Текст книги "Ночь поцелуев"

– Виктория положила в чемодан светло-зеленый парик. Пожалуй, он больше подойдет к глазам, чем вишневый, – устало вздохнула Кейт.

– Вот его и надень. Я поговорю с Бервиком, а ты тем временем соберись с духом. Данте уже созрел. Не хочу, чтобы Эффи сорвала сочный плод раньше тебя.

Глава 17

Гейбриел впал в крайнее раздражение. Пошел поприветствовать леди Дагобер, а вырваться из плотного кольца дам смог лишь после того, как одна молодая особа едва не бросилась на глазах у всех ему в объятия. Она так добросовестно напудрилась, что на белом лице живыми остались лишь глаза – черные как угли и пылающие нескрываемым вожделением.

Спастись удалось, лишь схватив за руку проходившего мимо мистера Тулуза и притворившись его лучшим другом.

– Это мисс Эмили Джилл, – пояснил всезнающий джентльмен. – Не стоит обижаться на бедняжку: склонность к материальным ценностям досталась ей от отца, а челюсти – от матери.

– Честно говоря, на челюсти я даже не обратил внимания, – признался принц, поспешно унося ноги. – Зато глаза такие страшные, что едва не свалился в озеро.

– В прошлом году мисс Джилл нацелилась на меня, – жизнерадостно сообщил Тулуз, – а отстала только после того, как я заявил, что намерен завещать все свои деньги добродетельным беднякам.

– А у вас есть деньги? – уточнил Гейбриел.

– Да. Большая удача, не так ли? Пока, правда, не очень много, но со временем стану виконтом, хотя искренне желаю папочке дожить до ста лет. Это обстоятельство и привлекает к моей скромной персоне внимание алчных дам: они смотрят и видят не человека, а кучу золотых дукатов. Ну а в вашем случае золотые дукаты украшены короной, так что советую неустанно держать оборону – во всяком случае, до тех пор, пока не женитесь на своей русской красавице.

– Не видели мисс Долтри?

– Видел. Скрылась в лабиринте в обществе леди Роут. Должен признаться, что искренне симпатизирую Генри. Конечно, супруга нашего добрейшего Леоминстера невыразимо вульгарна, но это та вульгарность, которую ожидаешь от королевы. Жаль; была бы лет на двадцать моложе, могла бы стать превосходной принцессой.

– Пойдемте в лабиринт, – распорядился Гейбриел.

Тулуз поднял бровь.

– О, только избавьте от остроумных комментариев! – зарычал принц. – В этом замке каждый считает своим долгом изречь что-нибудь необыкновенное.

– Не могут же наши дамы молчать. Они только и делают, что изрекают жеманные банальности, – парировал Тулуз и послушно свернул к живой изгороди.

Именно в этом и кроется секрет редкой привлекательности Кейт, подумал принц. Ее нельзя назвать ни сладкой, ни жеманной, ни даже чрезвычайно хорошенькой, особенно в этом нелепом парике. Да и вообще она мало похожа на леди.

Так зачем же он пытается ее разыскать и даже лезет в лабиринт? Уж не для того ли, чтобы сделать своей любовницей?

Стать любовницей она ни за что не согласится. Слишком энергична, откровенна и остра на язык и ни за что не согласится поселиться в уютном сельском домике на правах содержанки. И все же Гейбриел отчетливо представлял, как приезжает, спрыгивает с коня, бегом поднимается на крыльцо и бросается в спальню…

К середине лабиринта он подлетел так стремительно, что оставил спутника далеко позади. Однако на залитой солнцем укромной полянке никого не оказалось – лишь мирно журчал фонтан. Вода струилась из открытых ртов морских коньков, хороводом расположившихся по краю мраморной чаши.

Гейбриел присел на скамейку и глубоко задумался о внезапном наваждении.

Конечно, о том, чтобы сделать мисс Долтри любовницей, не могло быть и речи. Она не проявила ни малейшего интереса к подобному сомнительному положению. Ну а он… он считал себя приличным человеком и собирался вступить в законный брак.

Чем скорее приедет Татьяна, тем лучше. Жена удержит от метаний за непредсказуемой особой со смеющимися глазами и неотразимой улыбкой – за той, которая не побоялась надеть красный парик и притвориться дебютанткой.

