Текст книги "Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга вторая: июнь 1942 – январь 1943"

С началом отхода войск западной группировки 2-й ударной армии с рубежа р. Кересть с 23 июня 1942 г. на рубеж р. Глушица руководивший этой группировкой генерал-майор Алферьев управление соединениями потерял. Не было связи также и у штаба армии с генерал-майором Алферьевым.

Последний этап операции 2-й ударной армии с 23 июня по 26 июня 1942 г.

Войска западной группировки 2-й ударной армии отходили с рубежа обороны по р. Кересть на рубеж р. Глушицы, а отряды автоматчиков противника уже просочились вдоль жердевки и узкоколейки далеко восточнее р. Глушица.

Связи со штабом фронта не было. Только днем 24 июня через одну из оставшихся раций удалось на короткое время связать со штабом фронта и согласовать общее время для совместной атаки с войсками 59-й армии на 22.30 24 июня 1942 г. Управление войсками 2-й ударной армии в значительной части было утеряно.

Последние приказы командарма [2-й ударной армии]

В ночь с 23 на 24 июня 1942 г. командованием армии был отдан последний приказ войскам 2-й ударной армии на вывод живой силы через р. Полнеть на Мясной Бор. Согласно этому приказу вдоль настила должны были наступать 22 и 59 сбр, вдоль жердевой дороги – 57 и 25 сбр, а вдоль узкоколейки – 46 сд, 53 сбр и 382 сд. Вслед за ними должны были выходить войска западной группировки армии. Атака была назначена на 22.30 24 июня. Артподготовки не было из-за отсутствия снарядов и даже матчасти. Все командиры соединений были командармом предупреждены, что это будет последняя атака, и поэтому она требовала смелости и решительности в движении вперед, не считаясь с потерями. В соединения были влиты все артиллеристы, саперы, танкисты, шофера и другие специалисты, освободившиеся в результате уничтожения техники. Соединения первой линии значительно пополнились.

После того, как в войсках армии началось стихийное уничтожение техники, обстановка продолжала ухудшаться. С 23 июня 1942 г. командарм отдал устное распоряжение всем начальникам родов войск и командирам соединений уничтожить всю технику армии. С получением этого распоряжения начались массовое уничтожение и порча матчасти, вооружения, автотранспорта, средств связи и оставшихся боеприпасов и разного имущества. В течение 23 и 24 июня 1942 г. всюду наблюдались пожары и взрывы. 24 июня начальники родов войск доложили командарму о том, что техника армии была уничтожена. Только незначительная часть орудий или автомашин попали в руки врага в исправном виде.

Одновременно с рассылкой соединениям последнего приказа командарма на прорыв и вывод живой силы в ночь с 24 на 25 июня был отдан приказ штабу армии о порядке выхода штаба в район Ямно, Борисово. Весь начсостав штарма был разбит на три группы, назначены старшие, которые и должны были вести эти группы совместно со штабами соединений вторых эшелонов восточной группы армии. Военный Совет армии, сопровождаемый ротой особого отдела и ротой охраны, следовал самостоятельно. Приказ о порядке выхода штарма был отдан утром 24 июня 1942 г. на последнем КП штарма. На всех трех КП (севернее Новая Кересть, севернее р. Глушица и в районе р. Глушица), которые были последовательно сменены штабом армии, противник подвергал штарм бомбардировке с воздуха. В результате этих бомбардировок из строя вышли начальник артиллерии, заместитель начальника ВВС, начальник 8-го отдела, комиссар разведотдела и много других командиров штаба армии. Следует отметить случай перехода на сторону противника уже в период вывода 2-й ударной армии одного из работников 8-го отдела штарма – Малюк, который кроме других данных, переданных противнику, нарисовал ему на карте квадрат размещения КП штарма – сев. Нов. Кересть, но не совсем точно, и поэтому действия бомбардировщиков противника на этом КП большого ущерба не принесли, пострадал только один отдел связи.

Оборона р. Глушица войсками западной группы с целью прикрытия операции по выводу живой силы с 24 июня на 25 июня 1942 г.

