Текст книги "Лираэль"

– Но я думала, что провидческому дару Клэйр все открыто, – удивилась Эллимир. – Ну то есть во времени они частенько путаются, но все равно провидят же! Разве нет?

– За последние четыре или пять лет Клэйры осознали, что их Прозрение затуманилось – а возможно, что было затемнено всегда – в отношении некоей области на восточном берегу Красного озера у горы Абед, – мрачно сообщил Оселок. – Край этот довольно обширен, и неслучайно наши королевские предписания там не соблюдаются. Там затаилась некая Сила, что противостоит и Клэйрам, и нашей власти, препятствует Прозрению Клэйр и разрушает установленные мною камни Хартии.

– Но тогда не следует ли нам вызвать боевые отряды и направить их туда заодно с нашей стражей, чтобы разобраться с проблемой раз и навсегда? – настойчиво предложила Эллимир тем же самым тоном, каким, как полагал Сэм, девушка обращалась к своей хоккейной команде в Анцельстьерре.

– Мы не знаем, где это и что это, – объяснила Сабриэль. – Всякий раз, как мы предпринимаем попытку как следует обыскать эту область и найти источник всех бед, тут же начинаются серьезные беспорядки где-нибудь еще. Пять лет назад нам показалось, что мы наконец обнаружили корень зла, – тогда, в битве при Роблеграде.

– Та женщина-некромантка, да? – перебил Сэм. Он хорошо помнил эту историю. За прошедшие месяцы он много размышлял о некромантах. – Которая носит бронзовую маску?

– Да, Хлёрр-под-Маской, – подтвердила Сабриэль, пристально глядя на золотую преграду и, по-видимому, заново переживая неприятные воспоминания. – Она была очень стара и очень могущественна, и я предположила, что именно она – виновница всех наших бедствий. Но теперь я далеко не столь уверена. Ясно, что кто-то еще продолжает и ныне сбивать с толку Клэйр и сеять смуту по всему королевству. Кто-то стоит за Королини в Анцельстьерре, а возможно, даже и за Южными войнами. Как вариант – тот человек, с которым ты столкнулся в Смерти, Сэм.

– Тот… тот некромант? – переспросил юноша. Голос его сорвался до беспомощного писка, и он непроизвольно потер запястья, на мгновение откинув рукава и открыв взгляду шрамы, оставшиеся от ожогов.

– Он, по-видимому, обладает великой силой, раз сумел воскресить так много мертвых подручных по ту сторону Стены, – отозвалась Сабриэль. – О маге настолько могущественном я не могла бы не слышать – но вот не слышала. Где он скрывался все эти годы? Где пряталась Хлёрр, когда мы обшаривали королевство из конца в конец после низвержения Керригора, и почему она обнаружила себя и атаковала Роблеград? Я начинаю думать, что, возможно, недооценила Хлёрр. Чего доброго, она от меня все-таки ускользнула. Я заставила ее пройти за Шестые Врата, но я невероятно устала, и я не довела ее до Девятых. А надо было. Ощущалось в ней нечто странное, что-то большее, нежели обычная скверна Свободной магии или некромантии.

Сабриэль помолчала, отрешенно глядя в никуда. Затем сморгнула и продолжила:

– Хлёрр была стара, настолько стара, что другие Абхорсены вполне могли встречаться с ней в прошлом, и полагаю, что второй некромант тоже глубокий старик. Но в доме Абхорсена я не нашла никаких сведений ни об одном из них. Слишком много записей и хроник погибло при пожаре во дворце, и еще больше сгинуло просто со временем. А Клэйры, притом что в этой их Большой библиотеке хранится все на свете, редко находят там что-то полезное. Слишком уж их мысли сосредоточены на будущем. Я бы сама не прочь там порыться, но эта работа может занять многие месяцы, а то и годы. Я предполагаю, что Хлёрр и второй некромант действовали заодно – а возможно, действуют заодно и сейчас, если только Хлёрр уцелела. Но кто из них ведущий, а кто ведомый, не вполне понятно. Кроме того, я боюсь в один прекрасный день обнаружить, что они не одни. Но кто бы или что бы ни выступило против нас, мы должны сделать все возможное, чтобы разрушить их планы.

