Текст книги "Листопад последней любви"

– Я рад, что тебе понравилось у меня.

– Как мама?

Мужчина загадочно улыбнулся.

– Похоже, она по сравнению с тобой пока ещё пребывает в шоке, что теперь это и её дом тоже. Пойдёшь с нами ужинать?

– Да… Я проголодалась… И с удовольствием к вам присоединюсь…

– Тогда пойдём. Нас все ждут… – Радович привычно широко улыбнулся.

– Иду… – Катя с улыбкой поднялась на ноги и, охватив ещё раз прощальным взглядом, полным сожаления уютную обстановку гостиной, проследовала за Мирославом на выход из комнаты.

****

Когда, наконец, длинный нескончаемый ужин и последующая чайная церемония окончились, Катя вернулась в свою отведённую по её просьбе отдельно от Игоря комнату. Только здесь она смогла, наконец, выдохнуть и полностью расслабиться. За время вечера не раз пожалела, что присоединилась ко всем за столом, а не поела у себя в спальне, сославшись на усталость. Весь ужин не могла проглотить и кусочка, потому что постоянно чувствовала на себе тяжёлый взгляд Игоря и украдкой замечала немой укор в глазах мамы. Состояние внутри было обречённым, и поездка больше не радовала, как ещё совсем недавно. Каждый пытался справиться о её настроении и проникнуть в душу, а ей сейчас этого больше всего не хотелось.

Приняв душ и накинув на тело лёгкую фланелевую пижаму, она легла на постель и прикрыла глаза. Усталость после перелёта, нервное напряжение, нервозность, накопившаяся в последние дни, сейчас требовали только одного… отдыха и глубокого сна.

Яркий свет слепил глаза.

Катерина поднялась с кровати и направилась к стене, чтобы выключить люстру, но резко замерла на месте, когда в её дверь постучали.

Обречённо вздохнув, она подошла ближе к выходу из комнаты и прислушалась.

– Кто там?

– Катюша, это я… Открой…

Расслышав голос матери, Катя издала повторный вздох отчаяния. Подозревала, что она непременно придёт с разговором, но сейчас ей этого хотелось меньше всего.

– Мам, я уже спать ложусь.

– Я прошу тебя… Открой. Для того чтобы выспаться у тебя будет целая неделя. Нам нужно поговорить.

Катя подумала пару секунд и протянула руку к замку. Провернув поворотный механизм, она слегка приоткрыла дверь.

– Мама, если ты пришла говорить о Елагине, то лучше не начинай… – она развернулась и снова направилась к постели. Опустившись на поверхность, она отвернулась от матери и принялась отстранённо смотреть в окно.

– Катенька, что между вами происходит? Я же вижу, вы оба не находите себе места… – тёплые руки матери коснулись Катиных волос.

– Мама, не спрашивай. Я уже сказала… я не хочу говорить об этом.

– Катюша, я покоя себе не нахожу… Всю дорогу вы не общались. Сейчас после прилёта между вами чувствуется явное напряжение.

– Мама, я давно выросла… И сама решу свои проблемы с мужем. У тебя сейчас своя жизнь и мне бы хотелось, чтобы ты не думала обо мне, а занималась ею.

Сказанная фраза прозвучала, как в пустоту и когда в течение пары минут Катя не услышала ответа матери, машинально обернулась назад.

Женщина сидела, согнувшись и прикрыв лицо руками, горько плакала.

Катерина резко подскочила с места и бросилась к ней. Опустившись на пол, она обхватила колени матери руками и уткнулась в них лицом.

– Мамочка, прости… Прости… Я не это хотела сказать. Ты меня не так поняла.

– Нет… Ты это… и хотела сказать… – женщина приоткрыла глаза и сквозь слёзы улыбнулась. – Ты, как и Данька и Влад считаете, что я на старости лет сошла с ума и влюбилась. И больше ни о чём в своей жизни не могу думать, как о себе. Что вы мне больше не нужны. И я превратилась из заботливой матери в жуткую эгоистку. Именно по этой причине Владислав отказался с нами поехать, а Данька прилетит другим рейсом, и только в день свадьбы.

