Текст книги "Слава. Гладиатор поневоле"

Закончив разбираться с памятью зеленого, землянин посмотрел на замершего в ступоре инопланетянина, подобрал с пола игольный лазер, включил и аккуратно прострелил ему голову. Во лбу появилась черная точка, завоняло горелым мясом, и Слава поскорее скинул труп в дезинтегратор, превратив его в серую кашицу из не связанных между собой молекул. Куда потом денется эта каша, он не знал, да и знать не хотел. Наверное, пойдет куда-то в узлы корабля, может, даже на питание мозга Наташи. Это его не интересовало, и без таких подробностей голова пухла от информации.

Следующим и последним отправился в люк труп Неркату.

Теперь корабль был относительно чист, если не считать лужи крови в грузовом отсеке и многовековой грязи в остальных помещениях. Видимо, контрабандист на особенно разорял себя на качественную чистку корабля после предыдущих владельцев, ограничился лишь чисткой рубки да слегка – грузового отсека.

– Ну что, Натаха, полетели? – негромко сказал Слава. – Держи курс на Кратан. Это первое, что нам надо сделать, – посетить Кратан. И еще – где там этот негодяй прячет деньги? Покажи. Да… надо переодеться. Скажи, хоть кто-нибудь из этих подонков был достаточно чистым, чтобы можно было надеть его барахло? Чего-то противно мне их барахло брать.

– А ты не с них бери – из их вещей. Вещи по каютам, я укажу дорогу. Наличные в каюте капитана. Вот у него одежду и подберешь – он всяко почище своих матросов. Хотя… кто знает, я с ним по борделям не ходила. Шагай по желтой полосе. Взлетаем. Через час пришвартовываемся на ракетодроме Кратана. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь…

Кратан встретил Славу шумом, блеском, дурацкой рекламой и толпами праздношатающихся туристов. Землянин проверил содержимое карманов и решительно пошел к лифтам-площадкам, время от времени взмывающим вертикально вверх. Ракетодром находился на самом нижнем ярусе города, и более того – на самом нижнем уровне приемных доков для флаеров и звездных кораблей. Как пояснила Наташа, если бы корабль был немного побольше, его уже не приняли бы на площадку – большие звездолеты всегда оставались на околопланетной орбите. Размер этого крейсера удачно подошел для целей контрабандистов – и поставить корабль можно где угодно, и объем его был таков, что внутрь входила уйма груза. Забросив в терминал перед звездолетом три тысячи наличных кредитов, Слава поторопился найти модификатора, землянин сильно беспокоился – не исчез ли тот за эти годы? Профессия опасная – пришибет какой-нибудь очередной клиент, и кончится практика врача-изувера.

Слава замотал голову чем-то вроде чалмы, чтобы не было видно контроллера – вдруг кто-то заинтересуется, почему это контроллер раба моргает не так, как надо. Лучше поберечься. Одежда на нем была от Неркату – стандартный комбинезон, у которого пришлось закатать штанины, чтобы не волочились по полу. Что было – то и взял. Куда деваться-то?

Дорога к модификатору заняла полчаса. Все это время Слава стоял и обдумывал – что делать дальше? Его внешность была слишком яркой, слишком отличалась от внешности большинства местных и слишком запоминалась. Где гарантия, что чертов Агарлок, дьявольский ум которого способен на любые пакости, не сунул его фото в информационную систему города и не указал, что раб находится в розыске? Ведь запросто. Идя сюда, он, как мог, прикрыл лицо, замотав его тканью – вдруг узнают системы оповещения? Но кто ведает, насколько системы эффективны в распознавании лиц!

Но все обошлось – скоро он оказался у знакомых металлических дверей, там, где шесть лет назад побывал с Сильмарой.

Тут почти ничего не изменилось – глазки видеодатчиков под потолком, серая металлическая дверь в такой же металлической стене, ощущения отсутствия всяческой жизни… Все как всегда, за исключением одной добавки – автоматического лучемета над дверью. «Похоже, что у модификатора все-таки были за это время проблемы с клиентами!» – подумалось Славе. Он нажал на сигнальную панель в стене и стал дожидаться ответа. Ответа не было, и землянин снова и снова нажимал «звонок». Потом начал добить в дверь ногой, уже не надеясь на успех и лихорадочно обдумывая, что делать дальше? Все сильно осложнялось…

Внезапно, когда Слава уже потерял надежду, проскрипел знакомый голос:

– Еще удар, и я тебя разнесу из лучемета! Ну что за идиотская привычка бить в дверь – неужели нельзя дождаться, когда хозяин слезет с горшка? Жить не даете, сволочи! Скоро прикрою этот бардак, так вы надоели! Претесь и претесь, претесь и претесь…

– Мастер Ниргуам, ты помнишь меня? – Слава сбросил чалму, убрал с лица ткань и поднял голову к видеодатчикам.