При этих словах Сабриэль свет словно померк, а по воде пошла рябь, как будто незваный ветерок каким-то образом преодолел заграждение золотого света вокруг камней.

– А что за планы? – спросила Эллимир. – Что они… оно… затевает?

Сабриэль оглянулась на мужа. Оба словно сомневались, а стоит ли о таком говорить. Но в следующий миг королева продолжила.

– Мы думаем, что они планируют ввести в Древнее королевство все двести тысяч беженцев-южаков – и убить их, – прошептала Сабриэль, как будто их все-таки могли подслушать. – Двести тысяч смертей за одну тлетворную минуту, чтобы выстроить коридор, выводящий из Смерти, для всех духов, задержавшихся там, начиная с Первого Предела и вплоть до пропасти Девятых Врат. Чтобы призвать воинство мертвых куда более многочисленное, чем любая армия, когда-либо существовавшая в Жизни. Воинство, победить которое мы не смогли бы, даже если бы все Абхорсены, когда-либо жившие на свете, каким-то образом встали плечом к плечу против врага.

Глава двадцать пятая
Семейный совет

Слова Сабриэль были встречены молчанием – молчанием, что все длилось и длилось до бесконечности: все живо себе представили двухсоттысячное воинство мертвых, а Сэм тщетно пытался прогнать страшное видение. Бессчетная орда мертвецов, целое море спотыкающихся, изголодавшихся по Жизни трупов, что расплескалось от горизонта до горизонта – и неумолимо приближалось к нему…

– Такого, конечно, не произойдет, – заговорил Оселок, нарушая страшные Сэмовы фантазии. – Мы позаботимся, чтобы этого не случилось, чтобы беженцы ни в коем случае не перешли за Стену. Однако с нашей стороны мы им помешать не можем. Стена слишком длинная, в ней слишком много разрушенных врат и слишком много древних пропускных пунктов на той стороне. Значит, нам необходимо добиться, чтобы анцельстьеррцы вообще не посылали беженцев за Стену. Так что мы с вашей мамой решили сами отправиться в Анцельстьерр – тайно, чтобы не вызвать тревоги или подозрения. Мы поедем в Корвир и вступим в переговоры с правительством – а это займет не меньше нескольких месяцев. То есть нам придется оставить королевство на ваше попечение.

И снова воцарилось молчание. Эллимир глубоко задумалась – но в лице ничуть не изменилась. Сэм несколько раз нервно сглотнул – и переспросил:

– Что… э… что ты имеешь в виду?

– Наши друзья и враги останутся в убеждении, что я отбыл с дипломатической миссией к вождям варваров на их Южную Стоянку, а Сабриэль всегда разъезжает по своим делам в глубокой тайне, – пояснил Оселок. – На время нашего отсутствия Эллимир останется соправительницей наряду с Джаллом Ореном: вроде бы все с таким положением дел уже свыклись. Сэмет, ты будешь ей помогать. Но, что самое важное, продолжай постигать «Книгу мертвых».

– А раз уж речь зашла об этом, у меня для тебя есть кое-что, – промолвила Сабриэль, не успел Сэм и слова вставить. Она с усилием подтолкнула к нему рюкзак. – Посмотри в верхней части.

Сэм медленно расстегнул ремешки. Его внезапно затошнило: юноша понимал, что должен признаться родителям здесь и сейчас – или он просто больше не сможет об этом заговорить. Вообще никогда.

В рюкзаке обнаружился обернутый промасленной тканью сверток. Сэмет медленно вытащил его на свет, пальцы его разом одеревенели и похолодели. И перед глазами отчего-то все поплыло, а голос Сабриэль доносился словно из другой комнаты.

– Я их нашла в доме Абхорсена – или, скорее, фантомы выставили их на видное место. Понятия не имею, где они их раскопали и почему достали именно сейчас. Они древние, очень древние. Настолько древние, что у меня нет никаких записей об их первом владельце. Я бы спросила у Моггета, да только он все время спит…

– Кроме как когда я поймал того лосося в прошлом году, – недовольно проворчал Оселок. Моггет, фамильяр Абхорсенов в обличье кота, был скован при помощи Ранны, снотворца, первого из семи колокольцев. За последние лет двадцать кот просыпался от силы пять или шесть раз, причем три раза – только затем, чтобы украсть и слопать рыбу, пойманную Оселком.