Вследствие потери управления в западной группе войск при отходе на р. Глушица возникли элементы паники и значительные группы бойцов самовольно двигались к р. Полнеть. Однако генерал-майору Алферьеву и его составу ВПУ при помощи заградотряда все же удалось на время остановить бегущих на последнем оборонительном рубеже. Передовые части противника вышли к р. Глушица раньше некоторых наших штабов соединений, которые должны были организовывать оборону. В качестве представителей штабов на р. Грушица были по 1–2 средних командира из тылов соединений, которым и было приказано руководить обороной на р. Глушица. Несмотря на действия заградотрядов, значительная часть бойцов передовой линии, не задерживаясь на оборонительном рубеже, различными окольными путями ушла к р. Полнеть. Дальнейший процесс выхода всех обороняющихся соединений (267, 258, 327, 92, 19 гв. и 305 сд, 23 сбр) остался неизвестным, ясно только, что начиная с 23 июня управление войсками западной группы было потеряно и никакого порядка при отходе этих соединений не было.

Судьба Военного Совета 2-й ударной армии

На рассвете 25 июня 1942 г. Военный Совет находился непосредственно зап. р. Полнеть около узкоколейки. В дальнейшем, по данным вышедших командиров, стало известно, что ВС (генерал-лейтенант Власов, дивизионный комиссар Зуев, нач. ВВС Белищев и нач. штаба полковник Виноградов) продвигались в направлении Ольховка с намерением пробраться на восток к нашим войскам. Для розыска Военного Совета 2-й ударной армии разведотделом фронта были высланы радиофицированные армейские группы 28 июня 1942 г., две группы, в районе Глушица, обе группы были рассеяны огнем противника, и связь с ними была утеряна. В период с 2 по 13 июня 1942 г. с самолета были выброшены 6 групп по три-четыре человека в каждой. Из этих групп одна была рассеяна при сбросе и частью вернулась обратно, две группы, успешно выброшенные и наладившие связь, но [они] необходимых данных не дали и три группы дают регулярные сообщения о движениях мелких групп командиров и бойцов 2-й ударной армии в тылу противника. Все попытки розыска членов Военного Совета до сих пор успеха не имеют.

Положение войск 2-й ударной армии, оставшихся зап. р. Полисть к 25 июня 1942 г.

В связи с тем, что западная группа войск 2-й ударной армии к утру 25 июня фактически уже не существовала, а противник имел возможность свободно продвигаться к р. Полисть, поэтому для части войск восточной и западной групп армии, не успевших выйти в коридор в ночь на 25 июня 1942 г., создалась тяжелая обстановка, в условиях которой не могло быть и речи об организации повторного штурма для прорыва на следующий день, а для всех их оставалось только отстреливаться от противника до последнего патрона или укрываться в лесах с тем, чтобы в дальнейшем мелкими группами в различных направлениях прорываться к нашим войскам, и тем более, что с 4.00 25 июня в этом районе появилась авиация противника, которая бомбила и обстреливала из пулеметов всех замеченных людей. Все раненые командиры и бойцы, оставшиеся на пути к р. Полисть, на рассвете 25 июня были добиты авиацией или автоматчиками противника или попали в руки противника. Начиная с 26 июня отдельные группы командиров и бойцов стали выходить к нашим войскам, и этот выход продолжается до настоящего времени.

Начальник штаба Волховского фронта генерал-майор СТЕЛЬМАХ Военный комиссар штаба дивизионный комиссар РЯБЧИЙ

Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов / под ред. Н. Л. Волковского. М.; СПб., 2005. С. 511–517.

Докладная записка начальника Ленинградского управления трудовых резервов Ленгорисполкому

27 июня 1942 г.

Списочный состав учащихся ремесленных училищ, железнодорожных училищ и школ ФЗО с. г. составлял:

1. По ремесленным и железнодорожным училищам:

Призыва 1940 г……………………5749 чел. чел.

« 1941 г…………………..3038».»

« 1942 г…………………..5243».»

