Текст книги "Слуга чародея"

Мое многострадальное магичество придало лицу умиротворенное выражение, словно отсутствие кляпа во рту было единственной причиной для волнения, – и откинулось назад, опираясь на связанные руки. Меня боятся. Это хорошо и плохо одновременно. Значит, я чего-то да стою, а посему можно не волноваться, что Слизняка под шумок отвезут куда-нибудь в глухомань и прикончат. Хотели бы убить – давно бы разрядили в живот арбалет. Значит, надо только успокоиться и подождать подходящего момента, чтобы начать действовать.

Позвольте мне не описывать весь путь. Во-первых, это само по себе утомительно – нудно перечислять: «День первый… День второй…» А во-вторых, все равно дни не отличались разнообразием.

Похитители очень спешили – карета неслась чуть ли не вскачь. Мы нигде не задерживались надолго – на постоялые дворы заезжали, как правило, уже в полной темноте и выезжали на рассвете, пока большинство постояльцев еще не проснулось. Вашего покорного слугу под руки отводили в снятую комнату, где до рассвета не спускали с меня глаз. Нет, под прицелом арбалета больше не держали, но руки развязывали лишь для того, чтобы я мог самостоятельно оправиться и поесть. Я не сопротивлялся – это было единственное неудобство в пути, кроме того, стоило посмотреть на лица сопровождавших карету всадников, когда на второй день пути я вышел из гостиницы со свободными руками. Нет, они не запаниковали – просто застыли каменными статуями, выпучили глаза и задержали дыхание. Хм, неужели я такой страшный? А внешне не похоже!

Спохватившиеся конвоиры вцепились мне в локти, заломили руки назад.

– Господа, господа, – воскликнул я, пока они возились с веревкой, – не стоит так беспокоиться! Есть отличный оберег от любых враждебных чар! А именно – простое железное кольцо! Достаточно надеть кольчугу или повесить на груди на кожаном шнурке всего одно железное колечко – и большинство чар обойдет вас стороной! А оставшееся меньшинство… они слишком трудоемки и требуют длительной подготовки, начертания пентаграмм, жертвоприношений и чтения заклинаний!

Никто и бровью не повел, но уже вечером все всадники щеголяли в кольчугах, а мои конвоиры украсились кольцами таких размеров и толщины, что я лишь посмеивался про себя и с трудом сохранял серьезное выражение лица. Ко мне они стали относиться спокойнее, но все равно не спускали глаз и каждый миг заставляли чувствовать себя под арестом.

На восьмой день пути мы покинули пределы Сидонии, за два дня пересекли еще одно небольшое государство и въехали в предгорья. Королевская дорога по-прежнему ложилась под копыта лошадей и колеса кареты, а я замер и словно похолодел.

Меня везли в Бор!

Впереди вставали горы – знаменитый Каменный Пояс, делящий наш материк на две половины, западную и восточную. На западе в основном жили люди, на востоке – нелюди. Именно оттуда был родом отец Оммера-Полукровки. Пробраться из одной половины материка на другую можно было тремя способами – рискнуть и пересечь северное море, пройти через пустыню на юге и воспользоваться перевалом, который стерегло герцогство Бор. Правда, ходили слухи, что есть и другие неучтенные перевалы, но ими практически не пользовались, ибо там на пути вставало слишком много препятствий – от горных троллей и драконов до лавин и обвалов. Но Бор во всех смыслах оставался самым близким и безопасным маршрутом, почему горное герцогство и пользовалось таким влиянием. Не зря же, говорят, когда девять лет назад оное герцогство осталось без правителя (вдову с двумя дочерьми никто в расчет не брал), то аж шесть соседних государств захотели наложить на него свои загребущие ручонки. Хорошо, что братом вдовы-герцогини оказался сам Биркер Пятый Майнинг, король Сидонии. Да и, подозреваю, династия правителей Робурских теперь задерет носы, раз один из ее принцев, Гавейн, стал мужем наследницы Борской.

