Текст книги "Листопад последней любви"

***

Влад придирчиво осматривал себя в большом зеркале прихожей. Повернувшись со всех сторон и убедившись, что всё в порядке, он глубоко вздохнул.

– Ты выглядишь потрясающе… – сонный голос Евы раздался позади него неожиданно.

Влад резко обернулся и, заметив её босую, закутанную в одеяло и с растрёпанными после сна волосами, улыбнулся.

– Ну, зачем ты встала? Тебе же сегодня никуда не идти.

– Хотела проводить тебя. Ты позавтракал?

– Да, выпил кофе и съел бутерброд. Откровенно говоря, с утра ничего не хочется.

– Ну чего ты так волнуешься? – Ева зашлёпала босыми ногами и подошла к нему ближе. – Всё будет хорошо. Я уверена. Ты же так мечтал вернуться на завод.

– В том то и дело. Всё произошло так быстро и неожиданно, что не знаю, что и думать. Катерина вчера позвонила вечером и сообщила кучу новостей, что я пока не знаю, как на них реагировать.

– Я очень рада, что твой отец пришёл в себя… – Ева уткнулась лицом в его плечо.

– Я сам безмерно рад. Ибо был уверен, что всё, что с ним случилось это в какой-то мере из-за меня. Винил себя. Сегодня непременно его навещу. Меня терзает только одно обстоятельство.

– Какое? – девушка подняла на него глаза.

– Почему работу мне предложила его жена, а не он сам.

– Кто знает… – Ева пожала плечами и прикрыв ладонью рот, зевнула. – Сходишь… Узнаешь…

Влад хитро улыбнулся.

– А ты марш спать… И не стой босая… Простынешь… Потом возись с тобой… – он склонился и нежно коснулся губами её лба. – Давай, живо в постельку… – парень слегка её подтолкнул в спину.

– Слушаюсь, мой адмирал… – девушка зажмурила глаза и улыбнулась. Она развела руки в стороны и упавшее с неё одеяло, накрыло пол у их ног.

Крепко обняв его и встав на цыпочки, девушка потянулась к его губам.

– Обязательно мне позвони, когда всё окончится. И к отцу поедем вместе. Я хочу с ним познакомиться.

Влад коснулся её губ своими и улыбнулся.

– Как скажешь… Иди в постельку…

– Иду… – Ева широко улыбнулась и подняв одеяло с пола, снова в него закуталась.

Влад отошёл чуть в сторону и взяв папку с документами в руку, направился к двери.

– А знаешь… Костюм тебе очень к лицу. Даже не думала, что настолько к лицу…

Влад повернул голову и улыбнулся.

– Спасибо. Я побежал. Пока.

– Пока… – Ева поднесла пальцы к своим губам и послала ему воздушный поцелуй.

Захлопнувшаяся за ним дверь, заставила её вернуться в спальню. Быстро достигнув кровати, она опустилась на её поверхность и закутавшись поплотнее в одеяло, моментально уснула.

Когда такси остановилось у проходной завода, Влад вышел из машины и направился к пропускному пункту. Его точно ждали и потому пропустили без препятствий, но к его удивлению попросили пройти не в административный корпус, как прежде, а на производство, в цех готовой продукции.

Он шёл по бесконечным коридорам завода, где ему всё было знакомо и потому быстро достиг нужного ему места уже через несколько минут.

Предвкушение от возможности вернуться туда, где ещё совсем недавно начал обретать вкус к этой работе привносило в его душу ощущение какой-то радости и эйфории. Но вместе с тем неизбежный разговор с Екатериной давал обратную составляющую его робости и какого-то внутреннего страха и потерянности.

Неожиданно в конце коридора расслышав чьи-то тихие голоса и две резко двигающиеся тени, он резко остановился на месте. И так как полумрак коридора скрывал его от ссорящихся собеседников, то ему удалось незамеченным подойти к ним так близко, что он смог услышать всё, о чём они так громко говорили.

– А я тебе ещё раз повторяю. Я не имею никакого отношения к этой сделке и тем более к тем деньгам, о которых ты говоришь… – женский голос повышал тональность сказанного с каждым словом.

– Что ты говоришь… Серьёзно… Тогда почему вся сумма поступила не на счёт предприятия, а на личный и закрытый счёт Елагина? – мужчина тоже повышал голос.

– Потому что такова была его воля при заключении этой сделки и только.

