Текст книги "Ночь поцелуев"

Кейт любезно улыбнулась и постаралась объяснить как можно мягче:

– Потому что вы подходите далеко не каждой женщине. Бог мой, неужели все принцы ведут себя так же разнузданно?

Он подошел ближе и посмотрел на Кейт с откровенным любопытством.

– Только не говорите, что дама появляется при дворе в Марбурге или где-то там еще, откуда вы к нам приехали, и ждет поцелуев от первого попавшегося принца, который случайно оказывается рядом.

– Разумеется, нет!

– Тогда с какой же стати вам пришло в голову, что меня можно поцеловать?

– Если честно, то только потому, что вы бесстрашно разгуливаете в темноте.

Прекрасное объяснение.

– Разгуливаю по необходимости, из-за собак, – обиделась Кейт.

– Вы долго со мной разговаривали, и при этом рядом с вами нет дуэньи. Бервик сказал, что в поездке вас сопровождает лишь одна горничная.

Еще бы! Гувернантку Марианна давным-давно уволила.

– Непременно взяла бы с собой на прогулку горничную, но у нее случилось несварение желудка.

– По-моему, вы просто забыли ее позвать. Уверяю: при дворе молодые леди никогда не забывают своих горничных и никогда не ходят в гордом одиночестве. Порхают исключительно стайками, как ласточки. Или бегают сворами, как собачки, – неожиданно добавил он, услышав, как Цезарь рычит на льва.

Вряд ли стоило объяснять, что мачеха уволила гувернантку на следующий же день после смерти отца, и потому Кейт так и не научилась порхать, как ласточка.

– Да, наверное, мне действительно не стоило выходить без горничной, – согласилась она, – но из этого вовсе не следует, что каждая девушка готова с вами целоваться.

Принц молча посмотрел ей в глаза.

– Что за нелепый разговор! – не выдержала Кейт. – Пойдем же, Цезарь! Давно пора возвращаться.

Непослушный пес продолжал рычать.

– Что за несносное создание! – Она подхватила упрямца на руки.

– Знаете, а ведь я мог бы вас соблазнить, – невозмутимо констатировал принц.

Нет, это уже слишком!

– Вы не имеете права расхаживать где попало и соблазнять встречных дам! – возмутилась Кейт.

– Больше того, если бы я уже не был обручен, то всерьез задумался бы о том, чтобы сделать вам предложение и жениться.

Кейт презрительно фыркнула:

– Можете раздумывать сколько душе угодно. Все равно ничего подобного не сделаете и отлично это знаете.

Принц шагнул ближе и внимательно посмотрел на нее своими невероятными бархатными глазами. Внезапно оказалось, что губы у него совсем не тонкие, а пухлые, мягкие и чувственные.

– Я сварливая стерва, не забывайте, – предупредила Кейт. – Подумайте только, что творите! Вы же принц, а ведете такие непристойные разговоры. Никогда не повторяйте эту ужасную ошибку, а не то действительно придется жениться, да еще и после дуэли с разгневанным отцом.

– С вашим отцом? – деловито уточнил Гейбриел.

– Мой отец умер, – ответила Кейт и почувствовала, как дрогнуло сердце. – Но у вас с ним немало общего. Боюсь, именно это обстоятельство и делает меня невосприимчивой к вашим необыкновенным чарам.

– Не говоря уже о том немаловажном факте, что вы влюблены в Димсдейла. А ваш отец хотел, чтобы вы связали судьбу с этим достойным джентльменом?

– Отец умер семь лет назад и не имеет отношения к нашему странному разговору. А вы сошли с ума. Отлично понимаете, что не можете на мне жениться, так зачем же вселяете напрасную надежду? А вдруг поверю? Так или иначе, вам предстоит свадьба с русской княжной.

– Да, мне действительно необходимо жениться на богатой наследнице, – пожал плечами принц. – Кстати, вы тоже относитесь к их числу. И при этом невесте вовсе не обязательно поражать воображение аристократической родословной. Достаточно обладать достойным приданым. – Он нескромно посмотрел на грудь Кейт. – И соблазнительными формами.

Кейт подняла Цезаря повыше, пытаясь прикрыть восковые прелести.