Тулуз наконец-то появился на поляне и окинул фонтан разочарованным взглядом.

– После такой пробежки я надеялся увидеть что-нибудь более впечатляющее, – недовольно проворчал он и снял сначала перчатки, а потом и сюртук. – Что за жара!

– Какого рода впечатления вас привлекают? – поинтересовался принц.

– Ну например, несколько шезлонгов, пусть даже сделанных из камня. И на каждом по красавице… желательно не каменной.

– Мечты холостяка. – Его высочество покачал головой. – А я, как известно, собираюсь жениться.

– Поговаривают, что некоторые жены тоже порой не прочь проявить фантазию, – мечтательно заметил спутник.

– Приглядываете себе подругу жизни?

– Ни в коем случае, – решительно отрезал Тулуз и опустился на широкий мраморный бордюр. – Ах, до чего приятно чувствовать на лице брызги! Если честно, то не понимаю, зачем вы позволяете облеплять себя нашим английским барышням. Что ни говори, а через несколько дней должен состояться бал в честь вашей помолвки.

– Знаю, – согласился принц с безотчетной грустью. – Невеста приедет уже завтра. В крайнем случае послезавтра.

– Вам хотя бы миниатюру прислали? – сочувственно поинтересовался Тулуз.

– Нет.

– Значит, даже не представляете, как выглядит будущая супруга? Настоящее средневековье! Неизвестно, чего ожидать.

– Это точно, – кивнул Гейбриел. – Брат организовал помолвку уже после моего отъезда в Англию.

Наступило долгое молчание.

– Впрочем, внешность еще не все, – наконец снова заговорил Тулуз. – Возьмите, к примеру, мисс Долтри. Когда я встретил ее в первый раз, то принял за смешливую кокетку, но, судя по всему, болезнь изменила характер и сейчас леди кажется намного привлекательнее, хотя и худа как щепка. Видели бы, какой пухленькой и сочной была она несколько месяцев назад!

– Нет! – прорычал Гейбриел. Голос донесся из таинственной глубины существа.

Тулуз ничего не заметил, поскольку в этот момент как раз жизнерадостно подставил руку под прохладную струю.

– Судя по той скорости, с которой вы ринулись следом за ней в лабиринт, чары не обошли стороной и вас. Но молодая леди, должно быть, перенесла тяжкий недуг – не исключено даже, что оказалась на пороге смерти, – если судить по изменению внешности. Единственное, что осталось прежним, – это грудь, из чего можно сделать вывод…

Гейбриел внезапно метнулся вперед и прижал острослова к мраморной чаше.

– Ее грудь не для вас!

Тулуз смутился.

– Отпустите, – медленно произнес он.

Гейбриел ослабил хватку.

– Боже милостивый, – пробормотал джентльмен, поднимаясь, – если вы намерены украсть у племянника невесту, не стесняйтесь! Вам вовсе ни к чему разыгрывать здесь дикого степного хана. Этот спектакль я уже видел, и, честно говоря, не в восторге.

– Да, я вел себя как дурак, – покаялся Гейбриел. – Простите.

Тулуз поправил сюртук.

– Вы меня немного удивили своим сугубо мужским и к тому же провинциальным поведением.

– Сам не ожидал от себя такой прыти. А невесту у племянника красть не собираюсь.

Тулуз взглянул на него недоверчиво.

– Раз так, то с какой же стати вы бросились защищать ее грудь?

Хороший вопрос, подумал принц. Должно быть, он потерял голову от Кейт.

– Я ей не нравлюсь.

– Не хочу разрушать ваши иллюзии, – ехидно заметил придворный, – но мисс Долтри далеко не первый человек, которому вы внушаете подобные чувства.

Гейбриел грустно улыбнулся. Что и говорить – заслужил.

– Возможно, несдержанное поведение всего лишь нервная реакция на преследования мисс Джилл?

– Честно говоря, со стороны кажется, что это реакция на близость мисс Долтри.

Достойного ответа принц не нашел, а потому продолжил путь в полном молчании.

Глава 18

– С какой стати я должен сидеть рядом с леди Дагобер? – возмутился Гейбриел. – Не хочу!