– Моггет отказывается просыпаться, – подтвердила Сабриэль. – Но поскольку мои колокольцы при мне, эти явно предназначены для преемника Абхорсена. Поздравляю, Сэм.

Сэм безмолвно кивнул, даже не пытаясь вскрыть лежащий у него на коленях пакет. Юноша и так знал: в измятую промасленную ткань обернуты семь зачарованных Хартией колокольцев Абхорсена.

– Ты разве не заглянешь внутрь? – удивилась Эллимир.

– Позже, – хрипло отозвался Сэм. Он попытался изобразить улыбку, но у него только губы задергались. Юноша знал: Сабриэль смотрит на него, но не смог заставить себя встретиться с матерью взглядом.

– Я рада, что нашлись колокольцы, – промолвила Сабриэль. – Большинство Абхорсенов до меня работали со своими преемниками, зачастую в течение долгих лет, и я надеюсь, мы с тобой станем работать вместе. Если верить Моггету, мой отец учился под началом своей тети почти десять лет. Я всегда сожалела, что мне подобной возможности не представилось. – Она снова замялась и наконец быстро выговорила: – По правде сказать, Сэм, мне потребуется твоя помощь.

Принц кивнул, не в силах заговорить: слова признания так и застряли в горле. За ним – право по рождению, у него есть книга, а вот теперь и колокольцы. Со всей очевидностью, ему просто нужно постараться как следует и проявить больше настойчивости в изучении книги, убеждал себя парень, пытаясь справиться с паникой, от которой сводило живот. Он непременно станет преемником Абхорсена – таким, как полагается, которого все ждут и в котором все нуждаются. В этом состоит его долг.

– Я сделаю все, что в моих силах, – пообещал принц, наконец-то встретив взгляд матери.

Сабриэль улыбнулась – от этой улыбки все ее лицо засияло внутренним светом – и порывисто обняла сына.

– Мне необходимо ехать в Анцельстьерр, потому что я куда лучше разбираюсь в тамошних обычаях, нежели твой отец, – объяснила она. – Кроме того, некоторые из числа моих старых школьных подруг обрели немалое влияние – сами по себе или вступив в брак. Но мне очень не хотелось уезжать, не будучи уверенной, что здесь останется Абхорсен, способный защитить людей от мертвых. Спасибо тебе, Сэм.

– Но я не… – непроизвольно вырвалось у Сэма. – Я не готов. Ну то есть я еще не дочитал книгу, и я…

– Я уверена, ты знаешь больше, чем тебе кажется, – отозвалась Сабриэль. – В любом случае, теперь, когда весна в разгаре, в стране станет потише. Все ручьи и реки вздулись от талой воды и весенних дождей. Дни стали длиннее. Поздней весной и летом мертвые не представляют собою большой угрозы. Самое худшее, с чем ты можешь столкнуться, – это одиночный подручный или, может, мордаут.

– А как же пропавшие южаки? – спросила Эллимир. В ее красноречивом взгляде недвусмысленно читалось, что брату она не так чтобы доверяет. – Девятьсот мертвых – это ведь немалая сила.

– Южаки наверняка исчезли в той самой области вокруг Красного озера, иначе Клэйры их провидели бы, – объяснила Сабриэль. – Так что весенние паводки отрезали их от остального мира. Я бы сначала занялась ими, но куда опаснее будет допустить, чтобы в Анцельстьерр проникли новые южаки, причем в гораздо большем числе. Нам придется положиться на разлившиеся реки – и на тебя, Сэм.

– Но… – заговорил юноша.

– Запомни, с некромантом или некромантами, которые противостоят нам, шутки плохи, – продолжала Сабриэль. – Если они посмеют напасть на тебя, тебе следует сражаться с ними в Жизни. Не пытайся снова биться с кем-то из них в Смерти, Сэм. Ты показал себя настоящим храбрецом, когда отважился на такое, но тебе еще и очень повезло. И будь очень осторожен с колокольцами. Как ты знаешь, они способны втолкнуть или заманить тебя в Смерть. Воспользуйся ими не раньше, чем будешь уверен, что заучил нужные уроки из книги. Ты обещаешь?

