Текст книги "Слуга чародея"

– А что, на вас лежит какое-то заклятие?

– Да нет. Просто я должен развеяться сам после того, как будет уничтожен род Майнинг.

– Что-о?

Все, что мне доводилось читать или слышать о призраках, мигом всплыло в памяти. Оказывается, моя ученость не так уж и мала! То есть я припомнил настолько много, что даже помотал головой, пытаясь как-то утихомирить пришедшие в полный разброд мысли. Призрак, видимо, догадывался о моих ощущениях, потому что дисциплинированно парил рядом.

– У вас странная реакция на мои откровения, – произнес он.

– Не обращайте внимания! Просто я… вижу то, чего обычно не видят другие…

– Да, это редкий дар, – согласно кивнул он. – Обычно меня видят только Майнинги.

– Мне довелось немного познакомиться с историей династии, – сказал я. – Но, простите, ничего не слышал о фамильном призраке, хотя вообще упоминания о фамильных привидениях встречаются довольно часто. Правильно сказать, что каждый достаточно древний род может похвастаться наличием одного-двух персональных привидений. А вот про королевскую династию такого не слышал!

– И не услышите! – отмахнулся собеседник. – Поскольку я тоже Майнинг. Племянник основателя династии, Биркера Второго Завоевателя. Меня загрызли во дворце на глазах у короля. А несколько лет спустя призвали из небытия и предложили непыльную должность фамильного призрака королей. Я должен время от времени появляться и портить родственникам жизнь. Чаще всего мое появление означает чью-то смерть…

Меня словно по голове ударили при этих словах призрака. Чернильницей, ага!

– Кто на сей раз? – Я постарался, чтобы мой голос звучал как можно безразличнее. – Король? Принц-наследник?

– Пока не знаю, – честно пожал плечами призрак. Привидения лгать не умеют, поэтому я поверил сразу. – Но, наверное, сначала мальчик, а потом его отец… Только это произойдет не сразу. Где-то через полгода или год.

– А принцесса? То есть принцессы? У короля две дочери и племянница… Даже две племянницы, – вспомнился мне рассказ леди Имирес о том, что у нее есть младшая сестра. – Что будет с ними?

– А вот с ними, – призрак даже зарделся, – особая история! Собственно, из-за принцессы я и оказался здесь! Видите ли, господин… мне можно называть вас господином или сразу хозяином?

Это заявление призрака ненадолго отвлекло меня от чужих проблем и заставило обратить внимание на себя, любимого. В самом деле отношения между привидениями и живыми существами довольно сложные. Большинство людей для призраков – серая масса, не представляющая интереса. Они их даже внешне не отличают и путают мужчин и женщин, взрослых и детей. Общаются либо с теми, кто по каким-то причинам может иметь на них влияние – как правило, это маги – и называют их господами или хозяевами, а также с теми, против кого их вызвали. Причем «хозяин» – это тот, кто вызвал призрака из небытия и властен отправить обратно, а «господин» – просто маг, который обладает достаточной силой, чтобы с ним считаться.

– Давайте господином, если вы не против, – предложил ему. – В конце концов, я никоим образом не Майнинг и вряд ли смогу загнать вас назад. Так что там с принцессами?

– На принцессах рода Майнинг лежит проклятие. Видите ли, дочь короля Биркера Завоевателя была моей кузиной. Я хотел на ней жениться и впоследствии претендовать на трон Сидонии…

– Убив ее младшего брата, будущего короля Биркера Третьего, – подсказал, усмехнувшись.

– Ага! Но у меня ничего не получилось. И когда меня… э-э… вернули назад, нужно было какое-то условие, какое-то проклятие. Вот я и брякнул первое, что пришло мне в голову после возвращения на этот свет. Теперь ни одна принцесса рода Майнингов не сможет выйти замуж за того, кто ей предназначен!

– То есть как? – опешил я. – Понимаете, сегодня днем была объявлена помолвка леди Имирес Борской, племянницы короля Биркера, и некоего принца Гавейна Робурского. То есть вы хотите сказать, что принц Гавейн – вовсе не тот, кто предназначен принцессе в мужья?

