Электронная библиотека » Элоиза Джеймс » » онлайн чтение - страница 18

Текст книги "Ночь поцелуев"


  • Текст добавлен: 6 мая 2014, 03:17


Автор книги: Элоиза Джеймс


Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Шрифт:
- 100% +

– Конечно. Мы и сами уедем сегодня же, сразу после бала, – кивнула Виктория. – Мне нельзя тянуть со свадьбой.

– Понимаю.

– Если выехать сегодня в полночь, то к семи утра уже можно быть в приходе Димсдейл. Ты… ты с нами поедешь?

– Провести всю ночь в дороге? – воскликнула Кейт.

– Понимаешь, принц велел Элджи непременно присутствовать на балу. А Элджи обещал своей матушке вернуться домой к утру и сразу отправиться в церковь. – Виктория взглянула на Кейт с надеждой. – Мама уже в Димсдейл-Мэноре.

Ослушаться прямого приказа Элджи, разумеется, не мог.

– Конечно, я поеду с вами. А он написал, что я познакомилась со своей крестной, леди Роут?

– Да. Кажется, она любит, чтобы ее назвали Генри? И еще она хочет забрать тебя в Лондон.

– Так и есть, – с улыбкой подтвердила Кейт.

– Но ты можешь жить с нами, – искренне предложила Виктория. – Леди Димсдейл собирается переселиться во флигель, и мы с Элджи останемся в огромном доме вдвоем. Будем рады, если ты составишь нам компанию.

Да, они действительно будут рады.

– Как приятно узнать, что мы с тобой сестры, – заметила Кейт.

Виктория кивнула и смахнула слезы.

Кейт с чувством пожала ее мягкую ладонь.

– Плохо только, что наш отец вел себя так недостойно, – внезапно выпалила Виктория. – А еще очень жаль, что Элджи приходится жениться на мне по необходимости! – По ее щеке покатилась слеза.

– Но это не так, – успокоила Кейт. – Он женится потому, что любит тебя, а ты любишь его. А больше никому ничего знать не надо.

Виктория вздохнула и, к удивлению Кейт, попыталась перестать плакать.

– Я всегда верила в существование своего отца – полковника. У мамы даже есть его портрет, представляешь? Вот только самого полковника никогда не было.

– Да, положение не самое радужное, – согласилась Кейт, понимая, что значительно смягчает оценку.

– Я незаконнорожденная! – с горечью воскликнула Виктория. – Просыпаюсь среди ночи и начинаю об этом думать. Даже само слово ужасное! Не-за-кон-норожденная. Столько букв и ни одной хорошей!

– Ты в этом не виновата.

Виктория прикусила губу.

– Но когда моя мать вышла замуж на нашего отца, ты потеряла все свое состояние: она отдала его мне, – разве это справедливо? Постоянно думаю о том, что оказалась самым настоящим паразитом. Выгляжу как леди, а в действительности не больше чем воровка, блудница! – Здесь она не выдержала и разрыдалась.

– Блудница? – удивленно переспросила Кейт. – Ради Бога, что это еще за слово такое?

– Любовница, – всхлипнула Виктория. – Падшая женщина. Я… я… у меня тоже будет ребенок, а я не замужем! Такая же, как мать!

– Нет, ты совсем на нее не похожа, – твердо возразила Кейт. Она открыла ящик туалетного столика, достала носовой платок и протянула сестре. – Один мудрый человек в этом замке сказал мне, что самое важное в жизни – это доброта. Он прав. Ты очень добрая, а Марианна, к сожалению, нет. К тому же ты вовсе не воровка. Папа хотел, чтобы деньги достались тебе.

– Нет, он оставил их маме, а она… она…

– Отец прекрасно знал, кому перейдет наследство. А моя мама оставила состояние мне.

– Я так благодарна, что в конце концов он на ней женился, – пробормотала Виктория сквозь рыдания.

Кейт часто задавала себе вопрос, зачем отцу понадобилось оформлять отношения с Марианной, но ответ нашла только сейчас, глядя в хорошенькое заплаканное личико пусть и не самой умной на свете, но искренней и доброй сестры.

– Хочу кое-что тебе показать. – Она быстро встала и подошла к письменному столу. – Только подожди минутку, я сначала напишу записку.