– Хм… припоминаю… неужто раб, который с Сильмарой приходил? Интересно, как она там поживает? Баба – огонь! А чего один? Где твоя девка? Сильмара за обоих проплатила… ладно, заходи, но без шуточек – сразу спалю на фиг. Быстрее заскакивай, когда дверь откроется – тут у меня проблемы с одним идиотом, так что могут попробовать залететь следом. Секунда тебе на вход. Пошел!

Дверь мгновенно ушла вверх, Слава бросился вперед, опасаясь опоздать. Он уже проскакивал через дверной проем, когда сзади вылетели три здоровенных обезьяноподобных существа в боевых скафандрах и с лучеметами в руках. Они палили из них на ходу так, что если бы Слава не бросился на пол, лучи скрестились бы на его спине. Один из нападавших успел оказаться на линии закрывающейся двери, но лучше бы он этого не делал – дверь, как громадная гильотина, ударила в него сверху. Что хуже всего для «обезьяны», создатели двери предусмотрели подобные случаи, край был выполнен в виде острейшего лезвия, рессекшего агрессора на две половинки. У дверей образовалась кровавая лужа, которую тут же жадно впитал местный пол, сильно смахивающий на разумный.

– Видал, чего творят? – довольным голосом сказал модификатор. – И это всего лишь из-за того, что я взял справедливую цену за свою работу! Народ стал жаден, народ стал подл! Как мне хочется иногда снести этот поганый город с лица планеты! И вообще – эту планету взорвать! И уехать куда-нибудь в тихую-тихую деревеньку, пить там сок гукко, смотреть, как, покачивая бедрами, ходят селянки, и рисовать виртуальные картины… ладно, иди к двери, я тебя жду.

Слава прошел к следующей двери мимо лязгающих, поворачивающихся следом за ним боевых роботов (их стало вдвое больше против прежнего, если сравнивать с тем днем, когда они посещали мастера), и оказался в знакомой по прежнему посещению лаборатории. «Лемур» сидел на прежнем месте, в кресле, созданном системой обеспечения, и с удовольствием наблюдал за тем, как лучемет над входом поливает непрошеных гостей очередями фиолетовой перегретой плазмы.

– Ага! Не нравится! Ах, уроды! Ах, твари! Ненавижу зеленых! Поубивал бы всех!

– А зачем тогда живете на их планете, если их ненавидите? – удивился Слава. – Ну уехали бы куда-нибудь, и все! Я бы с удовольствием свалил с этой чертовой планеты, только вначале постарался бы как следует им насолить. Кто вам мешает уехать?

– Кто? Жадность, наверное, – усмехнулся мастер, – тут все деньги мира, тут бизнес. Тут удовольствия – все, которые можно получить за деньги. Ну да, я ненавижу зеленых, смеюсь над их ограниченностью, критикую их извращенный вкус и их подлость. Но что делать, если хорошо заработать можно лишь здесь, да и просто интересно – хочется быть в центре жизни галактики! Все эти мои разговоры о тихой планете, конечно, чушь. Куда я отсюда денусь? Так и буду рассуждать о тихом пристанище до тех пор, пока не надоест жить и я не скончаюсь от старости, отказавшись менять себе тело. Или же пока не прибьют очередные жадные твари, для которых модификация тела по их вкусам, как они думают, должна стоить не сто тысяч кредитов, а всего десять. Глупые твари! Ну так что тебя привело ко мне? Я вижу, кто-то уже постарался поработать над твоим контроллером, он больше не передает сигналы в систему и хозяину. Интересно, как этого добились? Надо же было подключаться через машину модификации, а это очень серьезная штука! А вот вынуть не смогли. Ну да, тоже верно – контроллер замыкается на мозг, врастает в него, и если просто тупо попытаться выдернуть, будет большой БАМ! – и головы не станет. Вначале надо сделать так, чтобы контроллер думал, будто он именно так и подключен к мозгу, а уже потом его вынимать. Я не зря беру хорошие деньги за это дело.