На память сразу пришел «кандидат» от магистра Бэрга. Не может этого быть!

– Еще как может! – заметил выражение моего лица призрак. – С тех пор, как существует династия, еще ни одна дочь Майнингов не вышла замуж за того человека, который ей был предназначен. Все принцессы из этого дома выходят замуж без любви и обречены жить с нелюбимыми мужьями. Моя задача как раз и состоит в том, чтобы сообщать им об этом!

– Как?

– Очень просто. В первую брачную ночь я являюсь принцессе в облике того, с кем она действительно была бы счастлива, кто любил бы ее искренне и преданно, кто был предначертан ей судьбой. Таким образом, обрекаю женскую половину семейства всю оставшуюся жизнь сожалеть о том, что судьба свела их вовсе не с теми, кто нужен.

– Но ведь большинство принцесс уезжают в другие страны!

– А для меня расстояние не помеха, – отмахнулся призрак. – Мне дано всегда чувствовать, когда и где очередная дочь Майнингов должна расстаться с девственностью, и поспевать вовремя.

– Ваша кузина была вам предназначена? – догадался я.

– Не мне, – вздохнул призрак. – Моему убийце. Уж если на то пошло, господин, то могу открыть правду – это она должна была стать матерью Альта-Вампира и наложницей его отца, императора вампиров Арля-Соискателя. Да, она бы умерла молодой, умерла, рожая великого мага, но умерла бы на руках любимого мужчины, любящей и любимой, а не зачахла бы в гареме восточного владыки сорок лет спустя, забытая им ради молодых наложниц. И со мной она бы не была счастлива – я ведь собирался убить ее отца и брата, чтобы взойти на престол. Только после смерти кое-что прояснилось в моем уме – это и стало причиной обиды на судьбу.

Я быстро подсчитал кое-что в уме.

– Но принцесса Имирес вовсе не… Неужели и она – тоже?

– Разумеется, – пожал плечами призрак. – Вы внимательно слушали, господин? Я сказал – дочь Майнингов! Ее мать была Майнинг, хотите вы того или нет. Стать другим человеком, просто выйдя замуж, невозможно. Это глупость, что, меняя фамилию, женщина меняется. Она остается дочерью своего рода. Это все равно что назвать корову кобылой только потому, что теперь ее на ночь отводят на конюшню, а не в хлев. И принцесса Имирес – дочь Майнингов, а это значит, что она в первую брачную ночь увидит склонившегося над ее изголовьем настоящего возлюбленного и узнает правду о своей семейной жизни. Вот уже ее дочь, если она родит девочку, представительницей Майнингов не будет и избавится от проклятия. Она-то и сможет выйти замуж за любимого человека и жить долго и счастливо.

– А мальчики? Ну принцы из семейства Майнинг? Какое на них лежит проклятие?

– Никакого! С ними все в порядке. Я призван только к дочерям. Ну еще чувствую, если семейству грозит опасность насильственной смерти одного из его членов.

Вот демоны! Мне мигом вспомнилось подсмотренное совещание у Бэрга Крысодава и тот потусторонний голос, который приказывал доставить ему принцессу… Это что же, пока я тут беседую с фамильными призраками, она подвергается опасности!

– Прошу меня простить, но нужно бежать, – произнес торопливо. – Приятно было пообщаться… Только… э-э… можно вопросик? Всего один?

– Спрашивайте, господин. – Призрак отвесил церемонный поклон. – Если смогу, отвечу.

– Кто предназначен принцессе Имирес Борской?

– Вам это обязательно нужно знать, господин? Зачем? Чтобы предупредить его об опасности или чтобы познакомить его с принцессой?.. Хуже будет! Ее мать, например, овдовела после того, как ее предназначенный возлюбленный убил на дуэли ее законного супруга. Совет старейшин заставил бедную женщину подписать убийце смертный приговор и присутствовать на казни преступника. Вы хотите, чтобы история повторилась?

Я покачал головой. Конечно, эта девица попортила мне много крови, и чувствовалось, что еще доставит море проблем, но испортить ей жизнь? Ни за что! Она была правнучкой человека, которого я боготворил. У меня просто не было права причинить вред кому-то из его потомков…

Или допустить, чтобы кто-то другой причинил этот вред.