– Что? – уточнила Виктория и достала из ридикюля еще один платок. – Прости, что плачу. Знаю, что тебя это раздражает. Наверное, беременность делает меня еще хуже, чем обычно.

– Ничего страшного. К твоим слезам я давно привыкла.

– А Элджи говорит, что я лейка и он будет держать меня в саду, – горестно призналась Виктория.

Кейт взяла лист бумаги и быстро написала:

«Ваше высочество!

Позволите ли показать сестре памятник малышки Мерри в саду часовни? Ваш дядюшка Фердинанд считает, что ключ хранится у вас. Уверена, что Бервик не откажется помочь отпереть дверь.

Искренне ваша

мисс Кэтрин Долтри».


– А в чем ты пойдешь на бал? – спросила Виктория, убирая платок.

– Еще не думала, – пожала плечами Кейт. – Надеюсь, Розали выберет что-нибудь подходящее. Сейчас меня больше волнует, принесет ли она чай. Честно говоря, я страшно проголодалась.

– Не отмахивайся. Обязательно тщательно продумай наряд, – серьезно посоветовала Виктория. – Сегодня ты впервые появишься в свете! Раз я здесь, сможешь отправиться на бал под своим собственным именем.

Кейт растерянно заморгала.

– Надо же! А мне это даже в голову не пришло.

– Я специально купила плотный корсет, чтобы выглядеть тоньше, – продолжала Виктория. – Надену парик и собак с собой возьму.

В этот момент Розали принесла поднос с ленчем. Кейт протянула ей записку и попросила как можно быстрее передать принцу.

– Так странно видеть, что ты переписываешься с его высочеством, – заметила Виктория, собираясь отправить в рот кусочек курицы.

– Потому что жила в Ярроу-Хаусе на положении служанки? – уточнила Кейт.

– Но ты никогда не была служанкой! – обиделась Виктория. – Мама, конечно, безжалостна, но не настолько. Ты была… ты была…

– Не важно. Название значения не имеет, – пришла на помощь Кейт. – Мне тоже непривычно писать принцу. Говоря по правде, даже не знала, как к нему обратиться. Подскажи, что мне делать сегодня вечером? Танцевать я не умею.

– Конечно, не умеешь! Тебя ведь никто не учил. Мне мама наняла преподавателя только в Лондоне, перед началом сезона. А Элджи не успел с тобой позаниматься.

– Элджи?

– Лорд Димсдейл – превосходный танцор, – гордо объявила Виктория. – И прекрасный наставник – терпеливый и добрый. Меня он многому научил.

– Вы с ним… – начала Кейт, но договорить не успела, так как в это мгновение дверь распахнулась.

– Его высочество ждет вас в часовне! – торжественно объявила Розали.

– Хочу кое-что тебе показать. – Кейт подала сестре руку. – Уверена, что будет интересно.

– Ни разу в жизни не встречалась с принцем, – взволнованно пробормотала Виктория, спускаясь по лестнице. – Если бы рядом оказался Элджи! Ах, до чего же хочется, чтобы он был здесь! Он мог бы…

Глава 36

Гейбриел стоял у входа в часовню – такой красивый, что у Кейт закружилась голова. Но вот чего бы она точно никогда не сделала, так это не упала бы в обморок из-за мужчины. И не бросилась бы в погребальный костер.

Поэтому она подошла спокойно и уверенно, поприветствовала принца вежливым реверансом и учтиво представила сестру – так, словно они были просто хорошими знакомыми.

А поскольку он сделал то же самое, причин для боли не существовало. И все же в сердце словно вонзилась стрела, мрачно подумала Кейт, следуя за принцем через всю часовню в дальнюю комнату, где за гобеленовым занавесом действительно обнаружилась маленькая красная дверь.

Там ждал Бервик; казалось, из двух братьев даром речи обладал только он.

– Мы не подозревали о существовании этой двери, – объяснил он Виктории, – до тех пор пока его высочество не заметил ее со стороны сада.

– Я нашел ключ. – С момента встречи Гейбриел впервые подал голос. Он вытащил из кармана увесистую ржавую железку и сунул в замочную скважину. Ключ повернулся, но дверь и не подумала открыться.

Принц надавил с нешуточным упрямством, отчего Виктория испуганно пискнула и отпрянула. Дверь осталась на месте. На помощь пришел Бервик, и только после совместного усилия тяжелая створка с устрашающим скрипом поддалась.