– В жизни не предполагала, что когда-нибудь доведется участвовать в столь неприличном разговоре.

– Видимо, вести себя бестактно меня заставляет ваш возраст, – спокойно пояснил принц. – Должен признаться, что порой веду непристойные беседы, но только не с девушками, едва достигшими брачного возраста.

Замечание больно ранило Кейт, хотя она и не поняла, считают ли ее слишком молодой или слишком старой.

– И часто вы признаетесь дамам, что готовы жениться на деньгах?

– Как правило, мы обсуждаем иные желания.

– Даже представить невозможно, до чего мило, – пробормотала Кейт. – Но вы же знаете, что я обручена. К тому же не могу похвастаться богатством. – Рассказ Генриетты о мистическом приданом особого доверия не внушал и больше напоминал сказку.

Принц удивленно поднял бровь.

– Правда? А Димсдейл об этом знает? Бервик, например, уверен, что к вашей персоне прилагается весьма солидное приданое.

– Конечно, знает, – уверенно кивнула мисс Долтри. – И все равно любит.

– Интересно. А на меня племянник произвел впечатление человека, у которого чувства числятся в списке под номером вторым – следом за материальной стороной отношений.

– В отличие от вас. Вы-то непременно отправили бы их в самый конец.

– Так же как и вы, – ничуть не обидевшись, уточнил Гейбриел.

– Означает ли это, что ничто не мешает мне выгуливать собак, не опасаясь, что вы снова выпрыгнете из темного угла? – осведомилась Кейт и поставила Цезаря на землю.

– Можно было бы сделать такой вывод, – задумчиво произнес принц. – Одно плохо… вы слишком красивы.

Пока Кейт приходила в себя после неожиданного комментария, его высочество властно обнял ее и заглянул в глаза.

И вдруг все изменилось. Сдержанная энергия, которая остро ощущалась в каждом движении, в каждом слове, внезапно сконцентрировалась в поцелуе – в призыве, отвергнуть который не было сил. Кейт считала, что поцелуй – это прикосновение губ, а оказалось… оказалось, что главное – вкус и ощущение. Огонь и шелк.

Да, на вкус этот человек напоминал огонь. Кейт уступила, приоткрыла губы и почувствовала, что дрожит, когда услышала, как принц шепчет ей какие-то горячие, ласковые слова. Смутно вспомнилось намерение преподать урок, объяснить, что не положено целовать первую встречную.

Наверное, в подобных случаях полагается дать пощечину. Но ведь тогда он перестанет ее целовать и снимет с талии большую теплую ладонь или… Спасло Кейт только чувство самосохранения. Поцелуй начался с вопроса, однако вскоре превратился в настойчивое требование. Несмотря на полное отсутствие опыта, тело ответило согласием.

И все же ехидный внутренний голосок не преминул напомнить, кто она такая и кого целует.

Кейт решительно отстранилась. Принц удерживал ее еще секунду – одну лишь великолепную, полную страсти секунду, – а потом разомкнул объятия.

Первым делом Кейт пришла в голову очень странная мысль: оказывается, у него длинные-предлинные, густые-прегустые ресницы. За ней последовала еще одна: его абсурдное тщеславие только что получило полное удовлетворение, и отныне он будет считать себя неотразимым даже для англичанок.

Долю секунды действовало спасительное самообладание – годы, проведенные рядом с мачехой, даром не прошли. Когда же запас терпения иссяк, Кейт открыла рот, чтобы разрушить невыносимое самомнение, однако не успела произнести ни слова: принц заговорил первым.

– Черт возьми! – В охрипшем голосе послышался голод, не позволивший Кейт усомниться в искренности его слов. – Ну почему, почему вы не русская княжна?

Внезапно все раздражение по поводу королевской помпезности куда-то улетучилось, и Кейт рассмеялась.

– Вы… – Она замолчала. Стоит ли подливать масло в огонь и без того ярко пылающего самомнения?

Собственно, почему бы и нет, если серьезные основания действительно имеются?

Кейт легко коснулась губами его губ.

– Если бы такие поцелуи можно было купить за деньги, то больше всего на свете я мечтала бы стать богатой наследницей и даже не отказалась бы от королевской родословной.