Кстати, о принце Гавейне! Вот кого мне следовало бояться – мужа леди Имирес. Если меня везут в Бор, значит… Значит, он обо всем узнал. Вот попал ты, Слизняк, так попал! Раньше надо было уходить! На каком-нибудь привале нейтрализовать конвоиров и бежать. Прорываться в столицу, в Академию. Авось Совет со-ректоров меня бы не выдал. Или взял бы с принца Гавейна клятву не причинять мне вреда – знания, которыми я располагаю, слишком ценны для того, чтобы меня казнить. А теперь…

Что со мной будет теперь?

Об этом я напряженно раздумывал последние часы своего путешествия, и мысли, прямо сказать, были невеселыми. А с чего радоваться, если на последней остановке на меня надели самые настоящие наручники? Железные! Вспомнили-таки мои слова о том, что железо нейтрализует магию!

Борский перевал и само герцогство Бор состояли из трех долин, расположенных одна за другой. Долины были довольно обширными – места хватало для пахотных земель, хотя большую часть все-таки занимали растущие на склонах виноградники и плодовые рощи. Столица располагалась на берегу горного озера, занимавшего центральную часть первой, самой западной долины, и казалась очень маленькой даже по сравнению с тем же Кротоном. Во всяком случае, от крепостных ворот до герцогского дворца мы добрались за считаные минуты. Я даже не успел как следует осмотреться.

Карета въехала на неширокий двор, остановилась, и меня буквально вынесли наружу, после чего подхватили под локти и, прыгая через две ступеньки, втащили во дворец. Кто-то из сопровождавших карету всадников бегом обогнал конвоиров – помчался докладывать о моем появлении.

«Ну все, Слизняк! – сказал себе я, когда меня ввели в небольшой каменный зал, стены которого были поверху украшены лепниной в виде виноградных побегов, а чуть ниже висели шкуры диких зверей. – Вот ты и попал… Интересно, позволят ли мне в качестве последнего желания увидеть мою леди?»

И только я так подумал, как вошла она.

Нет, не вошла – влетела так, словно за нею гнались. Я, исподтишка осматривавший зал и запоминавший расположение запасных входов и окон (вдруг придется удирать!), не заметил ее появления и вздрогнул от пронзительного крика:

– Слизняк!

Мысли о побеге вылетели из моей головы, взгляд впился в дорогое лицо.

От леди Имирес в молодой женщине, которая подошла быстрым плавным шагом, остались только синие глаза – черный наряд знатной горянки совершенно ее преобразил.

– Оставьте нас!

Конвоиры повиновались, и едва за ними закрылись двери, из груди принцессы вырвался вздох облегчения, а на губах расцвела улыбка:

– Наконец-то ты здесь! Какая радость!

– Что все это значит? Я арестован?

– Нет. – Она вдруг опустила глаза, сделала еще шаг ко мне и оказалась совсем близко. – Я просто… Просто хотела… Я забыла, как ты целуешься! – выпалила моя леди, снова подняв на меня взгляд. – Поцелуй меня, а?

Клянусь – когда розовая раковинка ее губ оказалась так близко, мне самому захотелось того же, но сначала надо было прояснить ситуацию:

– Простите, ваше высочество, но я под арестом! И хотел бы выслушать приговор…

– Нет, ты не арестован! – торопливо воскликнула она. – Я… ты… Мне просто захотелось тебя увидеть. Разве тебе не передали мое приглашение?

– «Приглашение»? – Плечи невольно передернулись. – Наручники, конвой!.. Так в гости не приглашают!

– Ну, – леди Имирес отвела взгляд, – ты вряд ли согласился бы приехать сюда сам. Здесь у нас захолустье, глушь и вообще…

Она стояла совсем близко, опустив глаза, и теребила застежки на моей куртке.

– Да… – я почувствовал, что задыхаюсь, – если бы вы меня позвали… если бы вы только поманили, я бы помчался за вами куда угодно! Хоть на край света!