– Окончательно заржавела, – произнес Гейбриел так отстраненно и безучастно, словно разговаривал с деревенскими пьяницами.

Кейт молча шагнула вслед за ним. Утром прошел дождь, и сейчас солнце ослепительно сияло на мокрых листьях старинного дуба – единственного в саду.

– Как все заросло. – Виктория огорченно огляделась. – Право, ваше высочество, здесь нужен опытный садовник.

– В настоящее время работники заняты починкой крыш в деревне, – угрюмо отозвался Гейбриел. – Сад подождет, а люди ждать не могут.

– Пойдем. – Кейт нетерпеливо потянула сестру за руку. – Покажу памятник.

– Какой памятник? – не поняла Виктория. – Подожди, у меня юбка зацепилась за розу!

Но Кейт упрямо рвалась вперед, стараясь уйти подальше от принца. Наконец она остановилась перед статуей, наклонилась, чтобы поздороваться, и заботливо смахнула с мраморной щеки каплю дождя.

– Какое очаровательное дитя, – умилилась Виктория. – Ты только посмотри на эти чудесные пухленькие пальчики, на прелестные ямочки!

– Ее зовут Мерри, – пояснила Кейт. – Она родилась вне брака. Мать звали леди Эглантайн Поумрой.

– О!

– Об отце ничего не известно. Но известно кое-что другое.

– Что же? – Виктория бережно сняла с плеча малышки прилипший листок.

– Эту девочку любили. У нее даже есть собственный сад – свидетельство вечной памяти.

Большие голубые глаза Виктории наполнились слезами.

– Мерри умерла?

– Она жила в шестнадцатом веке, – терпеливо объяснила Кейт. – Конечно, умерла.

– Но…

– Понимаешь, мать любила ее всей душой – так же как любила бы, родись она при других, более благоприятных обстоятельствах. И наш отец любил тебя точно так же. А потому безобразное слово «незаконнорожденная» бессмысленно. Потому что ради тебя отец даже женился на Марианне, своей любовнице. Он был сыном графа, а она далеко не леди. И все-таки он отважился на решительный поступок. Из любви к тебе.

– О! – выдохнула Виктория. – Как сложно, запутанно! Никогда бы до такого не додумалась. Ты уверена?

– Абсолютно уверена. Он знал, что я защищена наследством своей матери, а потому женился на Марианне и оставил ей свое состояние, чтобы обеспечить тебя.

Виктория разрыдалась, а небо тут же последовало ее примеру. Кейт обняла сестру за плечи и быстро повела обратно в часовню – мимо джентльменов, которые молча стояли возле красной двери.

Она улыбнулась Бервику и кивнула Гейбриелу, потому что принцам не положено улыбаться так, слово они простые смертные.

А главное, потому что хотелось целовать его до тех пор, пока с любимого лица не сотрется след невыносимой тоски.

– Какой он красивый! – восхищенно выдохнула Виктория, когда сестры поднимались по лестнице.

– Кто, принц? – уточнила Кейт. – Только в том случае, если темные, мрачные мужчины в твоем вкусе.

– Да, это не Элджи, – справедливо подытожила Виктория. – А ты заметила, как он на тебя смотрел? Глаза горели!

– Сегодня вечером он откроет бал в паре с невестой, богатой и знатной княжной Татьяной, – ровным голосом сообщила Кейт. – Полагаю, их свадьба состоится через пару недель.

– Как жестоко! – вздохнула Виктория. – Может, хочешь уехать прямо сейчас? Моя горничная уже складывает вещи, так что через час-другой все будет готово.

– Нет, убегать и прятаться я не собираюсь. Пойду на бал. Буду танцевать с каждым, кто способен держаться на ногах, хотя я не делала этого ни разу в жизни. А потом вместе с тобой поеду на свадьбу. Немного поживу в вашем поместье и переберусь в Лондон. Принц не любит столиц, так что скоро я его забуду.

– А я не смогла бы забыть Элджи, – задумчиво проговорила Виктория.

– Но ты с ним обручена и у вас совсем другие отношения. Вам предстоит вместе стать родителями. А мы с принцем едва знакомы. – Кейт постаралась придать голосу безразличие.

Виктория ничего не ответила. Просто взяла сестру под руку и пошла рядом.

