Текст книги "Тропы"

– А ты их хоть раз видел? – подал голос Игрин.

– Ни разу. Только на мозаиках и в книгах.

– Значит, здесь правят по одному представителю от каждой расы? – спросила Кайла. – Почему тогда мы идем к котороду, а не к человеку?

– Потому что этими прибрежными землями правят котороды. Они отличные мореплаватели. А люди сидят в центре материка, и их правитель – Разум Второй. А не северных территория – земли могов. Их глава – Тьелик Корявый.

– Вот так обозвали! – хмыкнул Онан.

– Он действительно коряв, но, поверь, никто ещё не превзошел его в боевом искусстве. Мигом башку снесет, пикнуть не успеешь.

– Весело живете, – сказал мужчина. Мы ускорились, и Аграхатрис взялся рукой за борт лодки, продолжая как ни в чем ни бывало рассказывать об Атальмейне. Он говорил о своей подводной родине, о том, что придуманы приспособления, благодаря которым люди могут погружаться в пучину и даже разговаривать под водой. Рассказывал о каких-то исторических событиях, и время, что мы провели в петляющих каналах, пролетело незаметно.

Миновав высокую каменную арку, мы зашли в широкий залив, и пришлось Онану встать за штурвал.

– Туда, – направлял рыбидус. – Короче всего будет.

Мы прилипли глазами к берегу. По вымощенным разноцветным камнем улицам разгуливали невиданные создания. И одни из них – котороды. Те самые. Высокие, мощные, длиннохвостые. Были рыси, леопарды и гепарды, манулы, сервалы и оцелоты, и пантеры, и тигры, и львы, и такие удивительные их помеси, что и не разберешь, от кого что досталось. Они ходили на двух ногах совсем как люди и были одеты в замысловатые одежды. Надо всеми возвышались из толпы странные полулюди-полузвери, широкие и мускулистые. Наверное, те самые человекомоги. У них были массивные головы с широкими лбами и ясные большие глаза, клыки, торчащие наружу из-под нижней губы. Длинные волосы, падающие косичками на спину, начинались откуда-то с середины затылка, а весь остальной череп покрывали рисунки вроде татуировок. На ногах и на руках созданий было по шесть пальцев. Шестой палец был с когтем, и он рос рядом с большим. Горгон, к нашему огромному облегчению, мы не увидели, зато людей хватало. Женщины носили красивые одежды из бархата или атласа, расшитые шелковыми нитями и бусинами. Все наряды очень отличались – попадались и пышные юбки, и обычные, с корсетами и без, с рукавами короткими и длинными. Их всех объединяло только наличие вышивки на подоле и дорогие ткани, а также цвета – сочные, сложные, без серости или черноты. Мужчины носили светлые рубахи с широкими рукавами и штаны, похожие на кожаные. Неизменной деталью их облика были ремни с затейливыми пряжками и плотные плащи из какого-то блестящего материала. Этакие латные плащи, но не из металла же они были сделаны!

Мы спустились на пристань, не взяв ничего из вещей. Сначала нужно было прийти в себя.

Я проморгалась и поглядела на Онана.

– Вот это да!

– Да уж, – ответил он. – Офигенное местечко!

– Эй, Бодогр! – позвал Аграхатрис из воды. На его зов в нашу сторону посмотрел один из котородов – осанистый, красивый лев в золотистом одеянии.

– Аграхатрис, – отозвался он, склоняя голову.

– Этим людям нужно срочно попасть к Мурочано.

– Что-то серьёзное случилось?

– Кажется, было нарушено Соглашение, – пробормотал рыбидус, и лев нахмурил золотые брови.

– Идёмте со мной, – сказал он, – я отведу вас во дворец.

Мы, конечно, пошли. В такой разномастной толпе я чувствовала себя очень спокойно, несмотря на присутствие всех этих странных созданий. Дворец был неблизко, и я решила, что добираться мы туда будем пару часов, но Бодогр шагнул внутрь арки, закрытой потоком воды – и исчез. Мы последовали за ним и вышли в другом месте, словно переместились сквозь пространство, даже не замочив головы. Занятно! Я догадалась, что это и есть дворец. Его стены были сделаны из переливчатого радужного стекла, высокие полупрозрачные своды поддерживались колоннами из того самого золотого камня. Мебели почти не было, только скамеечки и маленькие круглые столики из золотистого металла. Зато вокруг стояло много неизвестных цветов в глиняных кадках, и вокруг них порхали крупные разноцветные бабочки. Где-то неподалёку в густых кустах заливалась голосистая птица.