Бервик раскурил трубку и сквозь дым посмотрел на господина.

– Ведете себя не как взрослый человек, а скорее как четырехлетний ребенок. Разумеется, вам надлежит сидеть рядом с графиней, ведь после вас именно она носит самый высокий титул. К тому же знает вас с самого детства. Я приготовил ей место справа.

– Хочу сидеть рядом с Кейт, – упрямо заявил принц, игнорируя очевидную справедливость утверждений дворецкого. – Как и вчера. Буду ужинать в семейном кругу.

– Нет, не будете. – Бервик невозмутимо отстаивал справедливость. – Мисс Кэтрин Долтри, которую иногда называют Викторией, займет место между крестной, леди Роут, и лордом Хатауэем. Возможно, вы и лелеете мечту превратить внебрачную дочку свинопаса в принцессу или в другую, менее респектабельную особу, однако крестная мать твердо решила соединить ее со своим дальним родственником.

– Но Кейт не может выйти замуж за лорда. Она же рождена вне закона.

– Одно я знаю наверняка: леди Роут заплатила целых две гинеи за то, чтобы я посадил молодых людей рядом.

– Кейт полна загадок, – задумчиво произнес принц. – Если леди Роут действительно ее крестная, то откуда же мозоли на ладонях?

– Да, лишь одно обстоятельство не вызывает вопросов: ваша безусловная влюбленность, – хитро прищурился Бервик. – Позвольте подвести некоторые итоги: молодая особа не проявляет к вам ни тени интереса, что весьма разумно. Вы же настолько испуганы предстоящим приездом невесты, что с громким криком бросаетесь вслед за той, кто не только не обращает на вас внимания, но даже не может рассматриваться в качестве достойного объекта ухаживаний. Нельзя ли проявить чуть больше оригинальности?

– Недавно я едва не оторвал одному джентльмену голову за неуважительное высказывание о ее бюсте, – мрачно признался Гейбриел. – К чести Тулуза, он отреагировал очень достойно, хотя и крайне рассердился. Говоря по правде, этот человек мне нравится.

– В таком случае прекратите безумствовать, – строго посоветовал Бервик. – Гоняетесь за девочкой лишь потому, что хотите отвлечься, а это нечестно: жениться-то на ней вы все равно не сможете. К тому же у нее уже появилась соперница: леди Старк заплатила мне четыре гинеи, и тоже за возможность сидеть рядом с лордом Хатауэем. Как видите, джентльмен пользуется спросом. Боюсь, мисс Долтри потребуется проявить немало остроумия.

Гейбриел нахмурился.

– Леди Старк? Та самая, чья дочь – мисс Эффи Старк? Разве это соперница? Кейт без труда сотрет ее в порошок.

– Возможно. Но у мисс Старк два существенных преимущества: достойная родословная и солидное приданое, – трезво оценил Бервик.

– Я дам Кейт приданое, – не задумываясь парировал принц.

– Только что мечтали соблазнить, а теперь уже готовы выдать замуж за Хатауэя? А где же, позвольте спросить, вы намерены раздобыть деньги на приданое? Видит Бог, мне надо кормить льва, причем регулярно.

– Я всего лишь хочу сказать, что мисс Старк по сравнению с Кейт – настоящая мартышка.

Дворецкий вздохнул.

– Забудьте о Кейт, ваше высочество.

– Это ты должен назначить ей приданое, – неожиданно рассудил Гейбриел. – Шесть гиней с одного обеда! Очень даже неплохо!

– Место за вашим столом стоит еще дороже, – ухмыльнулся Бервик. – Уверен, что все молодые леди надеются, что корабль княжны Татьяны пойдет ко дну, так и не достигнув берегов Англии.

– Получается, что тебе выгодно держать меня холостяком.

– Просто я чувствую, Гейб, что в глубине души ты совсем не хочешь жениться на Татьяне, – тихо признался Бервик.

Принц удивленно посмотрел на брата: тот давно не называл его по имени, все больше обращался официально «ваше высочество», хотя порой позволял себе вольности вроде «ваше мошенничество» и «ваша гнусность».

– Дело не в Татьяне. Я вообще не хочу жениться.