Итого…………………..14030 чел. чел.

2. По школам фабрично-заводского обучения:

Призыва 1940 г……………………..158 чел. чел.

« 1941 г…………………….434».»

« 1942 г…………………..2854».»

Итого…………………….3446 чел. чел.

Всего по ремесленным училищам, железнодорожным училищам и школам ФЗО – 17 476 чел.

Указанное количество учащихся за июнь месяц уменьшится ориентировочно на 1300–1500 чел. (призыв в РККА, эвакуация с родителями, отчисление за нарушения и т. д.).

Следовательно, списочный состав учащихся на 1 июля с. г. будет составлять 16 тыс. чел.

Из этого количества необходимо исключить 1300 чел., выпускаемых из ремесленных училищ и школ ФЗО до 1 июля, согласно решений бюро Ленгоркома и горисполкома от 19 июня с. г. за № БГ 60/39, для нужд жилищного и коммунального хозяйства города (сантехники, слесари-водопроводчики).

Таким образом, фактическое наличие учащихся ремесленных училищ, железнодорожных училищ и школ ФЗО всех призывов и всех специальностей на 1 июня будет 14 700 чел. Весь этот состав учащихся, за исключением слабых и больных, в количестве 1500–1700 чел. в данный момент проходит производственное обучение, а по существу работает на следующих основных объектах:

а) на заводах им. Ленина, им. Воскова, Металлическом, им. Кирова, Кировском заводе, «Красногвардеец», «Красный металлист», трампарках, ГЭС и т. д. – 5000 чел.;

б) в мастерских ремесленных училищ и школ ФЗО на выполнении заданий горкома, а также заказов предприятий управлений Ленгорсовета по изготовлению отдельных деталей, боеприпасов, вооружения и изделий для нужд жилищного и коммунального хозяйства города – 3000 чел.;

в) обучаются строительным специальностям: плотники, столяры, штукатуры, маляры, каменщики, бетонщики и др., согласно решений горкома и горисполкома, – 4000 чел. (обучение проходит на выполнении конкретных работ в система городского хозяйства: восстановление водопровода, зданий, ремонт госпиталей, строительство бомбо– и газоубежищ и т. п.);

г) на огородных работах и строительстве оборонительных рубежей – 1000 чел.

Таким образом, весь работоспособный состав учащихся ремесленных училищ, железнодорожных училищ и школ ФЗО в количестве 13 тыс. чел. по его фактическому состоянию на сегодняшний день размещен по вышеуказанным объектам работ.

Кроме того, Управление трудовых резервов имеет большое количество заявок от предприятий города на откомандирование в распоряжение последних учащихся училищ и школ в количестве свыше 4500 чел.

В связи с предполагаемой эвакуацией учащихся ремесленных училищ и школ ФЗО считаю необходимым доложить вам о вышеизложенном.

Начальник Ленинградского управления трудовых резервов

Лаврентьев

900 героических дней. Сб. документов и материалов о героической борьбе трудящихся Ленинграда в 1941–1944 гг. М.; Л., 1966. С. 166–167.

Из воспоминаний В. Д. Гончаровой

…К весне я поступила в ремесленное училище и пошла навестить сестру, которая жила на Кировском проспекте. У нее был мальчик Ваня, 1934 года рождения. Я осталась у них переночевать. Мы с сестрой легли на одну небольшую кровать – я у стены, она с краю. Вдруг ночью меня будит племянник и говорит: «Зиночка, мама умерла». Она, как лежала с краю, так и осталась лежать в таком положении, пока не пришла свекровь. Мы отвезли сестру на Серафимовское кладбище.

Мое училище находилось на проспекте Энгельса. Меня поселили в общежитие, там я немного поправилась. В училище меня посадили за шлифовальный станок, я выучилась точить инструменты. Когда мне было 15 лет, наш завод перевели на выполнение заказов действующей армии. После термической обработки я точила штыки. Меня признали участником Великой Отечественной войны.