Взмахом руки отпустив призрака, изо всех ног кинулся назад.

На мое счастье, замок казался – да и был – вымершим, иначе меня давно бы остановила ночная стража. Еле вписываясь в повороты, чуть не навернувшись на лестнице и с разгону едва не проскочив мимо нужной комнаты, в конце концов забарабанил кулаками в дверь принцессы:

– Ваше высочество! Ваше высочество!

– Кто там?

– Это я, Слизняк! У вас все в порядке?

– Пошел вон!

– Ваше высочество, откройте!

– С какой это стати?

– Вам грозит опасность. У вас все в порядке?

– Нет! Не в порядке! Я спокойно спала, пока не явился ты! Какого демона ты меня разбудил?

– Ваше высочество, с вами действительно все в порядке?

Вместо ответа из-за двери раздалось несколько слов, которых приличные девицы обычно не знают и тем более не употребляют. Смысл высказывания сводился к пожеланию всяческих благ, а также бессонницы, чесотки, перхоти, заикания, прыщей и других прелестей жизни.

– Понятно, – пробормотал, попятившись от двери и озираясь по сторонам.

Сказать по правде, эти слова меня ничуть не убедили. Наоборот – встревожили. Чтобы дочь, племянница и внучка королей стала так выражаться? Несомненно, с нею что-то случилось, и она пытается таким способом позвать на помощь. По-другому намекнуть, очевидно, не может. Несомненно, в ее комнате сейчас прячутся враги, которые заставили ее послать меня подальше, чтобы не мешался. Я живо представил принцессу, дрожащую, сжавшуюся в испуганный комочек, с приставленным к горлу ножом, в одной ночной сорочке…

Не думать об этом! Тут действовать надо!

Искать выход было некогда. Но я уже успел изобрести собственный способ экстренного покидания дворца – через ближайшее окно. Распахнув раму, без колебаний спрыгнул вниз и бросился к балкону принцессы. Подпрыгнул, схватился за выступы лепнины, скрипя зубами от натуги, подтянулся на руках, кое-как перевалился через перила… Нет, конечно, можно было применить заклинание левитации, но, во-первых, оно требует концентрации (а у меня нет времени сидеть и медитировать), во-вторых, из-за сильной боли я просто не успею довести заклинание до конца, и в-третьих, элементарно не знаю, как поднять самого себя.

Плечом выбив балконную дверь, кубарем вкатился в спальню миледи – и услышал ее пронзительный визг:

– Караул! Убивают! Спасите!

Леди Имирес сидела на постели, натянув до носа одеяло, и верещала в полный голос. Она была совсем одна – насколько я мог видеть.

– Ваше высочество, – меня бросило к ее постели, – не надо кричать! Это Слизняк! Успокойтесь, все в порядке! Я…

– Ты маньяк! – выпалила она мне в лицо. – Сумасшедший маньяк! Кто дал тебе право сюда врываться?

– Мне просто необходимо было узнать, все ли в порядке, и…

Тяжелые, быстро приближающиеся шаги по коридору могли принадлежать только ночной страже. Как и кулак, которым его обладатель уверенно постучал в дверь.

– Ваше высочество? С вами все в порядке? Мы слышали ваши крики… К вам проникли воры?

Я метнул взгляд на балкон. Леди Имирес – тоже.

– А… мне приснился дурной сон, – быстро соврала она.

– Ваше высочество, будьте осторожны! Во дворец проникли посторонние! Король, ваш дядя, поднял нас по тревоге. Может быть, вы позволите войти и осмотреть вашу комнату?

Я покачал головой, но принцесса уже выскользнула из-под одеяла. Как выяснилось, спала она одетой в свое черное платье – разве что сняла пояс и жемчуга. То ли было лень самой раздеваться, то ли не сумела справиться с застежками. Я не пытался ее остановить – еще разорется и все испортит – и метнулся к балкону.