Глава 37

Кейт проводила Викторию в ее комнату и передала в руки горничной – пришла пора начать долгий и трудоемкий процесс подготовки к балу.

Открыв свою дверь, Кейт увидела леди Роут, которая терпеливо дожидалась возвращения крестницы.

Едва Кейт взглянула на нее, как губы ее задрожали. Генри поднялась с кресла и шагнула навстречу крестнице, раскрыв объятия. Кейт заплакала, и Генри заботливо подвела ее к дивану, усадила и сама села рядом, бормоча ласковые слова. Кейт плакала долго – до тех пор пока не заболело все: и голова, и легкие, и желудок.

Наконец рыдания стихли и она подняла голову.

– Только не запрещайте мне его любить, – с трудом выговорила она. – Так же, как нельзя не дышать, невозможно приказать себе не любить. – Она жалобно всхлипнула и умолкла.

– Я не собираюсь ничего тебе запрещать, – пожала плечами Генри и осторожно уложила крестницу на подушки. – Но вот реветь уже хватит. Доведешь себя до истощения. – Она встала, подошла к умывальнику и намочила полотенце. – Ну-ка закрой глаза. Пусть немного отдохнут.

Кейт послушно лежала с мокрым компрессом на глазах. Распухшие веки горели, грудь то и дело вздрагивала от судорожных всхлипов. Генри сидела рядом и держала ее за руку.

– Я не стану убеждать тебя разлюбить его, потому что знаю: это невозможно, – заговорила она после долгого молчания.

– Мой отец…

– Услышав о его смерти, я плакала целую неделю. Плакала в день его свадьбы. Плакала, когда умерла твоя мать, потому что понимала, как ему больно. – Леди Роут на миг задумалась. – А вообще-то я никогда не плачу.

Кейт улыбнулась сквозь слезы.

– И я тоже. Никогда.

Генри крепче сжала ее ладонь:

– Мне так жаль, милая. Так жаль. Единственное, что могу сказать в утешение: даже если любимый не рядом, все равно можно наслаждаться жизнью. Обязательно появятся и другие. Понимаю, что сейчас в это поверить трудно, и все же… от женихов не будет отбоя…

– Вот это и есть самое страшное! – горестно воскликнула Кейт. – Как теперь выйти замуж? После того… – Она замолчала, не в силах найти подходящие слова, чтобы рассказать, как целовала Гейбриела, как смеялась вместе с ним, как лежала в его страстных объятиях. – Нет, не смогу, – коротко заключила она. Его неповторимый запах впитался в кожу, его жадные взгляды обжигали даже в воспоминаниях.

– Понимаю, – сочувственно произнесла Генри. – Все понимаю. – Она встала. – Надо снова охладить полотенце. Твои глаза сейчас похожи на изюм, вымоченный в бренди.

– Замечательно. – Кейт грустно усмехнулась.

– Любовь – штука несправедливая. – Генри отошла к умывальнику, а вскоре вернулась с мокрым полотенцем и снова бережно накрыла лицо крестницы. Капля холодной воды скатилась по щеке. Кейт подняла руку, чтобы стереть, но Генри опередила. – Несправедливая, – убежденно повторила она. – А порой и жестокая.

– Ненавижу любовь, – с болью пробормотала Кейт.

– А я нет. Лучше жить в огне, даже зная, что любимый не может тебе принадлежать, чем вообще не ведать чувств.

– Для меня больше никого не будет. – Кейт печально покачала головой.

– По-твоему, я верила в безупречность твоего отца?

– Сомневаюсь.

– Ничуть, – подтвердила леди Роут.

Кейт хотела приподнять полотенце и посмотреть в лицо крестной, но услышала, что та встала и принялась ходить по комнате.

– Нет, безупречным он никогда не был, – продолжила Генри. – А был глупцом, который всерьез считал, что деньги важнее любви, и не верил, что мы сможем быть счастливы вместе. Не верил лишь потому, что не имел возможности обеспечить меня так, как считал нужным.

– Что за чушь! – пробормотала Кейт.

– Ну а с другой стороны, я действительно люблю хорошо поесть. – В голосе Генри послышался смех.

Кейт убрала полотенце с глаз.

– О, уже значительно лучше, – одобрительно заключила Генри. – Сейчас снова намочу.

Послышался плеск воды. Кейт собралась с духом и решилась задать главный вопрос:

– А как она выглядит?

– Русская княжна?