– Так сбегите в свой Карфаген, – посоветовал дворецкий. – Не волнуйтесь, мы здесь не пропадем. Зато вы окажетесь первым женихом, который не дождался брачной ночи.

Долю секунды принц действительно обдумывал такую возможность: забыть все обещания, отказаться от ответственности и умчаться куда подальше, словно сам дьявол гонит его в шею.

Но, как всегда, разум возобладал. Гейбриел взял себя в руки и покачал головой:

– Не могу позволить себе нарушить данное слово. К тому же нам нужны деньги. Все-таки я планирую остаться принцем, а не перейти в разряд подлецов. Ну а сейчас, пожалуй, навещу Поула. Он начинает нервничать, если не пообщается со мной хотя бы немного.

В замке собралось больше сотни постояльцев, а потому дворецкий решил заменить большой дубовый стол, за которым обычно обедало семейство, на несколько отдельных, рассчитанных на шесть и восемь персон. Сам он лично встречал каждого гостя возле двери и, четко помня схему дислокации, уверенно провожал к заранее назначенному месту, чтобы передать в заботливые руки лакея.

Система работает четче, чем любое военное подразделение, подумал Гейбриел, направляясь к своему столу в обществе почтенной леди Дагобер.

– Что за удовольствие встретиться с вашей дочерью, миледи, – любезно произнес он, кланяясь леди Арабелле.

Арабелла улыбнулась с безупречным очарованием светской особы. Принц вздохнул и позволил разговору течь по безопасному руслу, так что скоро все сидящие за столом оказались вовлечены в обсуждение важного вопроса: какое влияние оказала французская континентальная блокада на ширину рукавов.

Гейбриел не позволял себе оборачиваться в ту сторону, где сидела Кейт, даже когда слышал ее смех. Судя по всему, лорд Хатауэй умел развлечь общество.

Только однажды из его груди вырвалось грозное рычание. Леди Арабелла испуганно вздрогнула, однако его высочество тут же опомнился и мило ей улыбнулся.

Кейт наверняка бы согласилась с мнением его высочества. Да, лорд Хатауэй действительно оказался забавным. Не то чтобы потрясающе остроумным, но очень и очень милым.

Ей нравился широкий разворот плеч, нравились аккуратно причесанные волнистые волосы – совсем как у маленького мальчика. Да и вообще, при очевидной мужественности джентльмену удалось сохранить мальчишескую непосредственность. Единственная проблема заключалась в мисс Эффи Старк, которая сидела слева от объекта внимания.

Как и предупреждала леди Роут, Эффи твердо рассчитывала завоевать сердце лорда. Больше того, Кейт даже казалось, что у настойчивой особы есть шансы на успех – во всяком случае, она постоянно держала ладонь на рукаве молодого человека, как будто заранее считала его своей собственностью.

Эффи оказалась прехорошенькой, хотя и походила на мышку, как безжалостно отметила про себя мисс Долтри. В перечень несомненных достоинств следовало внести мягкие светлые локоны, небольшой острый подбородок, ровные мелкие зубы. К тому же соперница явно была неглупой.

– Ах, какая же вы счастливая! – воскликнула мисс Старк и щедро улыбнулась Кейт, которую, разумеется, приняла за Викторию. – Мне бы тоже хотелось отметить помолвку в замке принца. Трудно придумать место более романтичное!

– Мне повезло: дядя очень добр, – вставил Алджернон, видимо, желая напомнить о том, что состоит в родстве с особой королевской крови.

– Конечно, – скромно подтвердила Кейт, не в силах избавиться от чувства вины. Виктория, несомненно, была бы рада сидеть за этим столом и выслушивать восторги по поводу собственной помолвки. А вместо сестры здесь оказалась она.

Эффи повернулась к лорду Хатауэю:

– Расскажите подробнее о дроздах, прошу вас!

Кейт удивленно прищурилась.

– Просьба родилась спонтанно, вам не кажется? – с лукавой улыбкой заметил джентльмен.

– Да, – согласилась Кейт, – однако тема странным образом завораживает. – Она посмотрела на Эффи. – Вот если бы вы сказали, например: «Расскажите подробнее о воронах», – то фраза прозвучала бы зловеще. А дрозды сразу напоминают о пирогах.