– Правда? – Она впилась мне в лицо взглядом, в котором внезапно засветилась надежда.

– Бегом бы побежал! – подтвердил, заглядывая ей в глаза.

– Значит, ты хочешь сказать, что меня любишь?

– Да, – прошептал я, с каждым мигом все глубже проваливаясь в омут ее глаз, – люблю!

– Ох!..

Она больше ничего не успела сказать – в следующий миг мы буквально бросились друг к другу. Обхватив меня за пояс, Имирес подставила лицо моим губам. И на несколько долгих секунд мир вокруг перестал существовать.

Я первым оторвался от нее:

– Ваше высочество, прикажите меня расковать! Это ужасно неудобно…

Все равно я никуда от нее не денусь! Просто не смогу.

Вредная девчонка улыбнулась своей прежней хитрой улыбкой и, отступив на шаг, несколько раз хлопнула в ладоши:

– Эй, кто там! – И когда мои конвоиры переступили порог, объявила с победной миной: – Можете освобождать! Он согласился!

К моему удивлению, наручники с меня тотчас сняли, после чего конвоиры отвесили низкий почтительный поклон.

– Прашу прастыт нэудобств, – произнес старший. – Прыказ эст прыказ, гер маг!

Конвойные удалились, пятясь и непрерывно кланяясь, провожаемые моим пристальным взглядом.

– Что все это значит? – поинтересовался «гер маг», разминая порядком затекшие кисти. – На что я согласился?

– Как – на что? – Имирес поспешила подхватить меня под локоть и прижаться с видом собственницы. – На должность придворного мага герцогства Бор! У нас эта вакансия свободна уже почти пятнадцать лет! После того, как последний придворный маг скончался от старости, Академия прислала какого-то мальчишку. Тот быстро спился и однажды по пьяни упал в пропасть… С тех пор башня стоит пустая! Ну пошли! – Она потянула меня за собой. – Я тебе все-все покажу!.. И дворец, и…

Сказать по правде, когда она прижалась ко мне всем телом, я чуть было не предложил начать осмотр местных достопримечательностей со спальни, да ею же и ограничиться, но вовремя прикусил язык, вспомнив кое-что важное.

– А ваш супруг?

– Кто, Гавейн? – Имирес звонко рассмеялась. – Не бери в голову! Его тут никто не любит! Он же хромает, а для горцев хромота – достаточно серьезный физический недостаток, который с лихвой перевешивает все сомнительные достоинства. Честное слово!.. Тем более что я, хоть и женщина, все-таки родилась тут, а он – приезжий! Улавливаешь разницу?

– Я тоже приезжий!

– Ты не хромаешь! – авторитетно заявила принцесса. – И, кроме того, ты – новый придворный маг… Кстати, а почему ты не спросишь, как у меня прошла первая брачная ночь?

От неожиданности вопроса я споткнулся:

– А должен?

– Ну разумеется! – Меня одарили улыбкой. – Если учесть, что ты был у меня первым!..

Да уж, такого не забуду никогда!

– И как?

– На высоте! – захихикала принцесса. – Я всю ночь просидела на крыше, а Гавейн и толпа гвардейцев бегали внизу и орали, чтобы я не шевелилась… Правда, на вторую ночь мне пришлось допустить его «к телу», но тут я успела приготовиться!.. Сначала велела ему погасить все свечи – дескать, все девушки стесняются, воспитаны в строгих правилах и все такое!.. Он и погасил… Оказалось ко всему прочему, что у него куриная слепота, и он в темноте ничего не видит. Я чуть не умерла со смеху, наблюдая, как жених на ощупь пытается отыскать кровать… Ну а потом в самый ответственный момент ка-ак заорала во все горло! Он кубарем скатился с меня, что-то раздавил своей тушей и бросился зажигать свечи, чтобы посмотреть, что меня так напугало… Пока шарил повсюду руками, я успела достать пузырек с куриной кровью и всю себя измазала – дескать, первая брачная ночь состоялась… А он, ко всему прочему, не выносит вида крови, рухнул в обморок, когда ее увидел!.. В общем, мы теперь спим отдельно, и он самое большее целует меня в щеку по утрам и вечерам… Честное слово, мне его даже жалко! Не будь он моим мужем… хм…

