Текст книги "Слуга чародея"

Его звали Мраком, и он оказался магом. Так получилось, что маг выбрал меня в ученики. То есть это я сам определил свою судьбу, ибо из десятка мальчишек оказался единственным, кто смог к нему подойти и заговорить. Мне было неполных четырнадцать лет, и это мой просыпающийся Дар впервые дал о себе знать.

Обычно из деревень не выходят маги. В лучшем случае – деревенские же знахари, которые только и могут, что толковать приметы, лечить скотину, отыскивать потерянные предметы, предсказывать молодоженам судьбу и гадать о будущем урожае. И староста сперва с прохладцей отнесся к тому, что его надежа-сынок повадился бегать к чужаку, который поселился на окраине в ветхой избушке, самостоятельно починив ее. Но своего знахаря в деревне не было – ходили в соседнее село к бабке-ворожее. А тут собственный маг под боком… В общем, мне позволили.

Мрак – он же Мио Мирон Зачинщик Пятый – и стал моим учителем. Он долго звал меня малышом – я поздно начал расти и в четырнадцать лет смахивал на десятилетнего. Правда, к девятнадцати годам догнал большинство своих сверстников, но ласково-насмешливое «малыш» так за мной и осталось.

А потом началась война с медианами.

Осенью, как и положено, выдали замуж мою сестру, старшую из трех, а весной медиане перешли границу. Мне тогда шел двадцатый год.

Глухой ночью учитель постучал в окно нашей избы и вывел меня за околицу. Наутро медиане должны были пройти здесь, убивая все живое на своем пути, и он, предчувствуя кровь и смерть, рискнул спасти самое ценное, что у него было, – своего последнего ученика. Ученика, которому самое меньшее еще года три нужно было постигать науку магии.

– Постарайся стать магом, малыш!

Сам Мио Мирон остался защищать приютившую его деревню и погиб, ибо у медиан тоже имелись свои маги. А я – остался жить. И стал,наверное, единственным выжившим жителем этой деревни.

Больше года потом пришлось скитаться по стране, раздираемой войной. Богару Справедливому удалось то, что оказалось не под силу остальным королям, – он сумел остановить медиан и заставить их вернуться назад, в свои степи. Все заплатили страшную цену за эту войну – ибо та и другая стороны использовала магию, а когда магии слишком много, рвется ткань мироздания, и в эти щели норовят проникнуть сущности из Нижнего мира. Проще говоря, к нам вторглись демоны. И было их столько, что в какой-то миг даже медиане поняли, что натворили, ужаснулись и кинулись спасать положение.

Я был среди тех, кто встал у демонов на пути. Вот тут и началось самое главное.

Демон не может существовать в нашем мире – все-таки эта порода слишком отличается от нас. Каждый из них стремится обзавестись телом-носителем. Лучше всего – человеком, ибо люди дольше живут после того, как их телом овладевает демон. В городе Ташире демон избрал своим носителем дочь градоправителя.

У девушки оказался скрытый Дар – слишком слабый для того, чтобы какой-нибудь из магов взял такую посредственность в ученицы, но достаточно сильный для того, чтобы она начала сопротивляться внедрившемуся в нее существу. Внешне это проявилось как болезнь, с которой мог справиться любой сведущий маг. Но городской маг то ли не захотел, то ли не стал этим заниматься. Или – я понял это не сразу, а много позже, когда начал размышлять над всеми обстоятельствами дела – он просто подпал под действие чар. Точно так же, как зачарованными оказались родители девушки, многие слуги в доме, дальняя и ближняя родня, а также все, кто так или иначе однажды оказался у постели больной. Единственной, кто не смирился, была мать девушки – материнская любовь оказалась сильнее чар демона.

– Так в чем, вы говорите, ваша проблема?

