Текст книги "М+Ж"

**

Сергей все выдержал мужественно!

Поход с Машкой в ресторан, когда она сначала ныла, что не хочет туда идти, а потом верещала, что не хочет оттуда уходить, достал бы кого угодно, но он крепился.

Когда мы сели в машину, Машка мгновенно заснула. Что и требовалось доказать. Только невыспавшийся ребенок после полуторачасовой тренировки может превратиться в такого монстрика. Я-то ладно, для меня этот монстрик все равно дороже всего на свете…

Я представила себе, какой скандал она закатит, когда мы приедем домой, если я попробую ее разбудить, чтобы перенести из машины…

– Сергей, у меня идея! Поехали за город!

Столичный житель посмотрел на меня как на сумасшедшую. Еще бы! На часах три часа дня, какой загород, мы только к вечеру доедем.

А я тем временем вырулила на проспект, на котором по недосмотру нашей ГАИ было ограничение скорости 80 км/ч, а не 60, как везде, врубила 90 – и через 20 минут мы были на свежем воздухе. Правда, еще 20 минут пришлось потратить на поиск места, потому что я, как обычно, заблудилась в трех соснах, но Сергей, по-моему, ничего не заметил.

Вокруг было просто чудесно. Мы приехали на берег местного водохранилища с гордым названием «море». Купаться в нем нельзя, летом вода цветет и довольно гнусно воняет, но весной оно выглядит просто бесподобно. Если закрыть глаза, то чувствуешь себя на курорте. Вокруг сосновый лес, птички поют, прибой шумит…

Сначала я поудобнее устроила Машку. В машине еще с ее младенческих времен всегда есть все необходимое: подушка, пледы и кассета с классической музыкой. Сейчас, правда, она совершенно не нужна, птички поют гораздо лучше. Я открыла в машине окна, чтобы ребенок поспал на свежем воздухе, и судя по тому, с какой блаженной улыбкой она вытянулась на все заднее сиденье, Машка совершенно не собиралась со мной спорить.

Она продрыхла два с половиной часа. Мы за это время успели хоть немного опять друг к другу привыкнуть. А то Сергей совсем чужой стал, Машка его запугала. Мы наболтались, нацеловались, навалялись, набесились и довели друг друга до той степени, когда уже почти все равно, что вокруг могут быть люди и может проснуться ребенок… Но здравый смысл все-таки победил. В основном благодаря тому, что заднее сиденье машины было занято.

Машка проснулась в прекрасном расположении духа. Еще час мы погонялись друг за другом по берегу, слепили из песка крокодила с ракушками вместо зубов, а потом вспомнили, что крокодилы обычно голодные. Машка вспомнила.

– Дядя Сережа, а ты голодный?

– Еще какой, – ответил дядя Сережа, активно блестя на меня глазами.

– Тогда поехали быстрее домой, поехали быстрее домой!

– Поехали быстрее домой, – подтвердил дядя Сережа, плотоядно облизываясь.

Я занервничала.

Но сегодня нам везло. Просто неприлично везло. У подъезда Маша встретила свою одноклассницу, которая начала упрашивать меня, чтобы я отпустила Машку к ней в гости. Большим усилием воли мне удалось не скакать на одной ножке и не кричать «ура! ура!», когда я соглашалась. Договорились, что я заберу ее в 9 часов. У нас было целых два часа!

Я и забыла, что два часа – это так мало…

*

Я валялся на тахте и поглаживал теплый Кошкин бок, нашептывая что-то глупое и приятное. Краем сознания думал о том, каково это – жить с любимой женщиной при взрослом ребенке. Это что, каждый раз вот так выкраивать минуты для объятий… и всего такого? Всю ночь, даже в порыве экстаза, прислушиваться, не шлепают ли по коридору детские ножки? А ведь некоторые всей семьей в одной комнате проживают. Они как? По расписанию?

Катя, словно подслушав мои мысли, потянулась и вытянула шею в направлении прикроватного будильника.