– Прошу вас, – сказал лев.

Мы присели на скамью. Я нервничала, да и остальные, кажется, тоже. И только Онан озирался, широко улыбаясь.

– Местечко хоть куда! – сказал он. – Мне нравится здесь.

Он стал прохаживаться туда-сюда, разглядывая дворец. Кайла, Тот и Игрин молчали. Я встала, когда увидела, что к нам идёт очень высокий полукот-полуягуар в красивом алом одеянии.

– Приветствую! – сказал он. – Меня зовут Мурочано, я верховный котород сообщества Атальмейи. Чем я могу помочь вам, люди?

– Здравствуйте! – ответила я. – Рады с вами познакомиться. Меня зовут Фрэйа, это Онан, Кайла, Тот и Игрин. Последние трое – с острова к северо-востоку отсюда. Несколько десятков лет они систематически подвергаются нападению горгон, но только сейчас получили возможность совершить путешествие за океан.

– Да, это так! – сказала Кайла. – Многие из наших друзей и родных были похищены, а многие убиты. Мы живём, опасаясь прихода ветра, потому что Они приходят с ветром.

– Расскажите, пожалуйста, подробнее, – нахмурился Мурочано.

Я стала рассказывать, и как-то ненароком коснулась темы, что мы с Онаном не из этого мира. Ягуар встрепенулся.

– Подождите, – он оглянулся на Онана, – так вы бродяги? Получается, проход сквозь миры снова открыт? Не может быть! Хвала Мирным водам над головой! Вы! Вы открыли Промежуток! О! – он разволновался, улыбнулся радостно, и глаза загорелись цветными искрами. – Прошу, пойдёмте со мной!

Мы прошли под радужными сводами, миновали длинный коридор, стены которого были украшены фресками, и зашли в просторную красивую залу, заставленную разноцветными кувшинами и стеллажами с множеством книг. Навстречу нам выбежала маленькая золотистая кошечка с красивым пушистым хвостом, но в чёрном наряде, состоящем из куртки с широкими плечами, узких штанов и расшитого золотыми нитями передника. Её талию украшал ремень с пряжкой в виде головы дракона.

– Отец! – сказала она, ловко запрыгнув к Мурочано на руки.

– Абранира! – и он обнял её. – Познакомься с людьми. Это Кайла, Игрин и Тот. А это Онан и Фрэйа – Открывшие путь.

– Ты сказал, что это может случиться, когда нас уже не будет в живых, – ответила она.

– Да. Я заповедал себе надеяться.

– Здравствуйте, – серьёзно сказал кошечка, – приветствую вас во дворце Радуги.

– Здравствуй! – сказала я. Остальные тоже поздоровались.

– Идёмте, мы с супругой и приближёнными выслушаем вас, – сказал Мурочано.

Разговор был недолгим. Узнав о том, что мы путешествуем, котород, кажется, готов был верить любому нашему слову. Я решила непременно узнать, откуда взялось подобное доверие.

– Что же, когда Горгоны прилетят, они ответят за всё, – сказал Мурочано. – Тот город под водой когда-то был городом котородов. Мы издревле не ладили с Горгонами, но потом заключили перемирие. Было постановлено, что ни один из кланов Горгон не посмеет тронуть Человека, иначе их ждёт жестокое наказание и изгнание из сообщества Атальмейн. Теперь нужно разобраться, кто стоит за этим – верховная Ззельварра (предводительница всех кланов), или кто-то ещё. А пока что прошу вас быть моими гостями. Вам отведут комнаты во дворце, и вы сможете когда захотите вернуться сюда. Праздник начнётся вечером, с восходом Луны, тогда Горгоны и появятся. Здесь много занятных мест – во дворце и за его пределами. Думаю, вы успеете в последующие дни всё осмотреть, но пока что не разбредайтесь.

Тут же несколько кошек учтиво проводили нас в комнаты, каждого в отдельную. Невежливо было кидаться к Мурочано с расспросами, и я послушно направилась в отведённые мне покои. Нам принесли поесть разных диковинных плодов, а после я легла на круглую упругую кровать и задумалась. Мне очень хотелось побыть одной, возможно, вспомнить что-то важное. Я лежала напряжённо, даже плечи заболели, потому не сразу поняла, что в мою дверь кто-то вежливо скребется.