В блокаду я выжила только за счет училища. Утром все группы завтракали в столовой и ехали на завод, там мы работали четыре часа, а потом возвращались в училище. Во второй половине дня мы проходили теорию. Так как я была одна, мне давали талоны на щи из хряпы, то есть из темной капусты. Позже стали давать молоко. Вечером мне давали ужин.

Сытой я почувствовала себя еще очень не скоро, даже не в 1946 году.

Блокада Ленинграда. Народная книга памяти. М., 2014. С. 151.

Из воспоминаний К. В.Жиронкиной

…В марте я встала, а в июне уже пошла на работу на военный завод, мне еще не было 16-ти лет. Он назывался завод револьверных станков и автоматов. Там и сестра моя работала, и моя подружка. Мы делали снаряды. Меня поставили на фрезерный станок, на третью операцию. Снаряд весил 23–24 килограмма. А я маленькая, худенькая, бывало, чтобы снаряд поднять, сначала укладывала его на живот, потом вставала на цыпочки, на фрезерный станок ставила, потом заверну, проработаю, потом опять на живот и обратно. Норма за смену была 240 снарядов. Вся куртка на животе у меня была рваная. Сначала, конечно, было очень тяжело, а потом я их швыряла как картошку и делала тысячу снарядов за смену. Смена была 12 часов. Домой шли грязные, мыться было негде. В 1943 году меня наградили медалью «За оборону Ленинграда». На этом заводе я проработала семь с половиной лет. Тем, кто работал на заводе, хлеба давали 700 грамм, чтобы такую тяжелую физическую работу выполнять, силы были нужны. Чуть позже стали желудочникам давать белый хлеб.

Блокада Ленинграда. Народная книга памяти. М., 2014. С. 244.

Справка о нормах снабжения населения Ленинграда продовольственными товарами за период с 18 июля 1941 по 1 июля 1942 г.

900 героических дней. Сб. документов и материалов о героической борьбе трудящихся Ленинграда в 1941–1944 гг. М.; Л., 1966. С. 289.

Из воспоминаний 3. Ф. Григорьевой

…На поход в больницу у меня уходил целый день. Последний раз я была у мамы 17 мая 1942 года. Был теплый весенний день. Проходя мимо рынка у Фрунзенского универмага, я обменяла мамино обручальное кольцо на бутылку морса, ведь надо было хоть раз принести маме что-нибудь. В больнице меня уже знали в лицо. Ко мне вышла сестра, посадила меня на скамейку и сказала, что мама недавно умерла. Она оставила мне записку и кусочек хлеба. Я сильно плакала, просила разрешения похоронить ее на Серафимовском кладбище. Рассказала, как мы хоронили в январе папу, говорила, что знаю, как это нужно делать. Мне отказали, сославшись на мой возраст. Мне сообщили, что все трупы они увозят в Московский район на кирпичный завод и там сжигают.

В записке мама писала, чтобы я с Геной пошла в детский дом, что она написала письмо своей сестре Гагариной Марии Александровне с просьбой разыскать нас и взять на воспитание взамен двух сыновей, погибших в 1938 году во время ее ареста. Я показала мамино письмо женщинам, которые жили в квартирах на нашей лестнице. Они сказали мне, что кирпичный завод находится почти напротив нашего дома.

Я решила посмотреть, как происходит сжигание трупов. Скажу откровенно, что более жестокого зрелища я в своей жизни не видела. Прошло уже более 50 лет, а в зрительной памяти сохранились даже мелочи. Деревянный забор почти полностью разобрали на дрова, поэтому подойти к печам можно было довольно близко. Во дворе завода стояла вереница машин струпами, они ждали разгрузки. Рабочие укладывали покойников на транспортер, включали машины, и трупы падали в печь. Создавалось впечатление, что они шевелят руками и ногами и таким образом противятся сжиганию. Я простояла в остолбенении несколько минут и пошла домой. Такое у меня было прощание с мамой.

Блокада Ленинграда. Народная книга памяти. М., 2014. С. 164.