– Что за чушь… С каких это пор деньги от сделки завода уходят на закрытый директорский счёт, а не на счёт предприятия?

– А может это квота недоверия для таких заместителей как ты…

– Слушай, соплячка… Я прекрасно знаю, чьих это рук дело. Дело рук твоих и твоего братца. Илья сказал мне, что он не знает, как деньги попали не на тот счёт. Он пытался всё контролировать, но вмешался кто-то извне и внёс изменения в данные расчётного счёта так быстро, что они ничего не успели сделать. Так вот… если деньги не вернутся в ближайшее время на счёт завода, и ты и твой братец вылетите с завода, как две пробки из бутылки игристого вина.

– Да кто ты такой, чтобы нас выгонять? Кто ты такой? Самозванец, который захватил власть на заводе и управляет им, так как считает нужным. Это я вышвырну тебя отсюда и из своей жизни полностью, и ты наконец, перестанешь её отравлять.

– Дрянь! Да, я не посмотрю, что ты моя дочь и я тебя урою так глубоко, что и останков твоих никто не найдёт…. – Агеев сцепил руки на шее Кати мёртвой хваткой и принялся её душить, но тут же неожиданно резко вскрикнув, беспомощно их разжал и корчась от боли, осел на пол, теряя сознание.

– Кто здесь? – Катя отрывисто кашляла и пыталась разглядеть в темноте своего спасителя.

– Это я… – ответил Влад тихо. – Ты сама позвала меня.

– Господи, Влад… – Катя ещё раз громко кашлянула и попыталась успокоить сбившееся дыхание. – Ты даже не представляешь… Как ты вовремя пришёл…

– Может, объяснишь мне… Что это только что было? – он подошёл к ней вплотную и пристально всмотрелся в её лицо.

– Объясню и не только это. Только давай уйдём отсюда, пока он не очухался и не увидел, что это сделал ты. Не хочу, чтобы ещё одним кровником у него стало больше.

– Я не собираюсь его бояться.

– Влад, не геройствуй, прошу. Ты не знаешь этого человека.

– Зато, кажется, ты знаешь… И очень хорошо. Может, наконец… расскажешь всё?

– Расскажу. Обещаю. Только пойдём отсюда в помещение мастеров. Там и поговорим.

– Но почему не в отцовском кабинете? – Влад не трогался с места.

– Влад, я всё объясню. Только пойдём, умоляю… – она протянула ему свою руку, приглашая пойти за собой.

Парень пожал плечами.

– Ну, пойдём… – он обхватил её ладонь своей, и они почти бегом направились вглубь коридора, покидая то место, где по-прежнему без чувств лежал на полу Агеев.

Спустя час, Влад сидел в кресле с чашкой горячего кофе в руках и смотрел прямо перед собой, пытаясь здраво осмыслить всё то, о чём ему рассказала Катя.

– Значит… завод в руках этого человека? – он нарушил молчание и перевёл вопросительный взгляд на Катю, которая стояла у окна к нему спиной и смотрела в стекло.

– Да… – она медленно повернулась и посмотрела на него. – И я… ничего не смогла сделать, чтобы ему помешать. Мне пришлось оставить кондитерскую и прийти сюда хотя бы в качестве наблюдающего и одного из работников завода. Это всё, что я смогла сделать, чтобы хоть как-то контролировать всё, что он делает. Я и Даниил предотвратили утечку денежного потока от последней сделки, и вся сумма поступила не на счёт предприятия, откуда её можно было вывести с лёгкостью, а на закрытый личный счёт Игоря. Это единственное, что удалось сделать.

Владислав смотрел на неё внимательно.

– Теперь понимаю… почему он тряс тебя как грушу… Догадался, что это ты….

– Да, этого человека провести не так просто.

– Это, правда? То, что он сказал?

– Что именно?

– Что ты… Его дочь…

Катя грустно посмотрела на него.

– Правда…

– Значит это чудовище, твой родной отец? О господи… – Влад резко поднялся с места и заходил из угла в угол по комнате. – А я что только не передумал… Думал, вы подельники и хотите обобрать отца. А оказалось…

Катя обречённо смотрела на него.

– Он мой биологический отец, а воспитал и вырастил меня человек, которого убил этот зверь.

– Как убил? – Владислав резко остановился и подошёл к ней вплотную. – И зная это… ты не упрячешь его за решётку?

– У меня нет доказательств, кроме того признания, которое он сделал мне сам.