В то время, когда перерождение должно было вступить в свою завершающую стадию, демон удалил мага из города – или, что вернее, маг сам решил уехать, чтобы обеспечить себе алиби. В любом случае, в городе его не было, когда туда занесло меня. Слухи и сплетни способны просачиваться повсюду, так что в первой же таверне я услышал о странной болезни дочери градоправителя и пришел к их порогу, движимый желанием помочь. Слуги сразу провели мага к безутешной матери. Мне повезло наткнуться на тех, кого демон еще не успел подчинить…

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, в чем дело. Отметины уже алели на ладонях девушки, а это означало, что надежды на выздоровление нет. Оставалось одно – убить носительницу, чтобы, во-первых, избавить ее от невыносимых мучений, а во-вторых, помешать демону окончательно утвердиться в нашем мире. Мой учитель почти всю жизнь посвятил борьбе с подобными сущностями, и я не мог поступить иначе. Как ни странно, но мать согласилась.

Не согласились все остальные.

– Вот он! Взять его!

Они ворвались в комнату, где я совершал обряд. Вел их тот самый маг – сам ли он решил вернуться раньше срока или его «вызвал» демон, не знаю. То ли в связи с отсутствием опыта, то ли от волнения, но я перепутал местами строчки заклинания, и все пошло не так. Демон, лишенный тела-носителя, не убрался в Нижний мир, а вырвался на свободу. И начал убивать всех подряд. Мать девушки, ее отца-градоправителя, слуг, случайных людей… Всего одиннадцать человек были убиты в ту ночь и еще несколько остались инвалидами без руки или ноги. А меня схватили и бросили в ратушу.

Через несколько дней состоялся трибунал, где главными обвинителями выступали младший брат погибшего градоправителя, унаследовавший его должность, и тот самый маг, проморгавший появление демона в нашем мире. Они сумели представить дело приехавшему из столицы лорду-обвинителю так, что во всем виноват оказался я – заезжий недоучка. Это я вызвал демона из Нижнего мира, я приготовил ему в жертву дочь градоправителя, я, когда мне помешали, натравил демона на мирных горожан…

– Мне хотелось помочь…

– Заткните ему рот!

Поверили все.

Приговор был неожиданно мягким – на шею всего лишь поставили клеймо, которое намертво блокировало мои магические силы, лишая возможности колдовать. Всякий раз, забывая об этом и применяя магию, я ощущаю боль – сильную боль в шее. Горло словно стягивает невидимая петля или же режет тупой нож. Запросто можно потерять сознание в самый разгар действа, и в этом случае результат будет весьма далек от задуманного. Проще говоря, меня отлучили от магии навсегда.

Но для распаленной толпы (а среди нее были люди, которые лишились «подпитки» демона) этого было мало. Они решили устроить самосуд. Меня буквально выкрали из зала суда и оттащили за город. Там несколько часов спустя (заседание кончилось поздно вечером) меня должны были сжечь на костре. Как потом стало понятно, судившие меня маги нарочно позволили толпе сделать это, дабы окончательно спрятать концы в воду. И даже явились посмотреть на костер…

Дождь… Он лил всю ночь, шелестел потоками влаги по крышам, ручьями сбегал по мостовым, дробно стучал в окна домов. Утром он ослаб, иссяк, превратился в изморось, которой было пропитано все – небо, земля, воздух. Обычный сырой осенний день. Самый подходящий день для того, чтобы умереть под свист и улюлюканье толпы…

Я ненавижу дождь!

– Так это пятно у тебя на шее, – неуверенно промолвила леди Имирес, и мне стало странно, как долго она смогла сидеть молча, – это и есть клеймо?

– Да. – Ладонь невольно прошлась по шее. – Раньше я носил длинные волосы, чтобы хоть как-то его прикрыть, но Ивар и магистр Бэрг меня остригли и выставили его на всеобщее обозрение. Кстати, это магистр Бэрг был тем городским магом, который прошляпил демона… Не думал, что встречусь с ним еще раз, но вышло так, что он меня узнал. И решил завершить то, что не удалось толпе много лет назад.

– А тогда… как ты спасся?

– Я не спасался. – Меня передернуло от вновь нахлынувших воспоминаний. – Меня спасли. Случилось так, что мимо проезжал его величество Богар Справедливый. Он заметил казнь и велел ее остановить.

– Что здесь происходит?