Из воспоминаний главного садовода Летнего и Михайловского садов П. К. Лобанова

…Весной 1942 года начали производить очистку дворов и улиц. 10 апреля директор Летнего сада Н. Я. Крылов предложил мне восстановить разрушенный сад Дворца пионеров и подготовить его к гуляниям и проведению спектаклей. Я согласился. Утром следующего дня я отправился в сад Дворца пионеров и увидел, что в него попало несколько бомб, разбито и поломано много деревьев и кустарников. Большой летний круглый театр был разрушен, на его месте находилась огромная воронка. В саду стояли снятые с Аничкова моста две скульптуры коней со всадниками.

Работы по восстановлению надо было выполнять спешно. Я тут же набросал в блокноте план восстановления. Вскоре из дворца вышла комиссия по восстановлению сада в составе зампредседателя Ленгорсовета тов. Федоровой Е.Т., замначальника Культурно-просветительного управления тов. Рачинского П. И., директора Дворца пионеров Штейнгарда H. Н. и директора Летнего сада Крылова Н.Я. Комиссия одобрила и утвердила составленный мною план.

Разбитый театр был разобран на топливо для будущего ресторана, а в воронку собран весь валявшийся в саду мусор, и сверху разбита клумба. Эта клумба существует и по сей день, она находится напротив буфета. Затем были убраны поломанные и разбитые деревья и кусты, залечены и приведены в порядок оставшиеся. Мы привели в порядок садовые дорожки, выровняли и засеяли травой газоны, устроили и засадили цветами клумбы. Скульптуры коней Клодта обмазаны тавотом, зашиты досками и спущены в специально вырытые ниши, а затем засыпаны землей. Когда сверху взошла трава, эти укрытия выглядели как естественные курганы, так что гуляющие в саду и не подозревали, что в них скрыты скульптуры.

Работы по восстановлению сада проводились военными под моим руководством. Работали дружно, стремясь к поставленной цели – восстановлению сада отдыха. Садовые постройки восстанавливали учащиеся ремесленных училищ под руководством директора сада Барского. Из-за обстрелов работы прекращались по нескольку раз в день, но сад был готов к открытию к назначенному сроку. За успешное проведение работ всем участникам подготовки сада в приказе управления по делам искусства Исполкома Ленгорсовета от 20 июня 1942 года была объявлена благодарность.

В начале лета 1942 года воинские части вывели из Летнего сада. И в Летнем и Михайловском садах работникам учреждений было разрешено сажать овощи. Трудно было совладать с огородниками: хотя им и были отведены места для посадок, они самовольно лезли копать где попало, портя при этом корни деревьев и кустов. Народ был голодный, злой и на всякие замечания чуть не каждый раз угрожали лопатой. Круглую клумбу на главной аллее Летнего сада вблизи памятника Крылову засеяли овощами: в середине клумбы – три кочана капусты, далее несколько рядов свеклы и окаймление бордюром из моркови. В сентябре и октябре 1942 года в сады приходили рабочие табачной фабрики им. Урицкого, собирали листья и увозили их на фабрику для того, чтобы добавить в смесь с табаком.

Блокада Ленинграда. Народная книга памяти. М., 2014. С. 404–405.

СОВ. СЕКРЕТНО

Управление НКВД СССР по Ленинградской области и городу Ленинграду 2 июля 1942 г. № 10846

НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР ГЕНЕРАЛЬНОМУ КОМИССАРУ ГОС. БЕЗОПАСНОСТИ

тов. Л. П. Берия

СПЕЦСООБЩЕНИЕ

В июне месяце продовольственные карточки населению Ленинграда отоварены полностью.

Кроме продуктов по установленным нормам, населению в июне выдавались сухофрукты, соевое молоко и чай.

Ряд предприятий и учреждений города имеет собственные огороды, с которых уже снабжают работающих у себя свежими овощами.

В связи с улучшением продовольственного положения смертность населения в июне, по сравнению с маем месяцем, снизилась на 32,4 %.

Умерло

в мае 49.794 чел.

в июне 33.668 чел.