– Да?

– Простите, госпожа Фрэйа! Это Абранира! Можно мне войти?

– Конечно! – ответила я, и присела на край кровати. Не хватало валяться перед ней угрюмой и злой.

Кошечка вошла, прикрыла за собой дверь.

– Я вас не разбудила?

– Нет. Я задумалась. В последнее время я сама не своя. Словно эти путешествия стёрли во мне важные воспоминания, – сказала я, невесело ей улыбнувшись.

– Я всегда хотела путешествовать, но отец говорил о цене, которую придется заплатить, – ответила она.

– Да, цена велика. Я чувствую, что заплатила сполна. Это страшно… Словно я кого-то предала.

– Нет, мама сказала, что вы на такое не способны. На предательство, ложь и лицемерие. Так она сказала. Отец говорил, что путь может быть закрыт навсегда. И вдруг сегодня вы пришли, и я осознала, что это не просто мечта! Что всё сбудется! Правда, теперь нужно дождаться, пока мне исполнится двадцать лет.

– Путешествия по мирам увлекают, но это и большая ответственность, – сказала я, погладив её по голове. Абранира отнеслась к этой ненавязчивой ласке спокойно, прикрыла глаза. – Когда я покинула Землю вместе с остальными, я понимала, что иду в другие миры искать что-то, чего не нашла в своём.

– Что же? – спросила она.

– Нечто важное. Нечто такое, без чего жизнь моя там, на родной планете, была лишена смысла.

– Новый дом? Понимание? Любовь? – спросила она серьёзно.

– Да. Именно любовь. Это как давно забытый сон. Словно… Даже не знаю…

– Если вы так прочно забыли, как теперь вспомните об этом? Что может подтолкнуть воспоминания?

– Понятия не имею, но я должна вспомнить. Любой ценой. Пустота внутри доказывает, что воспоминания важны. Они – часть нас, часть нашего опыта. На моей родине говорят: человек, живущий прошлым, теряет настоящее. Это так. Но человек, не имеющий прошлого, может потерять самого себя.

– Вы не потеряете себя, госпожа Фрэйа. Отец сказал, вы сильная. Когда я вырасту, я тоже стану сильной и совершу много славных дел, помогу многим людям и существам в иных мирах, – сказала она.

– Я уверена, что так и будет, Абранира.

Она мило пошевелила усами и издала короткий мурчащий звук.

– Госпожа Фрэйа, неужели горгоны не боятся наказания?

– Думаю, они надеялись, что их никто никогда не раскроет. Но вот я попала в этот мир, за мной – Онан. Тайное стало явным.

– А вы их боитесь?

– Первый раз, когда увидела – испугалась, конечно, ведь они пришли убивать. Сейчас уже не боюсь, потому что знаю: справедливость восторжествует. Твой папа мудрый котород. Он всё сделает правильно.

– Вы чувствуете, как и моя мама, где правда, – сказала Абранира, – а я наделена даром, типичным для котородов – способностью сражаться и исчезать.

– Значит, ты воин?

– Я хочу им быть. Мама против, она считает, что мне больше подойдёт целительство.

– Но она не станет заставлять тебя делать то, к чему не лежит твоя душа?

– Нет. Поэтому я упражняюсь с папой, он меня поддерживает. Он знает – я не отступлю. Госпожа Фрэйа… – несколько нерешительно произнесла она.

– Да?

– Я видела у вас меч. Можно мне?.. Если вы разрешите…

– Ты хочешь посмотреть на него? – угадала я. Её пушистые усы от волнения встали дыбом, а хвост стал подёргиваться из стороны в сторону. Я потянулась к рюкзаку, достала меч и подала ей.

– Прямо в лапы?.. – поразилась она.

– У меня на родине не считают, что трогать оружие – это плохо. Сильный меч оборонится и от дурных рук, и от дурных глаз, – ответила я.

– Ваша родина – это изначальный мир. Он, как и наш, познал и боль утрат, и казавшийся бесконечным цикл, и разрушение? – спросила она, осторожно проведя лапкой по лезвию.

– Да. Наша история не так непорочна, как кажется. Если нет единства в сердцах, бесполезно пытаться объединиться в системе. А именно это разрушало нашу планету и людей, что её населяют.

– Всякий изначальный мир проходит через это. Не каждому дано расцвести – так папа говорит. Но каждый выбирает сам, какой путь ему предпочтительнее: путь гармонии и равновесия, или путь эгоизма и саморазрушения.