Он сжал ладонями ее лицо и произнес странным, похожим на стон голосом:

– Еще один раз: хочу запомнить ваш вкус.

Оба думали об одном – о вкусе. Поцелуй напоминал темный мед и еще что-то неясное: гладкое, неудержимое, горячее.

И вдруг он отстранил ее.

– А вы опасный человек, – медленно произнесла Кейт.

Его улыбка доказала, что монументальное тщеславие в нем вновь восторжествовало.

– Принцы, – вздохнула она. – Наверное, какую-то пользу человечеству вы все-таки приносите.

Замечание откровенно обидело его, и Кейт отметила это с удовлетворением, потому что колени дрожали, а ноги…

– Нет, – жестко возразил его высочество. – Уверяю вас: от меня толку мало. А теперь, мисс Долтри, если не хотите оказаться в объятиях очередного нетерпеливого незнакомца, советую немедленно вернуться в свою комнату и больше никогда не выходить во двор без сопровождения.

Глава 14

Следующим утром Кейт повела собак на прогулку в сопровождении Розали. Было еще очень рано, но она привыкла просыпаться на заре и дольше спать не могла, хотя Фредди наотрез отказывался вставать: жалобно скулил и даже пытался спрятаться под одеяло. А едва включилось сознание, сразу вспомнилось вчерашнее происшествие, и сон окончательно улетучился.

– Пойдемте, – позвала она собак. – Сегодня будем гулять без поводков. Посмотрим на льва при дневном свете, только помните: если будете плохо себя вести, долго не проживете.

Шаги гулко отдавались в пустом дворе. Во мраке ночи замок выглядел уютным надежным убежищем, а сейчас, в косых лучах утреннего солнца, казался древним, безучастно холодным и неподвластным времени. Стоял, стоит и будет стоять вечно. Кейт вздрогнула и зашагала быстрее.

Лев тоже проснулся. Увидев гостей, зевнул и подошел ближе, заставив уважительно отступить.

Он оказался лохматым и потрепанным. Принято считать, что львы блестят и лоснятся, однако этот выглядел изрядно поношенным и напоминал старый ковер возле камина. Он с отвращением посмотрел на посетителей, отошел к дальней стене, развернулся и снова направился к решетке, то и дело потряхивая гривой, как будто тяжелая голова мешала двигаться.

– О, мисс! – испуганно заверещала Розали.

Цезарь тут же бросился к клетке и принялся воинственно ее обнюхивать. К счастью, одного щелчка пальцами оказалось достаточно, чтобы храбрец вернулся, и Кейт поощрила послушание кусочком сыра.

– Все слуги только и делают, что обсуждают этого льва, – сообщила горничная. – Утверждают, что хищник уже проглотил половину домашних животных. Не знаю, выживут ли наши собачки.

– Полагаю, первым отправится к нему в пасть Цезарь, – безжалостно приговорила Кейт.

Лев подошел вплотную к толстым прутьям и посмотрел на троицу голодным взглядом. Кейт бросила ему сыр. Хищник презрительно обнюхал угощение, однако решил не привередничать и съел.

– Какой страшный! – воскликнула Розали. – Только посмотрите на Фредди: бедняжка дрожит от ужаса. Лучше мы с ним навестим слониху. Пойдем подальше от этой огромной кошки, малыш. – Горничная скрылась за углом и направилась к другим клеткам, но Кейт мужественно осталась на месте, не в силах оторвать взгляд от великолепного зверя.

– Доброе утро, мисс Долтри, – послышался за спиной приветливый голос.

Кейт обернулась и увидела улыбающегося дворецкого.

– Доброе утро, мистер Бервик. Кажется, мы с вами единственные, кто уже проснулся.

– С животными долго не поспишь. Я вышел, чтобы посмотреть, как себя чувствует лев. Кажется, сегодня ему намного лучше.

Дворецкий не торопился, и гостья отважилась продолжить разговор:

– Не возражаете, если задам несколько вопросов по поводу замка?

– Ничуть, – любезно ответил Бервик и прислонился плечом к клетке, показывая, что располагает временем.