– Ой! – подорвалась она, мигом перестав урчать, – сейчас Машка вернется! Давай быстренько порядок наводить!

К приходу ребенка все было чинно-пристойно: мы пили чай и смотрели телевизор. Я все боялся, что Машка начнет задавать глупые вопросы о том, как мы провели последние два часа, но бойкая девочка интересовалась совсем другим.

– Дядя Сережа! – сказала она, забираясь мне на шею. – А когда мы в зоопарк пойдем? Мы на машине поедем? Или на поезде? Мы с папой в прошлом году на поезде ездили.

– Мария, – вмешалась Катя, изо всех сил стараясь выглядеть строгой, а не умиротворенной, – ну-ка слазь с дяди Сережи!

– Ничего, пускай сидит, – отмахнулся я (хотя упоминание о папе почему-то резануло ухо). – В зоопарк сейчас ехать плохо. Еще холодно, и многие звери в закрытых вольерах… клетках. Чуть потеплеет… Или давай лучше летом, а то тебе в школу.

– Так уже тепло, – после паузы сказал ребенок-захребетник, – давай сейчас!

Машка была права. Погода была как по заказу. Оба выходных, пока мы играли в дружную семью, солнце жарило так, что звери в далеком московском зоопарке наверняка уже лезли наружу.

Проблема была в другом – я не мог вот так с бухты-барахты поселить в свой холостяцкий дом женщину с ребенком. Никакого «Бифитера» не хватило бы, чтобы залить возмущенные вопли инстинкта сохранения свободы.

Во всяком случае пока.

**

Даже и не знаю, что сказать. Поскольку приезд Сергея обрушился совершенно внезапно, я только к вечеру воскресенья начала осознавать, что он действительно здесь, рядом со мной. И если внезапно хочется ему муркнуть, то не нужно тянуться к мобильнику и набирать SMS, а можно просто до него дотронуться.

Сначала ощущения были очень странные. Мужчина в мое жилище не помещался, я об него все время спотыкалась. У нас в квартире есть моя территория, есть Машкина и есть пакт о ненападении. То есть мы обе следим, чтобы мои бумажки и ее игрушки валялись в каком-то ограниченном пространстве, оставляя нам обеим некоторое свободное место. А тут это место заняли. В ванной стало некуда вешать полотенце, пришлось разгрести кухонный стол, потому что три тарелки там не помещались… Вы не подумайте, что у нас бардак. Вернее, конечно, бардак, но достаточно художественный. На столе стояла вазочка для цветов, лежали Машкины фломастеры (она часто рисует, когда я готовлю) и выставлялись ее пластилиновые фигурки. Может, кому-то покажется, что это не самые подходящие вещи для кухни, но нам так было уютнее.

Вдруг мне в голову пришла страшная мысль. Если Сергей, со своей небольшой дорожной сумочкой, умудрился заполнить нашу трехкомнатную квартиру, то как же я наводняю его двухкомнатную, со своими кремиками, шампуньками и наборами для маникюра в дорожных условиях!

А вообще Сергей очень легко вписался в нашу жизнь. Машка мгновенно приняла его за своего и делилась какими-то тайнами. Самое интересное, что ни с одним из мужчин, которые появлялись у нас в квартире после Машкиного папы, она себя так естественно не вела. Обычно дулась, ревновала, старалась растащить и всегда (!) садилась на диване между нами. А тут спокойно приваливалась ко мне с другой стороны и безмятежно уходила в гости к подружкам или убегала гулять на улицу. То, что она оставляет нас вдвоем, ее совершенно не напрягало.

Один раз она даже сказала, что дядя Сережа собрал машину из конструктора лучше папы. Лучше папы! До сих пор в мире не было мужчины, который способен что-то сделать лучше папы…

Как бы то ни было, а наш семейный уикенд подходил к концу. И я даже не могла проводить Сергея на вокзал, потому что если брать с собой Машку к десяти вечера, то она заснет в машине на обратном пути. А я уже не в состоянии тащить ее на себе домой.

