Текст книги "Слуга чародея"

Глава пятнадцатая

Плюхнув в ведро тряпку, выпрямился и огляделся. Да, следовало признать, что после моих трудов башня наконец приобрела пристойный вид. А то страшно вспомнить, что тут было, когда я несколько часов назад переступил порог…

Встречали нас огромной толпой – на дворцовое крыльцо высыпали все, до последнего поваренка. Народу было – не протолкнуться. С относительным комфортом расположились только король с королевой (детей с собой не взяли из опасения, что их растопчут) и цветочные феи, махавшие мне руками с безопасного расстояния. Сияющий, как медный таз, сэр Ларан ссадил леди Имирес с коня возле самых ступенек, и она проплыла навстречу раскинувшему родственные объятия королю.

Подробности теплой встречи я не рассмотрел – стоило моим ногам коснуться брусчатки, как на меня, размахивая посохом, налетел хозяин.

– Родной ты мой! – завопил он так пронзительно, словно мы были последними людьми на земле, чудом выжившими после конца света. – Дорогой ты мой! Золотой ты мой! Брильянтовый!

Притиснув мою голову к старческой груди, хозяин принялся слюнявить меня поцелуями, елозя бородой по лицу и шее.

– А похудел-то как! А ослаб! – причитал он, едва не вырывая у себя из головы клочья волос. – А осунулся-то как!.. Бедненький… Да как же я по тебе исстрадался! Да как же испереживался!.. Просто сердце чуть не остановилось!.. Родной ты мой! Дорогой! Любимый!

Продолжая причитать, маг поволок меня прочь, посохом раздвигая толпу. Увлекаемый старческой рукой, я смог только на миг вывернуть шею, чтобы в последний раз бросить взгляд на принцессу Имирес, прежде чем людские волны сомкнулись за нашими спинами.

Продолжая причитать, господин живенько поволок меня к нашей башне.

– Бедненький ты мой! – брызгал он слюнями. – Несчастненький! Ох, небось намучился там, настрадался!.. А я-то без тебя как! Ты обо мне подумал? Что мне пришлось пережить? Как я без тебя мучился! Как страдал! Ты же для меня почти что родная кровиночка! Я же за тебя душой болею, золотенький мой…

– Спасибо, что не «золотушненький», – пробормотал «золотенький» себе под нос.

– Ась? – меня цапнули за ухо так крепко, что впору было взвыть. – Господин все слышит! Ты что, Слизняк, думал, что хозяин без тебя не обойдется? А кто мне завтрак-обед-ужин приготовит? Кто постель застелет? Кто в комнатах приберет? Крыша опять-таки протекает!.. Ты что, не соображал, что делаешь, когда меня тут одного бросал? Великий маг, что ли, сам все делать должен?

Новенькая (судя по добротности, ставила бригада королевских плотников) входная дверь распахнулась перед нами во всю ширь и с громким стуком захлопнулась за спинами.

– Значит, так, – деловым тоном произнес хозяин, – приберешь тут все, отчистишь кухню, подметешь полы, а то после ремонтников такой беспорядок… Потом приготовишь мне обед и ужин заодно и нагреешь воду для ванны! Искупаться хочется! Приступай! И принеси травяной чай с малиной и медом! Твой хозяин будет у себя! Живо, лентяй!

С этими словами Самый великий маг всех времен и народов, кряхтя, стал подниматься по лестнице.

Вот так всегда! «Родной», «золотой», любимый», «брильянтовый» – и вся любовь.

Я оглядел фронт работ и почувствовал себя в ловушке.

Известка, битые кирпичи, стружка, какие-то тряпки, гнутые гвозди и ржавые железки усыпали пол холла неровным слоем. Следы выпачканных в известке ног и рук обнаружились на стенах, измазанных раствором, и даже чуть ли не на потолке. Лестница тоже была заляпана, насколько хватало глаз. Дверь на кухню оказалась чуть-чуть приоткрытой, но заглядывать туда я не рискнул из опасения потерять душевное равновесие.

Вот такая жизнь! А что ты думал, Слизняк? Что в ней что-то изменится, оттого что ты некоторое время побывал в роли спасителя принцесс? Твой долг семейству Майнинг практически оплачен, так что приступай, так сказать, к своим прямым обязанностям.

И я приступил.