– Невеста Гейбриела, – уточнила Кейт. – Какая она?

Леди Роут снова положила ей на глаза полотенце.

– Она не ты. И никогда тобой не станет.

– Да, но…

– Это не имеет значения, – не уступала Генри. – Твоя мать была твоей матерью. Любила Виктора, и за это я ей благодарна. Но я никогда не позволяла себе думать о них вместе, потому что ни к чему хорошему такие мысли не приводят.

– Да уж, это точно, – с грустью согласилась Кейт.

– Ты вполне можешь заставить себя забыть обо всем, что было, – сказала крестная.

Кейт попыталась представить мир без Гейбриела.

– А начать следует немедленно, не далее как сегодня вечером. – Она снова подняла полотенце, словно проверяла, как подходит тесто. – Отлично. Через час-другой будешь как новенькая.

Кейт открыла глаза.

– Я не хочу идти на бал, – прошептала она. – Не могу, сил не хватит. Сегодня он водил нас с Викторией в сад за часовней и разговаривал так, как будто едва меня знает.

– Не смей реветь! – сурово перебила ее Генри.

Кейт судорожно сглотнула.

– И не трусь. Ты пойдешь на бал обязательно, причем будешь выглядеть так, как не выглядела еще ни разу в жизни. Потому что одевать тебя буду я. А заодно дашь этому принцу последний шанс проявить свое мужское начало.

– Мужское начало? – переспросила Кейт. – Да, он мужчина!

– Твой отец не мог думать о другой жизни, кроме той, которую знал с детства. С младых ногтей ему внушали, что младший сын графа должен найти себе богатую невесту. А твоему принцу точно так же с пеленок твердили, что необходимо подчиниться выбору брата-герцога.

– Но ведь он должен содержать замок вместе с толпой обитателей, – вступилась Кейт.

– Что верно, то верно, – согласилась леди Роут. – Обязанностей у него действительно намного больше, чем у твоего отца, и все эти обязанности настоящие, а не выдуманные. Дядюшка явно не в себе, да и тетушки, судя по всему, не собираются плести кружева, чтобы заработать хотя бы на чашку чаю.

– У него нет выбора, – обреченно вздохнула Кейт.

– Выбор есть всегда. И сегодня вечером принц увидит его собственными глазами.

Кейт села. Откуда-то неожиданно явились силы, как будто слезы смыли горе.

– Он не нарушит обещания жениться на Татьяне.

– В этом случае ты точно будешь знать, что он глуп и слаб душой, – пожала плечами Генри. – Должна признаться, что в тяжелую минуту понимание характера твоего отца очень меня поддерживало. Если Гейбриел не найдет в себе сил отказаться от всего ради тебя, значит, он тебя не достоин и переживать не о чем.

– Если бы вы могли все это ему объяснить, – вздохнула Кейт. – Было бы так просто!

Леди Роут усмехнулась.

– Да и сейчас особых сложностей нет. Ты появишься на балу, как и Татьяна. А ему останется сделать выбор, и больше ничего.

– А в вашей жизни был такой вечер? – спросила Кейт, подойдя к туалетному столу. Глаза выглядели вполне терпимо, вот только что делать с ужасной бледностью?

– Да. Бал в честь помолвки твоего отца.

Кейт быстро обернулась.

– То есть ситуация та же самая?

– Абсолютно. Я надела роскошное желтое шелковое платье с лентами, оборками и кружевами. Юбка была такой ширины, что с трудом удалось протиснуться в дверь. На мне был парик и три мушки. Губы ярко накрашены, что в то время считалось скандальной дерзостью.

– Вы, наверное, были настоящей красавицей.

Даже сейчас Генри выглядела очень привлекательно.

– Да, – просто подтвердила она. – Может быть, тебе не понравится, милая, но я все равно скажу. Дело в том, что твоя мама была очень хрупкой – как тюльпан на ветру – и почти весь вечер провела на кушетке.

– Прошу, не осуждайте ее, – начала Кейт.

– О, ни в коем случае! – перебила леди Роут. – Она и в самом деле была очень милой особой. Вот только несчастной не повезло со здоровьем. А ведь ей так хотелось встать и пойти танцевать вместе со всеми!

У Кейт задрожали губы.

– Бедная, бедная мама. Она всегда мечтала найти силы, чтобы жить полной жизнью, но каждая попытка оборачивалась тяжелой болезнью.