Мы мило попрощались в дверях квартиры. Было такое ощущение, что Сергей не в другой город уезжает (и совершенно неизвестно, когда мы теперь увидимся), а так, идет прогуляться с друзьями.

И даже Машка на его банальное «веди себя хорошо!» не фыркнула, как обычно, а милостиво согласилась:

– Ладно, буду…

*

Эта поездка впечатлила меня куда больше, чем все безумные ночи вместе взятые. Что-то в этом было… взрослое, что ли? Я был отцом семейства, столпом и надежей, перечинил (это с моими-то кривыми руками!) половину неисправных вещей в доме, один раз рассказал сказку, дважды бегал в магазин и один раз вынес мусор. Последнее действо окончательно перевело меня в категорию «хозяина». Если бы в воскресенье вечером пришел сантехник, не сомневаюсь, что он звал бы меня именно так:

– Хозяин! Тут штуцер менять надо.

Единственное, что отличало меня от главы семейства, – спальное место, организованное в отдельной комнате. Но там я появлялся только к утру, так что особенно по этому поводу не переживал.

Маша совсем уже меня обжила, ползала по мне, как мартышка по баобабу (то есть по эвкалипту – я же стройный), и только плакать всегда уходила к маме.

Совершенно естественно, что, провожая меня, Катя просто прикоснулась губами к моей щеке, а не подарила мне фирменный поцелуй с легким покусыванием языка в финале.

– Извини, что не провожаю, – сказала она, – Машку не с кем оставить. А завтра на работу рано.

И я не обиделся. Я чувствовал, что уезжаю в командировку, и незачем гонять любимую жену на вокзал, пусть лучше посидит с ребенком.

Наваждение начало проходить только в вагоне. Я стоял в тамбуре – впервые жалея, что не курю, – слушал колеса и пытался понять, почему вместо жаркого любовного приключения меня абсолютно устроил тихий семейный уикенд. Не то чтобы совсем тихий (ребенок оказался общительный и частенько бегал к знакомым – чем мы и пользовались), но вспоминался не трепет сплетенных тел, а совместный ужин «на дорожку» и требование мартышки с верхушки баобаба (эвкалипта!):

– В следующий раз обязательно пойдем в цирк!

Старею, что ли?

**

Вот странное дело! Почему-то когда мужчина и женщина долго не видятся, они вроде бы соскучиваются одинаково. А если увидятся после долгого перерыва, то женщине очень тяжело расставаться и после встречи очень хочется позвонить, гораздо сильнее, чем до. А мужчина, наоборот, остывает. И даже после самого пламенного и горячего свидания звонить не будет. Может, даже несколько дней. И не спрашивайте меня почему, это опытный факт.

И каждый раз мне кажется, что я к этому готова. Я знаю, что обижаться не нужно, он не звонит не потому, что я его разочаровала или он внезапно подумал, что не стоит больше со мной встречаться. Просто он мужчина. А я не могу понять мотивацию его поступков, но могу хотя бы выучить некоторые правила. Так вот, одно из этих правил состоит в том, что обижаться бессмысленно. А еще бессмысленнее обижаться молча. Если надуться и не разговаривать с обиженным видом, то ссора затянется на неограниченное время, а я приобрету репутацию «ненормальной и неизвестно чего желающей, как и все эти тетки», а если короче, то «бабы-дуры».

Я как-то попыталась вообразить себя на месте мужчины. Представляете, приходите вы со свидания, все хорошо, жизнь прекрасна и удивительна. И еще несколько дней все замечательно, и вы, возможно, даже пару раз вспомните, как все было хорошо. А когда вы наконец соскучитесь и решите позвонить любимой женщине, чтобы назначить дату следующей встречи, то нарветесь на раздраженное молчание и кидание трубки. Мужчина никогда не сообразит, что весь сыр-бор из-за того, что он три дня не звонил!