Через два с половиной часа отчаянного труда мне удалось отмыть стены и лестницу, собрать и вымести строительный мусор и пробиться наконец к кухне. Здесь я возился немного дольше, ибо в этой башне отдельной туалетной комнаты не существовало, и ванная для мытья – большой медный чан – стояла в углу, отгороженная от остального пространства полотняной занавеской.

Сама кухня выглядела… ох, не стоит даже и пытаться описать, во что превратилась моя вотчина за время моего двухдневного отсутствия. Неудивительно, что хозяин так обрадовался возвращению слуги!.. Скажу лишь, что только с разделочного стола я снял девять тарелок, все грязные, с прилипшими остатками еды, один горшок с пародией на овсянку, шесть глиняных кружек с остатками какой-то жидкости на дне, три обглоданных мосла (причем, судя по следам зубов, глодал их голодный дракон), библиотечную стремянку, ночной горшок (хорошо еще, что пустой), набившие оскомину походно-болотные сапоги, букет каких-то высохших еще в прошлом веке цветов, стакан с валерьянкой (наполовину полный – дальше, видно, кошачья морда не пролезла), распоротый сбоку мешок с мукой и клетку с живой, но очень недовольной курицей. В камине же, судя по всему, закончили свой жизненный путь два стула и старая хозяйская мантия, а также какие-то подозрительные черепки. Ну и конечно же кладовая страдала от отсутствия нормальных продуктов – масло тонким слоем было разлито по полу, сверху рассыпаны битые яйца и приправы, а все это безобразие красиво замаскировано мукой вперемешку с крупами, так что для того, чтобы все это выгрести, понадобилась не метла, а лопата.

Но наконец-то большая часть дел была закончена, хозяин отмокал в ванне, играя с деревянной резной уточкой – он то пытался ее утопить, то ловил в облаках пены, которая обильно покрывала поверхность воды, его самого и даже часть пола вокруг чана.

– Слизняк!.. Да что ты застыл, Слизняк! Где она? – В очередной раз потеряв игрушку, Самый великий маг всех времен и народов завертелся, расплескивая мыльную воду. – Подай мне ее!

– Вот она, хозяин! – Я ловко выудил уточку у него из-за спины.

– «Вот она!» – передразнили меня. – Сует мне ее под нос как какую-то… Ты что, Слизняк? Совсем совесть потерял? Ты как стоишь? Забыл, кто твой хозяин? Подай еще раз, с поклоном! Ну?

Как всегда, стиснул зубы, но согнулся, протягивая ему игрушку.

– То-то. – Господин взял уточку и пустил ее плавать по воде. – Можешь, когда хочешь… Кстати, подлей горячей водички! И насыпь розовых лепестков!

– Розовых лепестков нет, – ответил, жестом разогревая в очаге огонь.

– Тогда лепестки жасмина! Или фиалки. Или, на худой конец…

– Ничего нет, хозяин. Разве что крапиву могу предложить…

– Ты издеваешься, Слизняк? – прищурился маг. – Как это – у нас нет лепестков жасмина? А где они? Ты их съел?

Я не выдержал и фыркнул.

– И не смей ржать, когда тебе читают нотацию! – Хозяин шлепнул ладонью по воде, обдав меня брызгами, и, конечно, его уточка опять вывалилась на пол. – Вот видишь, что ты наделал! Живо подай мне ее опять! И спинку потри!

Выловив из-под тощего старческого зада мокрую мочалку, я стиснул зубы и принялся за работу. Но мысли неожиданно дали сбой. Леди Имирес… Она сейчас тоже принимает ванну, приходя в себя после пережитого. Тоже сидит в мыльной воде, подтянув колени к животу, а ее длинные волосы серебристой волной окутывают плечи. Ловкие руки служанки трут ее спину. Спину, которую я покрыл бы тысячью поцелуев…

Пригоршня пенной воды, выплеснутая в лицо, вернула меня в реальность.

– Ты чего застыл? – напустился на меня маг. – Разве так трут спину? Ты меня гладить или мыть собрался? А ну очнись и работай как положено! А не то смотри, вылезу и… и…

Акоста попытался встать, но заскользил по мокрым стенкам чана.

– Дай мне руку! – завизжал он. – Живо дай мне руку! Я застрял!