– И ты не записала его на диктофон?

– Влад, разговор состоялся случайно, и я не смогла этого сделать. Я была шокирована. У меня даже и мысли не возникло об этом в тот момент. Он просто уничтожил меня своим признанием.

– Напрасно. С такими как Агеев всегда нужно держать диктофон включённым и иметь пару козырей на руках, чтобы его уничтожить. Он сегодня чуть не убил тебя и если бы я не оказался там, то… не известно, чем бы всё закончилось. Ты не должна думать только о себе. Ты ждёшь ребёнка. Носишь моего брата или сестру, и я не позволю тебе так рисковать собой… – он с нежностью во взгляде всматривался в её лицо.

Катя заулыбалась.

– Ева тебе всё рассказала….

Влад хитро прищурил глаза.

– А ты собиралась и дальше делать из этого тайну… Отец уже знает?

Катя грустно вздохнула и опустила голову.

– Не сказала. Боюсь его волновать сейчас, когда он только пришёл в себя. И о заводе он тоже ничего не знает. Именно поэтому я позвонила тебе. Мне нужна твоя помощь здесь и сейчас.

– Моя помощь? Но ведь отец выгнал меня. Как я смогу тебе помочь?

– Отец выгнал и Даньку. Но мне нужна была его помощь на заводе и как видишь я приняла правильное решение, когда попросила Агеева его вернуть. Мне нужна твоя помощь. Алфёров сказал, что в последние дни работы ты отлично отладил работу отдела логистики. Новый человек, что пришёл на твоё место, не справился и там опять полная неразбериха. Задержки поставок, срывы отправки товара. Ты можешь вернуться на работу и помочь мне в этой операционной деятельности?

– Пытаешься негласно перехватить власть у узурпатора прямо за его спиной?

Катя отрицательно покачала головой и медленно присела на стул.

– Пытаюсь спасти дело твоего отца, пока он не может сам приступить к работе. Мне в моём положении… сам понимаешь… скоро кроме моего ребёнка ничего не будет нужно.

Влад молча смотрел на неё.

– Ты знаешь, что мне нужна работа, и я с радостью вернусь на завод, и с радостью помогу тебе, потому что мы одна семья.

– Значит нашей войне конец? – Катерина протянула ему свою правую руку. – Перемирие?

– Перемирие… – Влад опустился перед ней и пристально всмотрелся в её глаза. – Правда при одном условии…

– Каком? – девушка прищурилась.

– Ты будешь беречь себя и моего брата… – он поднёс её ладонь к своему лицу и с нежностью коснулся губами её пальцев.

Катерина улыбнулась.

– Обещаю…. Кстати… Так и не сказала тебе спасибо за наше с малышом спасение. А… Что ты с ним сделал, что он так быстро отключился?

Влад улыбнулся.

– Нужный приём, который я привёз на память из Америки. Один негр научил меня ему в уличной потасовке с полицией. Сказал безотказный приём, который без оружия может уложить оппонента на полчаса отдохнуть.

Они оба синхронно и громко рассмеялись.

– О…. Я буду благословлять этого негра всю жизнь за своё спасение. А ты… оказывается, был хулиганом и поехал в США вовсе не для учёбы… – Катя заразительно звонко засмеялась.

– Ну, было дело по молодости… Не буду скрывать… – Влад растянул губы в смущённой улыбке и уже через минуту дополнил её смех своим.

Их совместная работа, которая началась спустя пару дней на заводе после этого разговора, вызвали предсказуемую ненависть и всевозможные козни со стороны самозванца Агеева. Но это, как они называли между собой досадное недоразумение, не могло нарушить их совместных планов, и сравнимо было для обоих разве что с порывами холодного обжигающего ветра в зимнюю стужу и не более того.

Слаженная работа ради общего дела и решение многочисленных вопросов сообща настолько сблизили и углубили их в это совместное дело, что ничто не могло их сбить с верного курса той финишной черты, к которой они оба неизбежно приближались. Влад навёл идеальный порядок в документации, сопроводительных пакетах на отгрузку, складах и отладил работу с поставщиками и покупателями. И потому уже спустя несколько недель даже самые убеждённые скептики, которые были против его возвращения на руководящую работу признали, что ему в его умении грамотно осуществлять работу на данном отрезке производственного процесса равных не было.

