Текст книги "Психология помощи. Альтруизм, эгоизм, эмпатия"

Дефицит времени. Отказ в помощи может иметь элементарную причину – дефицит времени. Этот фактор может влиять на помогающее поведение сильнее, нежели имеющиеся у человека убеждения. Дарли и Бетсон (Darley, Batson, 1973) предположили, рассматривая легенду о добром самаритянине, что и священник, и левит, отказавшие в помощи, были занятыми людьми, у которых было немало обязанностей; поэтому возможно, что они просто спешили по делам. Самаритянин же, занимавший менее заметное положение в обществе, мог быть более свободным человеком. Чтобы проверить фактор времени, Дарли и Бейтсон воспроизвели ситуацию, описанную в притче, в следующих экспериментах.

Студенты-теологи (каждый отдельно) получали задание быстро подготовить небольшой доклад, который будет записываться на магнитофон в соседнем здании. Одной половине студентов предложили тему о добром самаритянине, другой – о возможности профессиональной деятельности священнослужителя. Дефицит времени для подготовки доклада давался студентам разный (сильный, умеренный или вовсе отсутствовал). По пути к соседнему зданию студенты проходили мимо сидевшего возле дверей мужчины в разодранной одежде, который кашлял и стонал. Как и ожидалось, по мере ужесточения лимита времени помощь оказывалась все реже. В некоторых случаях студенты-теологи, спешившие на запись своей проповеди о добром самаритянине, буквально перешагивали через жертву и шли дальше. Однако сосредоточенность студентов на теме помощи самаритянина все же привела к более частому оказанию помощи, чем сосредоточение на нейтральной теме.

В другом эксперименте, также воспроизводившем ситуацию из притчи о добром самаритянине, Бейтсон и его помощники направили студентов Университета штата Канзас, участвующих в исследовании, в соседнее здание (Batson et al., 1978). Половине сказали, что они опаздывают, половине – что у них достаточно времени. Кроме того, половине внушили, что их участие жизненно важно для экспериментатора, другой половине – что оно не очень существенно. В результате те, кто шел на встречу, не имевшую принципиального значения, обычно останавливались и помогали.

Многие люди объясняют свое пассивное поведение нежеланием выглядеть смешными или суетливыми. Возможно, люди проводят собственный анализ выгод и издержек и решают, что потенциальные издержки для них (опасность, затраты времени и сил) перевешивают потенциальные выгоды. Так, в ходе изучения доноров было экспериментально подтверждено, что такие скрытые расчеты всегда предшествуют принятию решения о том, оказывать помощь или нет (Piliavin et al., 1982).

Помимо личных причин имеются психологические причины, связанные с поведением людей в присутствии других. Известен, например, эффект Латейна (эффект очевидца, свидетеля): чем больше людей находится рядом, тем более вероятно, что каждый из них полагает, что кто-то другой окажет помощь (следовательно, никто не помогает). Экспериментально показано, что данный феномен обнаруживает себя лишь в аморфной группе (толпа, случайные прохожие и т. п.), но не возникает, когда в роли «очевидцев» выступает коллектив, семья, дружная компания и т. п.

Для иллюстрации приведу описание случая, послужившего причиной изучения этого феномена.[29]29
  Роллз Дж. Классические случаи в психологии. – СПб.: Питер, 2010. С. 63–72.


[Закрыть]

Жертва, тщетно взывавшая о помощи: история Китти Дженовезе

Тринадцатого марта 1964 г. двадцативосьмилетняя Кэтрин Дженовезе возвращалась домой с работы. В этом не было ничего необычного, кроме того что это возвращение оказалась последним в ее жизни. Дженовезе получила удар в спину ножом от неизвестного нападавшего, а затем была изнасилована и убита. Подобные ужасные происшествия не являются в Нью-Йорке чем-то необычным, но об этом преступлении стало известно во всем мире. Ее нечеловеческие страдания продолжались в течение получаса на глазах тридцати восьми соседей, из которых никто не удосужился вызвать полицию. Случай Китти Дженовезе (так ее обычно называли знакомые) послужил катализатором исследований феномена поведения свидетелей. До сегодняшнего дня психологи продолжают спорить о причинах того, что иногда называется «синдромом Дженовезе».

Как заметил профессор психологии из Нью-Йорка Стэнли Милгрэм, «этот случай затрагивает фундаментальную проблему человеческого состояния… Если мы нуждаемся в помощи, то будут ли окружающие пассивными свидетелями нашей гибели или же они попытаются спасти нас?»