– Раньше так и было. Земля не всегда цвела, она медленно умирала и вполне могла снова очиститься от всего, что её гнетёт, путём катастрофы, но люди не допустили этого. Наш путь долог и полон опасностей. Это путь к достижению баланса, ты правильно сказала. В прошедшие времена люди разучились не то чтобы чувствовать, они разучились мыслить.

– У нас тоже, – кивнула она. – Госпожа Фрэйа, вы тоже воин?

– Немного. Когда выбора нет – сражаюсь, хотя до тебя мне далеко. Называй меня на «ты», хорошо?

– Хорошо! – просто согласилась она. – Скажи, каждый идёт своей тропой? Разве это не стремление к балансу – идти туда, куда ведёт тебя сердце? Разве правильно следовать указующим, если ты чувствуешь и знаешь – это неверное направление!

– Ты боишься, что тебя станут упрекать, посчитав твою уверенность самонадеянностью?

– Да, – и она осторожно протянула мне меч, обращаясь с ним так, словно он был сделан из стекла.

– Знаешь, Абранира, – я улыбнулась, – у меня дома была похожая ситуация. Да, это трудно – следовать голосу сердца. Особенно когда ты не находишь поддержки. Но ты не сдавайся! Со временем они поймут, что ты делаешь это не из упрямства и не потому, что желаешь быть лучше других.

– Да, котята во дворце меня дразнят – недокошка. Говорят, что у нас только коты могут быть воинами, хотя история знает нескольких отважных боевых кошек, сражавшихся за справедливость и мир.

Я снова погладила её по голове, и она замурчала, прикрыв глаза.

– Ты станешь той, кем захочешь стать. Хотя в такой ситуации важно не огрызаться на окружающих, не стать злой и чрезмерно обидчивой.

– Раз ты такой не стала, – сказала проницательная кошечка, – и я не стану. Просто кроме папы и ещё одного человекомога меня никто не понимает, и это грустно – быть непонятой.

– Если у тебя мало друзей, это ещё ничего не значит. Я знаю прекрасных ребят, которые всегда были душой компании, и знаю тех, кто любит быть наедине с собой. И те, и другие дороги мне как друзья. И этого не нужно стесняться, все мы разные.

– Мы рождены единым чувством, – улыбнулась она. – Оно нас и скрепляет. Это великие узы – не кровные, но не менее значимые.

Я кивнула, поражаясь, как ярко и образно она мыслит.

– Послушай, я хотела спросить у твоего папы, но, может быть, ты мне ответишь.

Кошечка улыбнулась.

– Отвечу с радостью!

– Твой папа назвал нас «Открывшими путь». В общем, я понимаю, что он имел в виду. Мне интересно другое: узнав, что мы странники, он тотчас доверился нам…

– Принимать у себя Открывших путь – великая честь, – сказала она. – Папа знает, что вы достойные люди. Те, кому Промежуток доверяет возобновить Цикл, не могут быть плохими. Атальмы – хранители памяти. Мы никогда не вступаем в бой, мы сохраняем воспоминания, чтобы пронести их сквозь разрушения и хаос, сквозь мгновенную гибель Промежутка.

Я открыла рот задать ещё множество волнующих меня вопросов, но тут в дверь постучали.

– Абранира, ты здесь? – Это был Мурочано.

– Сейчас будет ругаться, что я гостям надоедаю, – сказала кошечка, пододвигаясь ко мне поближе, и я рассмеялась.

– Не бойся, я скажу, что сама позвала тебя. Входите, пожалуйста!

Котород вошёл и строго глянул на дочь.

– Абранира, вежливо ли вот так приходить к людям?

– Всё в порядке, Мурочано. Мне было радостно поговорить с ней. Она умница, немногие взрослые бывают так искренни.

Морда которода смягчилась.

– Тогда ладно. Абранира, – сказал он дочери, – время вечерних занятий с Дролейзом.

– О! Точно! Госпожа Фрэйа, а ты не хочешь…

– У госпожи Фрэйи много дел, – ответил за меня Мурочано. – Ты ведь не пропустишь тренировку, да? – и он хитро поглядел на кошечку.

Она встала, поклонилась мне и стремительно выбежала из комнаты. Мурочано проводил её задумчивым взглядом.

– Вся в меня. Шарра переживает. Говорит, родится сын – будет на арфе играть да песенки мурлыкать? – он усмехнулся.