– И еще о королевах, – поддержал лорд Хатауэй. – А вдруг мисс Старк попросила бы подробнее рассказать о минотаврах? Что бы вы подумали обо мне в этом случае?

Кейт рассмеялась, а Эффи растерянно хихикнула.

– Решила бы, что мисс Старк – маленькая девочка и вы рассказываете ей сказки. Но в данном случае годится далеко не любая фантастическая идея. Например, как бы вы отнеслись к просьбе подробнее рассказать о великане?

– Подумал бы не о детских историях, а о силачах, которые борются на ярмарках.

– А о великанше?

– Лично я решила бы, что речь идет о леди Дагобер, – с лукавой улыбкой вступила в разговор Генриетта. Графиню действительно трудно было назвать миниатюрной.

Леди Старк смущенно покраснела: ее собственная фигура мало чем отличалась от фигуры леди Дагобер.

– Думаю, – вмешалась она, – дело в том, что моя дорогая Эффи до сих пор находится под впечатлением от вашего рассказа о нашествии дроздов, лорд Хатауэй.

– Нашествие дроздов, – машинально повторила Кейт. – Похоже на кару небесную и звучит достаточно грозно. Что же вы затеваете, лорд Хатауэй?

Джентльмен снова рассмеялся, а Кейт в очередной раз подумала, что он вполне симпатичный.

Глава 19

Бервик объявил о вечернем развлечении: князь Фердинанд подготовил для гостей демонстрацию флотской доблести.

– В саду, в темноте? – презрительно фыркнула леди Старк. – Моя дочь, разумеется, участвовать не будет. Мы отправимся отдыхать.

– Да, к старости неумолимо тянет прилечь, – согласилась леди Роут. – Если хотите, милочка, могу взять заботу о вашей дочери на себя.

Леди Старк тяжело вздохнула, отчего пышная грудь сильно всколыхнулась и правый сосок отважно выглянул из кружевных оборок корсажа. Нервно прикрыв бюст салфеткой, леди Старк поспешно вышла из-за стола.

– Эффи, нам пора! – скомандовала она дочери.

– Но, мама, мне так хочется посмотреть представление на воде! – взмолилась дочка. – Под опекой леди Роут я буду в полной безопасности.

– Обещаем заботливо охранять ваше сокровище, – заверил лорд Хатауэй.

– Хорошо, – согласилась леди Старк, прикрыв салфеткой грудь. – Эффи, как только спектакль закончится, немедленно зайди в мою комнату.

– Обязательно, мама, – радостно отозвалась мисс Старк.

– Лорд Хатауэй вполне созрел для брака, и вы отлично подходите друг другу. Мисс Старк ему не пара, – прошептала Генриетта Кейт.

– Он с ней будет счастлив, – пожала плечами Кейт. – Она по-своему мила, хотя и бесконечно скучна.

– Никогда не засмеется, до тех пор пока кто-нибудь не объяснит смысл шутки. – Генриетта казалась искренне расстроенной. – А Данте мне очень нравится. Мальчик вырос и превратился в достойного молодого человека. Лет в пять, помню, то и дело залезал ко мне на колени и просил рассказать интересную историю. – Она хитро прищурилась. – Впрочем, тогда я и сама едва научилась ходить. Если проговоришься и выдашь мой возраст, буду вынуждена применить насилие.

– И в чем же оно заключается? – уточнила Кейт, сгорая от любопытства.

– Я уже успела тебя изучить, – сообщила Генриетта. – Ты не любишь собак, но в то же время прилежно опекаешь питомцев сестры. Так вот, подчинить тебя собственной власти будет совсем просто: мне будет достаточно пригрозить, что я отправлю Коко на завтрак льву.

– О, я немедленно брошусь ее спасать – хотя бы из-за того, что на шерстке этой модницы блестит мое приданое, – шутливо парировала Кейт. На самом же деле Генриетта была права: Марианне только так удавалось держать падчерицу под контролем – угрозами уволить либо лакея, либо экономку, либо незаменимого дворецкого Черридерри.

Дамы вышли из замка. К озеру вела пологая мраморная лестница, ступени которой в неярком свете факелов мерцали подобно жемчугу.

– Кстати, куда вы дели Коко? – осведомилась мисс Долтри. – В мою комнату кокетка так и не вернулась.