– Вчера я посчитала и пришла к выводу, что на освещение уходит не меньше двух сотен восковых свечей в неделю. Держите собственного мастера? Понятно, что без булочника в хозяйстве не обойтись, но где же вы находите тех работников, которые непременно обслуживают каждую деревню? Например, кузнеца?

Бервик был одет в роскошную ливрею с аксельбантами и высоким воротником. Выглядел он слугой высшего класса – безупречно вышколенным и опытным, – но вот в глазах что-то мелькнуло, и внезапно показалось…

Что за абсурд! Показалось, что она его уже знает – или по крайней мере где-то встречала.

– Замок располагает собственной свечной мастерской, – вежливо ответил дворецкий. – Но вы недооцениваете наш размах, мисс Долтри. Обычно в замке горит не меньше трехсот свечей, а в некоторых комнатах используем и масляные лампы. Ну а накануне бала я заказал намного больше, чтобы люстры ярко горели до рассвета.

– Потрясающе! – восхитилась гостья. – А сколько здесь слуг?

Бервик задумался, пытаясь подсчитать.

– Недавно нанял четырех новых и одного уволил. Значит, прибавилось трое. Всего получается сто тридцать семь – непосредственно в замке и рядом, в хозяйственном дворе.

– Основной доход составляет арендная плата? – осведомилась Кейт и тут же спохватилась. – О, простите. Такой неприличный вопрос!

Дворецкий поднял бровь.

– В отношении денег англичане проявляют чрезмерную щепетильность. Да, замок окружен фермами, которые регулярно вносят арендную плату. Но этих средств едва хватает на поддержание хозяйства. Принц не считает доход достаточным: здесь немало постоянных обитателей.

Кейт почувствовала, что краснеет.

– О, я вовсе не имела в виду финансовое положение его высочества!

– Но почему же? – пожал плечами Бервик. – Бедствующих принцев в Марбурге пруд пруди, уверяю вас. Принц Гейбриел – единственный обладатель собственного замка.

Волосы Бервика были тщательно зачесаны назад, но стоило ему пожать плечами, как прядь упала на лоб.

И в этот момент лицо внезапно изменилось: теперь перед гостьей стоял принц собственной персоной.

Кейт не сумела скрыть изумления.

Дворецкий мгновенно определил причину замешательства и едва заметно улыбнулся, отчего сходство с хозяином лишь усилилось.

Кейт с трудом пришла в себя.

– Сегодня состоится пикник в саду, за замком, – невозмутимо как ни в чем не бывало сообщил Бервик. – Дамы выразили желание осмотреть ту часть зверинца, которая находится за лабиринтом. Да и катание на лодках доставит немало удовольствия.

Лев снова улегся спать.

– Не кажется ли вам, что зверю нужна более просторная клетка? – поинтересовалась гостья. Несомненное близкое родство слуги и господина странным образом облегчило процесс общения.

– И насколько бы вы предложили ее расширить?

– Представьте свинарник. Взрослую свинью с выводком можно разместить в стойле размером шесть на шесть футов, но многие фермеры все-таки предпочитают более просторные вольеры. А этот лев занимает намного меньше места, что, конечно же, неправильно.

Кейт подняла глаза и встретила озадаченный взгляд собеседника.

– Понимаю: мне не положено знать размеры хлева, – вздохнула она.

– Кому дано судить, что положено и что не положено знать человеку? – чуть смущенно заметил Бервик. – Впрочем, должен признать, что те немногие английские леди, которых мне довелось встретить в Оксфорде, считали неподобающими колоссальное количество тем.

– О, так вы тоже были в Оксфорде? – оживилась мисс Долтри. – Позвольте спросить: учились или сопровождали принца?

– Учился, – охотно ответил дворецкий, – и в то же время прислуживал его высочеству, так что обстоятельства сложились наилучшим образом для нас обоих. Я изучал философию, принц изучал историю, и каждый из нас изучал женщин. Как вы понимаете, в то время мы были еще очень молоды.

Кейт улыбнулась.

– И что же, в вашей нынешней деятельности философия помогает?