Отступив на шаг, внезапно поймал свой взгляд в зеркале. Темное, старое, оно стояло у стены, и в нем отражалось мое бледное лицо. В этом лице, которое я так часто видел отраженным в ведре с водой, что-то было не так. Что-то изменилось раз и навсегда.

Рядом булькал и брызгался водой застрявший хозяин. Как он мне надоел! Как бы от него избавиться? Хотя, почему «как»? Подойти сзади, нажать на плечи, погрузить его голову под воду, немного подержать, чтоб не дергался… Колдовать он в таком состоянии не станет – редкий маг способен сосредоточиться на заклинаниях, когда нужно бороться за каждый глоток воздуха. А я что? Я ничего! Я чист! Он сам поскользнулся и окунулся с головой. Я честно пытался его спасти, но…

Стоп, Слизняк! Откуда эти мысли? Раньше ты так не думал! Раньше ты не мог причинить вред хозяину, даже когда отлеживался после очередного показательного наказания. Что же изменилось теперь?

Шлеп! В мою голову запустили мочалкой!

– Слизняк! Слизняк! СЛИЗНЯК!.. Оглох, что ли? Ты почему не отзываешься? Да еще и тряпку какую-то нацепил! Сними ее немедленно! Думаешь, это смешно?

Я посмотрел на себя в зеркало. Какая еще тряпка? У него что, совсем мозги отказали?

– Какая тряпка?

– Да на голове! Ну ты совсем тупой! Я из-за нее не могу тебя видеть!

И по тому, как он это сказал, я все понял.

Вуаль влюбленности, о которой мне говорили цветочные феи. По их словам, она защищает меня… от чего? От чужих взглядов? От чужих чар?

Мысли второй раз дали сбой. Имирес… От одного воспоминания о девушке стало жарко. Розовая раковинка губ… Полушарие груди в моей ладони… Сейчас на ней нет ни одной нитки, и ее тело…

Так, успокоиться, Слизняк! Не думать! Отвлечься! Срочно! Что там булькает мой хозяин? Опять уточку потерял?

– Чего застыл, глазами хлопаешь? Подай мне руку и помоги вылезти! Быстро! А потом затопи камин в моей спальне – после ванны легко простудиться! Тогда мир потеряет ценного работника!.. И еще! Я хочу на ужин блинчики!

– Что? – От неожиданности я споткнулся и чуть не нырнул носом в чан.

– Что слышал! Блинчики! С вареньем и медом! Ну чего ты опять застыл? Шевелись! А то я сам вылезу и тогда тебе так накостыляю…

Пытаясь достать обнаглевшего меня, хозяин таки застрял в чане, так что к тому времени, когда его удалось оттуда выковырнуть (это случилось уже после того, как я с отчаяния решил просто сварить упрямца и извлечь его по кусочкам), я был мокрым с ног до головы, а пол кухни оказался залит водой пополам с мыльной пеной. Довольный жизнью маг сопел у камина, закутавшись в плед по самые уши. Мне самому хотелось присесть и передохнуть, но до ужина оставалось всего ничего. Сменив мокрую одежду, отправился выполнять хозяйское поручение.

До королевской кухни было рукой подать, и когда мне наконец удалось переступить ее порог, оказалось, что там в буквальном смысле этого слова стоит дым коромыслом. В воздухе плавали пар от кипящих котлов, дым от горящих очагов, волны аромата от десятков приправ и птичьи перья. Десять поваров, полтора десятка поварих и штук тридцать поварят либо носились туда-сюда с поручениями, либо старательно резали, чистили, мыли, ощипывали, потрошили, фаршировали, выполняя приказы главного повара, который, единственный, стоял неподвижно среди этого кошмара и, как полководец в разгар битвы, непрерывно отдавал приказы.

– Салат по-нанайски!.. Кто режет салат по-нанайски?.. Где каперсы?.. А ты куда потащил окорок? Положи на место! Дарла, кто занимается фаршировкой рыбы? Чем вы ее фаршируете? Покажи!.. Нет, еще зелени! А я говорю – еще!.. Кто следит за заварным кремом? Давай-давай, мешай!.. А где черепахи? Как – разбежались?.. Только что были здесь! Поймать немедленно! Мне из них суп готовить!.. И принесите кто-нибудь на пробу начинку для торта!