– Она поступает согласно чувствам. Это дар, который нужно беречь.

– Верно. Я вот даже сына своего друга позвал, чтобы они вместе упражнялись, – улыбнулся он. – Прибыли два клана горгон. Когда прибудут остальные, мы соберёмся в зале советов. А пока что я хотел бы показать тебе одно место. Думаю, это важно.

– Хорошо, – сказала я, и мы вышли из комнаты.

Это была пещера, но пещера необычная, целиком из камня, похожего на бирюзу. Мы прошли через голубой коридор и очутились в просторной зале, в центре которой находилось странное сооружение: колонна изо льда. Или это был не лёд? Во всяком случае, что-то прозрачно-золотистое. Я ощутила голос, звучащий в закоулках памяти, похожий на голос Бури.

– Это пещера Хранителя, ведшего наших предков сквозь миры. Тело его растворилось в хрустале, но душа ещё здесь. Возможно, когда-нибудь она воплотится вновь в ином теле, и он вернется к нам. Но сейчас он помогает тем, кто нуждается в ответах. Поэтому я привёл тебя сюда. Ты слышишь его голос, Фрэйа?

– Да.

– Тогда я оставлю вас наедине. Никто не должен мешать подобному Разговору.

Он повернулся и вышел из пещеры, ступая бесшумно и мягко. Какое-то время я стояла на месте, потом шагнула к колонне, и тут же отпрянула – прямо из неё, из ставшего зеркальным льда, ко мне вышел призрачный Образ. Он походил на очень крупного тигра, но, как и всякий котород, шел на двух ногах. Он склонил голову, и я ответила ему тем же.

– Здравствуй, Фрэйа, – сказал он, присаживаясь напротив меня.

– И ты здравствуй.

– Прости, что не представляюсь. Сама понимаешь, за несколько тысяч лет я забыл своё имя. Если оно у меня вообще было.

– Я понимаю.

– Ты готова услышать то, что должна услышать? – спросил Зверь.

– Только правду как она есть, – кивнула я.

Тигр едва заметно улыбнулся.

– Фрэйа, ты потеряла важную часть себя. Возможно, самую важную. И где её искать, я не знаю.

– Но если буду искать, рано или поздно я найду её?

– Ты найдёшь его, – ответил Зверь. – Не сомневаюсь, что найдёшь. Но по дороге растеряешь все до единого воспоминания: о родине, о близких и друзьях. Забудешь себя. Это станет главным испытанием на прочность твоих чувств.

Я ощутила холодок в груди.

– Тогда что у меня останется?

– Твой Путь.

– Но, забыв всё, я не смогу понять, куда иду и зачем! Пустой путь пустого человека – разве это можно назвать сколько-нибудь правильной судьбой?

– Судьба есть судьба, пустая она или заполненная. Сердце приведёт тебя в нужное место. И чтобы ты знала, что страдания не напрасны, я кое-что покажу тебе прямо сейчас. Ты впитаешь это и мгновенно позабудешь, но когда придёт время – эти воспоминания вернутся вместе с остальными. Они одарят тебя верой в собственные силы. Но, Фрэйа, такие вещи не проходят бесследно. Учти, вместе с видениями будущего ты впитаешь часть меня, как это было с Бури. Последствия могут быть непредсказуемы.

– Пусть случится то, что должно случиться, – ответила я спокойно.

Зверь медленно кивнул, подходя ближе, протянул лапу и коснулся меня. И в тот же миг окружающий мир расплавился и потёк, как воск на забытой свече. Всё поплыло, мелькнули знакомые, любимые лица. И среди них Он… Это было мучительно – вспомнить на мгновение, зная, что в следующий миг всё забудешь.

Он. Теперь-то я знала, ради чего живу. Моя любой. Мой единственный. Кем он был? Я не могла назвать имени, но вернулись чувства. Я не помнила внешности, зато впитала прикосновения. И это называлось судьбой. Это была моя тропа. Я шла по ней, чтобы снова обрести Его. Когда? На этот вопрос ответа не было.

Я открыла глаза – Хранитель исчез. Внутри по-прежнему растекалась пустота, но я ясно увидела цель. Мне нужно было уходить с Атальмейна. Как можно скорее.

Я вышла наружу. Мурочано ждал меня.

– Я должна увидеться с друзьями.

– Хорошо.