Дверь распахнулась, едва леди скинула крючок. Послышался испуганный возглас девушки, который резко оборвался, сменившись сдавленным мычанием, как если бы ей зажали рот. А потом…

– Этого тоже прихватите, – произнес голос, который мог принадлежать только магистру Бэргу. – Нам не нужны свидетели!

Вот демон!

О сопротивлении не было и речи. Резко выпрямившись, я ринулся головой вперед, прыгнул с балкона и уже приземлился в кусты, когда горячая волна накрыла меня с головой.

Глава одиннадцатая

Мне снился кошмар. Он смотрел лиловым глазом, шевелил ушами, сопел и всем своим видом выражал неудовольствие.

– Ну и чего ты добился, скажи на милость? И героем побыть не успел, и погибнуть не получилось!

– А тебе-то что за дело? – Я покрутил головой.

– Представь, мне дело очень даже есть! – промычал кошмар.

– Ага, если со мной что-то случится, тебе будет некого доводить! – фыркнул я. – Знаешь, это действительно ни в какие ворота не лезет!

Мой личный кошмар переступил с копыта на копыто. Пресловутые ворота угрожающе заскрипели.

– Если с тобой что-то случится… – промычал он, – малыш, я этого не переживу!

– Ну естественно. – Мне захотелось громко рассмеяться. – Ты же мой кошмар! И ничей больше!

– Не вижу ничего смешного, – промычал кошмар. – Тебе грозит опасность! Смертельная опасность, малыш, и мне не под силу тебя защитить! Вернее, мне нужно тебя защитить, но одного моего желания недостаточно.

– Понимаю, не дурак, – огрызнулся я, с тоской осматривая унылую осеннюю равнину и ползущие по небу серые дождевые облака. Как часто бывает в моих снах, моросил мелкий противный дождик. Ненавижу дождь!

– Что нужно сделать?

– Загадать желание! Только будь поточнее в формулировках!

– Я хочу… хочу остаться в живых и…

– Сказано – сделано! – Мой кошмар покрутил головой на толстой шее, и ворота, в которых он застрял, опять угрожающе заскрипели, грозя развалиться на части. – Подойди!

Мне пришлось сделать шаг и встать вплотную к сопящей мокрым носом бычьей морде. Глаза невольно закрылись, когда холодный язык наотмашь, словно мокрым полотенцем, ударил меня по лицу…

Ведро холодной воды, подкрепленное пинком в живот, – отличное средство для того, чтобы вернуться в реальный мир, даже если этот мир не слишком рад тебя видеть. Я чихнул, фыркнул, отплевываясь от попавшей в рот воды.

Сразу вернулась память, нарисовала картинку последних секунд перед потерей сознания. Парализующее заклинание, сдобренное банальным ударом головой о землю. Кажется, в последнее время я слишком часто получаю по голове. А ведь именно мозг, а не руки – главный рабочий орган для мага. Не знаю откуда, но пришла ясная уверенность – именно Ивар Скворец запустил в меня этим парализующим заклинанием. Отомстил, гад!.. Ну ничего, я до него доберусь… если выберусь отсюда.

Кстати, где я? Открывать глаза и демонстрировать готовность к общению что-то не хотелось, тем более что все тело затекло от жутко неудобной позы. Ну да, связан. Банально связан по рукам и ногам, причем скручен так, что шевельнуться практически невозможно. Вдобавок на шее ощущается что-то вроде удавки. Хорошо, что кляпа нет, но и без того хреново – парализующее заклинание имеет один весьма неприятный побочный эффект. А именно, когда оно начинает сползать с тела, человек испытывает мучительную боль в мышцах. Могут начаться судороги, и просто чудо, если бьющийся в припадке не откусит язык или еще как-то себе не навредит. Откуда я это знаю? Откуда-то…

Первая судорога боли заставила меня застонать и покрепче стиснуть зубы. До слуха уже донеслись дыхание и шаги нескольких человек, и я решил, что не доставлю своим мучителям такого удовольствия, как возможность слушать мои стоны и крики. Тело выгнулось дугой, мышцы напряглись, а потом меня заколотило в настоящем припадке. Кажется, несколько раз голова ударилась обо что-то твердое.