– Мама, ну зачем ты так? У Даньки просто возникли трудности с документами… – Катя погладила её по щеке пальцами, стирая слезы. – Перестань плакать. Тебе нельзя расстраиваться.

– Но… Мирослав говорил, что поможет ему оформить всё быстро и он бы прилетел вместе с нами.

– Мам… Ты, что не знаешь своего собственного сына? Он всегда и во всём желает проявлять самостоятельность. Ну, упёртый он на этом.

– Да, это он в Андрюшу… Тот тоже был необычайно самостоятелен в жизни.

– Он в последнее время стал часто мне сниться…

– Кто? – Мария Владимировна удивлённо посмотрела на дочь.

– Папа… – Катя положила голову ей на колени. – Мне его так не хватает сейчас.

Женщина погладила дочь по волосам.

– Мне тоже его не хватало всю жизнь. И не хватает сейчас. Его смерть до сих пор для меня как шок. Следствие закрыли за отсутствием подозреваемых лиц. Все списали на обычное хулиганское нападение с целью ограбления.

– Но ведь у него ничего не украли. Всё было на месте, когда его нашли… – Катя подняла голову и внимательно посмотрела на маму.

– Мне кажется это связано в первую очередь с его работой. Он был слишком честным в своей профессии. Так что всё-таки у вас произошло с Игорем? – женщина снова вопросительно посмотрела на дочь.

Катя улыбнулась и, поднявшись на ноги, присела с ней рядом.

– Тебя другими темами не отвлечёшь от того разговора, который ты наметила. Тебе, наверное, это покажется мелочью. Повздорили из-за его сына.

– Из-за Влада? – женщина непонимающе смотрела на дочь. – Но почему? Катюша, ты должна понять, что он для него очень дорог, потому что…

– Мама, я всё это понимаю, и я с уважением отношусь к мальчишке. Но мне не нравится, что он лезет в нашу с Игорем жизнь. Он постоянно оговаривает меня, пытается уличить во лжи.

– Тебя во лжи? Но зачем это ему нужно? Разве ты способна хоть кого-то обмануть.

– Не знаю… Видимо мальчишке просто скучно жить на свете, вот и страдает от безделья. Разве только… – Катя задумалась. – Да… нет… Я не думаю, чтобы сейчас в своём возрасте он ревновал меня по отношению к отцу, как маленький мальчик. Не думаю…

– Знаешь… Всё может быть. Я согласна с тобой… мальчик слегка избалован, конечно. С ним трудно найти общий язык.

– Вот именно… – Катя принялась теребить пальцами край пижамы.

– Успокойся… – Мария Владимировна с нежностью коснулась ладонью руки дочери. – Всё будет хорошо. Сейчас мальчишка далеко, и он вам не помеха. У вас неделя впереди без него и мне кажется есть огромный шанс наладить свои отношения. Сделай первый шаг сама. Поверь, Игорь Сергеевич этого стоит. Он очень хороший человек и настоящий мужчина. Не надо его обижать. Он много сделал для нас обоих. Он помог финансово и спас мне жизнь, и я всю жизнь буду молиться за него.

– Да… помог… – в голове Кати моментально всплыл в воспоминании её разговор с Елагиным, когда она пришла просить его о заёме денежных средств на операцию и его ответное условие для их выдачи. – Не помог бы… Если бы не попросил…

– Что ты говоришь, доченька. Я не слышу… – женщина пристально смотрела на дочь.

Катя прервала ход своих мыслей и, повернув голову, посмотрела на мать.

– Ничего, мамочка. Это я так о своём… Кое-что вспомнила. Иди спать. Мирослав, тебя ждёт. Завтра у вас насыщенный день и так много нужно всего сделать. Я помирюсь с Игорем. Обещаю…

– Умница… Правильно… – женщина поднялась на ноги и, коснувшись губами волос дочери, пошла на выход. У двери она остановилась и, обернувшись, снова посмотрела на Катю. – Я уверена, что все наши беды кончились, Катюша, и скоро мы все будем очень счастливы.

– Конечно, будем… – Катерина натянуто улыбнулась и направилась к маме. Поцеловав её и проводив в её спальню, она вернулась в свою комнату. Обречённо взглянув на разобранную постель, поняла, что заснуть после разговора точно не сможет.