– Да вот, ваше величество, извольте видеть – колдуна жгем! Самого что ни на есть зловредного!..

Как я потом узнал, у короля как раз накануне родился долгожданный сын, и его величество горел желанием в честь этого радостного события совершить какой-нибудь подвиг – или просто добрый поступок. Спасение от костра «зловредного колдуна» показалось ему самым подходящим деянием. Долгое время открытым оставался вопрос, а что именно занесло его величество на окраину Ташира… Он же не собирался проезжать этой дорогой, торопясь совсем в другую сторону, но что-то заставило монарха сорваться глубокой ночью и сделать крюк к городу. То есть этот вопрос оставался открытым, пока я не понял, что это был последний подарок учителя своему ученику. Как мать, не рассуждая, кидается в огонь и воду, погибает, но спасает жизнь своему ребенку, так и учитель спас жизнь своему ученику, дотянувшись из Иных миров и прислав помощь…

Сначала король хотел даже пристроить спасенного к себе в свиту, но потом Оммер-Полукровка, сопровождавший Богара Справедливого, рассказал ему, что означает клеймо на шее у парня. Такой знак ставили лишь тем магам, которые обесчестили и опозорили само звание мага и запятнали себя именно преступлением, совершенным с помощью колдовства. Он также означал изгоя, которому нет места в приличном обществе. Нельзя было прощать преступника, но и забирать обратно дар спасенной жизни тоже негоже. Оммер посоветовал Богару Справедливому обратиться к своему учителю, известному магу Свету Акосте Травознаю Четвертому, достаточно сильному и авторитетному, чтобы ему никто не осмелился перечить. Тот тоже прекрасно знал, что означает клеймо, но согласился принять бывшего преступника в качестве слуги. Спутникам короля было строго-настрого запрещено говорить кому бы то ни было о том, что произошло в башне мага, и о том, зачем Богар Справедливый туда ездил. Все они были людьми чести и исполнили клятву. Постепенно люди забыли о том, что Богар Справедливый совершил этот поступок. Подобных воспоминаний нет даже в анналах и исторических анекдотах. Знали о происшедшем лишь трое – Оммер-Полукровка, сам маг Свет Акоста и спасенный «преступник». Но теперь это перестало быть тайной…

– Но погоди, – голос у леди Имирес был какой-то напряженный, – ведь Богар Справедливый – это мой прадедушка! И война с медианами закончилась больше семидесяти лет назад!

– Семьдесят шесть, если быть точным, – пробормотал я.

– Мне преподавали историю, – фыркнула принцесса. – Но тогда выходит, что тебе… что ты должен быть… Что тебе девяносто семь или даже девяносто восемь лет! Ты – дряхлый старик… Бэ-э-э… А выглядишь ты намного моложе! Как же так вышло? У тебя в роду были эльфы, как у магистра Оммера? Или над тобой провели какой-то обряд? Или ты из-за клейма обречен жить вечно?

– Дело не во мне, а в месте, где я жил все эти годы, – объяснил я. – Каждая башня мага строится с помощью заклинаний и приобретает свойства накапливать «лишние» чары в себе… Вот представьте – вы разожгли костер в степи. Кругом – пустое пространство, и пламя, какое бы большое оно ни было, не в состоянии обогреть всю степь. Тепло будет только вокруг костра. – Я придвинулся к нашему костерку поближе и подбросил в него несколько веточек. – А чуть дальше – по-прежнему холодно. Но если такой же огонь развести в печи, которая стоит в доме, рано или поздно пламя обогреет всю комнату. Точно так же и сила магов. Если у мага нет своей башни, то есть он, как мой учитель, странствует по свету, его сила рассыпается в пространстве и нигде особо не накапливается. Но в башне она остается и концентрируется настолько, что начинает менять… э-э… тех, кто находится рядом. Другими словами, в такой башне как бы замедляется время. Это очень удобно – дольше не скисает молоко, дольше не черствеет хлеб и не портится на самой большой жаре свежее мясо. И всякие там препараты-эликсиры дольше сохраняют свои свойства. Но и те, кто живет в башне, тоже почти не стареют. Правда, этот закон почему-то действует только на людей – домашняя живность, например, живет лишь немного дольше, чем обычно, и не болеет. Когда я только начал работать на хозяина, у него был мерин. Так он прожил почти тридцать шесть лет, прежде чем умер от старости. Но время там все-таки идет. Для меня вместо семидесяти шести лет прошло три года. Когда это случилось, мне был двадцать один год, а сейчас – двадцать четыре. – Я поскреб начавшую отрастать на подбородке щетину. – Так что все-таки старею, хоть и очень медленно. Но в те дни и часы, когда мне приходится находиться вне башни, я живу как обычный человек.