Мы шли по дворцу, и я вертел головой во все стороны, осматриваясь. Стены были сложены из грубых камней и увешаны шкурами и домоткаными гобеленами, но на лестницах и галереях их ничем не украшали, можно было рассмотреть природный камень, лишь слегка отшлифованный, чтобы ликвидировать острые углы. Окна оказались высокими, чуть ли не от пола до потолка, но такими узкими, словно их прорубили мечом. Ширина оконного проема примерно равнялась ширине плечей взрослого мужчины.

– Мы сейчас пристраиваем новое крыло. – Остановившись у одного такого окна-бойницы, Имирес указала на строительную площадку. – Там все будет оформлено по-другому, как у дяди. Построю еще один зал для приемов, библиотеку, фехтовальный зал, ну и десяток комнат наверху. А то скоро появятся новые жители… То есть пока один житель!

В бойнице было тесно. Мы стояли, прижавшись друг к другу, и мои мысли тут же свернули… правильно, в сторону спальни. Я осторожно положил руки на талию Имирес, и она в ответ обняла меня за шею.

– Ой, что это у тебя? Второе клеймо? – Любимая заставила меня наклонить голову. – А почему оно перевернутое? Это тебе не помешает… ну, колдовать?

– Наоборот, – сейчас я мог думать только о своей леди и, поскольку ее лицо оказалось совсем близко, прижался губами к ее виску, – поможет. Они нейтрализуют действие друг друга, так что сейчас это просто украшение. И мне дозволено исполнять свои обязанности…

– Ну не здесь же, – хихикнула она, крепче прижимаясь ко мне, я слегка опомнился и, чтобы хоть как-то отвлечься, посмотрел на Имирес немного искоса.

Вокруг ее головы виднелось уже только две искорки – души будущих детей. Ну да, она потеряла сомнительный шанс родить ребенка-демона. Но кто мне скажет, почему одна из искорок гораздо больше другой и почти не движется, словно приклеилась?

– А у меня будет ребенок, – вдруг сказала принцесса.

– Что? – Я чуть отстранился, ловя ее взгляд.

– Уже два месяца! – Ее глаза сияли. – И меня совершенно ничего не беспокоит! Ничего не болит, и вообще… Только на рыбу теперь смотреть не могу. Правда-правда!.. Начинает тошнить от одного ее запаха! У меня это так и началось. Однажды нам на завтрак подали розовую форель, ну, мне и стало плохо… Пригласили лекарку – у нас, в горах, целителями могут быть только женщины – она и подтвердила. Всего через несколько дней после свадьбы!.. Гавейн ходит надутый… Я так хочу, чтобы это был мальчик! А ты?

– А я-то тут при чем? – честно не понял ее, хотя в душе что-то шевельнулось – причем еще как!

– Ну как же! – озвучила мои подозрения Имирес. – А тот случай на кушетке?.. И потом, после нашей свадьбы с Гавейном прошло слишком мало времени. Он бы просто не успел… Ты рад?

Рад? Да я сам себя не помнил от волнения! Больше влипнуть, кажется, уже невозможно.

Некоторое время мы просто стояли, прижавшись друг к другу, но потом вдалеке послышались чьи-то шаги, Имирес первой выбралась из бойницы и повела меня дальше на экскурсию по дворцу.

Несколько раз нам на пути попадались слуги и придворные, так что мне пришлось отказаться от мысли взять ее за руку. Я шагал рядом, краем уха слушал ее объяснения и не сводил глаз с принцессы, чувствуя себя просто до неприличия счастливым. Клянусь, мне было все равно, куда она меня ведет, – по пятам за нею я был готов идти даже на плаху. И с радостью умер бы, если бы знал, что на меня до последнего будут смотреть ее глаза. Или нет! У нее под сердцем малыш, так что не стоит пока ее волновать.