Убийство. Уехав рано утром из бара, директором которого она работала, Китти припарковала свой красный «Фиат» на автомобильной стоянке, расположенной недалеко от ее дома. Она жила в Кью-Гарденс, довольно безопасном в криминальном отношении микрорайоне Нью-Йорка, населенном преимущественно представителями среднего класса. На пути от парковочной стоянки до дверей своего дома она заметила приближающегося к ней человека. Позднее нападавший рассказал, что она сразу же бросилась от него бежать. Возможно, она заметила нож в его руке и попыталась как можно скорее добраться до ближайшего телефона-автомата, чтобы позвонить в полицию. Нападавший схватил ее сзади и нанес ей в спину несколько ударов ножом. Китти закричала: «О боже! Он зарезал меня! Помогите! Помогите!» В этот момент в окнах многих ее соседей по дому зажегся свет. Ирена Фрост отчетливо слышала крики Китти и могла видеть все происходящее на улице. Ирена рассказывала: «Раздался еще один пронзительный крик, и затем она упала, продолжая звать на помощь». Роберт Мозер открыл свое окно на седьмом этаже, увидел борьбу двух людей и крикнул: «Эй, оставь девчонку в покое!» Нападавший услышал эти слова и поспешил прочь. К сожалению, история на этом не закончилась.

Китти, истекавшая кровью, сумела дойти до двери своего дома и попыталась ее открыть. Но тут она увидела, что нападавший вернулся. Он снова ударил ее ножом, а потом нанес еще несколько ранений. Китти закричала: «Я умираю! Я умираю!» И вновь многие из соседей услышали ее крик. Некоторые из них зажгли свет и открыли окна. Молодая француженка по имени Андрэ Пик, жившая на втором этаже, увидела, как какой-то мужчина наносит удары Китти. Марджори и Сэмюэль Кошкин, квартира которых находилась на шестом этаже, также были свидетелями нападения. Они видели, как нападавший побежал к своей машине, но затем заметили, что через пять минут он снова оказался рядом со своей жертвой.

И вновь Китти попыталась найти спасение в своем доме. Она вошла в холл, но нападавший вернулся в третий и последний раз. Как он вспоминал позднее, «я вернулся, потому что не закончил то, что собирался сделать». Идя по следам крови, он дошел до того места, где лежала Китти, изнасиловал ее и убил. В общей сложности нападение продолжалось 32 минуты. За все это время никто из свидетелей преступления не позвонил в полицию.

Нападавший сел в свою машину и скрылся. Через несколько кварталов, ожидая на перекрестке зеленого сигнала светофора, он заметил, что водитель соседней машины задремал. Убийца вышел из своей машины, разбудил задремавшего водителя и предупредил его о том, как опасно спать за рулем. Это был на удивление альтруистический поступок человека, на руках которого еще не высохла пролитая им кровь.

Как выяснилось позднее, Китти Дженовезе стала его третьей жертвой.

Детали этого преступления были ужасными и вызвали настоящую сенсацию. Однако сенсационная история, о которой сообщали газеты, имела отношение не столько к подробностям убийства, сколько к тому факту, что никто из 38 человек, живших в одном доме с Китти и ставших свидетелями трагедии, за все время нападения так и не удосужился позвонить в полицию. Когда кто-то из них все же вызвал полицейских, Китти уже была мертва. Известно, что они прибыли через две минуты после звонка. Свидетель, обратившийся в полицию, сделал это только после того, как сначала посоветовался по телефону со своим другом, жившим в округе Нассау. Этот друг и велел ему вызвать полицию. Но даже после этого осторожный свидетель сначала постучался в дверь своей соседки по лестнице и попросил ее сделать звонок. Позднее он объяснял это тем, что не хотел оказаться замешанным в историю.

Если бы кто-то из свидетелей позвонил в полицию сразу после того, как заметил неладное, то скорее всего Китти Дженовезе осталась бы жива. Вопрос, который задавали себе многие люди, звучал следующим образом: «Почему никто не позвонил в полицию, когда стало ясно, что у них на глазах убивают невинную женщину?»

Слишком много свидетелей, чтобы рассчитывать на их помощь? После этого преступления многие эксперты пытались объяснить бездействие свидетелей. Многие объяснения оставались просто догадками, и поэтому два нью-йоркских профессора психологии решили исследовать поведение свидетелей. Их интерес к этой области исследований стал прямым следствием убийства Китти Дженовезе. Этих профессоров звали Бибб Латане и Джон Дарли.