– Она здесь, – гордо доложила Генриетта. – До чего же умна! За все время обеда никто от нее даже звука не услышал. – Леди Роут повернулась и нежно заворковала: – Иди же скорее сюда, малышка.

Коко тут же выскочила вперед и радостно замахала хвостом.

– А что это у нее на шее и на поводке? – удивилась Кейт.

– Ленты и цветы в тон моему платью, разумеется, – пояснила крестная. – Драгоценности – это, конечно, прекрасно, но к вечеру леди необходим новый наряд. Поэтому моя горничная намочила шерстку, сняла камешки и заменила их цветком люпина. Название у растения, возможно, и не самое поэтичное, но смотрится восхитительно. А главное, безупречно гармонирует с полосатым шелком.

– Кажется, будто Коко просунула голову в погребальный венок, – заметила Кейт.

– Учитывая, что оценка исходит от дамы в парике цвета неспелого крыжовника, реплику можно пропустить мимо ушей, – не растерялась Генриетта.

– Я вынуждена носить парик, – твердо заявила Кейт, – потому что явилась сюда инкогнито.

– Говоришь так, словно работаешь на британскую разведку, – покачала головой крестная. – Итак, что же ты намерена предпринять, чтобы отклеить от Данте нашу искрометную Эффи? Смотри, прилипла как пиявка.

Кейт в недоумении пожала плечами.

– Что за пассивность! Стоит ли удивляться, что в двадцать три года ты все еще не замужем? Лео, иди сюда!

Супруг, который находился в легком подпитии и до той поры держался в арьергарде, послушно появился рядом.

– Да, любовь моя?

Безусловная готовность восхитила Кейт. Пожалуй, можно стерпеть склонность к пьянству, если тебя будут называть «любовь моя» и смотреть так же, как Леоминстер посмотрел на Генриетту – словно существовал на свете исключительно ради нее.

– Не мог бы ты вселить в мою крестницу немного здравого смысла? Мы с ней практически ровесницы, а заботиться о замужестве ей лень.

Лорд Роут дружески подмигнул.

– Генри обожает выходить замуж. – Он уверенно взял мисс Долтри под руку. – И потому делает это регулярно.

– Не делала бы этого, если бы мужчины жили дольше, – беззлобно парировала жена.

– А есть ли среди присутствующих кто-нибудь, кого вы особенно хотели бы видеть своим супругом? – любезно поинтересовался лорд Роут.

«Принц», – мысленно ответила Кейт и ужаснулась. Разве можно об этом думать? Греховные мечты подобны поцелую… тому поцелую…

– Не могу назвать ни одного имени, – ответила она.

– А как насчет Тулуза? Очень приличный молодой человек: в Оксфорде мы с ним окончили один колледж и все такое прочее, – воодушевился Леоминстер. – Рано или поздно станет виконтом.

– А вы тоже учились в Оксфорде? – поинтересовалась мисс Долтри.

– Степень бакалавра с отличием первого класса по двум дисциплинам – философии и истории, – похвасталась Генриетта. – Никогда не выходи замуж за того, кто глупее тебя, милочка. Ничего хорошего все равно не получится.

– Если бы в Оксфорд поступила моя гениальная супруга, то для нее пришлось бы создать специальную степень по трем дисциплинам, – негромко вставил Леоминстер.

– Что ты сказал? – уточнила леди Роут.

– Третья – искусство обольщения, – шепнул Лео.

Кейт рассмеялась, а лорд Хатауэй обернулся и посмотрел на нее в упор. Наверное, всего лишь разыгралось воображение, но Кейт показалось, что ему очень хочется разделить веселье.

– Нет, за Тулуза я девочку не отдам, – решительно возразила Генриетта. – Подумай сам, Лео! Он же ветреник – глаза так и бегают!

– У всех глаза бегают за моей женой, – с готовностью подхватил Леоминстер.

Генри протянула руку за спиной крестницы и шутливо ткнула мужа в плечо.

– Но в постель к ней они не забегают, так что радуйся хотя бы этому. Мне кажется, что было бы неплохо выдать Кейт за… – Она выразительно кивнула в спину лорда Хатауэя.

– Правда? – отозвался Лео с ноткой сомнения в голосе.