– Даже не представляете, до какой степени! Не проходит и дня, чтобы философские размышления не способствовали разрешению различных деликатных проблем.

– Полагаю, затруднения возникают главным образом в отношении первенства, старшинства и превосходства?

– Родственники принца отличаются редким своенравием. – Дворецкий не смог скрыть легкого раздражения. – Вы вчера успели познакомиться с мистером Типпетом, не так ли?

– Полный бледный джентльмен?

– Да-да, именно он. Так вот, этот господин служит чтецом и приставлен к одной из тетушек его высочества. Княгиня Софонисба отличается пристрастием к пышным разноцветным перьям.

Кейт сразу вспомнила грозного вида даму с монументальным бюстом.

– До чего же мило, что пожилая леди имеет возможность слушать чтение, – вежливо вставила она.

– Помимо книг, Типпет читает судьбу по линиям на ладонях. Во всяком случае, так утверждает он сам, – с оттенком иронии пояснил Бервик. – Как бы там ни было, а князь Фердинанд буквально сводит его с ума постоянным требованием изучить ладонь: надеется когда-нибудь получить самый правильный ответ.

– Но ведь предположение о том, что ладонь способна изменяться, противоречит самой идее гадания, – улыбнулась Кейт.

– Мистер Типпет уже сообщил князю, что его светлость женится на темноволосой особе и проживет до ста двенадцати лет, а также изложил и другие ценные сведения, однако тот никак не успокоится.

– Значит, философское образование помогает улаживать разногласия и невзгоды ваших… – Кейт осеклась. То обстоятельство, что князь Фердинанд доводился Бервику родственником, ее не касалось.

– Именно так, – с достоинством кивнул дворецкий. – Мисс Долтри, позвольте выразить восхищение вашей необыкновенной проницательностью.

– Благодарю, взаимно, – ответила Кейт и, осознав, что действительно испытывает к собеседнику искреннюю симпатию, добавила: – Необычные семейные связи характерны не только для королевских персон.

Бервик кивнул и задумчиво взглянул на собеседницу, словно пытаясь разгадать смысл замечания. Однако продолжить разговор не удалось: из-за угла показалась Розали.

– Скорее идите смотреть слониху, мисс Кэтрин! – закричала горничная, даже не заметив, что перепутала имя. – Рядом с ней такая прелестная обезьянка! Ни разу в жизни не видела существа милее!

– Обезьянка у нас – всеобщая любимица, – пояснил дворецкий.

Кейт посмотрела внимательно, пытаясь понять, заметил ли собеседник оплошность, однако тот выглядел абсолютно непроницаемым.

Вскоре выяснилось, что Цезарь, возле клетки льва проявлявший похвальную осмотрительность, теперь окончательно утратил ощущение опасности и с отчаянным лаем бросился к слонихе, пытаясь поймать маленького зверька.

Лисса забеспокоилась и принялась нервно раскачиваться из стороны в сторону.

– Слоны терпеть не могут мышей и крыс, а эта собачка немногим больше грызуна, – с равнодушным видом объяснил всезнающий Бервик. – Опасный эксперимент: Лисса может нечаянно наступить на вашего любимца.

– Цезарь! – отчаянно позвала Кейт и попыталась приманить бесстрашного героя кусочком сыра. – Выходи скорее!

Однако пес оказался столь же бестолковым, сколь и храбрым. Судя по всему, он решил, что если лаять как можно громче, то хвост обезьяны сам собой окажется во рту.

Дворецкий вздохнул.

– Прошу меня извинить, леди. – Он открыл небольшой ящичек, достал ключ, отпер дверь и спокойно вошел в клетку. Взяв Цезаря на руки, Бервик вернулся к дамам.

– Придется держать его на поводке, – вздохнула Кейт. – Бедняжка ничего не боится. Мозгов нет.

– Совсем?

Кейт покачала головой.

– Насколько можно судить, отсутствуют полностью. Иначе не вел бы себя так безрассудно.

Бервик поднял бровь.

Она лукаво улыбнулась, словно была дома, в Ярроу-Хаусе, и перекидывалась шутками с Черридерри.

– Он же мужчина, так что мозги иногда попросту выпадают из комплекта.