– Держите его!

Голос долетел издалека, как из-за тумана, но тут же навалилась тяжесть. Инстинктивно дернулся, вырываясь из державших меня рук, получил по голове – опять! – и еще некоторое время бился в судорогах уже после того, как меня отпустили.

– Хорош прибедняться! Можешь открыть глаза!

Поднимать веки с мокрыми слипшимися ресницами неохота. Можно немножко вот так полежать? Представить, что мне просто снится очередной кошмарный сон… Хотя нет, мои кошмары имеют вполне определенные размеры и видовую принадлежность, а все остальное следует отнести к категории объективной реальности. Однако ни полежать, ни поразмышлять не дали – новый пинок в живот подсказал: следует подчиниться.

Открыл глаза. Лучше бы я этого не делал! Картинка возникла, прямо скажем, неприятная.

Какая-то темная просторная холодная и сырая комната. Явно не подвал – скорее кладовая на первом этаже. Так и есть – под потолочными балками торчат крюки, на которые обычно вешают окорока и связки колбас… Интересно, выдержит ли этот крюк человека, если его подвесить за запястья? О чем я думаю? Скоро сам узнаю на своей шкуре!

Склонившийся надо мной дергает за удавку, вынуждая встать на колени. Вернее, попытаться встать, потому что пока даже пошевелиться больно.

– Интересно, чем ты думал, когда решил встать у меня на пути? – произнес магистр Бэрг.

– Он ничем не думал, учитель, – хохотнул стоявший чуть в отдалении Ивар. – Он же слизняк! У улиток мозгов нету!

– А скворцы прекрасно поддаются дрессировке, – подал голос я.

– О, ты совсем пришел в себя, раз начал огрызаться, – усмехнулся магистр. – Думал, я тебя не узнаю?.. Признаться, сначала решил, что ошибся – мало ли на свете похожих людей! Ты же должен был умереть еще тогда, много лет назад! Как получилось, что ты выжил?

– Вашими молитвами, магистр.

– Ублюдок! – Он дернул удавку – несильно, но ощутимо. – Ты должен был умереть – и ты умрешь! Надо было добить тебя сразу…

– Что ж не добили, пока я тут валялся без сознания? – захотелось мне уязвить его. – Кишка тонка? Или решили напоследок в благородство поиграть? Прочесть лекцию о том, какой вы замечательный и какие у вас планы насчет завоевания мира?

– Заткнись! – Он попытался ударить меня по лицу, но я увернулся – научился у хозяина за столько-то лет.

– Что? Боитесь, что всем расскажу, что вы на самом деле – всего лишь неудачник, неопытный глупец, который допускает ошибки и валит вину на других? Интересно, что подумают ваши ученики, если узнают, какие ошибки может допускать их учитель и как он избавляется от последствий? Неужели вы считаете, что если я молчал столько лет, то и сейчас буду молчать?

– Ивар! – гаркнул магистр, и Скворец сделал шаг вперед:

– Что угодно, учитель?

– Учителю угодно совершить еще одно преступление, за которое, как всегда, отвечать придется первому попавшемуся неудачнику! – воскликнул я, снова увернувшись от затрещины и упав на бок. – И это, скорее всего, будешь ты! На недоучек, которые возомнили о себе невесть что, так легко свалить все свои промахи…

Пинок в живот заставил меня замолчать. Подтянув колени к животу, стиснул зубы и переждал приступ боли. Никогда, подумалось мне, если выберусь отсюда, не стану никого бить в живот ногами.

– Отдаю его тебе, Ивар, – тем временем сказал магистр. – Ты, кажется, хотел немного попрактиковаться в применении некоторых атакующих чар? Хватит отрабатывать их на кошках. Пора переходить к людям.

– О! – Глаза Скворца засверкали. – Спасибо, учитель! Это такой дорогой подарок!.. Спасибо! Постараюсь вас не подвести!.. Только… а если он того… ну, защищаться будет?

Это заявление заставило магистра расхохотаться.