Уворачиваясь от мелькающих в воздухе ножей, стебельков зелени и стараясь не наступить на то, что случайно упало или разлилось по полу, пробрался поближе к главному повару:

– Добрый день!

– Какой он, к демонам, добрый! – отмахнулся тот. – А, привет, Слизняк!.. Ты что делаешь? – тут же заорал он на какого-то поваренка. – Кто ж так салат режет? Смотри! Найду там твои пальцы – тебе же хуже… Уф! – Он вытер пот со лба краем передника. – Через час праздничный ужин в честь спасения ее высочества принцессы Имирес, а у меня ничего не готово! Дичи нет, жаркому еще полчаса томиться, крем… Кто взбивает сливки и масло для крема? – опять заорал он в пространство. – Не будет готово через четверть часа – я вас самих на торт намажу! И цукаты! Не забудьте про цукаты!.. В общем, Слизняк, у нас тут кошмар!

– Понятно. – Я увернулся от поварихи, которая летела, сшибая углы и неся на вытянутых руках горячий горшок с чем-то булькающим и брызгающимся. – Может, помочь чем?

На меня посмотрели как на бога, явившегося с небес спасать мир.

– А помоги!

В следующие полчаса я резал овощи и мясо для салата, пластал колбасу и ветчину для нарезки, помогал готовить фарш для запеченной рыбы и так далее.

– Хороший ты парень, Слизняк. – Главный повар улучил минутку и остановился рядом. – И сам весь из себя видный, и руки растут из нужного места, и мозги есть, и вообще… Только вот с именем тебе не повезло. Скажи, чем думали твои родители, когда тебя так называли?

– Ничем они не думали, – пожал я плечами. – Слизняк – это прозвище. Я его получил после того, как… В общем, не такая уж это и веселая история.

– Понятно, – на меня посмотрели как-то странно. – Все бывает. Тебе тогда туго пришлось?

– Угу, – кивнул я, невольно вспоминая тот далекий день. По иронии судьбы я как раз сейчас занимался тем, что чистил улиток для национального супа по-робурски, приготавливаемого в честь жениха леди Имирес. С одной стороны высилась горка раскрытых раковин, с другой – росла кучка вытащенных из своих домиков улиток. Неужели в тот осенний день я выглядел так же? Нечто бесформенное, дрожащее, мокрое… Бр-р-р…

– Ничего, все бывает!.. Ты, кстати, зачем вообще пришел?

– А, это, – я отмахнулся ножом. – Хозяин велел блинчики на ужин приготовить, а у меня на кухне такой беспорядок… Да и мука закончилась.

– Ну это не проблема!.. Дарла! – через мою голову гаркнул повар. – У нас тесто от кнедликов осталось? Нашлепай для господина волшебника десяток-другой блинчиков! Сделаем, – меня ободряюще похлопали по плечу. – Ты парень хороший… Вот веришь, нет, но взял бы тебя в первые помощники! Так ведь не согласишься?

– Почему нет? Согласился бы… – Я невольно улыбнулся.

– Но труба зовет и все такое? – понимающе кивнул собеседник. – Да не оправдывайся! Я по глазам вижу, что тебе долго на месте не усидеть! Такие, как ты, незаметными быть не могут и обязательно чего-нибудь в жизни полезут добиваться… Кстати, а правду говорят, что на самом деле ты спас принцессу?

– Что? – От неожиданности нож в руке дрогнул и резанул мне по пальцу. – Кто говорит?

– Дарле, – главный повар нашел взглядом повариху у котлов, – один из рыцарей сэра Ларана по секрету рассказал, что не лазил наш герцог ни на какие башни за ее высочеством!.. Оно и верно! С его ростом и лезть никуда не надо – только на цыпочки приподняться – и все!

– Не было там башни. – Я опустил порезанную руку, стараясь ничего не заляпать кровью из ранки. Хорошо еще, что улиток как раз закончил чистить! – Замок был. Подземный ход в рощу тоже был, а башня… Хм…

– Понятно, – на меня посмотрели так проницательно, что я невольно покраснел.

– Может, еще что-нибудь надо сделать? – стоять под оценивающим взглядом человека, который не видит на мне вуали и потому видит меня насквозь, было неудобно.