– Да, – кивнул Сэм. Он с трудом выговорил это коротенькое слово – дыхания не хватало. Но в нем звучало облегчение, речь шла о временной отсрочке. Пожалуй, с большинством меньших мертвых он способен разобраться с помощью одной лишь магии Хартии. Его решение стать настоящим Абхорсеном не разогнало страха, затаившегося в сердце, и пальцы его словно оледенели там, где касались свертка с колокольцами.

– А теперь вот что, – заговорил в свою очередь Оселок. – Может, вы двое подскажете, с какой стороны лучше подступиться к анцельстьеррцам? Вы же там учились. Вот взять, например, этого Королини, лидера партии «Наша страна». Он сам, часом, не из Древнего королевства, как думаете?

– Он пришел к власти уже после меня, – заявила Эллимир. Она окончила школу год назад и, похоже, уже воспринимала свои анцельстьеррские дни как часть древней истории.

– Не знаю, – отозвался Сэм. – Его имя то и дело мелькало в газетах еще до моего отъезда, но нигде не упоминалось, откуда он родом. Может, мой друг Николас знает; он, кстати, сможет нам помочь. Ну вы ж знаете, его дядя, Эдвард Сэйр, – главный министр. Ник приезжает ко мне в гости в следующем месяце, но вы наверняка застанете Ника еще до его отъезда.

– Он приедет сюда? – удивился Оселок. – И как это ему разрешили? Мне кажется, армия вот уже много лет никому пропусков не выдает, кроме разве пресловутой оравы беженцев – а это все политическая показуха. У армии просто нет выбора.

– Ник умеет быть очень убедителен, – объяснил Сэм, вспоминая, как Ник еще в школе с легкостью подбивал его на разнообразные проделки и проказы – и потом отбалтывался, вытаскивая его из неприятностей (правда, гораздо реже). – Я попросил Эллимир выдать ему визу с нашей стороны.

– Я уже сто лет назад все ему выслала, – заверила Эллимир, ехидно глядя на брата. – Некоторые из нас не сидят сложа руки и времени даром не теряют, знаешь ли.

– Отлично, – подвел итог Оселок. – Это весьма ценное знакомство; для нас очень важно, чтобы одно из стоящих у власти анцельстьеррских семейств убедилось: мы не выдумываем страшилок про королевство. Я позабочусь, чтобы Сторожевой форт Бархедрина обеспечил гостю сопровождение от самой Стены. Если с племянником главного министра что-то случится, переговорам это отнюдь не поспособствует.

– А какие у нас рычаги в этих переговорах? – поинтересовалась Эллимир. – Ну то есть там, в Корвире, они притворяются, что нас вообще нет. Знаете, каких трудов мне стоило убедить воображалистых городских девчонок, что я вовсе не выдумала королевство!

– Рычага у нас два, – объяснила Сабриэль. – Золото и страх. Золота у нас не то чтобы целые горы, но того, что есть, вполне хватит, чтобы сместить баланс сил, если положить это золото в нужные карманы. Кроме того, многие северяне еще помнят, как Керригор объявился по ту сторону от Стены. Мы попытаемся убедить их, что этот ужас повторится, если беженцев-южаков отправят на север.

– Но ведь это не Керригор, нет? – встрепенулся Сэм. – Ну, тот, кто стоит за всеми этими бедами.

– Нет, – хором ответили Сабриэль с Оселком. Они переглянулись, явно вспомнив страшное прошлое и все то, что Керригор собирался содеять здесь, в Древнем королевстве, и в Анцельстьерре.

– Нет, – повторила Сабриэль. – Когда я побывала в доме Абхорсена, я проверила, как там Керригор. Он спит вечным сном под чарами Ранны, запертый в самом глубоком из подвалов, скованный всеми до единого заграждающими и охранными знаками, что только известны нам с вашим отцом. Это не Керригор.