– Могу представить, – кивнула Генри.

– А отец с вами танцевал?

– Нет.

– И все-таки вы не ушли.

– В тот вечер мне не было равных, – бесстрастно ответила леди Роут. – В течение следующей недели я получила четыре предложения выйти замуж. Из этих джентльменов я выбрала своего первого мужа, и больше не оглядывалась назад.

– Я…

– Если потребуется, ты сделаешь то же самое. – Генри посмотрела на крестницу в упор. – Искренне надеюсь, что принц окажется решительнее твоего отца, но если этого не произойдет, покинешь замок с высоко поднятой головой.

Кейт молча кивнула.

– Ну а теперь пора одеваться. Где твоя горничная? – Леди Роут дернула шнурок колокольчика.

Через несколько минут в комнату ворвалась Розали.

– О, мисс, мы не успеем собраться! – Она заметила гостью и низко поклонилась: – Простите, миледи.

– Да, мы действительно опаздываем, и виновата в этом я, – с улыбкой признала Генри. – Парсонс, моя горничная, наверное, уже трясется от злости. Можно посмотреть, какой наряд ты приготовила моей крестнице?

Розали послушно засеменила к шкафу и вскоре вернулась, благоговейно держа в вытянутых руках бледно-желтое бальное платье.

– Вышито золотой нитью, – восхищенно пояснила она. – К нему есть желтый парик – как раз в тон. И бриллианты…

– Нет, – решительно отвергла Генри. – Это не пойдет. Девочка будет выглядеть желтушной. А что-нибудь другое есть?

– Да, конечно. – Горничная встревожилась. – Но я…

– Покажи.

– Есть еще два платья, – затараторила Розали, снова подбегая к шкафу. – Из всего гардероба мисс Виктории я выбрала только три. Каждое занимает целый чемодан.

– Понятно, – лаконично отозвалась леди Роут.

– Вот шелковый дамаст, – показала Розали. – И к нему парик. – Она кивнула на произведение парикмахерского искусства странноватого, неопределенного цвета.

Но Генри уже категорично качала головой:

– Нет, не годится. Зеленый цвет не пойдет к волосам. – Она повернулась к горничной. – Сегодня твоей хозяйке парик не нужен.

– Правда? Ах да, конечно! – Кейт вздохнула с облегчением. – Виктория здесь, так что я могу наконец-то стать собой.

– Парик придется надеть твоей сестре, – удовлетворенно заметила крестная. – Можешь отослать этот зеленый кошмар в комнату мисс Долтри. Пока я жива, на твоей голове его все равно не будет.

– И вот последнее, – с надеждой произнесла Розали, расправляя роскошное платье из кремовой тафты с нежным голубым узором.

– Превосходно, – заключила Генри.

– Прелесть! – восторженно воскликнула Кейт.

– Если я немедленно не вернусь к себе, с Парсонс случится удар, – забеспокоилась Генри. – Итак: никаких париков, волосы собраны в самую простую прическу. Поняла? Я пришлю Парсонс, чтобы она нарисовала тебе лицо.

– Нарисовала лицо? – в отчаянии переспросила Кейт. – Совсем не уверена, что…

– Парсонс – настоящая художница, – перебила Генри. – Не узнаешь себя. Ну а теперь поспешим. Наш выход должен произвести фурор, а для этого важно точно рассчитать момент появления в зале.

Кейт кивнула, а потом подбежала к крестной и крепко обняла.

– Спасибо.

Генри взглянула со странной улыбкой.

– Вот смотрю на тебя и думаю, что в конечном итоге Виктор оказался не таким уж и глупым парнем.

Приняв горячую ванну и выпив чашку чаю, Кейт почувствовала себя спокойной и почти счастливой. Наступающий вечер должен был решить ее жизнь. Интересная мысль.

Она провела рукой по волосам. Они выгорели на солнце и оттого казались прошитыми золотой нитью.

– А что делать с этим?

– Можно собрать на макушке и оставить свободные локоны, – предложила Розали. – Или сделать классическую прическу с кольцами на висках. Но это сложно, потому что у вас слишком густые и волнистые волосы. Придется распрямлять их горячими щипцами.

Кейт вздрогнула.

– О нет. Давай зачешем наверх, а часть локонов спустим на спину. Если все собрать, будет очень тяжело.