– Сделай! – внезапно согласился повар. – Фрейлинам ее высочества надо отнести молоко и булочки. А то они у нас создания нежные, до ужина не дотерпят!

Со всех сторон раздались понимающие смешки – аппетиты фрейлин тут явно служили притчей во языцех. Я не стал спорить, принял от поваренка поднос с кувшином молока и свежими булочками и направился в нужном направлении.

– Второй этаж, левое крыло! – напутствовал повар. – По коридору и до конца.

Вот так мне довелось опять попасть во дворец, и опять нетрадиционным путем. Но кто сказал, что у меня все должно быть, как у всех?

В конце нужного коридора обнаружился небольшой зал, освещенный двумя высокими стрельчатыми окнами с витражами. В него открывались четыре двери – две справа и две слева. Чем-то этот зал был мне знаком, и я огляделся по сторонам. Ну конечно! Не далее как три дня назад тут стояли манекены, а три портнихи трудились над праздничным платьем ее высочества. Сейчас же в помещении было пусто и тихо.

– Эй! – тихо крикнул в пустоту. – Тут есть кто-нибудь? Кто заказывал молоко и булочки?

– Вообще-то я, – послышался за спиной знакомый сварливый голос.

Я обернулся, и наши с принцессой взгляды встретились.

– Ой, Слизняк! – Она отступила на шаг. – Ты что тут делаешь?

– Принес молоко и булочки.

– Давай сюда! – Девушка попятилась, делая знак следовать за ней.

Мы прошли в просторную гостиную комнату, кажущуюся еще просторнее, оттого что в ней практически отсутствовала мебель. Несколько кресел и большая кушетка – вот, собственно, и все. На креслах и вокруг них стояли пара больших пялец для вышивания, маленький столик с вазочкой фруктов, валялись раскрытая книга, корзиночка с рукоделием и забытая кем-то лютня.

– Это все осталось от моих фрейлин, – объяснила принцесса. – Дядя после похищения не оставляет меня одну. Тебе еще повезло…

– Да, повезло, – пробормотал я, ставя поднос на столик поближе к фруктам.

– Глупые трещотки! – фыркнула леди Имирес. – Все время пристают ко мне с просьбой рассказать, не испугалась ли я и как обрадовалась сэру Ларану. «Ах, ваше высочество! Это такой ужас! – пропищала она, закатывая глаза. – Вам, наверное, было страшно!.. Одной, среди этих ужасных демонов!» Слышать противно! Сейчас никого нет, но они могут вернуться в любую минуту, так что ты это учти!

– Да? – Взгляд скользнул в сторону двери. – Но мы, кажется, ничего не делаем…

– Вот именно! – Принцесса подошла ко мне вплотную. – А времени остается все меньше и меньше!.. Поцелуй меня, а? Как тогда…

– Ваше высочество, вы что? – Я попятился. – Не надо…

– Ой! Что это? – Леди Имирес заметила кровь на моей руке. – Ты ранен?

– Пустяки, – вырваться мне не удалось. Моей кистью завладели так прочно, что спастись можно было лишь одним способом – отбросив конечность, как ящерица – хвост. – Всего-то порезался, когда чистил улиток, и…

– И у тебя может быть заражение крови! Улитки – они такие скользкие и противные, как слизняки…

– Ваше высочество, я, как-никак…

Я тоже слизняк, маленькая улитка без раковины.

– Тебя надо немедленно перевязать! – Не услышав сказанного, леди Имирес схватила меня за руку и потащила в одну из дверей.

Это оказалась туалетная комната, посередине которой стояла мраморная ванна, сделанная в виде чашечки большого цветка. Она еще была наполнена остывшей водой, на поверхности которой плавали размокшие лепестки цветов. В воздухе чувствовался пряный и сладкий аромат.

– Вот! – меня толкнули под локоть. – Раздевайся и лезь!

Соблазн так и сделать – да пусть там хоть льдинки плавают! – был велик, но я взял себя в руки. В конце концов, это уже даже не верх наглости, а нечто гораздо большее. Поэтому я ограничился тем, что присел на край бортика и опустил руку в воду, смывая кровь.

– Ты чего? – атаковала меня принцесса. – Раздевайся! Тебе надо вымыться! Давай-давай, стаскивай рубашку и лезь в воду!.. И не бойся! Я посторожу, сюда никто не войдет! Ну?