В числе умерших:

Если в мае в среднем в день умирало 1606 человек, то в июне месяце – 1122 человека, а в последней декаде июня смертность в среднем составляет 807 чел.

Скоропостижно скончалось на улицах города от истощения: в мае – 9 чел., в июне – 4 чел. В июне случаи скоропостижной смерти от истощения на улицах города зарегистрированы только в первой декаде месяца.

В июне месяце арестовано и предано суду за убийство с целью завладения продуктами и продуктовыми карточками – 32 человека.

17 июня работница совхоза им. 1-го мая Н., 18 лет, похитила продовольственные карточки у домохозяйки П., 48 лет, и с целью скрытия преступления убила П. топором. Н. арестована, в преступлении созналась.

19 июня санитарка эвакогоспиталя Н., 25 лет, и ее знакомая Г., 27 лет, с целью похищения продуктовых карточек убили служащую почтового отделения Ш. 17 лет. Преступницы в убийстве сознались, преданы суду.

Работница гаража госпиталя № 927 Ю., 32 лет, с целью похищения продовольственных карточек пыталась убить сторожа гаража П., 58 лет, и нанесла ему тяжелые ранения. Ю. арестована.

20 июня на улице города была задержан безработный Р., 18 лет, который пытался продать хлебную карточку. Расследованием установлено, что Р. похитил хлебную карточку у служащей артели С., 33 лет, и с целью сокрытия преступления убил С. Р. в преступлении сознался и предан суду.

Случаи употребления в пишу человеческого мяса резко сократились. Если в мае за эти преступления было арестовано 226 чел., то в июне арестовано – 56 чел. <…>

Начальник Управления НКВД/10 Комиссар государственной безопасности 3-го ранга

КУБАТКИН

Ломагин Н. А. В тисках голода. Блокада Ленинграда в документах германских спецслужб и НКВД. СПб., 2000. С. 236–238.

Из книги Николая Тихонова «Ленинградский год»

1942

Ленинград в июне

Сияющее синее небо. Облака от залива – белые, пушистые, летние. В трамваях, идущих из пригорода, на коленях у женщин – охапки цветущей черемухи, в руках – лопаты. Но эти загорелые руки роют не только окопы. Они работают сейчас на трудовом фронте – весь город занялся огородами. И девушки в кокетливых платочках, и старые работницы, с лиц которых постепенно сошли тени голодной зимы, и мужчины, не ушедшие еще в армию, старики-бородачи, – все с лопатами, все говорят о рассаде, о скороспелой картошке, моркови, капусте.

В самом городе гряды вырастают на бульварах, на газонах, в крошечных садовых уголках, на пустырях между огромными безоконными задними фасадами домов, рядом с памятниками в общественных садах. Везде начинают зеленеть грядки.

Мальчишка худой, как вороненок, с отеками на впалых щеках, швыряет в девчонку комьями земли с травой. И девчонка, встав во весь рост, кричит ему звонким голосом:

– Ах, ты, дистрофик поганый, как дам тебе, так ты узнаешь!

Девчонка – сильная, крепкая, краснощекая. Слово «дистрофик», жалобное, унылое зимнее слово, стало ругательным даже у детей.

С однообразным, привычным и скучным грохотом рвутся за два квартала от них немецкие снаряды. Облака дыма и пыли взлетают к небу. На

остановке трамвая стоят люди. Они даже не обращают внимания на эти надоевшие гулкие разрывы. Все обстреляны уже достаточно, все старые ленинградцы. Их не запугаешь.

Город знает, что он должен сейчас, помимо всего другого, помочь себе в снабжении. Огороды! Вот сигнал новой работы. Огороды – это тоже фронт.

За городом учатся молодые красноармейцы. Бросаются в атаку, окапываются, взаимодействуют с минометами и артиллерией. Строгий командир кричит бойцу:

– Ты что идешь как на даче. Тебя уже немец три раза убил бы, а ты бы и не заметил!

Смущенный боец ныряет в ход сообщения.