– Защищаться? Кто? Слизняк? – воскликнул он, отсмеявшись. – Милый мой, он ни за что не будет сопротивляться! Ну может, подергается немного, обругает тебя пару раз, проклянет от широты душевной, но на большее его сил не хватит! Слизняк лишен возможности применять магию!

– Но я сам видел, – пробормотал Ивар.

– Мало ли, что ты видел! А вот что ты скажешь об этом… Ну-ка держи его, чтоб головой не мотал!

Скворец с готовностью навалился на меня. Я попытался сбросить с себя парня, но получил еще один удар под дых и не слишком в этом преуспел. Магистр склонился надо мной, схватил за волосы. Когда мои глаза увидели, что он держит в другой руке, я не выдержал и закричал…

– За неумелое использование магии, за применение магии без специального разрешения и за допущенные при этом ошибки, повлекшие за собой человеческие жертвы… приговаривается к отлучению и стерилизации. Налагается полный запрет на пользование силами…

– Нет!

– Приговор окончательный и обжалованию не подлежит! Вам есть что добавить, уважаемый Бэрг?

– Смерть колдуну! Смерть!

– Господа, господа, прошу тишины! Приговор и так достаточно суров! Он никогда не сможет…

– Смерть ему! Смерть!

– Но это же не наш метод…

– Смерть ему! Смерть колдуну!

…Тогда они все-таки настояли на своем – оголтелая толпа, которая жаждала крови и мести. А он даже не мог сопротивляться, парализованный болью от свежего клейма.

С небес течет вода. Опять! Как же мне ненавистен дождь! Он лил весь вечер, всю ночь и перестал только под утро, чтобы превратиться в мелкую колючую изморось. Опять этот дождь.

Я лежал в луже, подставив лицо падающим сверху каплям. Холодно, мокро. Нет сил шевелиться. Когда дождь перестанет, меня опять поведут на костер. И я опять буду кричать и биться в истерике, прося своих палачей смилостивиться. Только нет уже на свете короля Богара Справедливого, и никто не осмелится выступить на защиту волшебника-недоучки, осужденного судом чародеев. Да что там – «никто»! Сам король Богар, когда чуть-чуть остыл, понял, что несколько погорячился, и чуть было не завершил начатое горожанами. Выступать против Гильдии магов ему было не с руки – особенно когда по разоренной войной с медианами стране вместе с полчищами нежити бродили прорвавшиеся в наш мир демоны, и только маги могли как-то справиться с этой напастью.

– Говорили же тебе – будь осторожнее с формулировками, – произнес знакомый голос.

Шевелиться не было сил, но я все-таки повернул голову и обнаружил, что лежу в луже. Ну да, опять эти ворота в чистом поле и застрявший в них огромный бык.

– Не понимаю…

– Очень плохо, малыш, – покачал он головой. – У тебя осталось так мало шансов… Мне не хочется тебя потерять.

– Это потому, что, если исчезну я, исчезнешь и ты?

– Я все равно рано или поздно исчезну. – Бык повел могучими плечами, и ворота начали угрожающе трещать и шататься. – Мне недолго осталось. Но есть кое-что, что мы с тобой должны сохранить во что бы то ни стало.

– Что? – попытался я сесть. Вода текла с меня ручьями, смешиваясь с той, которая льется с небес.

– То, что скрыто внутри тебя. То, что не должно пропасть вместе с тобой. Память.

– Кажется, мне понятно, о чем ты говоришь… Но я не могу пользоваться этой памятью. Меня лишили такой возможности.

– Не совсем.

– Что?

– Что слышал. Ты сам нашел способ. Даже не пришлось подсказывать. Вспомни, как ты решал вопрос со входом и выходом из дворца! Перед тобой запертая дверь. Но есть и окна!..

Я невольно усмехнулся. Да, если вспомнить, сколько раз ваш покорный слуга удирал из дворца, прыгая в окошко, можно представить, что двери вообще устроены не для меня! Эдак недолго и совсем отвыкнуть ими пользоваться…

– Но почему сейчас? Почему не раньше? Почему не в ту ночь, когда я ждал казни в подвалах ратуши?