– Но кто бы это ни был – или что бы это ни было – мы справимся, – заявил Оселок. Голос его звучал по-королевски властно. – Мы вчетвером обо всем позаботимся. А пока предлагаю выпить вина с пряностями и потолковать о чем-нибудь более приятном. Как прошел праздник Середины Зимы? Сэм, а я тебе рассказывал, что в твоем возрасте тоже танцевал Птицу Зари? Ну, как все прошло?

– Я чаши забыл, – посетовал Сэм, протягивая еще теплый кувшин.

– Значит, прямо из горла выпьем, – промолвила Сабриэль, выждав секунду-другую и видя, что на вопрос Оселка ответа так и не последует. Она взялась за кувшин и ловко наклонила его так, что струя вина хлынула прямо ей в рот. – Ах, как вкусно! А теперь, Сэм, рассказывай, как прошел твой день рождения. Хорошо повеселились?

Сэм машинально отвечал что-то, пропуская мимо ушей колкие комментарии Эллимир. По всей видимости, родители не успели еще переговорить с Джаллом, иначе они задавали бы совсем другие вопросы. Паренек облегченно выдохнул, когда Сабриэль с Оселком принялись расспрашивать дочь, мягко поддразнивая ее насчет ее любимого тенниса и всех молодых людей, которые ни с того ни с сего увлеклись этим новым видом спорта. Похоже, сплетни об Эллимир распространялись быстрее, нежели вести о Сэмовых провинностях. О нем снова ненадолго вспомнили, когда Эллимир упрекнула брата, что он-де отказывается смастерить новые ракетки, а это так досадно, ведь никто другой ему по этой части в подметки не годится. Сэм тут же пообещал сделать еще дюжину – и снова выпал из общей беседы.

Остальные поговорили еще немного, но темное будущее тяжким бременем легло на все души. Сэм, в частности, не переставая думал о книге и колокольцах. Что, если ему в самом деле придется отражать вторжение мертвых? Что ему делать, если он столкнется лицом к лицу с тем самым некромантом, который мучил его в Смерти? А вдруг, как опасается Сабриэль, обнаружится какой-то еще более могущественный враг?

– А что, если… если этот Враг… вовсе не стоит за Королини? – выпалил Сэм. – Что, если он затеет какое-нибудь иное зло, пока вас обоих не будет?

Прочие, увлеченно обсуждавшие Герию, которая на вечере в честь мэра Синдла запуталась в подоле собственного платья и врезалась в Джалла Орена, вздрогнув, обернулись к нему.

– Ну, если и так, мы же будем всего в неделе пути от столицы, ну, в десяти днях пути самое большее. Вестовой сокол на Бархедрин, верховой гонец к Внешней границе, телеграмма оттуда или из Бейна в Корвир, поезд до Бейна… может, даже быстрее чем за неделю обернемся. Но нам кажется, что бы этот Враг – как ты столь уместно назвал его – ни затевал, в планы его вовлечено большое количество мертвых. Клэйры провидели много вариантов будущего, в которых все наше королевство превращено в пустыню, населенную мертвецами. А как еще можно такого добиться, кроме как собрав воедино бессчетное войско мертвых, как мы и подозреваем? А для этого необходимо перебить бедных беззащитных беженцев – и не иначе. Наши подданные слишком хорошо защищены. В любом случае, за пределами Белизаэра нигде во всем королевстве не найдется двухсот тысяч человек в одном месте. Да еще так, чтобы среди них не оказалось ни одного знака Хартии.

– Не знаю, что тут сказать, – удрученно промолвил Сэм. – Просто мне не хотелось бы, чтобы вы уезжали.

– На Абхорсене лежит тяжелая ответственность, – тихо проговорила Сабриэль. – Я так понимаю, ты опасаешься принять ее на свои плечи, даже притом что разделишь ее со мною. Но такова твоя судьба, Сэм. Идущий выбирает путь или путь – идущего? Я уверена, у тебя все получится, и вскоре все мы снова будем вместе – и поговорим о вещах более приятных.

– А когда ты улетаешь? – спросил Сэм. В голосе его ясно прозвучала надежда на то, что мать все-таки задержится. Может, ему удастся поговорить с Сабриэль начистоту завтра и та поможет ему превозмочь парализующий страх перед «Книгой мертвых».