Немного подумав, она направилась на кухню, расположение которой, ей показали чуть ранее.

Исследовав все шкафы, она распахнула дверцы бара и, заметив сложенные пирамидой в горизонтальном положении бутылки с вином, улыбнулась. Никогда не заглушала свою внутреннюю боль в груди алкоголем. Но сейчас захотелось совсем немного этого адского зелья.

Осторожно перебрав бутылки, она выбрала тару с прозрачным стеклом и нежно-розовым напитком внутри. Этикетку прочитать не смогла в виду отсутствия знания местного языка. И потому недолго раздумывая, поставила вожделенное спасение горестных мыслей на стол с намерением её немедленно открыть.

Обнаружив штопор в ящике столешницы, вновь вернулась к своей добыче, обречённо сжимая чудо инструмент в своих пальцах. Воспользоваться этим нехитрым допотопным приспособлением, как ни старалась, не смогла и, подняв голову к открытым стеллажам с посудой и приборам, поискала хоть что-то, чтобы могло ей помочь. Когда, наконец, вожделенный предмет другой более современной конфигурации был обнаружен и она, подставив стул, попыталась дотянуться до него, неожиданно резко замерла на месте, потому что в кухне погас свет, и комната погрузилась в абсолютный полумрак.

Катерина резко обернулась.

Сердце в груди бешено застучало. Терпеть не могла подобные состояния паники и тревоги ещё с детства.

– Эй… Кто это сделал? Как вас там? Включите свет немедленно… Что за глупые шутки? – она обратилась в пустоту и тут же почувствовала, как сердце её бешено забилось от страха, ибо глаза, привыкшие быстро к темноте, с чёткостью различили силуэт человека всего в паре шагов от неё.

Она стремительно спустилась со стула и отошла в сторону.

– Эй, кто вы? Не подходите, у меня нож в руке… – она судорожно стала шарить пальцами по столешнице в поисках названного ею предмета. Но уже через секунду поняла, что ножа рядом не было и в помине.

Она начала пятиться назад, намереваясь оказаться у стены, где могла оказаться в большей безопасности. Но когда, сделав ещё пару шагов, столкнулась явно не со стеной, а с телом человека, истошно закричала. Её крик сорвался на хрип, потому что её рот оказался закрыт ладонью человека в мягкой кожаной перчатке.

Перед глазами девушки всё поплыло радужными кругами, и она почувствовала, как теряет сознание, оседая прямо на пол.

Мягкий, проникающий сквозь полузакрытые веки свет казалось, стал спасением и избавлением от морока, в который она так стремительно погрузилась несколько минут назад.

Катя попыталась приоткрыть веки, но снова обессилено их закрыла. Голова раскалывалась на части от сильной боли, точно её ударили тяжёлым предметом и единственное чего хотелось это просто не шевелиться.

Почувствовав лёгкое прикосновение к своему лицу чего-то тёплого и нежного, она снова попыталась приоткрыть глаза.

Непонятный огромный силуэт расплывчато возник перед её затуманенным взором. Подняв тяжело руку, она попыталась на ощупь определить принадлежность склонившегося к ней объекта и когда её пальцев коснулись ощутимо знакомо, она натянуто улыбнулась.

– Байрон, это ты… – произнесла она хриплым голосом вслух.

В ответ на её обращение пёс радостно завилял хвостом и принялся облизывать её щеки и нос языком, дабы выказать ей свою нескрываемую радость.

– Мальчик, как я рада, что это ты… – она обхватила его обеими руками за морду и прижала к себе.

– Ну а кто это может быть кроме него? – раздавшийся неожиданно вопрос рядом с ней, заставил её не спеша повернуть голову.

Сознание медленно возвращалось к ней, как и чёткость находившихся возле неё предметов обстановки и человека, который сидел с ней рядом и с тревогой во взгляде смотрел на неё.

– Игорь, это ты? Что произошло?

– Это мне у тебя хотелось бы спросить. Что произошло? Часто у тебя бывают такие приступы?

– Какие приступы? – она растерянно коснулась пальцами своего лба.