– Почему бы и нет?

– Я слышал их разговор за столом и пришел к выводу, что мисс Долтри обладает острым умом, как сказала бы моя бабушка. Она во многом напоминает тебя, дорогая.

– В этом нет ничего удивительного: во время крещения я собственными руками держала ее над купелью – наверное, что-то передалось.

– А ты в подобном браке чувствовала бы себя несчастной, – продолжил супруг. – Парень, несомненно, обладает честной, благородной душой, но не далее как через десять лет будет засыпать в кресле у камина после сытного ужина, проведенного в сетованиях по поводу фасона новых сапог.

– Жестоко, – со смехом отозвалась Генриетта. – Очень жестоко.

– Уверена, что меня такое поведение не смутит, – твердо заверила Кейт. – Амбиций у меня не много, так что, если муж уснет в кресле напротив, с радостью накрою его пледом и задремлю сама. Куда хуже, если супруг оставит дома одну и отправится раздавать леденцы другим дамам.

– Леденцы? – задумчиво переспросил Лео. – Уж не метафора ли это, дражайшая мисс Кейт?

– Кейт? – Эффи с любопытством взглянула через плечо. – Вы назвали мисс Долтри Кейт? Это уменьшительное от «Кэтрин»?

– Несомненно, – подтвердила Генриетта и улыбнулась, показывая зубы словно тигрица. – Я ведь ее крестная мать, а всех, кого люблю, называю ласкательными именами.

– Меня, например, нередко величает своим котенком, – пояснил лорд Роут.

Эффи пошла дальше, и он добавил:

– Но я попросил придумать что-нибудь другое: это милое создание кажется слишком пушистым для такого… хм… как я.

Кейт снова засмеялась.

– И слишком маленьким, – гордо вставила Генри.

У подножия лестницы гостей встретил Бервик.

– Хорошо, что вы пришли первыми: если последуете за мной, то сможете принять непосредственное участие в развлечении, – пояснил он и повел компанию вдоль берега. Вскоре все остановились перед золоченой лодкой с гордо возвышающимся над водой резным носом. Скамейки были заботливо устелены мягкими подушками и снабжены удобными спинками – судя по всему, предстояло плыть полулежа.

– Очень похоже на корабль викингов в миниатюре, – заметил Леоминстер.

– Мне почему-то кажется, что викинги были очень трудолюбивыми и аскетичными в своих привычках, – возразила Кейт, вспомнив историческую книгу из библиотеки отца. – А здесь скорее римская роскошь.

– Викинги? – переспросила Генриетта. – Это еще кто такие?

– Твои предки, – пояснил Лео и шепнул жене на ухо нечто такое, за что получил шутливую пощечину.

– Что он сказал? – полюбопытствовала Кейт, входя в лодку вслед за крестной.

– Упомянул о насилии, – отмахнулась леди Роут. – Можно подумать, кому-то из моих партнеров не хватало энтузиазма!

Она удобно устроилась на корме и посадила на колени Коко.

– Если бы не знала вас, то непременно решила бы, что вы обожаете свою собачку, – улыбнулась Кейт.

– Мы с ней прекрасно понимаем друг друга, – высокомерно ответила крестная. – К тому же… – Она почесала Коко за ухом. – Малышка так преданна, не правда ли?

– Ко мне она особой любви не проявила, – покачала головой Кейт. – Зато, кажется, могу смело считать себя мисс Фредди: он смотрит на меня так же нежно, как Коко – на вас.

– Нет ничего прекраснее молчаливого обожания, – призналась Генриетта. – А главное, его никогда не бывает слишком много, будь то собаки или мужчины.

Лорд Хатауэй вошел в лодку и сел рядом с Кейт. Алджернон устроился возле Эффи, с другой стороны. Леоминстер ярко воплотил образ римского патриция: опустился на скамью рядом с женой, с удовольствием вытянул ноги и заявил:

– Такое военное развлечение вполне в моем духе: никаких трудностей, никакого насилия, не говоря уж о галетах.

– А что мы делаем в этой лодке? – жалобно захныкала Эффи. Она сидела прямо, видимо опасаясь откинуться на мягкую спинку. – Не лучше ли было посмотреть с берега? Вода ужасно черная!