– Мастер, прошлый раз мы говорили о том, что можно обеспечить мне статус свободного человека и карту для перечисления безналичных кредитов на мое имя. Это в силе?

– Ну… раз я сказал, значит, в силе. Я же деньги взял за это. Ты вот что, парень, не бойся. Мастер Ниргуам любит деньги, да, но он всегда держит свое слово. Потому и жив до сих пор. Эти идиоты не в счет. – Ниргуам, поморщившись, показал на виртуальный экран, где лучеметом над входом вяло отстреливался от нападавших. Они пытались сбить оружие из своих лучеметов, но оно не поддавалось и поливало обезьяноподобных нескончаемыми очередями плазмы, отчего весь переулок задымился и приобрел вид преисподней.

– Как и обещал – выну контроллер, будут у тебя карта и статус. Займет это часа три. Если ты готов, можно начать прямо сейчас. А где твоя подружка? Неужто убили?

– Нет. Она сейчас… далеко… – уклончиво ответил Слава, – скоро я ее заберу и привезу к тебе.

– Хорошо. Тогда не будем терять времени, проходи вот сюда, – мастер показал на ложе, сделанное из того же материала, что и пол, и стены помещения, – ложись. Когда откроешь глаза – будешь свободным гражданином Алусии.

Слава прошел к лежаку, сел на него, закинул ноги и устроился поудобнее. Все развивалось как надо. Как было запланировано. Он закрыл глаза и успокоил бьющееся сердце – скоро, скоро…

– Ну что, придурок, решил, что можешь скрыться от своего хозяина? – Перед глазами Славы висело лицо Агарлока, веселое, довольное, счастливое.

Слава решил, что это дурной сон, и крепко закрыл глаза, так, что из них потекли слезы. Потом снова открыл – лицо Агарлока никуда не исчезло, радостный работорговец прищелкнул языком:

– Шесть лет! Шесть лет я ждал, что достану тебя! Я знал, что ты снова объявишься в городе, назначил за тебя награду, какую ни один житель этой планеты не смог бы проигнорировать – награду за жалкого раба! И вот – ты попался! Жаль, что с тобой нет маленькой шлюшки – я бы с удовольствием разделал ее перед твоими глазами, насладился бы ее и твоими муками! Ты что, думал, сможешь так просто уйти? Сможешь поглумиться надо мной, Агарлоком, и просто уйти? Нет, тварь, теперь ты снова мой! Я знал, что ты пойдешь вынимать контроллер, и известил всех, кого мог – всех модификаторов, всех мастеров трансформации, все лечебные заведения. Они знают, что со мной шутки плохи, и лучше получить тридцать миллионов, чем вибромеч в брюхо. И твой Ниргуам не исключение.

Слава скосился и посмотрел на виновато хлопающего огромными глазами «лемура» в белом комбинезоне. Тот пожал плечами и грустно сказал:

– Извини. Своя жизнь мне как-то дороже. Да и тридцать миллионов – это тридцать миллионов. Все равно правда вышла бы наружу, а кто я против господина Агарлока? Ноль. Даже меньше ноля. Так что… прости. И не поминай плохими словами… если сможешь. А деньги Сильмаре я верну – я же честный мастер! Возврат сделаю прямо сегодня! Или завтра…

– Чего ты извиняешься перед ним, – презрительно сказал Агарлок, – это всего лишь раб! Раб, возомнивший, что умом он может соперничать с хозяином! Тварь, мерзкая тварь, мокрица, червяк! Теперь ты будешь жить по-другому – никакой жизни! Никаких контактов с другими рабами: стасис – арена, стасис – арена. И так до тех пор, пока ты или не сдохнешь, или не надоешь мне настолько, что я отрежу тебе башку и вставлю ее во флаер. Или нет… я закреплю тебя неподвижно и буду каждый день выдергивать из тебя кишки, наслаждаясь твоей болью! А потом снова залечивать, и это будет повторяться, повторяться, повторяться – тысячи лет! Мука станет вечной! Где-то я это уже слышал! – горько подумал Слава. – Эх, болван я… и надо же было так глупо попасться! Нет, ну а что я мог сделать? Как вынуть контроллер? Как? Бедная Лера…

– Ниргуам, что с его контроллером? – Агарлок внимательно посмотрел на голову Славы, прищурил глаза, – раб сейчас что – не под контролем?