– Часто теряешь сознание и погружаешься в столь длительный сон? – он с нежностью коснулся пальцами её щеки, с тревогой всматриваясь в её глаза.

– В детстве было часто. В последнее время… Давно не было. Ну… Почти не было…

– Что значит почти? И почему я об этом узнаю только сейчас?

– Игорь, оставь этот тон… Прошу. Мне сейчас не до него… – Катя попыталась подняться, но Елагин с силой надавил на её плечи руками и уложил обратно на подушку.

– Не смей вставать. Мы поговорим об этом и непременно. И когда вернёмся домой, ты пройдёшь тщательное обследование. А сейчас тебе лучше полежать ещё какое-то время. Врач сказал, что с тобой всё в порядке. Но он рекомендовал воздержаться от активного образа жизни. Поэтому как минимум сутки ты пролежишь в постели.

– А как же свадьба? Я обещала помочь маме и…

– Мама и Мирослав отказались от нашей помощи и заверили меня, что им обоим в удовольствие заниматься единолично устройством праздника, на который мы будем приглашены, как гости. И это станет сюрпризом для нас, как и для остальных приглашённых. Воспользовавшись этим… я и привёз тебя сюда.

– Сюда? – Катя судорожно осмотрелась по сторонам.

Заметив новую и необычную для неё обстановку, она с тревогой во взгляде снова посмотрела на мужа.

– Где мы? Зачем мы сюда приехали?

Игорь поднялся с кровати и, подняв с пола сумку, направился вместе с ней к шкафу. Не спеша, доставая вещи, он принялся раскладывать их на полки.

– Хотелось побыть с тобой вдвоём именно здесь в этом удивительном уголке дикой природы. Потому что в пределах цивилизации нам с тобой не удаётся поговорить по душам и всё прояснить между нами. Ты не желаешь со мной говорить. Создав искусственно стену молчания между нами, ты не решаешь проблему, а лишь её усугубляешь. Неужели ты этого не понимаешь? – он обернулся и пристально посмотрел на неё.

– Игорь, мы выяснили всё дома, и я сказала тебе всё, что хотела. Пока ситуация в твоём доме не изменится, я намерена вести себя только так и никак иначе. И более того… по возвращении отсюда, мы с Данькой возвращаемся в квартиру мамы. Надеюсь, к тому времени ремонт в ней уже будет закончен.

– Ремонт в ней будет закончен через два дня и твой брат волен туда возвращаться, когда пожелает, но ты туда не вернёшься. Что это ещё за глупости? Вернуться домой… У тебя что… нет своего дома?

– Игорь, перестань изображать из себя собственника. Я свободный человек и ты не можешь мне запрещать делать то, что я хочу. Мне некомфортно жить в твоём доме, и я там жить не буду.

– Ну, хорошо. Как скажешь… Тогда я перееду в квартиру вместе с тобой… – Елагин отвернулся и продолжил спокойно развешивать свои вещи в шкафу.

– Со мной? В квартиру мамы? Ты? – Катя приподнялась на локтях.

– С тобой. В твою старенькую двушку… – он резко повернулся и, достигнув кровати, опустился рядом с ней. – А ты полагаешь, я всегда жил в хоромах? С прислугой? Поверь, начинал с низов и таких, о которых ты наверняка никогда и не слышала. Благодаря твоей маме, которая своим непосильным трудом создала тебе и твоему брату мало-мальски неплохие условия для жизни.

– Видела я всякие условия… – Катя насупилась.

– Малыш… – Игорь приблизился к её лицу. – Ну, давай оставим все обиды, забудем о них и, хотя бы сейчас находясь здесь, попросту насладимся всем тем, что окружает нас с тобой.

– И именно поэтому ты увёз меня в эту глушь, вместо того, чтобы насладиться красотами Праги.

– Ты права… Глушь… Но это лишь на первый взгляд. А вот когда завтра тебе уже можно будет встать с постели и выйти на улицу, то ты сможешь оценить сама по достоинству всю восхитительность местной обстановки.

– Я хочу домой к Мирославу и маме.