В этот момент один из лакеев наклонился и зажег на берегу факел, а потом и еще один, надежно закрепленный на носу лодки. Оба ярко вспыхнули, причем огонь оказался синим. Эффи испуганно вскрикнула.

– Не волнуйтесь, мисс Старк, – успокоил лорд Димсдейл. – Это совсем не опасно.

– А почему свет голубой? – пропищала Эффи.

Ответа Алджернон не нашел, зато Леоминстер лениво пояснил:

– В масло добавили какой-то специальный порошок. Смотрите, четыре лодки горят синим пламенем, а еще четыре – красным. Наверное, придется сражаться с противником.

Лорд Димсдейл заботливо похлопал мисс Старк по руке и проворковал:

– Моя невеста тоже всего боится. Леди так пугливы!

– Но ваша невеста совсем не выглядит робкой. – Эффи сурово посмотрела на мисс Долтри.

Кейт поняла, что ей необходимо притвориться испуганной, но так и не смогла, а потому поспешила перевести беседу в нейтральное русло.

– Кажется, мы входим в состав военной флотилии и воюем на стороне синих.

– Одного не могу понять, – признался лорд Хатауэй, – каким образом нам удастся занять на озере определенное положение. Конечно, если не…

Однако в этот миг лодка едва заметно покачнулась и поплыла, словно ее потянула невидимая могучая рука. Эффи, конечно, тут же вскрикнула от страха. Лорд Димсдейл снова сжал ее руку и принялся исступленно хлопать.

– Осторожнее, а не то останется синяк, – предупредила Кейт.

– Волшебство! – закричала Эффи.

Хатауэй наклонился и посмотрел за борт.

– Стать объектом волшебства было бы очень интересно, но на самом деле, к сожалению, нас всего лишь тащат на веревке, – сообщил он. – Должно быть, на противоположной стороне кто-то старается изо всех сил.

– Смотрите! – воскликнула Кейт. – Остальные лодки тоже пришли в движение!

Синие и красные огни медленно тронулись с места и направились к центру озера.

Эффи снова забеспокоилась:

– А что, если мы перевернемся? Плохо, что мы плывем спиной вперед; я и в экипаже никогда не сажусь против хода, всегда оставляю это место горничной.

– Я умею плавать, – гордо сообщил лорд Димсдейл.

– Мы ни за что не перевернемся! – убежденно провозгласила Генриетта. – Но ты, Леоминстер, на всякий случай запомни: если вдруг надумаешь меня спасать, то только вместе с прелестной Коко. А не то потом пожалеешь, что сам не утонул!

Хорошо, что Виктория никогда не проявляла особой любви к собакам, – судя по всему, Коко уже не собиралась возвращаться к прежней хозяйке.

Мимо проскользнула лодка, освещенная красным факелом. Кейт заметила, что принца в ней нет, и расстроилась, оттого что обратила внимание на это обстоятельство.

– Разминулись не больше чем на дюйм, – невозмутимо констатировал лорд Роут.

– Все рассчитано точно, – отозвался Хатауэй. – Лодки специально движутся так близко друг к другу. С берега, должно быть, смотрится фантастически.

Не прошло и нескольких минут, как обе флотилии пересекли озеро и остановились у противоположного берега.

Улыбающийся слуга подтянул лодку к причалу.

– Отлично сработано, – похвалил лорд Хатауэй. – Наверное, тренировались несколько дней подряд.

– Несколько недель, – поправил молодой человек.

– А почему лодки не сталкиваются? – поинтересовался Данте.

– Могу объяснить, – с готовностью вызвался лорд Роут. – Скорее всего канаты натянуты у самой воды, так что лодки скользят по поверхности и не задевают снасти. К тому же движутся они не строго по прямой, так как в этом случае могут столкнуться с теми, которые плывут в противоположном направлении, а по диагонали. Озеро же имеет форму овала, и потому никто никого не задевает.

Лакей кивнул.

– Ну а теперь, милорд, нам предстоит вернуться обратно. На этот раз будете смотреть вперед, так что впечатлений окажется еще больше.

Да, прогулка по ночному озеру завораживала. Кейт сняла правую перчатку и опустила руку в воду, мысленно ругая себя за то, что против воли высматривает Гейбриела.