Латане и Дарли решили выяснить, действительно ли все случившееся произошло именно потому, что свидетелей убийства было так много, что никто из них не пришел жертве на помощь. Первое выдвинутое ими объяснение они обозначили как «массовое неведение». Оно предполагало, что в неопределенных ситуациях люди смотрят на окружающих, чтобы понять, как им следует поступать (утверждалось, что это отражает «социальную реальность»). Если в чрезвычайной ситуации все другие свидетели также не знают, что им следует делать, и нуждаются в руководстве, то тогда ориентация на таких свидетелей может дать неверное указание к действию, которое иногда сводится к полному бездействию. Возможно, что в рассматриваемой истории свидетели искали указаний к действию у жильцов других квартир, не видели никаких указаний и поэтому просто не интерпретировали происходящее как чрезвычайное событие. Проще говоря, если никто другой не собирается оказывать помощь, то возможно, что в действительности ситуация не является экстраординарной. Но для описания увиденного выдвигались и другие объяснения, такие как «месть любовника» или «просто веселящаяся парочка». Свидетельница – француженка Мадлен Гартман позднее признавала, что она, возможно, неправильно интерпретировала это событие и не восприняла его как чрезвычайное. Она заявила: «В течение ночи я много раз слышала громкие крики. Но ведь я не полиция, и мой английский далек от совершенства».

Второе объяснение, предложенное Латане и Дарли, также имеет отношение к численности свидетелей. Они утверждали, что присутствие других людей может влиять на процесс принятия решений. Если при каком-то чрезвычайном событии присутствует много людей, то возникает так называемое размывание ответственности, в результате которого каждый человек чувствует себя менее ответственным за происходящее. С учетом большого числа свидетелей убийства Дженовезе и их осведомленности о том, что многие другие люди также наблюдают за развитием ситуации (они видели, как их соседи выглядывали из освещенных окон), каждый свидетель рассчитывал на то, что первым ответственность на себя возьмет кто-то другой. Другими словами, каждый ожидал, что в полицию позвонит кто-то из соседей. В любом случае, если бы никто не пришел жертве на помощь, то в этом не было бы исключительно их вины. Они всегда могли бы сказать: «Не надо обвинять только меня. Другие также не ударили палец о палец!»

Объяснение, использующее понятие размывания ответственности, подкреплялось показаниями свидетелей. Мистер Кошкин с шестого этажа собрался позвонить в полицию, но у его жены было другое мнение. «Я не позволила ему это сделать, – заявила она журналистам. – Я сказала ему, что и без него уже, наверное, сделано не меньше тридцати звонков».

Удивительно, но убийца, по-видимому, знал, что свидетели скорее всего поведут себя пассивно. Позднее он признался, что его мало беспокоили крики жильцов дома. Он заявил: «У меня было ощущение, что этот мужчина закроет свое окно и пойдет спать – и именно так он и сделал».

Подобные случаи встречаются не так редко. Приведу еще два из описанных Д. Майерсом (2004):

«Находясь в магазине, Элеонор Брэдли оступилась, упала и сломала ногу. Не в силах пошевелиться, страдая от боли, она умоляла о помощи. В течение 40 минут никто из покупателей не обращал на нее внимания и людской поток просто обтекал лежавшую на полу женщину. В конце концов один водитель такси отвез ее к врачу (Darley, Latane, 1968). <…>

Июнь 2000 г. Солнечный день. На глазах тысяч зрителей – жителей города и туристов, наблюдавших за участниками парада, проходившими вдоль Центрального парка Нью-Йорка, группа молодых людей, разгоряченных спиртными напитками, набросилась на женщин, участниц парада, и начала раздевать их. Пострадали 60 женщин. А где же были тысячи безмятежных зрителей? Почему никто из них не вмешался? У многих были при себе мобильные телефоны, но ни один из них не позвонил в полицию (Dateline, 2000)».

Латане и Дарли (Latane, Darly, 1970) провели серию экспериментов, в ходе которых они исследовали так называемый эффект свидетеля.