– А мы итак в доме Мирослава. Это охотничий домик, куда он приезжает поохотиться вместе с друзьями. И который он любезно предоставил мне на несколько дней для примирения с тобой. Я уверен, что мы проведём здесь четыре прекрасных дня.

Лицо Кати сменило спокойное выражение на состояние гнева. Она выгнула дугой правую бровь и приблизилась к его лицу.

– Что? Четыре дня? А ты подумал о маме? Что с ней будет?

– Мама твоя дала мне полное разрешение на это. Катюнь, хватит быть ребёнком и дуться. Я на кухню. Там готовится восхитительный бульон из крольчатины и лёгкое жаркое для тебя. Я намерен насладиться приготовленной моими руками, трапезой вместе с тобой в постели. Предлагаю сегодня устроить день лени. Включим какой-нибудь лёгкий фильм в проигрывателе и будем наслаждаться вкусной едой вместе.

– Ты готовил еду сам? – она смотрела на него слегка ошарашенно.

Игорь рассмеялся.

– Тебя послушать так я как какой-то инопланетянин, который ни готовить, ни жить самостоятельно не умеет. Я намерен тебя удивлять постоянно и, кстати, мне нравится твоё детское и надутое выражение на лице… Будь такой постоянно… Это так пленительно… – он поцеловал её в лоб, и резко поднявшись с кровати, направился на выход из комнаты.

– На меня напали на кухне в доме Мирослава. Именно поэтому я потеряла сознание… – Катя пристально смотрела ему вслед.

– Знаю… – Игорь резко обернулся. – Знаю… Не понаслышке… И не от тебя.

– Ты знаешь, кто это был?

– Конечно, знаю…. Это был я…

– Ты? – Катя снова резко поднялась в постели. – Ты что с ума сошёл? Я чуть не умерла там от ужаса… А ты забавляешься, устраивая какие-то дикие игры.

Елагин смотрел на неё с улыбкой.

– Да… Видимо сошёл с ума… Впервые в жизни захотелось совершить безумный поступок и попросту украсть свою любимую и такую непокорную женщину. Но задумка оказалась неважной и вместо твоего сопротивления и яростного парирования в мой адрес, я еле успел поймать тебя в твоём стремительном падении ко мне на руки.

– Это немыслимо! Я не знала, что думать, а он…

– Ну, вот так… Прости… – Елагин ослепительно улыбнулся. – И тебе лучше смириться с моим решением, потому что выбора у тебя всё равно нет, и не будет до тех пор, пока мы не вернёмся в так любимую тобой цивилизацию.

– Значит я в плену?

– Считай так… И я намерен создать все условия в этом доме для твоего комфортного отбывания этого плена.

– Ты попросту ненормален. Как мальчишка… Не наигрался в детстве?

Игорь внимательно на неё посмотрел и, сделав пару шагов, снова к ней приблизился.

– Каждый раз, когда ты говоришь, подобные вещи в мой адрес, вот с такой вот интонацией, я начинаю подвергать сомнению всего того, что касается твоих чувств по отношению ко мне, о которых ты мне говорила. Почему так, Катюша? За что ты так со мной? Разве я сделал тебе что-нибудь плохое?

Катерина молча смотрела на него и не знала, что ему ответить. С одной стороны, она злилась на него. Понимала, что злилась беспочвенно и по-детски, но с другой стороны понимала, что обвиняла его во всём беспочвенно и глупо. Ведь он действительно был ни в чём не виноват. Не виноват в том, что происходило между ними лишь по причине козней его сына.

– Ну что… Я полагаю… Дальнейшие разговоры окончены, как и обвинения тоже… Давай-ка и правда проведём эти дни мирно и дружно, позабыв обо всём, что было плохого между нами… – он смотрел на неё внимательно и, не дождавшись ответа, снова поднялся на ноги. – Ну не буду тебе докучать. Отдыхай. Есть будем ровно через час. Байрон, пойдём со мной… – Игорь стремительно направился на выход из комнаты.

– Я не буду есть твою еду и вообще находиться здесь не буду. Дай мне телефон. Я вызову такси и уеду в Прагу… Ты меня слышишь? – она нарочно повысила голос, обращаясь к нему.