– Он обездвижен. Старый контроллер я вынул, новый можно будет поставить только через неделю, когда мозг восстановит равновесие. Прежний контроллер каким-то образом испортили, он не работает, поэтому, если хотите держать раба под контролем, должны или уложить его в стасис, или же обездвижить специальными лекарствами – вот как сейчас. Лекарство – оно сродни яду роботов-охотников, действует три часа. Если надо вывести из паралича раньше, вот противоядие. В стасис желательно укладывать раба в нормальном состоянии – если хотите потом сразу выпустить на арену. Иначе ему придется восстанавливаться несколько минут, и толку на арене от него не будет. Инструкция по применению противоядия записана вот тут, на накопителе, – Ниргуам протянул что-то вроде флешки, – вообще-то ничего сложного – вначале красный пистолет, потом через восемь минут зеленый, через три минуты желтый, через пять синий, и вот этот, полосатый, через две минуты. Все строго последовательно – введете по-другому или не вовремя – он умрет. Или же сделается инвалидом – даже мозг нельзя будет использовать. Еще что-то хотите спросить, господин Агарлок?

– Нет. Все ясно. Выносите его! – Агарлок сделал знак двум четвероруким карлокам, и они легко, как перышко, подхватили спеленутого тяжами Славу и понесли по коридору, через который он попал в лабораторию Ниргуама. Ему хотелось рыдать от ярости, душевной боли и жалости к Лере и к себе, но, заставив себя успокоиться, Слава закрыл глаза и стал обдумывать ситуацию.

«Итак, я пойман. Вернее, так: они думают, что я пойман. Что делать? Контроллера у меня в голове нет, это уже здорово. Поставят его через неделю. Когда мы доберемся до базы, меня засунут в поле стасиса – вряд ли аппарат для стасиса есть у них во флаере. Итак, время имеется, только пока меня будут везти от базы до флаера. Я парализован. Временно. Что есть у меня в активе, так это мои способности, имевшиеся у меня ранее и приобретенные у керкаров, а также звездолет с Наташей, о котором они не ведают. Стоп! А почему мне не захватить мозг флаера? Сомневаюсь, что это удастся – похоже, зеленые знают, что я совершал такое дело, и предусмотрят это. Значит – что? Значит, придется атаковать со звездолета. Вооружение у него есть. И что? Ну врежет Натаха по флаеру из своей «Большой Берты» – от меня только мокрое место останется! Что-то я туплю… что-то не то получается. Лекарство мозги мутит… итак, если они заблокировали живой мозг флаера – как они полетят? На позитронном мозге или при помощи ручного управления. Скорее всего то и другое. Должен быть пилот – вряд ли сам Агарлок сядет в кресло управления и наденет шлем – западло ему, понимаешь ли. Голубая кровь, белая кость… Значит, во флаере останутся два карлока, Агарлок и пилот – если только пилот не один из карлоков. Итак, моя задача – посадить флаер, дождаться, когда у меня пройдет паралич – что он там сказал про три часа? Уже прошло минут сорок! Или больше. Продержаться до тех пор, пока я не смогу перебить этих тварей. Ух, как бы мне хотелось свернуть башку этому гаду! Как связаться с Наташкой? Как обычно! Ох, туплю…»

Слава вышел из своего тела чистым разумом, правда, так сказать, «со скрипом» – мысли слегка путались от лекарства. Осмотрелся – пространство просто кишело нитями информации, которые пролетали друг через друга сияющими полосами. Он представил себе свой звездолет и отправил к нему поток информации, вызывая Наташу на разговор.

Землянка тут же откликнулась:

– Ты? Как ты можешь? А – твои умения, да. Попался? Ну твари! Весь этот мир гнилой… Тридцать миллионов, да? Поняла, все поняла! Лечу!

Слава завис над собственным телом, он смотрел на себя со стороны и исследовал носилки, на которых его перемещали – ничего удивительного, носилки с захватами, несложный электронный мозг – дать ему команду, и он откроет захваты. Слава подлетел к карлокам и стал исследовать их мозг – простой, несложный. Куда ниже человеческого по уровню. Что-то вроде хорошо развитой обезьяны. С надеждой подлетел к Агарлоку – наткнулся на непроницаемый барьер. Подобраться к мозгу не было никакой возможности. Он оказался закрыт – видимо, имелись какие-то имплантанты или была защита где-то на рабовладельце, и Слава ее не видел, пассивная защита, которая не обнаруживалась сканированием – первое, что землянин сделал, это исследовал тело врага на предмет подчинения – ведь смог же он тогда захватить мозг флаера! Может, и тут получится? Нет, увы. Может, он смог подчинить флаер только потому, что мозг его оказался ниже человеческого по уровню развития? Неясно. Но и рассуждать было некогда – его уже затаскивали в корабль. Это был тот самый бронированный флаер, скорее истребитель, с которого Агарлок пытался достать Славу и Леру тогда, когда они прятались в тоннеле керкаров. Броня, лучеметы, ракеты – серьезная штука. Но не такая серьезная, как боевой крейсер. Пусть даже и со снятой внешней броней.