Уходя со двора вместе с Розали, мисс Долтри услышала за спиной негромкий смех дворецкого.

Глава 15

Во второй половине дня в огромном саду за замком состоялся пикник, за которым последовало катание на лодках. Обширная территория представляла собой выдержанное в регулярном стиле роскошное творение ландшафтных архитекторов и начиналась непосредственно у подножия широкой мраморной лестницы. Здесь было все, чем обязан располагать уважающий себя аристократический сад: лабиринт из тщательно подстриженных тисов, озеро с лебедями и даже оркестр, самозабвенно музицирующий в изящной беседке.

Кейт надела вишневый парик, как нельзя лучше гармонирующий с платьем, тоже вишневым. Широкая верхняя юбка, замысловато приоткрытая спереди, являла взору ажурный чехол, состоящий из двух слоев: розового и кремового. Мисс Долтри попыталась оспорить намерение горничной снова использовать восковые вставки, однако Розали авторитетно заявила, что очаровательный наряд будет оскорблен естественными формами госпожи – точнее, их полным отсутствием.

– Они могут растаять, и что тогда? – волновалась Кейт. – Вдруг мне станет жарко и воск изменит форму? Представляешь, что может случиться?

– А вы не делайте того, отчего может стать жарко, – с неоспоримой логикой возразила горничная.

Элджи и Кейт вышли на террасу, откуда брала начало грандиозная лестница, и остановились в восхищении.

Оркестр играл что-то воздушное: наверное, вальс, – мисс Долтри уже доводилось слышать об этом новом танце и о том, как он воздействовал на исполнителей. Музыка и в самом деле покоряла: хотелось подобрать юбки и закружиться.

– Интересно, как работают все эти фонтаны? – задумался Элджи. Вода вырывалась из открытых ртов морских чудищ и мощными струями поднималась в воздух.

– Можно спросить мистера Бервика, – посоветовала Кейт. – Он знает о замке абсолютно все.

– Еще чего! Ни за что не опущусь до разговора со слугой, – возмутился лорд Димсдейл. – Ради Бога, Кейт, не забывайте о том, что здесь вы Виктория. Моя будущая жена никогда не уронит себя таким образом.

– Но если хочется что-то узнать, то почему бы не спросить? – удивилась Кейт. – Простите, но сейчас вы проявляете предосудительный снобизм. Принц вряд ли сможет ответить на ваш вопрос.

– Можно подумать, я буду его спрашивать! – снова обиделся самолюбивый джентльмен.

Мисс Долдри вздохнула и пошла вниз. В саду собралось общество еще более многочисленное, чем вечером в гостиной: судя по всему, уже начали съезжаться приглашенные на бал гости.

– Не отходите от меня, Элджи, – напомнила она угрюмому жениху. – Здесь могут оказаться те, кто встречал Викторию в свете. Я буду всем улыбаться, а вам придется взять на себя церемонию знакомства.

Лорд Димсдейл окинул спутницу быстрым цепким взглядом.

– К счастью, сегодня вы больше похожи на Викторию, – одобрительно заметил он и вдруг вспомнил о важнейшей детали образа. – А где же собаки?

– Оставила в комнате на попечение Розали, – растерянно ответила Кейт. – Подумала, что…

– Нет, надо немедленно забрать. – Виконт посмотрел на стоявшего неподалеку лакея и щелкнул пальцами – на взгляд спутницы, крайне оскорбительно. – Виктория никогда с ними не расстается – это ее отличительная черта. Приведите собак из комнаты мисс Долтри, – распорядился он. – Да поторапливайтесь. Мы подождем здесь.

Ожидание позволило Кейт определить местонахождение принца. Поиски не заняли много времени, поскольку его высочество стоял в окружении пестрой толпы молодых леди, да и сам был одет в костюм из бледно-желтого шелка. По крайней мере теперь стало ясно, какого направления следует избегать.

– Вы только взгляните! – воскликнул Элджи с нескрываемым благоговением.

– В чем дело? – уточнила Кейт, делая вид, что рассматривает озеро.

– На спине у мистера Тулуза не три шва, а целых пять!