Их недавние обиды незаметно стёрлись, да так быстро, точно их никогда и не было. Их совместные обеды и ужины на работе, обсуждение планов не только сблизило их как двух людей, родственников, но и открыло новые темы для разговоров и день за днём эти ещё совсем недавно практически враждебные друг для друга двое людей всё преданнее отстаивали перед новоявленным руководителем интересы и права друг друга.

Катя так и не призналась мужу в том, что практически стала во главе производственной части завода и на все его вопросы о том, почему её приходы домой вечером были столь поздно, отвечала уклончиво, переводя всё в шутку и попытках отвлечь мужа от всей той сложной баталии, что сейчас царила каждый день на заводе.

Агеев лютовал в своём поражении и потому спуску не давал никому. Его тщетные безоблачные планы по наложению своей лапы на всё состояние и в первую очередь основной источник дохода Елагина практически провалились с момента, как всё семейство бывшего руководителя обосновалось на заводе. Он тщетно пытался придираться к ним на собраниях и планёрках, пытался бранить при подчинённых и придираться беспричинно к той или иной сфере их деятельности. Но каждый раз тысяча аргументов ему в противовес возникали то с одной то с другой стороны от семейства Елагиных-Онегиных и потому ему ничего не оставалось, как ретироваться, всякий раз, как только он получал ответный натиск.

Спустя две недели завод снова неизбежно приближался к подписанию новых выгодных контрактов и потому именно сегодня в среду Агеев по традиции решил провести утреннее заседание, собрав на нём всю администрацию завода. Дабы ещё раз поставить точку в перечне сделанного и подвести черту под обсуждением его временного положения на заводе и снова и снова попытаться извлечь хоть какую-то толику собственной наживы от очередного лакомого куска огромного финансового пирога.

Он с дежурной улыбкой на лице поприветствовал громко всех, кто собрался в зале заседания и занял место во главе огромного белоснежного стола.

Сотрудники в свою очередь не спешили и очень медленно рассаживались на своих местах. Нехотя опускали на поверхность стола перед собой толстые ежедневники для обязательного конспектирования всего того, что скажет в очередной раз столь не желанный для всех руководитель.

Сейчас спустя несколько недель его хозяйственной деятельности на заводе даже самые отчаянные его приверженцы казалось, сбросили маски лицемерия и в тайне и глубине своей души ненавидели его всеми фибрами. Ибо за время своего правления казалось, этот человек сумел перевернуть всё с ног на голову и портил всё, к чему прикасался. Он совал свой нос во все установленные ранее схемы и порядки не только производства, но и административного управления в целом, а это пришлось по вкусу не многим. Ибо правление прежнего руководства было построено на доверии и рациональных обсуждаемых предложениях по улучшению текущих производственных и управленческих процессов. Но того тотального режима, который установил после своего прихода Агеев, никто не ожидал.

Многочисленные штрафы, которыми он обложил не только рабочих, но и администрацию раздражали всех без исключения, странного рода приказы о премировании избранных и увольнения всех без разбора, не считаясь ни с заслугами, ни со стажем работы лишь за то, что пытались открыть рот против его порядков, и наконец его личные бесчинства по изменению графиков труда и отдыха. Всё это в итоге всего за месяц окончательно разрушило ту слаженную систему управления, что для всех этих людей была данностью многие годы и действовала ещё совсем недавно в действиях и умелом руководстве Елагина.

Именно об этом сейчас думали те, кто собрались в актовом зале завода на расширенное заседание правления и старались изобразить на лицах повышенный интерес к той речи, которую для них приготовил так называемый руководитель.

– Ну что… Надеюсь, все собрались и абсолютно все готовы ринуться в бой? – Агеев привычно обвёл ироничным взглядом всех собравшихся. – Я не вижу… – он прищурил глаза, пытаясь скрупулёзно рассмотреть лица присутствующих.

– Катерина Андреевна, заехала с утра к покупателям и просила извинить её за опоздание… – Влад поднял руку подобно журналисту на пресс-брифинге, пытаясь привлечь к себе внимание Агеева.

– Вот как… – Александр присел на край стола. – Ну что ж, так даже лучше. Я думаю Екатерина…. Андреевна… – он с каким-то затяжным неудовольствием, точно ему не поддавались буквы к выговариванию, произнёс полное имя дочери. – Прочтёт всё, о чём мы будем говорить в протоколе совещания. Жанна, сделай пометку… Экземпляр госпоже Елагиной передать под роспись в руки… – он повернул голову в сторону секретаря, которая усердно стенографировала его речь, не отрывая от него внимательного взгляда. – Так вот, друзья мои, собственно говоря, зачем я вас сегодня всех здесь собрал… – он улыбнулся. – Мы с вами снова на пороге новых перемен, на заводе и потому всем придётся подтянуть пояса и активно поработать какое-то время. Возможно, даже сверхурочно.