Флаер мягко вылетел с площадки, а Слава сосредоточился на мозгах корабля – живом и позитронном. Живой был абсолютно нейтральным и пустым. Как и предполагалось, его отключили от управления на время перелета, флаером управляло существо, которое его мозг идентифицировал как ерсана[1]1
  Ерсаны – раса с планеты Шулук, гуманоиды, обладают гибкими конечностями с длинными пальцами, хорошо приручаются, незлобивы, покорны, идеальные рабы, боготворящие своих хозяев. Неопасны. Используются как слуги и для работы с техникой.


[Закрыть].

Слава осторожно завис на ерсаном, сверкающим облачком вошел в его мозг. Действовать нужно было осторожно, чтобы ни окружающие, ни сам ерсан ничего не заметили. Через несколько минут у Славы стало получаться – ерсан отклонил маршрут флаера в сторону, ушел от поместья Агарлока практически под девяносто градусов и снизил скорость. Внезапно заморгал красный свет, и в салоне прозвучал тихий безжизненный голос:

– Отклонение от маршрута. Отклонение от маршрута. Высота полета опасно изменена (флайер уже шел почти на бреющем).

– Ты чего творишь, скотина?! – Агарлок бросился к пилоту и, выхватив вибромеч, воткнул его в спину человечка. Тот удивленно вытаращил глаза, посмотрел на фонтанчик крови, бьющий из груди, и умер, содрогаясь в конвульсих.

– Курс на базу! – скомандовал Агарлок напряженным голосом, но позитронный мозг резко замолчал. – Слава отрезал его от систем питания, перекрыл от внешнего мира.

Агарлок, чувствуя, что происходит неладное, схватил шлем управления и надвинул себе на голову. Но внезапно один из карлоков ударил по шлему и сбил его с головы. Шлем зазвенел, покатился по полу, остановился под креслом у стены, а карлок, управляемый Славой, продолжал нападать, как кукла. Его мозг легко поддался контролю, но не до конца – сознание карлока сопротивлялось, и потому тело дергалось, словно у больного.

– Ах ты тварь! – Агарлок сделал длинный выпад, попытался достать карлока, но тут флаер, шедший под углом к поверхности планеты, наконец-то в нее воткнулся и стал зарываться в почву все глубже и глубже, пока не застыл, вспоров огромный холм и врезавшись в небольшую каменную горушку.

Носилки со Славой были закреплены в захвате, а вот команде досталось – при первом же столкновении они полетели вперед, сцепившись клубком, так, что Вячеслав понадеялся: может, сломают себе поганые бошки? Увы, не сломали. Скорость флаера была слишком мала – землянин, ожидая столкновения, заставил пилота ее снизить, так что касание планеты произошло где-то на ста километрах в час. Кроме того, у флаера сработали гравитационные компенсаторы, тут же восстановившие нормальную гравитацию в салоне корабля. Корпус флаера остался цел – броня выдержала удар и даже ничуть не повредилась. В общем, «содержимое» флаера получило синяки, шишки, но ни одного перелома или ушиба – такого, чтобы вывести команду из строя.

Агарлок, вскочив на ноги, первым делом обезглавил напавшего на него карлока, потом, настороженно глядя на второго, достал с пола шлем пилота, отошел к креслу управления и попытался активировать заглохшие двигатели. Тщетно. Слава испортил все связи шлема с системами флаера. Корабль молчал. Единственное, чего землянин не смог сделать, – сразу же заглушить аварийный маяк – флаер тут же, после крушения, стал передавать на базу координаты места катастрофы, вызывая помощь. Через несколько секунд заглох и маяк, потушенный «душой» землянина, но было уже поздно. База Агарлока приняла сигнал, и на помощь вылетел отряд охраны.

Слава связался с Наташей:

– Ты где сейчас?