– Слышу, конечно. Конечно, дам телефон. Но предупреждаю, здесь практически отсутствует связь.

– Значит, ты нарочно притащил меня сюда? Ты меня слышишь? Я кажется, к тебе обращаюсь!

Но Игорь делал вид, что её не слышит и потому хранил абсолютное молчание. Заметив, что пёс послушно присоединился к нему, он покинул комнату, где находилась Катерина, и плотно затворил за собой дверь.

– Чокнутый! – Катя тяжело опустилась на постель и с тоской во взгляде осмотрелась по сторонам.

Красивая белёная поверхность деревянного сруба с высоким потолком предстала её взору по периметру. Комната была довольно светлой и просторной. Два больших окна с дивным лесным видом на улицу, были больше похожи на красивую телевизионную картинку. Вековые ели и сосны зазывно заглядывали в прозрачные, натёртые до блеска стёкла, а крошечная приоткрытая форточка вливала в дом волшебный головокружительный аромат душистой хвои.

Развешанные по стенам охотничьи трофеи в виде дорогого оружия, стальных клинков и постеров сцен моментов охоты привлекли её внимание. Единственное чего она здесь не находила это привычных элементов русских охотничьих домов в виде голов отрезанных с туловищ убитых на охоте животных.

Кровать, на которой она лежала, была широкой из массива отменного векового дуба и венчала в изголовье великолепнейшую изразцовую спинку, украшенную резьбой по дереву.

Она провела пальцами по кружевным узорам и улыбнулась, поймав себя на мысли, что солнечное настроение вновь посетило её, и это было впервые с момента их прилёта в эту новую для неё страну.

Но уже через мгновение, расслышав во дворе голос Игоря, надуманные обиды снова взяли в плен её голову, и она твёрдо решила испортить мужу все его благие намерения по поводу их идиллического пребывания вдвоём в этом охотничьем доме.

И не далее, как через час, она осуществила свою угрозу посредством того, что наотрез отказалась от всего, что он принёс ей в качестве еды на огромном подносе. Предложенная трапеза была столь изыскана и источала такие ароматы, что у неё закружилась голова, желудок сводило болью от голода и немедленного желания всё это как можно скорее попробовать. Но, несмотря на это, как только Игорь попытался несколько раз поднести к её губам ложку с ароматным супом, она с равнодушным видом отвергла его предложение.

К её удивлению Елагин стоически выдержанно переносил все её молчаливые протестующие жесты, но как только пиала, в которую он несколько минут назад заботливо уложил на кухне куски ароматного жаркого, оказалась попросту перевёрнутой Катиными руками на поднос, он резко поднялся с кровати и, забрав всю еду, молча удалился из комнаты. И до конца дня в спальне больше так и не появился.

Катерина радовалась недолго своему одиночеству. Попытка уснуть с треском провалилась. И проворочавшись не один час в постели, она резко приподнялась и присев на кровати, обхватила свои колени руками.

Голод к ночи взял верх над гордостью, и желудок начало скручивать навязчивыми позывами, удовлетворить его нечеловеческие аппетиты. А они эти аппетиты, движимые теми запахами, что доносились из соседней комнаты, были просто дьявольскими. Поэтому поискав по сторонам, слегка растерянным взглядом, хоть что-то что можно было бы набросить на себя, Катя резко поднялась с постели.

Лёгкий плюшевый плед, был единственным, что могло стать таким укрытием, и она, недолго думая, стянула его с кресла и стремительно направилась на выход из комнаты. На удивление её тело спустя несколько часов, после того как она очнулась, лишилось прежней слабости, и теперь она двигалась довольно уверенно одержимая единственной сейчас мыслью съесть хоть что-то.

Осторожно приоткрыв дверь спальни, она выглянула наружу. Комната, находившаяся прямо перед ней, скорее походила на гостиную, и об этом в первую очередь свидетельствовало наличие широкого камина и огромного дивана прямо перед ним. Заметив, что Елагина нет в этой комнате, она почти бегом на цыпочках преодолела просторное помещение и двинулась дальше.