А, гори оно все синим пламенем! И пусть вода холодная – мне действительно нужно слегка охладиться.

– Ваше высочество, – я скинул камзол, – только вы того… ну, выйдите!

– Почему? – ощетинилась она.

– Ну это как-то неприлично! Вы, и вдруг в одной комнате с… голым мужчиной!

– Пф-ф! – Принцесса дернула плечиком. – Подумаешь! Раздевайся!

– И не подумаю! – Я выпрямился. – Пока вы не выйдете!

– А если мне не хочется? – Она сделала шаг навстречу.

– Тогда уйти придется мне.

– Не позволю! – еще шаг.

– А никто не будет слушаться.

– Ты не посмеешь! – Мы стояли уже совсем близко и смотрели друг другу в глаза. От близости девушки у меня внезапно перехватило горло.

– Еще как посмею, – выдохнул хрипло.

В следующий миг рубашка полетела в угол, а я сгреб принцессу в объятия и жадно прижался губами к ее губам.

Мы целовались, забыв обо всем на свете, о распахнутой настежь двери, о том, что сюда могут войти. Леди Имирес не отстранилась, не стала сопротивляться. Ее руки обвились вокруг моей шеи, пальцы скользнули в волосы на затылке, и я потерял голову. Не прерывая поцелуя, подхватил девушку на руки и бегом бросился в гостиную, на кушетку, осторожно опуская на нее драгоценную ношу. На миг отстранился, заглядывая в широко распахнутые глаза. Если бы в них мелькнула хотя бы тень сомнения…

«Беги, дурень! – вспыхнула слабая мыслишка. – Беги, слизняк! Забейся в свою каморку и не показывайся никому на глаза!»

Но у слизней нет раковины, и отступать мне было некуда. Я мог двигаться только вперед.

Платье подалось под моей рукой, выпуская на свободу белые полушария грудей. Те самые, которые несколько раз снились и которые словно были созданы для моей ладони. Рука сама нашла грудь, накрыла ее ладонью всю, без остатка. Принцесса тихо застонала, выгнулась мне навстречу, раскрываясь, как цветок, и я окончательно потерял голову.

Говорят, в такие мгновения время останавливается. Не знаю. Для меня все закончилось так быстро, что я не успел опомниться. Чувствуя себя опустошенным и окрыленным одновременно, я рухнул на Имирес, уткнувшись носом ей в шею, вдыхая запах ее волос и кожи. Запах свежести, пота и цветов. Этот запах будет теперь преследовать меня всю оставшуюся жизнь. Где-то в глубине отчаянно колотились, постепенно входя в ритм, наши сердца.

Некоторое время мы так и лежали, не расплетая объятий, потом принцесса завозилась.

– Ты меня раздавишь! – послышался ее шепот.

– Простите, ваше высочество. – Я сполз на край кушетки, не зная, куда девать глаза, и в то же время не находя сил отвести их от ее лица. Розовая раковинка губ распухла от моих поцелуев. – Простите, этого больше не повторится…

– Почему? – Она улыбнулась и погладила меня по щеке. – Ты такой хороший. И мне понравилось, как ты…

Как – что? Набросился на девушку, удовлетворил свою страсть, не подумав о ее чувствах!

– Нет! Ваше высочество, нет! – Мне нужно было как-то оторваться от нее. – Простите, но…

– Что случилось? – Имирес снова обхватила мою шею руками, пытаясь удержать, но я заставил себя освободиться. – Слизняк? С тобой все в порядке? Просто у тебя такое лицо, словно ты собираешься повеситься… Не уходи!

– Нет, ваше высочество. – Я попятился, поправляя штаны и ища взглядом рубашку. Вот демоны, она же осталась в соседней комнате! – Простите, но мне должно…

– Не надо! – Она протянула ко мне руку. – Не вздумай вешаться!

Оставалось только нервно рассмеяться:

– Ваше высочество, если я не повешусь сам, меня повесят! На дворцовой площади, в назидание остальным!.. Вы что, не понимаете, что мы только что наделали? Вы – принцесса, наследница престола, а я…

– Понимаю. – Она села, и подол платья с шуршанием упал ей на ноги. – Я не маленькая девочка и прекрасно все понимаю. Но никому ничего не скажу. Я сама этого хотела. Веришь? Сама!.. Еще с того раза, когда мы впервые поцеловались. Помнишь? У реки! Так что все в порядке. И не надо бежать и вешаться.