– А если ты не вернешься в башню к хозяину? Что тогда?

– Тогда… Тогда мое тело будет стареть, как у всех людей. Знаете, так устаешь долго жить…

– Я тоже устала! – неожиданно поддержала меня принцесса. – Иногда кажусь себе ужасно старой. Мне ведь двадцать один год!

– Всего двадцать один год, – невольно усмехнулись мои губы. – Это совсем другое. Монотонное существование без надежды на перемены и хоть какой-нибудь просвет… Дни, похожие один на другой… Одиночество… И необходимость подчиняться человеку, который обращается с тобой, как с вещью… Я был готов на что угодно, лишь бы произошли перемены! У вас все не так. Вы будете жить долго и счастливо…

– А ты?

– Что? – Я подбросил в костер еще несколько веток, наблюдая, как принялись за работу веселые языки пламени. – За мной сейчас объявят охоту – какой-то слизняк испортил жизнь самому магистру Бэргу и нарушил его планы… не успев разобраться точно, что тот задумал. Официально я преступник, осужденный на казнь. И плевать, что само преступление свершилось более полувека назад. Для магических преступлений не существует срока давности. Магистр Бэрг сейчас может извратить это дело как угодно – ведь если всплывет, что это именно он тогда прошляпил появление демона в Ташире, его карьере конец!.. Меня лишили возможности пользоваться своими силами, так что я вряд ли смогу защититься. А нового Богара Справедливого на горизонте не наблюдается…

– Наблюдаюсь я! – неожиданно заявила принцесса. – Мне придется поговорить с дядей, и он…

– И он не станет связываться с Академией ради какого-то… недоучки…

– Кхм-кхм… Извини, что вмешиваюсь, малыш, но… Я тут кое-что услышал…

– Что?

– То же, что и ты… То есть слышал-то ты, но, поскольку твоя память мне как бы доступна, я взял на себя смелость немного покопаться в ней… Позволяешь?

– Мои мозги в вашем распоряжении…

– Даже те воспоминания о… хм… твоих весьма неразборчивых связях?

– Я же сказал!

– Ты с кем это разговариваешь? – встрепенулась принцесса, но я только отмахнулся – мол, некогда.

– Тогда разреши дать тебе совет – явись в Академию, на Совет со-ректоров и назови мое имя.

– Кажется, – я мысленно не просто дал себе подзатыльник, а еще и как следует попинал ногами, – понимаю, что вы имеете в виду… Но магистр Бэрг…

– Да, и тебе придется здорово постараться, чтобы его опередить! Извини, но в этом случае от меня будет довольно мало пользы. Мое время кончается. Я и так задержался на этом свете дольше приличного…

– Последний вопрос! – воскликнул я. – Как меня зовут? То есть… хочу сказать, что все вспомнил, но свое имя…

– А оно тебе надо?

– Да! С ним я стану прежним… И если ты – тот, о ком я думаю, то ты… то есть вы…

– Понимаю, проверка на вшивость!.. Ты изменился, малыш! Изменился так сильно, что я даже не знаю, нужно ли тебе становиться прежним!

– Прежний «я» не боялся боли!

– Прежний «ты» не сумеет воспользоваться «окнами» и будет без толку ломиться в запертые двери! Подумай еще раз. В любом случае у настоящего мага много имен.

– Но…

Молчание было мне ответом. Настолько ощутимое, словно холодом повеяло.