– А кто сказал, что в ту ночь ничего не произошло? Кто сказал, что король Богар вообще собирался проезжать там в это время? Он подоспел очень вовремя, надо сказать!

Я разинул рот:

– Так это был ты?

– Да, малыш, – кивнул бык. – Сам подумай: стал бы король, озабоченный судьбой человечества вообще и своей страны в частности, тратить время на какого-то «приспешника демонов»? Тем более что ему по первому требованию могли предоставить материалы «дела», а в нем черным по белому была доказана твоя вина!

– Но я ни в чем не виноват!

– Сейчас это знают только двое – ты и магистр Бэрг. Даже лорд-обвинитель был введен в заблуждение. Остальные либо убеждены в твоей виновности, либо… либо они давно в могиле.

– Значит, и магистр Оммер, и мой хозяин…

– Увы, да!

Я опустил голову. Пряди волос упали на лицо, и рука машинально смахнула их, убирая назад, потом скользнула по длинным прядям на шее…

То есть по тому месту, где должны были быть длинные пряди!

– Что это? – Руки судорожно схватились за коротко остриженные вихры.

– Только то, что пора возвращаться, малыш! – вздохнул бык. – Будь осторожен. И помни, что тебе годится любое окно.

Я пришел в себя, но некоторое время еще лежал, смежив веки и не спеша радовать мир своим присутствием. Мое существо чувствовало себя совершенно обнаженным и таким беззащитным, что в первые несколько секунд ужасно захотелось нырнуть назад, в ставший привычным кошмар с неприютной равниной, торчащими посреди нее воротами и невесть как застрявшим в них быком. Быком, который упорно называл меня малышом. Ну да, по сравнению с этой животиной я и впрямь малыш, но во всем мире только один человек имел право звать меня так. Надо в следующий раз спросить у него, как мое настоящее имя. Если это – он, то должен его помнить!

«Если когда-нибудь будет этот следующий раз!» – мрачно возразил внутренний голос.

– Так ты все-таки очнулся? – раздался надо мной басок Ивара Скворца. – А казалось, что ты сдох!

– От твоих «экспериментов»? – фыркнул я. – Иди и тренируйся на кошках!

После того как язык послушался меня, вернулось ощущение собственного тела. С горечью осознал, что действительно лежу на полу совершенно голый. Руки стянуты в запястьях и заброшены за голову, ноги спутаны в щиколотках, а сам я… Ой, ё! Прямо-таки воочию вижу огненную линию, протянувшуюся в воздухе. Мое тело ориентировано строго по ней. Или нет? Ну-ка, ну-ка… Да, так и есть! Отклонение небольшое, но существенное. Достаточно чуть-чуть нарушить прямую линию, и все пойдет не так.

– Опыт хочешь поставить? – поинтересовался я. – По взаимодействию магических потоков энергии? Желаем повторить «подвиг» учителя и заполучить в собственность персонального демона из Нижнего мира?

– Не твое дело, Слизь! – огрызнулся Ивар. – Тебе-то что с того?

– Представь, мне очень большое до всего этого дело! – воскликнул бодро. – Ведь, если верить собственным глазам, ты собираешься отдать демону именно меня? Не боишься, что все испортишь?

– Не надейся своей болтовней купить себе несколько лишних минут жизни…

– Да, собственно, мне не на что рассчитывать! – перебил я Ивара. – Проживший достаточно долго может ничего не бояться. Наоборот, бояться надо тебе!

– Кого? – Скворец ходил вокруг, иногда что-то переставлял, иногда принимался что-то чертить на освободившемся месте. Приподняв голову, я следил за ним напряженным взглядом. Нечто подобное мне довелось видеть один раз много лет назад, и особенного удивления не было, когда на своем теле, на ладонях, груди, животе и чреслах заметил начерченные углем знаки. Когда заклинание будет завершено, уголь осыпется, но знаки проступят на теле. Шесть символов. Все правильно. Седьмой должен проявиться на лбу, и увидеть я его по понятным причинам не могу. Начнется все, конечно, с чресел. Потом настанет черед живота, потом – груди, потом – рук… На этой стадии исправить уже ничего будет нельзя, останется только одно.