– Куда мы идем? – пришлось нарушить молчание.

– К магу в башню, – ответила Имирес. – Тебе надо отдохнуть с дороги и переодеться, потому что через час ты будешь представлен ко двору и официально познакомишься с моей мамой, сестрой и… хм… мужем. Ну и с остальными придворными тоже. Указ готов, но пир в твою честь, извини, пока откладывается.

Я только покивал. К слову сказать, это-то мне было безразлично.

– Тебе письмо пришло, – вдруг сообщила принцесса.

– Что? – от неожиданности я споткнулся второй раз.

– Позавчера на рассвете. Птичьей почтой. Из столицы Сидонии! – улыбнулась Имирес. – Оно ждет тебя в башне.

Я невольно прибавил шаг.

Башня, в которой обитал мой предшественник, вплотную примыкала ко дворцу – места в городе, увы, не хватало на большие парки. Мы прошли крытой галереей, с которой прямиком шагнули на небольшую площадку на уровне человеческого роста – здесь, а не на земле, находился вход в башню. Дверь была приглашающе приоткрыта. Едва переступили порог, как под сводчатым потолком зажглось несколько огоньков.

Имирес зябко повела плечами, останавилась на пороге, и я понял, что ей страшно. Мне самому было не по себе – покинутые башни магов обычно таят в себе ловушки для незваных гостей, – но я подавил страх в зародыше.

С площадки открывались две двери, ведущие в две комнаты, а также две лестницы – одна шла вверх, а другая – вниз. Пахло мышами, пылью, старым плесневым сеном и камнями. Ну и еще магией, но магией старой и почти уже выдохшейся – если какие-нибудь охранные заклинания тут и стояли, то они были не активированы.

– Я пойду? – как-то робко поинтересовалась Имирес. – Мне надо еще к приему переодеться…

– Да, ваше высочество.

– Зови меня по имени. – Она жалобно захлопала глазами. – Пожалуйста… Хотя бы когда мы одни!

– Хорошо. – Я обнял девушку и прижал к груди: – Имирес. Моя леди.

На какое-то время мы просто застыли, забыв обо всем на свете, и слушали только стук наших сердец. Принцесса первая высвободилась из моих объятий и отступила к выходу.

– Обязательно пришлю кого-нибудь, – пробормотала она. – Помочь одеться, ну и… вообще…

Я только поклонился, провожая взглядом ее фигуру, но едва Имирес ушла, бросился к распахнутым дверям одной из комнат, где на покрытом пылью столе лежал свернутый в трубочку пергамент.

Пергамент, запечатанный печатью Академии магов.

«Здравствуй, Слизняк!

Если ты читаешь эти строки, значит, я не ошибся в своем предчувствии, и тебя вполне можно поздравить с переменами в судьбе.

Во первых строках своего письма хочу тебя обрадовать – следствие по делу магистра Бэрга Крысодава практически завершено. Осталось уладить кое-какие формальности с конфискованным имуществом. Кое-что из него, кстати, отписано тебе и дожидается в кладовых Академии. Я постараюсь проследить, чтобы его не разворовали до твоего приезда. Ну и себя я не обделил…

Магистр Бэрг признан задним числом виновным в том, что собирался выпустить в наш мир демона, и поскольку планы относительно того, что он с его помощью хотел натворить, нам неизвестны – некроманты не смогли допросить труп, – то ему в вину вменили убийство нескольких магов, которых он в разное время «скармливал» демону. Сейчас однозначно доказано, что Бэрг причастен к четырем смертям – двух своих учеников, дочери градоправителя Ташира и своего собственного учителя, после смерти которого магистру и удалось войти в Совет со-ректоров на освободившееся место. Под вопросом остается странная гибель его супруги, происшедшая сорок лет назад, но и уже имеющихся фактов хватает, чтобы его осудить заочно. Кстати, последний ученик магистра, Ивар Скворец, был, по некоторым данным, оставлен Бэргом как запасной вариант «носителя» для демона, так что могу тебя поздравить – ты спас ему жизнь. Ныне Ивар исключен из Академии и отправлен к своей семье.