– Ты с кем сейчас разговаривал? – нарушила паузу леди Имирес.

– Это… э-э… как бы вам сказать?.. Мой… ну… как бы личный демон! Или не совсем демон, а скорее дух-хранитель. Он иногда дает советы… Пожалуйста, не спрашивайте меня больше о нем. Я сам не знаю, как он появился и в чем состоит его роль. Знаю только, что некоторое время считал его просто своим кошмарным сном… Пока не понял, что реальность иногда страшнее самых жутких кошмаров. А сейчас, пожалуйста, посидите тихо – мне надо подумать!

Костерок весело потрескивал ветками, с хрустом перемалывая их в угольки и рассыпая крошки пепла. Огонь всегда напоминал мне живое существо, вечно голодное и капризное, как маленький ребенок. Если его оставить без присмотра, он либо зачахнет без ухода, либо натворит бед. Ему всегда нужно потакать и всегда о нем заботиться. Но зато он и согревает всех, как доверчивый ребенок любит весь окружающий мир без деления на своих и чужих. И как настоящий малыш способен поглощать сладкое в любых количествах, так и огню всегда мало брошенного в него хвороста. Не зря же души нерожденных детей представляют в виде искорок, которые, незримо для обычных людей, вьются вокруг тела каждой созревшей для материнства женщины. Одни искорки – чуть слабее, другие – чуть сильнее.

Я прищурился, искоса взглянув на сидящую сбоку принцессу. Мерещатся или нет три крошечных огонька вокруг нее? Два так точно есть, а третий то погаснет, то опять разгорится… Кто бы мне объяснил, что это значит?

– Ложитесь спать, ваше высочество, – предложил я. – Завтра будет трудный день.

– А ты?

– А я еще посижу. Посторожу.

Она зябко закуталась в плащ:

– Мне холодно!

– Но у вас же плащ и безрукавка!

– А мне все равно холодно, – закапризничала девчонка. – Я не смогу уснуть…

Ночи ранней осенью действительно прохладные. Под деревьями не было ветра, земля нагрелась вокруг костра, я наломал достаточно веток для лежанок, но принцесса все равно выразительно посматривала на меня. Было заметно, что на ее языке вертится достаточно откровенное предложение, но она почему-то не хочет высказать его вслух. Ждет, когда ее спутник созреет? Да, я не умею читать мысли, но тут и читать было нечего – все буквально написано на лбу.

Она осторожно придвинулась ближе. Я не шелохнулся. Принцесса повторила попытку – у меня хватило сил остаться на месте, исподтишка наблюдая за нею. Еще некоторое время леди Имирес гнездилась рядышком, а потом выразительно посмотрела на меня.

– Мне холодно, – повторила она. – И я… я хочу, чтобы ты меня согрел.

Некоторое время мы молча смотрели друг на друга.

– Ладно, – промолвили дрожащие губы.

Не знаю, чего она ждала – может быть, каких-то чар! – но я просто обнял ее за плечи и притянул к себе. И не знаю, как ей, а мне мгновенно стало жарко.

Глава четырнадцатая

Проснулся я по давней привычке с первыми лучами солнца, отнюдь не от холода. Как ни странно, мне было тепло и уютно.

Причина этому обнаружилась сразу, ибо рядом спала, положив мне голову на плечо, принцесса Имирес. Девушка прижалась ко мне всем телом, обняла одной рукой и даже забросила на меня одну ногу, щедро поделившись при этом плащом. Под моей ладонью ощущалась ее талия, теплое дыхание щекотало кожу в вырезе туники.

Воспользовавшись тем, что принцесса спала, я осторожно потерся щекой о ее макушку, вдохнул запах ее волос. Мне показалось или даже сейчас они пахнут цветами? О боги, как же было приятно вот так лежать и ни о чем не думать! Ощущать мягкую нежность девичьего тела… И ведь можно прижать ее к себе покрепче – мол, хотел только согреть…

Полушарие груди, уютно устроившееся в моей ладони… Длинные ресницы на щеках… Губы трубочкой… И это теплое дыхание рядом… Губы сами шевельнулись, касаясь ее волос.