– Завтра на рассвете, – скрепя сердце призналась Сабриэль. – Если с ногой будет все в порядке. Твой отец выедет с настоящим посольством к северным варварам, а я полечу на запад. Но я поверну обратно, запутывая след, подберу Оселка завтра ночью, мы полетим на юг, к дому Абхорсена, и попытаемся еще раз посоветоваться с Моггетом, потом отправимся дальше, на Бархедрин и – к Стене. Надеюсь, такой маршрут собьет с толку любых шпионов.

– Мы бы очень хотели задержаться подольше. – Оселок печально обвел взглядом свою небольшую семью, что так редко собиралась вместе. – Но, как всегда, долг зовет – и мы не можем не ответить на зов.

Глава двадцать шестая
Письмо от Николаса

В ту ночь Сэм вышел из хранилища с пустым кувшином из-под вина, бандольером с колокольцами, тяжелым сердцем и грузом невеселых мыслей. Эллимир вернулась вместе с ним, а вот Сабриэль – нет: ей необходимо было провести ночь в кругу Великих Камней Хартии, чтобы ускорить исцеление. Оселок остался с женой; и дети поняли без слов: родители хотят побыть наедине. Наверное, чтобы обсудить недостатки сына, думал про себя Сэм, устало карабкаясь вверх по ступеням и сжимая в руке сверток с колокольцами.

У дверей в свои покои Эллимир почти дружелюбно пожелала ему доброй ночи, но ложиться Сэм не стал. Вместо этого он поднялся по еще одной винтовой лестнице в свою башенную мастерскую и нужным словом пробудил огни Хартии. Затем убрал колокольцы в шкаф, но в другой, не туда же, где лежала книга, и запер их понадежнее: с глаз долой, даже если из сердца – не вон. Потом паренек без особого энтузиазма попытался немного поработать над заводным и магическим крикетистом – бэтсменом шести дюймов в высоту. Сэм подумывал о том, чтобы составить две команды и устроить матч, но пока ни механика, ни магия не срабатывали так, как ему хотелось бы.

В дверь постучали. Сэм не ответил. Если это слуга, он окликнет хозяина мастерской или просто уйдет. Если Эллимир – эта ворвется без приглашения.

Стук повторился, кто-то приглушенно позвал – а затем под дверь что-то просунули и послышались удаляющиеся по лестнице шаги. На полу стоял серебряный поднос, на котором лежало истрепанное письмо, судя по его состоянию, пришедшее из Анцельстьерра, а значит – от Николаса.

Сэм вздохнул, натянул белые хлопчатобумажные перчатки и взял пинцет. Получение письма от Ника неизменно оборачивалось не столько приятным чтением, сколько экспертно-криминалистическими изысканиями. Юноша перенес поднос на верстак, туда, где знаки Хартии горели особенно ярко, и принялся сортировать бумажные фрагменты и составлять прогнившие кусочки вместе.

Полчаса спустя, когда часы на Серой башне лязгнули двенадцать раз, возвещая полночь, письмо было восстановлено настолько, чтобы стало возможным разобрать текст. Сэм склонился над посланием – и чем дальше он читал, тем сильнее хмурился.

Дорогой Сэм!

Спасибо, что помог мне с визой Древнего королевства. Не понимаю, почему ваш консул в Бейне так неохотно мне ее выдал. К счастью, ты – принц, а значит, для тебя трудностей не существует. На моей стороне все обошлось вообще без проблем. Отец звякнул дяде Эдварду, тот нажал на нужные пружины. Представляешь, в Корвире никто вообще не знал, что можно получить пропуск на ту сторону Внешней границы! Тем не менее похоже, что Анцельстьерр и Древнее королевство не так уж сильно отличаются друг от друга. Все зависит от нужных знакомств.

В любом случае я выезжаю из Авенгейта завтра, и если не застряну на какой-нибудь железнодорожной пересадке, то буду в Бейне к субботе, а по ту сторону Стены окажусь 15-го числа. Это выходит чуть раньше, чем мы договаривались, так что встретить меня ты не сможешь, но я вовсе не бросаюсь очертя голову в неизвестность сам по себе. Я тут нанял проводника: натолкнулся в Бейне на бывшего разведчика пропускного пункта. Натолкнулся в буквальном смысле. Он переходил дорогу, чтобы обойти подальше демонстрацию этих ребят из «Нашей страны», споткнулся и чуть не сбил меня с ног. Но то была воистину счастливая встреча: он в самом деле хорошо знает Древнее королевство. А еще он подтвердил то, что я прочел о любопытном явлении под названием «Ловушка для молний». Он видел такое своими глазами, и, судя по его рассказам, этот феномен стоит того, чтобы его изучить.