Я думаю, что есть дрессированные мужики, которые знают, что в случае злобного швыряния трубки нужно взять букет цветов и приехать к женщине со словами: «Прости меня, дорогая!». Никакой смысловой нагрузки этот набор действий не несет, это ритуал, который позволяет добиться следующего свидания. Так, для того, чтобы машина поехала, нужно повернуть ключ, а потом специальный рычажок поставить в положение «один», а потом одну педаль нажать, а вторую отпустить. Если не вникать в подробности, то это набор совершенно идиотских действий. Шаманство! Почему нужно сделать именно так, а не подпрыгнуть три раза на одной ноге, а потом плюнуть через левое плечо, нормальной женщине, впервые севшей за руль, совершенно непонятно.

Так, о чем это я? Ах, да…

Во-первых, Сергей совершенно не дрессированный. С одной стороны, у меня не было времени этим заниматься, а с другой, как ни странно, желания. Самым ценным в наших отношениях с самого начала была естественность. Наверное, многие женщины скажут мне, что я дура, с мужиками, мол, так нельзя, нужно оставаться для них загадкой и держать их на коротком поводке. Наверное… Но мне всегда казалось, что проще заранее ненавязчиво подсказать, что я хочу в подарок на день рождения, чем потом неделю дуться, что подарили не то или совсем ничего не подарили, потому что начисто забыли про сам факт наличия дня рождения. Знаете, я уже давно рассталась с иллюзиями, что есть на свете мужчины, которые угадывают желания, читают мысли и предвосхищают поступки. Такое иногда случайно может произойти, если вы, например, в данный момент тоже думаете о сексе… или о еде. Тогда ваши мысли мгновенно прочитают, и, надо сказать, на наши женские, размягченные влюбленностью мозги это всегда производит неизгладимое впечатление. Мы потом часами пересказываем подругам, что он такой чуткий, такой проницательный, уложил в постель именно в тот момент, когда мне этого захотелось. Можно подумать, ему этого не хотелось! Что он встречался с вами с какой-то другой целью! А что он при этом подарил цветы и коробку конфет, так, по-моему, уже даже самый распоследний болван знает, что глупо рассчитывать, что женщина согласится на все сразу после знакомства и просто так. Обычно все-таки нужно сказать два-три слова, типа «ты самая красивая!», и желательно что-нибудь подарить. Хотя я не удивлюсь, если влюбленная женщина, к которой в гости пришел мужчина ее мечты, завалил ее в постель, а потом сожрал приготовленный ужин и свалил, будет потом восторженно рассказывать подругам, что он такой мужественный, просто эталон мужественности, просто мечта…

Сергей уехал вчера… Надежда на то, что он позвонит сегодня, была призрачно мала… Разве что забыл что-нибудь…

А я не обижаюсь, я же умная женщина, я все понимаю… Он занят на работе, да и чего звонить, только вчера виделись…

Знаете, как тоскливо! На работе еще ничего – пока занята, в голове места нет на глупости. А дома я совсем скисла. В квартире все оставалось так, как было, когда мы отправили Сергея на вокзал, я даже тарелки после ужина не помыла. И вот я, придя с работы, принялась наводить порядок и расставлять по местам все вазочки и Машкины пластилиновые штучки. Единственной радостью был внезапный звонок Димы, Машкиного папы. Машка, как обычно, начала непрерывно щебетать в трубку, но на этот раз все, что она рассказывала, она рассказывала про дядю Сережу. Я так понимаю, особой радости Дима не испытывал. Он язвил и злился, но Машка совершенно не понимала подколок и искренне продолжала рассказывать, что дядя Сережа – мечта любого ребенка. В итоге Дима затребовал к телефону меня и совершенно, как ему казалось, естественно и непринужденно заявил, что давно не видел Машу и что у него внезапно (!) возникла идея сводить ее в цирк, в «Макдоналдс» и еще куда-нибудь, куда ребенок пожелает, и подарить ей что-нибудь, просто так. А то почему всегда для того, чтобы сделать подарок собственному ребенку, нужно ждать какого-нибудь праздника? Я заверила, что ждать праздника действительно не нужно, приезд дяди Сережи вполне достаточный повод.