– А чем украсим прическу? – Розали подошла к туалетному столу и открыла шкатулку. – Есть серебряная сеточка, но от нее волосы будут казаться медными. Гребень с драгоценными камнями зеленый – не подойдет к платью.

Кейт пожала плечами.

– Ничего не надо.

– О, мисс! – взмолилась Розали. – Прошу вас! – Она принялась рыться в шкатулке. – Вот, нашла! Серебряный гребень с изумрудами. Я ведь знала, что он где-то здесь!

– Какой смысл суетиться? В полночь все равно придется уехать. Едва я успею войти в зал, как нужно будет бежать к экипажу.

– Я уже почти все собрала. – Розали кивнула в ту сторону, где возле стены стояли открытые чемоданы.

В дверь осторожно постучали, и на пороге показалась горничная столь элегантная, что поначалу Кейт приняла ее за гостью замка.

– Я Парсонс, мисс. Леди Роут прислала меня помочь вам.

– Спасибо, – поблагодарила Кейт и устроилась в кресле перед зеркалом.

Парсонс открыла изящный чемоданчик, на миг задумалась и приступила к работе. Сначала вмассировала в кожу нежный ароматный крем. Открыла баночку румян, но тут же снова закрыла и покачала головой:

– Нет, розовые не подойдут. Нужны красные.

Она попробовала красные, но тут же стерла. Спустя несколько минут на столе выстроилась целая батарея баночек и бутылочек.

– Я и не знала, что процесс так сложен, – утомленно пробормотала Кейт. Она сидела с закрытыми глазами, пока Парсонс колдовала над бровями и ресницами.

– Прежде чем прийти к вам, я закончила туалет леди Роут, – рассказала горничная. – У нее чудесная кожа, но возраст дает себя знать, и потому подготовка к выходу требует времени. А вас, мисс, достаточно подкрасить лишь чуть-чуть. Сейчас подберу тон губной помады, и все. – Она снова занялась баночками.

Розали, которая в это время стояла за креслом и занималась прической, показала на маленькую шелковую коробочку:

– А если это?

– Красный пион, – сообщила Парсонс. Она опустила палец в помаду и осторожно провела по губам.

– То, что надо! – изумленно оценила Кейт. Действительно, контрастный темно-красный оттенок придал коже нежное сияние. На щеках заиграл персиковый румянец, а глаза внезапно стали больше. – Боже мой, Парсонс! Да вы настоящая волшебница!

Горничная рассмеялась.

– Вы красавица, мисс, так что никаких чудес не произошло. – Она поклонилась и ушла.

– Прическа почти готова, – доложила Розали, вставляя в волосы Кейт украшенный изумрудами гребень. – Вы выглядите просто великолепно.

– Но не очень молодо, – уточнила Кейт, натягивая длинные, выше локтя, перчатки.

– Дело не в этом. Не записывайте себя в старые девы. Вы… вы неотразимы.

– Наверное, еще немного драгоценностей не помешает, – неуверенно предположила Кейт. – Шкатулка Виктории до сих пор у нас?

Розали достала жемчужное ожерелье с изумрудом и застегнула на шее.

– Ну а теперь… хрустальные туфельки, – произнесла она с таким благоговением, что Кейт удивленно вскинула брови.

– Леди Дагобер сказала, что это напрасная трата денег.

Розали бережно открыла деревянный ящичек и достала завернутые в шелк туфли.

– А разве не так говорят обо всем, что действительно достойно обладания?

– Не обязательно, – возразила Кейт, вспомнив лимонные кексы, преданность Фредди и даже поцелуй принца.

Горничная опустилась на колени.

– Осторожно, мисс Кэтрин. Эти туфли не случайно называют хрустальными. Сделаны они, конечно, не из хрусталя, но все равно очень хрупкие.

Она надела на ножки госпожи туфельки необыкновенной красоты: они сияли, как полированный хрусталь, а на тонких каблучках блестели драгоценные камешки.

– Почти прозрачные! – изумилась Кейт. Из чего же они сделаны, если не из хрусталя?

– Говорят, из тафты, но как-то по-особому. Этот материал отсвечивает почти как стекло. Они действительно годятся только на один раз, потому что потом выглядят не такими свежими.