Кухня была расположена совсем рядом. И оказавшись в ней, Катя не зажигая света, двинулась на ощупь к плите, намереваясь найти хоть что-то съестное. Ощутив под своими пальцами ещё тёплые кастрюльки, она улыбнулась.

Обнаружив тут же на столе оставленный под целлофаном в плетёной корзинке нарезанный хлеб, она моментально вонзилась зубами в горбушку свежей ароматной буханки, которую приблизила к своим губам стремительно. Зажмурив глаза не только от удовольствия, но и потрясающего вкуса свежей выпечки, моментально распространившейся на её языке, она стремительно проглотила кусочек и с уверенностью взяла в руки ложку, лежавшую на крышке одной из обнаруженных ею кастрюль.

Жаркое с картофелем оказалось столь восхитительным, что она попросту принялась его вычерпывать из кастрюли, пачкая при этом соусом пальцы и обжигаясь. Она никогда не ела ничего вкуснее, и потому с жадностью поедая содержимое казанка, даже не хотела думать о том, насколько прилично сейчас поступает, по сути съедая трапезу, приготовленную собственным мужем тайком.

Почувствовав у своих ног какое-то движение, она резко замерла на месте с ложкой у рта. Но через мгновение уткнувшаяся в её колени морда собаки, заставила её облегчённо выдохнуть, и с улыбкой склониться к Байрону.

– Ты меня напугал, полуночник…

Пёс тихо заскулил.

– Эй… Ты чего… – Катя старалась говорить, как можно тише. – Я с тобой поделюсь, только, пожалуйста, не шуми. Иначе если проснётся твой хозяин, то нам обоим несдобровать. Я только сейчас найду, где включается свет, и обещаю, что мы с тобой будем есть всю эту еду вместе… – Катя улыбнулась и, сделав ещё пару активных гребков ложкой в кастрюле, погрузила ароматное жаркое в рот, и толком не прожевав его, двинулась осторожными шагами по тёмной комнате на поиски выключателя.

Яркий свет в кухне загорелся неожиданно и, заметив перед собой мужа, стоящего в дверном проёме со сложенными руками на груди, Катерина резко замерла на месте, при этом выронив орудие своего налёта на кухню на пол, которое тут же со звоном упало на пол.

– Игорь, я… – она виновато на него смотрела. – Я просто…

– А знаешь, ты больший ребёнок, чем я полагал… – Елагин двинулся в её сторону. – А знаешь, что бывает с непослушными детьми, которых застают на месте, где они шкодничали?

Катя сложила руки на груди и с вызовом на него посмотрела.

– Да, ладно… Ты же не собираешься меня пороть за то, что я съела пару ложек твоей еды. Я просто была голодна, вот и…

– Не удержалась… – Игорь подошёл к ней вплотную и улыбнулся. – Видела бы ты сейчас свою моську со следами ужаса на лице и перепачканным моим фирменным соусом кончика носа и щёк… – он осторожно погладил её по правой щеке и тут же поднёс испачканный указательный палец к своим губам. – Очень вкусно…. Не находишь? – он улыбнулся.

Катя молча смотрела на него. Но уже через мгновение всплеснула руками и принялась хаотично стирать следы своего позора со щёк своего лица.

– Оставь… Я сам… – Игорь стремительно прижал её к себе, обхватив талию кольцом своих рук, и принялся губами аккуратно снимать соус с её щёк.

Катя уперлась в его грудь пальцами.

– Игорь, пусти, я не хочу. Пусти, слышишь… – она смотрела на него пронзительно и как только почувствовала себя снова свободной, поспешно отошла в сторону. Обнаружив прямо перед собой небольшую раковину, больше походившую на керамический таз, она плеснула в ладонь воду из стоявшего неподалёку кувшина и принялась умывать своё лицо.

Схватив со стола полотенце, Катерина попыталась им утереться, но перехваченная сильными пальцами тонкая ветошь, уже коснулась её лица.

Игорь осторожно стирал капли воды и при этом старался удерживать её подле себя.

– Я не маленькая… Пусти. Отпусти меня… – она попыталась снова противиться ему, когда он принялся нежно касаться губами её шеи и рук. Но он больше не собирался её слушать, и протесты были настойчиво отклонены мужчиной, которого останавливать уже было бессмысленно.