Вчера состоялось последнее заседание Совета со-ректоров, на котором, кроме вердикта о виновности магистра Бэрга, решилось и несколько других касающихся тебя вопросов. Во-первых, твой прежний хозяин, Свет Акоста Травознай Четвертый, за систематическое пренебрежение своими обязанностями был исключен из Совета со-ректоров. Шанс вернуться на прежнюю должность будет ему представлен, если он сумеет воспитать настоящего ученика. С этой целью Совет отрядил к нему трех студентов, которые должны прибыть в его башню через несколько дней.

Что касается тебя. К сожалению, никто из имеющихся магистров не взялся за твое обучение из опасения «испортить» то, что начал творить Мио Мирон. Единственным подходящим кандидатом назван твой «коллега», предпоследний ученик Мио Мирона, Альт-Вампир. В империю вампиров уже отправлен официальный запрос – согласен ли Альт взяться за завершение твоего образования. Если будет получен положительный ответ, тебе нужно будет отправиться к вампирам, поскольку по ряду причин Альт не может покинуть страну. Если нет – нам либо придется начинать поиски наставника сначала, либо впервые в истории Академии допустить до выпускных экзаменов недоучку. Надеюсь все же на благоприятный исход, ибо послание составлял лично его величество король Биркер Пятый Майнинг. В любом случае, рад приветствовать тебя в наших рядах, Мрак Мирон Слизняк Второй.

С приветом, Оммер Нарата Полукровка Третий.

Приписка: на уровень «Второй» Совет согласился скрипя зубами, поскольку кое-кто считает, что для тебя и «Первый» – слишком много. Постарайся оправдать доверие.

Оммер».

Я еще сидел у стола с письмом Оммера в руке и смотрел, как Малыш исследует новое помещение. Всю дорогу тихо-мирно просидевший у меня за пазухой и выползавший только по нужде крысенок осмелел и теперь бегал по столу, обнюхивая все подряд и оставляя в пыли четкие отпечатки маленьких лапок.

У двери раздалось вопросительное покашливание. Я обернулся. На пороге замер подросток лет шестнадцати-семнадцати, на вид – типичный горец, даже в национальном костюме. Ну просто готовая иллюстрация для «Энциклопедии народов мира».

– Босс! – позвал он, коротко поклонившись. – Меня прыслайт бить ваш слюга! Что вы хатэт прыказавайт?

Я невольно улыбнулся – столько лет прожить в качестве слуги, и вдруг самому заделаться «боссом»! Но рот открыть, чтобы отдать свой первый приказ, не успел – парнишка вдруг весь напрягся, выхватил из-за пояса кривой тесак, больше по форме похожий на зуб какого-то монстра, и прохрипел, сверкая глазами:

– А, дхэрра!.. Босс! Звэр! Дыкый звэр!

– Где?

– Там! Кирыс! Хычный кирыс! – Парнишка нацелился на Малыша. – Сычас я его зарублу!

– Никак нет! – Я поспешил накрыть крысенка ладонью. – Звэр… то есть зверь не дикий, а домашний. Это моя ручная крыса! Зовут Малыш. Прошу любить и жаловать… Кстати, как тебя зовут?

– Эрн. – Подросток уже немного успокоился, но тесак убрать не спешил. – Эрн из клан Кэклик.

– Хорошо, – кивнул ему успокаивающе. – Вот что, Эрн, приготовь мне… ну, подходящий костюм – у меня через час церемония представления ко двору. Ты можешь это сделать? – Он кивнул. – Прекрасно… И, пока я там буду проставляться… э-э… представляться… пыль тут, что ли, вытри!

Еще раз кивнув, подросток исчез, а я откинулся на спинку стула и тихо рассмеялся. Маленькая бездомная улитка наконец-то нашла свой дом.