– За облаками. Вишу в воздухе, жду гостей. Не беспокойся. Все как надо.

– Не промахнись, Натах. Мне необходимо протянуть время.

– Не промахнусь.

Слава снова посмотрел внутрь флаера. Агарлок сидел в кресле пилота и разглядывал находящегося в прострации человека. Лицо работорговца было искажено, глаза покраснели. Он был в ярости, и Слава чувствовал: еще немного, и зеленый решит, что пора убить негодного раба.

Агарлок встал, и, подойдя к носилкам, сказал:

– Я не знаю, как ты это сделал, – но узнаю. Как только придет помощь и тебя доставят на базу, я подключу к твоему мозгу всю технику, какую только возможно, и выжму из тебя информацию. И тогда ты пожалеешь, что не стал простым рабом на арене. Ты пожалеешь, что вообще родился на свет. Никто и никогда дважды не разрушал мои планы, во всяком случае, после этого он не оставался в живых. И ты не исключение. Твоя кончина будет страшной, обещаю тебе. Ты будешь умирать в муках, годами, прося о смерти.

Славе надоело слушать этот фанатичный бред, он подчинил волю карлока и потихоньку двинул его к работорговцу. Тот заметил движение своего охранника и, не раздумывая ни секунды, молниеносно снес тому голову, усмехнувшись при этом:

– Не вышло? Идиот! Я умнее вас всех вместе взятых, жалкие твари! Ничего, скоро окажемся на базе, и я по молекуле разберу твой мозг, узнаю, как ты это делаешь! Чувствую, что моя последняя работа оказалась очень, невероятно, слишком успешной. Подождем…

Слава вылетел из флаера и завис на высоте пяти метров, он наблюдал за окрестностями. Скоро заметил сгусток энергии, приближающийся с той стороны, где была база Агарлока. Узнать флаер не составляло никакого труда – он беспрерывно излучал сигнал «я свой» с позывными работорговца. Да и на его бортах были нарисованы опознавательные знаки.

Затем из-за облаков на огромной скорости появился звездолет Наташи, и Слава стал наблюдать за тем, что происходит.

Флаер врага заметил приближающуюся махину, быстро увеличивающуюся в размерах, сделал боевой разворот, выдвинул лучеметы и открыл огонь – без предупреждения и каких-то там сигналов. Тут же от него полетела стая ракет, устремившихся к кораблю, будто стая ворон.

Звездолет окутался пламенем, но когда струя встречного воздуха сорвала огненную пелену, стало видно, что никаких повреждений корабль не получил – мощнейшие боевые генераторы защитных полей приняли удар лучеметов и ракет, как зонтик принимает летний дождь.

В звездолете раздвинулся огромный люк, открылся колодец, засиявший белым пламенем – это было похоже на огромный огненный глаз, грозно смотрящий на супостатов. Из колодца выплеснулся луч и озарил окрестности яркой вспышкой, как из гигантского фотоаппарата.

Эти лучеметы практически не применялись в атмосфере планет. Да и по кому стрелять из «Большой Берты», если даже бронированный флаер от этого не просто взорвался или банально разрушился – он испарился, будто его и не было! На его месте осталось раскаленное облако плазмы, да там, куда врезался луч, прошедший через аппарат, виднелась глубокая воронка, светившаяся раскаленным добела булькающим камнем.

– Умели делать вещи в четырнадцатом году! – хихикнула Натаха. – Ты поверишь, что этому лучемету пятьсот лет? Его не сняли с корабля только потому, что снимать его было дороже, чем оставить на месте, а пристроить оказалось некуда – лучемет встроен в систему корабля и никуда больше не годится! Последние крейсеры этого класса сдали на металлолом четыреста лет назад! И, похоже, зря.

– М-дя. Молодец! Держись, Натаха, мне еще полчаса протянуть, и я буду в норме. Конечно, могут сразу несколько кораблей выслать – сколько у тебя длится перезарядка пушки?

– Долго, несколько минут. Но у меня еще ракеты есть, так что не боись, прорвемся!

– Хорошо, только в следующий раз не поджарь меня – смотри, чего там на планете делается, какую нору вырыла.

– Ага… красиво… как розочка… красотища!

Слава усмехнулся про себя – женщина есть женщина! Он видел страшную дыру, заполненную кроваво-красным расплавом, а она – розочку.