– Какая ты все-таки язва!

– Да ну, перестань… Я совершенно милая, тихая и умиротворенная женщина. А Машу в цирк своди, ты же знаешь, я цирк на дух не переношу.

– А дядя Сережа?

– А мы не пойдем в цирк, мы пойдем в зоопарк.

– Я надеюсь ты не собираешься везти ребенка в Москву! – праведному гневу любящего папы не было предела. – Там все время что-нибудь взрывают! Я вам запрещаю даже думать об этом!

– О! Боюсь, боюсь, боюсь…

– Катя, я с тобой разговариваю совершенно серьезно!

– Дима, у нас были прекрасные выходные, я абсолютно счастлива и не хочу разговаривать серьезно. Я хочу спать. Забирай Машку на субботу-воскресенье и попытайся сам доказать ей, что ты лучше дяди Сережи, если для тебя это так важно.

– Язва!

– И тебе спокойной ночи.

Этот разговор меня развлек, но совершенно не утешил. Я продолжала совершенно непростительно скучать по Сергею. Можно, конечно, позвонить самой, но радость не та… Скорее всего я нарвусь на деловой голос, в котором нет ничего от довольного и расслабленного Сергея, валяющегося на диване у меня в квартире.

Погода на улице стремительно ухудшалась. Просто наваждение какое-то! Как только мы расстаемся, еще и погода портится! И так на душе тоскливо, а тут еще дождь!

Когда через час мучений телефон все-таки зазвонил, я схватила трубку с воплем «мяу!» и только через пару секунд сообразила, что это мог быть и не Сергей…

*

Если какая блажь и забрела мне в голову во время визита в провинцию, то столичная жизнь выбила ее за первые же десять минут. Сначала менты прицепились, не верили, что я здесь живу, потом тетка размером с три Памелы Андерсон чуть не сбила с ног. Видимо, передвигался слишком вяло. Я выругался, взбодрился и побежал по метро с нормальной московской скоростью.

И все заверте…

В офисе я нарвался на очередной скандал: кто-то что-то перепутал, и на обложках фирменных буклетов оказался неправильный телефон. Пикантность ситуации заключалась в том, что на предыдущем буклете была точно такая же беда. И снова директор раздавал втыки направо, налево и прямо перед собой, виновные пытались перевалить с больной головы на другую больную голову, а весь редакторско-корректорский штат лихорадочно приклеивал на обложки бумажки с правильным телефоном.

По непостижимой логике начальства я тоже оказался в числе виноватых. Побуянив полчаса, я допрыгался до того, что у меня потребовали издательский план по компьютерному направлению, я пошел его изобретать – и тут явились два молодых бестолковых автора с идеей бестселлера на совершенно заезженную тему.

К вечеру я приобрел нехороший блеск в глазах и желание кого-нибудь задушить.

Когда издательский план был наконец составлен, в офисе кроме меня оставались только директор да верстальщик-трудоголик Серега. Поздравив себя с профессиональным подвигом, я внезапно почувствовал острую тягу к телефону.

Кошка сняла трубку моментально.

– Мяу! – пожаловалась она. – Я уж думала, ты не позвонишь.

Строго говоря, я и не собирался. Чего звонить, если мы сутки назад виделись? Что такого могло произойти за это время? Но я, естественно, заявил, что «как ты могла подумать», «я соскучился» и «ты самая красивая». После этого пришлось немного поуговаривать Катю, что она совсем не толстая, а, наоборот, рыжая.

– А чего ты уехал? – заявила любимая моя женщина, как только тема неуправляемого ожирения была исчерпана. – Тут сразу дождь пошел.