Так что, я думаю, по пути к твоей, несомненно, очаровательной столице Белизаэру мы завернем посмотреть на эту самую «Ловушку для молний». Кстати, мой проводник, похоже, нимало не удивлен тому, что я с тобой знаком. Наверное, принцы крови производят на него впечатление ничуть не большее, чем на некоторых наших бывших однокашников!

Как бы то ни было, «Ловушка для молний» находится вроде бы поблизости от городишки под названием Закрай, который, я так понимаю, расположен неподалеку от прямой дороги на север, к тебе. Эх, если б вы только пользовались нормальными картами, а не псевдомистическим заучиванием топонимики наизусть в придачу к чистым листам бумаги!

С нетерпением мечтаю наконец посмотреть на тебя в естественной, так сказать, среде – и с неменьшим нетерпением предвкушаю, как приступлю к изучению любопытных аномалий твоего Древнего королевства. Написано о нем на удивление мало. В библиотеке колледжа нашлось буквально несколько древних, насквозь пропитанных суевериями книг, а в Радфорде едва ли больше. О королевстве никогда не упоминают в газетах, разве что косвенно, когда Королини рвет и мечет в Собрании, призывая выслать «нежелательных личностей и южаков», как он изволит выражаться, «на крайний север». Похоже, я стану авангардом из одной-единственной «нежелательной личности», пользуясь его же выражением!

Все, что касается Древнего королевства, словно нарочно замалчивается, так что не сомневаюсь: честолюбивому молодому ученому найдется что там изучать, дабы явить миру удивительнейшие открытия!

Да, кстати, надеюсь, ты вполне поправился. Мне и самому случается то и дело прихворнуть: какие-то боли в груди начались, наверное, что-то вроде бронхита. Как ни странно, чем дальше на юге я оказываюсь, тем сильнее эти боли; в Корвире грудь ныла адски, наверное, потому, что дышать там вообще нечем, сплошь грязь и пыль. Я провел последний месяц в Бейне – и, представь себе, никаких проблем! Думаю, в вашем Древнем королевстве мне станет намного лучше, в вашем-то чистейшем воздухе!

Словом, надеюсь скоро увидеться и остаюсь твоим неизменно верным другом.

Николас Сэйр

P. S. Не верю, что Эллимир и в самом деле дылда шести футов и шести дюймов ростом и весит целых двадцать стоунов! Иначе ты не преминул бы сказать об этом раньше.

Сэмет отложил письмо на поднос, стараясь по возможности не повредить его.

Дойдя до конца, он перечитал письмо еще раз, надеясь про себя, что слова каким-то образом изменили смысл. Неужели Ник действительно вступит в Древнее королевство с одним-единственным – и, скорее всего, ненадежным – проводником? Неужели он вообще не сознает, как опасно Пограничье близ Стены? Особенно для анцельстьеррца, у которого нет ни знака Хартии, ни какого бы то ни было чувства магии. Ник даже не сумеет распознать, кто его проводник: живой ли человек, или носитель запятнанного знака Хартии, или даже порождение Свободной магии, достаточно могущественное, чтобы пересечь Внешнюю границу, не будучи обнаруженным.

При этой мысли Сэм закусил губу и, терзая ее зубами в безотчетной тревоге, раскрыл альманах. Согласно таблицам, пятнадцатое число настало три дня назад, так что Ник, видимо, уже прошел за Стену. Поэтому поздно мчаться туда, даже на Бумажнокрыле, или отправлять дворцового вестового сокола с приказом к страже. У Ника есть виза на себя и слугу, так что Бархедринский пост его не задержит. Он наверняка уже в Пограничье и направляется к Закраю.