– Мм, – тихо простонала девушка, и я напрягся. Вот сейчас она проснется окончательно, опомнится и в лучшем случае завизжит на всю рощу. Я уже заготовил слова оправдания, когда она пошевелилась и повернула ко мне лицо. Наши взгляды встретились, а губы оказались так близко, что я почувствовал на коже ее дыхание…

Несколько секунд скромность боролась со страстью, потом не выдержала, и Слизняк накрыл губы девушки своими.

Она не отстранилась, не засопротивлялась, лишь напряглись ее пальцы, крепче обнимая меня за шею, а губы зашевелились, отвечая на поцелуй, и тело перекатилось, подминая принцессу под себя, вдавливая ее в лежанку из веток…

Опомнился чудом, когда почувствовал под рукой обнаженную плоть.

Меня словно чем-то ударили в грудь, отодвигая. Оказывается, я успел задрать принцессе подол и вовсю шарил по ее бедрам, подбираясь к самому сокровенному, второй рукой сражаясь со шнуровкой на платье. Самое интересное – и непонятное! – что леди Имирес не сопротивлялась. В ее глазах я успел прочесть только удивление, но в следующий миг откатился в сторонку и рухнул на спину, тяжело переводя дух и пытаясь успокоиться.

– Простите, ваше высочество, – справившись со своим голосом, прохрипел я. – …Этого больше не повторится!

– Почему? – Она повернулась и приподнялась на локте, заглядывая мне в лицо.

– Потому… – Розовая раковинка полуоткрытых губ так и манила к себе взгляд. В конце концов, я всего лишь маленькая улитка без раковины. – Потому, ваше высочество, что вы – принцесса, наследница престола, и у вас есть жених, которому вы должны достаться в целости и сохранности. А я – всего лишь слуга. Слуга, забывший свое место. Простите меня!

Розовая раковинка… Маленький домик для бездомной улитки… Скоро будет занята другим.

– За что? – Она наивно хлопнула ресницами. – Мне понравилось целоваться! Я еще никогда ни с кем не целовалась… Давай еще, а?

– Да вы что? – вскочив как подброшенный, запоздало отметил, что ухитрился успеть не только шнуровку на платье принцессы распустить, но и ослабить пояс на своих штанах, которые банально грозили свалиться. – Вы понимаете, что говорите, леди? Для вас это все игра, а для меня…

Мне пришлось замолчать и отвернуться, не найдя слов для бушевавших внутри чувств.

А потом зашуршало платье, и две теплые ладони сзади легли мне на плечи. Я дернулся, сбрасывая с себя ее руки.

– Слизняк, ты чего? – У принцессы задрожал голос. – Ты… не плачешь, случайно?

– Нет, – так грубо, как только мог, отрезал я и направился к реке.

– Ты куда? – Девушка попыталась поймать меня за руку. – С ума сошел? Топиться? Только не это! Не пущу…

Вырвавшись, на бегу сдернул тунику и, путаясь в штанинах, порты, а потом ринулся в холодную речную волну.

– Только попробуй утопиться! – закричала вслед принцесса. – Ты мне обещал… Утонешь – на глаза не показывайся!

Холодное купание отлично успокоило нас обоих – когда я несколько минут спустя выбрался на берег, принцесса молча, отвернувшись, протянула мне плащ, чтобы я обтерся им, прежде чем одеться. В таком же молчании она в свой черед спустилась к реке, где (я подсматривал!) одним пальчиком, ежась и морщась, кое-как умылась холодной водой. В молчании мне пришлось сперва потрошить, а потом и запекать второго карпа на завтрак. В молчании, едва перебросившись парой слов, мы поели, после чего, сверившись по солнцу, двинулись наугад через прибрежные заросли, стремясь идти прочь от башни магистра Бэрга. Я прокладывал дорогу, отводя в стороны ветки, леди Имирес, подобрав подол платья, трусила позади. Она не пыталась начать разговор, и я был ей за это благодарен – во-первых, это молчание как бы ослабляло ту ниточку, которая чуть было не протянулась между нами, а во-вторых, мне нужно было все как следует обдумать.