– Ничего! – сказал я. – Вот приеду еще раз, все поправлю. Тут связь прервалась (у Кати жуткая телефонная линия), и у меня появилась возможность задуматься над своими словами. По всему выходило, что наши отношения действительно коррелировали с изменениями погоды. Когда у нас все было хорошо, солнце жарило, ветерок был ласков, осадки исключались. Если что-то шло не так, начинались дожди, повышенная облачность и порывы до двадцати метров в секунду.

От размышлений меня оторвал голос директора:

– Ну что, Федорыч, поговорим?

Это был верный признак. Верстальщик Серега вздохнул, потянулся на стуле и поинтересовался:

– Что брать, пиво или сразу коньяк?

Через два часа, по истечении пива и добавочной порции пива, мы двинулись по домам. Душа насвистывала несложную мелодию. Ночь была тихая и звездная.

**

Интересно все-таки устроены мозги у женщин.

А если бы у нас было желание и время подумать над тем, что мы замечаем, мы могли бы с легкостью предсказывать будущее, причем на пару веков вперед.

Вот ничто не предвещало беды! Все шло своим чередом, радость встречи как-то забылась, вернее, ощущения стерлись. Эта встреча перешла в прошлое, встала в череду прошлых встреч, такая же замечательная, как и все остальные. Тоска улеглась.

Мы снова жили настоящим, в разных городах, на разных работах, в разных квартирах, но вместе. На компьютерах у нас теперь прочно обосновалась «аська», чтобы общаться без отрыва от производства.

Если бы мы жили вместе, я, наверное, не знала бы о Сергее столько подробностей. Я знала, что его директор вчера напился, а сегодня буянит. Знала, что вчера он ел на обед любимый шопский салат, потому что решил, что худеет, а сегодня забыл об этом и сожрал огромную пиццу. Я знала, что он по мне скучает, знала, что кроме меня у него нет женщин-любовниц, но довольно много женщин-друзей. Короче, много чего я о нем знала, а еще больше чувствовала. По тону переписки, по построению фраз я очень быстро научилась определять все нюансы его настроения.

И вот представляете, сижу я однажды на работе. День как день, ничего особенного. С утра мы пожелали друг другу доброго утра, после чего Сергей пропал.

Ничего странного и удивительного в этом не было, он мог забежать в офис с утра, а потом вообще больше там не появиться, а мог и сидеть на работе, зашившись в очередную книгу, и ничего вокруг себя не замечать. Короче, в самом факте молчания не было ничего необычного. Необычно было то, что в конце рабочего дня у меня на компьютере выскочило сообщение: «Извини, что пропал. Важная встреча».

Я не могу сказать, что сразу почувствовала неладное, но заноза в мозгах засела, причем очень прочно.

Я поняла это вечером, когда мыла посуду и поймала себя на том, что все время думаю об этой фразе. Что-то в ней было не то!

Во-первых, странно, что Сергей ни словом не обмолвился об этой встрече раньше. Но, впрочем, это ерунда, встреча могла быть и не запланирована…

Если встреча уже прошла, то очень странно, что Сергей ничего не рассказал – что за встреча, чем она так важна?

Или он мне написал в процессе? Но это как-то на него не похоже. Не до такой степени регулярно мы переписываемся, чтобы посреди важной встречи нестись отправлять мне сообщение.

Извини, что пропал… Извини… Вот что меня гложет! За что он извиняется? Если он не писал, потому что был на важной встрече, ему совершенно не за что извиняться! Это обычная ситуация. Но если он извиняется, значит, считает, что есть за что… Может, на свидании был? Да вряд ли…

Короче, я так ничего и не придумала, попробовала позвонить, но дома Сергея еще не было, а мобильник оказался вне зоны действия сети. Наверное, как раз едет в метро домой…

Но я уже не могла отделаться от мысли, что телефон он выключил специально, и улеглась спать с каким-то очень противным ощущением.