побитая собака вернулся из Праги. Зато он отлично помнил, что было, как только он покинул ненавистную ему свадьбу. Это словно врезалось в его память и до сих пор продолжало сверлить его мозг изнутри.

Застолье в ресторане Чехии, на которое он возлагал такие надежды было сорвано неожиданным звонком Сотникова, что повлекло за собой стремительный перелёт в Москву первым же рейсом частного самолёта, дабы вовремя прибыть в ночной клуб и успеть подписать контракт на выступление в его святая святых звезды мировой величины. Денег не считал в пути, как и в ресторане, в который всё-таки попал в этот день, но только уже в Москве. Точно осознавал уже сейчас, что спустил их немало в этот вечер, а вернее столько сколько никогда ещё не тратил за одну ночь в своей жизни.

Искал забвения в этом порочном изобилии изысканной еды, дорогого вина и потрясающих пяти женщин. Полного и разрушительного, чтобы отрезало кусок памяти, который был связан с его поездкой, и которая окончилась ничем. Он хотел внушить и доказать себе сам ещё раз, что это и есть смысл его существования. Блеск, роскошь и свобода… а не то к чему он стремился в последние несколько месяцев. Его снедала изнутри гордость от того, что понимал, что правил этим миром и своей собственной жизнью на сто процентов, позволяя себе всё только самое лучшее, что может позволить человек.

Агеев повернул голову и внимательно посмотрел на пять элитных проституток, которые сейчас мирно спали в его постели и снова прикрыл глаза.

Пытался сейчас мысленно перебрать образ каждой из них и понять по какому принципу выбирал собственноручно накануне каждую. Разная внешность, разный возраст и темперамент. Пытался в каждой из них найти хоть что-то от той, которая свела с ума однажды появившись в его жизни сделав его рабом собственных чувств и эмоций. И которая как он теперь понимал навсегда покинула его одинокую жизнь.

Изысканная красота, яркие ощущения и блеск идеальных тел, все составляющие, которые ему подарили эти искусные жрицы любви, были выше всяких похвал и его ожиданий. Но он исчерпал свой физический ресурс за ночь, сбросил тягу желания и вожделения. И сейчас всё чего он хотел это остаться один в этой комнате чтобы…

Он снова поморщился от резкой боли в голове и обречённо приложил правую руку к своему виску.

– Не жалко… – раздавшийся рядом с ним знакомый голос, заставил Агеева нехотя снова разлепить веки.

– А ты… как стервятник прилетел поглумиться над моими останками терзая моё и без того уничтоженное состояние… – голос его прозвучал хрипло и глухо.

– А разве ты сам ещё этого не сделал? – Виктор протянул ему стакан с растворимой таблеткой, которая кружила в вихре прозрачных пузырьков, то погружаясь, то всплывая на поверхность.

– Вить, оставь свой командирский тон… Прошу… Я не твой рядовой и не твой подчинённый, а ты давно не служишь в армии… – Агеев осушил стакан до дна одним махом и скривившись, тяжело поднялся и сел в постели.

– Знаешь… Иногда я жалею, что не остался в армии… – Виктор брезгливо взял двумя пальцами женский кружевной корсет чёрного цвета и отбросив его в сторону, опустился в кресло. – Жалею, что оставил всё и поехал вместе с тобой, поддавшись на твои уговоры.

– Жалеешь? – Агеев криво ухмыльнулся. – Разве о такой жизни как у нас с тобой можно жалеть?

– Предел мечтаний… Эта наша с тобой жизнь… – Сотников обречённо обвёл руками спальню.

– Да ладно тебе… Мне нужно было просто снять стресс. Что такое нестерпимая боль внутри… знаешь? Не нужно объяснять?

– И ты считаешь… это лучший способ, чтобы заглушить эту боль. Вот этим всем… – Сотников кивнул на спящих женщин.