Не было сомнений, сейчас мы двигались в сторону от башни магистра Бэрга – для человека, который сумел выбраться живым и здоровым из Леса Единорогов, несмотря на устроенную братьями Инии погоню, не составит большого труда сориентироваться на местности. Гораздо сложнее было узнать, в какой стороне столица – спрашивать у принцессы смысла не имело, а сам я…

Хм, а если попытаться? На ходу? Но стоит ли? Вдруг магистр Бэрг будет искать меня по магическим следам? Он же не оставит двух таких важных беглецов без внимания! То, что ночь прошла спокойно, еще ни о чем не говорило – магистра ведь не было в башне, когда мы оттуда сбежали, а Ивар в одиночку… мне уже было известно, что из себя представляет этот «спец по кошкам». Впрочем, там должен был быть еще этот «кандидат в женихи» Сейн Свеаргский, или как там его зовут на самом деле. Он со своими людьми мог просто начать прочесывать местность.

Да, опасаться надо было в первую очередь его, потому что, если я правильно раскусил характер Скворца, он до последнего не станет тревожить магистра, понимая, что тот его по головке за наш побег не погладит. Для начала Ивар постарается справиться своими силами… То есть справляется он уже вторые сутки, с тем же результатом. Я даже не чувствую поискового заклинания! Или Ивар еще слабее в магии, чем я думаю, или он ищет не там.

Впереди наметился просвет, и я невольно замедлил шаг. Выйти из рощи на открытое пространство для нас было все равно что заявить – вот они, мы! Но вечно бродить по лесам нельзя. Леди Имирес нужно вернуть в столицу, к дяде, и как можно скорее. Кстати, в какой стороне вообще столица и как далеко до нее?

Мы остановились на опушке, неподалеку от края леса, пройдя всего шагов десять – пятнадцать, из-за ближайших кустов можно было осмотреть холмистую равнину, по которой бежала, вытекая из рощи, река. Наискосок равнину пересекала дорога, даже две – светлели перекресток и часовня Очистителя возле нее. На горизонте виднелся город, до которого еще надо было добраться.

Почесав макушку, я вернулся туда, где на пенечке смирно сидела леди Имирес.

– Ну мы уже пришли? – поинтересовалась она. – Я устала бродить по лесу! У меня все ноги стерты!

– Ваше высочество, – пришлось опуститься перед нею на колени, – у меня к вам просьба…

– Да? – Леди оживилась.

– Я хотел попросить… Можно… э-э… отрезать лоскут от вашего платья…

– Ой! Да сколько угодно! – Она рассмеялась. – Это самая романтичная просьба о знаке внимания, которую я когда-либо слышала! И, хотя об этом должен просить рыцарь, но… так и быть… Дозволяю!

Принцесса расправила плечи и вскинула голову, вмиг преобразившись, как когда-то в башне хозяина. Истину говорят – кровь не водица, благородный лорд и в рубище останется лордом, а деревенское быдло во что ни обряди – быдлом и будет.

Наверное, девушка ждала, что я дрожащими руками оборву клочок и так еле державшихся кружев, но я быстро, пока она не опомнилась, приподнял верхнее платье и кинжалом отрубил полосу от подола нижнего. После чего полученным куском обмотал шею.

– Ты… ты, – леди Имирес огромными глазами следила за моими действиями, – ты что это делаешь?

– Я, – мне пришлось накрепко закрепить концы, – простите, но… Вы знаете мою историю и должны понимать, что я… мм… должен это сделать… Все дело в моем клейме… Любой человек обратит на него внимание, а для магов – так это просто как красная тряпка для быка. Для магов я – изгой, которому нет места среди людей, осужденный преступник…

– Понятно, – перебила она меня. – Я же обещала, что поговорю с дядей. А за спасение моей жизни тебе даже положена награда… Или тебе недостаточно моего слова?

– Я не об этом хотел попросить. Я… мне нужно было что-нибудь, чтобы прикрыть шею! Хотя бы на время, чтобы добраться до дворца!