– Удивительно, что вы способны издалека рассмотреть такую мелочь, – отозвалась Кейт и повернулась к лакею, который как раз в эту минуту привел собак. – Большое спасибо. Вы так любезны. – Она строго посмотрела на каждого из питомцев: – Цезарь, не лаять. Коко, держись подальше от воды. А ты, Фредди… – Она заглянула в преданные глаза песика. Ах, до чего же искренне он радовался встрече! – А ты и так хорош. Ну все. Пойдемте.

Дружная компания начала спускаться по ступеням. Элджи важно выступал впереди, а мисс Долтри, чрезвычайно увлекшись воспитанием подопечных, даже не заметила, что его высочество уже успел избавиться от поклонниц и теперь ждал внизу, чтобы поприветствовать гостей.

– Мисс Долтри, – церемонно произнес он, словно ночью не случилось ничего особенного.

– Ваше высочество. – Подчиняясь неумолимым правилам этикета, Кейт присела в глубоком реверансе.

Принц посмотрел на лорда Димсдейла и лаконично произнес:

– Племянник.

Элджи заметно напрягся, решая, каким образом следует ответить на столь родственное приветствие.

– Ваше высочество, дядя, – наконец нашелся он и так старательно поклонился, что едва не уткнулся носом в собственные колени.

– Настоятельно приглашаю прокатиться вместе со мной на лодке. – Принц поднес к губам руку гостьи.

Разве позволительно иметь такие глаза? Что же делать женской половине человечества?

– Возможно, когда-нибудь и прокачусь. – Она попыталась освободить пальцы, однако ничего не вышло.

– Немедленно, – постановил Гейбриел и повел ее по лужайке, не удостоив лорда Димсдейла вторым взглядом.

– Что вы делаете? – зашипела Кейт, пытаясь удержать собак на поводках.

– Веду к озеру, разумеется.

Уже через несколько секунд они сидели на носу длинной, похожей на гондолу лодки, а на корме стоял молодой слуга и ловко орудовал длинным веслом.

– Элджи – то есть мой дорогой жених – вряд ли одобрит такое поведение, – заметила Кейт, попутно размышляя, дозволительно ли ей снять перчатки и опустить пальцы в чистую воду.

– Да, снимите, – угадал ее мысли принц. – Мы уже достаточно далеко, никто не увидит.

– Зачем вы усадили меня в эту лодку? – возмутилась гостья, однако все-таки сняла перчатку с правой руки.

– Знаете, что так бурно обсуждают эти дамы? – Его высочество кивнул в сторону разноцветного облака, центром которого выступал несколько минут назад.

– Нет. Будьте добры… – Она передала поводок Цезаря. – Не могли бы вы немного за ним последить? Фредди ведет себя хорошо, да и Коко понимает, что можно, а что нельзя, а этот, если вдруг заметит рыбу, нырнет не задумываясь.

– Не люблю собак. – Принц презрительно посмотрел на пушистый хвост Цезаря.

– И я тоже, – честно призналась Кейт, на миг забыв, чью роль призвана исполнить, однако тут же спохватилась: – Разумеется, за исключением моих дорогих крошек.

– Так вот: эти дамы обсуждают невероятные изменения, произошедшие с мисс Долтри, с тех пор как видели ее в Лондоне… всего лишь два месяца назад. – Принц откинулся на спинку скамейки и лукаво взглянул на Кейт. – Без умолку щебечут о том, что тогда Виктория выглядела намного более привлекательной: округлой в нужных местах и все такое прочее.

– Фу, как низко! – воскликнула Кейт. – Разве можно так строго судить человека после болезни? Спасибо за предупреждение.

– И все-таки кто же вы? – Гейбриел склонился ниже.

– Смотрите, смотрите! Вон там, в глубине, рыба!

– Во всяком случае, никак не мисс Виктория Долтри. – Он сжал ее руку, перевернул и медленно провел пальцем по натруженной ладони. – Мозоли. У любимицы бомонда мозолей не может быть в принципе. Даже после болезни.

– Понимаете… – начала Кейт и замолчала.

– Позвольте угадать, – продолжил его высочество с улыбкой, которая не имела права на существование. – Мы с Виком сегодня долго обсуждали этот вопрос.