Останется только то, чего мне не дали совершить много лет назад.

– Бояться тебе надо в первую очередь меня! – сказал я, продолжая следить за приготовлениями Скворца. – Ибо уже сейчас ты совершаешь бо-ольшую ошибку! Просто огромную! Гигантскую!.. Нет, конечно, ты сможешь ее исправить, но только радикальным способом, и вряд ли Нижний мир после этого даст тебе второй шанс!

– Ты собираешься мне помешать? В таком состоянии?

– Я смогу помешать тебе в любом состоянии. – Кто-то мощный и уверенный пробудился во мне. – Просто хочу предупредить и уберечь от разочарования… Твоя жертва сильнее тебя, Ивар! Даже без магии!

– Это банальная провокация. – Он перестал чертить и встал у меня в ногах, раскинув руки крестом. – Никто не будет отвязывать тебя, чтобы решить спор кулаками…

– Но тебе придется это сделать! Когда обряд будет закончен и мое тело перестанет мне подчиняться!

– Тогда ты или тот, кто будет в нем обитать, станете моими рабамим и будете выполнять мои желания! – вскинул подбородок Скворец.

– И первым делом демон захочет «отблагодарить» тебя за то, что ты выбрал именно это тело! Мне кажется, кошка здесь подошла бы намного больше!

– Почему? – «купился» маг.

– Ты ведь собираешься поместить в мое тело духа из Нижнего мира, связав его колдовской клятвой, так? – затекшая шея устала держать голову на весу, и затылок сам собой опустился на камни. Перед глазами опять замаячила огненная линия, готовая расколоть мир надвое. – Хвалю, ты все сделал правильно, точно так же, как твой учитель много лет назад. Но разве, отдавая тебе мое тело, магистр Бэрг не предупредил об одной ма-аленькой особенности? Должен был предупредить! Ты же держал меня, пока он стриг волосы! Ты должен был видеть знак! И ты должен понимать, что он означает!

– А…у…э, – изрек Ивар, и я понял, что до него стало что-то доходить, но потом он опять гордо вскинул подбородок. – Для настоящего демона это не преграда!

– Хочется верить! – с жаром промолвил в ответ. – Ну что, приступим? И давай уж скорее начинай! Демон с радикулитом – не самый лучший помощник, особенно осенью!

– У демонов не бывает радикулита! – включился в дискуссию Ивар. – И вообще, у молодых никаких приступов не бывает!

– Но у них бывают застуженные почки! Давай уже начинать! А то мне кажется, что ты трусишь!

– Тебе так не терпится умереть?

– Представь себе, да! – воскликнул я. – Ты даже не представляешь, как можно устать от жизни! Мне надоело быть слугой и вечно угождать капризному старцу с большим самомнением! Да, если хочешь знать, Самый великий маг всех времен и народов давно уже превратился в пшик! Он путает заклинания, ленится что-либо сделать своими руками и давно забыл большую часть того, что знал когда-то! Еще немного, и он впадет в старческий маразм!

– Не понимаю, зачем ты мне все это рассказываешь? – Ивар не просто «купился», он, кажется, начал забывать, зачем вообще все это затеял (что мне, собственно, и было нужно). – Ты же должен защищать хозяина, отстаивать его честь и достоинство, и все такое…

– Защищать честь и достоинство человека, который много лет обращался со мной как с бессловесной скотиной? – фыркнул я. – Который избивал меня на глазах у посторонних? Который не стеснялся поливать меня грязью, обвиняя во всех смертных грехах и сваливая на безответного слугу свои промахи и ошибки?.. Он на всех углах кричал, что я тупица и бездарь, что он держит меня из жалости – дескать, если он меня прогонит, этот глупец сдохнет под первым же забором!.. Мне просто надоело это терпеть! И потом – через несколько минут меня, Слизняка, не станет, и спросить за эти слова будет не с кого!

– И все равно – это низко и неблагородно! – парировал Ивар.

– Так перед тобой же – простой деревенский парень! Мы – быдло и манерам не обучены, – как мог, пожал затекшими от неудобной позы плечами. – А ты, видимо, из благородных?