В первом эксперименте пригласили студентов для обсуждения «личных проблем, с которыми сталкиваются учащиеся колледжа». Студентов посадили в отдельные кабинки, а коммуникации с ними осуществлялись по системе внутренней связи. Каждому студенту по очереди давалась возможность говорить в течение двух минут. Во время своего первого выступления один из участников упомянул, что в стрессовых ситуациях с ним случаются припадки. Во время второго его выступления стало ясно, что у него действительно начался припадок. Он кричал: «Помогите! У меня начался припадок! Я могу умереть… помогите!» Около 85 % тех, кто думал, что рядом с жертвой припадка больше нет никого, предложили свою помощь в течение двух минут; из находившихся в группе из трех человек (участник, больной и свидетель) сообщили о начале припадка 62 %; в группах из шести человек (участник, больной и четверо свидетелей) пришли на помощь в течение двух минут только 31 % студентов. Этот результат является наглядным примером рассеяния ответственности: присутствие других людей означало, что каждый участник эксперимента чувствовал тем меньшую ответственность за предоставление помощи, чем больше человек находилось в его группе.

В ходе второго эксперимента студентов, не объединенных в группы, помещали в комнату и предлагали им индивидуально отвечать на письменные вопросы о трудностях городской жизни. В то время как они выполняли это задание, в комнату через отверстие в стене начинал проникать «дым» (на самом деле обычный пар). В течение четырех минут реальные действия предприняли 50 % студентов, а 75 % начали действовать в течение шести минут, когда эксперимент закончился. Однако в группах, составленных из трех участников, лишь 4 % студентов сообщили о «дыме» в течение четырех минут и только 38 % – в течение шести минут.

К 1980 г. было проведено около пятидесяти экспериментов, где сравнивалось оказание помощи очевидцами, которые либо воспринимали себя в качестве единственных свидетелей происшедшего, либо полагали, что имеются и другие свидетели. Почти в 90 % экспериментов, в которых приняли участие около 6000 человек, более склонными к помощи оказались свидетели-одиночки (Latane, Nida, 1981).

Латане, Даббс (Latane, Dabbs, 1975) и 145 их помощников организовали 1497 эпизодов эксперимента в лифте: они «случайно» роняли монеты или карандаши; если вместе с ними в лифте был один человек, помощь приходила в 40 %, если же в лифте было шесть пассажиров – менее чем в 20 %. Почему? Обобщив экспериментальный материал, Латане и Дарли пришли к следующему выводу: по мере увеличения числа очевидцев вероятность того, что каждый из них заметит инцидент, сочтет его проблемой или несчастным случаем и возьмет на себя ответственность за конкретные действия, уменьшается.

Латане и Родин инсценировали несчастный случай с женщиной-экспериментатором (Latane, Rodin, 1969). Посадив мужчин, студентов Колумбийского университета, заполнять опросники, женщина-экспериментатор ушла в смежную комнату, дверь в которую была занавешена портьерой. Через четыре минуты испытуемые могли слышать (на самом деле она включила магнитофонную запись), как она, придвинув к полке стул, полезла за какими-то бумагами. Тотчас же послышались ее крики и раздался грохот: стул сломался, и она оказалась на полу. «Боже мой! Нога! Я… Я… Я не могу пошевелиться! Колено… Помогите же! Вытащите меня!» Прошло целых две минуты, прежде чем находившиеся за портьерой люди обратили внимание на ее крики.

Из тех испытуемых, кто работал в одиночку, на «крики» экспериментатора отозвались 70 %: они либо сами прибежали к ней в комнату, либо позвали на помощь. Когда работали пары незнакомых друг с другом людей, только в 40 % случаев кто-то один из них предложил свою помощь. Те, кто никак не отреагировал на ситуацию, признавались, что не восприняли ее как несчастный случай. Одни посчитали, что не произошло «ничего страшного», другие сказали, что побоялись поставить женщину в «неловкое положение». Эффект очевидца проявился и в данном случае: чем больше очевидцев, тем меньше шансов, что кто-то один окажет помощь. Большое число очевидцев отнюдь не гарантирует жертве спасения.

Майерс Д., 2004

Эти эксперименты отчетливо показали наличие эффекта рассеяния ответственности, вынуждавшего человека чувствовать себя в меньшей степени обязанным предпринимать какие-то действия. В составе группы индивиду гораздо проще решить, что он не должен ничего делать, и понадеяться на то, что об исправлении ситуации побеспокоится кто-то другой.

Шотленд (Shotland, 1985) на основании двадцатилетних исследований сделал вывод, что так называемый эффект свидетеля проявляется во всех типах чрезвычайных ситуаций, медицинских и криминальных.

Но не только равнодушие или эффект рассеяния ответственности приводят к неоказанию помощи. В ряде случаев играет роль наличие страха (за свою жизнь, благополучие свое и семьи и пр.). Например, В. Гроссман в романе «Жизнь и судьба» описывает случай с убийством одного заключенного:

«Ночью в бараке произошло ЧП – был убит Рубин.