– Я безумно соскучился по тебе… – он шептал слова, утыкаясь лицом в её кожу на плече, и поспешно пытался освободить её от мягкого полога плюшевого пледа.

– Пусти, пусти меня… слышишь. Я не хочу. Я ненавижу тебя. Всегда ненавидела… Отпусти… – она произнесла это обречённо, погружая одновременно с этим пальцы в его густые волосы и понимая, что все её сопротивление рушится под натиском того заявленного права, что исходило от него сейчас.

Ответное тепло стремительно разливалось в её жилах точно абсент, принятый на голодный желудок и как только его пальцы коснулись её обнажённого бедра, она обхватила его голову пальцами и приблизила к себе сама, стремительно касаясь его губ своими.

Елагин обхватил её в стальное кольцо своих рук так сильно, что тут же поймав себя на мысли об этом, ослабил пальцы, боясь причинить ей боль. Бесплодная попытка прекратить всё, что сейчас происходило между ними, в любом случае для них обоих оказалась бы тщетной. Наслаждаясь взаимной агонией, которая разливалась по их жилам, точно кипучая лава, они одномоментно снова погрузились в царившую ещё совсем недавно между ними идиллию. Снедая жадно губы друг друга, они погружали себя в пленительный мир своего целостного уединения. Уединения, которое грозило уже через мгновение испепелить заживо их обоих.

– Игорь, подожди… я хотела… – Катерина отстранилась от него, пристально всматриваясь в его глаза и пытаясь восстановить сбившееся дыхание, которое мешало произносить слова.

– Молчи… Ты скажешь всё потом… Сейчас молчи… – Елагин с лёгкостью подхватил её на руки и, покинув кухню, прямиком направился в спальню.

Осторожно опустив её на постель, и стремительно сбросив с себя одежду, он аккуратно опустился на неё сверху.

В полутёмной комнате ему казалось, что он видит сейчас только её глаза, которые смотрели на него как-то растерянно, слегка испуганно, робко и одновременно с лёгким вызовом. Он никогда не видел её такой прежде. Нежно коснувшись губами её полузакрытых век, он склонился к её уху и прошептал:

– Не закрывай их сегодня… Я хочу видеть твои глаза. Слышишь… Хочу… Их видеть… – он снова коснулся губами её век, и когда она резко распахнула их, и пристально всмотрелась в его лицо, он стремительно и жадно накрыл её губы своими.

Нещадно разрывая хрупкую преграду сброшенного пледа, он стремительно обнажал её тело. Тело, которое сейчас казалось, было преисполнено каким-то сгустком энергии, магии и неимоверной притягательности, ибо как только он касался её кожи пальцами, казалось, тут же терял и разум, и волю.

Он пожил на свете немало и немало женщин с момента смерти жены делили с ним постель, но с Катей всё было иначе. С ней каждый раз происходило всё так, точно впервые. Настолько ярко и пленительно, что он не мог объяснить, что было в этой женщине такого, что так яростно заставляло его безумствовать, сходить с ума и швыряло его точно разбитый в шторм парусник из одной поглощающей его бездны в другую.

Снова и снова слегка приподнимаясь над ней, он смотрел точно заворожённый в её синие омуты, снедающие и забирающие его энергию до капельки. Смотрел долго, не отрываясь и не позволяя ей подходить к краю. И лишь когда видел в её глазах проступившие слёзы, не мог смотреть на неё далее. Поражённый, точно раненый зверь в неравной схватке опускал резко голову и сжимал кисти её рук своими так сильно и жарко, что заставлял её погружаться в небытие, забирая её в плен своей силы и власти. Чувствовал обжигающий жар её рук, её пальцев, остроту ногтей, судорожно впивающихся в его обнажённую спину и ягодицы. Дрожал от этих ощущений всем телом, словно оторвавшийся лист от дерева, трепещущий на ветру. Вдыхая пленительный аромат её тела, Игорь попросту поглощал каждый его сантиметр своими губами, вырывая при этом из её горла, сбившиеся тихие стоны, когда в очередной раз, погружаясь в её тело, возносил на вершину удовольствия и их единого стремительного падения вниз…