– А-а-а, – скускилась она. – А я-то думала… А ну-ка иди сюда, поправлю!

Принцесса встала и решительно протянула руки ко мне. Я замер, пытаясь хоть краем глаза определить, что она делает с импровизированным шарфом.

– Вот, так-то лучше! – Завершив работу, леди Имирес отступила на шаг и склонила голову набок, любуясь делом рук своих. – Так гораздо красивее!

Я схватил кинжал, пытаясь воспользоваться его гладким боком, как зеркалом. Ой, мамочка! Насколько можно было видеть, принцесса не просто «поправила» повязку, но завязала бантик!

– Правда, здорово? – хихикнула она, наблюдая за моим перекошенным лицом.

– Очень, – процедил я. – Спасибо, ваше высочество… А теперь извольте немного подождать. Мне надо кое-что сделать!

То, что я задумал, требовало напряжения всех моих сил, как внешних, так и внутренних. Меня лишили возможности пользоваться магией, но я как-то научился обходить этот запрет, расплачиваясь болью, удушьем, онемевшей шеей… Правда, существовали еще и магические окна, в которые я мог бы «лазить» в связи с тем, что двери для меня были заперты. Сложность заключалась в том, что окон было много и всякий раз приходилось выбирать, в какое «лезть», чтобы не промахнуться.

– Что ты собираешься делать? – меня с любопытством подергали за рукав, отвлекая от размышлений.

– Я… хочу узнать, где находится столица и нет ли поблизости других людей.

– Аа-а-а… А зачем нам люди?

– Чтобы узнать, где враги, а где друзья.

Так. Сосредоточимся. Заклинаний поиска довольно много – поиск пропавших вещей (незаменимо рано утром, когда нужно срочно отыскать второй носок), поиск нужных вещей (очень хорошо на ярмарке, когда нет времени шататься по всем рядам), поиск домашних животных (чаще всего почему-то требуют найти кошку или козу!), поиск диких животных (если за пять минут до ужина жене срочно захотелось рыбки), поиск пропавших людей (незаменимо при поисках заигравшихся детей и загулявших мужей), поиск просто нужных людей (позволяет торговцу издалека вычислить потенциального покупателя и не тратить силы на праздных гуляк), поиск тварей из иного мира (тут все понятно)… Ну и так далее. Так каким из способов мне воспользоваться, если учесть, что самое простое решение – не для меня? Правильно! Если ищете людей, готовьте заклинание поиска для не-людей!.. Кстати, мой учитель, научив меня самому простому, бытовому поиску (носков), сразу приступил именно к разучиванию этого заклинания, так что, например, искать просто нужных людей я умею гораздо хуже. Проще сказать, никак… Тем более сейчас, с моими крайне ограниченными возможностями. Та-ак, с чего начинается заклинание поиска демона?

– А что ты сейчас делаешь?

Я даже прикусил язык.

– Собираюсь кое-что предпринять.

– Ты будешь колдовать?

– Да, попытаюсь, если вы не будете мне мешать!

– Хорошо-хорошо. А посмотреть можно? – мне умильно заглянули в глаза.

– Угу.

Сосредоточился заново.

Любое заклинание поиска напоминает сперва плетение, а потом «забрасывание» сети. Только рыбацкую сеть забрасывают в воду, а эту – в эфир. Чем сильнее маг, тем большее пространство он может «накрыть» сетью и тем мельче ее «ячейки», в которые обязательно попадется искомое. С помощью внутреннего зрения мир при этом расцвечивается в три цвета – все вокруг черное, по черноте растянута белая сеть, в которой виднеются красные пятнышки, – то, что нужно…

– Это ты сейчас колдуешь, да?

Вот, блин! Только-только что-то алое мелькнуло в пределах досягаемости… Я смог только определить направление…

– Да, ваше высочество, пытался колдовать… Пока вы меня не сбили! Теперь придется все начинать сначала!

– Все-все! – Принцесса втянула голову в плечи и обхватила себя руками. – Сижу как мышка!