Закрай! Сэм прикусил губу больнее. Это же так близко к Красному озеру и к области, где некромантка Хлёрр уничтожила камни Хартии, где затаился Враг – и строит козни против королевства. Худшего места для посещения Ник просто не мог выбрать!

Раздавшийся стук в дверь потревожил ход его мыслей. Парень прикусил губу еще сильнее, до крови, и раздраженно откликнулся:

– Да! Кто там?

– Я! – В мастерскую вбежала Эллимир. – Надеюсь, я не нарушила великий акт творения или что-нибудь в этом роде?

– Нет, – настороженно отозвался Сэмет. Он махнул рукой в сторону верстака и пожал плечами, давая понять, что работа вообще не клеится.

Эллимир с интересом озиралась по сторонам, ведь всякий раз, как она пыталась зайти, Сэм обычно выталкивал ее за дверь. Эту комнатушку в башне Сэм получил в подарок на шестнадцатилетие и с тех пор вовсю ею пользовался. Сейчас два верстака были завалены всякой ювелирной мелочовкой, инструментами и приспособлениями, Эллимир совершенно незнакомыми. Там же валялись несколько фигурок крикетистов, тонкие бруски золота и серебра, мотки бронзовой проволоки, целая россыпь сапфиров и дымился небольшой кузнечный горн, встроенный на место очага.

А еще – повсюду вокруг ощущалась магия Хартии. Поблекшие остаточные изображения знаков Хартии светились в воздухе, лениво скользили по стенам и потолку, гроздьями облепили дымовую трубу. Сэмет явно работал не над бижутерией и не над обещанными теннисными ракетками.

– Ты что такое мастеришь? – полюбопытствовала Эллимир. Некоторые символы Хартии, или, скорее, их потускневшие отражения, обладали огромной силой. Сама она не рискнула бы пользоваться такими знаками.

– Разные штуки, – буркнул Сэмет. – Тебе будет неинтересно.

– С чего ты взял? – ощетинилась Эллимир. Между братом и сестрой привычно всколыхнулась волна взаимных обид.

– Игрушки, – огрызнулся Сэм, демонстрируя крохотного бэтсмена: тот внезапно замахнулся битой – и снова застыл неподвижно. – Игрушки я мастерю! Я понимаю, что для принца это занятие неподобающее, и мне давно пора спать и набираться сил для увлекательного завтрашнего дня с его танцклассами и судом малых сессий, но я… просто заснуть не могу, – устало закончил он.

– Вот и я тоже, – примирительно промолвила Эллимир. Она присела на второй из двух стульев и добавила: – Я очень тревожусь за маму.

– Она сказала, с ней все будет хорошо. Великие Камни исцелят ее.

– На этот раз – да. Ей нужна помощь в ее работе, Сэм, а ты единственный, кто способен ее оказать.

– Знаю, – кивнул Сэм. И, отвернувшись, покосился на письмо Ника. – Знаю.

– Так вот, – смущенно продолжала Эллимир. – Я просто хотела сказать, что сейчас для тебя самое важное, Сэм, – научиться всему, что должен знать Абхорсен. Если тебе требуется больше времени, ты только скажи, и я перекрою твое расписание.

– То есть ты, – Сэм изумленно уставился на сестру, – высвободишь лишнее время за счет Птицы Зари или этих вечерних чаепитий с дурацкими сестричками твоих друзей?

– Они не… – негодующе начала было Эллимир. Затем вдохнула поглубже и начала снова: – Да. Все изменилось. Теперь мы знаем, что происходит. Я и сама стану больше упражняться со стражей. Буду готовиться.

– Готовиться? – нервно повторил Сэм. – Так скоро?

– Да, – кивнула Эллимир. – Даже если мама с папой добьются успеха в Анцельстьерре, неприятностей все равно не избежать. Тот, кто за всем этим стоит, не станет сидеть сложа руки, пока мы препятствуем его планам. Что-то непременно произойдет – и мы должны быть готовы. И ты должен быть готов, Сэм. Это все, что я хотела сказать.

Девушка поднялась и вышла. Сэм оцепенело глядел в пространство. Его загнали в тупик. Ему придется стать настоящим преемником Абхорсена. Ему придется сразиться с Врагом, кем бы он ни был. Этого от него ждут. Все на него рассчитывают.