– Нет, ваше высочество. – Мне оставалось только попятиться. – Вы ничего не понимаете. Слизняк… и вы… Простите!

«Вернись! – взвыл внутренний голос. – Упади перед нею на колени, признайся наконец в своих чувствах! Хоть на минуту стань человеком, а не испуганной дрожащей улиткой! Сколько можно бояться за свою жизнь? Ведь есть вещи намного более ценные!.. Стой!»

Но я уже хлопнул дверью…

И чуть было не выскочил с воплем назад, потому что в ванной комнате обнаружился посторонний.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы узнать призрак молодого человека со свернутой набок головой и разодранной шеей. Семейное проклятие Майнингов.

– Что ты тут делаешь? – нарочито грубо поинтересовался у него, влезая в свою рубашку. Упала она неудачно, на край ванны, и теперь была наполовину мокрой и неприятно липла к телу. – Среди белого дня…

– А мне время суток не указ, господин. – Призрак криво пожал плечами. – Я всегда чувствую, где и когда очередная дочь Майнингов должна расстаться с девственностью!

Ладони сами прижались к пылающим ушам.

– Значит, сейчас это случилось? А кто… кого она увидела?

– Никого, – хмуро промолвил призрак. – Я просто не смог подойти и остановился тут, подождать, пока вы не закончите. Да вы бы не заметили и роту гвардейцев короля!

– Да уж. – Щеки опять запылали. – Один из нас должен был остановиться. Я – не мог!

Призрак испустил глубокий вздох.

В соседней комнате хлопнула дверь, послышались шаги, шуршание многочисленных юбок и веселые девичьи голоса. Явились – с большим опозданием – фрейлины, долженствующие оберегать покой и честь королевской племянницы. Мне стало понятно, что попался – выйти из туалетной комнаты, минуя гостиную, было невозможно. И окошек тут, как назло, не имелось!

– Не беспокойтесь, господин. – Призрак невесомо коснулся моего плеча. – Я вас выведу. Следуйте за мной!

С этими словами он направился прямиком в стену и прошел сквозь нее.

– Только мне еще надо на кухню за блинчиками для хозяина, – пробормотал я, шагая следом.

Блинчики удались на славу. Во всяком случае, маг, сметелив дюжину из принесенных полутора десятков, подобрел настолько, что соизволил обратить внимание на своего покорного слугу, прислуживающего ему за ужином.

– Ну хватит, пожалуй! – Он отодвинул от себя тарелку и, отдуваясь, вытер губы о край скатерти (а стирка опять на мне!). – Перед ответственным мероприятием нельзя так наедаться. Меня после сытного ужина обычно в сон клонит, а тут такое дело…

Судя по бросаемым в мою сторону взглядам, ему не терпелось с кем-то пообщаться, и я вежливо спросил:

– А, простите, чем вы собираетесь заниматься? – Мне же потом еще за ним убирать, ежу понятно!

– Не твоего ума дело, – привычно осадил меня маг, но тут же сменил гнев на милость. – Сегодня вечером ко мне собирается прийти магистр Бэрг Крысодав. Демон, который похитил королевскую племянницу, должен быть пойман и уничтожен! А я, да будет тебе известно, один из лучших специалистов в области поимки и нейтрализации порождений Нижнего мира!

«Да? – захотелось мне уточнить. – Это с каких же пор?» – Но я благоразумно промолчал.

– И вот сегодня вечером мы с магистром собираемся поймать демона, досаждающего королевской семье! – надулся от важности хозяин. – Ты себе не представляешь, какое это имеет значение!..

– Представляю, – чуть слышно прошептали губы. – Вы избавите короля и его домочадцев от…

– Нет, ты точно бестолочь! – в меня запустили десертной ложечкой. – Главное то, что это у меня магистр Бэрг будет просить совета! И это после того, как со-ректоры так передо мной опозорились! После этого случая остальные просто обязаны будут пересмотреть свое мнение и вспомнить, кто тут Самый великий маг всех времен и народов!

– И кто тут самый скромный, – прошептал мой непослушный язык.