Онан и ребята спокойно выслушали меня. Я вздохнула с облегчением: они не посчитали моё желание уйти за трусость или безответственность, не подумали, что я бросаю их из-за пустяка. Я обняла каждого по очереди: Кайлу, Игрина, Тота и последним – Онана.

– Я останусь здесь, Фрэйа, – сказал он, улыбаясь, – мне нравится это место.

– Я рада за тебя!

– А я как рад, что свою задницу где-то пристроил! – засмеялся он. – Поживём – увидим, к чему это приведёт, – и он мне подмигнул.

Мы обнялись, и тут из коридора выбежала Абранира.

– Госпожа Фрэйа! – сказала она. Я нагнулась и погладила её по голове. – Ты ещё вернёшься к нам?

– Обещаю.

– Я дождусь тебя, – серьёзно и немного печально сказала кошечка. – Уверена, наши пути ещё пересекутся.

Я коснулась её лапки.

– Просто будь собой. Это главное.

– Спасибо! – и она отошла к отцу.

Я каждому на прощание поглядела в глаза:

– Да хранит нас Промежуток!

И наступила тьма. Моя тьма. Я успела полюбить её, те медленные секунды, когда открывался путь через пространства. Я знала, что идти придется долго.

В Промежутке я задержалась. Я соскучилась по его тишине, ненавязчивой нежной красоте. Он принял меня как долгожданную гостью. Звёзды светились в этот раз особенно ярко, звали за собой, камни наперебой шептали о мирах, подобных сказке. Я присела возле воды, подставив ноги под прибой, и задумчиво посмотрела вдаль. Интересно, насколько бесконечен Промежуток? И можно ли найти границу между ним и мирами? Или между ним и Пропастью? Ведь граница есть всегда. И почему моя память должна быть стёрта перед тем, как я снова вспомню? Справедливо ли это? Что должно случиться, чтобы я наша то, что потеряла? В какой мир мне податься, что делать там? Искать Цель, о которой говорил тигр? Или просто бродить, пока не устанут ноги? В голове было множество вопросов, и вопросов трудных. Я не могла ответить ни на один из них.

«Путь к уединению – это путь внутрь себя. Если вдруг захотелось побыть одному – значит, что-то в глубинах души нуждается в осмыслении. Игнорировать внутренний голос нельзя – он подобен ангелу-хранителю, живущему за плечом. Если отпустить всё – ты придёшь к самопознанию. Если отрешиться от забот и ежедневных дел, и просто услышать – пространство обретёт удивительную ясность. Так было раз, и так будет повторяться… Если я не смогу познать себя, как познаю окружающий мир? Чем буду делиться, если не буду целостной? Разве внезапные озарения не есть ускорение мысли, разве яркие и точные чувства не есть понимание своей души? Не задавая себе вопросов, не сможешь потом ощутить толчок вперёд. Оставаться на месте подобно медленной смерти. Движение и всё, что связано с движением – это жизнь. И когда обретаешь дом или любовь, или новую мечту – это тоже движение. Потому что обретя то, чего желал, ты неизменно захочешь большего.

…Но, раскапывая нору глубже, загребая всё больше и больше земных богатств – можно угодить под обвал. Во всём нужна естественность, гармония и чувство меры. Когда этого нет – человек разрушает себя, окружающий мир и тех, кто рядом», – отдались в моей голове слова. Словно кто-то беседовал со мной как с другом. Я с трудом припомнила, что эти слова я где-то читала.

Я начала рыться в рюкзаке, надеясь отыскать что-нибудь важное. Там, конечно, было много всяких разностей, но они ни о чём не говорили мне. Я устало почесала в затылке, собираясь стянуть тугие завязки, когда пальцы нащупали во внутреннем кармане какую-то бумажку. Это была фотография: потёртая, смятая посередине. Я стала жадно вглядываться в лица, и вдруг голова заболела так, что мне пришлось прикрыть глаза. Один из камней подлез мне прямо под руку и буквально засосал в свой мир! И самое странное было в том, что фотография, которая всегда переносилась вместе с остальными вещами, осталась в Промежутке! Сколько я не искала её после – не нашла. Она исчезла бесследно.

Я поднялась и огляделась: город как будто земной, только такой, какие у нас были раньше. Ночь. Горят фонари и окна светятся, и светофоры мигают. На улице ни души. Я вздохнула. Куда идти, где ночевать? Ноги сами понесли меня вперёд. Я шла навстречу неизведанному.