– С Виком?

– С моим братом Бервиком. Он сказал, что вы догадались о нашем непосредственном родстве.

– Всего лишь предположила, – смущенно согласилась Кейт.

– Вот и я всего лишь предполагаю! – торжествующе подтвердил принц. – Короче говоря, вы – внебрачный побег семейного древа и по какой-то неведомой причине призваны заменить в поездке Викторию. Версия объясняет множество тайн: ваши руки, ваше равнодушие и к собственным собакам, и к собственному жениху, полное отсутствие сходства с пухленькой напудренной Викторией и осведомленность в таких вопросах, как размеры свинарника.

– Пухленькая и напудренная? – повторила Кейт, отчаянно пытаясь найти выход из ловушки. Доказывать собственное законное происхождение в данной ситуации было бы ошибкой.

– Одна из самых злых на язык сплетниц выразила глубокое сожаление: доктор якобы заставил вас проводить много времени на солнце, и от этого кожа утратила былую прелесть.

– Она специально вас отвлекала, чтобы вы не заметили ее раздвоенных копыт.

– Вполне возможно, – широко улыбнулся Гейбриел.

– Кажется, история чрезвычайно вас веселит, – сурово произнесла мисс Долтри.

– Но вы же все равно родственница, – пояснил принц. – Как только Элджи женится на восхитительной Виктории, вольетесь в большую дружную семью.

– О, до чего же чудесно! – ехидно заметила Кейт, пытаясь поймать водяную лилию. Она украдкой взглянула на слугу, но тот прилежно греб и прилагал массу усилий, чтобы не задеть другие лодки, которых на озере оказалось немало. – Внезапно стать родственницей принца! Поистине одно из самых значительных жизненных достижений!

– Совсем как у меня на родине, где добрая половина населения тем или иным образом связана с нашей семьей. Итак, как же вас зовут на самом деле? Вик сказал, что Кэтрин, но он может ошибаться.

Значит, дворецкий все-таки услышал досадную оговорку Розали.

– Кэтрин, – подтвердила мисс Долтри. – Хотя обычно все называют меня Кейт.

– Гейбриел, – представился принц.

– Но обычно все называют «ваше высочество», – продолжила Кейт. – Думаю, и мне не стоит выделяться.

– Здесь нас никто не услышит.

Явно довольный собой, Гейбриел принял удобную позу и даже непринужденно откинулся на спинку скамейки. Разоблаченная обманщица заметила, что он впервые смотрит серьезно, без тени улыбки.

– Так что же случилось с пухленькой напудренной Викторией?

– Цезарь укусил ей губу, – честно призналась Кейт.

Его высочество с сомнением взглянул на песика: храбрец гордо стоял, положив передние лапы на край лодки, и пристально смотрел в воду, ожидая сигнала к нападению.

– Выглядит он вполне безобидным, но порой совершает отчаянные поступки.

– Может быть, имеет смысл столкнуть его в воду? – любезно предложил Гейбриел. – С таким количеством шерсти он камнем пойдет ко дну. Хотя, конечно, не так быстро, как вот эта маленькая модница. Что у нее на шерстке, драгоценности?

– Не настоящие. Так, стекло.

Принц наклонился и внимательно рассмотрел украшения Коко.

– А ведь это сапфиры, причем самые что ни на есть честные. В точной цене могу и ошибиться, но зато знаю наверняка, что стоимость этой собаки в комплекте с украшениями примерно равна стоимости небольшого дома на окраине моих угодий.

Кейт в смятении посмотрела на Коко.

– Теперь понятно, отчего она так собой гордится.

– Да, напоминает тех танцовщиц в цирке, которые вставляют в пупок все свое приданое, – согласился Гейбриел. – Жаль, что Виктория не смогла приехать. Думаю, мы с ней без труда нашли бы общий язык.

– Вы тоже украшаете своих собак?

– Собак не держу, но в качестве замены готов предложить льва.

– Ваш лев отчаянно нуждается в улучшении жилищных условий, – тоном строгой учительницы заметила Кейт.

– Ах, что за невезение! – лениво произнес принц. – Боюсь, мы привлекаем излишнее внимание.