Следующая партия врагов появилась через двадцать минут, когда Вячеслав уже чувствовал, как по его телу проходят мурашки – организм восстанавливался после временного паралича. И, кстати, быстрее, чем обещал модификатор. Видимо, помогла усовершенствованная система регенерации.

Кораблей было сразу три – классом чуть пониже, чем сбитый, вооруженные они оказались ничуть не слабее. Летательные аппараты с ходу ринулись в облака, обнаружили висевший там звездолет, и небо озарилось вспышками от ударов лучеметов и разрывов ракет.

Вячеслав с ужасом увидел, как объятый плазменным облаком звездолет выпал из-за облаков и стал беспорядочно падать вниз, вращаясь, как упавший с дерева осенний лист. Агарлок, наблюдавший из салона по визору за происходящим в небе, довольно хмыкнул, оглянулся на пленника и произнес со всем ядом, который скопился в его черной душе:

– Вот и все. Конец твоим дружкам. Этот древний утюг никуда не годится, и на что вы только рассчитывали?

Слава посмотрел на падающий корабль, на клюющих его хищных «птиц» и закричал Наташе изо всей мочи:

– Натаха, держись! Что с тобой?!

– Командир, нет… все будет нормально… – прозвучал ее веселый голос, и неожиданно у самой планеты звездолет прекратил вращение, поднял носовую часть с карающим «глазом» и выпустил мощнейший заряд в сторону не успевших разбежаться кораблей.

Два из них попали под удар и в воздухе закувыркались их половинки, дымящие и теряющие по пути обломки и куски тел. Третий флаер врубил двигатель на полную мощность, но звездолет с невероятным ускорением рванулся за ним и с ходу ударил в зад передней частью своего корпуса.

– Ур-р-р-ра-а-а! На таран! Но пасаран! Кирдык вам, козлы! – послышался ликующий голос Натахи, и флаер с расплющенным задом закувыркался, идя к земле. – Наша взяла, командир!

Флаер еще не успел воткнуться в поверхность, чтобы оставить в ней воронку от взорвавшихся двигателей и невыпущенных ракет, когда Слава включил расцепление захватов и, войдя в свое тело, метнулся из носилок.

Агарлок с изумлением и ужасом глянул на вскочившего парня, встал и выдвинул вперед зажужжавшее «лезвие» вибромеча.

– Как ты смог?! Впрочем… какая теперь разница! Я сохраню твою голову для исследований!

Агарлок двинулся вперед, выписывая в воздухе страшным мечом петли и прямые линии. Надо сказать, владел он вибромечом хорошо, это было видно сразу. Слава оказался безоружным, ближайший меч лежал метрах в трех от землянина, и рабовладелец перекрывал к нему дорогу.

Слава был холоден, как лед, мысли сделались ясными и чистыми, – он сосредоточился, и меч, лежавший поодаль, сам прыгнул к нему в руку, а потом включился.

Землянин видел все движения работорговца. Угадывал каждый его шаг. Со стороны это показалось бы страшным – вибрирующий меч пролетал в миллиметрах от груди Вячеслава, чудом не задевая его. Но Агарлок слишком хорошо подготовил своего раба.

Первой отлетела рука, державшая меч. Работорговец зажал обрубок, из которого брызнула кровь, и завыл:

– Не убивай! Я тебе дам миллиард кредитов! Два миллиарда! Три! Сейчас же переведу на твой счет – не убивай!

Слава, не отвечая, приблизился к завывающему врагу и посмотрел в его безумные глаза – сколько раз он представлял себе эту минуту, думал о том, какое наслаждение получит от убийства этой твари, и вот миг настал. И что? И ничего. Внутри было пусто и холодно.

Удар! Живот зеленого оказался вспоротым, он с удивлением смотрел на кучу кишок, вывалившихся к его коленям. Удар! Обе ноги выше колен были отрублены, и работорговец замер, подергиваясь в последних судорогах на куче своих внутренностей. Все благополучно завершилось.

– У меня нет счета, козлина!

Слава выключил меч, прошел по салону, отыскивая нужные вещи. Нашел – все пистолеты для ввода противоядия были на месте, в термоконтейнере. Он взял контейнер и поспешил наружу – пора было смываться, пока не прилетела куча спасателей этой твари.

Натаха уже висела над головой, увидев его, посадила корабль рядом и подняла тучу пыли. Через минуту Слава уже бежал по металлическому пандусу, громыхал по пустому металлу. Теперь у него было противоядие.

– К Лере!