Толпа недовольно, но тихо возмущённо загудела.

– Да, именно сверхурочно. Это касается не только рабочих, но и руководителей. Так что никаких недовольств не высказываем… Прошу самым наисерьезнейшим образом отнестись к этому моему предложению… Приказ по предприятию будет издан в кратчайшие сроки. И я бы хотел, чтобы вы… – Агеев нахмурился, расслышав какие-то голоса за дверью в приёмной. – Жанна, я вроде бы просил закрыть дверь на ключ… – он повернул голову и строго взглянул на секретаря.

– Но… я закрыла… – девушка слегка растерянно на него смотрела.

– Тогда в чём дело? – лицо Агеева побагровело, и он показал ей пальцем на двери. – Иди и разберись… кто там хулиганит…

Жанна быстро поднялась с кресла и выпорхнула в приёмную, но спустя всего минуту она появилась снова в дверном проёме и закрывая проход своими руками в комнату заседаний, пыталась остановить Катерину и трёх мужчин, стоявших рядом с нею.

– Господа, сюда нельзя… Здесь идёт совещание. Катерина Андреевна, что вы опять за цирк устраиваете? – Жанна вопила истеричным голосом.

– Что происходит? – громогласный голос Агеева перебил истерику секретарши и он быстрыми шагами направился в сторону вошедших. – Господа, потрудитесь объяснить… Что здесь происходит? По какому праву вы сюда ворвались? – он гневно всматривался в лица людей в форме, которые перед ним стояли. И он делал это ровно до тех пор, пока его взгляд не остановился на том, кто стоял позади всех и, кто заставил его спину похолодеть от ужаса, ибо походил на вестника и подателя чёрной метки для пиратов и давно был ему знаком, потому что маячил точно дамоклов меч на его пути много долгих лет его жизни.

– Господин Агеев… вы арестованы… – Воропаев вышел вперёд, оставив пришедших с ним мужчин позади, и протянул ему наручники. – Ты даже не представляешь… Как много лет я ждал, пока произнесу эту фразу…

– Ты что… чокнулся? – Агеев смотрел в его глаза, не отрываясь. – Что… не наигрался? Тебя же вышибли из органов, если мне не изменяет память. О каком аресте идёт речь?

– Она тебе изменяет. Я ушёл сам. Руки…. – Воропаев расстегнул наручники и снова протянул их вперёд. – Эти браслеты я готовил для тебя очень давно. И с удовольствием и чувством исполненного долга на тебя их надену.

– Да, что за бред ты несёшь… – лицо Агеева покрылось пятнами, и он попятился назад, точно пытаясь обрести так недостающую ему сейчас опору. – Это что за цирк такой? По какому праву… Ты мне протягиваешь это?

– Господин, Агеев… Вот постановление о вашем задержании. Вы подозреваетесь в убийстве следователя прокуратуры и обвиняетесь в подлоге документов и узурпировании ныне занимаемой вами должности… – мужчина в форме работника полиции протянул Агееву белый лист с напечатанным текстом и скреплённый гербовой печатью.

Агеев взял бумагу подрагивающими пальцами и быстро прочёл её. И чем ниже он опускал взгляд по бесконечным строчкам, тем сильнее чувствовал на себе прожигающий взгляд со стороны.

Резко вскинув голову, он повернул её вправо и заметил лицо дочери.

– Ты… Это ведь всё ты… – он сорвался с места и попытался броситься к ней, но трое мужчин точно уловив его намерение, скрутили его руки и повалили на пол.

Агеев скрипел зубами, кричал и сыпал многочисленные проклятия в адрес Катерины. Пытался ползти в её сторону, вырывая свои руки из крепких рук полицейских, и обречённо понимал, что уже ничего не может изменить или сделать.

Он видел высокомерное с холодным и абсолютно равнодушным взглядом лицо дочери, когда его уводили из зала заседания. Сверлил её глазами, но уже ничего не произносил вслух.

Вслед за ним из зала вывели и Жанну. Девушка упиралась каблучками в пол, вырывала свои руки с дорогим маникюром на пальцах и истошно кричала, что она ни причём. Она лишь исполняла все требования господина Агеева.