– Ась? – в меня за отсутствием ложечки полетела вся креманка. Увернувшись, с тоской посмотрел на кремовое пятно на шпалере. Ну вот, уборка продолжается… – Я все слышу!..

– Простите, хозяин…

– То-то! Живо убери все со стола, помой посуду и можешь отдыхать… А, сразу разбери мою постель и приготовь успокоительный настой – после важного дела мне захочется отдохнуть и поскорее уснуть! И можешь быть свободен!

– Да, хозяин! Сию минуту, хозяин! – собрав тарелки в стопку, опрометью выскочил из обеденной залы, пока маг не придумал мне еще какое-нибудь задание. Я и так уже целый день на ногах и даже перекусить толком не успел.

Лишь через полчаса мне удалось-таки доволочь свой многострадальный организм до собственной комнатки. Машинально зажег свечу, прикрыл за собой дверь.

Здесь совершенно ничего не изменилось, словно жилец не отсутствовал почти три дня. Даже мои вещи, которые я разбросал, в спешке собираясь на тот самый бал, валялись на своих местах. Вот разве что на постели, свернувшись калачиком, спал толстый рыжий котяра, а поверх него, как на большой пушистой подушке, уютно устроился мой знакомый крысюк. Когда вспыхнул огонек свечи, они проснулись. Две пары одинаково сонных глаз уставились на меня, а потом их обладатели синхронно зевнули.

– Молодцы! – Я присел на край постели. – Поняли наконец, что можно жить дружно?

Кот уставился на меня одним глазом. Постепенно на его морде проступило понимание ситуации, и он с истошным воплем взвился вверх, стряхнув с себя прикорнувшую крысу. Та кубарем скатилась на пол, но тут же проворно взобралась обратно по моей ноге и села столбиком. А кот с тем же воплем рухнул обратно и от полноты пережитого ужаса сразу шлепнулся в обморок.

– Эй, ты чего? – Я принялся приводить зверя в чувство. – Успокойся, все нормально!

Крысюк, сложив лапки на груди, внимательно и снисходительно смотрел на меня, на трясущего кота, и на его морде явственно проступало осуждение.

Наконец кот стал подавать признаки жизни. Он опять приоткрыл глаза и, душераздирающе постанывая, переполз мне на колени. «Где ты был? – читалось в его взгляде. – Мы тут без тебя так скучали…»

– Извините, ребята. – Я почесал кота за ухом, потом подумал и провел пальцем по крысиной жесткой шерстке. – Понимаю, было свинством вас бросать, но…тут такое дело…

Мне вспомнился весь свой долгий день, и невольно ощутилась тоска по леди Имирес. Что она думает обо мне? Сбежал ведь как последний трус!

– Мне необходимо ее увидеть, – подумал я вслух. – Хоть ненадолго, хоть издалека, одним глазком. Просто увидеть и…

Ссадив кота с коленей, я встал, нашел свою старую куртку и, набросив ее на плечи, шагнул за порог. Мне было все равно.

Сзади послышался писк. Догнав меня в три прыжка, крысюк вскарабкался на мое плечо и устроился там с решительным видом.

– Спасибо. – Ладонь машинально накрыла зверька. – Только, чур – не кусаться!

«Погладь еще!»

– Что? – От неожиданности я чуть не навернулся с лестницы. – Ты умеешь разговаривать?

«По-моему, ты это всегда знал, малыш!»

– Но… – Я схватил крысюка двумя руками, пристально всмотрелся в усатую мордочку. – Но, учитель…

«Я за него!»

– Как?

«Это сложно объяснить в двух словах. Помнишь, я говорил тебе о моей теории защитников? Нет, вряд ли говорил – это слишком сложно… Скажу лишь, что я здесь временно. Как демон!»

Упоминание о демоне слегка испортило мне настроение. Я не спеша вышел из башни и, пройдя несколько шагов, прислонился спиной к ближайшему дереву. Мне не хватало воздуха. А снаружи было уже прохладно, легкий ветерок гулял в кронах деревьев, сгустились сумерки. Совсем скоро, может быть, через несколько минут, все окутает чернильная темнота осенней ночи. Уже сейчас в глубине парка ничего нельзя было рассмотреть, лишь громада дворца отсвечивала огнями в окнах. Там сейчас музыка и веселье – идет праздничный ужин в честь спасения леди Имирес. А здесь тишина и одиночество.