По дороге идут огородницы, в поле пасутся лошади и коровы, ходят, жуя свежую траву. На небе вспыхивают облачка разрывов, и грохот зенитных орудий сопровождает «мессершмитты», летящие вразброд, отброшенные от города. За ними мчатся наши истребители. Начинается воздушный бой.

…За самолетами следят и с территории большого завода, где в громадных цехах работают женщины. Они сменили мужчин. Молча и напряженно они трудятся.

Им нелегко исполнять работу, требующую большой физической силы, уменья и страшной выносливости. Но они по-женски усидчивы и аккуратны. Женщина с надвинутыми на глаза синими очками обтачивает снаряд. Все ее тело напряглось, но по уверенным, сильным движениям вы видите, что она уже не новичок. Белые полосы крупных искр бегут под ее руками в толстых рукавицах. Снаряд тяжел, она поворачивает его с легкостью. Она вся ушла в работу. Иногда она отирает пот с лица и прислушивается к грому наших орудий. Ее ободряет этот гром. Может быть, это ее снаряды летят туда – в немцев, и она с новым ожесточением берет следующий снаряд сильными руками мастера.

Женщины сидят молчаливой группой, и кругом них черная и серая земля опок. Их рукава закатаны, чтобы удобнее было работать, их руки до локтей покрыты серебряным налетом металлической пыли. В прохладной полумгле большого помещения эти руки светятся. Серебряные пальцы с проворством погружаются в серую землю, и вы не можете отвести глаза от этих рук, от этих молчаливых женщин, работающих для фронта.

Они ничего больше не хотят знать кроме того, что Ленинград должен иметь снаряды – и надо работать день и ночь. Их лица суровы, движения сосредоточены, как и мысли. За несколько километров от них стоят в окопах их близкие с оружием в руках. Пишут оттуда короткие письма и записки, которые приходят на завод, и женщины берут их серебряными руками, покрытыми налетом небывалой войны.

Эти женщины были раньше мирными работницами. Среди них есть и молодежь, пришедшая сюда со школьной скамьи, есть очень пожилые – сейчас они единая боевая семья.

Директору звонят из литейной, что снаряды ложатся все ближе. Как быть? Прекратить литье – об этом никто не думает. Он велит оставить минимальное количество добровольцев, а остальным уйти в укрытие. «Есть, уйти в укрытие всем, кроме добровольцев!». Через час обстрел прекращается. Директор звонит: «Ну, как? Все в порядке? Кто оставался добровольцем?». «Кто оставался? Все оставались!». Никто не ушел. Работали нормально.

…Город блестит небывалой чистотой. Каналы пустынны, все зимовщики – катера, лодки, буксиры – ушли на работу. Они ушли вслед за льдинами, и белой ночью, как в мирные времена, вы слышите крик буксиров и пароходов у разведенных мостов. У бывшего Египетского моста лежат по-прежнему два сфинкса. Осколок снаряда отбил у крылатого зверя лапу и унес в воду. Но все так же, прищурив глаза, смотрит сфинкс на простор набережной, и только шрам от раскаленного удара прошелся по его железному лицу.

В огромной гостинице, видавшей в своих стенах тысячи самых выдающихся людей разных эпох, пусто и прохладно.

За месяцы зимы дом пришел в такое состояние, что потребовал огромного кропотливого ремонта и восстановления вышедших из строя ванн, стен, дверей, окон, полов. Дом отремонтирован. Все сделано руками докторов, медицинских сестер, дружинниц, санитаров, добровольцев из комсомола, госпиталь сверкает чистотой.

Доктор стоит с кистью в руке и масляной краской наводит последний глянец на отремонтированное окно. Он отходит и смотрит на голубую сияющую комнату с видом знатока. Все здесь приобрели вторую специальность: стали плотниками, полотерами, малярами, грузчиками, чернорабочими. Работы было много, делать ее было некому, кроме них. И они без различия пола и возраста трудились так, что теперь дом сияет, и по его блеску можно видеть, сколько сил положили эти люди и как они беззаветно работали.

Тихонов Николай. Ленинградский год. Л., 1943. С. 15–19.