После того как внезапно появившиеся в зале люди его покинули, собрание на какой-то момент превратилось в настоящий хаос, но несмотря на это, расходиться никто не желал. Работники гудели встревоженными и возмущёнными голосами, пытаясь спорить друг с другом и найти хоть какое-то разумное оправдание всему произошедшему на их глазах, но к сожалению, правда была столь неутешительной, что найти эти ответы на многочисленные вопросы никто из присутствующих так и не смог.

Когда волнение достигло апогея, Алфёров первый поднялся со своего места, и резко вскинув правую руку вверх, успокаивающим жестом попытался прекратить это безумие.

– Коллеги, прошу успокоиться. Нам нужно продолжить заниматься делами.

– Заниматься делами? После того, что произошло только что на наших глазах? После того как мы узнали, что нами всё это время управлял мошенник, прорвавшийся к власти? Заниматься делами… Ты говоришь… – главный инженер хлёстко и громко вставил реплику в умолкшем на какое-то время зале.

– Вопрос господина Агеева будет решать полиция, а не мы. Я вас очень прошу… давайте продолжим… – Алфёров снова поднял руку вверх, пытаясь снова успокоить всколыхнувшийся возмущением зал.

– Но кто будет вести теперь собрание и главное… кто станет во главе завода, раз Агеев арестован? – главный бухгалтер поднялась со своего места. – Мы не можем остаться без управления, пока действующий генеральный директор завода болен.

– Я считаю, что господин Алфёров должен занять место генерального директора по праву его квалифицированной должности и его профессионального умения. Он должен занимать эту должность вплоть до полного выздоровления Игоря Сергеевича… – Катя присела за стол переговоров и открыла свой ежедневник.

Все повернули головы и устремили свой взгляд на мужчину.

Алфёров улыбнулся.

– Я благодарю вас за доверие…. Но мне кажется, что в этом зале есть более достойный человек, кто справится с управлением завода гораздо лучше, чем я… – мужчина поднялся с кресла и медленно подошёл к Кате. – Я думаю… пришла пора показать всё то, чему ты научилась за это время… – он смотрел прямо в её лицо полное недоумения. – К тому же… как жена главного акционера завода ты имеешь на это куда больше прав, чем я.

– Но я не смогу… Я не справлюсь. Я не смогу. Это неправильно. У меня нет практически никакого опыта и я… – Катерина смотрела на него глазами, полными слёз.

– Тогда может… решим это голосованием? Ведь доверие людей важнее всего остального… – Алфёров повернулся к сотрудникам, которые точно замерев на месте, молча смотрели на них обоих. – Кто за то… чтобы Елагина Екатерина Андреевна стала во главе завода до полного выздоровления её мужа? – мужчина решительно вскинул свою руку вверх.

Лес рук медленно стал подниматься над головами присутствующих людей в зале.

Катя смотрела на всё стремительно происходившее сейчас перед её глазами и не верила тому, что видит. И лишь когда перебирая взглядом все лица управленцев, она остановила его на сыне Игоря, который тоже держал свою руку в её пользу выше всех, невольно улыбнулась…

– Мне кажется, единогласно и больше ничего не нужно говорить. Прошу на лобное место, госпожа директор… – Алфёров подал ей свою руку и улыбнулся.

Катя опустила свои подрагивающие от волнения пальцы в его ладонь и медленно поднялась с кресла.

Она проследовала до места во главе стола, которое когда-то занимал её муж и, остановившись, повернула голову и внимательно всмотрелась в лица людей, которые единогласно доверили ей управление не только заводом, но и связанных с этим своих судеб.

– Я постараюсь оправдать ваше доверие. Но мне безусловно, понадобится ваша помощь. Помощь каждого из вас. И если мы будем работать сообща и слаженно, то у нас всё получится. А теперь за работу, господа… – она решительно села в кресло и открыв ежедневник, принялась доносить до собравшихся весь тот перечень планов и акцептов работы на ближайшие месяцы, которые они составляли ещё совсем недавно с Владом.

И безусловно в тот момент они и подумать не могли, что рационализаторское предложение к узурпированному руководству неожиданно обернётся для них обоих уникальным шансом осуществить всё самим. И сейчас, заручившись поддержкой нескольких десятков высококлассных специалистов завода их проект попросту не мог быть не обречён на успех.