Убийца приставил к его уху во время сна большой гвоздь и затем сильным ударом вогнал гвоздь в мозг. Пять человек, в том числе Абарчук, были вызваны к оперуполномоченному. Опера, видимо, интересовало происхождение гвоздя. Такие гвозди недавно поступили на склад, и с производства на них еще не было требований.

Во время умывания Бархатов стал у деревянного желоба рядом с Абарчуком. Повернув к нему свое мокрое лицо, Бархатов, слизывая капли с губ, тихо сказал:

– Запомни, падло, если стукнешь оперу – мне ничего не будет. А тебя пришью в эту же ночь, да так, что лагерь содрогнется.

Ужасно! Десятки людей слышали ночную расправу, видели человека, подошедшего к нарам Рубина.

Что стоило вскочить, поднять по тревоге барак. Сотни сильных людей, объединившись, могли за две минуты справиться с убийцей, спасти товарища. Но никто не поднял головы, не закричал. Человека убили, как овцу. Люди лежали, притворяясь спящими, натягивая на головы ватники, стараясь не кашлянуть, не слышать, как метался в беспамятстве умирающий.

Подымись они ночью, останови убийцу, все равно человек с ножом сильней человека, не имеющего ножа. Сила барака – минутная сила, а нож всегда нож».

Как пишет Майерс (2004), анализ затрат и вознаграждений позволяет предположить, что пассивные свидетели преступлений или несчастных случаев – вовсе не обязательно равнодушные люди. На самом деле они могут быть искренне взволнованы происходящим, но осознание того, чем может обернуться их вмешательство, парализует их волю.

Надежды людей на оказание помощи не оправдываются во многих случаях вследствие их склонности переоценивать способность окружающих понимать их внутреннее состояние, например тревогу (Gilovich, Savitsky, Medvec, 1998). Это явление получило название иллюзии прозрачности (illusion of transparency).

Раздел второй
Психология профессиональной помогающей деятельности

Термин «помогающая деятельность» появился в конце ХХ столетия в рамках гуманистического подхода, являющегося основным в медицине, социальной работе, педагогике и психологии. Раньше в нашем отечестве вместо термина «помогающая деятельность» использовалось слово «попечительство» («попечение»), в смысл которого вкладывалась разнообразная помощь больным, увечным, лишенным крова, оставшимся без средств существования. Попечение о больных и страждущих было одной из главных сторон благотворительности как проявления христианской любви, нравственности. Психологической основой помогающей деятельности являются концепции гуманистической психологии Дж. Бьюдженталя, К. Роджерса, А. Маслоу.

Гуманизм предполагает признание личности человека в качестве высшей ценности, признание его права на свободное развитие и проявление своих способностей. Обеспечение этого и является основной целью помогающей профессиональной деятельности.

П. Хопкинс и Р. Шохет (2002) рассматривают некоторые сложности желания посвятить себя помогающей деятельности. Они считают, что очень важно для всех честно отдавать себе отчет в хитросплетениях мотивов, которые приводят на путь помогающей деятельности, сознавать свое «теневое» желание помогать, связанное с жаждой власти и попыткой удовлетворения собственных потребностей. Авторы отмечают, что роль помогающего нередко нагружена определенными ожиданиями, которые мешают увидеть уязвимость в самом себе. При встрече со своей «тенью» мы меньше рискуем быть раздавленными фантазиями изменения других или всего мира, не будучи при этом в состоянии изменить самого себя. Но важны и такие желания, как реализация, признание, достижение успеха. Единственный способ не стать зависимым от признаний и непременного успеха авторы видят в том, чтобы у помогающего не было метаний между беспомощностью и всемогуществом. Такая позиция не означает отсутствия заботы, наоборот, она позволяет помогающему быть независимым от клиента. <…>

Мы видим, что мотив помогать и заботиться о других людях весьма противоречив: с одной стороны, он связан с желанием заботиться и быть целителем, с другой – в нем может присутствовать тайная жажда власти и желание управления людьми, находящимися в более бедственном положении. Кроме того, не следует игнорировать и собственные потребности помогающего, его желание быть удовлетворенным своей работой, ее результатами и клиентами. Поэтому стремление быть любимым, ценимым так же важно для помогающего, как и для того, кому оказывается помощь.

Кораблина Е. П., 2002