Кейт посмотрела в зеркало и с радостью подумала, что никто не узнает в ней ту Викторию, которой пришлось притворяться в последние дни, – густо напудренную, в нелепом парике. Темные тени под глазами исчезли, а яркая помада сделала губы пухлыми и откровенно чувственными.

Впервые она увидела в собственном лице следы отцовской красоты – той самой, которой так прославилась в свете Виктория. Конечно, о столь же аппетитных формах мечтать не приходилось, и все-таки она выглядела – или думала, что выглядит, – лучше сестры. Намного красивее и оригинальнее.

Если Гейбриел увидит ее такой и все равно решит жениться на Татьяне… что ж, значит, ничего не исправить. Во всяком случае, она сделала все, что могла.

Кейт повернулась к горничной.

– Ты выбрала восхитительное платье. Спасибо.

– А как чудесно сидит! – Розали восторженно всплеснула руками. – Так изящно облегает грудь, да еще и кружевные оборочки подчеркивают силуэт! А ваши ножки, мисс! Сразу заметно, какие они длинные. Уверяю: все дамы умрут от зависти.

Кейт снова посмотрела в зеркало и улыбнулась отражению: до сих пор от ее внешности еще никто не умирал.

– Хорошо, что платье не очень длинное, – видны лодыжки и туфли. Некоторые модницы специально укорачивают наряды – конечно, те, кому есть чем похвастаться.

В дверь постучали, и на пороге появилась Виктория в сопровождении Элджи. Она надела знаменитый вишневый парик, прекрасно сочетающийся с прелестным белым платьем, украшенным широкой каймой – тоже вишневой.

– Лорд и леди Роут ждут в галерее, – сообщила Виктория.

В эту минуту Розали отступила, и Виктория, увидев сестру во всей красе, на миг замерла, а потом восхищенно захлопала в ладоши.

– О! Ты выглядишь… выглядишь… Элджи, ты только посмотри!

Кейт шагнула навстречу, искренне наслаждаясь уверенностью, которая пришла вместе с осознанием собственной красоты.

Элджи отреагировал так же непосредственно и бурно, как Виктория: замер с открытым ртом. Хорошо еще, что высокий воротник не позволил челюсти окончательно отвалиться.

– Бесподобно! Совершенно по-французски!

Очевидно, в его устах это была высшая похвала.

Кейт в долгу не осталась.

– Вы оба тоже очень красивые.

– Я так затянулась, что не могу дышать, – призналась Виктория. – Но к счастью, это платье сшито по старому фасону. Множество складок не позволяют рассмотреть фигуру в деталях.

– Выглядишь очаровательно, – похвалила Кейт. – Ну что, пойдем?

Генриетта и Леоминстер стояли в дальнем конце портретной галереи. На Генри было великолепное платье из шелка сливового цвета, расшитое жемчужными арабесками.

– Что ж, – заключила леди Роут, как только сестры подошли ближе. – Рада, что вы молоды и не появились в свете в то время, когда блистала я.

– Вы бы украли всех джентльменов и оставили нас с разбитыми сердцами, – парировала Кейт, поцеловала крестную в щеку и добавила так, чтобы не слышали окружающие: – Еще раз благодарю.

– За что? – не поняла Генри.

– За то, что идете на бал вместе со мной.

– Тебе никто не нужен, – фыркнула Генри. – Как только принц тебя увидит, сразу рухнет в полном отчаянии. Как бы не пропустить момент: люблю хорошую комедию.

У входа в зал стоял Бервик. При виде Кейт глаза невозмутимого дворецкого выразительно округлились. Он низко поклонился… и дружески подмигнул. А потом важно кивнул лакеям, и те плавно, синхронно распахнули тяжелые створки парадной двери.

Вик остановился на верхней ступеньке небольшой мраморной лестницы и торжественно объявил:

– Лорд и леди Роут. Мисс Виктория и мисс Кэтрин Долтри. Лорд Димсдейл.

В зале собралось не меньше трехсот гостей. Хрустальные люстры отражали блеск бриллиантов и рубинов, мерцание переливающихся шелков и мягкое сияние бархата.

Кейт шагнула вперед, остановилась ровно настолько, чтобы убедиться, что все взгляды сосредоточились на ней, и начала медленно – очень медленно – спускаться. Конечно, пришлось слегка приподнять подол платья, отчего взорам присутствующих открылись и туфельки, и стройные лодыжки.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации